Нетаньяху победил

  ...Последний опрос общественного мнения показывал: Ликуд набирает 22 мандата, Авода - 23. Это означало, что усилия Биби по срыву ядерной программы под угрозой. Герцог, для которого благосклонный взгляд ноявленного Чемберлена из Белого дома важнее будущего нашей страны, в лучшем случае будет клянчить: "Дяденька президент! Ну пожалуйста, не убивайте нас, не губите детушек малых! Не заключайте соглашение с Ираном! А мы за это ВАШИМ отдадим и Иудею, и Самарию, и Иерусалим, а ежели велите - и Тель Авив!"

   "Щас!" - ответит тот и покажет дулю. Да и сам факт, что нынешний премьер после выступления в Конгрессе не получит  от избирателей поддержки, дает нашим партнерам в Европе и в США четкий сигнал: "Плевать еврейскому народу на иранскую бомбу! Дешевые квартиры, которые обещает "Авода", ему важнее жизни детей!

    У меня начало стучать в висках. Очертание людей и предметов стали двоиться,  расплываться. Улица, казалось, наполнилась светом, Бешеным светом, сносящим все на своем пути. Сквозь молодые тела девушек, затянутые в джинсы и модные свитерочки-гольф, проступили светящиеся скелеты. Затем одежда пеплом осыпалась с обнажившихся на мгновение тел, а вслед за ней обуглились и сами тела. Только глаза, живущие уже какие-то доли секунды вне тел, полные нечеловеческой боли, кричалт из пустоты:

    - Помоги! Не позволяй убивать нас! Очень хочется жить! Ведь мы еще совсем не жили!

    Затем и глаза погасли. Там, где несколько секунд назад щебетали очаровательные девушки, тихо догорали остатки плоти, издавая нестерпимое зловоние.

    А потом выросла стена. Обычная стена дома, только выгоревшая до желтизны. И на стене этой навсегда застыли две темно-серых тени. Одна - с хвостиком на затылке, с курносым по-ашкеназски носиком, раскрыв рот с пухленькими губками слушает подружку: да что ты, мол, говоришь! А вторая, в кудряшках, остроносая, разводит руками с тонкими пальцами: представляешь - такую работу предлагают, а я не умею ни читать, ни писать по-русски. Меня же совсем маленькой сюда привезли.     

     Видение исчезло, зато созрело решение. Я вошел в дом, врубил компьютер, и через полчаса текст был готов. Он гласил:

                        ВЫБЕРИ ЖИЗНЬ

 "… Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Выбери жизнь!" Эти слова из Великой Книги словно сказаны про наш сегодняшний день. Обама и его европейские приспешники готовы заключить с Ираном соглашение, дающее ему возможность производить ядерное оружие в промышленных масштабах. При этом руководители Ирана не скрывают, что их цель - уничтожение Израиля.

    Выступление Натанияху в Конгрессе США ударило по этим планам. Большинство конгрессменов выступает против сделки с Ираном, а большая группа их направила иранцам предупреждение, что договор будет аннулирован, как только Обама покинет свой пост. Некоторые европейские лидеры уже отшатнулись от Обамы и заявили, что не готовы подписывать договор с нашими убийцами, да и сам Обама мямлит, что еще ничего не решено. Мы на пути к победе.

   Но весь этот успех пойдет насмарку, если Натанияху проиграет на выборах, если мы не покажем всему миру, что наш народ поддерживает его. Враги Израиля облегченно вздохнут и подпишут договор об уничтожении нас и наших детей.

   Сегодня нет ни правых, ни левых, ни светских, ни религиозных, ни репатриантов, ни коренных израильтян. Все проблемы - от жилищного вопроса до вопроса о взаимоотношениях с арабами - отложим на потом. Сначала надо выжить, а для этого 17 марта мы должны придти на избирательные участки и поддержать премьера и его партию - Ликуд.

   Противники Натаньяху были согласны с ним, что договор с Ираном несет нам гибель, но продолжали шипеть ему в спину и ставить палки в колеса. Проголосовать за них или не проголосовать вообще сегодня в прямом смысле означает выбрать смерть.

Так давайте 17 марта выберем Натаньяху, выберем жизнь!      

Показав воззвание своей жене и получив ее высочайшее одобрение, я отправил текст      дочке, чтобы она перевела его на иврит. Она это сделала и сделала блестяще, так что те, кто сравнивал перевод с оригиналом, говорили: "Ну что же, ты, Саша, неплохо перевел". Я не возражал.

    На следующий день я, накупив бумаги для печатания, отправился на работу и там, в перерывах между уроками, занялся ксерокопированием. Вскоре две пухлые стопки листов легли на стол в учительской, и восхищенные колеги начали расхватывать пачки для распространения. Детям в учительскую входить строжайше воспрещено, но шустрые старшеклассники, собирающиеся на уик-энд по домам, быстро разнюхали что к чему и...

   Впрочем,

                Ходить бывает склизко

                По камушкам иным,

                Итак, о том, что близко,

                Мы лучше умолчим.

     А то: "Фанатики! Как можно привлекать детей?!"

     Можно подумать, что не на головы этих детей будут падать бомбы!

     Но - ладно! - "нет, не был, не привлекал".          

     Не позабыл я и интернет. Разослал воззвание по электронной почте всем, кому мог, поместил его в фейсбук на собственную страницу и на страницы друзей и учеников. Отзывы были в основном положительные. Но не обошлось и без протестов.

   Особенно восхитила меня фраза "А я левых не боюсь". Захотелось продолжить: "Если надо удавлюсь!" 

   "Ультраортодоксы" ашкеназского  разлива отозвались: "Кто, кроме партии Яадут хаТора?!".

  "А если, - спрашиваю, - они с левыми в коалицию войдут?"

  "Ну, значит, так тому и быть".

    Им вторят сефардские "ультраортодоксы": "Есть мицва голосовать за ШАС. Все наши раввины так постановили. А им виднее".

     Это уже было у Маяковского: "Нам, мол, с вами думать неча,

                                                           Пусть, мол, думают вожди!"

     А вот и голос "русской" улицы: "Бомба - это, конечно, страшно. Но мы будем голосовать за Либермана. Он обещал пенсии повысить".

     "Простите, - отвечаю, - Либерман сегодня божится, что не войдет в коалицию с "Аводой", а завтра возьмет, да и войдет".

 "Вот и хорошо! Пенсии будут высокие".

 "А бомба?"

    Этих я убедил с легкостью. Стоило им, как сейчас говорят, "включить умного", как все встало на свои места. А сколько русскоязычных так и не включили?

   Вечером позвонила дочка:

? Ну как дела, папа?

? Десятки экземпляров уже расходятся. Завтра пойду оклеивать воззваниями Пардес Хану.

? Замечательно! Этак мы спасем Израиль.

     Грустноватая шутка. Опросы каждый день приносят цифры все более и более удручающие. "Счет" уже стал 25 : 21. В России  Евгений Сатановский напечатал статью с красноречивым названием "Израиль на грани самоубийства".

      Ну что ж, не только мы бьемся головой о стену. Сейчас тысячи энтузиастов по всему Израилю, как та лягушка, что попала в сметану, и начала тонуть, бьют лапками наугад, пока силы есть - а там авось сметана в масло собьется. Впрочем, от одного раввина я слышал более соответствующую духу нашей веры притчу о соискателях руки прекрасной принцессы, которым пришлось карабкаться на двести какой-то этаж, где их ждала желанная. Все, кроме одного, повернули назад, поняв, что все равно не доползут, а он, осознавая безнадежность, на всякий случай продолжал ползти, пока не выяснилось, что на очередном этаже поджидает лифт.

   Наутро в пятницу началась расклейка по щитам объявлений. Я вешал, леваки снимали и вешали портреты своих кумиров, а я наклеивал свое воззвание поверх этих портретов. Кстати,  в воскресенье история повторилась, только на сей раз я воевал не с "Сионистским лагерем", а с ШАСом.  Расклеивал я и на автобусных остановках. При мне люди подходили, читали. Некоторые  просили выдать им пачки прокламаций - они тоже будут распространять. И действительно, впоследствии я встречал мои листовки в тех местах, куда прежде не забредал. Раскладывал я свои призывы и по почтовым ящикам. Кончно, не очень хотелось портить людям перед шабатом настроение, но хуже будет, если потом им его испортят иранцы.

    В воскресенье прикупил бумаги и подпечатал еще двести экземпляров на русском языке и двести на иврите. Вечером пришлось отвлечься от трудов праведных и отправиться на митинг правых сил на площади Рабина в Тель- Авиве. Слово "пришлось", конечно, здесь не слишком подходит - встретиться с товарищами по оружию это удовольствие. По дороге, совмещая приятное с полезным, я раскладывал свои бумажки по столам в поезде и вручал пассажирам. "Русские" всегда говорили "спасибо", некоторые израильтяне мотали головой, дескать, а пошел ты! Но многие брали. Особенно приятно было слышать "Мне не надо, я и так за!" и "Дайте целую пачку, я у себя расклею".

   На митинг я приехал в шесть часов вечера. Народу было уже полно. В отличие от наших массовых акций во времена размежевания, помимо "вязаных кип", было очень много светских израильтян, а вот русская речь почти не слышалась. В прежние времена бывало ровно наоборот. Как всегда, - куча молодежи. Начались пляски. Заводилами, конечно, стали юные поселенки и поселенцы - этот вихрь, принесшийся с гор Иудеи и Самарии может и камни заставить танцевать. Но и светские парни и девчонки живо включились  и отжигали не хуже своих кипастых сверстников. В лучах прожекторов плескались транспаранты, в небо летели сотни разноцветных шариков. К половине восьмого площадь заполнилась до отказа, а толпа продолжала прибывать. Я пытался пробиться туда, где, судя по эсэмэске, находились моя дочь с мужем. Метров сто, протискиваясь между людьми, прошел за полчаса и отказался от этой затеи. Так мы и не встретились. Первым, разумеется, выступал Биби Натаньяху. Говорил, как его полутезка из Одессы - мало, но смачно. "Я объявляю призыв N8! (приказ о всеобщей мобилизации).  Надо идти от двери к двери, от дома к дому и убеждать людей!"

   За ним слово взял лидер партии "Еврейский дом" Нафтали Беннет, который припомнил лидеру Аводы Бужи Герцогу интервью, в котором тот обещал сделать Восточный Иерусалим столицей палестинского госудурства. "Бужи! - обратился к нему Беннет. - Ты обещаешь решить экономические проблемы! Но разве для того, чтобы каждый мог кушать сыр, надо разделить Иерусалим?" Затем он взял гитару, и мы все запели "Иерусалим мой золотой!" Представляете - десятки тысяч поющих!

   Кстати, сколько нас было? Разные источники называли цифры от тридцати до ста тысяч. СМИ сообщили, что "пришло много народу, но меньше, чем на демонстрацию левых, состоявшуюся неделю назад". И это при том, что, судя по фотоснимкам, леваки заполнили площадь примерно на треть, а нашим на ней места не хватило.  А Евроньюз, трезвонившие о митинге Аводы целых три дня, митинг вообще не упомянули. Оставим эту объективность на совести вышеупомянутых работников масс медиа, вернее на том, что эту совесть заменяет.

    На обратном пути я расклеивал листовки и распихивал по почтовым ящикам, сначала в Тель Авиве, потом в Пардес Хане. На мне была белая ликудовская майка, вызывавшая разнообраную реакцию у встречных В Тель Авиве мне в спину прокричали : "Биби, уходи!", а в Пардес Хане в час ночи и в половине второго останавливались машины и меня, возившегося с листовками у щитов объявлений, приветствовали криками "Да здравствует Ликуд!"

      Ах, как хотелось верить, что наши последние взмахи лапками переменят ситуацию и что Вс-вышний пришлет долгожданный лифт. Сколько раз за эти дни повторял я сам себе слова третьего Любавичского ребе: "Думай хорошо, и будет хорошо!            

      А сколько седых волос прибавилось у меня, да и у других израильтян за среду семнадцатого марта, когда поначалу не верилось, что вопреки результатам опросов, кандидаты идут "нозря в ноздрю", потом - не может быть! - что Биби опережает, и, наконец, наутро, мы узнали, что победили "с разгромным счетом" - 30 : 24! Весь мир охнул! Только бедные Евроньюз все никак не могли поверить своим ушам и еще в пятницу утром пускали слюни насчет возможной победы левых. Да  вашингтонский Чемберлен - как в рот воды набрал и два дня не мог заставить себя признать очевидное, так что бедному Керри пришлось расшаркиваться и божиться, мол, вот вам крест, скоро позвонит. Видно, эти товарищи считают - думай плохо, и будет плохо. Фиг вам!