Заново рождённый

Спус­ка­ясь по мра­мор­ным сту­пеням ин­сти­тута "Би­осин­те­тики", Ру­бен при­дир­чи­во сле­дил за сво­ей по­ход­кой. Хо­дить ему сле­ду­ет те­перь сов­сем ина­че - под­бо­родок впе­ред, пле­чи на­зад... Ох!

Ту­пая боль прон­зи­ла спи­ну.

Ни­чего. С этим мож­но при­мирить­ся... Ведь ми­рил­ся же.

"Мяг­че, сво­бод­нее, мой ми­лый юно­ша, - под­бадри­вал он се­бя. - Пру­жинис­тее шаг. При­ят ное вы­раже­ние ли­ца... Лег­ко ска­зать."

Сши­тый по пос­ледней мо­де кос­тюм при­давал его су­хопа­рой фи­гуре не­дос­та­ющий ще­голь­ской от­те­нок.

Те­нис­тая ал­лея всег­да рас­по­лага­ла его к раз­мышле­ни­ям, и он ре­шил про­гулять­ся по ней в пос­ледний раз. Ему все не ве­рилось, что он, на­конец-то, по­кида­ет опос­ты­лив­шую кли­нику, этот парк, и эту ал­лею. Но он по­чему-то мед­лил.

В том боль­шом ми­ре, ку­да ему пред­сто­яло вер­нуть­ся, его ник­то не ждал. И не дол­жен был ждать. Так бы­ло за­дума­но. Преж­не­го Ру­бена боль­ше не су­щес­тво­вало. Ни для ко­го, и в пер­вую оче­редь - для не­го са­мого. Он толь­ко что ро­дил­ся. При­был из-за оке­ана. С дру­гой пла­неты, ес­ли угод­но. Из прош­ло­го он заб­рал толь­ко свое имя. Ок­ру­жа­ющим оно ни­чего не го­вори­ло, тог­да как для не­го бы­ло сво­его ро­да та­лис­ма­ном.

Свой элек­тро­мобиль ме­сяц на­зад он вер­нул фир­ме, за­казав се­бе но­вень­кий, пос­ледней мар­ки. Вон он сто­ит в те­ни пла­танов, по ту сто­рону из­го­роди, свер­кая на сол­нце тем­но-виш­не­вой эмалью.

Си­дение при­вет­ли­во скрип­ну­ло под тя­жестью но­вого, вер­нее - пер­во­го вла­дель­ца. Двер­ца зах­лопну­лась поч­ти бес­шумно. От­личная мо­дель. В чем-в чем, а в мо­билях он знал толк.

От­ки­нув сол­нце­защит­ный щи­ток и вклю­чив под зер­каль­цем, зак­реплен­ным на нем, под­свет­ку, он вни­матель­но вгля­дел­ся в свое от­ра­жение. Чет­кие, пра­виль­ные чер­ты ли­ца. Вос­хи­титель­но глад­кая смуг­лая ко­жа без еди­ной мор­щинки. Во­лосы блес­тя­щие и гус­тые, цве­та каш­та­на, уло­жены круп­ны­ми вол­на­ми... Слов нет, хо­рош! Та­ким кра­сав­цем он не был да­же в мо­лодос­ти. Об­на­жив в ис­кусс­твен­ной улыб­ке два ря­да иде­аль­но бе­лых фар­фо­ровых зу­бов, он не­кото­рое вре­мя лю­бовал­ся ими.

На­конец, мо­билю бы­ло раз­ре­шено мяг­ко тро­нуть­ся с мес­та. Ши­рокий прос­пект, об­рамлен­ный двой­ны­ми ря­дами де­ревь­ев, поп­лыл ему навс­тре­чу.

Ру­бену вдруг вспом­ни­лась Эр­на - млад­ший на­уч­ный сот­рудник из от­де­ла "Сов­ре­мен­ных проб­лем ювен­то­логии". Вспом­нился ее брез­гли­во-со­чувс­твен­ный взгляд, ко­торым она оки­нула его се­год­ня, пе­ред вы­пис­кой из кли­ники.

Ювен­то­логи по­чему-то скеп­ти­чес­ки и да­же враж­дебно от­но­сились к опы­там от­де­ла "Су­пер­мен", об­ви­няя пос­ледний в из­вра­щении но­вей­ших дос­ти­жений ге­рон­то­логии, в шар­ла­танс­тве и оч­ковти­ратель­стве. А за опы­ты по вы­ращи­ванию и транс­план­та­ции ис­кусс­твен­ной би­осин­те­тичес­кой ко­жи ра­бот­ни­ков от­де­ла ок­рести­ли "скор­ня­ками".

В кон­це кон­цов пусть скор­ня­ки! За­то это хоть что-то кон­крет­ное, ре­аль­ное, из все­го, что ему бы­ло пред­ло­жено. А са­ми-то ювен­то­логи ка­кими дос­ти­жени­ями мо­гут пох­вастать­ся за доб­рую сот­ню лет су­щес­тво­вания сво­ей на­уки? Да ни­каки­ми, кро­ме ту­ман­ных раз­гла­голь­ство­ваний о прод­ле­нии жиз­ни в не­оп­ре­делен­ном бу­дущем.

Элек­тро­мобиль то плав­но взле­тал на хит­ро­ум­ную па­ути­ну ав­тос­трад, то ис­че­зал под зем­лей, в царс­тве ис­кусс­твен­но­го све­та.

Ру­бен по­ехал мед­леннее, выс­матри­вая ка­фе или рес­то­ран­чик поп­ривле­катель­нее.

"По­чему все же улыб­ка Эр­ны бы­ла со­чувс­твен­ной?"

Стек­лянный до­мик с плос­кой кры­шей в ок­ру­жении цве­тущих де­ревь­ев по­казал­ся ему мес­том впол­не под­хо­дящим для внед­ре­ния в но­вую жизнь.

Ак­ку­рат­но втис­нув сво­его виш­не­вого кра­сав­ца меж­ду дву­мя за­пылен­ны­ми элек­тро­моби­лями, он во­шел в чис­тое свет­лое по­меще­ние.

Ас­со­ци­атив­но Ру­бену вспом­ни­лась сте­риль­ная до тош­но­ты чис­то­та, ца­рив­шая в кли­нике, и он внут­ренне пе­редер­нулся. Нет, ему, ви­димо, ни­ког­да не из­ба­вить­ся от прош­ло­го. Мла­ден­цу хо­рошо. Мла­денец не ве­да­ет об об­сто­ятель­ствах сво­его рож­де­ния.

К сто­лику по­дошел офи­ци­ант.

"На вид еще сов­сем мо­лодой муж­чи­на, а ка­кая у не­го рых­лая ко­жа", - по­думал Ру­бен.

- Что же­ла­ете? - ус­лужли­во ос­ве­домил­ся офи­ци­ант.

- Все, что угод­но, толь­ко неп­ре­мен­но на­тураль­ное, све­жее. Син­тетпи­щей я сыт по гор­ло, - выр­ва­лось у Ру­бена, и ему по­каза­лось, что он крас­не­ет. Од­на­ко вспом­нил, что те­перь, на­вер­ное, уж не пок­расне­ет ни­ког­да.

Офи­ци­ант при­нес ему те­лячью вы­рез­ку с ап­пе­тит­ной ру­мяной ко­роч­кой и с со­чащей­ся кровью на сре­зе. Ру­бен был очень го­лоден, но с боль­шой ос­то­рож­ностью вон­зил в нее зу­бы. При­вык­нуть сно­ва есть, как все, то­же де­ло не­лег­кое.

По­кон­чив с едой, он от­ки­нул­ся на спин­ку крес­ла и с прис­трас­ти­ем на­чал вгля­дывать­ся в каж­до­го по­сети­теля, изу­чая их внеш­ность, по­веде­ние, по­вад­ки, тщет­но пы­та­ясь рас­познать се­бе по­доб­но­го. В го­лубо­ватом от­све­те цвет­ных сте­кол ка­фе все ли­ца ка­зались не­ес­тес­твен­но блед­ны­ми, слов­но вы­леп­ленны­ми из вос­ка.

- Мир ма­сок и те­ней, - про­бор­мо­тал он се­бе под нос и пос­пе­шил к сол­нечно­му све­ту, чис­то­му не­бу и ве­сен­ней све­жес­ти воз­ду­ха, буд­то это мог­ло спас­ти его от не­го са­мого.

Пог­ло­щен­ный мрач­ны­ми мыс­ля­ми, Ру­бен за­был­ся и по­шел к ма­шине тя­желой шар­ка­ющей по­ход­кой. И тут вдруг за­метил де­вуш­ку в яр­ко оран­же­вом пу­лове­ре и на­мерен­но про­тер­тых джин­сах, об­ле­гав­ших ее строй­ные длин­ные но­ги. "До че­го ж стой­кой ока­залась мо­да на эти джин­сы, - по­дума­лось ему. - Их но­сили в дни мо­ей юнос­ти и но­сят по сей день." Де­вуш­ка прив­лекла его вни­мание не джин­са­ми и да­же не строй­ны­ми нож­ка­ми, а во­лоса­ми, цве­та бо­лот­ных во­дорос­лей, не­обы­чай­но пыш­ны­ми и блес­тя­щими.

"Лет во­сем­надцать, не боль­ше", - от­ме­тил он про се­бя.

Ее неж­ное то­ченое ли­чико, пок­ры­тое лег­ким за­гаром, на­поло­вину скры­вали боль­шие оч­ки с ли­ловы­ми стек­ла­ми.

- По­моги мне от­крыть ба­гаж­ник. За­ело что-то, - пер­вой об­ра­тилась она к не­му не­ожи­дан­но низ­ким груд­ным го­лосом, ни­как не вя­зав­шимся с хруп­ким изя­щес­твом ее фи­гур­ки.

- С удо­воль­стви­ем, - об­ра­довал­ся Ру­бен, не про­пус­тив ее фа­миль­яр­ное "на ты".

Но ведь она об­ра­щалась к сво­ему "сверс­тни­ку", а сле­дова­тель­но "ты" бы­ло впол­не умес­тно.

Ба­гаж­ник от­крыл­ся без осо­бого тру­да. В его ус­лу­гах боль­ше нуж­ды не бы­ло. Од­на­ко он мед­лил. Де­вуш­ка воп­ро­ситель­но пос­мотре­ла на не­го.

- Сей­час вы ся­дете в свой мо­биль и ис­чезне­те нав­сегда? - не скры­вая со­жале­ния ска­зал он, ста­ра­ясь дер­жать­ся как мож­но пря­мее и неп­ри­нуж­деннее.

- Ко­неч­но.

- Но мне бы не хо­телось это­го.

- Вот как! А че­го бы те­бе хо­телось?

- Про­дол­жить путь вмес­те.

Она оки­нула его от­кро­вен­но оце­нива­ющим взгля­дом. За­дума­лась на мгно­вение. По­том ши­роко улыб­ну­лась, об­на­жив иде­аль­но ров­ные бе­лые зуб­ки:

- И на чь­ем же мо­биле мы про­дол­жим наш путь?

- На мо­ем, ра­зуме­ет­ся. Ведь муж­чи­на - я.

Отыс­кав гла­зами маль­чи­ка в фор­менной фу­раж­ке, де­вуш­ка по­доз­ва­ла его. Быс­тро на­писав на об­ратной сто­роне сво­ей ви­зит­ки нес­коль­ко слов, она про­тяну­ла ее маль­чи­ку вмес­те с ин­ди­виду­аль­ным ко­дом, неб­режно бро­сив:

- От­пра­вишь мой моб по это­му ад­ре­су.

И, тут же за­быв о нем, вы­жида­тель­но пос­мотре­ла на сво­его но­вого зна­комо­го.

- Ме­ня зо­вут Ру­бен.

- А ме­ня Эл­ла­да.

- Бо­же, ка­кое имя!

- Ро­дите­ли на­чуди­ли. Они в свое вре­мя ув­ле­кались древ­ней ми­фоло­ги­ей, а это сло­веч­ко по­каза­лось им очень бла­гоз­вучным. Вот и рас­пла­чива­юсь за них.

- Но у вас прек­расное имя!

- Ты пер­вый, кто так счи­та­ет. Дру­гие под­тру­нива­ют.

Он рас­пахнул пе­ред ней двер­цу сво­его мо­биля и спро­сил, уса­жива­ясь за пульт:

- Так ку­да мы едем?

- Вы­ез­жай на Цен­траль­ную ма­гис­траль, а даль­ше я по­кажу.

В до­роге они поч­ти не раз­го­вари­вали. Не смея по­верить в столь ско­ро сбыв­ши­еся меч­ты, он сей­час боль­ше все­го бо­ял­ся не­наро­ком вы­дать се­бя.

Это слу­чай­ное зна­комс­тво пред­став­ля­лось Ру­бену та­ким оше­ломи­тель­ным по­воро­том в его судь­бе, что он со­вер­шенно рас­те­рял­ся. Сколь­ко раз в кли­нике длин­ны­ми му­читель­ны­ми но­чами, в про­межут­ках меж­ду бес­числен­ны­ми плас­ти­чес­ки­ми опе­раци­ями, он мыс­ленно про­иг­ры­вал все воз­можные ва­ри­ан­ты по­доб­ной встре­чи: он блис­тал оба­яни­ем и ос­тро­той ума, сво­ими эн­цикло­педи­чес­ки­ми зна­ни­ями, не­от­ра­зимостью улыб­ки и га­лан­тностью. И вот те­перь, ког­да нас­та­ло вре­мя про­демонс­три­ровать все это на­яву, его вдруг ско­вала ро­бость, не­уве­рен­ность в се­бе. Ему не уда­ет­ся да­же за­вязать с ней неп­ри­нуж­денную бе­седу. Да ку­да там - эле­мен­тарно пе­рей­ти на от­ветное "ты".

- Мы так и бу­дем мол­чать? - не вы­дер­жа­ла де­вуш­ка с име­нем Древ­ней Гре­ции.

- Прос­ти­те, мне труд­но раз­го­вари­вать, ког­да я ве­ду ма­шину, - до­пус­тил яв­ный про­кол Ру­бен. И по­пытал­ся ис­пра­вить оп­лошность. - Я еще не при­вык к этой мо­дели.

- Да, моб у те­бя клас­сный. А сам-то ты от­ку­да?

- Я?... При­ехал из Авс­тра­лии. Вот толь­ко что при­летел, - вы­палил Ру­бен пер­вое, что приш­ло на ум. И ис­пу­гал­ся. Что, ес­ли она нач­нет до­нимать его расс­про­сами.

- Из Авс­тра­лии!?. - уди­вилась де­вуш­ка.

- Я там ра­ботал. Мно­го-мно­го лет.

- Мно­го-мно­го лет, го­воришь? Это как? С пе­ленок, что ли?

"Так. Вто­рой про­кол. Пох­ле­ще пер­во­го."

- Прос­то вда­ли от род­но­го до­ма день ка­жет­ся ме­сяцем, а ме­сяц - го­дом, - по­пытал­ся вы­вер­нуть­ся он. - Вот и ка­жет­ся, что прош­ла веч­ность.

- Не про­пус­ти по­ворот. Мы поч­ти при­еха­ли, - прер­ва­ла она его. И это бы­ло как нель­зя кста­ти.

Ше­лес­тя ши­нами на мел­ком гра­вии ал­леи, ма­шина въ­еха­ла в ши­рокие, рас­пахну­тые нас­тежь во­рота. Сквозь гус­тую зе­лень де­ревь­ев и кус­тарни­ка жи­вопис­но и у­ют­но прог­ля­дывал дву­хэтаж­ный особ­ня­чок из кре­мово­го ту­фа.

Эл­ла­да про­вела Ру­бена че­рез зас­теклен­ную га­лерею в свет­лую прос­торную за­лу. Мяг­кая ме­бель бе­лого де­рева с бе­лой обив­кой, бе­лос­нежный пу­шис­тый ко­вер на по­лу из иде­аль­но вы­делан­ной овечь­ей шер­сти, абс­трак­тные кар­ти­ны в мас­сивных брон­зо­вых ра­мах - все здесь го­вори­ло о рос­ко­ши и хо­рошем вку­се.

"Ка­жет­ся, я схо­ду сде­лал удач­ный вы­бор", - по­дума­лось ему.

А вслух он спро­сил:

- Обувь сни­мать не на­до, что­бы не за­пач­кать ко­вер?

- Не за­мора­чивай­ся. На­тураль­ную шку­ру так лег­ко не ис­пачка­ешь. - И, слов­но уга­дав его мыс­ли, она спро­сила: - Те­бе нра­вит­ся у ме­ня?

- Нра­вит­ся - не то сло­во. Пре­лес­тно! Вос­хи­титель­но!

- Ну и жар­гон у те­бя, - по­мор­щи­лась хо­зяй­ка особ­ня­ка. - От не­го не­сет наф­та­лином, как из ба­буш­ки­ной гар­де­роб­ной.

"Тре­тий про­кол. Бол­ван!" - внут­ренне ряв­кнул на се­бя Ру­бен.

От лег­ко­го при­кос­но­вения Эл­ла­ды к па­нели в сте­не ком­на­та на­пол­ни­лась лас­ка­ющи­ми ухо зву­ками. Ме­лодия по­лилась отов­сю­ду сра­зу, буд­то у нее за па­неля­ми был спря­тан це­лый ор­кестр.

- Ши­кар­ная сис­те­ма по­лифо­нии, - ска­зала Эл­ла­да с гор­достью. - Са­дись вот сю­да и слу­шай. А я при­готов­лю ко­фе, ес­ли не воз­ра­жа­ешь.

- Нап­ро­тив, бу­ду очень приз­на... - Ру­бен осек­ся на по­лус­ло­ве и неб­режно за­кон­чил: - Ва­ляй.

Он с удо­воль­стви­ем опус­тился в боль­шое удоб­ное крес­ло, уто­нул в нем, рас­сла­бил­ся и по­чувс­тво­вал се­бя на­вер­ху бла­женс­тва.

Вот она, осу­щест­влен­ная меч­та: он сно­ва мо­лод и кра­сив, и мир сно­ва при­над­ле­жит ему, в дан­ном слу­чае - в ли­це это­го оча­рова­тель­но­го юно­го соз­да­ния с коп­ной ру­салочь­их во­лос.

Он то­нул в меч­тах, как в мяг­ком крес­ле, и прек­расные кар­ти­ны бу­дуще­го ви­тали в его взбу­дора­жен­ном моз­гу.

Все, что не так дав­но ка­залось нес­бы­точ­ным сном, на­конец, при­об­ре­ло ре­аль­ность. Он сам се­бе по­дарил вто­рую мо­лодость. Вот ес­ли бы толь­ко су­меть от­де­лать­ся от сво­его "Я", су­меть пе­ревоп­ло­тить­ся не толь­ко внеш­не, но и внут­ренне. Но в том-то как раз и заг­воз­дка. Он по­нимал, что и в но­вом об­личье про­дол­жа­ет ос­та­вать­ся тем, кем был всю свою дол­гую жизнь.

А ведь, ка­залось, про­дума­но бы­ло все до мель­чай­ших под­робнос­тей, при­няты все не­об­хо­димые ме­ры пре­дос­то­рож­ности. През­рев за­коны мо­рали и по­рядоч­ности, он от­дал все, что имел, в уго­ду сво­им эго­ис­тичным за­мыс­лам: дру­зей, семью, ду­шев­ный по­кой.

Де­сять лет на­зад он рас­торг свой брак и пос­та­рал­ся пол­ностью ис­чезнуть из жиз­ни же­ны. Ос­та­вал­ся сын. Но его кос­ми­чес­кие по­леты ме­шали им ви­деть­ся час­то. А по­том все га­зеты ми­ра из­вести­ли о кру­шении ра­кеты при оче­ред­ном за­пус­ке. В ней был и его сын. Тра­гичес­кая ги­бель сы­на то­же сыг­ра­ла свою роль в осу­щест­вле­нии его за­мыс­лов, ко­торые он тай­но вы­наши­вал дол­гие го­ды. То бы­ли му­читель­ные го­ды сом­не­ний, стра­хов и пол­но­го оди­ночес­тва, не за­пол­ненные ни­кем и ни­чем, кро­ме ра­боты...

Эл­ла­да внес­ла под­но­сик с ко­фей­ны­ми чаш­ка­ми.

"Для сво­их лет она мог­ла быть и бо­лее гра­ци­оз­ной", - по­думал он по­доз­ри­тель­но, наб­лю­дая за ее дви­жени­ями.

Дос­тав из ба­ра две ам­пу­лы, де­вуш­ка лов­ко над­ло­мила их, и в чаш­ках вспе­нил­ся аро­мат­ный, зак­лу­бив­ший­ся па­ром на­питок. Пос­ле ра­зовых па­кети­ков, к ко­торым он при­вык, это бы­ло но­вин­кой.

- Нра­вит­ся? - спро­сила она, пе­рех­ва­тив его вни­матель­ный взгляд. - Один мой при­ятель при­носит из опыт­ной ла­бора­тории. Мо­гу за­казать и для те­бя, ес­ли хо­чешь.

- Дай сна­чала пос­мотреть, ка­ков он на вкус. - Ему-та­ки уда­лось пре­одо­леть се­бя и ска­зать ей "ты".

Он при­нял из рук де­вуш­ки чаш­ку, с удо­воль­стви­ем от­хлеб­нул гло­ток. В кли­нике его этим не ба­лова­ли. Но те­перь, ког­да пульс и дав­ле­ние сно­ва в нор­ме, мож­но поз­во­лить се­бе и ко­фе.

- За­кажи. Бу­ду бла­года­рен... Этот ве­лико­леп­ный особ­няк при­над­ле­жит те­бе? -за­дал он вер­тевший­ся на кон­чи­ке язы­ка воп­рос.

- Да. Те­перь он мой, - с вы­зовом и од­новре­мен­но с грустью, как ему по­каза­лось, от­ве­тила Эл­ла­да.

- Но для мо­лодой, толь­ко всту­па­ющей в жизнь де­вуш­ки здесь слиш­ком мно­го про­фес­си­ональ­но­го вку­са. Слиш­ком мно­го вло­жено средств.

- Она про­мол­ча­ла.

- Тот мо­биль то­же твой?

- То­же мой. - Эл­ла­да на­чина­ла злить­ся. - Все это дос­та­лось мне от ро­дите­лей. Яс­но?

- Те­перь яс­но. А са­ми ро­дите­ли..?

- Пос­лу­шай! Ка­кое те­бе де­ло до мо­их ро­дите­лей? Ты, что, при­шел сю­да доп­ра­шивать ме­ня? А сам-то ты кто та­кой?

Она раз­дра­жен­но по­тяну­лась за си­гаре­той. Он с из­лишней пос­пешностью щел­кнул за­жигал­кой.

- Спа­сибо, не на­до. У ме­ня са­мовос­пла­меня­юща­яся.

- То­же из опыт­ной ла­бора­тории?

- В точ­ку.

За­тянув­шись ды­мом, де­вуш­ка от­ки­нулась на спин­ку крес­ла и бо­лез­ненно по­мор­щи­лась.

- Что с то­бой? - тре­вож­но спро­сил он.

- Спи­на бо­лит.

- Не ра­но ли?

- Пе­ре­усердство­вала на тре­наже­ре.

Не­кото­рое вре­мя они си­дели мол­ча.

Эл­ла­да ук­радкой зев­ну­ла. Вот это­го-то он и бо­ял­ся боль­ше все­го. Мо­лодой де­вуш­ке с ним скуч­но.

"Ну же! Вспом­ни, черт те­бя по­бери, как нуж­но раз­вле­кать де­вуш­ку! - пы­тал­ся он под­стег­нуть се­бя. - Рас­ска­жи ей ка­кую-ни­будь за­бав­ную ис­то­рию. Сде­лай ком­пли­мент, на­конец."

- Мо­жет по­тан­цу­ем? - пер­вая на­руши­ла мол­ча­ние Эл­ла­да.

- Так у те­бя же спи­на бо­лит.

- Ну не нас­толь­ко, что­бы вот так, по-ста­риков­ски, ве­чер ко­ротать.

Он бро­сил на нее быс­трый, тре­вож­ный взгляд. Не­уже­ли рас­ку­сила?

Она под­ня­лась ему навс­тре­чу, об­ви­ла ру­ками шею. Он не мог ощу­тить теп­ло ее те­ла, по­тому что его но­вая ко­жа бы­ла ли­шена спо­соб­ности ося­зать. За­то сей­час она бы­ла сов­сем близ­ко и он мог как сле­ду­ет раз­гля­деть ее - ис­кус­твен­ные хрус­та­лики в его гла­зах по­дари­ли ему стоп­ро­цен­тное зре­ние.

Иде­аль­но глад­кая ко­жа без еди­ного пят­нышка и изъ­яна, слов­но лад­но скро­ен­ный кос­тюм, плав­но об­ле­гала ее ли­цо, шею, ру­ки... и, на­вер­ня­ка, все те­ло. Пря­мой но­сик. Слег­ка за­ос­трен­ный под­бо­родок. Мяг­ко очер­ченные соч­ные гу­бы и уди­витель­но ров­ные бе­лые яд­рышки зу­бов меж­ду ни­ми. Вот толь­ко гла­за ме­шали рас­смот­реть боль­шие си­рене­вые оч­ки, ко­торых она так и не сня­ла. По­чему она ос­та­лась в оч­ках да­же до­ма?

- А ты кра­сивый, - за­яви­ла Эл­ла­да, то­же раз­гля­дывав­шая его. - Как с кар­тинки.

Ему по­чуди­лась иро­ния в ее го­лосе.

- Я нрав­люсь те­бе?

- Нет. Не нра­вишь­ся, - от­ре­зала она, не за­думы­ва­ясь.

Он воз­му­тил­ся.

- Это по­чему?

- Ты скуч­ный. С то­бой не о чем го­ворить.

"Это с ним-то не о чем го­ворить?!. Да он мог бы по­рас­ска­зать ей та­кое, что ей и не сни­лось!"

"Не сни­лось? Ты в этом уве­рен? - пе­рес­про­сил внут­ренний го­лос. - А ее ог­ромные оч­ки, ко­торые она упор­но не хо­чет сни­мать, ни о чем те­бе не го­ворят? А тя­желая по­ход­ка? А бо­ли в спи­не? Да ты прис­мотрись пов­ни­матель­нее, как она ку­рит! Жад­но гло­та­ет дым, пус­ка­ет его че­рез ноз­дри."

В нем за­кипа­ла злость. Ему хо­телось крик­нуть ей в ли­цо: "Сколь­ко сто­ят ва­ши прек­расные во­лосы, ми­лое ди­тя? Ва­ши иде­аль­ные зуб­ки и ат­ласная ко­жа, ко­торая, как и его, на­вер­ня­ка, ни­чего сей­ча не чув­сту­ет. Во что обош­лась вам ва­ша вто­рая мо­лодость?"

Пе­ред его мыс­ленным взо­ром вста­ла ужас­ная кар­ти­на: сот­ни, ты­сячи ему по­доб­ных, кон­вей­ером сле­та­ющих с тран­спор­те­ра фир­мы "Су­пер­мен"...

И вдруг его взгляд упал на пор­трет, ви­сев­ший на сте­не в чер­ной ла­киро­ван­ной ра­ме. Он ос­толбе­нел. Это был пор­трет его сы­на.

Эл­ла­да что-то го­вори­ла ему, но он не слы­шал ни сло­ва. Он смот­рел на пор­трет.

За­метив рас­се­ян­ность пар­тне­ра, де­вуш­ка прос­ле­дила за его взгля­дом.

- По­чему ты так смот­ришь на этот пор­трет? Чем он те­бя по­разил?

- Мне... мне зна­ком этот че­ловек, - вы­давил из се­бя Ру­бен.

- Ни­чего уди­витель­но­го. Его зна­ет весь мир. Он был из­вес­тным кос­мо­нав­том. А ког­да по­гиб, его пор­тре­ты бы­ли пов­сю­ду - в га­зетах, на те­леви­дении, в ин­терне­те.

- И по­это­му ты по­веси­ла его у се­бя до­ма?

- Нет, не по­это­му.

- Тог­да по­чему же?

- По­тому что он всег­да здесь ви­сел. По­тому что это его дом.

Ру­бен вы­пус­тил из рук пар­тнер­шу. У не­го под­ко­сились ко­лени. Зак­ру­жилась го­лова. Он хо­тел что-то ска­зать в свое оп­равда­ние, но толь­ко без­звуч­но от­крыл рот.

"Ес­ли это дом мо­его сы­на, то кто эта де­вуш­ка... или эта жен­щи­на... или ста­руха?" - ли­хора­доч­но пы­тал­ся со­об­ра­зить он.

Тут с ули­цы до­нес­ся ме­лодич­ный сиг­нал элек­тро­моби­ля.

- Моя ма­шина! - об­ра­дова­лась Эл­ла­да. И, не за­мечая рас­те­рян­ности гос­тя, пос­пе­шила к вы­ходу.

Ру­бен так и ос­тался сто­ять пос­ре­ди прос­торной за­лы, бу­дучи не в си­лах отор­вать глаз от пор­тре­та, а ног - от по­ла.

Че­рез нес­коль­ко ми­нут Эл­ла­да вер­ну­лась, очень бе­реж­но ве­дя под ру­ку се­дов­ла­сую да­му.

К сво­ему ужа­су Ру­бен уз­нал в ней силь­но пос­та­рев­шую быв­шую же­ну.

Пер­вым его по­буж­де­ни­ем бы­ло убе­жать, спря­тать­ся, про­валить­ся сквозь зем­лю.

За­метив гос­тя, жен­щи­на с веж­ли­вым рав­но­души­ем поз­до­рова­лась с ним:

- Доб­рый ве­чер, мо­лодой че­ловек. - И тут же об­ра­тилась к хо­зяй­ке до­ма: - За­чем ты пе­рес­ла­ла ко мне свой мо­биль?

- Ты же со­бира­лась се­год­ня на­вес­тить ме­ня, - улыб­нувшись, от­ве­тила Эл­ла­да.

- Вер­но. И его при­вез­ли очень кста­ти. По­тому что мой что-то за­барах­лил... А как зо­вут тво­его мол­ча­ливо­го гос­тя?

- Ру­бен. Его зо­вут Ру­бен... Из­ви­ни, я вас не поз­на­коми­ла. Это мой но­вый при­ятель, - спох­ва­тилась Эл­ла­да, под­во­дя жен­щи­ну к сво­ему гос­тю.

Жен­щи­на пе­редер­ну­ла пле­чом и нах­му­рилась:

- С не­кото­рых пор пред­по­читаю не слы­шать это­го име­ни, - вор­чли­во за­мети­ла она. - В лю­бом слу­чае не ста­ну лгать, что мне очень при­ят­но. У де­воч­ки слиш­ком мно­го сво­боды, и это тре­вожит ме­ня.

Она про­тяну­ла гос­тю су­хую мор­щи­нис­тую ру­ку. Он с тру­дом при­нудил се­бя к ру­копо­жатию, бо­ясь, что пре­датель­ская дрожь во всем те­ле вы­даст его.

Нет, Ру­бену не уг­ро­жала опас­ность ра­зоб­ла­чения. Уз­нать его не­воз­можно. Его но­вый об­лик на­деж­нее кар­на­валь­ной мас­ки. Его вол­но­вало дру­гое - кто же, кто эта за­гадоч­ная Эл­ла­да, с ко­торой он про­вел ве­чер и меч­тал за­вязать свой пер­вый ро­ман в но­вом ка­чес­тве. Что об­ще­го у нее с его сы­ном и быв­шей же­ной?

- Ты, как всег­да, сгу­ща­ешь крас­ки, - мяг­ко ска­зала Эл­ла­да и при­жалась ще­кой к сра­зу по­доб­ревше­му ли­цу жен­щи­ны. - Ведь я уже сов­сем взрос­лая и са­мос­то­ятель­ная де­воч­ка, и впол­не мо­гу пос­то­ять за се­бя.

- В этом я не сом­не­ва­юсь. Уро­ки джиу джи­цу те­бя мно­гому на­учи­ли. - Опи­ра­ясь на ру­ку де­вуш­ки, жен­щи­на тя­жело опус­ти­лась в крес­ло. - Моб я твой приг­на­ла. И что те­перь? Те­бе ли­бо при­дет­ся от­везти ме­ня до­мой, ли­бо мне - за­ноче­вать у те­бя.

- Я вы­бираю пос­леднее. - Эл­ла­да бро­сила ви­нова­то-бес­печный взгляд на сво­его гос­тя. - Ру­бен все рав­но уже со­бирал­ся ухо­дить.

- Ну вот и хо­рошо. Маг­да, дет­ка, дай-ка мне че­го-ни­будь вы­пить. В гор­ле пе­ресох­ло.

Маг­да??? Маг­да! Так зва­ли дочь сы­на, его внуч­ку! Пос­ледний раз он ви­дел ее еще ре­бен­ком, лет де­сять на­зад. Так вот, зна­чит, с кем све­ла его нас­мешни­ца Судь­ба!

- Маг­да?!. - не­воль­но выр­ва­лось у не­го.

Де­вуш­ка по-сво­ему ис­толко­вала этот воз­глас и скон­фу­жен­но ска­зала:

- Да, ме­ня наз­ва­ли Маг­дой. А Эл­ла­ду я при­дума­ла се­бе са­ма. Наз­ло сво­ей ма­тери, ко­торая пос­ле ги­бели от­ца вто­рич­но выш­ла за­муж... Те­бя очень ин­те­ресо­вало, по­чему я жи­ву здесь од­на. По­тому что я не по­жела­ла пе­ре­ехать вмес­те с ма­терью в Гол­ландию. Па­мять мо­его от­ца для ме­ня свя­тое...

Ска­зав это, она, ка­залось, за­была о том, что скуч­ный гость еще здесь, ско­рее все­го да­вая по­нять, что ему по­ра ухо­дить.

Сбе­гав в со­сед­нюю ком­на­ту, при­нес­ла пу­шис­тый по­лоса­тый плед и за­бот­ли­во прик­ры­ла им но­ги жен­ши­ны.

- Сей­час, ба­буля, я при­готов­лю те­бе го­рячий чай с ро­мом, и ты по­чувс­тву­ешь се­бя бод­рее.

Да, чай с ро­мом всег­да был лю­бимым на­пит­ком же­ны.

А вот его лю­бимые при­выч­ки не ин­те­ресо­вали боль­ше ни­кого.