Я хочу быть счастливым

О но­вом ав­то­ре "Кру­гозо­ра"

Ку­раш Вла­дис­лав Иго­ревич (9 и­юля 1974, Ук­ра­ина) - сов­ре­мен­ный ук­ра­ин­ский пи­сатель.

С 1991 по 1993, пос­ле окон­ча­ния шко­лы, Вла­дис­лав Ку­раш ра­ботал про­дав­цом в су­пер­марке­те, поч­таль­оном, убор­щи­ком в пив­ном ба­ре. В 1993 го­ду ра­ботал на кон­ди­тер­ской фаб­ри­ке груз­чи­ком. В 1994 го­ду на­нял­ся мат­ро­сом на ры­боло­вец­кое суд­но, на ко­тором пла­вал к бе­регам Аф­ри­ки, Ла­тин­ской Аме­рики, бе­регам Япо­нии и в се­вер­ные мо­ря. Впе­чат­ле­ния, по­лучен­ные во вре­мя пла­ваний, лег­ли в ос­но­ву мно­гих его мор­ских рас­ска­зов и по­вес­тей ("До­рымар" и др.).

В 2007 го­ду он едет в Гер­ма­нию. Пос­ле это­го сле­ду­ют по­ез­дки во Фран­цию, в Ис­па­нию, Ита­лию, Пор­ту­галию. Бо­гатые впе­чат­ле­ния от пу­тешес­твий вып­лесну­лись в ря­де рас­ска­зов об ук­ра­ин­ских эмиг­рантах в Ев­ро­пе.

В сво­их про­из­ве­дени­ях Вла­дис­лав Ку­раш зат­ро­нул те­му не­лёг­кой жиз­ни не­легаль­ных эмиг­рантов в Ев­ро­пе ("Каж­до­му свое", "Дя­дя Ми­ша", "Quo vadis", "Так всё и бы­ло", "На­веки с Па­рижем" и др.).

Ре­гуляр­но пуб­ли­ковать­ся Вла­дис­лав Ку­раш стал с 2007 го­да. Его про­из­ве­дения пе­чата­лись в жур­на­лах, га­зетах и аль­ма­нахах "Дни сла­вян­ской пись­мен­ности в Ук­ра­ине" (Ки­ев), "Рус­ло" (Ки­ев), "Но­вая ли­тера­тура" (Мос­ква), "Не­ва" (Пе­тер­бург), "День и Ночь" (Крас­но­ярск), "Коль­цо А" (Мос­ква), "9 Муз" (Гре­ция), "Точ­ка ZRения" (Мос­ква), "Но­вый Жур­нал" (Нью-Й­орк), "Ка­мер­тон" (Мос­ква), "Рус­ский пе­реп­лёт", (Мос­ква), "Твор­ческая Рос­сия" (Мос­ква), и "На­чина­ющий пи­сатель" (Мос­ква), "Реф­лексия Аб­сурда" (Мос­ква), "Жизнь Меж­ду­народ­но­го Фон­да ВСМ" (Тель-Авив), "Post Scriptum" (За­порожье), "Ве­лико­россъ" (Мос­ква), "Но­вая Ре­аль­ность" (Кыш­тым), "Ла­ва" (Харь­ков), "То­пос" (Мос­ква), "Мос­ков­ский Ба­зар" (Мос­ква), "Сло­во\Word" (Нью-Й­орк), "На­ше по­коле­ние" (Ки­шинёв), "Рус­ская жизнь" (Мос­ква), "Ук­ра­ин­ская ли­тера­тур­ная га­зета" (Ки­ев), "Рус­ская на­род­ная ли­ния" (Мос­ква), "Зо­лотая Пек­то­раль" (Ки­ев), "Чай­ка" (Боль­шой Ва­шин­гтон), "Ли­тера­тур­ная Гу­бер­ния" (Са­мара), "То­варищъ" (Харь­ков), "Снеж­ный ком" (Мос­ква), "Ли­тера­тур­ная Рос­сия" (Мос­ква), "Ме­тамор­фо­зы" (Минск), "Бе­лый во­рон" (Ека­терин­бург), "Лит­куль­тпри­вет" (Ниж­ний Ин­гаш), "Зем­ля­ки" (Чи­каго), "Гра­фит" (Толь­ят­ти), "День Ли­тера­туры" (Мос­ква), "Ли­тера­тура и жизнь" (Ки­ев), "Еxistenz" (Мос­ква), "Се­тевая сло­вес­ность" (Мос­ква).

Рас­ска­зы Вла­дис­ла­ва Ку­раша вхо­дили в лонг-лист фес­ти­валя-кон­курса "Бу­маж­ный Ра­нет-2014", вто­рого Меж­ду­народ­но­го ли­тера­тур­но­го фо­рума "Сла­вян­ская ли­ра-2015", ли­тера­тур­но­го кон­курса "Мо­леку­ляр­ное ка­фе", ли­тера­тур­но­го кон­курса "Пи­шущая Ук­ра­ина-2009", ли­тера­тур­но­го кон­курса жур­на­ла "Млеч­ный Путь", в шорт-лист ли­тера­тур­но­го кон­курса " Пти­ца-Счастье", в де­сят­ку са­мых чи­та­емых про­из­ве­дений жур­на­ла "Но­вая Ли­тера­тура" и де­сят­ку по­беди­телей фес­ти­валя-кон­курса "Рус­ский Stil-2014", ли­тера­тур­но­го кон­курса "Ма­лая про­за", ли­тера­тур­но­го кон­курса "На­рису­ем пор­трет", ли­тера­тур­но­го кон­курса "Мир­ные вы­си", ли­тера­тур­но­го кон­курса "По обе сто­роны зер­ка­ла", в чис­ло по­беди­телей ли­тера­тур­но­го кон­курса "Два ва­гона ле­та - 2011", ли­тера­тур­ных кон­курсов "Пу­ти ге­роя - тур 1", "Пу­ти ге­роя - тур 4", ли­тера­тур­но­го кон­курса "Ноч­ные маг­но­лии", ли­тера­тур­но­го кон­курса "Раз­мышле­ния о про­житом", ли­тера­тур­но­го кон­курса "Два ва­гона ле­та - 2014", Меж­ду­народ­но­го мно­го­уров­не­вого кон­кур­сно­го про­ек­та име­ни де Ри­шелье 2015.

О Вла­дис­ла­ве Ку­раше пи­сали в га­зете "На­род­ная Во­ля" (Минск) и в жур­на­ле "Жизнь Меж­ду­народ­но­го Фон­да ВСМ" (Тель-Авив). В жур­на­лах "Зо­лотая Пек­то­раль" (Ки­ев), "Жизнь Меж­ду­народ­но­го Фон­да ВСМ" (Тель-Авив) опуб­ли­кова­ны ин­тервью с Вла­дис­ла­вом Ку­рашом.

В 2013 го­ду Вла­дис­лав Ку­раш ста­новит­ся ла­уре­атом Меж­ду­народ­но­го Фон­да "Ве­ликий Стран­ник - Мо­лодым".

В 2013 го­ду у Вла­дис­ла­ва Ку­раша вы­ходит сбор­ник рас­ска­зов "Де­ти судь­бы", в ко­торый вош­ло мно­го рас­ска­зов из мор­ской и эмиг­рант­ской про­зы.

В 2013 го­ду Вла­дис­лав Ку­раш ста­новит­ся чле­ном Все­ук­ра­ин­ско­го на­ци­ональ­но­го куль­тур­но-прос­ве­титель­ско­го об­щес­тва "Ру?сское Соб­ра?ние".

В 2015 го­ду Вла­дис­лав Ку­раш ста­новит­ся чле­ном Харь­ков­ско­го клу­ба по­эзии "Авал".

Вла­дис­лав Ку­раш - пи­сатель тра­гичес­ко­го ми­ро­ощу­щения, его рас­ска­зы с пер­во­го взгля­да ка­жут­ся пес­си­мис­ти­чес­ки­ми, хо­тя это в кор­не не­вер­но. Ха­рак­тер его твор­чес­тва мож­но ско­рее оп­ре­делить как тра­гичес­кий ге­ро­изм. Он вос­пе­ва­ет по­беду в са­мом по­раже­нии и воп­ре­ки ему ут­вер­жда­ет и сла­вит упорс­тво че­лове­чес­ко­го ду­ха. Те­ма зыб­кости че­лове­чес­ко­го счастья яв­ля­ет­ся цен­траль­ной те­мой рас­ска­зов Вла­дис­ла­ва Ку­раша. В его рас­ска­зах, как пра­вило, по­каза­ны ин­ди­виду­алис­ты, ко­торые на­де­ют­ся лишь на се­бя, на свою во­лю, и по­это­му за­час­тую их борь­ба за­кан­чи­ва­ет­ся тра­гичес­ки. Их жизнь пус­та и бес­смыс­ленна. Они пол­ны не­навис­ти и през­ре­ния к ми­ру, их ок­ру­жа­юще­му, они убеж­де­ны, что мир из­ме­нить нель­зя, и, тем не ме­нее, они дей­ству­ют, пы­та­ют­ся бо­роть­ся, сра­жать­ся за своё счастье. Это лю­ди ду­ма­ющие и ищу­щие от­вет, осоз­на­ющие свою от­ветс­твен­ность за про­ис­хо­дящее. Все­ми си­лами они соп­ро­тив­ля­ют­ся сре­де, хо­тя их уси­лия, за­час­тую, тщет­ны - они не ви­дят пе­ред со­бой ни на­деж­ды, ни яс­ной це­ли. Их удел - ду­шев­ный над­лом, оди­ночес­тво. Они - ин­ди­виду­алис­ты и на­де­ют­ся лишь на се­бя, на свою во­лю. Они про­тивос­то­ят тра­гичес­ко­му ми­ру и при­нима­ют его уда­ры с дос­то­инс­твом. Вла­дис­лав Ку­раш стре­мит­ся как мож­но глуб­же ана­лизи­ровать пси­холо­гичес­кое сос­то­яние сво­их ге­ро­ев в ос­новные мо­мен­ты их жиз­ни, что­бы по­казать, как они рас­ста­ют­ся с ил­лю­зи­ями и на­деж­да­ми. Его ге­рои выс­ту­па­ют в рас­ска­зах как пред­ста­вите­ли "по­терян­но­го по­коле­ния". Ав­тор и сам при­над­ле­жит к "по­терян­но­му по­коле­нию". Но он не толь­ко не сми­ря­ет­ся со сво­им уде­лом - он спо­рит с са­мим по­няти­ем "по­терян­ное по­коле­ние", как с си­нони­мом об­ре­чён­ности. По­это­му его ге­рои му­жес­твен­но про­тивос­то­ят судь­бе, сто­ичес­ки пре­одо­лева­ют от­чужде­ние. Та­ков стер­жень мо­раль­ных по­ис­ков пи­сате­ля - за­кон сто­ичес­ко­го про­тивос­то­яния тра­гиз­му бы­тия. Его ге­рои го­рячо лю­бят жизнь, по­это­му они и дей­ству­ют, и сра­жа­ют­ся, и не мо­гут без это­го, в этом зак­лю­ча­ет­ся весь смысл их жиз­ни. Ав­то­ра ни на ми­нуту не по­кида­ет на­деж­да, что луч­шие, са­мые му­жес­твен­ные, чес­тные, жи­вущие по со­вес­ти, выс­то­ят и по­бедят. Сквозь все его про­из­ве­дения про­ходит мысль о ве­ликих воз­можнос­тях че­лове­ка, ве­ра в ко­неч­ную по­беду гу­манис­ти­чес­ких иде­алов. В его твор­чес­тве ог­ромное мес­то за­нима­ют фи­лософ­ские, ре­лиги­оз­ные и пси­холо­гичес­кие те­мы. Осо­бая при­тяга­тель­ная си­ла его про­из­ве­дений зак­лю­ча­ет­ся в том, что все они учат лю­бить жить, ут­вер­жда­ют не­зыб­ле­мость глав­ных че­лове­чес­ких цен­ностей: доб­ра, чес­тнос­ти, ис­крен­ности, ума, ве­лико­душия.

В лун­ном ма­реве смерть я встре­тил.
Не­живая зем­ная рав­ни­на.
Очер­танья ма­лень­кой смер­ти.
Смерть и я - на ви­ду у смер­ти.
Че­ловек оди­нокий, и ря­дом
очер­танья ма­лень­кой смер­ти.
Че­ловек - и что же? Всё это:
че­ловек оди­нокий, и ря­дом
смерть. Рав­ни­на. Ды­ханье све­та.

/Фе­дери­ко Гар­сиа Лор­ка из "Пес­ни о ма­лень­кой смер­ти"/

Нас бы­ло пя­теро не­раз­лучных дру­зей. Ва­лер­ка, Юр­ка, Са­ня, Се­рёга и я. Мы бы­ли от­ча­ян­ны­ми сор­ванца­ми, и ко­декс друж­бы чти­ли пре­выше все­го. Не раз нам до­води­лось по­падать во вся­кие пе­реп­лё­ты и ни ра­зу мы не бро­сали друг дру­га в бе­де. Мы бы­ли нас­то­ящи­ми друзь­ями, го­товы­ми друг за дру­га, как го­ворит­ся, и в огонь, и в во­ду. Мно­гие нам за­видо­вали и хо­тели с на­ми дру­жить.

Мы с упо­ени­ем за­читы­вались кни­гами Фе­нимо­ра Ку­пера и Алек­сан­дра Дю­ма и хо­тели быть по­хожи­ми на их ге­ро­ев, бесс­траш­ных пер­во­от­кры­вате­лей и не­уто­мимых бор­цов за спра­вед­ли­вость. Мы стре­мились во всём быть пер­вы­ми и луч­ши­ми и у нас это по­луча­лось. Мы не­замет­но взрос­ле­ли и ста­нови­лись муж­чи­нами. Хо­тя в ду­ше мы ос­та­вались преж­ни­ми озор­ны­ми маль­чиш­ка­ми.

Нам не тер­пе­лось пос­ко­рее окон­чить шко­лу и всем до­казать, на что мы спо­соб­ны и че­го мы сто­им. А ког­да проз­ве­нел пос­ледний зво­нок, и приш­ло вре­мя рас­ста­вать­ся, толь­ко тог­да мы по­няли, как при­вяза­ны друг к дру­гу. Но ни­чего не по­дела­ешь.

Ва­лер­ка у­ехал пос­ту­пать в Ки­ев­ский по­литех, Са­ня в Сум­скую ар­тя­гу, Юр­ка с Се­рёгой в Харь­ков­ский юри­дичес­кий, а я в Пол­тав­ский пед на фил­фак.

Вот и за­кон­чи­лось детс­тво, ра­дос­тное и без­за­бот­ное, пол­ное на­дежд и меч­та­ний. Мы с го­ловой оку­нулись в су­ровую взрос­лую жизнь. И лишь толь­ко тог­да ста­ло по­нят­но, что ни­кому ни­чего до­казы­вать не нуж­но, ни­кого ни­чем не уди­вишь, ник­то ни­чего от нас не ожи­да­ет. Всё дав­ным-дав­но уже до­каза­но и сде­лано дру­гими. И жизнь дви­жет­ся по зам­кну­тому цик­лу. И все вок­руг точ­но так же дви­жут­ся по зам­кну­тому цик­лу. И лишь толь­ко из­бран­ные спо­соб­ны выр­вать­ся из этих оков.

Осоз­на­ние собс­твен­ной бес­по­мощ­ности и бе­зыс­ходнос­ти пу­гало и по­рож­да­ло про­тест. Я не хо­тел быть, как все, и не хо­тел жить, как все, но я не знал, что де­лать, и по­это­му плыл по те­чению, ку­да вы­несет.

По­нача­лу я очень силь­но пе­режи­вал раз­лу­ку с друзь­ями. Но со вре­менем всё прош­ло. Я свык­ся с этим и чем даль­ше, тем всё мень­ше и мень­ше вспо­минал о них. Учё­ба в уни­вер­си­тете зах­лес­тну­ла ме­ня с го­ловой, и я ста­рал­ся боль­ше не ду­мать о пло­хом.

Пять лет про­лете­ло, как один день. Ког­да мы окон­чи­ли уни­вер­си­теты, мы бы­ли уже со­вер­шенно чу­жими людь­ми. Даль­ней­шая жизнь не сбли­зила нас ни на й­оту.

Ва­лер­ка ос­тался в Ки­еве, Са­ню нап­ра­вили слу­жить в Сред­нюю Азию, Юр­ка ус­тро­ил­ся ад­во­катом в кон­то­ру, Се­рёга - в суд, а я по рас­пре­деле­нию по­ехал в ка­кую-то за­бытую все­ми де­ревуш­ку учить де­тей гра­моте и ме­сить са­пога­ми род­ной чер­но­зём. От не­чего де­лать, я ор­га­низо­вал школь­ную га­зету и стал по­тихонь­ку по­писы­вать.

Че­рез год бы­ла Ва­лер­ки­на свадь­ба. Он же­нил­ся пер­вым. За ним, друг за дру­гом, же­нились Се­рёга и Юр­ка. А спус­тя ещё год же­нил­ся и Са­ня на смуг­лой, как юж­ное сол­нце, тад­жичке.

Один я не то­ропил­ся с же­нить­бой. Я ждал ту единс­твен­ную, ко­торую по­люб­лю всей ду­шой и сер­дцем. Вот так я и жил в за­бытой все­ми де­ревуш­ке, пре­пода­вал в де­ревен­ской шко­ле, вмес­те с ре­бята­ми из­да­вал школь­ную га­зету и про­дол­жал по­тихонь­ку по­писы­вать.

Пос­ле свадь­бы Са­ня по­лучил наз­на­чение в Аф­ган. Мы уз­на­ли об этом, ког­да он вер­нулся из Аф­га­на в цин­ке. Его по­хоро­нили на Ал­лее Сла­вы, где хо­рони­ли всех ге­ро­ев аф­ган­ской вой­ны. От бы­лой при­вязан­ности не ос­та­лось и сле­да. По­это­му го­речи ут­ра­ты я со­вер­шенно не ощу­тил. Но страх пе­ред смертью, пе­ред не­из­бежностью, пе­ред пре­доп­ре­делён­ностью я ощу­тил в пол­ной ме­ре, вмес­те с собс­твен­ным бес­си­ли­ем про­тивос­то­ять пу­га­юще­му зло­веще­му фа­туму.

Я дол­го хан­дрил, но мо­нотон­ная, тя­гучая, как же­ватель­ная ре­зин­ка, де­ревен­ская жизнь не­замет­но за­тяну­ла ме­ня в од­но­об­разную спи­раль по­хожих друг на дру­га че­реду­ющих­ся дней, и со вре­менем я пе­рес­тал ду­мать о грус­тном.

Уро­ки в шко­ле, ра­бота над стен­га­зетой, дет­во­ра, сля­коть и грязь раз­би­тых про­сёлоч­ных до­рог, осень, зи­ма, вес­на, ле­то зак­ру­чива­лись в бес­ко­неч­ном кру­гово­роте, зак­ру­чива­ли и ув­ле­кали за со­бой, ос­во­бож­дая от стра­ха и дур­ных мыс­лей.

В сво­бод­ное от ра­боты вре­мя, ос­та­ва­ясь на­еди­не с са­мим со­бой, я про­дол­жал по­тихонь­ку по­писы­вать, вык­ла­дывая на бу­магу всё то, что бы­ло на ду­ше и в сер­дце, всё то, о чём ду­мал и меч­тал.

В ос­новном я пи­сал для се­бя и для школь­ной га­зеты. По­это­му все мои окон­ченные ру­копи­си не­вос­тре­бован­но пы­лились в сто­ле. Ли­тера­тур­ные за­нятия, как чу­додей­ствен­ный баль­зам, ис­це­ляли ме­ня и за­руб­цо­выва­ли все мои ду­шев­ные ра­ны.

Так прош­ло три го­да. А че­рез три го­да умер Ва­лер­ка. При­чём умер бес­смыс­ленно и глу­по. По не­лепой слу­чай­нос­ти. Из-за ха­лат­ности и нев­ни­матель­нос­ти вра­чей. От обыч­но­го, лег­ко из­ле­чимо­го грип­па. При­чиной смер­ти бы­ла бо­лезнь, от ко­торой дав­но уже ник­то не уми­ра­ет. И я сно­ва с па­ничес­кой ос­тро­той ощу­тил свою без­за­щит­ность и сла­бость. И страх пе­ред пу­га­ющей пре­доп­ре­делён­ностью и не­из­бежностью сно­ва ов­ла­дел мной. И я сно­ва за­хан­дрил. За­хан­дрил на­дол­го и бес­прос­ветно.

И сно­ва ме­ня спас­ла и ис­це­лила ли­тера­тура. Же­лание ос­во­бодить­ся от гне­тущих оков обы­ден­ности и дви­жущей­ся по зам­кну­тому цик­лу жиз­ни уно­сило мою фан­та­зию в ска­зоч­ные эм­пи­реи нес­бы­точ­но­го, где я был сво­боден, как пти­ца, и вып­лёски­валось на бу­магу стро­ками ра­дос­ти и счастья. Это от­вле­кало от уг­не­та­ющей дей­стви­тель­нос­ти и на­пол­ня­ло ме­ня эфе­мер­ным ощу­щени­ем лёг­кости и си­лы.

Вре­мя шло и уно­сило с со­бой все тре­воги. Я не ска­зал бы, что ра­бота в шко­ле и об­ще­ние с деть­ми не при­носи­ли мне осо­бого удо­воль­ствия. И не ска­зал бы, что се­рый убо­гий пей­заж де­ревен­ской жиз­ни очень уж уг­не­тал ме­ня. Нет. Я лю­бил сво­их ре­бят, и мне нра­вилось жить вда­ли от тес­но­го и душ­но­го го­рода на ло­не при­роды. Но для пол­но­го счастья мне че­го-то не хва­тало. А че­го я и сам не по­нимал.

Я жил, как от­шель­ник, и ни с кем из сво­его прош­ло­го не под­держи­вал ни­каких от­но­шений. В го­роде я бы­вал очень ред­ко, толь­ко лишь, ког­да при­ез­жал про­ведать ро­дите­лей. С го­родом ме­ня боль­ше ни­чего не свя­зыва­ло. И с Юр­кой, и с Се­рёгой то­же. Я ни­чего о них со­вер­шенно не знал.

Как по­том ока­залось они про­дол­жа­ли об­щать­ся и дру­жили семь­ями. Об этом мне рас­ска­зали на их по­хоро­нах. Они по­гиб­ли в ав­то­катас­тро­фе, ког­да воз­вра­щались из ко­ман­ди­ров­ки до­мой. Их смерть бы­ла та­кой же глу­пой, не­лепой, бес­смыс­ленной и преж­девре­мен­ной, как и у Са­ни с Ва­лер­кой.

Пос­ле это­го я прос­то сдал­ся. И впал в деп­рессию. Я не на­шёл в се­бе си­лы соп­ро­тив­лять­ся и бо­роть­ся со стра­хом. Осоз­на­ние собс­твен­ной сла­бос­ти и об­ре­чён­ности унич­то­жало. И ни­чего не мог­ло мне по­мочь. Да­же ли­тера­тура. Я пе­рес­тал пи­сать. Ра­боту в шко­ле вы­пол­нял ав­то­мати­чес­ки, без­думно, без ин­те­реса. Дет­во­ра ме­ня боль­ше не ра­дова­ла и при­рода не при­носи­ла преж­не­го эс­те­тичес­ко­го нас­лажде­ния. Я стал чах­нуть и та­ять на гла­зах.

К жиз­ни ме­ня вер­ну­ла Лю­доч­ка. Она по­яви­лась в на­шей де­рев­не, ког­да приш­ла вес­на. И я влю­бил­ся в неё, как школь­ник. До бе­зумия, до бес­па­мятс­тва. И од­нажды приз­нался ей в этом. И с ду­ру да­же пред­ло­жил за­муж. И что бы вы ду­мали? Она сог­ла­силась. Не меш­кая, мы об­венча­лись в де­ревен­ской цер­квуш­ке.

Да, те­перь она моя же­на. Ма­ло то­го, у нас ро­дилась двой­ня. Два чуд­ных та­ких ка­рапу­за. Мы их наз­ва­ли Его­ром и Се­вой. Я их пос­то­ян­но пу­таю. Они по­хожи, как две кап­ли во­ды. И очень за­бав­ные и по­теш­ные. Я их обо­жаю не мень­ше, чем Лю­ду. И толь­ко те­перь, на­конец-та­ки, по­нимаю, че­го мне так не хва­тало и ра­ди че­го сто­ит жить.

Кста­ти, за­был со­об­щить. Ско­ро в про­даже по­явит­ся моя кни­га. Не по­лени­тесь. Про­лис­тай­те, как-ни­будь, на до­суге. И тог­да, на­вер­ня­ка, пой­мё­те ме­ня.

Во­об­ще-то, жизнь прек­расна. И этот мир не так уж и плох. Я учусь по­лучать удо­воль­ствие от каж­до­го про­жито­го дня. Я хо­чу быть счас­тли­вым.