Дыни

1.

В обе­ден­ный пе­рерыв Ле­они­да Ми­хай­ло­вича Па­нари­на ра­зыс­ка­ла сек­ре­тарь ди­рек­то­ра Ве­ра и со­об­щи­ла, что он вмес­те с не­пос­редс­твен­ным на­чаль­ни­ком Вла­дими­ром Ни­кола­еви­чем, то­же на­ходя­щим­ся в ко­ман­ди­ров­ке на Фер­ган­ском Хи­мичес­ком за­воде, по сроч­но­му вы­зову ми­нис­терс­тва дол­жен на сле­ду­ющий день вы­лететь в Мос­кву на со­веща­ние. Би­леты за­каза­ны. Шо­фер ди­рек­то­ра за­едет в гос­ти­ницу в семь ут­ра и под­бро­сит их к са­моле­ту.

Поб­ла­года­рив за хло­поты, Ле­онид Ми­хай­ло­вич по­шел до­едать свой обед. Но­вость не из при­ят­ных. Это был пер­вый его вы­зов в ми­нис­терс­тво в ро­ли на­чаль­ни­ка ла­бора­тории, да еще в та­кой не под­хо­дящий мо­мент.

Поч­ти ме­сяц их бри­гада пы­талась за­пус­тить но­вый про­цесс на опыт­но-про­мыш­леннoй ус­та­нов­ке. К со­жале­нию, ра­бота шла очень мед­ленно, и ее кон­ца по­ка не бы­ло  вид­но. Все мон­тажные ра­боты и ис­пы­тания, не го­воря об уточ­не­нии тех­но­логии, про­води­лись толь­ко си­лами сот­рудни­ков и ра­бочих их ле­нин­градско­го ин­сти­тута, т.к. на за­воде не хва­тало ква­лифи­циро­ван­ных кад­ров. Сей­час вмес­те с ним бы­ли три на­уч­ных сот­рудни­ка и ин­сти­тут­ский сле­сарь, к то­му же и хо­роший свар­щик. По­это­му ра­бота прод­ви­галась быс­трее, чем  в пре­дыду­щей ко­ман­ди­ров­ке. Прек­расная май­ская по­года, с лас­ко­вым,теп­лым сол­нцем, по ко­торо­му они все так ис­тоско­вались за дол­гую, тем­ную ле­нин­градскую зи­му, то­же это­му спо­собс­тво­вала.

Дней де­сять нaзад  в Фер­га­ну при­ехал и на­чаль­ник их от­де­ла, Вла­димир Ни­кола­евич Ли­патов, по проз­ви­щу Гу­сар. Он при­над­ле­жал к ка­тего­рии ста­рых на­чаль­ни­ков. Ра­ботал в ин­сти­туте с до­во­ен­ных вре­мен, во­евал. Нес­мотря на свои шесть­де­сят пять лет был здо­ров, по-муж­ски прив­ле­кате­лен, как-то по-осо­бому умен и ло­гичен. День­ги тра­тил край­не не­охот­но. В де­ятель­ность че­тырех ла­бора­торий, вхо­дящих в от­дел по­мимо его собс­твен­ной, прак­ти­чес­ки не вме­шивал­ся, пред­по­читая за­нимать­ся пар­тий­ны­ми де­лами, но ка­ким-то та­инс­твен­ным об­ра­зом, не раз­би­ра­ясь в де­талях, был в кур­се про­из­водс­твен­ных  дел  и дос­ко­наль­но знал о вза­имо­от­но­шени­ях сот­рудни­ков.

В ла­бора­тории Вла­дими­ра Ни­кола­еви­ча ра­бота­ли в ос­новном жен­щи­ны. Мо­лодые спе­ци­алис­ты муж­чи­ны по­чему-то не за­дер­жи­вались у не­го и ти­хо про­пада­ли, час­то не от­ра­ботав да­же по­ложен­ные три го­да.                

К  Па­нари­ну как к са­мому мо­лодо­му зав­ла­бу не толь­ко в его от­де­ле, но и во всем ин­сти­туте,он от­но­сил­ся с не­под­дель­ным ин­те­ресом, но нас­то­рожен­но, сох­ра­няя не­кото­рую дис­танцию. Об­ра­щал­ся всег­да офи­ци­аль­но по име­ни-от­чес­тву, Ле­онид Ми­хай­ло­вич. Вре­мя от вре­мени тот ло­вил на се­бе его изу­ча­ющий воп­ро­ситель­но-про­низы­ва­ющий взгляд, ко­торый как бы го­ворил, что объ­ект изу­ча­ет­ся, но в свя­зи с воз­никши­ми ме­тоди­чес­ки­ми слож­ностя­ми и не­дос­татком эк­спе­римен­таль­ных дан­ных еще не сов­сем по­нятен и по­тому не мо­жет быть оха­рак­те­ризо­ван пол­ностью.

При­ехал Гу­сар для оче­ред­ной про­вер­ки тех­но­логии сво­ей ла­бора­тории на ус­та­нов­ке, с ко­торой  му­чил­ся уже не пер­вый год, и для оз­на­ком­ле­ния с ра­бота­ми Ле­они­да Ми­хай­ло­вича.

В день при­ез­да с ут­ра он по­бесе­довал с сот­рудни­цами сво­ей ла­бора­тории. За­тем выс­лу­шал Ле­они­да Ми­хай­ло­вича и с не­под­дель­ным ин­те­ресом в те­чение 15 ми­нут ос­мотрел их ог­ромную, по­хожую на цех, опыт­но-про­мыш­ленную ус­та­нов­ку.

Пос­ле обе­да про­фес­си­ональ­но про­вел со­веща­ние с ди­рек­то­ром за­вода, очень чет­ко из­ло­жив ему все ре­комен­да­ции и прось­бы пус­ко­вых бри­гад в по­ряд­ке

важ­ности. Ди­рек­тор вмес­те с Глав­ным Тех­но­логом все тща­тель­но за­писа­ли и (в ко­торый уже раз!) по­обе­щали  по­думать, что мож­но сде­лать.

Ве­чером они вдво­ем схо­дили по­ужи­нать в рес­то­ран. Мед­ленно по­пивая конь­як, Гу­сар, прис­таль­но гля­дя  се­рыми со сталь­ным от­ли­вом раз­бой­ничь­ими гла­зами,  спо­кой­но рас­ска­зал о сво­их проб­ле­мах, воз­никших при за­пус­ке опыт­но-про­мыш­ленно­го про­из­водс­тва сор­би­та. По­ин­те­ресо­вал­ся мес­тны­ми дос­топри­меча­тель­нос­тя­ми. С ап­пе­титом до­ел плов и зе­лень. По­желал ус­пе­хов и про­пал. По всей ве­ро­ят­ности, у не­го бы­ли ка­кие-то дру­гие серь­ез­ные де­ла. За все вре­мя ви­делись они толь­ко па­ру раз на за­воде, где Вла­димир Ни­кола­евич са­дил­ся в ди­рек­тор­скую "Вол­гу" или вы­ходил из нее. Каж­дый раз он был офи­ци­аль­но при­вет­лив, но как бы слег­ка отс­тра­нен, оче­вид­но, в свя­зи с боль­шой за­нятостью. Де­лами не  ин­те­ресо­вал­ся.

Но те­перь ра­но ут­ром они дол­жны бы­ли вмес­те ле­теть. Их ждал весь­ма неп­ри­ят­ный раз­го­вор с на­чаль­ством, так как по обо­им про­ек­там сро­ки за­пус­ка яв­но сры­вались.

Пос­ле зим­них хо­лодов они толь­ко ус­пе­ли про­верить все уз­лы ус­та­нов­ки и со­бира­лись на­чать ис­пы­тания. И тут вдруг нуж­но все бро­сать и ехать док­ла­дывать. Что док­ла­дывать? Ра­боты еще не на­чались! Но де­лать не­чего. Нуж­но ехать. Ле­онид Ми­хай­ло­вич при­шел на ус­та­нов­ку и объ­яс­нил си­ту­ацию сво­им ре­бятам. Еще вче­ра он поз­во­нил школь­но­му дру­гу, ко­торый пе­ре­ехал в Мос­кву, и поз­дра­вил с днем рож­де­ния. Те­перь пе­рез­во­нил и объ­яс­нил, что зав­тра при­летит сам. Во­лодь­ка об­ра­довал­ся и по­обе­щал встре­тить в а­эро­пор­ту.

С по­дар­ком проб­лем не бы­ло - ку­пил две боль­шие ды­ни пря­мо на ма­лень­ком ба­зар­чи­ке око­ло гос­ти­ницы.

Спал  в эту ночь пло­хо, так как мысль о док­ла­де не да­вала воз­можнос­ти пол­ностью рас­сла­бить­ся, встал в шесть ут­ра и к се­ми вы­шел на ули­цу, где его уже ждал по­моло­дев­ший,за­горе­лый Вла­димир Ни­кола­евич. Он был как всег­да по-во­ен­но­му под­тя­нут и глад­ко выб­рит. В ру­баш­ке с ко­рот­ки­ми ру­кава­ми, пид­жа­ком и пор­тфе­лем в ле­вой ру­ке и ды­мящей­ся си­гаре­той в пра­вой.

  У не­го был  вид хо­рошо от­дохнув­ше­го ту­рис­та, и сво­ими се­рыми со сталь­ным  от­тенком гла­зами, не­ожи­дан­но по­лых­нувши­ми го­лубым цве­том, он с боль­шим ин­те­ресом  ог­ля­дывал все вок­руг.

Уви­дев ды­ни, он хит­ро при­щурил­ся, спро­сил о це­не и за­дум­чи­во ска­зал: "Жаль. Я не до­думал­ся!".

На пред­ло­жение ис­пра­вить си­ту­ацию и ку­пить ды­ни сей­час, он как-то оби­жен­но от­ве­тил: "Да что уж те­перь! Поз­дно".

В этот вре­мя подъ­еха­ла ди­рек­тор­ская "Вол­га". Вла­димир Ни­кола­евич при­выч­но ус­тро­ил­ся на пе­ред­нем си­дении, а Ле­онид Ми­хай­ло­вич проб­рался на зад­нее, пред­ва­ритель­но за­тол­кав ту­да ды­ни и свой пор­тфель. Ды­ни,на­до приз­нать­ся, бы­ли тя­желен­ные.

2.

Еще по-ве­сен­не­му прох­ладное ран­нее ут­ро, но сол­нце уже по­яв­ля­ет­ся из-за гор во всей сво­ей зо­лотис­то-крас­ной  яр­кой пре­лес­ти и мо­щи. Кое-где пе­ред ма­гази­нами под­ме­та­ют ули­цы и по­лива­ют чис­тые учас­тки во­дой из бли­жай­ше­го ары­ка. На ос­та­нов­ках ав­то­бусов, сжав­шись от ут­ренне­го хо­лода, сто­ят не­боль­ши­ми груп­пка­ми мол­ча­ливые лю­ди, да вре­мя от вре­мени про­шур­шит ко­леса­ми ран­няя ма­шина. або­тяги ос­лы тя­нут в сто­рону ба­зара не­сораз­мерно ог­ромные ар­бы с си­дящи­ми ря­дом с гру­зом  людь­ми. Пос­ле тре­вож­ной но­чи все это выг­ля­дит аб­со­лют­но не­ре­аль­но. Но, как всег­да, при ви­де пе­рег­ру­жен­ных арб и впря­жен­ных в них ма­лень­ких ос­лов на­чина­ет бес­по­ко­ить мысль: "А смо­гут ли они до­вез­ти та­кой ог­ромный груз? А ес­ли смо­гут, то по­чему лю­ди пред­почли этим уди­витель­но вы­нос­ли­вым и силь­ным  жи­вот­ным ло­шадей? Не по­тому ли, что ум­ный осел име­ет по мно­гим воп­ро­сам собс­твен­ное мне­ние и зас­та­вить из­ме­нить его край­не труд­но. В то вре­мя как ло­шадь пол­ностью под­чи­ня­ет­ся че­лове­ку".

В а­эро­пор­ту ца­рит обыч­ная вос­точная пре­дот­летная не­раз­бе­риха - со­вер­шенно не­воз­можно по­лучить внят­ной от­вет о вре­мени вы­лета и мес­те по­сад­ки в са­молет.

Тем не ме­нее, все лю­ди в а­эроф­ло­тов­ской фор­ме схо­дят­ся во мне­нии, что са­молет из Мос­квы еще не при­летел и как всег­да уле­тит с опоз­да­ни­ем, а у пас­са­жиров есть дос­та­точ­но вре­мени для то­го, что­бы по­зав­тра­кать.

В бу­фете пол­но неп­ри­выч­ной на­ци­ональ­ной уз­бек­ской еды и зе­лени, есть рас­тво­римый ко­фе и да­же ры­ба, жа­реный  тол­сто­лобик.

Све­жий са­лат, ры­ба и ко­фе - прек­расный зав­трак для не­из­ба­лован­ных ры­бой и зе­ленью ле­нин­град­цев.

Вла­димир Ни­кола­евич ку­да-то про­пада­ет и воз­вра­ща­ет­ся с нес­коль­ки­ми ма­люсень­ки­ми бу­тылоч­ка­ми (так на­зыва­емы­ми "мер­завчи­ками") ар­мян­ско­го конь­яка.

- Круп­но по­вез­ло! Ник­то еще не по­нял, что здесь  есть та­кой прек­расный про­дукт! Не хо­тите ли поп­ро­бовать, кол­ле­га?

- Спа­сибо, но я  не люб­лю конь­як, - от­ве­тил мо­лодой кол­ле­га.

А про се­бя по­думал: "Осо­бен­но в семь ут­ра. Да еще пе­ред док­ла­дом в Мос­кве".

- Мо­жет быть, проб­ле­мы со здо­ровь­ем? - уч­ти­во по­ин­те­ресо­вал­ся счас­тли­вый до­быт­чик.

- Нет, нет, что  вы! Сла­ва Бо­гу, по­ка все нор­маль­но.

- Бог не ве­лит? - бе­зо вся­кого на­мека с улыб­кой спро­сил Вла­димир Ни­кола­евич.

- Де­ло в том, что с детс­тва и до окон­ча­ния ин­сти­тута я за­нимал­ся спор­том, и прос­то бы­ло не до то­го.

- Я то­же в  ин­сти­туте бе­гал на лы­жах. Но  иног­да поз­во­лял се­бе рас­сла­бить­ся.

- И ка­кие же  у вас бы­ли ре­зуль­та­ты?

- Ну, я осо­бен­но не упи­рал­ся. Но мас­те­ра вы­пол­нил в 20 лет. Мы бы­ли чем­пи­она­ми Ле­нин­гра­да в эс­та­фете.

- Не сла­бо! А по­том?

- Что по­том? По­том  на­чалась вой­на, и бы­ло не до спор­та, а вот на­пит­ки час­то по­мога­ли.

   Все это  вре­мя Вла­димир Ни­кола­евич по­тяги­вал  из кро­шеч­ной 50-грам­мо­вой бу­тылоч­ки  конь­як, вре­мя от вре­мени раз­гля­дывая  его на свет, но не за­бывая о еде.

Сей­час ста­ло от­четли­во вид­но, что ут­ром был не оп­ти­чес­кий об­ман - его обыч­но се­рые, как бы выц­ветшие  гла­за, по­лыха­ли ва­силь­ко­вым цве­том.

- Да, он прос­то  хо­рошо от­дохнул и вос­ста­новил­ся  на ве­сен­нем сол­нышке, све­жей зе­лени и фрук­тах! То-то его не бы­ло вид­но на за­воде! - по­думал Ле­онид Ми­хай­ло­вич.

Гу­сар до­пил пос­ледние кап­ли и с боль­шим ап­пе­титом до­ел свой зав­трак. Пе­ред тем как при­нять­ся за ко­фе, за­курил, глу­боко за­тянул­ся, прик­рыл гла­за и бла­жен­но от­ки­нул­ся на сту­ле.

- Прек­расный конь­як! Ар­мя­не мо­лод­цы! Очень жаль, что этот бо­жес­твен­ный на­питок так труд­но ку­пить в Ле­нин­гра­де. Я греш­ным де­лом люб­лю иног­да ут­ром вы­пить 150. Зна­ете ли, в мо­ем воз­расте хо­рошо по­мога­ет дер­жать­ся в фор­ме. Но толь­ко 150 и ни грам­ма боль­ше, - про­дол­жал Гу­сар.- В кри­тичес­ких си­ту­аци­ях для сня­тия стрес­са мож­но и уве­личить до­зу. Ну а ве­чером, ко­неч­но, мож­но от­пустить вож­жи. Но из­редка. Мой дед жил в Ниж­нем Нов­го­роде, да и я ро­дил­ся там же. Ра­ботал он кле­паль­щи­ком на ко­тель­ном  за­воде. Каж­дый день пе­ред обе­дом вы­пивал 150 грамм вод­ки, но ни­ког­да боль­ше, до­жил до 93 лет. По­это­му я не ду­маю,что не­боль­шие ко­личес­тва ал­ко­голя вред­ны, - по­дыто­жил он.

Нем­но­го пос­по­рили, ко­му пла­тить за зав­трак. Ре­шили, что пла­тить бу­дут по оче­реди, а нач­нет бо­лее мо­лодой.

Вла­димир Ни­кола­евич по­ложил ос­тавши­еся бу­тылоч­ки в пор­тфель и за­бот­ли­во уку­тал их гал­сту­ком.

Пос­ле зав­тра­ка они еще дол­го си­дели в за­ле ожи­дания, вы­ходи­ли по­курить на ули­цу, па­ру раз пи­ли чай и на­конец, не вы­дер­жав, по­ели прек­расный плов, за­пивая его зе­леным ча­ем. На ули­це ста­нови­лось все теп­лее, и к двум ча­сам  дня бы­ло уже от­кро­вен­но жар­ко.

Ле­онид Ми­хай­ло­вич не­од­нократ­но пы­тал­ся на­писать те­зисы выс­тупле­ния, а ког­да по­нял, что у не­го ни­чего не по­луча­ет­ся, при­нял­ся за чте­ние сво­его лю­бимо­го Ис­канде­ра.

Вла­димир Ни­кола­евич бла­жен­но под­ре­мал, а за­тем ку­пил в га­зет­ном ки­ос­ке "Прав­ду" и жур­нал "Кро­кодил". Быс­тро прос­мотрев га­зету, он при­нял­ся вни­матель­но чи­тать ка­кую-то статью. Пос­ле че­го, по­сидев с зак­ры­тыми гла­зами и оче­вид­но по­няв ос­новную идею пуб­ли­кации, еще раз вни­матель­но, как бы при­нюхи­ва­ясь, изу­чил ма­тери­ал, оче­вид­но, пы­та­ясь раз­га­дать на­писан­ное меж­ду строк и уточ­нить де­тали.

Все это по­чему-то на­поми­нало про­цесс пе­рева­рива­ния пи­щи ко­ровой с ее мно­гока­мер­ным же­луд­ком. Бы­ло не­понят­но, что же он там на­шел ин­те­рес­но­го и дос­той­но­го та­кого вни­матель­но­го изу­чения. Тем бо­лее что пос­леднюю стра­ницу, где бы­ли спор­тивные но­вос­ти, ко­торые Ле­онид Ми­хай­ло­вич толь­ко и чи­тал в га­зетах, он еще и не от­кры­вал.

В че­тыре ча­са дня на­конец-то объ­яви­ли, что са­молет  из сто­лицы при­был, и в 6.30 нач­нется по­сад­ка. В са­мом луч­шем слу­чае в Мос­кву са­молет при­летит к двум ча­сам но­чи.  Те­лефон в Мос­кве был неп­ре­рыв­но за­нят, по­это­му  объ­яс­нить си­ту­ацию Во­лоди­ной же­не Ма­рине уда­лось толь­ко за нес­коль­ко ми­нут до по­сад­ки. До­гово­рились соз­во­нить­ся  пос­ле со­веща­ния.

На по­сад­ке тол­па ус­тавших и наг­ру­жен­ных лю­дей ата­кова­ла са­молет, мест по­чему-то на всех не хва­тало, но в ито­ге они с тру­дом раз­мести­лись и да­же заг­ру­зили ды­ни на пол­ку. Нес­коль­ко че­ловек, име­ющих би­леты, со скан­да­лом вы­вели из са­моле­та, по­обе­щав от­пра­вить сле­ду­ющим рей­сом. В пе­рег­ру­жен­ном фрук­та­ми са­моле­те без вен­ти­ляции на зем­ле бы­ло ус­тра­ша­юще жар­ко. Взле­тели без прик­лю­чений, а на по­ложен­ной вы­соте за­рабо­тала вен­ти­ляция. Са­молет взял курс на Мос­кву.

3.

Все вре­мя до взле­та Вла­димир Ни­кола­евич си­дел мол­ча, зак­рыв гла­за, вы­тирал ли­цо и шею бе­лым но­совым плат­ком с ши­роки­ми крас­ны­ми по­лоса­ми, ко­торые по цве­ту ма­ло от­ли­чались от его ли­ца. Пе­ред взле­том пла­ток был аб­со­лют­но мок­рым.

Ког­да подъ­ем са­моле­та за­кон­чился, и раз­ре­шили рас­стег­нуть рем­ни, он ра­дос­тно ска­зал: "Од­на­ко же ле­тим". От­крыл пор­тфель, дос­тал оче­ред­ную бу­тылоч­ку конь­яка и тут же к ней при­сосал­ся.

- Ког­да же он ус­пел ее от­крыть? Не­уже­ли, ког­да в из­не­може­нии вы­тирал­ся плат­ком? - по­думал Ле­онид Ми­хай­ло­вич.

Вла­димир Ни­кола­евич под­нял спин­ку и по­удоб­нее рас­по­ложил­ся в крес­ле, одел оч­ки и, прих­ле­бывая ма­лень­ки­ми глот­ка­ми конь­як, на­чал чи­тать "Кро­кодил".

Вре­мя от вре­мени он улы­бал­ся, иног­да ста­новил­ся серь­ез­ным,но зас­ме­ял­ся толь­ко один раз. При этом на его гла­за на­вер­ну­лись сле­зы, и ста­ло вид­но, что он да­леко не мо­лод.

Ле­онид Ми­хай­ло­вич поп­ро­бовал в оче­ред­ной раз на­писать кон­спект сво­его выс­тупле­ния, но опять ни­чего пут­но­го не по­лучи­лось. Тог­да он по­пытал­ся пред­ста­вить ход зав­траш­не­го со­веща­ния и при­кинуть воз­можные ва­ри­ан­ты от­ве­тов на за­дава­емые воп­ро­сы. Ре­зуль­тат был тот же. Ес­ли пред­по­лага­емые воп­ро­сы не вы­зыва­ли сом­не­ния, то дос­той­ных от­ве­тов на них он най­ти не мог.

Окон­ча­тель­но из­му­чив се­бя все­воз­можны­ми мыс­ля­ми, он пос­мотрел на Вла­дими­ра Ни­кола­еви­ча, ко­торый за­сунул "Кро­кодил" в сет­ча­тый кар­ман си­денья и чи­тал пос­леднюю стра­ницу га­зеты. По­чувс­тво­вав на се­бе взгляд, тот по­вер­нулся к не­му всем кор­пу­сом и с нес­кры­ва­емым вол­не­ни­ем спро­сил:

- Ле­онид Ми­хай­ло­вич, как вам нра­вит­ся "Зе­нит"?

 Не зная, что  про­изош­ло с "Зе­нитом", Ле­онид  Ми­хай­ло­вич пос­та­рал­ся пе­ревес­ти  раз­го­вор на ин­те­ресу­ющую его  те­му:

- Вла­димир Ни­кола­евич, раз­ре­шите за­дать вам воп­рос.

-  По­жалуй­ста.

-  Вот мы  с ва­ми ле­тим в Мос­кву, на очень неп­ри­ят­ное со­веща­ние.Шан­сов от­бить­ся и у ме­ня, и, нас­коль­ко я по­нимаю, у вас очень ма­ло. Но вы аб­со­лют­но спо­кой­ны, не вол­ну­етесь, чи­та­ете "Кро­кодил", вос­хи­ща­етесь ар­мян­ским

конь­яком и, как мне ка­жет­ся, аб­со­лют­но не ду­ма­ете о пред­сто­ящей эк­зе­куции. В чем сек­рет?

Вла­димир Ни­кола­евич снял оч­ки, дох­нул на них, не­тороп­ли­во, как бы раз­ду­мывая, про­тер их сал­феткой и по­ложил в наг­рудный кар­ман ру­баш­ки. За­тем нак­ло­нил­ся к со­бесед­ни­ку всем кор­пу­сом и, гля­дя серь­ез­ны­ми гла­зами, с ка­ким-то но­вым вы­раже­ни­ем ска­зал:

- А че­го, ба­тень­ка, вол­но­вать­ся-то за­ранее? Мы, мо­жет быть, еще и не до­летим.

Бы­ло по­нят­но, что эту мысль он сфор­му­лиро­вал толь­ко сей­час, хо­тя на­вер­ное,уже на мо­леку­ляр­ном уров­не она бы­ла об­ду­мана и про­вере­на мно­гок­ратно в дру­гих си­ту­аци­ях еще его пред­ка­ми, пе­реда­на ему и им то­же про­вере­на и под­твержде­на. И да­же сам Вла­димир Ни­кола­евич не по­нимал в тот мо­мент всей уди­витель­ной уни­вер­саль­нос­ти для вы­жива­ния в Рос­сии этой прос­той мыс­ли. И чем доль­ше Ле­онид Ми­хай­ло­вич жил, тем боль­ше це­нил и прек­ло­нял­ся пе­ред глу­биной это­го афо­риз­ма, но так и не на­учил­ся ему сле­довать. Оче­вид­но, объ­яс­не­ние фе­номе­на ле­жит на ген­ном уров­не.

Пос­ле сво­ей сен­тенции Вла­димир Ни­кола­евич за­кон­чил чте­ние спор­тивных но­вос­тей, снял оч­ки и зад­ре­мал. Ког­да стю­ар­десса на­чала раз­но­сить обед, он сра­зу же от­крыл гла­за и со зна­ни­ем де­ла на­чал вы­яс­нять де­тали при­го-тов­ле­ния уз­бек­ских блюд.

 Выб­рал плов и фрук­ты. Не то­ропясь, со­лид­но по­ел, вни­матель­но, с ин­те­ресом и не­кото­рым не­дове­ри­ем ог­ля­дывая каж­дую пор­цию, от­прав­ля­емую в рот. Тща­тель­но пе­реже­вывал, слег­ка прик­рыв гла­за, как де­гус­та­тор, до­пол­ни­тель­но про­веряя ка­чес­тво пи­ши. Ког­да все бы­ло съ­еде­но, он рас­те­ряно пос­мотрел на пус­тые плас­ти­ковые та­релоч­ки и да­же заг­ля­нул под них, как бы не ве­ря, что все за­кон­чи­лось так быс­тро. По­няв, что не ошиб­ся, он

уве­рен­но при­нял­ся за зе­леный чай. Но так и не су­мел  вы­пить це­лую пи­алу.

- Чер­ный все-та­ки луч­ше, - ска­зал он, дос­та­вая оче­ред­ную за­вет­ную бу­тылоч­ку, и за­вер­телся в крес­ле, ус­тра­ива­ясь по­удоб­нее. Сно­ва взял­ся за га­зету, но че­рез нес­коль­ко ми­нут зас­нул, так и не сняв оч­ки. Его за­горе­лое ли­цо бы­ло со­вер­шенно спо­кой­но, но при­от­кры­тый рот и глу­бокие склад­ки ко­жи на ли­це вы­дава­ли воз­раст.

Ле­онид Ми­хай­ло­вич по­пытал­ся прис­по­собить к се­бе так по­разив­шее его выс­ка­зыва­ние или хо­тя бы ду­шев­но подс­тро­ить­ся под его смысл, но у не­го ни­чего не по­лучи­лось. Каж­дая по­пыт­ка за­кан­чи­валась тем, что он все боль­ше и боль­ше вос­хи­щал­ся его прос­то­той и уни­вер­саль­ностью. Но нап­ря­жение ку­да-то про­пало, и не­замет­но для се­бя он то­же зас­нул. 

Прос­нулся от нас­той­чи­вых просьб стю­ар­дессы прис­тегнуть рем­ни, так как са­молет за­ходил на по­сад­ку в Мос­кве. В два ча­са но­чи они бла­гопо­луч­но при­зем­ли­лись.

В а­эро­пор­ту бы­ло неп­ри­выч­но пус­то, но на всех ска­мей­ках ле­жали тран­зитные пас­са­жиры. Как всег­да, бы­ло не­выно­симо тя­жело смот­реть на из­му­чен­ные дет­ские ли­ца и вос­па­лен­ные гла­за их ма­терей. Не­тороп­ли­вой по­ход­кой про­бирал­ся по за­лу ожи­дания ми­лици­онер, ко­торый ме­тодич­но бу­дил всех зас­нувших, сни­мая та­ким об­ра­зом с ми­лиции от­ветс­твен­ность за сох­ранность их ве­щей.

Без ба­гажа, впе­реди всех пас­са­жиров, они по­дош­ли к сто­ян­ке так­си и у­еха­ли в свою гос­ти­ницу.

В ма­шине Вла­димир Ни­кола­евич всю до­рогу мол­чал и во­об­ще выг­ля­дел край­не ус­та­лым. Ад­ми­нис­тра­тор гос­ти­ницы, жен­щи­на с круг­лым ко­шачь­им ли­цом, со­об­щи­ла, что их бронь бы­ла до по­луно­чи, а сей­час уже чет­вертый час ут­ра, по­это­му они дол­жны ус­тра­ивать­ся на об­щих ос­но­вани­ях. Что она име­ла в ви­ду, бы­ло аб­со­лют­но яс­но.

Вла­димир Ни­кола­евич пок­раснел, гла­за его ста­ли уз­ки­ми и ко­лючи­ми. Но и жен­щи­на за барь­ером бы­ла дос­та­точ­но опыт­ным про­тив­ни­ком. Тем не ме­нее че­рез нес­коль­ко ми­нут, бро­сив ей на стол удос­то­вере­ние учас­тни­ка вой­ны, Вла­димир Ни­кола­евич вы­бил двух­мес­тный но­мер до 10 ча­сов ут­ра. Это ус­тра­ива­ло, так как к де­вяти они дол­жны бы­ли быть в ми­нис­терс­тве. Он не мог ус­по­ко­ить­ся, а уже в но­мере вспом­нил, что ос­та­вил у ад­ми­нис­тра­тора все до­кумен­ты. По­лучив их на­зад, из­мо­тан­ные все­ми нер­вотреп­ка­ми, лег­ли спать.

Ут­ром бы­ло ни­как не прос­нуть­ся, трех с по­лови­ной ча­сов сна яв­но не хва­тало. Толь­ко под ду­шем Ле­онид Ми­хай­ло­вич при­шел в се­бя. Вла­димир Ни­кола­евич выг­ля­дел бод­ро. Все вче­раш­ние пе­ред­ря­ги не про­из­ве­ли на не­го осо­бого впе­чат­ле­ния. Он был, как всег­да, под­тя­нут и глад­ко выб­рит. Но пос­ле зав­тра­ка в бу­фете ска­зал, что ре­шил по­мень­ше ку­рить, а по­тому сей­час го­тов без вся­ких за­дер­жек вы­ехать.

В ми­нис­терс­тве гар­де­роб был зак­рыт, и они со всем сво­им гру­зом под­ня­лись на тре­тий этаж.

4.

Вла­димир Ни­кола­евич по-свой­ски поз­до­ровал­ся с сек­ре­тар­шей Зи­на­идой Сте­панов­ной и пред­ста­вил ей сво­его спут­ни­ка.

Зи­на­ида Сте­панов­на, вни­матель­но пос­мотрев на ды­ни, по­каза­ла на стен­ной шкаф, ку­да они и по­ложи­ли свои ве­щи. При этом, как по­каза­лось Ле­они­ду Ми­хай­ло­вичу, ее  ни­чего не вы­ража­ющие гла­за по­теп­ле­ли, и она про­дол­жа­ла за­нимать­ся сво­ими обыч­ны­ми де­лами.

Вла­димир Ни­кола­евич ку­да-то ис­чез, а вер­нувшись пос­ле не­дол­го­го от­сутс­твия, за­говор­щицки со­об­щил, что де­ло пло­хо, т.к. Ни­колай Спи­ридо­нович, на­чаль­ник, ко­торый выз­вал их в Мос­кву, у­ехал, тут он по­казал ука­затель­ным паль­цем в по­толок, и со­веща­ние пе­рено­сит­ся на не­оп­ре­делен­ное вре­мя. Пос­ле раз­го­вора по од­но­му из те­лефо­нов Зи­на­ида Сте­панов­на, не пре­рывая раз­го­вора по дру­гому, а лишь слег­ка прик­рыв тру­бу сло­жен­ной ков­ши­ком ла­донью, под­твер­ди­ла эту ин­форма­цию. Она все вре­мя  раз­го­вари­вала по од­но­му, а ча­ще сра­зу по нес­коль­ким те­лефо­нам, ис­поль­зуя при этом пре­иму­щес­твен­но од­ни меж­до­метия. Лишь из­редка пог­ля­дывая в по­толок или ис­ко­са раз­гля­дывая свои ног­ти, Зи­на­ида Сте­панов­на  без­различ­ным то­ном ти­хо про­из­но­сила ка­кое-то имя. На этом боль­шинс­тво раз­го­воров за­кан­чи­вались. И уже сов­сем ред­ко зву­чали су­ровые сло­ва Сов­мин, ЦК без ка­ких-ни­будь при­лага­тель­ных.

По­ража­ло пол­ное от­сутс­твие в ее лек­си­коне гла­голов. Толь­ко один раз, пе­ред  обе­дом, во вре­мя, оче­вид­но, очень важ­но­го раз­го­вора, при­выч­но прик­рыв труб­ку и собс­твен­ный рот ру­кой, она по­вер­ну­лась в сто­рону и при­каза­ла: "Возь­ми мне чет­верто­го и шес­то­го… И ему то­же".  И за­тем раз­дра­жен­но до­бави­ла: "Ко­неч­но, го­ряче­го!"

Во вре­мя это­го раз­го­вора она очень вни­матель­но слу­шала и не под­ни­мала дру­гие рас­ка­лен­ные от звон­ков  те­лефон­ные труб­ки, а нес­коль­ких но­вых по­сети­телей влас­тным дви­жени­ем улич­но­го ре­гули­ров­щи­ка ос­та­нови­ла на поч­ти­тель­ном рас­сто­янии от сто­ла.

Те­лефо­ны на ее сто­ле бы­ли од­но­го цве­та, но от­но­силась она к ним по-раз­но­му.

Ес­ли од­ни мог­ли ос­та­вать­ся до­воль­но дол­го без ее вни­мания, то дру­гие она об­слу­жива­ла мол­ни­енос­но, поп­ро­сив ос­таль­ных по­дож­дать. При этом все вре­мя, как бы за­нята она ни бы­ла, не вы­пус­ка­ла из по­ля зре­ния один не­казис­тый, чер­ный  те­лефон. Ког­да он единс­твен­ный раз заз­во­нил, она бро­сила без из­ви­нений на­ходя­щего­ся на ли­нии або­нен­та, схва­тила пра­вой ру­кой чер­ную труб­ку и вста­ла на но­ги, по­чему-то поп­равляя ле­вой ру­кой юб­ку. Раз­го­вор был

очень ко­рот­кий и за­кон­чился уже зна­комым, но по-во­ен­но­му гром­ко про­из­не­сен­ным сло­вом Сов­мин, ко­торое проз­ву­чало как па­роль.

Без пя­ти ми­нут две­над­цать в ком­на­те по­яви­лась мо­лодень­кая де­вуш­ка и по­дош­ла к Зи­на­иде Сте­панов­не. Они ти­хо об­ме­нялись нес­коль­ки­ми фра­зами, пос­ле че­го де­вуш­ка се­ла на ее мес­то, а Зи­на­ида Сте­панов­на ока­залась уже в пла­ще и скры­лась за дверью.

- Ну, все, ба­тень­ка, - раз­дался го­лос Ни­колая Ва­силь­еви­ча. - Мы то­же мо­жем схо­дить зап­ра­вить­ся. Я не уве­рен, что нас при­мут ско­ро. Не­из­вес­тно, сколь­ко нам здесь при­дет­ся за­горать. Са­мое пло­хое, ес­ли мы не ус­пе­ем ве­чером на са­молет. Вот уж нач­нется за­вару­ха с гос­ти­ницей, би­лета­ми и про­чим.

Это в Фер­га­не мы уче­ные из Ле­нин­гра­да. А здесь мы ря­довые ко­ман­ди­ровоч­ные, ка­ких в Мос­кве каж­дый день тол­пы. Да к то­му же по мес­ту от­прав­ки еще и из Сред­ней Азии. Так что на­ша ос­новная за­дача - смо­тать­ся от­сю­да как мож­но быс­трее, - го­ворил он, по­ка они шли в сто­ловую.

В ми­нис­тер­ской сто­ловой для сот­рудни­ков бы­ло мно­го на­роду. Мес­тные дер­жа­лись от­дель­но от ко­ман­ди­ровоч­ных. К сто­ящим в оче­реди сот­рудни­кам ми­нис­терс­тва то и де­ло под­хо­дили сос­лу­жив­цы и зна­комые и, про­дол­жая прер­ванные еще на ра­бочем мес­те раз­го­воры, дви­гались к раз­да­че уже сов­мес­тно.По­это­му оче­редь прод­ви­галась очень мед­ленно. Ми­нис­тер­ская пуб­ли­ка, при­шед­шая в сто­ловую, бы­ла дос­та­точ­но раз­но­шерс­тной, но всех их объ­еди­няла ка­кая-то об­щая про­вин­ци­аль­ность, ее не мог­ли скрыть да­же от­дель­ные ка­чес­твен­ные им­пор­тные ве­щи, ко­торые, как пра­вило, аб­со­лют­но не со­чета­лись с ос­таль­ны­ми час­тя­ми одеж­ды и мод­ны­ми, слег­ка за­тем­ненны­ми оч­ка­ми. Мес­тные, ра­но рас­тол­стев­шие, бы­ли как бы соб­ра­ны из не­од­но­род­ных

де­талей, го­вори­ли с боль­шим  зна­чени­ем, слег­ка нас­мешли­во,час­то гром­ко сме­ялись, по­чему-то нас­то­рожен­но ог­ля­дыва­ясь по сто­ронам.  Соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что им не­ком­фор­тно здесь. Но что-то объ­еди­няло этих та­ких не­похо­жих друг на дру­га лю­дей раз­но­го воз­раста. По­жалуй, вы­раже­ние глаз. У всех сквозь оч­ки да и без них поб­лески­вали вни­матель­ные и без­жа­лос­тные охот­ничьи гла­за. Ле­онид Ми­хай­ло­вич ни­ког­да преж­де не ви­дел их в та­кой кон­цен­тра­ции. По всей ве­ро­ят­ности, сам от­бор на ра­боту в Ми­нис­терс­тво пре­доп­ре­делял на­личие та­ких осо­бен­ностей. Ко­ман­ди­ровоч­ные сто­яли по­оди­ноч­ке и из­редка по нес­коль­ко че­ловек вмес­те. Их мож­но бы­ло уз­нать по оза­бочен­ным ли­цам, не­уве­рен­но­му по­веде­нию и одеж­де ус­та­рев­ших фа­сонов.

При­ез­жие  то­ропи­лись не толь­ко  ре­шить ра­бочие воп­ро­сы в Ми­нис­терс­тве, но так­же ус­петь по­пасть и в дру­гие мос­ков­ские ор­га­низа­ции, ку­пить по­дар­ки до­маш­ним и вы­пол­нить мно­гочис­ленные за­казы сос­лу­жив­цев и дру­зей. Но в пер­вую оче­редь, ко­неч­но, ус­тро­ить­ся в гос­ти­ницу, что бы­ло не прос­то.

Вла­димир Ни­кола­евич встре­тил нес­коль­ких зна­комых, сре­ди ко­торых бы­ли как при­ез­жие, так и  ра­бот­ни­ки ми­нис­терс­тва. Со все­ми он сер­дечно здо­ровал­ся, хло­пал  по пле­чам, го­ворил о де­лах, пе­реда­вал при­веты ка­ким-то не­из­вес­тным лю­дям. Пос­ле окон­ча­ния каж­до­го раз­го­вора по­яс­нял: "Глав­ный тех­но­лог Ар­хангель­ско­го. А этот из Кан­ска....".

Ду­шев­но  по­гово­рил он и с вы­соким по­жилым че­лове­ком с тем­ны­ми от ус­та­лос­ти под­глазь­ями. Ког­да его со­бесед­ник ушел, Вла­димир Ни­кола­евич о чем-то за­думал­ся и ска­зал: "Черт-те что. Не мо­гу вспом­нить, от­ку­да я его знаю?! Но я точ­но с ним  встре­чал­ся".                          

Ког­да по­дош­ли к раз­да­че, в сто­ловой уже поч­ти ни­кого не бы­ло. Но и вы­бор был не­боль­шой. Быс­тро вы­пили апель­си­новый сок, прог­ло­тили по­казав­ши­еся очень вкус­ны­ми пос­ле ази­ат­ской еды со­сис­ки с кар­то­фель­ным пю­ре. Пос­мотре­ли с со­жале­ни­ем на быс­тро опус­тевшие  та­рел­ки и пош­ли пить ко­фе, а за­тем - на свой тре­тий этаж.

Зи­на­ида Сте­панов­на бы­ла на пос­ту и про­дол­жа­ла  свою вир­ту­оз­ную де­ятель­ность. Она ед­ва за­мет­но уз­на­ва­юще улыб­ну­лась и, не пре­рывая те­лефон­но­го раз­го­вора, что-то на­писа­ла в блок­но­те, выр­ва­ла из не­го лист пра­вой ру­кой, при­жимая блок­нот к сто­лу лок­тем ле­вой, в ко­торой бы­ла те­лефон­ная труб­ка, и не­уло­вимым дви­жени­ем по­дод­ви­нула ле­нин­град­цам. Вла­димир Ни­кола­евич, сра­зу оце­нил си­ту­ацию и, под­хва­тив лис­ток, вни­матель­но про­читал на­писан­ное, сло­жил, как скла­дыва­ют ре­цеп­ты, и уб­рал его в наг­рудный кар­ман пид­жа­ка. Он бла­годар­но улыб­нулся Зи­на­иде Сте­панов­не и зас­пе­шил из сек­ре­тар­ской.               - Не­чего нам здесь рас­си­живать­ся и мо­золить всем гла­за. Зи­на­ида на­писа­ла, что со­веща­ние наз­на­чено на че­тыре. А сей­час два. У нас пол­но вре­мени. Я ду­маю, что бу­дет по­лез­но для де­ла заг­ля­нуть к па­роч­ке ста­рых при­яте­лей, ес­ли они на мес­те и най­дут вре­мя для раз­го­вора.

- А по­чему вы не по­гово­рили с ни­ми в сто­ловой?

- Так они не хо­дят в сто­ловую, где мы с ва­ми обе­дали. - ?

- Да-с, ба­тень­ка, у них своя сто­ловая, для на­чаль­ства. -Ин­те­рес­но.

- Не по­нимаю, что тут ин­те­рес­но­го, - вдруг осер­чал Вла­димир Ни­кола­евич, с по­доз­ре­ни­ем гля­дя на под­чи­нен­но­го, как бы про­веряя его ис­крен­ность.

- Так по­ложе­но.

До­гово­рились встре­тить­ся в сек­ре­тар­ской без чет­верти че­тыре и   ра­зош­лись.                                                                 На пер­вом эта­же ка­жет­ся есть те­лефон-ав­то­мат, и мож­но  поз­во­нить Во­лоде и объ­яс­нить, по­чему не по­пал к ним вче­ра и не по­паду се­год­ня.

Во­лодя, ко­неч­но, все по­нял и ска­зал, что подъ­едет в а­эро­порт к их са­моле­ту вмес­те с Ма­риной. Ес­ли ус­пе­ем, смо­жем уви­деть­ся , а ес­ли нет, не­чего вол­но­вать­ся, так как он все рав­но едет в ту сто­рону. Зна­чит,ес­ли в этот раз не судь­ба,то сви­дим­ся в бли­жай­шее вре­мя в Ле­нин­гра­де, ку­да он в на­чале и­юня при­едет к ро­дите­лям. На том и по­реши­ли.

О ды­нях раз­го­вора не бы­ло, но Ле­онид Ми­хай­ло­вич ре­шил боль­ше не на­до­едать и ос­та­вить этот воп­рос до встре­чи. Нес­мотря на май, на мос­ков­ских ули­цах бы­ло неп­ри­выч­но жар­ко. Воз­дух рас­ка­лен и аб­со­лют­но не­под­ви­жен, как пе­ред гро­зой.Мос­кви­чи оде­ты уже по-лет­не­му в от­ли­чие от мно­гочис­ленных при­ез­жих и ко­ман­ди­ровоч­ных, ко­торые му­чились в слиш­ком теп­лой для май­ской жа­ры одеж­де. При та­кой ду­хоте дол­го ос­та­вать­ся на ули­це не хо­телось.

5.

В сек­ре­тар­ской соб­ра­лось че­ловек де­сять ра­бот­ни­ков ми­нис­терс­тва. Ока­зыва­ет­ся Ни­колай Спи­ридо­нович уже на мес­те, и все  хо­тели пе­рего­ворить с ним до на­чала со­веща­ния. По­сети­тели за­ходи­ли в за­вет­ный ка­бинет по приг­ла­шению Зи­на­иды Сте­панов­ны, в ка­кой-то ей од­ной по­нят­ной пос­ле­дова­тель­нос­ти. Это ни­как не бы­ло свя­зано со вре­менем при­хода. Ник­то не воз­ра­жал, ник­то не вер­нулся с по­рога ка­бине­та не при­нятым, так что дей­ство­вала она бе­зоши­боч­но.

Од­ной по­жилой да­ме на­пом­ни­ла, что в че­тыре нач­нется со­веща­ние, и она про­сит ее ре­шить толь­ко один не­от­ложный воп­рос, о ко­тором они до­гово­рились.

Но та за­дер­жа­лась до­воль­но дол­го, за что и бы­ла удос­то­ена през­ри­тель­но­го взгля­да. Бед­ня­га пы­талась что-то ска­зать в свое оп­равда­ние, но в от­вет проз­ву­чало

не­доволь­ное: "Ну, Ма­рия Пет­ровна, как всег­да!". И от­талки­ва­ющее дви­жение ле­вой ру­кой, дос­той­ное Мар­се­ля Мар­со.

Око­ло че­тырех по­явил­ся за­пыхав­ший­ся Вла­димир Ни­кола­евич, од­на­ко, уви­дев, что не опоз­дал, при­об­рел свою обыч­ную со­лид­ность,но по­чему-то це­ремон­но поз­до­ровал­ся с Ле­они­дом Ми­хай­ло­вичем за ру­ку.  Ров­но в че­тыре Зи­на­ида Сте­панов­на ре­шитель­но, как бы пре­секая лю­бые прось­бы и по­пыт­ки вой­ти в за­вет­ный ка­бинет, про­из­несла:

- Со­веща­ние!

И пош­ла к оби­тым ко­жей две­рям. За ней дви­нулись они с Вла­дими­ром Ни­кола­еви­чем и еще два че­лове­ка из ожи­дав­ших в сек­ре­тар­ской. В та­ком по­ряд­ке и вош­ли, вер­нее, бы­ли вве­дены в ог­ромный ка­бинет. Из-за боль­шо­го пись­мен­но­го сто­ла встал се­дова­тый прек­расно оде­тый вы­сокий че­ловек и вни­матель­но пос­мотрел на при­ез­жих че­рез за­тем­ненные оч­ки. Мель­ком взгля­нув на бу­маж­ку, ко­торую по­ложи­ла пе­ред ним Зи­на­ида Сте­панов­на, он про­тянул ру­ку Вла­дими­ру Ни­кола­еви­чу и при­ят­ным ока­ющим го­лосом по­сето­вал, что дав­но не встре­чал­ся с ним, так как (ну?) ни­как не мо­жет по­пасть в Ле­нин­град, хо­тя все вре­мя и хо­чет.

Он воп­ро­ситель­но пос­мотрел ис­кря­щими­ся гла­зами на Ле­они­да Ми­хай­ло­вича и про­тянул ру­ку,и Вла­димир Ни­кола­евич пред­ста­вил сво­его кол­ле­гу. По­жатие его бы­ло на удив­ле­ние мяг­ким, ка­ким-то не­серь­ез­ным. На­вер­но, за це­лый день он по­жимал та­кое ко­личес­тво рук,что эко­номил си­лы.С ос­таль­ны­ми, оче­вид­но, сот­рудни­ками ми­нис­терс­тва,он поз­до­ровал­ся кив­ком го­ловы. Жес­том уса­див всех за стол за­седа­ний, сто­ящий пер­пенди­куляр­но к его сто­лу, он вни­матель­но пос­мотрел  на оче­ред­ную бу­маж­ку, про­тяну­тую ему Зи­на­идой

Сте­панов­ной, снял оч­ки, за­тем ус­та­ло по­тер гла­за:  

-Лешe ска­жите. Пусть от­ве­зет.

-Ког­да?-спро­сила Зи­на­ида Сте­панов­на.

- А сей­час, сра­зу, - пос­ле­довал от­вет.

Пос­ле это­го он еще раз пос­мотрел на всех и уг­лу­бил­ся в чте­ние ка­кого-то пись­ма.

Сле­ва у его сто­ла сто­яла те­леж­ка, раз­ме­ром не мень­ше сер­ви­ровоч­ной, ко­торые ис­поль­зу­ют в рес­то­ранах. Те­леж­ка бы­ла за­пол­не­на стоп­ка­ми  раз­ноцвет­ных бу­маг. Сколь­ко же вре­мени пот­ре­бу­ет­ся, что­бы все это про­читать и под­пи­сать? Как бы от­ве­чая на этот воп­рос, Ни­колай Спи­ридо­нович по­яс­нил, что, по­ка при­дет На­талья Ива­нов­на, он пос­мотрит поч­ту. При­сутс­тву­ющие сог­ласно за­кива­ли го­лова­ми, под­тверждая, что они его прек­расно по­нима­ют, но про­дол­жа­ли нег­ромко пе­рего­вари­вать­ся.  - Ну, все, у­еха­ли на­ши ды­ни, - на­писал в блок­но­те Вла­димир Ни­кола­евич и по­казал на­писан­ное кол­ле­ге.

- Ку­да у­еха­ли?- от­ве­тил тот, за что и был наг­ражден вни­матель­ным взгля­дом, ко­торый го­ворил: "Вы что из­де­ва­етесь?!"

Те нес­коль­ко ми­нут, что ожи­дали при­хода та­инс­твен­ной На­тальи Ива­нов­ны, все с боль­шим ин­те­ресом наб­лю­дали за ра­ботой про­фес­си­она­ла. Тут бы­ло на что пос­мотреть! Ни­колай Спи­ридо­нович брал ле­вой ру­кой с те­леж­ки оче­ред­ное пись­мо, а пра­вой ру­кой - с за­жатой руч­кой ук­ла­дывал в это же са­мое вре­мя уже под­пи­сан­ное  на та­кую же те­леж­ку, сто­ящую спра­ва. По­ложив но­вый до­кумент на стол, он сколь­зил вни­матель­ным взгля­дом по пер­вой стра­нице, быс­тро пе­релис­ты­вал, а за­тем вни­матель­но, как бы вню­хива­ясь, всмат­ри­вал­ся в пос­леднюю.

Ка­залось, что ка­чес­тво до­кумен­тов он оп­ре­деля­ет по за­паху. Изу­чение пос­ледней стра­ницы за­нима­ло, боль­ше вре­мени, чем все­го ма­тери­ала. За­тем он с удо­воль­стви­ем под­пи­сывал до­кумент и брал но­вый. Очень ред­ко, изу­чив пос­леднюю стра­ницу, воз­вра­щал­ся к тек­сту. Еще ре­же, пос­ле та­кого воз­вра­щения, до­кумент пе­реме­щал­ся  в  пра­вый угол сто­ла. Все эти опе­рации про­ходи­ли не­тороп­ли­во, без вся­кой спеш­ки, но каж­дый до­кумент ос­та­вал­ся пе­ред ним на сто­ле все­го нес­коль­ко се­кунд. Ка­залось, за это вре­мя не­воз­можно да­же про­читать за­голо­вок. Но в про­цес­се со­веща­ния он па­ру раз от­ве­чал по те­лефо­ну, и да­вал ин­форма­цию по толь­ко что под­пи­сан­ным бу­магам, на­ходя их на пра­вой те­леж­ке. Зна­чит, ка­ким-то не­веро­ят­ным спо­собом он ори­ен­ти­ровал­ся в этом бу­маж­ном мо­ре. Фан­тасти­ка! Да­же не пред­ста­вить, что та­кое воз­можно!

На­конец, дверь при­от­кры­лась и в нее прос­коль­зну­ла пол­ная жен­щи­на с рас­па­рен­ным крас­ным ли­цом. Ни на ко­го не гля­дя, она прош­ла и при­выч­но ус­тро­илась за сто­лом за­седа­ний спра­ва, в не­пос­редс­твен­ной бли­зос­ти от Ни­колая Спи­ридо­нови­ча.

- Из­ви­ните, но толь­ко сей­час за­кон­чи­лось, -  ска­зала она хо­зя­ину ка­бине­та, рас­кла­дывая на сто­ле блок­нот и цвет­ные ша­рико­вые руч­ки.

- Я в кур­се, - от­ве­тил он.

- Поз­на­комь­тесь,- ска­зал Ни­колай Спи­ридо­нович. - На­чаль­ник тех­ни­чес­ко­го от­де­ла, На­талья Ива­нов­на До­ров­ских.

На­талья Ива­нов­на впер­вые пос­мотре­ла на при­сутс­тву­ющих. - Здравс­твуй­те, - и про­тяну­ла всем по оче­реди ру­ку.

При­ехав­шие пред­ста­вились, а сот­рудни­ки ми­нис­терс­тва про­дол­жа­ли свои раз­го­воры.

На­талья Ива­нов­на усе­лась на мес­то, стя­нув пе­ред этим ко­рот­ко­ватую юб­ку вниз к ко­леням. Она вся сос­то­яла из сфер. Скла­дыва­лись впе­чат­ле­ние, что это ра­но раз­вивша­яся и рас­полнев­шая школь­ни­ца, вы­рос­шая из сво­ей одеж­ды. Но при этом ма­лень­кие чер­ные глаз­ки смот­ре­ли сквозь силь­ные оч­ки нас­то­рожен­но-серь­ез­но.

- Нач­нем на­ше со­веща­ние, - при­выч­но объ­явил Ни­колай Спи­ридо­нович, пос­та­вив пос­леднюю под­пись. - Се­год­ня мы дол­жны рас­смот­реть сос­то­яние дел на на­ших опыт­но-про­мыш­ленных ус­та­нов­ках в Фер­га­не и ре­шить все те­кущие воп­ро­сы по ско­рей­ше­му вы­воду на про­ек­тную мощ­ность. Для на­чала мы пос­лу­ша­ем пред­ста­вите­лей Ле­нин­градско­го ин­сти­тута-раз­ра­бот­чи­ка, ко­торые толь­ко что вер­ну­лись с за­вода.

6.

Вла­димир Ни­кола­евич, выс­ту­пив­ший пер­вым, на­чал со статьи в пос­леднем но­мере га­зеты "Прав­да", где аб­со­лют­но пра­виль­но и сво­ев­ре­мен­но под­ни­ма­ет­ся воп­рос о ско­рей­шем внед­ре­нии за­кон­ченных раз­ра­боток и не­об­хо­димос­ти все­мер­но­го ус­ко­рения и уве­личе­ния от­да­чи от на­уч­ных ра­бот. Он ска­зал, что вы­зов на это со­веща­ние и са­мо это со­веща­ние пол­ностью сов­па­да­ют с по­ложе­ни­ями, из­ло­жен­ны­ми в статье, и не­об­хо­димостью ус­ко­рить внед­ре­ние его раз­ра­бот­ки. За­тем он пе­решел не­пос­редс­твен­но к сво­ей те­ме и по­казал, что это ти­пич­ный слу­чай, о ко­тором так пра­виль­но на­писа­но в га­зете. Он рас­ска­зал, как мно­го вре­мени вы­сокок­ва­лифи­циро­ван­ный кол­лектив его от­де­ла не мо­жет внед­рить очень ин­те­рес­ную и не­об­хо­димую для стра­ны тех­но­логию. За­кон­чил свое выс­тупле­ние он чет­ко из­ло­жен­ны­ми тре­бова­ни­ями к раз­личным ор­га­низа­ци­ям и струк­ту­рам для ско­рей­ше­го внед­ре­ния но­вой тех­но­логии и вы­разил уве­рен­ность на дей­ствен­ную по­мощь Ми­нис­терс­тва. Скла­дыва­лось впе­чат­ле­ние, что все это он го­ворит уже не в пер­вый раз.

По ме­ре его выс­тупле­ния гла­за Ни­колая Спи­ридо­нови­ча ста­нови­лись все бо­лее вни­матель­ны­ми и ве­селы­ми. Мо­жет быть, прос­то по­каза­лось, но в кон­це док­ла­да в них уже свер­ка­ли ис­корки нас­то­яще­го вос­хи­щения. Ни­каких тех­ни­чес­ких воп­ро­сов, как ни стран­но, не об­сужда­лось. Но бы­ли рас­смот­ре­ны тре­бова­ния по фи­нан­си­рова­нию, обес­пе­чению и тех­ни­чес­кой по­мощи раз­личных ор­га­низа­ций дру­гих ми­нис­терств и ве­домств.

В те­чение пя­над­ца­ти ми­нут выс­лу­шали Ле­они­да Ми­хай­ло­вича. За­дали нес­коль­ко воп­ро­сов по по­воду обес­пе­чения ус­та­нов­ки нер­жа­ве­ющей сталью и по­луче­нию до­кумен­тов на тран­спор­ти­ров­ку го­тово­го про­дук­та по же­лез­ной до­роге к пот­ре­бите­лю.

Ни­каких тех­ни­чес­ких воп­ро­сов опять не зат­ро­нули.

В зак­лю­чение Ни­колай Спи­ридо­нович поп­ро­сил под­го­товить в те­чение бли­жай­шей не­дели пред­ло­жения по ус­ко­рению внед­ре­ния раз­ра­боток и прис­лать На­талье Ива­нов­не, ко­торая бу­дет го­товить об­щие пред­ло­жения для пред­став­ле­ния… - боль­шой па­лец пра­вой ру­ки и гла­за нап­равле­ны в по­толок.

Все поп­ро­щались и нап­ра­вились к вы­ходу.

В шка­фу ока­зал­ся толь­ко пор­тфель, но,к ве­личай­шей до­саде, ды­ни от­сутс­тво­вали. Спра­шивать бы­ло не­удоб­но, тем бо­лее что Зи­на­ида Сте­панов­на бы­ла пог­ло­щена те­лефон­ным раз­го­вором.

Вла­димир Ни­кола­евич  сто­ял и спо­кой­но ку­рил на ули­це:

-Фи­нита ла ко­медия! Ну как бо­евое кре­щение? - ве­село спро­сил он. - Не так все и страш­но?

- Вла­димир Ни­кола­евич, вы ме­ня прос­то пот­рясли! Вы же прос­то пред­ло­жили им пос­по­рить с га­зетой "Прав­да". Вы­сокий класс!

- Да брось­те вы при­бед­нять­ся! Ес­ли бы вы не до­дума­лись

зах­ва­тить ды­ни, все мог­ло быть зна­читель­но слож­нее.

- Как ды­ни?! Ка­кие?!

-Те,ко­торые мы при­вез­ли. И ко­торые в на­чале со­веща­ния увез­ли, - твер­до ска­зал он, под­няв бровь и при­щурив от ды­ма ле­вый глаз, как бы при­цели­ва­ясь. Его сталь­ной взгляд был по-раз­бой­ничьи без­жа­лос­тен.

- Так они ку­да-то про­пали!? - в за­меша­тель­стве от­ве­тил Ле­онид Ми­хай­ло­вич, хо­тя у не­го в го­лове на­чало нем­но­го про­яс­нять­ся. Оче­вид­но, это от­ра­зилось на его ли­це. Вни­матель­но гля­дя на кол­ле­гу нес­коль­ко сбо­ку и не сов­сем еще оце­нив си­ту­ацию, Вла­димир Ни­кола­евич с не­кото­рым сом­не­ни­ем спро­сил:

- А что же вы ду­мали, ба­тень­ка?

- Да я при­вез эти ды­ни на день рож­де­ния сво­ему школь­но­му дру­гу, ко­торый те­перь жи­вет в Мос­кве, - воз­ра­зил тот.

- Прав­да, кол­ле­га? - быс­тро спро­сил Вла­димир Ни­кола­евич, и ли­цо его сжа­лось в ка­кой-то стран­ной гри­масе. - Не мо­жет быть! -уже прох­ри­пел он и, не в си­лах боль­ше сдер­жи­вать­ся, на­чал хо­хотать.

Вна­чале "кол­ле­га" по­чувс­тво­вал оби­ду, но че­рез ко­рот­кое вре­мя стал всерь­ез бес­по­ко­ить­ся.

Из гру­ди на­чаль­ни­ка вы­рыва­лись ка­кие-то всхли­пыва­ния, из глаз тек­ли сле­зы. Он вы­тирал ли­цо и шею но­совым плат­ком, ко­торый очень быс­тро стал мок­рым. При этом все вре­мя пы­тал­ся что-то ска­зать, но из не­го вы­лета­ли толь­ко от­дель­ные неч­ле­нораз­дель­ные зву­ки. Его пор­тфель без­воль­но ва­лял­ся на мос­то­вой, мно­гочис­ленные в это вре­мя пе­шехо­ды нас­то­рожен­но об­хо­дили стран­ную па­ру сто­роной, а уда­лив­шись на бе­зопас­ное рас­сто­яние, ис­пу­гано­ог­ля­дыва­лись. На­конец, нем­но­го ус­по­ко­ив­шись, но по­минут­но всхли­пывая, Вла­димир Ни­кола­евич с тру­дом про­из­нес:

- Ну, вы да­ете, ба­тень­ка. Вы уж из­ви­ните ме­ня, - и за­хохо­тал опять.

Прис­ту­пы сме­ха на­чина­лись у не­го нес­коль­ко раз и про­дол­жа­лись, по­ка он пол­ностью не обес­си­ливал.

Не по­мог­ла и хо­лод­ная га­зиро­ван­ная во­да из ав­то­мата, от­пив па­ру глот­ков, он вновь рас­хо­хотал­ся, по­давил­ся, на­чал каш­лять и с боль­шим тру­дом от­ды­шал­ся.

Приш­лось  по­сидеть в скве­ре на ска­мей­ке, где меж­ду его всхли­пыва­ни­ями уда­лось  объ­яс­нить, что Во­лодя при­едет в а­эро­порт к 10 ча­сам, а сей­час нуж­но сроч­но ус­петь ку­пить обе­щан­ные ды­ни.

Пой­ма­ли так­си, ды­ни наш­ли толь­ко на вто­ром рын­ке, Ле­ня зап­ла­тил за них ка­кую-то ас­тро­номи­чес­кую сум­му, и с не­боль­шим опоз­да­ни­ем при­еха­ли в а­эро­порт.

По­гово­рить с Во­лодей тол­ком не уда­лось, так как бук­валь­но че­рез нес­коль­ко ми­нут пос­ле на­чала раз­го­вора бы­ла объ­яв­ле­на по­сад­ка, и приш­лось рас­ста­вать­ся. До­гово­рились встре­тить­ся в Ле­нин­гра­де че­рез па­ру не­дел и там уже ка­питаль­но об­су­дить все ин­те­ресу­ющие воп­ро­сы.

7.

Но ды­ни, ко­неч­но, бы­ли по­даре­ны, и та­ким об­ра­зом глав­ная цель этой ко­рот­кой встре­чи бы­ла вы­пол­не­на. Во­лодь­ке и его же­не Ма­рине по­дарок очень пон­ра­вил­ся.

Как они объ­яс­ни­ли, в Мос­кве та­кие ды­ни им прос­то не по кар­ма­ну, так как ку­пить их мож­но толь­ко на рын­ке у уз­бе­ков по за­об­лачным це­нам. И это при том, что по­дарен­ные ды­ни бы­ли су­щес­твен­но ху­же при­везен­ных из Фер­га­ны.

Во вре­мя их бла­годар­ностей Вла­дими­ра Ни­кола­еви­ча опять ра­зоб­рал прис­туп хо­хота, ко­торый он с тру­дом сдер­жи­вал. Но все-та­ки от­дель­ные зву­ки на­чали вы­рывать­ся из его плот­но зак­ры­того рта, гла­за на­лились кровью от нап­ря­жения, и из них опять по­тек­ли сле­зы. "Вспом­нил анек­дот", - прох­ри­пел он, из пос­ледних сил сдер­жи­ва­ясь, мах­нул ру­кой и пос­пе­шил отой­ти в сто­рону.

- Он что, боль­ной или под­да­тый? - ти­хо спро­сил Во­лодя.

- По­том все те­бе объ­яс­ню,-от­ве­тил Ле­онид Ми­хай­ло­вич, хлоп­нув по спи­не на про­щание дру­га и про­тянув  ру­ку Ма­рине. - Встре­тим­ся, как до­гово­рились.

И пос­пе­шил за уда­ля­ющим­ся на­чаль­ни­ком.

Бес­силь­но вздра­гива­юще­го, крас­ногла­зого  Вла­дими­ра Ни­кола­еви­ча дол­го не хо­тели пус­кать в са­молет и нап­равля­ли на ос­ви­детель­ство­вание в мед­пункт.

Но по­дошед­ший де­жур­ный ми­лици­онер, пос­мотрел на не­го опыт­ным гла­зом и про­бур­чал:

- Это не наш!

Они пос­ледни­ми без по­мех вош­ли в са­молет и пос­ле всех пе­ред­ряг, ед­ва кос­нувшись крес­ла, мол­ни­енос­но зас­ну­ли. Стю­ар­десса раз­бу­дила их толь­ко при по­сад­ке.

В Фер­га­не опять бы­ло ран­нее ут­ро и им по­каза­лось, что они ни­куда не у­ез­жа­ли, а прос­то заш­ли в а­эро­порт и вот сей­час из не­го выш­ли.

- А ведь мы ели пос­ледний раз вче­ра в ми­нис­терс­тве око­ло ча­су дня. Я не толь­ко очень про­голо­дал­ся, но и с удо­воль­стви­ем прос­то по­сижу и по­гово­рю с ва­ми, Ле­неч­ка, - с улыб­кой ска­зал Вла­димир Ни­кола­евич.

- Се­год­ня пла­чу  я, - за­кон­чил он.