Заново рождённый

Спускаясь по мраморным ступеням института "Биосинтетики", Рубен придирчиво следил за своей походкой. Ходить ему следует теперь совсем иначе - подбородок вперед, плечи назад... Ох!

Тупая боль пронзила спину.

Ничего. С этим можно примириться... Ведь мирился же.

"Мягче, свободнее, мой милый юноша, - подбадривал он себя. - Пружинистее шаг. Прият ное выражение лица... Легко сказать."

Сшитый по последней моде костюм придавал его сухопарой фигуре недостающий щегольской оттенок.

Тенистая аллея всегда располагала его к размышлениям, и он решил прогуляться по ней в последний раз. Ему все не верилось, что он, наконец-то, покидает опостылившую клинику, этот парк, и эту аллею. Но он почему-то медлил.

В том большом мире, куда ему предстояло вернуться, его никто не ждал. И не должен был ждать. Так было задумано. Прежнего Рубена больше не существовало. Ни для кого, и в первую очередь - для него самого. Он только что родился. Прибыл из-за океана. С другой планеты, если угодно. Из прошлого он забрал только свое имя. Окружающим оно ничего не говорило, тогда как для него было своего рода талисманом.

Свой электромобиль месяц назад он вернул фирме, заказав себе новенький, последней марки. Вон он стоит в тени платанов, по ту сторону изгороди, сверкая на солнце темно-вишневой эмалью.

Сидение приветливо скрипнуло под тяжестью нового, вернее - первого владельца. Дверца захлопнулась почти бесшумно. Отличная модель. В чем-в чем, а в мобилях он знал толк.

Откинув солнцезащитный щиток и включив под зеркальцем, закрепленным на нем, подсветку, он внимательно вгляделся в свое отражение. Четкие, правильные черты лица. Восхитительно гладкая смуглая кожа без единой морщинки. Волосы блестящие и густые, цвета каштана, уложены крупными волнами... Слов нет, хорош! Таким красавцем он не был даже в молодости. Обнажив в искусственной улыбке два ряда идеально белых фарфоровых зубов, он некоторое время любовался ими.

Наконец, мобилю было разрешено мягко тронуться с места. Широкий проспект, обрамленный двойными рядами деревьев, поплыл ему навстречу.

Рубену вдруг вспомнилась Эрна - младший научный сотрудник из отдела "Современных проблем ювентологии". Вспомнился ее брезгливо-сочувственный взгляд, которым она окинула его сегодня, перед выпиской из клиники.

Ювентологи почему-то скептически и даже враждебно относились к опытам отдела "Супермен", обвиняя последний в извращении новейших достижений геронтологии, в шарлатанстве и очковтирательстве. А за опыты по выращиванию и трансплантации искусственной биосинтетической кожи работников отдела окрестили "скорняками".

В конце концов пусть скорняки! Зато это хоть что-то конкретное, реальное, из всего, что ему было предложено. А сами-то ювентологи какими достижениями могут похвастаться за добрую сотню лет существования своей науки? Да никакими, кроме туманных разглагольствований о продлении жизни в неопределенном будущем.

Электромобиль то плавно взлетал на хитроумную паутину автострад, то исчезал под землей, в царстве искусственного света.

Рубен поехал медленнее, высматривая кафе или ресторанчик попривлекательнее.

"Почему все же улыбка Эрны была сочувственной?"

Стеклянный домик с плоской крышей в окружении цветущих деревьев показался ему местом вполне подходящим для внедрения в новую жизнь.

Аккуратно втиснув своего вишневого красавца между двумя запыленными электромобилями, он вошел в чистое светлое помещение.

Ассоциативно Рубену вспомнилась стерильная до тошноты чистота, царившая в клинике, и он внутренне передернулся. Нет, ему, видимо, никогда не избавиться от прошлого. Младенцу хорошо. Младенец не ведает об обстоятельствах своего рождения.

К столику подошел официант.

"На вид еще совсем молодой мужчина, а какая у него рыхлая кожа", - подумал Рубен.

- Что желаете? - услужливо осведомился официант.

- Все, что угодно, только непременно натуральное, свежее. Синтетпищей я сыт по горло, - вырвалось у Рубена, и ему показалось, что он краснеет. Однако вспомнил, что теперь, наверное, уж не покраснеет никогда.

Официант принес ему телячью вырезку с аппетитной румяной корочкой и с сочащейся кровью на срезе. Рубен был очень голоден, но с большой осторожностью вонзил в нее зубы. Привыкнуть снова есть, как все, тоже дело нелегкое.

Покончив с едой, он откинулся на спинку кресла и с пристрастием начал вглядываться в каждого посетителя, изучая их внешность, поведение, повадки, тщетно пытаясь распознать себе подобного. В голубоватом отсвете цветных стекол кафе все лица казались неестественно бледными, словно вылепленными из воска.

- Мир масок и теней, - пробормотал он себе под нос и поспешил к солнечному свету, чистому небу и весенней свежести воздуха, будто это могло спасти его от него самого.

Поглощенный мрачными мыслями, Рубен забылся и пошел к машине тяжелой шаркающей походкой. И тут вдруг заметил девушку в ярко оранжевом пуловере и намеренно протертых джинсах, облегавших ее стройные длинные ноги. "До чего ж стойкой оказалась мода на эти джинсы, - подумалось ему. - Их носили в дни моей юности и носят по сей день." Девушка привлекла его внимание не джинсами и даже не стройными ножками, а волосами, цвета болотных водорослей, необычайно пышными и блестящими.

"Лет восемнадцать, не больше", - отметил он про себя.

Ее нежное точеное личико, покрытое легким загаром, наполовину скрывали большие очки с лиловыми стеклами.

- Помоги мне открыть багажник. Заело что-то, - первой обратилась она к нему неожиданно низким грудным голосом, никак не вязавшимся с хрупким изяществом ее фигурки.

- С удовольствием, - обрадовался Рубен, не пропустив ее фамильярное "на ты".

Но ведь она обращалась к своему "сверстнику", а следовательно "ты" было вполне уместно.

Багажник открылся без особого труда. В его услугах больше нужды не было. Однако он медлил. Девушка вопросительно посмотрела на него.

- Сейчас вы сядете в свой мобиль и исчезнете навсегда? - не скрывая сожаления сказал он, стараясь держаться как можно прямее и непринужденнее.

- Конечно.

- Но мне бы не хотелось этого.

- Вот как! А чего бы тебе хотелось?

- Продолжить путь вместе.

Она окинула его откровенно оценивающим взглядом. Задумалась на мгновение. Потом широко улыбнулась, обнажив идеально ровные белые зубки:

- И на чьем же мобиле мы продолжим наш путь?

- На моем, разумеется. Ведь мужчина - я.

Отыскав глазами мальчика в форменной фуражке, девушка подозвала его. Быстро написав на обратной стороне своей визитки несколько слов, она протянула ее мальчику вместе с индивидуальным кодом, небрежно бросив:

- Отправишь мой моб по этому адресу.

И, тут же забыв о нем, выжидательно посмотрела на своего нового знакомого.

- Меня зовут Рубен.

- А меня Эллада.

- Боже, какое имя!

- Родители начудили. Они в свое время увлекались древней мифологией, а это словечко показалось им очень благозвучным. Вот и расплачиваюсь за них.

- Но у вас прекрасное имя!

- Ты первый, кто так считает. Другие подтрунивают.

Он распахнул перед ней дверцу своего мобиля и спросил, усаживаясь за пульт:

- Так куда мы едем?

- Выезжай на Центральную магистраль, а дальше я покажу.

В дороге они почти не разговаривали. Не смея поверить в столь скоро сбывшиеся мечты, он сейчас больше всего боялся ненароком выдать себя.

Это случайное знакомство представлялось Рубену таким ошеломительным поворотом в его судьбе, что он совершенно растерялся. Сколько раз в клинике длинными мучительными ночами, в промежутках между бесчисленными пластическими операциями, он мысленно проигрывал все возможные варианты подобной встречи: он блистал обаянием и остротой ума, своими энциклопедическими знаниями, неотразимостью улыбки и галантностью. И вот теперь, когда настало время продемонстрировать все это наяву, его вдруг сковала робость, неуверенность в себе. Ему не удается даже завязать с ней непринужденную беседу. Да куда там - элементарно перейти на ответное "ты".

- Мы так и будем молчать? - не выдержала девушка с именем Древней Греции.

- Простите, мне трудно разговаривать, когда я веду машину, - допустил явный прокол Рубен. И попытался исправить оплошность. - Я еще не привык к этой модели.

- Да, моб у тебя классный. А сам-то ты откуда?

- Я?... Приехал из Австралии. Вот только что прилетел, - выпалил Рубен первое, что пришло на ум. И испугался. Что, если она начнет донимать его расспросами.

- Из Австралии!?. - удивилась девушка.

- Я там работал. Много-много лет.

- Много-много лет, говоришь? Это как? С пеленок, что ли?

"Так. Второй прокол. Похлеще первого."

- Просто вдали от родного дома день кажется месяцем, а месяц - годом, - попытался вывернуться он. - Вот и кажется, что прошла вечность.

- Не пропусти поворот. Мы почти приехали, - прервала она его. И это было как нельзя кстати.

Шелестя шинами на мелком гравии аллеи, машина въехала в широкие, распахнутые настежь ворота. Сквозь густую зелень деревьев и кустарника живописно и уютно проглядывал двухэтажный особнячок из кремового туфа.

Эллада провела Рубена через застекленную галерею в светлую просторную залу. Мягкая мебель белого дерева с белой обивкой, белоснежный пушистый ковер на полу из идеально выделанной овечьей шерсти, абстрактные картины в массивных бронзовых рамах - все здесь говорило о роскоши и хорошем вкусе.

"Кажется, я сходу сделал удачный выбор", - подумалось ему.

А вслух он спросил:

- Обувь снимать не надо, чтобы не запачкать ковер?

- Не заморачивайся. Натуральную шкуру так легко не испачкаешь. - И, словно угадав его мысли, она спросила: - Тебе нравится у меня?

- Нравится - не то слово. Прелестно! Восхитительно!

- Ну и жаргон у тебя, - поморщилась хозяйка особняка. - От него несет нафталином, как из бабушкиной гардеробной.

"Третий прокол. Болван!" - внутренне рявкнул на себя Рубен.

От легкого прикосновения Эллады к панели в стене комната наполнилась ласкающими ухо звуками. Мелодия полилась отовсюду сразу, будто у нее за панелями был спрятан целый оркестр.

- Шикарная система полифонии, - сказала Эллада с гордостью. - Садись вот сюда и слушай. А я приготовлю кофе, если не возражаешь.

- Напротив, буду очень призна... - Рубен осекся на полуслове и небрежно закончил: - Валяй.

Он с удовольствием опустился в большое удобное кресло, утонул в нем, расслабился и почувствовал себя наверху блаженства.

Вот она, осуществленная мечта: он снова молод и красив, и мир снова принадлежит ему, в данном случае - в лице этого очаровательного юного создания с копной русалочьих волос.

Он тонул в мечтах, как в мягком кресле, и прекрасные картины будущего витали в его взбудораженном мозгу.

Все, что не так давно казалось несбыточным сном, наконец, приобрело реальность. Он сам себе подарил вторую молодость. Вот если бы только суметь отделаться от своего "Я", суметь перевоплотиться не только внешне, но и внутренне. Но в том-то как раз и загвоздка. Он понимал, что и в новом обличье продолжает оставаться тем, кем был всю свою долгую жизнь.

А ведь, казалось, продумано было все до мельчайших подробностей, приняты все необходимые меры предосторожности. Презрев законы морали и порядочности, он отдал все, что имел, в угоду своим эгоистичным замыслам: друзей, семью, душевный покой.

Десять лет назад он расторг свой брак и постарался полностью исчезнуть из жизни жены. Оставался сын. Но его космические полеты мешали им видеться часто. А потом все газеты мира известили о крушении ракеты при очередном запуске. В ней был и его сын. Трагическая гибель сына тоже сыграла свою роль в осуществлении его замыслов, которые он тайно вынашивал долгие годы. То были мучительные годы сомнений, страхов и полного одиночества, не заполненные никем и ничем, кроме работы...

Эллада внесла подносик с кофейными чашками.

"Для своих лет она могла быть и более грациозной", - подумал он подозрительно, наблюдая за ее движениями.

Достав из бара две ампулы, девушка ловко надломила их, и в чашках вспенился ароматный, заклубившийся паром напиток. После разовых пакетиков, к которым он привык, это было новинкой.

- Нравится? - спросила она, перехватив его внимательный взгляд. - Один мой приятель приносит из опытной лаборатории. Могу заказать и для тебя, если хочешь.

- Дай сначала посмотреть, каков он на вкус. - Ему-таки удалось преодолеть себя и сказать ей "ты".

Он принял из рук девушки чашку, с удовольствием отхлебнул глоток. В клинике его этим не баловали. Но теперь, когда пульс и давление снова в норме, можно позволить себе и кофе.

- Закажи. Буду благодарен... Этот великолепный особняк принадлежит тебе? -задал он вертевшийся на кончике языка вопрос.

- Да. Теперь он мой, - с вызовом и одновременно с грустью, как ему показалось, ответила Эллада.

- Но для молодой, только вступающей в жизнь девушки здесь слишком много профессионального вкуса. Слишком много вложено средств.

- Она промолчала.

- Тот мобиль тоже твой?

- Тоже мой. - Эллада начинала злиться. - Все это досталось мне от родителей. Ясно?

- Теперь ясно. А сами родители..?

- Послушай! Какое тебе дело до моих родителей? Ты, что, пришел сюда допрашивать меня? А сам-то ты кто такой?

Она раздраженно потянулась за сигаретой. Он с излишней поспешностью щелкнул зажигалкой.

- Спасибо, не надо. У меня самовоспламеняющаяся.

- Тоже из опытной лаборатории?

- В точку.

Затянувшись дымом, девушка откинулась на спинку кресла и болезненно поморщилась.

- Что с тобой? - тревожно спросил он.

- Спина болит.

- Не рано ли?

- Переусердствовала на тренажере.

Некоторое время они сидели молча.

Эллада украдкой зевнула. Вот этого-то он и боялся больше всего. Молодой девушке с ним скучно.

"Ну же! Вспомни, черт тебя побери, как нужно развлекать девушку! - пытался он подстегнуть себя. - Расскажи ей какую-нибудь забавную историю. Сделай комплимент, наконец."

- Может потанцуем? - первая нарушила молчание Эллада.

- Так у тебя же спина болит.

- Ну не настолько, чтобы вот так, по-стариковски, вечер коротать.

Он бросил на нее быстрый, тревожный взгляд. Неужели раскусила?

Она поднялась ему навстречу, обвила руками шею. Он не мог ощутить тепло ее тела, потому что его новая кожа была лишена способности осязать. Зато сейчас она была совсем близко и он мог как следует разглядеть ее - искуственные хрусталики в его глазах подарили ему стопроцентное зрение.

Идеально гладкая кожа без единого пятнышка и изъяна, словно ладно скроенный костюм, плавно облегала ее лицо, шею, руки... и, наверняка, все тело. Прямой носик. Слегка заостренный подбородок. Мягко очерченные сочные губы и удивительно ровные белые ядрышки зубов между ними. Вот только глаза мешали рассмотреть большие сиреневые очки, которых она так и не сняла. Почему она осталась в очках даже дома?

- А ты красивый, - заявила Эллада, тоже разглядывавшая его. - Как с картинки.

Ему почудилась ирония в ее голосе.

- Я нравлюсь тебе?

- Нет. Не нравишься, - отрезала она, не задумываясь.

Он возмутился.

- Это почему?

- Ты скучный. С тобой не о чем говорить.

"Это с ним-то не о чем говорить?!. Да он мог бы порассказать ей такое, что ей и не снилось!"

"Не снилось? Ты в этом уверен? - переспросил внутренний голос. - А ее огромные очки, которые она упорно не хочет снимать, ни о чем тебе не говорят? А тяжелая походка? А боли в спине? Да ты присмотрись повнимательнее, как она курит! Жадно глотает дым, пускает его через ноздри."

В нем закипала злость. Ему хотелось крикнуть ей в лицо: "Сколько стоят ваши прекрасные волосы, милое дитя? Ваши идеальные зубки и атласная кожа, которая, как и его, наверняка, ничего сейча не чувстует. Во что обошлась вам ваша вторая молодость?"

Перед его мысленным взором встала ужасная картина: сотни, тысячи ему подобных, конвейером слетающих с транспортера фирмы "Супермен"...

И вдруг его взгляд упал на портрет, висевший на стене в черной лакированной раме. Он остолбенел. Это был портрет его сына.

Эллада что-то говорила ему, но он не слышал ни слова. Он смотрел на портрет.

Заметив рассеянность партнера, девушка проследила за его взглядом.

- Почему ты так смотришь на этот портрет? Чем он тебя поразил?

- Мне... мне знаком этот человек, - выдавил из себя Рубен.

- Ничего удивительного. Его знает весь мир. Он был известным космонавтом. А когда погиб, его портреты были повсюду - в газетах, на телевидении, в интернете.

- И поэтому ты повесила его у себя дома?

- Нет, не поэтому.

- Тогда почему же?

- Потому что он всегда здесь висел. Потому что это его дом.

Рубен выпустил из рук партнершу. У него подкосились колени. Закружилась голова. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но только беззвучно открыл рот.

"Если это дом моего сына, то кто эта девушка... или эта женщина... или старуха?" - лихорадочно пытался сообразить он.

Тут с улицы донесся мелодичный сигнал электромобиля.

- Моя машина! - обрадовалась Эллада. И, не замечая растерянности гостя, поспешила к выходу.

Рубен так и остался стоять посреди просторной залы, будучи не в силах оторвать глаз от портрета, а ног - от пола.

Через несколько минут Эллада вернулась, очень бережно ведя под руку седовласую даму.

К своему ужасу Рубен узнал в ней сильно постаревшую бывшую жену.

Первым его побуждением было убежать, спрятаться, провалиться сквозь землю.

Заметив гостя, женщина с вежливым равнодушием поздоровалась с ним:

- Добрый вечер, молодой человек. - И тут же обратилась к хозяйке дома: - Зачем ты переслала ко мне свой мобиль?

- Ты же собиралась сегодня навестить меня, - улыбнувшись, ответила Эллада.

- Верно. И его привезли очень кстати. Потому что мой что-то забарахлил... А как зовут твоего молчаливого гостя?

- Рубен. Его зовут Рубен... Извини, я вас не познакомила. Это мой новый приятель, - спохватилась Эллада, подводя женщину к своему гостю.

Женщина передернула плечом и нахмурилась:

- С некоторых пор предпочитаю не слышать этого имени, - ворчливо заметила она. - В любом случае не стану лгать, что мне очень приятно. У девочки слишком много свободы, и это тревожит меня.

Она протянула гостю сухую морщинистую руку. Он с трудом принудил себя к рукопожатию, боясь, что предательская дрожь во всем теле выдаст его.

Нет, Рубену не угрожала опасность разоблачения. Узнать его невозможно. Его новый облик надежнее карнавальной маски. Его волновало другое - кто же, кто эта загадочная Эллада, с которой он провел вечер и мечтал завязать свой первый роман в новом качестве. Что общего у нее с его сыном и бывшей женой?

- Ты, как всегда, сгущаешь краски, - мягко сказала Эллада и прижалась щекой к сразу подобревшему лицу женщины. - Ведь я уже совсем взрослая и самостоятельная девочка, и вполне могу постоять за себя.

- В этом я не сомневаюсь. Уроки джиу джицу тебя многому научили. - Опираясь на руку девушки, женщина тяжело опустилась в кресло. - Моб я твой пригнала. И что теперь? Тебе либо придется отвезти меня домой, либо мне - заночевать у тебя.

- Я выбираю последнее. - Эллада бросила виновато-беспечный взгляд на своего гостя. - Рубен все равно уже собирался уходить.

- Ну вот и хорошо. Магда, детка, дай-ка мне чего-нибудь выпить. В горле пересохло.

Магда??? Магда! Так звали дочь сына, его внучку! Последний раз он видел ее еще ребенком, лет десять назад. Так вот, значит, с кем свела его насмешница Судьба!

- Магда?!. - невольно вырвалось у него.

Девушка по-своему истолковала этот возглас и сконфуженно сказала:

- Да, меня назвали Магдой. А Элладу я придумала себе сама. Назло своей матери, которая после гибели отца вторично вышла замуж... Тебя очень интересовало, почему я живу здесь одна. Потому что я не пожелала переехать вместе с матерью в Голландию. Память моего отца для меня святое...

Сказав это, она, казалось, забыла о том, что скучный гость еще здесь, скорее всего давая понять, что ему пора уходить.

Сбегав в соседнюю комнату, принесла пушистый полосатый плед и заботливо прикрыла им ноги женшины.

- Сейчас, бабуля, я приготовлю тебе горячий чай с ромом, и ты почувствуешь себя бодрее.

Да, чай с ромом всегда был любимым напитком жены.

А вот его любимые привычки не интересовали больше никого.