Хроника одного водоёма

В одном озере появилась на свет необычное существо, которое за характер, лишенный всякого прагматизма, прозвали Божьей Тварью, сокращенно - Ботой.

Бота, будучи с детства наделённой характером любознательным и мечтательным, только тем и была занята, что грезила о полёте и путешествиях. Она не училась ни охоте, ни работе, а круглые сутки плавала на поверхности, наблюдая днём за облаками, ночью - за звёздами, и мысли её витали высоко-высоко... Она дружила исключительно с диковинными птицами, залетающими на озеро два раза в год для отдыха во время миграций. В обмен на её гостеприимство и добрый нрав, они знакомили Боту с основами аэродинамики, но у той ничего кроме смешных барахтаний не получалось.

Правда, плавники Боты - то ли от от недостатка плавания на глубине, то ли от  чрезмерных воздушных ванн, - стали удлиняться, да и сама она менялась, всё менее напоминая всех остальных товарищей по озеру, и прыжки из воды становились всё протяженнее.

Так и росла Бота, чураясь мутных вод и учась летать, пока не проснулась однажды утром птицей. Никто так и не успел ничего толком понять, как вне себя от счастья, она вспорхнула из воды, прокричала слова прощания родному озеру и улетела вслед своей давней мечте - познакомиться с небом и повидать дальние моря...

Долго ли, коротко ли - летала-плавала она по заморским водам, повидала видимо-невидимо всяких удивительных существ... пока не решила, наконец, вернуться к родным истокам.

Дело в том, что Бота подустала за многолетние перелёты, да и вкус чужих вод уже не так волновал. И хоть она и покинула родные места, но в душе  оставалась патриотом и сильно тосковала по вкусу родного озера, пусть и маленького, но своего.

Возвращение было горьким и волнительным. Всё так изменилось... То, что, в её тоскливых мыслях о родине помнилось огромным и чистым озером, предстало перед Ботой обыкновенным захолустным прудом. За годы странствований сверстники её возмужали и превратились, кто -  в искусную плавчиху, кто - в охотника; они с гордостью щеголяли широкими плавниками, скользкой чешуей, а некоторые демонстрировали крепкие клешни и длинные щупальца - столь полезные для выживания на глубине.

Многое дома было уже не так и удручала картина запустения, однако наша путешественница так долго скучала по родине, живя вдали, что ничего не хотела замечать: она решила, что имеет право забыть обо всём и просто наслаждаться покоем, видом родных берегов и запахами родного водоёма...

Правда, запах этот отличался от того, что Бота помнила все эти годы разлуки: теперь он имел заметный привкус гнильца... Что-то явно не так с местной экосистемой. Но Бота была юной и романтичной, и её сердце хотело радости...

Наступила весна и случилось так, что Бота влюбилась. Это был её старый товарищ, который вырос в замечательного сильного тюленя и занимал должность главы службы спасения. Они справили шумную свадьбу, на которой гуляло всё озеро и Бота стала жить одними со своим спутником заботами.

Опыт долгих путешествий позволял Боте увидеть много негатива, чего не замечали её сородичи, всё это время прожившие в одном и том же озере. Однако она ничего не хотела знать и бросила теперь все силы на создание себе маленького островка семейного счастья. Она с тревогой отмечала изменение состава родного квартала. Изобилие щупальцев и клешней вкупе с общим огрубением нравов пугало её в начале, но она находила всему объяснение в законах эволюции и оправдывала своих земляков необходимостью выживать.

В самом начале совместной жизни  они со спутником часто обсуждали вероятность ухода из родного озера. Но жизнь продолжалась, дела налаживались, тема эмиграции звучала в доме все реже, пока не было решено, что бегство в заморские водоемы - не выход.
Живут же другие, и мы, стало быть, проживём...

Это правда, что Северные Болота наступают и уже заболотили некоторые речки втекающие в водоём, вследствии чего вода стала застаиваться и загнивать. Да, это заметно влияет на флору и фауну - убивает деревья по берегам и расширяет массив камышей, а в воде уменьшает кислород - вызывая мутации и деформации у обитателей, но водоём, ведь, большой и всегда можно найти подходящее место и компанию для общения. Да и болота могут отступить, ведь сейчас - глобальное осушение климата...
Вот с такими мыслями Бота и осела в озере, которое с таким воодушевлением покинула несколько лет назад окончательно.

Семья поселилась в одном из самых чистых мест на мелководье, они завели детёнышей, стали вхожи в Высшее Общество Озера.

Бота нашла хорошую работу (правда, пока что на глубине) и годы потекли в рутине семейной жизни: росли дети, вес в Высшем Свете также, рос...
Вскоре переплыли ко дну, поближе к месту работы, где Бота получала повышение за повышением.

Всё было хорошо, если не считать того, что крылья Боты стали постепенно видоизменяться... Вскоре стало понятно, что они превращаются в плавники... Это тревожило её поначалу, но с другой стороны - у многих почетных членов общества были плавники намного больше и грубее...

А крылья... Конечно это - и романтика, и полёт, и свобода до самого горизонта, но... романтика не кормит и уважения в обществе не прибавляет. Да и удобнее в водоёме с плавниками, нежели с крыльями... А что хорошего кроме нескольких книг дали обществу бездельники-романтики? Грезят невозможным, носятся словно угорелые, идут против законов жизни и устраивают революции. А ведь это - армия трудяг-прaгматиков, на которых держится всякое общество!

Вот такие доводы Спутника успокаивали Боту долгими зимними ночами, когда детки спали, а огни водоёма уже были погашены...

Таким вот образом, исходя из соображний рациональности, согласия в семье и правил хорошего тона Бота мирилась с постепенной утратой своего арсенала для полета, приобретенного, ранее, силой Веры и Упорным Трудом: даже лёгкие стали уменьшаться оттого, что она дышала, теперь жабрами...

Выплывать на поверхность становилось всё хлопотней, приятели-птицы все реже её узнавали, да и воздух стал обжигать привыкшее к постоянной влаге чешуйчатое тело.

Шли годы и болота всё наступали... Вот уже и последняя речка, поддерживавшая приток пресных вод, заболочена. Вот правительство озера объявляет стаи мигрирующих птиц персонами нон-грата. Вот - под давлением увеличившегося поголовья пиявок, медуз, раков, и спрутов - парламент принимает закон, по которому любые действия, направленные против заболачивания, являются антиконстуционными. Несогласному пресноводному меньшинству поставлен ультиматум: молчание или изгнание. Вскоре последняя форель спасается от торжествующего большинства, выпрыгивая через единственный вытекающий наружу ручеёк...

Бота со своей семьей прибивается к косяку сазанов.

Быть сазаном ещё позволительно, они не совсем чужаки, ибо могут существовать как в проточной, так и в стоячей воде...

Бота разрывается между желанием броситься вон из этого водоёма, уже откровенно превратившегося в болото - с одной стороны, и своей семьей - с другой.

Но самое главное препятствие в том, что и Спутник, и детки - есть порождение этого озера (а детки даже - уже и болота), и они не хотят и слышать об отъезде.

И вообще, в обществе разговоры о желании отъезда вызывают подозрения и лучше вообще про такое помалкивать, а то ведь можно запросто потерять и карьеру, и уважение - плод многолетнего труда в родном болоте.

Однажды Боте привиделся кошмар: ей снилось, что она идёт огромному залу великолепного подводного дворца, пол - сплошь из жемчуга, а стены - из коралла.

Она понимает, что это - её дом... Вдруг доноятся голоса детей; она окликает их, но те не отвечают - наверное, не слышат...

Движимая смутным предчувствием, она начинает их искать; она носится по бесконечным залам и комнатам - но всё тщетно. Она останавливается и начинает звать их во весь голос: Сирена, Ихтиандр, Лорелей!...

Она слышит шум со спины и, резко обернувшись, видит трёх уродцев, ковыляющих на паучьих ножках. В ужасе она бросается прочь, но сзади раздаются родные до боли голоса: нет сомнений, что это - её дети.

Она разворачивается и, превозмогая омерзение, обнимает эти чудовища, что радостно льнут к ней...

Вдруг, на противоположной стене она видит отражение страшной картины: три маленких монстра обступили одного большого, похожего на морского дьявола. Она просыпается от собственных рыданий.

С той самой ночи Боту стали донимать различные яркие сновидения; ей часто снилось голубое небо, лёгкий свист ветра в ушах, пушистые облака, проплывающие под её крыльями. Затем целый день всё валилось у неё с рук, она не могла смотреть на детей, в глову лезли безумные мысли.

...Это случилось после очередного подобного видения, и она внезапно решилась положить сему конец. Стараясь не разбудит спящих домочадцев, она на цыпочках прошла в ванную и, сжав зубы, провела две операции: большим ножом отрубила остатки крыльев и, затолкнув руку в горло - вырвала себе лёгкие.

Хлестала кровь и катились слёзы в беззвучном оплакивании утерянного навсегда неба - её платы за покой, но зато с утра её ждала новая, свободная от всяких искушений, жизнь.