От тех времен остался только сон

ЗАРЯ КОММУНИЗМА
(сонет)

Прости-прощай угрюмый бог заката -
Империи багряная заря.
Ржавеют безымянные солдаты
Над грудой мерзлого инвентаря.

Вокруг дрова, распилы и откаты,
И братьев брат ограбил втихаря.
Как дверца от манды твои мандаты
И монстры демонстраций Октября.

Но сказок детства не похоронить.
И больно сердце дергает за нить
Простая дунаевская запевка.

И снова снов узорчата финифть:
Отряду октябрят не изменить,
Где аленький флажок держу за древко.

ДЕМОНСТРАЦИЯ ТРУДЯЩИХСЯ

1

Я плыву на плече отца
Через площадь, гремящую маршами,
За большим портретом лица,
Генеральным впоследствии ставшего.
Над плащами, пальто из драпа
Поплавком от шариков ярких
Проплываю, командуя папой -
Кораблем, под старую арку
Алебастровых рук атлантовых
Над плакатами, транспарантами
С плавниками из кумача
И цитатами Ильича...
Улыбаюсь улыбкой ангела
Четырех с половиной, меньше ли...
Вот толпа у трибуны замерла
И в динамиках звук уменьшили.

2

Отец мой, подними меня повыше.
Неси меня с моей усталой жизнью
Сорокалетней суетной особы,
Оставшейся в растаявшей толпе.
Неси меня со всем моим сегодня
Сквозь страны, что не сделались моими,
На площадь, где под танки не придется,
А если и придется, то не мне.
Не все ли мне равно, какие гимны,
Какие лозунги, какие флаги,
Не все ли мне равно, кто на трибуне,
И разве можно что-то изменить?
А может, опусти меня на землю,
А может, отпусти меня на волю,
А может, помани меня обратно,
Не прерывая временную нить.

***

Поскольку мили все милей годам
Умноженных на женщину напастей
Бомжиха-жизнь, вульгарная мадам,
Морщинистей становится, жопастей.
Не прожигай ее, мой верный враг,
Пусть погружается в прощальный мрак
Твоей печальной памяти измятой,
А кубик рафинада с мятой
В заваренный тобой покрепче чай
Уже нырнул - но сделалось ли сладко?
Мой злейший друг, письмо к тебе закладка
Из Книги Бытия. Не отвечай
За то, что не дочел до эпилога.
Мне пишут, будто ты поверил в Бога,
Чтоб старцем стать, о будущем скорбя,
В том карцере из каменного теста,
Где всем хватало места для протеста,
Но было тесно от самих себя.

***

Век черно-белых фоток,
Век телефонных будок
Был романтично-кроток -
Но забывать не будут.

Ярок он был и краток,
Майской грозе подобен,
Но по цене каратов
Камни его колдобин.

Вместе с нездешним принцем -
Levi's потертый стильно -
В будке пришлось укрыться:
Ливень был очень сильным.

Даже, не зная кто ты,
Таяла я, как льдинка...
На потускневшем фото
Кем тебе та блондинка?

***

Неотвратимо, как псалом -
Пушинкой пушкинского текста-
Уже витает над столом
Воспоминание из детства:
Бабуля заварила чай,
А папа смотрит телевизор:
Свисток, пенальти получай,
Арбитр поруганный освистан.
А мама шьет, кляня иглу,
И кошка сонно лижет плошку.
У подоконника в углу,
Где муха оседлала крошку.
А с уроками вожусь,
И буря мглою небо кроет,
Сгущая косинусов жуть,
Над ратным подвигом героев.
Обычный вечер как всегда
Темнеет, исчезая в Лете,
Чтоб, сквозь года и города,
Со мной скитаться по планете.

***

давай вернемся в сорок лет назад
где ты был гад а я была красотка
лилась в граненные стаканы водка
и тот был строен кто теперь пузат

на улице стоял двадцатый век
горел фонарь под надписью аптека
никто не слышал слова ипотека
и даже мент был тоже человек

от тех времен остался только сон
их помнить даже смысла не осталось
и только мы с тобой сглотнув усталость
по прошлому вздохнули в унисон

УТРО

Она проснется темной ранью,
Пугливой тенью прошмыгнет
Вдоль угловых гранитных граней,
В пустой подземный переход,
Сквозь турникет пройдет привычно,
По эскалатору сбежит,
В зловонный скрежет электрички,
Туда, где вечный бомж лежит,
И будет вяло пялить зенки
На зазеркальный мрак  окна
И сонных лузеров подземки,
Таких же ранних, как она.

***

Душа, завернутая в мясо,
Грустит о песне.
Лишив себя объема, массы,
Чтоб стать небесней.

Ее почет в народных массах
Тесней и гуще:
Душа, завернутая в мясо
Грустит о кущах,

Но не отыщет млечной трассы
На небосклоне -
Ее, поджаривая в масле,
Из ада гонят.

              Памяти Михаила Зива

Кто следущий? Кто следущий, скажи?
Мне кажется тебе теперь виднее.
Но растворились дружбы миражи,
И свод небес увидела на дне я.

На дне реки в подземной пустоте,
Где ты напрасно дразнишь Персефону,
На ум приходят строки, но не те.
Ну, помнишь, как тогда по телефону...

Молчит Харон, и мне бы помолчать.
Дай от меня ему измятый доллар.
И это будет на уста печать -
Взамен расплаты на грядущих толлах.

Аид - не Ад: сочти за благодать.
Орфея корчить  по пути не надо...
И сплетники не станут утверждать,
Что как всегда, всему виной менада.

ЗАВЕЩАНИЕ

Формалиновый зал промозгл,
И прозектор, морщась,
Разжижает желейный мозг,
Расчленяет мощи.
Все на свалку - большой альбом,
Мишуру и мебель.
Схорони меня в голубом...
В голубом небе.

                  Ф.Г.

человек-петух
вспыхнул и потух
громоздя плиту
на бессмертный дух

человек-петух
сдулся и протух
получив недуг
от пустых потуг

человек-поэт
мой тебе ответ
в мире меры нет
мор и море бед

***

куришь в окно осень темно
твои уснули давно

город усталый бетон стекло
густо туманом заволокло

градус стучит по твоим вискам
виски в стакане в глазах туман

но тараканы таранят мозг
в старый подсвечник стекает воск

мертвенным грузом амбиций рать
стынет как мусор пора убрать

***

одинокий вечер с видом на west manhatten
на языке проглоченном древним хеттом
звони по скайпу на брошеную планету
спроси почем у них вдохновение по курсу доллара
так ли дорого
там отвечают что можно по бартеру несмотря на санкции
пока еще в бездну падают строки акции
в черные дыры и скважины книг пустот
доллар в дырявом кармане растет
доллар зеленый но покрывается плодами
чуть надкусишь и вспомнишь о еве и об адаме
значит время пришло заплатить наконец
непрухой за непроходимый пиздец

***

осипший голос дребезжит
пиндос кацап хохол и жид
на злобный микрофон слюна
ну на хрена

сначала ложь казенных рож
но к ним нельзя и их не трожь
под "ацким сотоной" страна
потом война

бежит матрос бежит солдат
рабочий тащит банкомат
на площадях аж до отрыжки
горят покрышки

пылает братской дружбы склеп
ты брат оглох или ослеп
в бронежилете перебранки
айда на танки

прощай мой беззаконный брат
нам не откроют райских врат
и врать не стану мы не братья
долой объятья.

потомки не найдут в золе
когда не будет на земле
границ и виз и прочей дури
конца культуре

мы были как один народ
но сделалось наоборот

***

афина родилась из головы зевса

война начинается в головах
и не спасают христос и аллах
проснулась воительница афина
трезубец  нептуна пронзил дельфина
и вот волна наливается кровью
на землю валится как стена
не избежите судьбы коровьей
если в мозгах родилась война
она становится жестче и хуже
лишает жизни детей и крова
агонией бьется в кровавой луже
страна как жертвенная корова
мы все попали в смрадные сети
война с дисплеев  война в офсете
все бултыхаются в рясной волне
читай как в грязном говне
и ложкой столовой ворочая паюс
с войной засыпая и просыпаясь
орем речевки кричалки слухи
при этом слепы при этом глухи
и все ядовитой плюемся слюной
захлебываясь войной

***

конгломерат эмигрантских рож
из окошка боинга ты похож
на кладбище в горящем гетто
тем не менее ты манхэттен
обелиски эмпайр и крайцлер
выше других
но кто-то будет достоин их
раз будет под их обломкамиш погребен
с единой датой но без имен
обелиски тянутся в высь так близко
видно сквозь дымку страшно и склизко
бег в рассыпную живые массы
мчатся сквозь запах горящей пластмассы

***

Вы думаете вы меня зарыли?
Вы думаете вы меня закрыли?
Напрасна эта ваша суета.

Поскольку крылья - это просто крылья,
Завистников земная камарилья,
На деле, и не стоит ни черта.

Мне не страшны змеиные уловки,
Тону в тарелке каши из столовки,
Но чтобы вы не клеветали, ловки,
Я обретаю правду вопреки

Законам современного пиара,
Когда былая боль - ожогом пара,
Рапирой выпирает из строки.

***

Ты можешь, как волшебный мотылек,
Сквозь толщу стен и низкий потолок,
Всегда лететь к невидимому свету,
Который излучают те планеты,
Где лишь сегодня зародилась жизнь?
Не можешь? За соломинку держись,
За ломкий пустотелый стебелек:
Туда твой темный путь тебя завлек,
Где теплый свет исходит лишь от сердца.
А чем еще в такую ночь согреться?

***

Девочка с бантом белым,
Фартучек теребя,
Руки испачкав мелом,
Смотрит не на тебя.

Девушка в стиле "диско"
Слушая черный джаз,
Учится на артистку,
И презирает Вас.

Женщина в стиле "ретро",
Женщина типа "вамп"
Встретит сеньора Педро
И не приедет к Вам.

Бабушка в сером платье,
В линзах отражена,
Жарит блины-оладьи...
Это твоя жена...

***

Я - памятник себе:
Когда умру - исчезну,
И с памятью моей
Сотрется целый мир.
Простуженной судьбе,
Ограбленной, но честной,
В финале слушать фальшь
Расстроившихся лир.

Зачем в забытых снах
Опять искать приметы
Того, что не сбылось,
Не сбудется, увы?
Так посылает нах
Учебные предметы,
Ваш нерадивый лось,
И троечник с Невы

Мы будем долго жить,
Но навсегда исчезнем.
Никто и никогда
Уже не вспомнит нас.
И я, Ваш Вечный Жид,
Бреду к небесным чреслам,
В которых, растворясь,
Растаю, как баркас.

***

Ты не должна, не должна была сына рожать!
Раз без любви - надо было делать аборт!
Жабы прыгали с грязного языка
И не было кляпа, чтобы закрыть ей рот.

Захлебнись своей желчью, черной своей слюной:
Поезд ушел и назад не вернуть его.
Не оглянусь, превращаясь в столб соляной...
Ты для меня лишь прочерк
почерка моего.