Венесуэла повернула на Запад

Плохие новости для Полковника Зло: вслед за Кубой потерян второй важнейший форпост в той части света, что зовется Америка. Венесуэльский команданте Мадуро больше не царь. Теперь контроль над парламентом - в руках оппозиции.

Долгая дорога вниз

По результатам волеизъявления 6 декабря 2015 года венесуэльским социалистам предстоит впервые в третьем тысячелетии поделиться властью с непримиримыми оппонентами-буржуа. Левые шли к этому поражению долгие годы и пенять могут исключительно на себя.

Шестьдесят три процента голосов, полученные ныне покойным Уго Чавесом на выборах-2006, стали кульминацией боливарианского движения в стране, уже тогда уверенно шагавшей к большой экономической… пропасти с высокими скользкими к раями. С тех пор началось постепенное, но уверенное прозрение. Поскольку, по официальным данным, больше трети граждан отвергали чавизм даже в его лучшие времена, либеральная оппозиция сохраняла представительство на разных уровнях власти - вплоть до губернаторов, избираемых там (кто бы мог подумать!) всенародно. Не прошло двух лет, как чависты, несмотря на контроль над преобладающим большинством избирательных комиссий и средств массовой информации, демократическим путем потеряли губернаторские кресла в пяти штатах и, что стратегически важно, должность мэра Каракаса - трехмиллионной столицы.

Это был первый, но сразу очень громкий звонок. Сигнал тревоги, не услышанный в левом лагере, по-прежнему поглощенном вечной своей борьбой с компрадорской буржуазией и другими наймитами Госдепа. Последствия не заставили ждать: народное доверие, вслед за уровнем благосостояния и курсом боливара, ускорило движение в направлении сверху вниз.

Осенью 2012 года умирающий Чавес еще успел с относительно комфортным перевесом 55:45 одолеть Энрике Каприлеса - губернатора Миранды, молодого лидера либералов, сумевшего консолидировать вокруг себя весь уцелевший средний класс, весь бизнес, всю творческую элиту и вообще людей, предпочитающих зарабатывать, а не клянчить. Однако для боливарианцев эта динамика симпатий значила начало конца. Да и как по-другому? Левый режим держался на босоногих: пенсионерах, жителях трущоб, сезонных рабочих, в лучшем случае - на бюджетниках и части чиновников. Ради лояльности всех этих людей, почти не производящих материальные блага, расходные статьи раздувались далеко за рамки здравого смысла. В условиях абсолютной зависимости наполнения казны от углеводородных доходов потеря части продаж или падение нефти на мировом рынке означали жесткий бюджетный дефицит, облегчение национальной валюты, финансовый коллапс и вытекающее из него недовольство прежде всего лишившихся сладенького вчерашних сторонников. Недовольство, чреватое угрозой сверхмощного социального взрыва. Дальнейшие события развивались именно по такому сценарию.

Острая фаза

Не успев принять присягу в четвертый раз, в начале марта 2013 года команданте Чавес навсегда освободился от мирской суеты. На внеочередных выборах Николас Мадуро - близкий соратник, лучший друг, официальный преемник - удержался против того же Каприлеса, что называется, за острые края. Полтора процента - до такой малости сократилась разница между поголовьем радостных приверженцев мочилова разнообразных врагов и числом думающих людей, хватавшихся за голову от понимания, каким окажется финал, ежели светлый социалистический путь все-таки будет продолжен. Сгоравшие от беспокойства и страха сторонники власти закатили по случаю победы особо пышные торжества, в глубине души понимая, что на общегосударственном уровне эта победа - последняя. Сотни тысяч оппонентов Мадуро в знак протеста прошлись "кастрюльными маршами" по крупнейшим городам своей многострадальной страны. Прошлись под венесуэльскими флагами, опровергая поднадоевшую пропаганду чавистов, давным-давно рисующую их алчными и беспринципными прихлебателями Белого Дома.

Тогда, весной 2013-го, венесуэльцы наглядно показали тенденцию к развороту от большевистской политики раскулачивания, национализации бизнеса и воинственных танцев с мачете в сторону современного рыночного общества, где главенствуют разум и закон. Эту тенденцию прекрасно поняли Вашингтон и Москва, отреагировав на нее каждый по-своему. А дальше...

Дальше были выступления несогласных. Долгосрочный кризис внутри страны, когда силовые структуры противостояли на улицах тем же людям, что несколько лет назад каждой клеточкой поддерживали лево-популистскую власть. Массовое бегство инвесторов от греха подальше. Галопирующая инфляция. Нарастающий дефицит стратегически важных продуктов и промтоваров первой необходимости. Километровые очереди за молоком, рисом, сахаром, туалетной бумагой. Аннексия Крыма союзниками Мадуро, вторжение того же союзника в Донбасс, реакция Запада, санкции, обрушение нефти, страшный удар по бюджетам стран-экспортеров -  и новые митинги, стычки, задержания, аресты, суды.

Самый дешевый в мире бензин перестал гарантировать правительству одобрение, да хотя бы просто терпимое отношение рядового венесуэльца. И тогда Президент Мадуро по примеру евразийских друзей решил расширить границы "Венесуэльского мира". Выбрали жертву - сопредельную Гайану. Достали из нафталина причину - громкий территориальный спор конца позапрошлого века. Выдался повод - соглашение властей Гайаны с американской нефтяной компанией ExxonMobil, получившей в разработку многообещающий гайанский шельф. Американцы в свое время потеряли венесуэльские активы после того, как Уго Чавес национализировал предприятия стратегической нефтедобывающей отрасли. Появление этой фирмы на территории соседней страны, до недавних пор самой бедной на континенте, грозит окончательно утопить остатки благосостояния потомков Симона Боливара в черном золоте иностранных держав. И неистовый дон Мадуро в отчаянии пустился на блеф.

Было спешно создано специальное Управление по возвращению Эссекибо - спорного региона, входящего сегодня в состав Гайаны. Территориальные претензии к соседям прозвучали публично. Стартовала даже выдача венесуэльских паспортов жителям этих мест - совсем как в Крыму и части Донбасса еще до их оккупации. Война дипломатическая вот-вот грозила перейти в настоящую. Оставалось поддержать соответствующую доктрину в парламенте...

Теперь, после голосования 6 декабря, вопрос повиснет в воздухе и, быть может, вообще уйдет под сукно. Венесуэльцы устали от бесконечных авантюр в исполнении первых лиц, утомились от их очевидного сумасбродства. Значительная часть горячих голов получила несколько лет на отдых от политических забот и смену рода занятий. Вновь избранный парламент на шестьдесят пять процентов будет состоять из людей, которым хорошая работа дороже хороших понтов. Пришло время прекратить глупое бряцание оружием и сконцентрироваться на решении проблем изнутри.

Что дальше?

Дальше правоцентристской коалиции придется тянуть бурлацкую лямку в условиях двоевластия. 109 кресел из 167 - соотношение, немыслимое еще год-полтора назад - обеспечивают почти двойной перевес над подтаявшей до 55 штыков президентской фракцией ЕСПВ. Такое представительство раскрывает широчайшие перспективы. "Круглый Стол Демократического Единства" получил возможность возглавить законодательный орган власти, выразить недоверие отдельным министрам и другим чиновникам вплоть до вице-президента, инициировать расследование их работы, привлечь к ответственности за возможные злоупотребления. Главный же бонус - право лишить Николаса Мадуро чрезвычайных полномочий, если уходящий состав парламента успеет предоставить их главе государства в третий раз за 33 месяца.

Но это - не конституционное большинство. Чтобы объявить референдум по недоверию президенту, необходимы 112 голосов. Скромная, малозаметная третья сила - три депутата от коренных индейских народностей - в таких обстоятельствах становится бесценной золотой акцией, в руках которой в "день М" окажется успешность исторического голосования. Однако здесь необходимы новые оговорки. Во-первых, победившая коалиция не монолитна. Она объединяет представителей по меньшей мере пятнадцати партий, у каждой из которых своя программа и свои, различные с коллегами методы ее выполнения. Консолидированное решение по многим важным, а тем более по конституционным вопросам будет рождаться в адовых муках - и не факт, что успешно. Во-вторых, запустить плебисцит по импичменту первого лица законодательство позволит не раньше апреля 2016 года - именно на этот месяц придется экватор полномочий Мадуро.

А до тех пор предстоит жить и работать в уже сложившейся половинчатой обстановке. Власть президента, даже потерявшего подконтрольное большинство, по-прежнему сильна. В руках команданте остаются дипломатия и силовые ведомства, подчиняющиеся ему в соответствии с Основным Законом. Кроме того, чавистам подконтрольны законодательные собрания в 18 из двадцати трех штатов страны, тогда как оппозиционерам - только в пяти (плюс Каракас, под влиянием объективных факторов склонившийся вправо еще семь лет назад). Фактически все участники процесса пребывают и в оппозиции, и при власти одновременно. Возможных сценариев - только два: конфронтация либо компромисс.

Эскалация конфликта противопоказана и парламенту, за которым народ, и президенту, за которого пушки. На фоне роста преступности, безработицы, тотальной нищеты и апатии курс политиков на взаимоистребление грозит обрушить всю Венесуэлу, без того погрязающую в тяжких, почти безнадежных долгах. Осознавая этот очевидный факт, глава государства предпочел признать проигрыш однопартийцев и воздержаться от свойственной ему воинственной риторики. Таким образом, политические антагонисты обречены договариваться без кровопролития.

Среди знаковых решений вновь избранных депутатов ожидается прежде всего освобождение политических заключенных, число которых при трехлетнем правлении Мадуро постоянно росло. Затем последуют легко читаемые шаги к нормализации отношений с государствами G7. С обладателями денег, так насущно необходимых стране с уязвимой для внешних факторов недиверсифицированной экономикой в затянувшуюся эпоху дешевой нефти. С инвесторами, согласными рискнуть капиталом ради создания рабочих мест в одиозной обители антиглобализма.

Направлений для поиска - раз-два и обчелся. Экономика традиционно дружественных стран - Ирана, Бразилии, России - сейчас не в том состоянии, чтобы оказывать Каракасу добровольную и, видимо, безвозвратную помощь в адекватных объемах. Поэтому правоцентристы, свободные от лишних сантиментов, так или иначе обратят взоры на Соединенные Штаты Америки. Возможная перспектива такого сотрудничества поставит президента перед воистину сатанинской дилеммой: поступиться принципами - или поступиться Венесуэлой. Впрочем, все это - дело будущего, хоть и ближайшего.

Сможет ли новый состав Национальной Ассамблеи эффективно работать, сосуществуя с президентом-социалистом - большой вопрос, не допускающий досрочных ответов. Но...

Но искренняя, светлая, со слезами на глазах, без малейшей злобы, всеобщая (судя по независимым фотоотчетам) радость простых людей, уже отчаявшихся дождаться перемен к лучшему, - не просто выражение чувств. И даже не напоминание о больших, заведомо несбыточных надеждах, связанных с этим выстраданным событием. Нет. Это прежде всего предостережение избранникам от повторения тех множественных ошибок, что так дорого обходились Венесуэле на протяжении семнадцати лет.