Джери, Шери и Катя

   Я открываю дверь, ставлю сумки на пол и вижу Шери, она сидит на лестнице и ждёт меня. Я глажу её, Шери мурлычет, и мы вместе поднимаемся наверх. Она ведёт меня на кухню, еда и вода всегда на месте, но жизнь начинается с моим приходом.  Очевидно, когда я её глажу, - еда вкуснее.

   В каком бы настроении я ни пришла домой, стоит посмотреть на её мордашку, увидеть, как она рада мне, и я невольно улыбаюсь. Шери - красавица, и я её так и называю: красавица, народная. Ей это нравится.

Любовь к кошкам у меня с самого детства.  Нас в семье было четверо детей и четверо котят. Когда мы переезжали в товарном поезде к месту папиной новой работы, каждый из детей нёс узелок с вещами и из каждого узелка выглядывал котёнок.

  С Шери мы вместе десять лет. Я взяла её, когда умер мой американский кот Джери. Но сначала я вам расскажу о моей кошке Кате, которую я оставила у  знакомых, уезжая в Америку. Всё это связано между собой.

У моей соседки кошка родила пятерых котят и для одной кошечки не нашлось дома. Я в это время ждала разрешения на отъезд в Америку и в любой момент могла уехать. Соседка уговорила меня взять её, хотя бы на месяц, пока она кого-нибудь найдёт. Назвали мы кошечку Катей.

     Мы жили вдвоём с моим сыном Мишей. Катя была такой весёлой и игривой, что сразу стала нашей любимицей. Когда сын приходил с работы, он садился на пол, облокотясь спиной о диван,  и Катя бегала по нему, как по дереву. Миша клал её на спину и рукой щекотал ей живот, она кусала и царапала его руку, подбивая её задними лапами, но не очень сильно, понимая, что это игра.

     Катя прыгала и раскачивалась на занавесках, бегала по всей квартире, скользя лапами по паркету. Вечерами, когда я работала, она садилась под настольную лампу и шелестела моими бумагами. Я ей разрешала эти вольности.

    И, когда прошёл условленный месяц, мы уже и не думали её отдавать. К тому же, мы напрасно ожидали, что вот-вот уедем, разрешения на отъезд мы ждали восемь лет.

    Любимой Катиной игрой была верёвочка, которой я размахивала по кругу, поднимая её всё выше.  Она бегала кругами за ней, и, когда я поднимала верёвку высоко, она делала в воздухе сальто, как не мог бы сделать ни один акробат. Это был наш коронный номер, который демонстрировался всем гостям. Катя охотно выступала в нашем домашнем цирке.

    Пришло время, Катина природа стала требовать продолжения рода, и нам пришлось позаботиться об отце семейства. Была устроена встреча с котом, и три месяца спустя Миша принимал роды. Катя доверялась ему сама и доверяла своих мокрых скользких детёнышей. Он жалел Катю и поглаживал её во время родов. У него не было никакой брезгливости. Я лучше узнавала своего сына.

Мы приготовили заранее большую коробку с чистыми подстилками для Кати и её семейства, но через пару дней, прийдя с работы, я застала Катю и котят в моей постели. Она перенесла их по одному в мою кровать, считая, очевидно, что сейчас ей положено лучшее место в доме. Пришлось перенести их всех обратно в коробку, но уже с моей постелью.

Котята немного подросли и теперь бегали по квартире все пятеро, создавая трафик. И все пятеро теперь бегали по Мишке, как по дереву.

 У котят были разные характеры. Один котёнок, самый маленький, но самый смышленный, прозванный "мечтатель" за мечтательное выражение глаз, первым догадался, что выбраться из высокой коробки можно, взобравшись на спину другого котёнка, который стал на задние лапы.

 Маленькая кошечка "Пискля" была хитрее других. Однажды спокойный увалень Бамбино забрался в коробку для обуви и там преспокойно отдыхал. "Пискля" тоже любила эту коробку.Она стала недалеко от коробки шелестеть бумагой, чтобы выманить Бамбино. Бамбино поддался на её хитрость, выскочил посмотреть, что за шум, и она быстро заняла его коробку.

 Мы с сыном смеялись, наблюдая за ними.

   К этому времени, мы уже так давно были в отказе, что перестали верить в возможность выезда в Америку, как вдруг нам дали разрешение на отъезд. Сын мой к этому времени женился, и мы стали готовиться к отъезду всей семьёй.

    Среди других волнений - тревога за Катю, как быть с ней. А у Кати своя жизнь, свои заботы.  Сейчас ей опять нужен был кот. Она так кричала, что кот, неизвестно откуда, появился у наших дверей, на третьем этаже. Я была готова пустить его в дом, но Кате он не понравился, она зашипела на него, и кот убежал.

 На следующий день она снова кричала, просила, чтобы её выпустили, я открыла дверь и сказала: - Ну иди, иди. Куда ты пойдёшь? Она была домашней кошкой и никуда до этого не выходила. Катя стала медленно спускаться по лестнице, я за ней, и я увидела, как она забежала в подвал. Весь многоэтажный дом слыхал, как она, сидя в подвале, кричала и звала кота и дозвалась. Появился серый потрёпанный кот, и они поладили. Катя успокоилась, и я забрала её домой. От этого серого кота она набралась блох. Мишка, Катин домашний доктор, теперь выводил ей блох.

 Катю я отдала друзьям, которые жили в пригороде. За Катей я дала приданое - красную румынскую кухню, которую очень любила, и красивый ковёр. Приходилось  расставаться!

И вот мы на пути в Америку, в Италии, в курортном городке Ладисполи. Здесь Здесь много кошек. Я скучаю за Катей.  Друзья из Союза пишут: "Были у твоей Кати - твоя кухня, твой ковёр, твоя кошка, -  а тебя нет. Грустно".

 Однажды вечером я гуляла по Ладисполи со своим другом и увидела кошку, похожую на Катю. Я остановилась возле неё и стала с ней разговаривать, как я , обычно, разговаривала с Катей: " Катя, кошечка, девочка моя!" Смысл слов не важен, это просто поток ласковых слов. Итальянской кошечке это понравилось, она ответила мне нежным мяуканьем и потёрлась о мою ногу. Я стала её гладить,  она, сначала, принимала мою ласку немного боязливо, а потом уже не отходила от меня, пока мы не ушли.

 Мы прошли до конца улицы, увидели свободную скамейку и сели отдохнуть. Вдруг из-за забора - бух!- чёрная кошка прыгнула на мои колени. Я даже испугалась, а потом поняла: это та самая кошечка, с которой я остановилась и разговаривала. Видно ей понравился мой голос, в котором была любовь к моей Кате. Всю дорогу она за заборами шла за нами и, когда мы сели, прыгнула мне на колени.

    Я погладила эту диковатую кошку, она подалась ласке,покусывая мою руку, потом спрыгнула и убежала. Мой друг был поражён: - Слушай, ты можешь укрощать зверей, дикие кошки бегают за тобой. Я была поражена не меньше.

     И вот мы в Америке, поселились в Филадельфии. Как мы себя и подготовили, трудностей не боимся. Убираем дома и офисы. Сын развозит пиццу. И, через пару лет, каждый уже имеет приличную работу.

    Пока мы снимали квартиры, мы не имели домашних животных. Владельцы домов не любят сдавать свои дома жильцам с кошками и собаками.

Но вот дети купили дом, и их только что рождённого сына из роддома привезли в собственный дом. Ира, моя невестка, всегда мечтала о собаке, и у них в доме появилась рыжая такса Дуся. Мой внук, Данечка, подражая Дусе, любил ползать на четырёх и носить во рту игрушки, как собака.

 Я тоже купила себе квартиру с высокими потолками и камином и, сразу же, подумала о кошке. Есть такой обычай, когда переезжаешь в новую квартиру, первой пускать в дом кошку. Люди верят, что это приносит счастье, я тоже в это верю.

Я пошла в магазин, где продаются домашние животные. И кого там только не было: разноцветные попугаи, собаки, кошки, черепашки. Дети толпились возле своих любимцев.

Я взяла котёнка такой же масти, как моя Катя. Это был американский котёнок, и я решила дать ему американское имя. У моего любимого писателя Джека Лондона есть повесть "Майкл и Джери". Майкл у нас в семье уже есть, это мой сын, и я назвала котёнка Джери. Джери был славный парень, чувствовалось, что он родился в свободной стране. Если бы он мог говорить, наверное, он бы сказал:  Everything  is  O. K., no  problem! Джери был очень музыкальный. Когда играла музыка, он в такт музыке бил хвостом.

    Ко мне приводили моего пятилетнего внука с его другом. Они садились на пол, доставали из коробки своих солдатиков, пиратов, рыцарей и играли, издавая какие-то звуки, которые взрослый повторить не может. Джери любил их общество, они принимали его в игру и давали ему пару солдатиков.

Джери вырос, превратился в большого холёного кота с бархатной шерсткой и зелёными глазами. Мы прожили вместе много лет. Я приходила с работы, Джери встречал меня, тёрся о мои ноги, я гладила его - и дом был домом.

Что печально, что нашим маленьким друзьям не отпущен такой жизненный срок, как нам. У Джери оказались больные почки. Его взяли в больницу. Он лежал в отдельной клетке, на подстилке, питьё и вода рядом, но он не ел, немного пил. Видя меня, он жаловался мне:  Мяу, мяу, мне плохо!

    Я плакала:  Джерик, мальчик мой! Так мы и стояли напротив друг друга - и разрывалось сердце. У врачей не было другого выхода, как дать ему безболезненно уйти из жизни, иначе предстояли сильные боли. Ему сделали укол, из клетки его выпустили, и он сразу подошёл ко мне. Я сидела на ковре возле Джери, гладила его, пока он не ушёл совсем.

 Тяжело терять близкое существо. Это было давно. За это время в моей  жизни было много хорошего. Но даже и сейчас, когда я пишу об этом,  я плачу: -Спасибо мой маленький друг, что ты был рядом со мной и дал мне много радости. Дом стал пустым, но я долго не хотела брать животных, слишком тяжело их терять.

 И всё же мой сын, увидев на интернете красивых котят, убедил меня снова взять котёнка. Он заехал за мной с внуком Данечкой, и мы поехали в Нью-Джерси. Я решила опять взять котика и приготовила для него имя Чарли, которое мне всегда нравилось. Нам открыла дверь милая женщина и провела нас в гостиную.

За столом сидел мужчина, очевидно, её муж, а на столе перед ним лежала красавица кошка.

- Она тоже продаётся? - спросила я хозяйку.

- Она? Нет, это у нас человек!

    Хозяйка открыла дверь в комнату, где лежала мама кошка и четверо котят.

Я таких хорошеньких котят ещё не видела! - шерстка цвета топлёного молока; серединка мордочки, ушки и тапочки шоколадные, глаза - голубые.

   Хозяйка показала мне самого крупного котёнка, для которого у меня было

приготовлено имя Чарли. Но тут моё внимание привлекла маленькая кошечка, которая сидела отдельно от всех и смотрела на нас, смотрела очень разумно. Я потянулась к ней и взяла её на руки. Кошечка почувствовала себя уютно в моих руках и смотрела мне прямо в глаза.

- Это любовь с первого взгляда, - сказал мой сын. Так оно и было.

Пришлось отказаться от красивого имени Чарли. Назвали мы её Шери.

 И  Шери поселилась в моём доме. В доме появилось детство, игра, радость.

В первый же день Шери весело оббежала всю мою квартиру, всё обнюхала

и, по-моему, ей понравился её новый дом. Набегавшись, она заснула на подстилке, которую я приготовила для неё возле своей кровати. Но стоило мне лечь в постель, как она по одеялу забралась ко мне и заснула, прислонившись к моему боку.

  Когда я проснулась, она сидела у моего лица и ждала, когда я открою глаза.

И как только я их открыла, она забегала по мне, кусая по пути всё, что ей попадалось. Я взяла её в руки:  Какая же ты красивая! - пушистая шерстка,

голубые глаза, кожанный носик и настоящие губки. И ещё она пахла орешком,её

хотелось нюхать, как цветок.

 Мы полюбили друг друга, да полюбили. Шери, очень ласковая кошечка, никому не даётся, чтобы её брали на руки и ласкали, для этого у неё есть я. Когда я беру её на руки и глажу её, она, таинственно глядя на меня, тоже гладит меня своей лапкой.

 В моей квартире - небольшой балкон. Прямо перед балконом - красивое дерево,  дикая яблоня с райскими яблочками. Этими плодами лакомятся белки и птицы. Осенью, когда яблоки начинают падать, их грызут зайцы, они держат яблоко аккуратно двумя лапками. Всё это - большое развлечение для Шери.

 Иногда Шери не выдерживает,ведь её предки, дикие кошки, были хорошими

охотниками. Она стремглав, по лестнице, сбегает вниз, к двери, и  мяукает, чтобы я её выпустила. Я не выпускаю. - Извини, Шери, туда - нельзя, ты - домашняя кошка. Шери не любит слово "нельзя", и я стараюсь редко употреблять это слово.

     Прошло много лет, мы с Шери - семья. Шери, дружок, живи подольше!