Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить... Эвелин Беатрис Холл

независимый интернет-журнал

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин
x

Бессмертный

Рассказ

Опубликовано 17 Марта 2017 в 13:00 EDT

Владимир Резник
Родился в 1959 году в Сибири, после жил на Западной Украине - откуда, собственно, и корни семьи, потом в Ленинграде, а из него, превратившегося к тому моменту в Санкт-Петербург, в 1994 году выехал в США. Сейчас живу в Нью-Йорке. Получил хорошее техническое, но так и не пригодившееся в жизни высшее образование. Нет. Не был. Не состоял. Не привлекался. Участвовал, но отделался лёгким испугом. Менял города, страны, профессии, перевозя за собой растущую семью и чемодан с рукописями. Тяжёл стал чемодан. Пора его облегчить.
_______________________
Гостевой доступ access Подписаться

Сколь­ко уже лет стою за этой стой­кой, а так и не мо­гу по­нять, за­чем не­кото­рые хо­дят в бар? Я по­нимаю, ког­да при­ходит ком­па­ния. Хоть мо­лод­няк, хоть пос­тарше; хоть друзья, хоть сос­лу­жив­цы, ко­торые тер­петь друг дру­га не мо­гут, - это по­нят­но. Ку­да им де­вать­ся? У мо­лодых до­ма ро­дите­ли. У тех, кто пос­тарше - мужья, жё­ны да де­ти - не по­тащишь к се­бе до­мой та­кую код­лу. С па­роч­ка­ми то­же всё яс­но: он, мо­жет быть, и хо­тел бы за­тащить её до­мой - да не идёт по­ка - вот и вы­гули­ва­ет, по­ит в на­деж­де на ско­рую пос­тель. Сос­то­ятель­ные ску­ча­ющие оди­ноч­ки: что жен­щи­ны, что му­жики то­же ред­ко, но за­ходят. Эти, как пра­вило, рыс­ка­ют взгля­дом по сто­ронам в на­деж­де ко­го-то за­цепить. Но вот ког­да при­ходит ста­рикан в по­ношен­ном паль­то и стоп­танных туф­лях, си­дит се­бе в уг­лу весь ве­чер, ни на ко­го не смот­рит, за­казы­ва­ет де­шёвые вис­ки, це­дит их, и уж ког­да лёд сов­сем рас­та­ет, до­пива­ет и за­казы­ва­ет сно­ва - вот тут я пас. А вис­ки-то за­казы­ва­ет не­доро­гие, но креп­кие - пять­де­сят гра­дусов. Мел­лоу Корн - его ма­ло кто зна­ет, а этот так сра­зу на пол­ке выс­мотрел. Раз­би­ра­ет­ся. А за­чем? Да по­шёл бы на со­сед­ний угол и ку­пил бы се­бе бу­тыл­ку то­го же пой­ла. И де­шев­ле бы бы­ло из­рядно, и ка­чес­твом, чес­тно го­воря, по­луч­ше. Я ведь, смот­ря по ро­же кли­ен­та, и раз­ба­вить мо­гу и дру­гое вис­ки под­ме­шать - ещё де­шев­ле - и хрен ты го­луб­чик  пос­ле треть­ей рюм­ки что раз­ли­чишь, да ещё и ча­евые мне гор­до и бла­годар­но ос­та­вишь. Да на то, что ты се­год­ня здесь зап­ла­тил за двес­ти грамм, ты в ма­гази­не три бу­тыл­ки ку­пишь. Не по­нимаю.

2

По­жилой муж­чи­на в ког­да-то при­лич­ном, ко­рот­ком ка­шеми­ровом паль­то и в лёг­ких не по се­зону, из­но­шен­ных туф­лях, за­ходил в бар уже тре­тий ве­чер под­ряд. При­ходил, как тем­не­ло, и си­дел до зак­ры­тия. Пер­вые два ве­чера на нём был ещё и длин­ный тём­но-зе­лёный шарф, за­мотан­ный вок­руг то­щей шеи, но се­год­ня шар­фа не бы­ло, хо­тя день был хо­лод­ный, за­мет­но хо­лод­нее, чем пре­дыду­щие. Он уже вы­пил че­тыре пор­ций и раз­ме­шивал ос­татки ль­да в пя­той, ког­да по­дошёл офи­ци­ант:

- Сэр, мы ско­ро зак­ры­ва­ем­ся. Ес­ли вы что-то ещё хо­тите за­казать.

- Да, да. Ещё один вис­ки, пос­ледний, и счёт, по­жалуй­ста, - он уже был пь­ян и вы­гова­ривал сло­ва пре­уве­личе­но тща­тель­но, под­чёрки­вая ар­ти­куля­цию.

Офи­ци­ант при­нёс ещё од­ну пор­цию и счёт. Муж­чи­на по­шарил по внут­ренним кар­ма­нам, дос­тал оч­ки. Дол­го, ше­веля гу­бами, выс­чи­тывал ча­евые, по­том, пу­та­ясь в по­лах паль­то, по­лез в кар­ман брюк за ко­шель­ком. Де­нег хва­тило, но офи­ци­ант за­метил, что в ко­шель­ке пос­ле рас­чё­та ос­та­лось все­го па­ру мел­ких ку­пюр.

 При­шёл убор­щик. На­чал с даль­не­го кон­ца по­меще­ния. Про­тирал тряп­кой сто­лы, пе­рево­рачи­вал на них стулья, во­зил шваб­рой по по­лу, пос­те­пен­но под­би­ра­ясь к си­дяще­му в уг­лу - пос­ледне­му, ос­тавше­муся в ба­ре по­сети­телю. Офи­ци­ант одел­ся и ушёл. Бар­мен за­кон­чил под­счи­тывать кас­су, уб­рал день­ги в сейф и об­ра­тил­ся к муж­чи­не:

 - Сэр. Мы зак­ры­ва­ем­ся.

Тот не от­ве­тил. Бар­мен вы­шел из-за стой­ки, по­дошёл и тро­нул муж­чи­ну за пле­чо.

 - Сэр.

Тот вздрог­нул, оч­нулся и за­торо­пил­ся:

 - Да, да. Прос­ти­те ме­ня. Зад­ре­мал.

Он рез­ко вско­чил, его по­вело в сто­рону, и он ух­ва­тил­ся за ру­кав бар­ме­на:

 - Ох, из­ви­ните, ра­ди бо­га. Нет, нет - я не пь­ян. Прос­то го­лова зак­ру­жилась.

 - Вы в по­ряд­ке, Сэр? Мо­жет вам выз­вать так­си?

 - Нет, нет. Бла­года­рю вас. Я жи­ву сов­сем ря­дом. Бук­валь­но за уг­лом.

- Вы дой­дё­те са­ми?

- Да, да, ко­неч­но. Спа­сибо за учас­тие.

Ког­да ми­нут че­рез двад­цать, зас­тегнув тёп­лую кур­тку на все пу­гови­цы, на­тянув пог­лубже кеп­ку и поп­ро­щав­шись с убор­щи­ком, бар­мен вы­шел в про­моз­глую но­ябрь­скую ночь, муж­чи­на не­под­вижно сто­ял, прис­ло­нив­шись с под­ветрен­ной сто­роны к афиш­ной тум­бе, не­дале­ко от вхо­да в бар. Гла­за его бы­ли зак­ры­ты, во­рот­ник под­нят. Ру­ки без пер­ча­ток он пы­тал­ся спря­тать в кар­ма­ны ко­рот­ко­го паль­то, но кар­ма­ны бы­ли мел­ки­ми, и его круп­ные кис­ти не по­меща­лись в них да­же на­поло­вину. Бы­ло что-то тре­вож­но-жал­кое в этой фи­гуре, и бар­мен - че­ловек не из мяг­ких ни по на­туре, ни уж тем бо­лее по ро­ду ра­боты - всё же по­дошёл к не­му.

 - Сэр. Вам пло­хо? Мо­жет выз­вать ско­рую?

Тот оч­нулся, в гла­зах прос­ко­чил ис­пуг:

 - Нет, нет. Не на­до ско­рую. Я в по­ряд­ке. Мне бы толь­ко до до­ма дой­ти. Кру­жит­ся как-то всё вок­руг, - из­ви­ня­ющим­ся то­ном про­из­нёс он. - Я вот тут жи­ву, пря­мо за этим уг­лом.

Бар­ме­ну ни­чего не ос­та­валось, как взять муж­чи­ну под  ру­ку и, удив­ля­ясь сво­ему по­рыву, до­вес­ти по­сети­теля до­мой. Муж­чи­на был вы­сок: вы­ше круп­но­го бар­ме­на на пол­го­ловы, но худ. Под­держи­вая его под ло­коть, бар­мен да­же че­рез ткань паль­то чувс­тво­вал, что дер­жится за кость, слов­но на ней вов­се не бы­ло пло­ти. Тот и вправ­ду жил ря­дом. Че­тырё­хэтаж­ный до­ход­ный дом, с на­руж­ны­ми по­жар­ны­ми лес­тни­цами: ста­рый, про­пах­ший, с мут­ны­ми жёл­ты­ми лам­почка­ми в гряз­ном подъ­ез­де и, ко­неч­но, ни­како­го лиф­та. На тре­тий этаж они под­ни­мались дол­го, ос­та­нав­ли­ва­ясь на каж­дом эта­же, что­бы муж­чи­на пе­редох­нул. Бар­мен хо­тел ос­та­вить его у две­рей квар­ти­ры, но по­том ре­шил, что, раз он уже выз­вался быть се­год­ня доб­рым са­мари­тяни­ном, то до­ведёт то­го до кро­вати, а то, че­го доб­ро­го, он тут в ко­ридо­ре и рух­нет. Кро­вати в кро­хот­ной сту­дии не ока­залось. Был по­тёр­тый ди­ван, к ко­торо­му бар­мен и под­вёл муж­чи­ну. Он по­мог ему снять паль­то, но за­нимать­ся даль­ней­шим уха­жива­ни­ем не со­бирал­ся. Да тот и не про­сил. Как был: в брю­ках, туф­лях и тон­ком джем­пе­ре с про­тёр­ты­ми ещё не нас­квозь, но уже ис­тончив­ши­мися до проз­рачнос­ти лок­тя­ми, он  ак­ку­рат­но, без рез­ких дви­жений лёг на ди­ван.

 - Спа­сибо, Сэр. Ог­ромное спа­сибо. Мне уже луч­ше. Дав­ле­ние, на­вер­но, скак­ну­ло, воз­раст, - он по­пытал­ся улыб­нуть­ся. - Пос­плю, и зав­тра всё бу­дет в по­ряд­ке. Спа­сибо вам.

 - Дав­ле­ние, как же, - раз­дра­жено по­думал бар­мен. - Ты три дня под­ряд вы­пива­ешь в ба­ре по пять, а то и по шесть пор­ций. В тво­ём воз­расте мно­гова­то.

Но вслух ска­зал дру­гое:

 - Ок. Сэр. Выз­до­рав­ли­вай­те.

Тот не от­ве­тил. Он уже спал.

Бар­мен соб­рался уй­ти, но его вни­мание прив­лекла сте­на, у ко­торой сто­ял об­шарпан­ный пись­мен­ный стол. В квар­ти­ре, собс­твен­но, боль­ше ни­чего и не бы­ло. Ди­ван, стол и два сту­ла: один воз­ле сто­ла, а вто­рой на кро­хот­ной кух­не без две­рей, как и по­ложе­но в сту­дии. Всё ста­рое, по­тёр­тое и не­ком­плектное: то ли по­доб­ранное на по­мой­ке, то ли куп­ленное на га­раж­ных рас­про­дажах. На сто­ле сто­ял до­потоп­ный лап­топ и та­кой же прин­тер. Так вот сте­на над этим пись­мен­ным сто­лом, вся, нас­коль­ко вы­соко мог до­тянуть­ся вла­делец, бы­ла за­пол­не­на фо­тог­ра­фи­ями де­тей и под­рос­тков. Часть из них бы­ла прик­репле­на к сте­не скот­чем, часть - кноп­ка­ми. Это бы­ли в ос­новном лю­битель­ские фо­тог­ра­фии, но по­пада­лись и про­фес­си­ональ­ные: фо­то из школь­ных аль­бо­мов, сту­дий­ные и да­же две сва­деб­ные. Все они бы­ли раз­ных фор­ма­тов, цвет­ные и чёр­но-бе­лые, в рам­ках и без. Не­кото­рые фо­тог­ра­фии бы­ли сгруп­пи­рова­ны и об­ве­дены пря­мо на сте­не цвет­ны­ми фло­мас­те­рами. От не­кото­рых шли стрел­ки к дру­гим. Од­на бы­ла в чёр­ной рам­ке. Труд­но бы­ло по­нять, все ли изоб­ра­жён­ные на них де­ти раз­ные или где-то пов­то­ря­ют­ся од­ни и те же, но точ­но это был не один ре­бёнок. Там бы­ли и маль­чи­ки, и де­воч­ки. Бы­ли блон­ди­ны и брю­неты. И это не бы­ли эро­тичес­кие фо­тог­ра­фии. Все де­ти, за ис­клю­чени­ем де­сят­ка или по­луто­ра груд­ных мла­ден­цев, бы­ли оде­ты. Вмес­те бы­ло их не мень­ше по­лусот­ни. Кро­ме фо­тог­ра­фий, на сте­не бы­ло зак­репле­но нес­коль­ко га­зет­ных вы­резок и рас­пе­чат­ки на прин­те­ре, яв­но взя­тые из ка­ких-то со­ци­аль­ных се­тей.

Та­кие сте­ны с фо­тог­ра­фи­ями и вы­рез­ка­ми бар­мен не раз ви­дел в де­тек­тивных се­ри­алах. Бра­вые сле­дова­тели на­ходи­ли их в ло­гове се­рий­но­го прес­тупни­ка, обыч­но бли­же к пос­ледней се­рии, и даль­ше ос­та­валось толь­ко одеть на то­го на­руч­ни­ки. Бар­мен по­вер­нулся к спя­щему. Он впер­вые раз­гля­дывал его при яр­ком све­те, а не в по­луть­ме ба­ра или тем­но­те ули­цы. В раз­де­ва­ющем све­те стос­ве­човой лам­почки без пла­фона, низ­ко ви­сящей на пыль­ном шну­ре, бы­ло вид­но, что это ста­рик. Не по­жилой муж­чи­на, как по­каза­лось ему из­на­чаль­но, а ху­дой и неб­ри­тый ста­рик.

- Не­муд­ре­но, что на не­го так по­дей­ство­вали те пять, раз­ве­дён­ных та­лым ль­дом пор­ций, - по­думал бар­мен, - Кто он? Ста­рый пе­дофил? Се­рий­ный мань­як? Вряд ли. Не по­вёл бы та­кой нез­на­комо­го че­лове­ка к се­бе до­мой. Да и не по­хож он. Дох­лый ка­кой-то.

Ему не бы­ло страш­но. Не бы­ло да­же ин­те­рес­но. Ос­трое лю­бопытс­тво не яв­ля­лось чер­той его ха­рак­те­ра от рож­де­ния, а то нем­но­гое, что бы­ло за­ложе­но, при­тупи­лось с го­дами. Стоя за стой­кой и каж­дый ве­чер выс­лу­шивая жиз­ненные кол­ли­зии под­вы­пив­ших по­сети­телей, он на­учил­ся дис­танци­ровать­ся, об­рос тол­стой шку­рой и без­различ­но - впро­чем, ки­вая и под­да­кивая в нуж­ных мес­тах, - со­чувс­тво­вал кли­ен­там. Это при­носи­ло хо­рошие ча­евые. Сей­час у не­го не бы­ло да­же чувс­тва опас­ности, ко­торо­му он до­верял и ко­торое его ред­ко под­во­дило, но, тем не ме­нее, не по­гасив свет и ста­ра­ясь не шу­меть, что­бы не раз­бу­дить спя­щего, он на цы­поч­ках вы­шел из квар­ти­ры и ак­ку­рат­но прик­рыл за со­бой дверь.

3

 Ста­рик по­явил­ся в ба­ре сле­ду­ющим ве­чером - сра­зу как стем­не­ло. Ка­залось, он жил не по ча­сам, а по све­тово­му цик­лу, как жи­вот­ное. Он во­шёл и с ви­нова­тым ви­дом, усел­ся на та­бурет у стой­ки:

 - Я хо­тел поб­ла­года­рить вас за вче­раш­нее: за по­мощь и за­од­но ещё раз из­ви­нить­ся за дос­тавлен­ное не­удобс­тво, - он был са­мо рас­ка­яние.

 - Не сто­ит, - от­ве­тил бар­мен, - Всё ОК. Слу­ча­ет­ся.

 - Нет, нет. Со мной та­кое впер­вые и мне страш­но не­лов­ко. Ви­димо всё же воз­раст ска­зыва­ет­ся, - в го­лосе по­яви­лись жа­лоб­ные нот­ки и бар­мен, по­чувс­тво­вав это, нас­то­рожил­ся.

 - Кста­ти, ме­ня зо­вут Джо­зеф, - ска­зал ста­рик. - А вас?

 - Вик­тор, - от­ве­тил бар­мен, ожи­дая про­дол­же­ния.

 - Ну и за­меча­тель­но, - ска­зал ста­рик, - Из­ви­ните, но мне ка­залось, что пос­ле вче­раш­не­го бу­дет пра­виль­но, ес­ли мы поз­на­комим­ся. И... будь­те лю­без­ны, Вик­тор, сде­лай­те мне, по­жалуй­ста, вис­ки, тот же са­мый, со ль­дом.

 - Пос­лу­шай­те, Джо­зеф. Это не моё де­ло, но я не хо­чу, что­бы вы сно­ва на­пились у ме­ня в ба­ре, и мне приш­лось сно­ва от­во­дить вас до­мой, - спо­кой­но от­ве­тил Вик­тор, по­лучив­ший воп­рос, ко­торо­го он и ожи­дал. - Мне не нуж­ны тут лиш­ние проб­ле­мы. Хо­тите на­пить­ся - сде­лай­те это в дру­гом мес­те.

 - Нет, нет, что вы Вик­тор. Ни­каких проб­лем не бу­дет, я обе­щаю. Я не бу­ду на­пивать­ся. У вас здесь так у­ют­но. И сов­сем ря­дом с до­мом.

 - ОК, Джо­зеф. Толь­ко да­вай­те до­гово­рим­ся: две пор­ции и всё - и вы боль­ше да­же не про­сите. До­гово­рились?

 - Вик­тор! Вы че­ловек! Ко­неч­но, да! Две и дос­та­точ­но. Я по­сижу вон там, в уг­лу. По­читаю га­зет­ку, а вы, как ос­во­боди­тесь - под­хо­дите. По­бол­та­ем, я рас­ска­жу вам свою ис­то­рию. Ду­маю, у вас ка­кие-то воп­ро­сы воз­никли пос­ле вче­раш­не­го по­сеще­ния мо­их рос­кошных апар­та­мен­тов, - он кри­во ус­мехнул­ся.

Бар­мен ни­чего не от­ве­тил. За го­ды ра­боты он выс­лу­шал столь­ко пь­яных ис­то­рий, что тра­тить вре­мя на ещё од­ну у не­го не бы­ло ни ма­лей­ше­го же­лания - вот ес­ли бы толь­ко не эта сте­на с дет­ски­ми фо­тог­ра­фи­ями. Она не да­вала ему по­коя. Вче­ра, по­ка он шёл до­мой, у не­го да­же мель­кну­ла мысль поз­во­нить в по­лицию, но что он мог им ска­зать? Что у не­из­вес­тно­го ста­рика на стен­ке нак­ле­ены фо­тог­ра­фии оде­тых де­тей? Это прес­тупле­ние? Сте­на тре­бова­ла объ­яс­не­ния, и ког­да по­дош­ло вре­мя зак­ры­тия, он взял пе­пель­ни­цу, на­лил - те­перь уже се­бе - хо­роше­го вис­ки без вся­кого ль­да и под­сел за сто­лик в уг­лу. Ку­рить в ба­ре не раз­ре­шалось, но пос­ле зак­ры­тия он мог де­лать всё что по­жела­ет. Ста­рик уже до­читал всю, при­несён­ную с со­бой ки­пу га­зет. Что-то в них об­вёл, а ка­кие-то кус­ки стра­ниц да­же выр­вал и, сло­жив сто­поч­кой, су­нул во внут­ренний кар­ман паль­то. Вто­рой ста­кан пе­ред ним был пуст. Для че­лове­ка пь­юще­го уже не пер­вый день он выг­ля­дел на удив­ле­ние при­лич­но. Он был да­же тща­тель­но выб­рит, но ощу­щение уни­жен­ности и по­терян­ности, ко­торое он вы­зывал у бар­ме­на, от это­го толь­ко уси­лилось.

 Ког­да Вик­тор мол­ча опус­тился на стул нап­ро­тив ста­рика, тот, слов­но оч­нувшись, сра­зу на­чал го­ворить:

 - Я по­нимаю, что пос­ле вче­раш­не­го по­сеще­ния мо­ей квар­тирки у вас воз­никли не­кото­рые воп­ро­сы. Кста­ти, ещё раз хо­чу вас поб­ла­года­рить за ва­шу по­мощь. Уж не знаю, как бы я сам до­шёл. Так вот хо­чу вас сра­зу ус­по­ко­ить - я не пе­дофил и не мань­як.

Бар­мен сде­лал жест, ко­торый, ви­димо, дол­жен был оз­на­чать: Ну, что вы. Я так и не ду­мал. Но ни­чего не ска­зал. Ста­рик, впро­чем, не об­ра­тил на это ни­како­го вни­мания. Он про­дол­жал го­ворить, уже не смот­ря на со­бесед­ни­ка. Его взгляд был нап­равлен ку­да-то вглубь ба­ра за спи­ну Вик­то­ра, и у то­го воз­никло ощу­щение, что ста­рик чи­та­ет свой текст с ка­кого-то суф­лёр­ско­го лис­та, на­ходя­щего­ся за его спи­ной. Это бы­ла за­готов­ленная речь. Джо­зеф яв­но её про­думы­вал, ре­пети­ровал и про­из­но­сил мно­гок­ратно и вслух, и в уме.

 - Я не бу­ду вас ут­руждать де­таля­ми би­ог­ра­фии: ро­дите­ли, рож­де­ние, детс­тво -  это всё со­вер­шенно не важ­но. Не име­ет от­но­шения к то­му, что вас ин­те­ресу­ет. Единс­твен­ное, что сто­ит упо­мянуть, что я из хо­рошей семьи и по­лучил очень при­лич­ное об­ра­зова­ние. Важ­но дру­гое: я очень ра­но - с мо­лодос­ти - стал за­думы­вать­ся о смер­ти. Ну и - со­от­ветс­твен­но - о бес­смер­тии. Как мож­но из­бе­жать её - и дос­тичь его.

Ста­рик  заг­ля­нул в пус­той ста­кан, слов­но на­де­ясь, что тот чу­дом на­пол­нился, грус­тно вздох­нул и раз­ва­лил­ся по­удоб­нее на сту­ле.

- Один из спо­собов дос­тичь бес­смер­тия, пусть не фи­зичес­ко­го - прос­ла­вить­ся по-нас­то­яще­му. Нап­ри­мер, соз­дать что-то эда­кое. Но я не Бах, не Ле­онар­до и не Тол­стой. Та­лан­та нет. Да ведь и та­лан­та ма­ло. Для бес­смер­тия ге­ни­аль­ность нуж­на. Есть дру­гой спо­соб: не соз­дать - а раз­ру­шить. Что ни го­вори­те, а Ге­рос­трат и Гит­лер ос­та­лись в ве­ках. Но это то­же не по мне. Нет, я не бо­рец со злом - прос­то мас­шта­ба не хва­та­ет. Тут ведь то­же нуж­на сво­его ро­да ге­ни­аль­ность - пусть и с дру­гим зна­ком. И тог­да я стал за­думы­вать­ся о ре­аль­ном, фи­зичес­ком бес­смер­тии. Ведь мы - это на­ши ге­ны. Я, кста­ти, а мо­жет быть и имен­но по­это­му - би­олог. Окон­чил уни­вер­си­тет и мно­го лет ра­ботал по этой спе­ци­аль­нос­ти, - он зап­нулся, - в раз­ных мес­тах.

Он ос­та­новил­ся, по­бол­тал пус­той ста­кан и, вне­зап­но сме­нив тон, за­ис­ки­ва­юще заг­ля­дывая бар­ме­ну в гла­за, про­тянул:

 - Пос­лу­шай­те, Вик­тор. Я пом­ню, что мы до­гово­рились толь­ко на две пор­ции, но мне бу­дет лег­че рас­ска­зывать, ес­ли ещё нем­но­го выпью. Ещё один ста­кан - пос­ледний. По­жалуй­ста.

Бар­ме­ну ста­ло скуч­но. Вмес­то ув­ле­катель­ной, как он на­де­ял­ся, де­тек­тивной ис­то­рии, ему по­пал­ся оче­ред­ной спив­ший­ся го­род­ской су­мас­шедший. Сей­час он выпь­ет ещё и нач­нёт нес­ти ерун­ду про пе­ресе­ление душ или про элик­сир мо­лодос­ти, ну или, на ху­дой ко­нец, что-ни­будь про бес­смертных гор­цев ти­па Дун­ка­на Мак­кла­уда. Та­кие пси­хи не час­то, но по­пада­лись, и Вик­тор был не­дово­лен со­бой, что не рас­ку­сил его сра­зу. От­ка­зывать поп­ро­шай­кам он на­учил­ся дав­но и де­лал это с лёг­костью, но что-то в этом ста­рике бы­ло та­кое, что он всё-та­ки схо­дил к стой­ке, на­лил в чис­тый ста­кан на два паль­ца то­го же пя­тиде­сятиг­ра­дус­но­го ку­куруз­но­го и бро­сил лёд. Он ав­то­мати­чес­ки по­тянул­ся про­бить за­каз по кас­се, по­том со­об­ра­зил, что кас­са зак­ры­та и пос­чи­тана и ре­шил, что этот ста­кан бу­дет Джо­зефу про­щаль­ным по­дар­ком от за­веде­ния. Он со­бирал­ся веж­ли­во - кто его зна­ет это­го пси­ха, мо­жет, ста­нет буй­ным - за­кон­чить бе­седу, но, ког­да он вер­нулся к сто­лу, ста­рик, ко­торый, ви­димо, про­дол­жал раз­го­вари­вать сам с со­бой, по­ка Вик­тор хо­дил за его про­щаль­ной пор­ци­ей, за­вер­шил ра­нее на­чатую фра­зу:

 - ...и тог­да я по­нял - де­ти! Де­ти - это бес­смер­тие.

Он не­тер­пе­ливо схва­тил при­несён­ный ста­кан. Сде­лал быс­трый гло­ток, спох­ва­тил­ся, поб­ла­года­рил бар­ме­на и про­дол­жил:

- Ведь каж­дый мой ре­бёнок не­сёт мои ге­ны - ме­ня! Ну да - не сто про­цен­тов - по­лови­ну. Но чем та­ких бу­дет боль­ше, тем боль­ше мои шан­сы сох­ра­нить­ся на­веч­но. Ме­ня на­тол­кну­ла на эту идею ис­то­рия Чин­гисха­на. Вы зна­ете, кто это та­кой?

 - Ко­неч­но, - по­пытал­ся оби­деть­ся Вик­тор. Что этот ста­рик, в кон­це кон­цов, се­бе поз­во­ля­ет. Он пусть в кол­ледж и не по­пал, но свои де­сять клас­сов за­кон­чил. Ну, пусть не де­сять... В се­реди­не де­сято­го ра­бота хо­рошая под­верну­лась, и бро­сил он эту опос­ты­лев­шую шко­лу и по­дал­ся в боль­шой го­род. И ни­ког­да об этом не по­жалел.

Ста­рик не об­ра­тил вни­мания на его тон.

- Так вот. Ког­да сде­лали ана­лиз ДНК, то вы­яс­ни­лось, что поч­ти шес­тнад­цать мил­ли­онов че­ловек на зем­ле - в ос­новном, ко­неч­но, в Азии сей­час но­сят его ге­ны! Вду­май­тесь Вик­тор в эту циф­ру! И это толь­ко по муж­ской ли­нии. Хо­тя у не­го бы­ло все­го две офи­ци­аль­ных же­ны. Но за­то бы­ли сот­ни и сот­ни на­лож­ниц. И тог­да я по­нял - вот он шанс на бес­смер­тие! На нас­то­ящее бес­смер­тие! И я стал де­лать де­тей.

- Вы что? - изу­мил­ся бар­мен. Он уже за­был о том, что толь­ко что со­бирал­ся вып­ро­водить ста­рика.

- Нет, нет, - зас­ме­ял­ся Джо­зеф. Пос­ле треть­ей пор­ции он рас­пря­мил­ся, уни­жен­ность ис­чезла, гла­за заб­лесте­ли, блед­ные стар­ческие щё­ки с го­лубо­ваты­ми про­жил­ка­ми по­розо­вели, в го­лосе по­яви­лась уве­рен­ность и да­же иг­ри­вость. - Я ви­жу, что вы окон­ча­тель­но уве­рились, что я су­мас­шедший. Нет, я не стал вы­ращи­вать го­мун­ку­лусов в про­бир­ках. Я би­олог, а не ал­хи­мик. Я стал их де­лать ста­рым про­верен­ным спо­собом - при по­мощи жен­щин. Но сколь­ко мо­жет ро­дить од­на сов­ре­мен­ная жен­щи­на? Од­но­го, двух - да и то - по­ди уго­вори её на вто­рого. И всё это так дол­го! Это не про­из­во­дитель­но. Я не мог столь­ко ждать. И я стал за­водить близ­кие от­но­шения од­новре­мен­но с нес­коль­ки­ми жен­щи­нами. По­верь­те - это не слож­но. Ког­да ты го­воришь, что хо­чешь от неё ре­бён­ка, жен­щи­на ве­рит в серь­ёз­ность тво­их на­мере­ний го­раз­до лег­че. Я стал же­нить­ся и раз­во­дить­ся, как толь­ко они ро­жали, и, па­рал­лель­но, стал за­водить де­тей вне бра­ка. Я не мог раз­вестись или ос­та­вить жен­щи­ну по­ка она не ро­дила. Был шанс, что она сде­ла­ет аборт или что-то ещё слу­чит­ся. Мне нуж­но бы­ло убе­дить­ся, что ре­бёнок ро­дил­ся. И тог­да я ухо­дил. Я или раз­во­дил­ся, или прос­то ис­че­зал, ес­ли раз­вестись быс­тро бы­ло нель­зя. Нес­коль­ко раз я ме­нял име­на и фа­милии, мно­го раз ад­ре­са и го­рода. Ис­чезнуть в на­ше вре­мя сов­сем не слож­но, ес­ли за­хотеть. Я ис­ко­лесил всю стра­ну. Не­кото­рые из жён пы­тались ме­ня ра­зыс­кать, но я был ос­то­рожен и ни ра­зу не по­пал­ся.

- И вы ни­ког­да не ин­те­ресо­вались, что ста­ло с эти­ми деть­ми даль­ше? Ни­ког­да им не по­мога­ли?

- Как же не ин­те­ресо­вал­ся? Вы же ви­дели фо­тог­ра­фии. Ко­неч­но, я, по ме­ре воз­можнос­тей, сле­дил за все­ми. Сей­час с по­яв­ле­ни­ем ин­терне­та, это ста­ло ещё лег­че. Мо­лодёжь лю­бит выс­тавлять се­бя во вся­ких со­ци­аль­ных се­тях. Так что от­сле­живать и вес­ти учёт не проб­ле­ма. Но по­могать - нет. Я не мо­гу по­могать им всем, их слиш­ком мно­го! Да и не хо­чу - пусть вы­живет са­мый прис­по­соб­ленный. Да, бы­ло - один ма­лыш умер - нес­час­тный слу­чай. А так все они жи­вы и здо­ровы.

- Ну, хо­рошо. Вы им не по­мога­ли, а вос­пи­тание раз­ве не важ­но? Раз­ве не от не­го всё за­висит - то, ка­кими они вы­рас­тут?

- Брось­те вы пов­то­рять эти глу­пос­ти, Вик­тор! - ста­рик уже не чи­тал за­учен­ную речь. Он ожил, рас­пря­мил­ся. Это бы­ло его. Про­думан­ное, выс­тра­дан­ное. - Ка­кое вос­пи­тание? Все уже за­ложе­но при рож­де­нии. Нас­ледс­твен­ность - вот что де­ла­ет че­лове­ка. Вот что пре­доп­ре­деля­ет всё! Я же би­олог - дар­ви­нист. Я знаю, о чем го­ворю!

- Сво­лочь ты, а не би­олог, - по­думал бар­мен, а вслух спро­сил. - А жен­щи­ны? Что ста­ло с ни­ми?

- Это ме­ня со­вер­шенно не ин­те­ресу­ет, - от­ре­зал ста­рик. - Они для ме­ня бы­ли и есть ма­шины для вос­про­из­водс­тва, эда­кие хо­дячие ин­ку­бато­ры.

- И вы ни­кого из них не лю­били?

- Я не за­думы­вал­ся об этом, - не­тер­пе­ливо и с до­садой от­махнул­ся тот, - Да пой­ми­те вы - они ме­ня во­об­ще не ин­те­ресо­вали. И секс как та­ковой не ин­те­ресо­вал. У ме­ня бы­ла цель! Но мы от­влек­лись. Это всё прой­ден­ный этап. Этот спо­соб был хо­рош, но слиш­ком мед­ле­нен. Ведь нуж­но вре­мя, что­бы поз­на­комить­ся. Впро­чем, это-то как раз са­мое лёг­кое и быс­трое. Поз­на­комить­ся и за­тащить в пос­тель - это де­ло двух-трёх встречь. А вот до­вес­ти её до сос­то­яния, ког­да она за­хочет ос­та­вить ре­бён­ка, за­нима­ло мас­су вре­мени. За пер­вые пят­надцать лет я смог об­за­вес­тись все­го две­над­цатью деть­ми - и то толь­ко по­тому, что два ра­за слу­чилась двой­ня. Все­го две­над­цатью! Это­го бы­ло край­не ма­ло, - он сде­лал за­ранее под­го­тов­ленную па­узу. - И я при­думал дру­гой спо­соб!

Он от­ки­нул­ся на­зад и по­бед­но пос­мотрел на бар­ме­на:

-  Мо­жете до­гадать­ся ка­кой?

- Да­же пы­тать­ся не бу­ду, - сер­ди­то бур­кнул в от­вет Вик­тор. Он и так был дос­та­точ­но оша­рашен и ни­как не мог по­нять, как он дол­жен от­нестись к ус­лы­шан­но­му.

- Вы зна­ете что-ни­будь про бан­ки спер­мы? - нак­ло­нив­шись впе­рёд, шё­потом спро­сил ста­рик.

Вик­тор по­жал пле­чами.

 - Ну, да. Слы­шал что-то.

 - Я был ещё мо­лод, со­вер­шенно здо­ров, прив­ле­кате­лен и ме­ня с удо­воль­стви­ем вез­де бра­ли как до­нора. Я сдал спер­му прак­ти­чес­ки во все су­щес­тву­ющие бан­ки стра­ны. Ко­неч­но, под раз­ны­ми име­нами. В этом спо­собе есть свой ми­нус - я ни­ког­да не уз­наю, сколь­ко раз и как она ис­поль­зо­валась, и не смо­гу прос­ле­дить за судь­бой этих де­тей. Но это не столь важ­но. Я при­киды­вал, что та­ким спо­собом я уве­личил своё по­томс­тво ещё ми­нимум на со­рок-пять­де­сят де­тишек, - он зас­ме­ял­ся до­воль­ным дре­без­жа­щим смеш­ком. - И, ко­неч­но, я при этом про­дол­жал за­нимать­ся тем же что и рань­ше: же­нил­ся, ро­жал, раз­во­дил­ся. Я про­дол­жал этим за­нимать­ся до не­дав­них пор, по­ка ещё жен­щи­ны спо­соб­ные ро­жать мог­ли на ме­ня по­зарить­ся. Ну и по­ка я ещё что-то мог, - он уны­ло ус­мехнул­ся, - Воз­раст, зна­ете ли... Но и это не всё! Я при­думал ещё один - ге­ни­аль­ный ход!

Тут он, как опыт­ный ора­тор, сде­лал па­узу и, рез­ко сме­нив лек­тор­ский тон на про­ситель­ный, нак­ло­нил­ся к бар­ме­ну:

- Ещё один ста­кан­чик, Вик­тор, пос­ледний, а?

- Нет, Джо­зеф. И не про­сите. Дос­та­точ­но. Тог­да мне сно­ва при­дёт­ся вес­ти вас до­мой, - жёс­тко от­ве­тил бар­мен.

Ста­рик сник, про­бор­мо­тал что-то про то, что да, да он по­нима­ет. Да, на­вер­но, бар­мен прав, и во­об­ще он ус­тал. И что он, по­жалуй, пой­дёт, от­дохнёт и дос­ка­жет свою ис­то­рию зав­тра. Он так за­су­етил­ся, быс­тро соб­рался и ушёл, что у Вик­то­ра воз­никло обид­ное чувс­тво, что его об­ма­нули, и что вся эта ис­то­рия бы­ла при­дума­на Джо­зефом толь­ко для то­го, что­бы его за­ин­три­говать и по­лучить ещё один бес­плат­ную вы­пив­ку.

4

 На­зав­тра он не при­шёл. День был заг­ру­жен­ный, хоть и чет­верг. По­сети­телей в ба­ре бы­ло мно­го, и Вик­тор вспом­нил о ста­рике толь­ко бли­же к зак­ры­тию.

 - Ста­рый ал­каш ре­шил, что раз не на­лива­ют, то об­ме­ня­ет свои сказ­ки на вы­пив­ку в дру­гом мес­те, - зло по­думал он.

Но на сле­ду­ющий день ста­рик по­явил­ся. Вва­лил­ся поз­дно, поч­ти под са­мое зак­ры­тие, и офи­ци­ант да­же не хо­тел его пус­кать. Но бар­мен уви­дел, как ста­рик про­ситель­но ма­шет ему от две­рей сво­ей то­щей кистью, и ска­зал офи­ци­ан­ту, что­бы  про­пус­тил. Выг­ля­дел Джо­зеф по­мято и ис­пу­гано.

 - Что-то я се­бя вче­ра пло­хо чувс­тво­вал, - оп­равды­ва­ющим­ся то­ном и, пря­ча гла­за, то­роп­ли­во про­бор­мо­тал он, усев­шись на вра­ща­ющий­ся та­бурет у стой­ки. - Вот и ре­шил до­ма от­ле­жать­ся. Сей­час го­раз­до луч­ше.

В ба­ре уже ни­кого не бы­ло, и та­ить­ся за даль­ним сто­ликом ста­рик, ви­димо, не пос­чи­тал нуж­ным. Он поп­ро­сил вис­ки - бар­мен на­лил. Ста­рик зал­пом вы­пил, по­сидел мол­ча пол­ми­нуты. Спир­тное по­дей­ство­вало, он не­мого рас­сла­бил­ся, но при каж­дом рез­ком зву­ке: офи­ци­ант ли хлоп­нул дверью в под­собку, убор­щик ли пе­ред­ви­нул стулья - вздра­гивал и ис­пу­ган­но ози­рал­ся.

 - Что-то слу­чилось, Джо­зеф? - прер­вал мол­ча­ние бар­мен.

 - Нет, нет. Ни­чего, - от­ве­тил ста­рик и сра­зу, без пе­рехо­да спро­сил. - А ска­жите, Вик­тор, мной ник­то не ин­те­ресо­вал­ся?

 - Нет, - удив­лённо от­ве­тил бар­мен, - а вы ко­го-то ждё­те?

Ста­рик пе­рег­нулся че­рез стой­ку:

 - Вик­тор. За мной го­нят­ся. Мне вче­ра поз­во­нили друзья. Да-да, у ме­ня ещё ос­та­лись друзья. Ме­ня за­гоня­ют в угол, за­гоня­ют, как вол­ка. Они охо­тят­ся на ме­ня.

 - Джо­зеф, у вас ма­ния прес­ле­дова­ния. Бе­лая го­ряч­ка. Вы слиш­ком мно­го пь­ёте, - уже не стес­ня­ясь, гру­бо ска­зал бар­мен. - Кто за ва­ми го­нит­ся? - он хо­тел ещё до­бавить, - Да ко­му вы нуж­ны, - но вов­ре­мя удер­жался.

 - Де­ти, - хрип­лым шё­потом от­ве­тил ста­рик, не об­ра­тив вни­мания на рез­кий тон Вик­то­ра. - Нес­коль­ко че­ловек. Я не знаю, кто имен­но. Они как-то вы­чис­ли­ли, объ­еди­нились и идут сей­час по мо­ему сле­ду. Они уже бы­ли там, где я жил рань­ше. Они близ­ко.

 - Ну, мо­жет, всё не так пло­хо, Джо­зеф? Мо­жет дет­ки прос­то хо­тят поз­на­комить­ся со сво­им па­поч­кой? - бар­мен пы­тал­ся по­шутить, но, уже ска­зав, по­нял, что по­лучи­лось из­де­ватель­ски. Ста­рик бро­сил на не­го зат­равлен­ный взгляд и ни­чего не от­ве­тил. Что­бы сгла­дить не­лов­кость бар­мен по­пытал­ся пе­ревес­ти раз­го­вор на дру­гую те­му:

 - Кста­ти, ведь у вас уже, на­вер­но, дол­жны быть и вну­ки?

 - Ко­неч­но, - от­клик­нулся сра­зу ста­рик. - Я знаю уже как ми­нимум о пят­надца­ти, а на са­мом де­ле, ду­маю, нам­но­го боль­ше. За ни­ми уже труд­но ус­ле­дить.

 - Так сколь­ко у вас все­го по­том­ков?

 - Я го­ворил вам, что часть из них я не знаю и ни­ког­да не уз­наю, но ду­маю, что на круг уже точ­но боль­ше сот­ни бу­дет, - от­ве­тил ста­рик, нем­но­го по­весе­лев. - Вот что та­кое бес­смер­тие!

Он поп­ро­сил ещё вис­ки. Бар­мен на­лил, но про се­бя ре­шил, что это пос­ледняя. Ста­рик, ви­димо, то­же по­думал об этом, по­тому что, вы­пив зал­пом, рас­счи­тал­ся и за­торо­пил­ся:

 - Я, по­жалуй, пой­ду. Спа­сибо вам, Вик­тор.

 - Вы хо­тели ещё рас­ска­зать про ге­ни­аль­ный ход, ко­торый вы при­дума­ли, - на­пом­нил бар­мен, ко­торо­му всё-та­ки хо­телось дос­лу­шать ис­то­рию до кон­ца.

 - Зав­тра, зав­тра я зай­ду и всё рас­ска­жу, - ста­рик был уже у две­рей.

5

 Он не за­шёл ни зав­тра, ни пос­ле­зав­тра. На тре­тий день бар­мен, у ко­торо­го, нес­мотря на всё не­дове­рие к рас­ска­зам это­го не­лепо­го чу­дака, всё же ос­та­лось ка­кое-то не­лов­кое чувс­тво че­го-то не­завер­шённо­го, ре­шил зай­ти к не­му сам. Пос­ле ра­боты, прих­ва­тив с со­бой па­ру сэн­дви­чей и бу­тыл­ку то­го ку­куруз­но­го вис­ки, ко­торое нра­вилось ста­рику, он под­нялся по гряз­ной лес­тни­це на тре­тий этаж до­ма, где тот жил. На зво­нок ник­то не от­ве­тил. Вик­тор тол­кнул дверь, та ока­залась не­запер­той, и он ос­то­рож­но, прис­лу­шива­ясь, во­шёл в квар­ти­ру. Там яр­ко го­рела та же го­лая лам­почка, сто­яла та же об­шарпан­ная ме­бель, и ни­кого не бы­ло. Сте­на над сто­лом бы­ла пус­та. Она вся бы­ла в мел­ких ды­роч­ках от кно­пок и за­ляпа­на пят­на­ми скот­ча, ко­торым ста­рик кре­пил фо­тог­ра­фии. Вик­тор про­шёл­ся по ком­на­те. Заг­ля­нул в стен­ные шка­фы - пус­то. На кух­не, в ту­але­те - пус­то. И ни­каких сле­дов то­го, что кто-то здесь жил все­го нес­коль­ко дней на­зад. Он от­крыл по оче­реди все ящи­ки сто­ла и в од­ном об­на­ружил пач­ку га­зет­ных вы­резок. Часть из них бы­ла из раз­де­лов зна­комств и раз­де­лов брач­ных объ­яв­ле­ний, вы­резан­ных, а иног­да и прос­то гру­бо выр­ванных из раз­ных га­зет. Не­кото­рые объ­яв­ле­ния бы­ли об­ве­дены, не­кото­рые пе­речёр­кну­ты. Бы­ли раз­рознен­ные за­мет­ки и из дру­гих раз­де­лов. Од­на вы­рез­ка прив­лекла его вни­мание, и он про­чёл её. Бы­ло не­яс­но, из ка­кой га­зеты она - наз­ва­ние бы­ло от­ре­зано. Да­ты не бы­ло то­же. Он сел на стул, за­курил и про­чёл ещё раз.

"Скан­дал в цен­тре по ис­кусс­твен­но­му оп­ло­дот­во­рению. Пос­ле про­вер­ки, про­ведён­ной по жа­лобе од­ной из па­ци­ен­ток, об­на­ружи­лось, что боль­ше по­лови­ны об­разцов спер­мы, ис­поль­зо­вав­шей­ся для оп­ло­дот­во­рения и по до­кумен­там при­над­ле­жащей раз­ным до­норам, на са­мом де­ле при­над­ле­жит од­но­му и то­му же муж­чи­не. По­лиция сей­час пы­та­ет­ся вы­яс­нить, кто был этот че­ловек и как он или его со­об­щник смог­ли под­ме­нить до­нор­ский ма­тери­ал. Сколь­ко жен­щин бы­ло оп­ло­дот­во­рено спер­мой дан­но­го до­нора - не раз­гла­ша­ет­ся. Но, по са­мым скром­ным под­счё­там, та­ким об­ра­зом мог по­явить­ся на свет не один де­сяток де­тей".

6

 Втор­ник у ме­ня в ба­ре са­мый спо­кой­ный день. Уж и не пой­му, с ка­кой ста­ти. Мо­жет, те, кто в вос­кре­сенье по­гуля­ли, как сле­ду­ет - в по­недель­ник опох­ме­лились и, на­конец, ра­ботать на­чали - не знаю, но факт. Так что и в этот на­роду поч­ти не бы­ло. Два-три пос­то­ян­ных по­сети­теля за­бежа­ли при­нять свою ежед­невную до­зу, да швей­цар из со­сед­ней гос­ти­ницы за­шёл пос­ле сме­ны - рас­ска­зать пос­ледние отель­ные бай­ки. У них веч­но что-ни­будь про­ис­хо­дит: то пос­то­ялец ку­чу шлюх при­ведёт, и они на весь этаж гу­лян­ку ус­тро­ят, то рев­ни­вый муж же­ну с лю­бов­ни­ком выс­ле­дит и в дверь но­мера с пис­то­летом ло­мит­ся. А мо­жет, он всё это при­думы­ва­ет от ску­ки - не ис­клю­чено. Но рас­ска­зыва­ет смеш­но, и весь бар со­бира­ет­ся пос­лу­шать, ког­да он свои бай­ки тра­вит. А бли­же к ве­черу заш­ли три мо­лодых пар­ня. Один по­казал­ся мне нас­толь­ко мо­лодым, что я пот­ре­бовал по­казать удос­то­вере­ние. А что мне ли­цен­зи­ей рис­ко­вать. Мо­жет под­став­ной. Та­кое слу­ча­ет­ся. Этот бар на­поло­вину мой, да я по­думы­ваю и вто­рую по­лови­ну у пар­тнё­ра вы­купить. Он всё рав­но тут не по­казы­ва­ет­ся. Толь­ко день­ги вло­жил. Так что мне лиш­ние неп­ри­ят­ности не нуж­ны. Тем бо­лее, Кэт на сно­сях. Вот-вот ро­дит. И ей вол­не­ния то­же ни к че­му. Всё ж она двой­ню но­сит. Мою. Мы рас­пи­сались пол­го­да на­зад, ког­да она уже на треть­ем ме­сяце бы­ла. Па­рень, ух­мыль­нув­шись, по­казал пра­ва - всё в по­ряд­ке, двад­цать два го­да уже ис­полни­лось. Они за­каза­ли каж­дый своё: двое за­каза­ли раз­ные кок­тей­ли - яв­но ре­бята не мес­тные - у нас та­кие кок­тей­ли толь­ко дев­чонки за­казы­ва­ют, а тре­тий по­шарил взгля­дом по вит­ри­не и выб­рал Мел­лоу Корн, двой­ной и со ль­дом. По­ка я го­товил их на­пит­ки, пар­ни мол­ча си­дели у стой­ки. Они бы­ли со­вер­шенно раз­ные. Один - тот, что вис­ки за­казал - вы­сокий и ху­дой. Двое сред­не­го рос­та. Все ши­роко­кос­тные. Двое брю­неты, а один блон­дин, и ли­ца сов­сем раз­ных ти­пов, но что-то бы­ло в них об­щее. Ка­кая-то од­на не­уло­вимая, но зна­комая чер­та. Они взя­ли свою вы­пив­ку и, по­ози­рав­шись по сто­ронам, выб­ра­ли даль­ний сто­лик в уг­лу, тот за ко­торый всег­да са­дил­ся Джо­зеф.

Не пропусти интересные статьи, подпишись!
facebook Кругозор в Facebook   telegram Кругозор в Telegram   vk Кругозор в VK
 

Слушайте

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Трамп безбашенный

«Не так давно Владимир Зеленский был комиком в Украине…» Ну и что, что комиком? Президент Рейган играл в Голливуде роли дешевого ковбоя – и так прожил до 50 лет! И этот господин Рональд, «актер второго плана» и легкого кино-жанра, стал одним из величайших президентов США!

Виталий Цебрий март 2025

СТРОФЫ

Защита жизни

Первые стихи Седаковой появились в печати тридцать лет назад. С тех пор каждое ее стихотворение, перевод, статья, обращение-событие.

Александр Зах март 2025

ИСТОРИЯ

В судьбе поэта - судьба страны

Чем же обернулось для самой этой «Страны рабов» убийство Великого Поэта на самом взлете его гениального дарования? Нетрудно догадаться, что она была им проклята и ровно через 100 лет, в годовщину его рождения в 1914г.началась Первая Мировая Война, которая стоила России несколько миллионов жизней и вскоре приведшая к её полному обнищанию и ещё большему количеству жертв в ходе последующих революции и Гражданской Войны.

Бен-Эф март 2025

НОВЫЕ КНИГИ

Мифы, легенды и курьёзы Российской империи XVIII–XIX веков. Часть десятая

Легенда о проволоке на пробке шампанского, знаменитой вдове Клико и любви русских к игристым винам!

Исторический нравоучительный анекдот. Граф Александр Васильевич Суворов: «Вот твой враг!»

Генерал М. П. Бутурлин. «Заставь дурака Богу молиться...»

Игорь Альмечитов март 2025

ИСТОРИЯ ВОЕННОГО ДЕЛА

Статистика знает все, но можно ли ей доверять?

Причиной шока были трехзначные числа, обозначавшие количество сбитых самолетов членов антигитлеровской коалиции на Восточном и Западном фронтах ТВД. Выяснилось, что пилоты немецкой 52-й истребительной эскадры Эрих Хартманн, Герхард Баркхорн и Гюнтер Рахлл за годы войны сбили 352 (348 советских и 4 американских), 301 и 275 самолетов соответственно.

Эдуард Малинский март 2025

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин

x

Исчерпан лимит гостевого доступа:(

Бесплатная подписка

Но для Вас есть подарок!

Получите бесплатный доступ к публикациям на сайте!

Оформите бесплатную подписку за 2 мин.

Бесплатная подписка

Уже зарегистрированы? Вход

или

Войдите через Facebook

Исчерпан лимит доступа:(

Премиум подписка

Улучшите Вашу подписку!

Получите безлимитный доступ к публикациям на сайте!

Оформите премиум-подписку всего за $12/год

Премиум подписка