Бессмертный

Сколь­ко уже лет стою за этой стой­кой, а так и не мо­гу по­нять, за­чем не­кото­рые хо­дят в бар? Я по­нимаю, ког­да при­ходит ком­па­ния. Хоть мо­лод­няк, хоть пос­тарше; хоть друзья, хоть сос­лу­жив­цы, ко­торые тер­петь друг дру­га не мо­гут, - это по­нят­но. Ку­да им де­вать­ся? У мо­лодых до­ма ро­дите­ли. У тех, кто пос­тарше - мужья, жё­ны да де­ти - не по­тащишь к се­бе до­мой та­кую код­лу. С па­роч­ка­ми то­же всё яс­но: он, мо­жет быть, и хо­тел бы за­тащить её до­мой - да не идёт по­ка - вот и вы­гули­ва­ет, по­ит в на­деж­де на ско­рую пос­тель. Сос­то­ятель­ные ску­ча­ющие оди­ноч­ки: что жен­щи­ны, что му­жики то­же ред­ко, но за­ходят. Эти, как пра­вило, рыс­ка­ют взгля­дом по сто­ронам в на­деж­де ко­го-то за­цепить. Но вот ког­да при­ходит ста­рикан в по­ношен­ном паль­то и стоп­танных туф­лях, си­дит се­бе в уг­лу весь ве­чер, ни на ко­го не смот­рит, за­казы­ва­ет де­шёвые вис­ки, це­дит их, и уж ког­да лёд сов­сем рас­та­ет, до­пива­ет и за­казы­ва­ет сно­ва - вот тут я пас. А вис­ки-то за­казы­ва­ет не­доро­гие, но креп­кие - пять­де­сят гра­дусов. Мел­лоу Корн - его ма­ло кто зна­ет, а этот так сра­зу на пол­ке выс­мотрел. Раз­би­ра­ет­ся. А за­чем? Да по­шёл бы на со­сед­ний угол и ку­пил бы се­бе бу­тыл­ку то­го же пой­ла. И де­шев­ле бы бы­ло из­рядно, и ка­чес­твом, чес­тно го­воря, по­луч­ше. Я ведь, смот­ря по ро­же кли­ен­та, и раз­ба­вить мо­гу и дру­гое вис­ки под­ме­шать - ещё де­шев­ле - и хрен ты го­луб­чик  пос­ле треть­ей рюм­ки что раз­ли­чишь, да ещё и ча­евые мне гор­до и бла­годар­но ос­та­вишь. Да на то, что ты се­год­ня здесь зап­ла­тил за двес­ти грамм, ты в ма­гази­не три бу­тыл­ки ку­пишь. Не по­нимаю.

2

По­жилой муж­чи­на в ког­да-то при­лич­ном, ко­рот­ком ка­шеми­ровом паль­то и в лёг­ких не по се­зону, из­но­шен­ных туф­лях, за­ходил в бар уже тре­тий ве­чер под­ряд. При­ходил, как тем­не­ло, и си­дел до зак­ры­тия. Пер­вые два ве­чера на нём был ещё и длин­ный тём­но-зе­лёный шарф, за­мотан­ный вок­руг то­щей шеи, но се­год­ня шар­фа не бы­ло, хо­тя день был хо­лод­ный, за­мет­но хо­лод­нее, чем пре­дыду­щие. Он уже вы­пил че­тыре пор­ций и раз­ме­шивал ос­татки ль­да в пя­той, ког­да по­дошёл офи­ци­ант:

- Сэр, мы ско­ро зак­ры­ва­ем­ся. Ес­ли вы что-то ещё хо­тите за­казать.

- Да, да. Ещё один вис­ки, пос­ледний, и счёт, по­жалуй­ста, - он уже был пь­ян и вы­гова­ривал сло­ва пре­уве­личе­но тща­тель­но, под­чёрки­вая ар­ти­куля­цию.

Офи­ци­ант при­нёс ещё од­ну пор­цию и счёт. Муж­чи­на по­шарил по внут­ренним кар­ма­нам, дос­тал оч­ки. Дол­го, ше­веля гу­бами, выс­чи­тывал ча­евые, по­том, пу­та­ясь в по­лах паль­то, по­лез в кар­ман брюк за ко­шель­ком. Де­нег хва­тило, но офи­ци­ант за­метил, что в ко­шель­ке пос­ле рас­чё­та ос­та­лось все­го па­ру мел­ких ку­пюр.

 При­шёл убор­щик. На­чал с даль­не­го кон­ца по­меще­ния. Про­тирал тряп­кой сто­лы, пе­рево­рачи­вал на них стулья, во­зил шваб­рой по по­лу, пос­те­пен­но под­би­ра­ясь к си­дяще­му в уг­лу - пос­ледне­му, ос­тавше­муся в ба­ре по­сети­телю. Офи­ци­ант одел­ся и ушёл. Бар­мен за­кон­чил под­счи­тывать кас­су, уб­рал день­ги в сейф и об­ра­тил­ся к муж­чи­не:

 - Сэр. Мы зак­ры­ва­ем­ся.

Тот не от­ве­тил. Бар­мен вы­шел из-за стой­ки, по­дошёл и тро­нул муж­чи­ну за пле­чо.

 - Сэр.

Тот вздрог­нул, оч­нулся и за­торо­пил­ся:

 - Да, да. Прос­ти­те ме­ня. Зад­ре­мал.

Он рез­ко вско­чил, его по­вело в сто­рону, и он ух­ва­тил­ся за ру­кав бар­ме­на:

 - Ох, из­ви­ните, ра­ди бо­га. Нет, нет - я не пь­ян. Прос­то го­лова зак­ру­жилась.

 - Вы в по­ряд­ке, Сэр? Мо­жет вам выз­вать так­си?

 - Нет, нет. Бла­года­рю вас. Я жи­ву сов­сем ря­дом. Бук­валь­но за уг­лом.

- Вы дой­дё­те са­ми?

- Да, да, ко­неч­но. Спа­сибо за учас­тие.

Ког­да ми­нут че­рез двад­цать, зас­тегнув тёп­лую кур­тку на все пу­гови­цы, на­тянув пог­лубже кеп­ку и поп­ро­щав­шись с убор­щи­ком, бар­мен вы­шел в про­моз­глую но­ябрь­скую ночь, муж­чи­на не­под­вижно сто­ял, прис­ло­нив­шись с под­ветрен­ной сто­роны к афиш­ной тум­бе, не­дале­ко от вхо­да в бар. Гла­за его бы­ли зак­ры­ты, во­рот­ник под­нят. Ру­ки без пер­ча­ток он пы­тал­ся спря­тать в кар­ма­ны ко­рот­ко­го паль­то, но кар­ма­ны бы­ли мел­ки­ми, и его круп­ные кис­ти не по­меща­лись в них да­же на­поло­вину. Бы­ло что-то тре­вож­но-жал­кое в этой фи­гуре, и бар­мен - че­ловек не из мяг­ких ни по на­туре, ни уж тем бо­лее по ро­ду ра­боты - всё же по­дошёл к не­му.

 - Сэр. Вам пло­хо? Мо­жет выз­вать ско­рую?

Тот оч­нулся, в гла­зах прос­ко­чил ис­пуг:

 - Нет, нет. Не на­до ско­рую. Я в по­ряд­ке. Мне бы толь­ко до до­ма дой­ти. Кру­жит­ся как-то всё вок­руг, - из­ви­ня­ющим­ся то­ном про­из­нёс он. - Я вот тут жи­ву, пря­мо за этим уг­лом.

Бар­ме­ну ни­чего не ос­та­валось, как взять муж­чи­ну под  ру­ку и, удив­ля­ясь сво­ему по­рыву, до­вес­ти по­сети­теля до­мой. Муж­чи­на был вы­сок: вы­ше круп­но­го бар­ме­на на пол­го­ловы, но худ. Под­держи­вая его под ло­коть, бар­мен да­же че­рез ткань паль­то чувс­тво­вал, что дер­жится за кость, слов­но на ней вов­се не бы­ло пло­ти. Тот и вправ­ду жил ря­дом. Че­тырё­хэтаж­ный до­ход­ный дом, с на­руж­ны­ми по­жар­ны­ми лес­тни­цами: ста­рый, про­пах­ший, с мут­ны­ми жёл­ты­ми лам­почка­ми в гряз­ном подъ­ез­де и, ко­неч­но, ни­како­го лиф­та. На тре­тий этаж они под­ни­мались дол­го, ос­та­нав­ли­ва­ясь на каж­дом эта­же, что­бы муж­чи­на пе­редох­нул. Бар­мен хо­тел ос­та­вить его у две­рей квар­ти­ры, но по­том ре­шил, что, раз он уже выз­вался быть се­год­ня доб­рым са­мари­тяни­ном, то до­ведёт то­го до кро­вати, а то, че­го доб­ро­го, он тут в ко­ридо­ре и рух­нет. Кро­вати в кро­хот­ной сту­дии не ока­залось. Был по­тёр­тый ди­ван, к ко­торо­му бар­мен и под­вёл муж­чи­ну. Он по­мог ему снять паль­то, но за­нимать­ся даль­ней­шим уха­жива­ни­ем не со­бирал­ся. Да тот и не про­сил. Как был: в брю­ках, туф­лях и тон­ком джем­пе­ре с про­тёр­ты­ми ещё не нас­квозь, но уже ис­тончив­ши­мися до проз­рачнос­ти лок­тя­ми, он  ак­ку­рат­но, без рез­ких дви­жений лёг на ди­ван.

 - Спа­сибо, Сэр. Ог­ромное спа­сибо. Мне уже луч­ше. Дав­ле­ние, на­вер­но, скак­ну­ло, воз­раст, - он по­пытал­ся улыб­нуть­ся. - Пос­плю, и зав­тра всё бу­дет в по­ряд­ке. Спа­сибо вам.

 - Дав­ле­ние, как же, - раз­дра­жено по­думал бар­мен. - Ты три дня под­ряд вы­пива­ешь в ба­ре по пять, а то и по шесть пор­ций. В тво­ём воз­расте мно­гова­то.

Но вслух ска­зал дру­гое:

 - Ок. Сэр. Выз­до­рав­ли­вай­те.

Тот не от­ве­тил. Он уже спал.

Бар­мен соб­рался уй­ти, но его вни­мание прив­лекла сте­на, у ко­торой сто­ял об­шарпан­ный пись­мен­ный стол. В квар­ти­ре, собс­твен­но, боль­ше ни­чего и не бы­ло. Ди­ван, стол и два сту­ла: один воз­ле сто­ла, а вто­рой на кро­хот­ной кух­не без две­рей, как и по­ложе­но в сту­дии. Всё ста­рое, по­тёр­тое и не­ком­плектное: то ли по­доб­ранное на по­мой­ке, то ли куп­ленное на га­раж­ных рас­про­дажах. На сто­ле сто­ял до­потоп­ный лап­топ и та­кой же прин­тер. Так вот сте­на над этим пись­мен­ным сто­лом, вся, нас­коль­ко вы­соко мог до­тянуть­ся вла­делец, бы­ла за­пол­не­на фо­тог­ра­фи­ями де­тей и под­рос­тков. Часть из них бы­ла прик­репле­на к сте­не скот­чем, часть - кноп­ка­ми. Это бы­ли в ос­новном лю­битель­ские фо­тог­ра­фии, но по­пада­лись и про­фес­си­ональ­ные: фо­то из школь­ных аль­бо­мов, сту­дий­ные и да­же две сва­деб­ные. Все они бы­ли раз­ных фор­ма­тов, цвет­ные и чёр­но-бе­лые, в рам­ках и без. Не­кото­рые фо­тог­ра­фии бы­ли сгруп­пи­рова­ны и об­ве­дены пря­мо на сте­не цвет­ны­ми фло­мас­те­рами. От не­кото­рых шли стрел­ки к дру­гим. Од­на бы­ла в чёр­ной рам­ке. Труд­но бы­ло по­нять, все ли изоб­ра­жён­ные на них де­ти раз­ные или где-то пов­то­ря­ют­ся од­ни и те же, но точ­но это был не один ре­бёнок. Там бы­ли и маль­чи­ки, и де­воч­ки. Бы­ли блон­ди­ны и брю­неты. И это не бы­ли эро­тичес­кие фо­тог­ра­фии. Все де­ти, за ис­клю­чени­ем де­сят­ка или по­луто­ра груд­ных мла­ден­цев, бы­ли оде­ты. Вмес­те бы­ло их не мень­ше по­лусот­ни. Кро­ме фо­тог­ра­фий, на сте­не бы­ло зак­репле­но нес­коль­ко га­зет­ных вы­резок и рас­пе­чат­ки на прин­те­ре, яв­но взя­тые из ка­ких-то со­ци­аль­ных се­тей.

Та­кие сте­ны с фо­тог­ра­фи­ями и вы­рез­ка­ми бар­мен не раз ви­дел в де­тек­тивных се­ри­алах. Бра­вые сле­дова­тели на­ходи­ли их в ло­гове се­рий­но­го прес­тупни­ка, обыч­но бли­же к пос­ледней се­рии, и даль­ше ос­та­валось толь­ко одеть на то­го на­руч­ни­ки. Бар­мен по­вер­нулся к спя­щему. Он впер­вые раз­гля­дывал его при яр­ком све­те, а не в по­луть­ме ба­ра или тем­но­те ули­цы. В раз­де­ва­ющем све­те стос­ве­човой лам­почки без пла­фона, низ­ко ви­сящей на пыль­ном шну­ре, бы­ло вид­но, что это ста­рик. Не по­жилой муж­чи­на, как по­каза­лось ему из­на­чаль­но, а ху­дой и неб­ри­тый ста­рик.

- Не­муд­ре­но, что на не­го так по­дей­ство­вали те пять, раз­ве­дён­ных та­лым ль­дом пор­ций, - по­думал бар­мен, - Кто он? Ста­рый пе­дофил? Се­рий­ный мань­як? Вряд ли. Не по­вёл бы та­кой нез­на­комо­го че­лове­ка к се­бе до­мой. Да и не по­хож он. Дох­лый ка­кой-то.

Ему не бы­ло страш­но. Не бы­ло да­же ин­те­рес­но. Ос­трое лю­бопытс­тво не яв­ля­лось чер­той его ха­рак­те­ра от рож­де­ния, а то нем­но­гое, что бы­ло за­ложе­но, при­тупи­лось с го­дами. Стоя за стой­кой и каж­дый ве­чер выс­лу­шивая жиз­ненные кол­ли­зии под­вы­пив­ших по­сети­телей, он на­учил­ся дис­танци­ровать­ся, об­рос тол­стой шку­рой и без­различ­но - впро­чем, ки­вая и под­да­кивая в нуж­ных мес­тах, - со­чувс­тво­вал кли­ен­там. Это при­носи­ло хо­рошие ча­евые. Сей­час у не­го не бы­ло да­же чувс­тва опас­ности, ко­торо­му он до­верял и ко­торое его ред­ко под­во­дило, но, тем не ме­нее, не по­гасив свет и ста­ра­ясь не шу­меть, что­бы не раз­бу­дить спя­щего, он на цы­поч­ках вы­шел из квар­ти­ры и ак­ку­рат­но прик­рыл за со­бой дверь.

3

 Ста­рик по­явил­ся в ба­ре сле­ду­ющим ве­чером - сра­зу как стем­не­ло. Ка­залось, он жил не по ча­сам, а по све­тово­му цик­лу, как жи­вот­ное. Он во­шёл и с ви­нова­тым ви­дом, усел­ся на та­бурет у стой­ки:

 - Я хо­тел поб­ла­года­рить вас за вче­раш­нее: за по­мощь и за­од­но ещё раз из­ви­нить­ся за дос­тавлен­ное не­удобс­тво, - он был са­мо рас­ка­яние.

 - Не сто­ит, - от­ве­тил бар­мен, - Всё ОК. Слу­ча­ет­ся.

 - Нет, нет. Со мной та­кое впер­вые и мне страш­но не­лов­ко. Ви­димо всё же воз­раст ска­зыва­ет­ся, - в го­лосе по­яви­лись жа­лоб­ные нот­ки и бар­мен, по­чувс­тво­вав это, нас­то­рожил­ся.

 - Кста­ти, ме­ня зо­вут Джо­зеф, - ска­зал ста­рик. - А вас?

 - Вик­тор, - от­ве­тил бар­мен, ожи­дая про­дол­же­ния.

 - Ну и за­меча­тель­но, - ска­зал ста­рик, - Из­ви­ните, но мне ка­залось, что пос­ле вче­раш­не­го бу­дет пра­виль­но, ес­ли мы поз­на­комим­ся. И... будь­те лю­без­ны, Вик­тор, сде­лай­те мне, по­жалуй­ста, вис­ки, тот же са­мый, со ль­дом.

 - Пос­лу­шай­те, Джо­зеф. Это не моё де­ло, но я не хо­чу, что­бы вы сно­ва на­пились у ме­ня в ба­ре, и мне приш­лось сно­ва от­во­дить вас до­мой, - спо­кой­но от­ве­тил Вик­тор, по­лучив­ший воп­рос, ко­торо­го он и ожи­дал. - Мне не нуж­ны тут лиш­ние проб­ле­мы. Хо­тите на­пить­ся - сде­лай­те это в дру­гом мес­те.

 - Нет, нет, что вы Вик­тор. Ни­каких проб­лем не бу­дет, я обе­щаю. Я не бу­ду на­пивать­ся. У вас здесь так у­ют­но. И сов­сем ря­дом с до­мом.

 - ОК, Джо­зеф. Толь­ко да­вай­те до­гово­рим­ся: две пор­ции и всё - и вы боль­ше да­же не про­сите. До­гово­рились?

 - Вик­тор! Вы че­ловек! Ко­неч­но, да! Две и дос­та­точ­но. Я по­сижу вон там, в уг­лу. По­читаю га­зет­ку, а вы, как ос­во­боди­тесь - под­хо­дите. По­бол­та­ем, я рас­ска­жу вам свою ис­то­рию. Ду­маю, у вас ка­кие-то воп­ро­сы воз­никли пос­ле вче­раш­не­го по­сеще­ния мо­их рос­кошных апар­та­мен­тов, - он кри­во ус­мехнул­ся.

Бар­мен ни­чего не от­ве­тил. За го­ды ра­боты он выс­лу­шал столь­ко пь­яных ис­то­рий, что тра­тить вре­мя на ещё од­ну у не­го не бы­ло ни ма­лей­ше­го же­лания - вот ес­ли бы толь­ко не эта сте­на с дет­ски­ми фо­тог­ра­фи­ями. Она не да­вала ему по­коя. Вче­ра, по­ка он шёл до­мой, у не­го да­же мель­кну­ла мысль поз­во­нить в по­лицию, но что он мог им ска­зать? Что у не­из­вес­тно­го ста­рика на стен­ке нак­ле­ены фо­тог­ра­фии оде­тых де­тей? Это прес­тупле­ние? Сте­на тре­бова­ла объ­яс­не­ния, и ког­да по­дош­ло вре­мя зак­ры­тия, он взял пе­пель­ни­цу, на­лил - те­перь уже се­бе - хо­роше­го вис­ки без вся­кого ль­да и под­сел за сто­лик в уг­лу. Ку­рить в ба­ре не раз­ре­шалось, но пос­ле зак­ры­тия он мог де­лать всё что по­жела­ет. Ста­рик уже до­читал всю, при­несён­ную с со­бой ки­пу га­зет. Что-то в них об­вёл, а ка­кие-то кус­ки стра­ниц да­же выр­вал и, сло­жив сто­поч­кой, су­нул во внут­ренний кар­ман паль­то. Вто­рой ста­кан пе­ред ним был пуст. Для че­лове­ка пь­юще­го уже не пер­вый день он выг­ля­дел на удив­ле­ние при­лич­но. Он был да­же тща­тель­но выб­рит, но ощу­щение уни­жен­ности и по­терян­ности, ко­торое он вы­зывал у бар­ме­на, от это­го толь­ко уси­лилось.

 Ког­да Вик­тор мол­ча опус­тился на стул нап­ро­тив ста­рика, тот, слов­но оч­нувшись, сра­зу на­чал го­ворить:

 - Я по­нимаю, что пос­ле вче­раш­не­го по­сеще­ния мо­ей квар­тирки у вас воз­никли не­кото­рые воп­ро­сы. Кста­ти, ещё раз хо­чу вас поб­ла­года­рить за ва­шу по­мощь. Уж не знаю, как бы я сам до­шёл. Так вот хо­чу вас сра­зу ус­по­ко­ить - я не пе­дофил и не мань­як.

Бар­мен сде­лал жест, ко­торый, ви­димо, дол­жен был оз­на­чать: Ну, что вы. Я так и не ду­мал. Но ни­чего не ска­зал. Ста­рик, впро­чем, не об­ра­тил на это ни­како­го вни­мания. Он про­дол­жал го­ворить, уже не смот­ря на со­бесед­ни­ка. Его взгляд был нап­равлен ку­да-то вглубь ба­ра за спи­ну Вик­то­ра, и у то­го воз­никло ощу­щение, что ста­рик чи­та­ет свой текст с ка­кого-то суф­лёр­ско­го лис­та, на­ходя­щего­ся за его спи­ной. Это бы­ла за­готов­ленная речь. Джо­зеф яв­но её про­думы­вал, ре­пети­ровал и про­из­но­сил мно­гок­ратно и вслух, и в уме.

 - Я не бу­ду вас ут­руждать де­таля­ми би­ог­ра­фии: ро­дите­ли, рож­де­ние, детс­тво -  это всё со­вер­шенно не важ­но. Не име­ет от­но­шения к то­му, что вас ин­те­ресу­ет. Единс­твен­ное, что сто­ит упо­мянуть, что я из хо­рошей семьи и по­лучил очень при­лич­ное об­ра­зова­ние. Важ­но дру­гое: я очень ра­но - с мо­лодос­ти - стал за­думы­вать­ся о смер­ти. Ну и - со­от­ветс­твен­но - о бес­смер­тии. Как мож­но из­бе­жать её - и дос­тичь его.

Ста­рик  заг­ля­нул в пус­той ста­кан, слов­но на­де­ясь, что тот чу­дом на­пол­нился, грус­тно вздох­нул и раз­ва­лил­ся по­удоб­нее на сту­ле.

- Один из спо­собов дос­тичь бес­смер­тия, пусть не фи­зичес­ко­го - прос­ла­вить­ся по-нас­то­яще­му. Нап­ри­мер, соз­дать что-то эда­кое. Но я не Бах, не Ле­онар­до и не Тол­стой. Та­лан­та нет. Да ведь и та­лан­та ма­ло. Для бес­смер­тия ге­ни­аль­ность нуж­на. Есть дру­гой спо­соб: не соз­дать - а раз­ру­шить. Что ни го­вори­те, а Ге­рос­трат и Гит­лер ос­та­лись в ве­ках. Но это то­же не по мне. Нет, я не бо­рец со злом - прос­то мас­шта­ба не хва­та­ет. Тут ведь то­же нуж­на сво­его ро­да ге­ни­аль­ность - пусть и с дру­гим зна­ком. И тог­да я стал за­думы­вать­ся о ре­аль­ном, фи­зичес­ком бес­смер­тии. Ведь мы - это на­ши ге­ны. Я, кста­ти, а мо­жет быть и имен­но по­это­му - би­олог. Окон­чил уни­вер­си­тет и мно­го лет ра­ботал по этой спе­ци­аль­нос­ти, - он зап­нулся, - в раз­ных мес­тах.

Он ос­та­новил­ся, по­бол­тал пус­той ста­кан и, вне­зап­но сме­нив тон, за­ис­ки­ва­юще заг­ля­дывая бар­ме­ну в гла­за, про­тянул:

 - Пос­лу­шай­те, Вик­тор. Я пом­ню, что мы до­гово­рились толь­ко на две пор­ции, но мне бу­дет лег­че рас­ска­зывать, ес­ли ещё нем­но­го выпью. Ещё один ста­кан - пос­ледний. По­жалуй­ста.

Бар­ме­ну ста­ло скуч­но. Вмес­то ув­ле­катель­ной, как он на­де­ял­ся, де­тек­тивной ис­то­рии, ему по­пал­ся оче­ред­ной спив­ший­ся го­род­ской су­мас­шедший. Сей­час он выпь­ет ещё и нач­нёт нес­ти ерун­ду про пе­ресе­ление душ или про элик­сир мо­лодос­ти, ну или, на ху­дой ко­нец, что-ни­будь про бес­смертных гор­цев ти­па Дун­ка­на Мак­кла­уда. Та­кие пси­хи не час­то, но по­пада­лись, и Вик­тор был не­дово­лен со­бой, что не рас­ку­сил его сра­зу. От­ка­зывать поп­ро­шай­кам он на­учил­ся дав­но и де­лал это с лёг­костью, но что-то в этом ста­рике бы­ло та­кое, что он всё-та­ки схо­дил к стой­ке, на­лил в чис­тый ста­кан на два паль­ца то­го же пя­тиде­сятиг­ра­дус­но­го ку­куруз­но­го и бро­сил лёд. Он ав­то­мати­чес­ки по­тянул­ся про­бить за­каз по кас­се, по­том со­об­ра­зил, что кас­са зак­ры­та и пос­чи­тана и ре­шил, что этот ста­кан бу­дет Джо­зефу про­щаль­ным по­дар­ком от за­веде­ния. Он со­бирал­ся веж­ли­во - кто его зна­ет это­го пси­ха, мо­жет, ста­нет буй­ным - за­кон­чить бе­седу, но, ког­да он вер­нулся к сто­лу, ста­рик, ко­торый, ви­димо, про­дол­жал раз­го­вари­вать сам с со­бой, по­ка Вик­тор хо­дил за его про­щаль­ной пор­ци­ей, за­вер­шил ра­нее на­чатую фра­зу:

 - ...и тог­да я по­нял - де­ти! Де­ти - это бес­смер­тие.

Он не­тер­пе­ливо схва­тил при­несён­ный ста­кан. Сде­лал быс­трый гло­ток, спох­ва­тил­ся, поб­ла­года­рил бар­ме­на и про­дол­жил:

- Ведь каж­дый мой ре­бёнок не­сёт мои ге­ны - ме­ня! Ну да - не сто про­цен­тов - по­лови­ну. Но чем та­ких бу­дет боль­ше, тем боль­ше мои шан­сы сох­ра­нить­ся на­веч­но. Ме­ня на­тол­кну­ла на эту идею ис­то­рия Чин­гисха­на. Вы зна­ете, кто это та­кой?

 - Ко­неч­но, - по­пытал­ся оби­деть­ся Вик­тор. Что этот ста­рик, в кон­це кон­цов, се­бе поз­во­ля­ет. Он пусть в кол­ледж и не по­пал, но свои де­сять клас­сов за­кон­чил. Ну, пусть не де­сять... В се­реди­не де­сято­го ра­бота хо­рошая под­верну­лась, и бро­сил он эту опос­ты­лев­шую шко­лу и по­дал­ся в боль­шой го­род. И ни­ког­да об этом не по­жалел.

Ста­рик не об­ра­тил вни­мания на его тон.

- Так вот. Ког­да сде­лали ана­лиз ДНК, то вы­яс­ни­лось, что поч­ти шес­тнад­цать мил­ли­онов че­ловек на зем­ле - в ос­новном, ко­неч­но, в Азии сей­час но­сят его ге­ны! Вду­май­тесь Вик­тор в эту циф­ру! И это толь­ко по муж­ской ли­нии. Хо­тя у не­го бы­ло все­го две офи­ци­аль­ных же­ны. Но за­то бы­ли сот­ни и сот­ни на­лож­ниц. И тог­да я по­нял - вот он шанс на бес­смер­тие! На нас­то­ящее бес­смер­тие! И я стал де­лать де­тей.

- Вы что? - изу­мил­ся бар­мен. Он уже за­был о том, что толь­ко что со­бирал­ся вып­ро­водить ста­рика.

- Нет, нет, - зас­ме­ял­ся Джо­зеф. Пос­ле треть­ей пор­ции он рас­пря­мил­ся, уни­жен­ность ис­чезла, гла­за заб­лесте­ли, блед­ные стар­ческие щё­ки с го­лубо­ваты­ми про­жил­ка­ми по­розо­вели, в го­лосе по­яви­лась уве­рен­ность и да­же иг­ри­вость. - Я ви­жу, что вы окон­ча­тель­но уве­рились, что я су­мас­шедший. Нет, я не стал вы­ращи­вать го­мун­ку­лусов в про­бир­ках. Я би­олог, а не ал­хи­мик. Я стал их де­лать ста­рым про­верен­ным спо­собом - при по­мощи жен­щин. Но сколь­ко мо­жет ро­дить од­на сов­ре­мен­ная жен­щи­на? Од­но­го, двух - да и то - по­ди уго­вори её на вто­рого. И всё это так дол­го! Это не про­из­во­дитель­но. Я не мог столь­ко ждать. И я стал за­водить близ­кие от­но­шения од­новре­мен­но с нес­коль­ки­ми жен­щи­нами. По­верь­те - это не слож­но. Ког­да ты го­воришь, что хо­чешь от неё ре­бён­ка, жен­щи­на ве­рит в серь­ёз­ность тво­их на­мере­ний го­раз­до лег­че. Я стал же­нить­ся и раз­во­дить­ся, как толь­ко они ро­жали, и, па­рал­лель­но, стал за­водить де­тей вне бра­ка. Я не мог раз­вестись или ос­та­вить жен­щи­ну по­ка она не ро­дила. Был шанс, что она сде­ла­ет аборт или что-то ещё слу­чит­ся. Мне нуж­но бы­ло убе­дить­ся, что ре­бёнок ро­дил­ся. И тог­да я ухо­дил. Я или раз­во­дил­ся, или прос­то ис­че­зал, ес­ли раз­вестись быс­тро бы­ло нель­зя. Нес­коль­ко раз я ме­нял име­на и фа­милии, мно­го раз ад­ре­са и го­рода. Ис­чезнуть в на­ше вре­мя сов­сем не слож­но, ес­ли за­хотеть. Я ис­ко­лесил всю стра­ну. Не­кото­рые из жён пы­тались ме­ня ра­зыс­кать, но я был ос­то­рожен и ни ра­зу не по­пал­ся.

- И вы ни­ког­да не ин­те­ресо­вались, что ста­ло с эти­ми деть­ми даль­ше? Ни­ког­да им не по­мога­ли?

- Как же не ин­те­ресо­вал­ся? Вы же ви­дели фо­тог­ра­фии. Ко­неч­но, я, по ме­ре воз­можнос­тей, сле­дил за все­ми. Сей­час с по­яв­ле­ни­ем ин­терне­та, это ста­ло ещё лег­че. Мо­лодёжь лю­бит выс­тавлять се­бя во вся­ких со­ци­аль­ных се­тях. Так что от­сле­живать и вес­ти учёт не проб­ле­ма. Но по­могать - нет. Я не мо­гу по­могать им всем, их слиш­ком мно­го! Да и не хо­чу - пусть вы­живет са­мый прис­по­соб­ленный. Да, бы­ло - один ма­лыш умер - нес­час­тный слу­чай. А так все они жи­вы и здо­ровы.

- Ну, хо­рошо. Вы им не по­мога­ли, а вос­пи­тание раз­ве не важ­но? Раз­ве не от не­го всё за­висит - то, ка­кими они вы­рас­тут?

- Брось­те вы пов­то­рять эти глу­пос­ти, Вик­тор! - ста­рик уже не чи­тал за­учен­ную речь. Он ожил, рас­пря­мил­ся. Это бы­ло его. Про­думан­ное, выс­тра­дан­ное. - Ка­кое вос­пи­тание? Все уже за­ложе­но при рож­де­нии. Нас­ледс­твен­ность - вот что де­ла­ет че­лове­ка. Вот что пре­доп­ре­деля­ет всё! Я же би­олог - дар­ви­нист. Я знаю, о чем го­ворю!

- Сво­лочь ты, а не би­олог, - по­думал бар­мен, а вслух спро­сил. - А жен­щи­ны? Что ста­ло с ни­ми?

- Это ме­ня со­вер­шенно не ин­те­ресу­ет, - от­ре­зал ста­рик. - Они для ме­ня бы­ли и есть ма­шины для вос­про­из­водс­тва, эда­кие хо­дячие ин­ку­бато­ры.

- И вы ни­кого из них не лю­били?

- Я не за­думы­вал­ся об этом, - не­тер­пе­ливо и с до­садой от­махнул­ся тот, - Да пой­ми­те вы - они ме­ня во­об­ще не ин­те­ресо­вали. И секс как та­ковой не ин­те­ресо­вал. У ме­ня бы­ла цель! Но мы от­влек­лись. Это всё прой­ден­ный этап. Этот спо­соб был хо­рош, но слиш­ком мед­ле­нен. Ведь нуж­но вре­мя, что­бы поз­на­комить­ся. Впро­чем, это-то как раз са­мое лёг­кое и быс­трое. Поз­на­комить­ся и за­тащить в пос­тель - это де­ло двух-трёх встречь. А вот до­вес­ти её до сос­то­яния, ког­да она за­хочет ос­та­вить ре­бён­ка, за­нима­ло мас­су вре­мени. За пер­вые пят­надцать лет я смог об­за­вес­тись все­го две­над­цатью деть­ми - и то толь­ко по­тому, что два ра­за слу­чилась двой­ня. Все­го две­над­цатью! Это­го бы­ло край­не ма­ло, - он сде­лал за­ранее под­го­тов­ленную па­узу. - И я при­думал дру­гой спо­соб!

Он от­ки­нул­ся на­зад и по­бед­но пос­мотрел на бар­ме­на:

-  Мо­жете до­гадать­ся ка­кой?

- Да­же пы­тать­ся не бу­ду, - сер­ди­то бур­кнул в от­вет Вик­тор. Он и так был дос­та­точ­но оша­рашен и ни­как не мог по­нять, как он дол­жен от­нестись к ус­лы­шан­но­му.

- Вы зна­ете что-ни­будь про бан­ки спер­мы? - нак­ло­нив­шись впе­рёд, шё­потом спро­сил ста­рик.

Вик­тор по­жал пле­чами.

 - Ну, да. Слы­шал что-то.

 - Я был ещё мо­лод, со­вер­шенно здо­ров, прив­ле­кате­лен и ме­ня с удо­воль­стви­ем вез­де бра­ли как до­нора. Я сдал спер­му прак­ти­чес­ки во все су­щес­тву­ющие бан­ки стра­ны. Ко­неч­но, под раз­ны­ми име­нами. В этом спо­собе есть свой ми­нус - я ни­ког­да не уз­наю, сколь­ко раз и как она ис­поль­зо­валась, и не смо­гу прос­ле­дить за судь­бой этих де­тей. Но это не столь важ­но. Я при­киды­вал, что та­ким спо­собом я уве­личил своё по­томс­тво ещё ми­нимум на со­рок-пять­де­сят де­тишек, - он зас­ме­ял­ся до­воль­ным дре­без­жа­щим смеш­ком. - И, ко­неч­но, я при этом про­дол­жал за­нимать­ся тем же что и рань­ше: же­нил­ся, ро­жал, раз­во­дил­ся. Я про­дол­жал этим за­нимать­ся до не­дав­них пор, по­ка ещё жен­щи­ны спо­соб­ные ро­жать мог­ли на ме­ня по­зарить­ся. Ну и по­ка я ещё что-то мог, - он уны­ло ус­мехнул­ся, - Воз­раст, зна­ете ли... Но и это не всё! Я при­думал ещё один - ге­ни­аль­ный ход!

Тут он, как опыт­ный ора­тор, сде­лал па­узу и, рез­ко сме­нив лек­тор­ский тон на про­ситель­ный, нак­ло­нил­ся к бар­ме­ну:

- Ещё один ста­кан­чик, Вик­тор, пос­ледний, а?

- Нет, Джо­зеф. И не про­сите. Дос­та­точ­но. Тог­да мне сно­ва при­дёт­ся вес­ти вас до­мой, - жёс­тко от­ве­тил бар­мен.

Ста­рик сник, про­бор­мо­тал что-то про то, что да, да он по­нима­ет. Да, на­вер­но, бар­мен прав, и во­об­ще он ус­тал. И что он, по­жалуй, пой­дёт, от­дохнёт и дос­ка­жет свою ис­то­рию зав­тра. Он так за­су­етил­ся, быс­тро соб­рался и ушёл, что у Вик­то­ра воз­никло обид­ное чувс­тво, что его об­ма­нули, и что вся эта ис­то­рия бы­ла при­дума­на Джо­зефом толь­ко для то­го, что­бы его за­ин­три­говать и по­лучить ещё один бес­плат­ную вы­пив­ку.

4

 На­зав­тра он не при­шёл. День был заг­ру­жен­ный, хоть и чет­верг. По­сети­телей в ба­ре бы­ло мно­го, и Вик­тор вспом­нил о ста­рике толь­ко бли­же к зак­ры­тию.

 - Ста­рый ал­каш ре­шил, что раз не на­лива­ют, то об­ме­ня­ет свои сказ­ки на вы­пив­ку в дру­гом мес­те, - зло по­думал он.

Но на сле­ду­ющий день ста­рик по­явил­ся. Вва­лил­ся поз­дно, поч­ти под са­мое зак­ры­тие, и офи­ци­ант да­же не хо­тел его пус­кать. Но бар­мен уви­дел, как ста­рик про­ситель­но ма­шет ему от две­рей сво­ей то­щей кистью, и ска­зал офи­ци­ан­ту, что­бы  про­пус­тил. Выг­ля­дел Джо­зеф по­мято и ис­пу­гано.

 - Что-то я се­бя вче­ра пло­хо чувс­тво­вал, - оп­равды­ва­ющим­ся то­ном и, пря­ча гла­за, то­роп­ли­во про­бор­мо­тал он, усев­шись на вра­ща­ющий­ся та­бурет у стой­ки. - Вот и ре­шил до­ма от­ле­жать­ся. Сей­час го­раз­до луч­ше.

В ба­ре уже ни­кого не бы­ло, и та­ить­ся за даль­ним сто­ликом ста­рик, ви­димо, не пос­чи­тал нуж­ным. Он поп­ро­сил вис­ки - бар­мен на­лил. Ста­рик зал­пом вы­пил, по­сидел мол­ча пол­ми­нуты. Спир­тное по­дей­ство­вало, он не­мого рас­сла­бил­ся, но при каж­дом рез­ком зву­ке: офи­ци­ант ли хлоп­нул дверью в под­собку, убор­щик ли пе­ред­ви­нул стулья - вздра­гивал и ис­пу­ган­но ози­рал­ся.

 - Что-то слу­чилось, Джо­зеф? - прер­вал мол­ча­ние бар­мен.

 - Нет, нет. Ни­чего, - от­ве­тил ста­рик и сра­зу, без пе­рехо­да спро­сил. - А ска­жите, Вик­тор, мной ник­то не ин­те­ресо­вал­ся?

 - Нет, - удив­лённо от­ве­тил бар­мен, - а вы ко­го-то ждё­те?

Ста­рик пе­рег­нулся че­рез стой­ку:

 - Вик­тор. За мной го­нят­ся. Мне вче­ра поз­во­нили друзья. Да-да, у ме­ня ещё ос­та­лись друзья. Ме­ня за­гоня­ют в угол, за­гоня­ют, как вол­ка. Они охо­тят­ся на ме­ня.

 - Джо­зеф, у вас ма­ния прес­ле­дова­ния. Бе­лая го­ряч­ка. Вы слиш­ком мно­го пь­ёте, - уже не стес­ня­ясь, гру­бо ска­зал бар­мен. - Кто за ва­ми го­нит­ся? - он хо­тел ещё до­бавить, - Да ко­му вы нуж­ны, - но вов­ре­мя удер­жался.

 - Де­ти, - хрип­лым шё­потом от­ве­тил ста­рик, не об­ра­тив вни­мания на рез­кий тон Вик­то­ра. - Нес­коль­ко че­ловек. Я не знаю, кто имен­но. Они как-то вы­чис­ли­ли, объ­еди­нились и идут сей­час по мо­ему сле­ду. Они уже бы­ли там, где я жил рань­ше. Они близ­ко.

 - Ну, мо­жет, всё не так пло­хо, Джо­зеф? Мо­жет дет­ки прос­то хо­тят поз­на­комить­ся со сво­им па­поч­кой? - бар­мен пы­тал­ся по­шутить, но, уже ска­зав, по­нял, что по­лучи­лось из­де­ватель­ски. Ста­рик бро­сил на не­го зат­равлен­ный взгляд и ни­чего не от­ве­тил. Что­бы сгла­дить не­лов­кость бар­мен по­пытал­ся пе­ревес­ти раз­го­вор на дру­гую те­му:

 - Кста­ти, ведь у вас уже, на­вер­но, дол­жны быть и вну­ки?

 - Ко­неч­но, - от­клик­нулся сра­зу ста­рик. - Я знаю уже как ми­нимум о пят­надца­ти, а на са­мом де­ле, ду­маю, нам­но­го боль­ше. За ни­ми уже труд­но ус­ле­дить.

 - Так сколь­ко у вас все­го по­том­ков?

 - Я го­ворил вам, что часть из них я не знаю и ни­ког­да не уз­наю, но ду­маю, что на круг уже точ­но боль­ше сот­ни бу­дет, - от­ве­тил ста­рик, нем­но­го по­весе­лев. - Вот что та­кое бес­смер­тие!

Он поп­ро­сил ещё вис­ки. Бар­мен на­лил, но про се­бя ре­шил, что это пос­ледняя. Ста­рик, ви­димо, то­же по­думал об этом, по­тому что, вы­пив зал­пом, рас­счи­тал­ся и за­торо­пил­ся:

 - Я, по­жалуй, пой­ду. Спа­сибо вам, Вик­тор.

 - Вы хо­тели ещё рас­ска­зать про ге­ни­аль­ный ход, ко­торый вы при­дума­ли, - на­пом­нил бар­мен, ко­торо­му всё-та­ки хо­телось дос­лу­шать ис­то­рию до кон­ца.

 - Зав­тра, зав­тра я зай­ду и всё рас­ска­жу, - ста­рик был уже у две­рей.

5

 Он не за­шёл ни зав­тра, ни пос­ле­зав­тра. На тре­тий день бар­мен, у ко­торо­го, нес­мотря на всё не­дове­рие к рас­ска­зам это­го не­лепо­го чу­дака, всё же ос­та­лось ка­кое-то не­лов­кое чувс­тво че­го-то не­завер­шённо­го, ре­шил зай­ти к не­му сам. Пос­ле ра­боты, прих­ва­тив с со­бой па­ру сэн­дви­чей и бу­тыл­ку то­го ку­куруз­но­го вис­ки, ко­торое нра­вилось ста­рику, он под­нялся по гряз­ной лес­тни­це на тре­тий этаж до­ма, где тот жил. На зво­нок ник­то не от­ве­тил. Вик­тор тол­кнул дверь, та ока­залась не­запер­той, и он ос­то­рож­но, прис­лу­шива­ясь, во­шёл в квар­ти­ру. Там яр­ко го­рела та же го­лая лам­почка, сто­яла та же об­шарпан­ная ме­бель, и ни­кого не бы­ло. Сте­на над сто­лом бы­ла пус­та. Она вся бы­ла в мел­ких ды­роч­ках от кно­пок и за­ляпа­на пят­на­ми скот­ча, ко­торым ста­рик кре­пил фо­тог­ра­фии. Вик­тор про­шёл­ся по ком­на­те. Заг­ля­нул в стен­ные шка­фы - пус­то. На кух­не, в ту­але­те - пус­то. И ни­каких сле­дов то­го, что кто-то здесь жил все­го нес­коль­ко дней на­зад. Он от­крыл по оче­реди все ящи­ки сто­ла и в од­ном об­на­ружил пач­ку га­зет­ных вы­резок. Часть из них бы­ла из раз­де­лов зна­комств и раз­де­лов брач­ных объ­яв­ле­ний, вы­резан­ных, а иног­да и прос­то гру­бо выр­ванных из раз­ных га­зет. Не­кото­рые объ­яв­ле­ния бы­ли об­ве­дены, не­кото­рые пе­речёр­кну­ты. Бы­ли раз­рознен­ные за­мет­ки и из дру­гих раз­де­лов. Од­на вы­рез­ка прив­лекла его вни­мание, и он про­чёл её. Бы­ло не­яс­но, из ка­кой га­зеты она - наз­ва­ние бы­ло от­ре­зано. Да­ты не бы­ло то­же. Он сел на стул, за­курил и про­чёл ещё раз.

"Скан­дал в цен­тре по ис­кусс­твен­но­му оп­ло­дот­во­рению. Пос­ле про­вер­ки, про­ведён­ной по жа­лобе од­ной из па­ци­ен­ток, об­на­ружи­лось, что боль­ше по­лови­ны об­разцов спер­мы, ис­поль­зо­вав­шей­ся для оп­ло­дот­во­рения и по до­кумен­там при­над­ле­жащей раз­ным до­норам, на са­мом де­ле при­над­ле­жит од­но­му и то­му же муж­чи­не. По­лиция сей­час пы­та­ет­ся вы­яс­нить, кто был этот че­ловек и как он или его со­об­щник смог­ли под­ме­нить до­нор­ский ма­тери­ал. Сколь­ко жен­щин бы­ло оп­ло­дот­во­рено спер­мой дан­но­го до­нора - не раз­гла­ша­ет­ся. Но, по са­мым скром­ным под­счё­там, та­ким об­ра­зом мог по­явить­ся на свет не один де­сяток де­тей".

6

 Втор­ник у ме­ня в ба­ре са­мый спо­кой­ный день. Уж и не пой­му, с ка­кой ста­ти. Мо­жет, те, кто в вос­кре­сенье по­гуля­ли, как сле­ду­ет - в по­недель­ник опох­ме­лились и, на­конец, ра­ботать на­чали - не знаю, но факт. Так что и в этот на­роду поч­ти не бы­ло. Два-три пос­то­ян­ных по­сети­теля за­бежа­ли при­нять свою ежед­невную до­зу, да швей­цар из со­сед­ней гос­ти­ницы за­шёл пос­ле сме­ны - рас­ска­зать пос­ледние отель­ные бай­ки. У них веч­но что-ни­будь про­ис­хо­дит: то пос­то­ялец ку­чу шлюх при­ведёт, и они на весь этаж гу­лян­ку ус­тро­ят, то рев­ни­вый муж же­ну с лю­бов­ни­ком выс­ле­дит и в дверь но­мера с пис­то­летом ло­мит­ся. А мо­жет, он всё это при­думы­ва­ет от ску­ки - не ис­клю­чено. Но рас­ска­зыва­ет смеш­но, и весь бар со­бира­ет­ся пос­лу­шать, ког­да он свои бай­ки тра­вит. А бли­же к ве­черу заш­ли три мо­лодых пар­ня. Один по­казал­ся мне нас­толь­ко мо­лодым, что я пот­ре­бовал по­казать удос­то­вере­ние. А что мне ли­цен­зи­ей рис­ко­вать. Мо­жет под­став­ной. Та­кое слу­ча­ет­ся. Этот бар на­поло­вину мой, да я по­думы­ваю и вто­рую по­лови­ну у пар­тнё­ра вы­купить. Он всё рав­но тут не по­казы­ва­ет­ся. Толь­ко день­ги вло­жил. Так что мне лиш­ние неп­ри­ят­ности не нуж­ны. Тем бо­лее, Кэт на сно­сях. Вот-вот ро­дит. И ей вол­не­ния то­же ни к че­му. Всё ж она двой­ню но­сит. Мою. Мы рас­пи­сались пол­го­да на­зад, ког­да она уже на треть­ем ме­сяце бы­ла. Па­рень, ух­мыль­нув­шись, по­казал пра­ва - всё в по­ряд­ке, двад­цать два го­да уже ис­полни­лось. Они за­каза­ли каж­дый своё: двое за­каза­ли раз­ные кок­тей­ли - яв­но ре­бята не мес­тные - у нас та­кие кок­тей­ли толь­ко дев­чонки за­казы­ва­ют, а тре­тий по­шарил взгля­дом по вит­ри­не и выб­рал Мел­лоу Корн, двой­ной и со ль­дом. По­ка я го­товил их на­пит­ки, пар­ни мол­ча си­дели у стой­ки. Они бы­ли со­вер­шенно раз­ные. Один - тот, что вис­ки за­казал - вы­сокий и ху­дой. Двое сред­не­го рос­та. Все ши­роко­кос­тные. Двое брю­неты, а один блон­дин, и ли­ца сов­сем раз­ных ти­пов, но что-то бы­ло в них об­щее. Ка­кая-то од­на не­уло­вимая, но зна­комая чер­та. Они взя­ли свою вы­пив­ку и, по­ози­рав­шись по сто­ронам, выб­ра­ли даль­ний сто­лик в уг­лу, тот за ко­торый всег­да са­дил­ся Джо­зеф.