ПУШКИН И ПОЛЬСКОЕ ВОССТАНИЕ 1830-1831 гг. ЧЬЯ ПРАВДА?

О НОВОМ АВТОРЕ "КРУГОЗОРА"

Сергей Сметанин - поэт, родился в 1952 году в Стерлитамакском зерносовхозе Стерлитамакского района Башкирcкой АССР. За свою жизнь работал станочником, переводчиком технической документации, инженером по технике безопасности, дворником, редактором в книжном издательстве, ответственным секретарём журнала "Югра", инженером по автоматизации и механизации производственных процессов в Сургутском районном узле федеральной почтовой связи и пр. Окончил факультет иностранных языков Башкирского государственного университета. Возглавлял городское литературное объединение "Северный огонёк" Сургута. Офицер, старший лейтенант мотострелковых войск после окончания военной кафедры. С 2007 г. пенсионер по старости. Женат, имеет детей и внуков.
Пишет на русском языке. Стихи печатались во всесоюзных, всероссийских и региональных журналах и антологии. Автор научных докладов. Член Союза писателей России, Товарищества детских и юношеских писателей России.
Лауреат международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А.Н. Толстого, лауреат Международного конкурса "Золотое перо Руси 2007". Награжден памятной медалью ЦК КПРФ "100 лет со дня рождения М.А. Шолохова", двумя другими памятными медалями ЦК КПРФ. Литературный администратор сервера "Поэзия земли Югорской". Сейчас живёт в Санкт-Петербурге.

Современные события в Украине, а также в других странах (Сирии, Ираке, Афганистане, Ливии, Палестине) вновь поднимают проблемы взаимоотношений между народами. Что считать правдой и верной политикой: национализм, патриотизм, сепаратизм, терроризм? Например, с точки зрения официального Киева события на юго-востоке страны - это сепаратизм и терроризм, который поддерживается Россией. А с точки зрения населения юго-востока Украины - это борьба с бандеровцами и фашистами за право говорить на своем языке и иметь право на самоопределение.

В связи с этим небезынтересно рассмотреть вопрос о том, как в начале 30-х годов XIX века российский поэт А.С. Пушкин относился к событиям, в чём-то схожим с украинскими, на территории Царства Польского, входившего тогда в состав Российской империи.

КРАТКАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ

О Польше. Польское государство возникло в конце X в., с 1025 г. - королевство, с 1569 г. - совместно с Литвой создана Речь Посполитая. В результате трех разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795 гг.) между Пруссией, Австрией и Россией и передела на Венском конгрессе 1814-1815 гг. царской России была передана большая часть Герцогства Варшавского (образовано Королевство или Царство Польское), Пруссии - западные воеводства, Силезия и Поморье. Австрия также получила часть польских земель. Польские национально-освободительные восстания 1794 г. (под руководством Т. Костюшко), а также 1830-1831 гг. были подавлены. 

О Пушкине. Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837 гг. жизни) был патриотом России, сторонником декабристов, выступал с протестом против самодержавия и крепостничества ("рабства"), проповедовал почти что атеистические взгляды. Пушкин стал членом кружка "Зеленая лампа", литературного филиала Союза благоденствия, был членом масонской ложи "Овидий". Примечание. В начале XIX века русское масонство насчитывало около 3-5 тысяч человек. В различные масонские ложи входили Дельвиг, Кюхельбекер, Мицкевич, Глинка, Брюллов, Денис Давыдов, Чаадаев, а также будущие декабристы, и, что интересно, шеф жандармов и глава Третьего отделения граф Бенкендорф. Однако масоны того времени, в отличие от современных, ставили своей целью "нравственное совершенство" и воздвижение "храма добродетели": освобождение крестьянства от крепостного права, демократические свободы, ограничение самодержавия и др. Нынешние же масоны - это прислужники "большого капитала", которые используются олигархами для тотального контроля над элитами, их тайная, неподконтрольная организованность, а также связь с крупнейшими финансовыми центрами фактически превращает масонов в "теневое закулисное" правительство.

 Общественный резонанс вызывали эпиграммы Пушкина и антирелигиозные стихи, расходившиеся в списках, Александр I хотел было сослать его в Сибирь или в Соловецкий монастырь и лишь благодаря заступничеству влиятельных друзей удалось заменить эту кару высылкой на юг России. Поэт находился в частом общении с декабристами: В.Ф. Раевским, М.Ф. Орловым, П.И. Пестелем. Пушкин поддерживал революционные выступления то времени, в частности борьбу греческого народа против турок, был лично знаком с руководителем восстания Александром Ипсиланти. В своей небольшой повести "Кирджали", написанной в 1824 году, Пушкин говорит: "Когда Александр Ипсиланти обнародовал возмущение и начал набирать себе войско, Кирджали привёл к нему несколько старых своих товарищей. Настоящая цель этерии была им худо известна... Александр Ипсиланти был лично храбр, но не .... умел сладить с людьми, которыми принуждён был предводительствовать... После несчастного сражения, где погиб цвет греческого юношества, Иордаки Олимбиоти присоветовал ему удалиться и сам заступил на его место. Ипсиланти ускакал к границам Австрии...". В 20-е годы в произведениях Пушкина начинают звучать пессимистические ноты в отношении революционных событий: "Демон", 1823; "Свободы сеятель пустынный", 1823; "К морю", 1824, и др., однако поэт продолжает призывать революционную грозу, чтобы она разрушила "гибельный оплот" самодержавия и крепостничества ("Кто, волны, вас остановил...", 1823). После подавления восстания на Сенатской площади в декабре 1825 г., Пушкин идейно поддерживал декабристов: "Во глубине сибирских руд…", "Мой первый друг, мой друг бесценный…", "Арион" и др.

В начале 30-х годов в личной жизни Пушкина произошла перемена, в апреле 1830 г. он получил согласие на брак с Натальей Гончаровой от ее родителей.  Для устройства имущественных дел Пушкин 28 августа 1830 г. выехал в Болдино, где (из-за вспыхнувшей холерной эпидемии) пробыл до 30 ноября. В болдинскую осень 1830 поэт испытал необычайный, единственный в своём роде творческий подъём. В Болдине Пушкин в основном заканчивает "Евгения Онегина" (первоначальные восьмую и девятую главы), начинает работать над десятой главой, посвящённой восстанию декабристов; создаёт четыре "маленькие трагедии", три из которых ("Скупой рыцарь", "Моцарт и Сальери" и "Каменный гость") были задуманы еще в период Михайловской ссылки; пишет повесть в стихах "Домик в Коломне" и "Повести покойного Ивана Петровича Белкина", а также примыкающую к ним "Историю села Горюхина"; пишет "Сказку о попе и о работнике его Балде" и незаконченную "Сказку о медведихе"; работает над народной драмой "Русалка". За это же время Пушкин написано множество лирических стихотворений (среди них такие шедевры, как элегия "Безумных лет угасшее веселье", "Для берегов отчизны дальней", "Румяный критик мой, насмешник толстопузый", "Бесы" и др.), критических, журнально-полемических статей, рецензий, набросков и т. п. Вскоре после возвращения из Болдина Пушкин женится на Н.Н. Гончаровой (18 февраля 1831).

16 мая 1830 года в Варшаве открылся Сейм, Николай I произнес речь, в которой призвал к спокойствию и единению. Однако 17 ноября польские восставшие напали на Бельведер, резиденцию великого князя Константина Павловича. На следующий день повстанцы захватили Варшаву. Русские войска были выведены из мятежного города. 5 декабря Николай I обратился к полякам, призывая их к "примирению". 12 декабря издан Манифест "О возмущении, произошедшем в Варшаве".

НАШ МИРЫЙ ГОСТЬ НАМ СТАЛ ВРАГОМ

13 января 1831 г. Сейм объявил об отрешении Николая I от польского престола. 18 января образовано национальное правительство Польши. 24 января генерал-фельдмаршал Иван Иванович Дибич-Забалканский со 115-тысячным войском вступил в Польшу. 25 января издан Манифест "О вступлении действующей армии в пределы Царства Польского для усмирения мятежников". 13 февраля в бою при Грохове польская армия потеряла 12 тысяч человек. Восставшие отступили в Варшаву.

14 мая новая победа Дибича над польской армией под Остроленкой, поляки отступили, но 29 мая фельдмаршал граф Дибич умер от холеры. 15 июня в Витебске умер от холеры и великий князь Константин Павлович. Эпидемия холеры и отвратительные условия содержания больных в лазаретах вызвали бунт жителей столицы. На Сенной площади в Петербурге разгромлена центральная холерная больница, побиты врачи. Город полон слухов о преднамеренных отравлениях. 23  июня из Петергофа император Николай I отправился на пироскафе ("огненная лодка", прообраз парохода) на Елагин остров. Вскоре он уже был на Сенной площади, где обратился к народу со словами укора. Пятитысячная толпа, упав на колени, молилась вместе с государем на церковь Спаса. В это время Пушкин пишет "Перед гробницею святой", когда был еще не определён результат польского восстания. "Святая гробница" это место погребения полководца М.И. Кутузова в Казанском соборе Санкт-Петербурга.

В июле произошло восстание военных поселян в Старой Руссе. Для подавления "холерного бунта" Николай I лично прибыл в Новгород. Осуждено более 3 тысяч человек. 6 августа издан Манифест "О смятении... по случаю разнесшихся нелепых слухов о мнимых причинах смертности при появлении эпидемической болезни холеры".

В связи с польским восстанием 1830-1831 гг. и призывами французских политиков к новой реваншистской войне с Россией Пушкин пишет три стихотворения в брошюре "На взятие Варшавы", вместе с Василием Жуковским: "(русскому либералу) Ты просвещением свой разум осветил…", "Клеветникам России", "Бородинская годовщина", содержащих гневную отповедь "клеветникам России", Жуковский написал в этой брошюре "Русскую песнь". Пушкин также принимается за неоконченный роман о 1812 годе - "Рославлев". Польские восставшие требовали восстановления границы Польши до Андрусовского мира 1667 г., то есть присоединения к Польше территории современной западной Украины, включая Киев. В "Бородинской годовщине" пишется о "могучем мстителе злых обид", это о руководителе взятия Варшавы Иване Федоровиче Паскевиче-Эриванском, который был ранен, а также о Суворове, который "видит плен Варшавы", поэт вспоминает о том, что 24 октября 1794 г. Варшава уже занималась русскими войсками под управлением Суворова, город был взят, когда пало предместье Варшавы - Прага на правом берегу Вислы. 26 августа произошло взятие Варшавы генералом И. Ф. Паскевичем. Донесение Николаю I о победе над поляками привез флигель-адъютант ротмистр князь Александр Аркадьевич Суворов, внук прославленного русского полководца Александра Васильевича Суворова.

"Восстав из гроба своего,
Суворов видит плен Варшавы;
Вострепетала тень его
От блеска им начатой славы!
Благословляет он, герой,
Твое страданье, твой покой,
Твоих сподвижников отвагу,
И весть триумфа твоего,
И с ней летящего за Прагу
Младого внука своего".
      "Бородинская годовщина"

Ранее Пушкин сближается в 1826-1828 гг. в Москве с известным ссыльным польским поэтом Адамом Мицкевичем, переводит его стихи "Будрыс и его сыновья", "Воевода". Позднее уже после польского восстания Александр Сергеевич резко выступает против Мицкевича, в частности в стихотворении  "Он между нами жил", написанное в августе 1834 г., где называет его "врагом" и "злобным поэтом":

"…Но теперь
Наш мирный гость нам стал врагом - и ядом
Стихи свои, в угоду черни буйной,
Он наполняет. Издали до нас
Доходит голос злобного поэта…".

Перемена взглядов была вызвана тем, что Мицкевич выпустил на Западе сборник стихов, в котором были помещены его политические сатиры против России, и в частности его стихотворение "Приятелям москалям".

УСМИРЕНИЕ БЕСПОКОЙСТВ

Из дневников Пушкина, написанных летом 1831 г, когда он жил на даче в Царском Селе. Эти записи были обработаны поэтом в качестве образца политической информации, которую он хотел ввести в своей газете "Дневник", предполагавшийся к изданию. В качестве образцов они были представлены Бенкендорфу, однако проект издания такой газеты не осуществился:

"1831 26-го июля. Вчера государь император отправился в военные поселения (в Новгородской губернии) для усмирения  возникших   там  беспокойств. Несколько офицеров и лекарей убито бунтовщиками. Их депутаты пришли  в  Ижору с повинной  головою и с  распискою одного из офицеров, которого пред   смертию принудили бунтовщики письменно показать, будто бы он и лекаря отравливали людей. Государь говорил с депутатами  мятежников,  послал  их назад,  приказал во всем слушаться графа Орлова, посланного в поселения при первом известии о бунте, и обещал   сам к ним   приехать. "Тогда я вас прощу",- сказал он им. Кажется, всё усмирено, а если нет еще, то всё усмирится присутствием государя.

Однако же сие решительное средство, как последнее, не должно быть всуе употребляемо, Народ не должен привыкать к царскому лицу, как обыкновенному явлению. Расправа полицейская должна одна вмешиваться в волнения площади,- и царский голос не должен угрожать ни картечью, ни кнутом. Царю не должно сближаться лично с народом. Чернь перестает скоро бояться таинственной власти и начинает тщеславиться своими сношениями с государем. Скоро в своих мятежах она будет требовать появления его, как необходимого обряда. Доныне государь, обладающий даром слова, говорил один; но может найтиться в толпе голос для возражения. Таковые разговоры неприличны, а прения площадные превращаются тотчас в рев и вой голодного зверя. Россия имеет 12 000 верст в ширину; государь не может явиться везде, где может вспыхнуть мятеж.

Покамест полагали, что холера прилипчива как чума, до тех пор карантины были зло необходимое. Но коль скоро начали замечать, что холера находится в воздухе, то карантины должны были тотчас быть уничтожены. 16 губерний вдруг не могут быть оцеплены, а карантины, не подкрепленные достаточно цепию, военною силою,- суть только средства к притеснению и причины к общему неудовольствию. Вспомним, что турки предпочитают чуму карантинам. В прошлом году карантины остановили всю промышленность, заградили путь обозам, привели в нищету подрядчиков и извозчиков, прекратили доходы крестьян и помещиков и чуть не взбунтовали 16 губерний. Злоупотребления неразлучны с карантинными постановлениями, которых не понимают ни употребляемые на то люди, ни народ. Уничтожьте карантины, народ не будет отрицать существования заразы, станет принимать предохранительные меры и прибегнет к лекарям и правительству; но покамест карантины тут, меньшее зло будет предпочтено большему и народ будет более беспокоиться о своем продовольствии, о угрожающей нищете и голоде, нежели о болезни неведомой и коей признаки так близки к отраве.

29-го. Третьего дня государыня родила великого князя Николая. Накануне она позволила фрейлине Россети выйти за Смирнова.

Государь приехал перед самыми родами императрицы. Бунт в Новгородских колониях усмирен его присутствием. Несколько генералов, полковников и почти все офицеры полков Аракчеевского и короля Прусского перерезаны. Мятежники имели списки мнимых отравителей, т. е. начальников и лекарей. Генерала они засекли на плаце; над некоторыми жертвами убийцы ругались. Посадив на стул одного майора, они подходили к нему с шутками: "Ваше высокоблагородие, что это вы так побледнели? Вы сами не свои, вы так смирны",- и с этим словом били его по лицу. Лекарей убито 15 человек; один из них спасен больными, лежащими в лазарете. Этот лекарь находился 12 лет в колонии, был отменно любим солдатами за его усердие и добродушие. Мятежники отдавали ему справедливость, но хотели однако ж его зарезать, ибо и он стоял в списке жертв. Больные вытребовали его из-под караула. Мятежники хотели было ехать к Аракчееву в Грузино, чтоб убить его, а дом разграбить. 30 троек были уже готовы. Жандармский офицер, взявший над ними власть, успел уговорить их оставить это намерение. Он было спас и офицеров полка Прусского короля, уговорив мятежников содержать несчастных под арестом; но после его отъезда убийства совершились. Государь обедал в Аракчеевском полку. Солдаты встретили его с хлебом и медом. Арнт, находившийся при нем, сказал им с негодованием: "Вам бы должно вынести кутью". Государь собрал полк в манеже, приказал попу читать молитвы, приложился ко кресту и обратился к мятежникам. Он разругал их, объявил, что не может их простить, и требовал, чтоб они выдали ему зачинщиков. Полк обещался. Свидетели с восторгом и с изумлением говорят о мужестве и силе духа императора.

Восемь  полков,  возмутившихся в Старой Руссе, получили повеление идти в Гатчино.

Сентября 4. Суворов привез сегодня известие о взятии Варшавы. Паскевич ранен в бок. Мартынов и Ефимович убиты; Гейсмар ранен.- Наших пало 6000. Поляки защищались отчаянно. Приступ начался 24 августа. Варшава сдалась безусловно 27. Раненый Паскевич сказал: Du moins j'ai fait mon devoir (перевод с фр. "По крайней мере я исполнил свой долг"). Гвардия всё время стояла под ядрами. Суворов был два раза на переговорах и в опасности быть повешенным. Государь пожаловал его полковником в Суворовском полку. Паскевич сделан князем и светлейшим. Скржнецкий скрывается; Лелевель при Раморино; Суворов видел в Варшаве Montebello (Lannes), Высоцкого, начинщика революции, гр. А. Потоцкого и других. Взятие под стражу еще не началось. Государь тому удивился; мы также.

На днях скончался в Петербурге Фон-Фок, начальник 3-го отделения государевой канцелярии (тайной полиции), человек добрый, честный и твердый. Смерть его есть бедствие общественное. Государь сказал: J'ai perdu Fock; je ne puis que le pleures et me plaindre de n'avoir pas pu 1'aimer (перевод с фр. "Я потерял Фока; могу лишь оплакивать его и жалеть о себе, что не мог его любить"). Вопрос: кто будет на его месте? важнее другого вопроса: что сделаем с Польшей?

Мнение Жомини о польской кампании: Главная ошибка Дибича состояла в том, что он, предвидя скорую оттепель, поспешил начать свои действия наперекор здравому смыслу, 15 дней разницы не сделали бы. Счастие во многом помогло Паскевичу. 1) Он не мог перейти со всеми силами Вислу; но на Палена Скржнецкий не напал. 2) Он должен был пойти на приступ, а из Варшавы выступило 20 000 и ушли слишком далеко. Ошибка Скржнецкого состояла в том, что он пожертвовал 8000 избранного войска понапрасну под Остроленкой. Позиция его была чрезвычайно сильная, и Паскевич опасался ее. Но Скржнецкого сменили недовольные его действиями или бездействием начальники мятежа, и Польша погибла".

ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ

Гр. Орлов - граф Алексей Федорович, приехавший в новгородские поселения 20 июля в связи с холерным бунтом.

Государыня - Александра Федоровна (1798-1860), жена Николая I.

Великий князь Николай - Николай Николаевич старший (1831-1891).

Россети - Александра Осиповна Россет; была помолвлена с Николаем Михайловичем Смирновым 26 июля 1831 г.; свадьба состоялась 11 января 1832 г. в Петербурге.

Арнт - Николай Федорович Арендт (1785-1859), крупный врач-практик, хирург; став с 1829 г. лейб-медиком Николая I, сопровождал его в разъездах.

Суворов - граф Александр Аркадьевич Суворов-Рымникский, князь Италийский (1804-1882), внук знаменитого полководца. Варшава была взята русскими войсками еще 26 августа, но известие об этом достигло Царского Села - императорской резиденции -лишь 4 сентября.

Паскевич - граф Иван Федорович Паскевич-Эриванский, главнокомандующий армией против восставших поляков. Мартынов - Николай Петрович (1794-1856), генерал-майор, командир Астраханского и Суворовского полков, при штурме Воли 25 августа был тяжело ранен с потерею глаза, но остался жив.

Ефимович - Матвей Яфимович, командир 1-й бригады 4-й пехотной дивизии; убит в сражении 26 августа 1831 г. при взятии Варшавы.

Гейсмар - барон Федор Клементьевич (1783-1848), командир 2-й конно-егерской дивизии; участвовал в штурме Варшавы 26 августа и был ранен пулею в левую лопатку навылет.

 "Наших пало 6000". Общая потеря русских 26 августа при штурме Варшавы по официальным данным составляла до 10500 человек; урон поляков составлял до 11 000 человек.

 "Приступ начался 24 августа". Штурм Воли и передовых укреплений Варшавы начался 25 августа, а 26 августа состоялся решительный штурм Варшавы, окончившийся ее капитуляцией.

Скржнецкий - Ян-Сигизмунд Скржинецкий (1787-1860), польский генерал, главнокомандующий польской армией; был отстранен от командования после неудачных действий под Остроленкой, приведших к поражению поляков, и вследствие общей тактики выжидания.

Лелевель - Иоахим (1786-1861), польский историк, профессор Варшавского и Виленского университетов деятель польского восстания 1830-1831 гг. Был президентом Польского национального комитета. После взятия Варшавы жил в эмиграции в Брюсселе и Париже, продолжая революционную деятельность.

Раморино Джероламо (1792-1849), итальянец, командовал польским корпусом. После падения Варшавы ушел с войском в австрийскую Галицию.

Montebello (Lannes) - герцог Гюстав Монтебелло (1804-1875), младший сын маршала Франции; с 1830 г. служил в кавалерии; вместе с другими французами (преимущественно из числа наполеоновских офицеров) сражался в рядах восставших поляков.

Высоцкий - Петр (1799-1837), польский офицер, один из организаторов восстания в Варшаве 29 ноября 1830 г. В последних сражениях командовал войсками, защищавшими редут Волю. После взятия Варшавы сослан в Сибирь, где и умер.

А. Потоцкий - граф Александр Станиславович (1776-1845); служил в русской службе сперва полковником Курляндского драгунского полка, а затем сенатором и обер-шталмейстером Царства Польского. Во время польского восстания находился в Варшаве, а после ее падения эмигрировал за границу. Позже вновь вернулся на русскую службу.

Фон-Фок - Максим Яковлевич (1777- 1831), управляющий III отделением, правая рука шефа жандармов графа А. X. Бенкендорфа, организатор агентурной разведки; под его надзором состоял и Пушкин. Умер 27 августа 1831 г. Запись о фон Фоке, конечно, не отражает настоящего мнения о нем Пушкина.

Жомини - барон Антон-Генрих Вениаминович (1779-1869), известный военный писатель, французский генерал, перешедший в русскую службу генерал-лейтенантом; впоследствии возвратился во Францию, но часто приезжал в Россию, давая русскому правительству консультации по военным вопросам.

Дибич - граф Иван Иванович Дибич-Забалканский (1785-1831), генерал-фельдмаршал, командовавший армией во время польской кампании 1830-1831 гг.; умер 29 мая 1831 г. от холеры; на его место был назначен И. Ф. Паскевич.

Пален - граф Петр Петрович фон дер Пален (1778-1864), генерал-от-кавалерии, сын П. А. Палена, организатора убийства Павла I, генерал-адъютант; в 1831 г. командовал 1-м пехотным корпусом на театре военных действий против поляков и принял участие в штурме Варшавы. Сражение под Остроленкой 9/21 мая 1831, в котором разбиты были войска Скржинецкого, явилось поворотным в кампании - усские войска перешли в наступление.

ИЗ ПИСЕМ ПУШКИНА

Е.М. Хитрово. 9 декабря 1830 г. Из Москвы в Петербург. (перевод с фр.) "… Какой год! Какие события! Известие о польском восстании меня совершенно потрясло. Итак, наши исконные враги будут окончательно истреблены, и таким образом ничего из того, что сделал Александр, не останется, так как ничто не основано на действительных интересах России, а опирается лишь на соображения личного тщеславия, театрального эффекта и т. д. ... Известны ли вам бичующие слова фельдмаршала, вашего батюшки? При его вступлении в Вильну поляки бросились к его ногам. (Встаньте) сказал он им, (помните, что вы русские). Мы можем только жалеть поляков. Мы слишком сильны для того, чтобы ненавидеть их, начинающаяся война будет войной до истребления - или по крайней мере должна быть таковой. Любовь к отечеству в душе поляка всегда была чувством безнадежно-мрачным. Вспомните из поэта Мицкевича. - Всё это очень печалит меня. Россия нуждается в покое. Я только что проехал по ней. Великодушное посещение государя воодушевило Москву, но он не мог быть одновременно во всех 16-ти зараженных губерниях. Народ подавлен и раздражен. 1830-й год - печальный год для нас! Будем надеяться - всегда хорошо питать надежду".

Е.М. Хитрово. 21 января 1831 г. Из Москвы в Петербург. (перевод с фр.) "… Вопрос о Польше решается легко. Ее может спасти лишь чудо, а чудес не бывает. Ее спасение в отчаянии una solus nullam sperare salutem (лат "единственное спасение в том, чтобы перестать надеяться на спасение"), а это бессмыслица. Только судорожный и всеобщий подъем мог бы дать полякам какую-либо надежду. Стало быть, молодежь права, но одержат верх умеренные, и мы получим Варшавскую губернию, что следовало осуществить уже 33 года тому назад. Из всех поляков меня интересует один Мицкевич. В начале восстания он был в Риме, боюсь, не приехал ли он в Варшаву, чтобы присутствовать при последних судорогах своего отечества.

Я недоволен нашими официальными статьями. В них господствует иронический тон, не приличествующий могуществу. Всё хорошее в них, то есть чистосердечие, исходит от государя; всё плохое, то есть самохвальство и вызывающий тон,- от его секретаря. Совершенно излишне возбуждать русских против Польши. Наше мнение вполне определилось 18 лет тому назад…".

П.А. Вяземскому. 1 июня 1831 г. Из Царского Села в Москву. "…Свобода толков меня изумила. Дибича критикуют явно и очень строго. Тому неделю Эриванский был еще в Петергофе. Ты читал известие о последнем сражении 14 мая. Не знаю, почему не упомянуты в нем некоторые подробности, которые знаю из частных писем и, кажется, от верных людей: Кржнецкий находился в этом сражении. Офицеры наши видели, как он прискакал на своей белой лошади, пересел на другую бурую и стал командовать - видели, как он, раненный в плечо, уронил палаш и сам свалился с лошади, как вся его свита кинулась к нему и посадила опять его на лошадь. Тогда он запел "Еще Польска не сгинела", и свита его начала вторить, но в ту самую минуту другая пуля убила в толпе польского майора, и песни прервались. Всё это хорошо в поэтическом отношении. Но всё-таки их надобно задушить, и наша медленность мучительна. Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря; мы не можем судить ее по впечатлениям европейским, каков бы ни был, впрочем, наш образ мыслей. Но для Европы Нужны общие предметы внимания и пристрастия, нужны и для народов и для правительств. Конечно, выгода почти всех правительств держаться в сем случае правила non-intervention, т. е. избегать в чужом пиру похмелья; но народы так и рвутся, так и лают. Того и гляди, навяжется на нас Европа. Счастие еще, что мы прошлого году не вмешались в последнюю французскую передрягу. А то был бы долг платежом красен…".

П.В. Нащокину. 11 июня 1831 г. Из Царского Села в Москву. "… О смерти Дибича горевать, кажется, нечего. Он уронил Россию во мнении Европы и медленностию успехов в Турции и неудачами против польских мятежников. Здесь говорят о взятии и сожжении Вильны и о том, что Храповицкого будто бы повесили. Ужасно, но надеюсь - неправда. Холера, говорят, все не унимается. Правда ли, что в Твери карантины? Экой год!...".

П.А. Вяземскому. 3 августа 1831 г. Из Царского Села в Москву. "… ты, верно, слышал о возмущениях новогородских и Старой Руси. Ужасы. Более ста человек генералов, полковников и офицеров перерезаны в новогородских поселениях со всеми утончениями злобы. Бунтовщики их секли, били по щекам, издевались над ними, разграбили дома, изнасильничали жен; 15 лекарей убито; спасся один при помощи больных, лежащих в лазарете; убив всех своих начальников, бунтовщики выбрали себе других - из инженеров и коммуникационных. Государь приехал к ним вслед за Орловым. Он действовал смело, даже дерзко; разругав убийц, он объявил прямо, что не может их простить, и требовал выдачи зачинщиков. Они обещались и смирились. Но бунт Старо-Русский еще не прекращен. Военные чиновники не смеют еще показаться на улице. Там четверили одного генерала, зарывали живых и проч. Действовали мужики, которым полки выдали своих начальников.- Плохо, ваше сиятельство. Когда в глазах такие трагедии, некогда думать о собачьей комедии нашей литературы. Кажется, дело польское кончается; я всё еще боюсь: генеральная баталия, как говорил Петр I, дело зело опасное. А если мы и осадим Варшаву (что требует большого числа войск), то Европа будет иметь время вмешаться не в ее дело…".

П.А. Вяземскому. 14 августа 1831 г. Из Царского Села в Москву. "… скажу тебе, что наши дела польские идут, слава богу: Варшава окружена, Кржнецкий сменен нетерпеливыми патриотами. Дембинский, невзначай явившийся в Варшаву из Литвы, выбран в главнокомандующие. Кржнецкого обвиняли мятежники в бездействии. Следственно, они хотят сражения; следственно, они будут разбиты, следственно, интервенция Франции опоздает, следственно граф Паскевич удивительно счастлив. Король голландский погорячился, но, кажется, он принужден будет отложить попечение о Бельгии; Пруссии не до него. Если заварится общая, европейская война, то, право, буду сожалеть о своей женитьбе, разве жену возьму в торока…".

Е.М. Хитрово. Середина (после 10) сентября 1831 г. Из Царского Села в Москву. "…Перед гробницею святой… Стихи эти были написаны в такую минуту, когда позволительно было пасть духом - слава богу, это время миновало. Мы опять заняли положение, которое не должны были терять. Это, правда, не то положение, каким мы были обязаны руке князя, вашего батюшки, но все же оно достаточно хорошо. У нас нет слова для выражения понятия безропотной покорности, хотя это душевное состояние, или, если вам больше нравится, эта добродетель чрезвычайно свойственна русским. Слово (столбняк), пожалуй, передает его с наибольшей точностью.

Хотя я и не докучал вам своими письмами в эти бедственные дни, я все же не упускал случая получать о вас известия, я знал, что вы здоровы и развлекаетесь, это, конечно, вполне достойно "Декамерона". Вы читали во время чумы вместо того, чтобы слушать рассказы, это тоже очень философично.

Полагаю, что мой брат участвовал в штурме Варшавы; я не имею от него известий. Однако насколько пора было взять Варшаву!".

ПОЛЬСКИЕ МЕТАМОРФОЗЫ

6 октября 1831 г. издан Манифест "О прекращении военных действий в Царстве Польском". В феврале 1832 г. произошла замена конституции Царства Польского "Органическим статутом, Польша стала составной часть Российской империи, сохранив лишь административную автономию. Наместником в Польшу назначен И.Ф. Паскевич. В 1863-1864 гг. в Польше вновь произошла революция, подавленная царскими войсками. С 1888 г. Царство Польское стало называться Привислинским краем.