Исаак Иткинд – Ван Гог, Рембрандт и Микеланджело – в одном лице

Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
А.Кушнер.

Одним из ста миллионов невинных жертв кровавой карательной системы, не имеющей аналогов в мировой истории, был Исаак Иткинд – гениальный скульптор. Многие ли знают имя этого человека, прожившего долгую жизнь и прошедшего все круги ада страшного времени, когда террор власти НКВД был всеобъемлющим?

Скульптор Исаак Иткинд – это живое воплощение искусства, мастер, обладающий тем самым редкоземельным веществом, энергия которого в разное время клокотала в Донателло, Тициане, Гойе, Пикассо, Шагале.

ИТКИНД Исаак Яковлевич, сын раввина, родился в 1871 году в деревне Дикарки близ местечка Сморгонь, Виленской губернии в черте оседлости,  где приказом царского правительства обязывали еврейское население страны жить безвыездно.

Исаак Иткинд. Начало 1960-х годов.

В детстве Иткинд учился в хедере и потом некоторое время подрабатывал на пропитание чтением Талмуда в богатых семьях. Позже он стал переплетчиком, но в течение всей своей долгой жизни мог наизусть цитировать страницы Талмуда и Библии на иврите, а  Шолом-Алейхема на идиш. Работа переплетчика сыграла переломную роль в его судьбе. Он получил заказ — переплести книгу о скульпторе М.М. Антокольском. Не знакомый прежде с изобразительным искусством, Иткинд прочел ее. Помещенные в ней иллюстрации поразили его воображение. Он начал лепить.

Иткинд в возрасте меньше 30 лет отдалился от религии и решал заняться скульптурой ? искусством, находящимся в непримиримом противоречии с иудаизмом. «В 26 лет я потерял Бога и богатую невесту», - говорил о произошедшем Исаак Яковлевич.

«Я плоть и кровь народа моего
Хулимого, гонимого, хлебнувшего всего».
                                             Рахиль Баумволь.

В 1910 году Исаак Иткинд отправился в Москву и поступил в художественное училище живописи, ваяния и зодчества. А через два года, в 1912-м, его работы уже получают признание. Их замечает художественная критика. Некоторые из них покупают известные российские меценаты  Савва Морозов и Павел Третьяков.

Работы, выполненные Иткиндом до 1917 года, посвящены теме скорби («Горький смех», «Сумасшедший», «Моралист»). Любимый материал — дерево. Скульптуры Иткинда привлекали внимание Максима  Горького, который в 1918 году организовал его персональную выставку. Из 42 выставленных работ сохранились  только три: «Мой отец», «Горбатый», «Мелодия». 

Произведения Иткинда по достоинству оценила не только публика. В числе первых, вместе с художниками Репиным и Бродским, он был принят в недавно созданный Союз российских художников.

Брат американского президента Рузвельта приобрёл несколько работ Исаака Иткинда и неоднократно предлагал ему перебраться в Америку. Некоторые из них, как, например, «Жертвы погрома», созданные сразу после 1905 года, хранятся в музеях многих стран мира, большая часть – в Израиле. Работы Исаака Иткинда хранятся в Русском музее, Эрмитаже, музее А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге, а также в музеях Казахстана, Франции и США. Но даже исследователи творчества скульптора не знают точно, сколько шедевров было создано им за долгий век. Самые известные работы Иткинда находятся в Алма-Ате. Только в Государственной галерее их более 50. Созданы они, когда скульптору было от 73 до 98 лет. Эти годы – дар Казахстана художнику, чуть не погибшему в 1937 году.

Но какая трудная была судьба — у самого автора и его творений! В Израиле его чтут за то, что еще до революции Исаак Иткинд создал галерею портретов своих соплеменников, а для жителей этой страны все, что связано с ее историей, свято. Известен он и в США, где на аукционах деревянные скульптуры Иткинда продаются по немыслимым ценам. 

В 1967 году в подмосковном Доме творчества молодой режиссер из Казахстана Арарат Машанов демонстрировал 20-минутный документальный фильм «Прикосновение к вечности», о знаменитом в тридцатые годы скульпторе Исааке Иткинде, пережившим свою официальную смерть. 96-летний седой старик небольшого роста с огромной бородой расхаживал среди деревянных скульптур, и глаза его блестели живым, молодым озорством. Камера продвигалась в запасники Эрмитажа, и зрители увидели двухметровую деревянную скульптуру русского поэта Александра Пушкина – юного, тонкого, стройного, вдохновенного  - на взлете своей славы и своего гения. Вся скульптура – сплошной порыв, свежесть, жизнь, поэзия. А на постаменте – короткая надпись: «Скульптор Исаак Иткинд 1871-1937». Для всех музеев мира жизнь гениального скульптора оборвалась в сталинских лагерях в 1937 году.

 В этот страшный для страны 1937 год Иткинд был арестован. На следствии его били по голове. В результате этого он почти потерял слух, но не признался ни в чем. После девяти месяцев следствия Иткинда выслали в поселок Зеренду Кокчетавской области КазССР.

- Меня арестовали в 37-м году и сослали сначала в Сибирь, потом в Казахстан. Меня выпустили из лагеря, потому что я для них уже очень старый. Но выпустили без права возвращения в Москву. Они сказали, что мне дали пожизненную ссылку…

- За что вас посадили?

- За то, что я враг народа, японский шпион. Я продал Японии секреты балтийского военного флота, - сказал Иткинд.- Вы можете в это поверить?  Так он рассказывал о себе Эдуарду Тополю.

Но в 1944 году в СССР к людям, объявленным сталинским режимом «врагами народа», относились, как к прокаженным, и поэтому в судьбе «японского шпиона» ничего не изменилось.

В это время по Алма-Ате ходили слухи о каком-то полудиком старике, который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные коряги и делает из них удивительные фигуры. Дети говорили, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются. Несколько художников заинтересовались этими рассказами и решили разыскать эти фигуры. Долго они бродили по пустырю, пока не увидели глиняный холм и в нем лаз, ведущий в нору. Возле лаза валялись пни и куски дерева, только тронутые резцом. Но профессионалы сразу поняли, что перед ними откроется нечто незаурядное. Из лаза доносилось  легкое постукивание молотка. Кто-то крикнул в нору: «Эй!»

Маленький, седой, 73-летний старик выполз из землянки, но когда он назвал свое имя, они вздрогнули.

В 30-е годы 20-го века скульптор Исаак Иткинд был знаменит в СССР так же, как сегодня во всем мире знамениты Марк Шагал (его бывший ученик) и Пабло Пикассо. О нём с восхищением писали чуть ли не все газеты СССР. Его любили и ценили, с ним дружили Горький, Алексей Толстой, Маяковский, Есенин, Конёнков, Волошин и другие. Его опекали Анатолий Луначарский и Сергей Киров. А его выставки были событием в культурной жизни довоенной России.

Начиная с 1914 г., его работы регулярно экспонировались на выставках в его родном городе Вильно (Вильнюс), в Москве, в Ленинграде, в Крыму. Его работы приобретали коллекционеры и известные музеи. Самая громкая выставка — к 100-летней годовщине со дня смерти А.С. Пушкина в Эрмитаже, в Ленинграде. Он создал к ней около ста изображений поэта. Как глубоко он почувствовал Пушкина! Смертельно раненный поэт прощается с жизнью. Он будто смотрит в самого себя, его взгляд выражает сожаление о безвременно оборванной жизни. «Он умирает от руки мерзавца и ничтожества. Ведь Дантеса будут ненавидеть всегда. А Пушкина будут всегда любить. Об этом невольно задумываешься, глядя на работу Иткинда «Умирающий Пушкин», -написал тогда критик, удивляясь, почему такую печальную дату – смерть поэта — превратили во всенародный праздник. «Умирающий Пушкин» Иткинда – это и жертва тирании, и обаятельный символ благородства души, олицетворение неиссякаемого вдохновения. По своей психологической трактовке, эта работа не превзойдена ни одним художником, с пушкинского времени и до наших дней.

Еще в черном 1937 году Иткинд обращается к последнему периоду жизни Пушкина. Он создает работы, полные личной скорби. Его Пушкин – это не только избранник судьбы, поэт, отмеченный высшей благосклонностью музы, один из гениев, принадлежащих всему человечеству. Это человек, близкий по духу. Носитель высшей идеи свободы. Огонь, который будет светить людям вечно.

На этой последней перед многолетним забвением довоенной выставке даже среди работ таких крупнейших художников, как М. Сарьян, В. Фаворский, С. Герасимов, И. Шадр и др., скульптура И.Я. Иткинда «Умирающий Пушкин» была признана лучшей работой и была удостоена золотой медали. Это лицо человека, который уже успокоен смертью — закрыты глаза, мертвенно распрямились морщины на лбу, и только уголки губ еще терзает жуткая боль… Боль и горечь…
 Скульптуру  купили для одного из музеев поэта, что немного поправило материальное положение уже тогда нищенствующего художника. Из-за житейской непрактичности и бескорыстия одарённый художник испытывал материальные лишения.

А дальше — полное многолетнее молчание.

Умирающий Пушкин. Гипс. 1937 г.

Сразу же после своего триумфа почти 70-летний скульптор пропал на долгие годы. Исчез, как тогда исчезали многие. Долго никто не знал о его судьбе, но, учитывая реалии времени, его друзья предполагали, что случилось. Были слухи, что он умер то ли сразу в тюрьме, то ли расстрелян, то ли погиб в одном из колымских лагерей. Уточнять эти данные было рискованно. И сейчас в некоторых работах об Исааке Иткинде можно прочитать: год смерти — 1937…

Только в 50-е годы он воскрес как скульптор. Сейчас известно, что он был арестован, почти год провел в тюрьме, на допросах его пытали, выбили зубы, лишили слуха. А он, плохо владеющий русским языком, говорил на какой-то смеси польского, немецкого, литовского, еврейского с его характерным выговором, так и не признал себя «шпиёном». Видимо, безобидный внешний вид маленького седого старичка, его простодушный местечковый диалект и обаятельная улыбка ничего не понимающего в политике художника сыграли свою роль. Исаак Яковлевич отделался сравнительно «легко»: 10-летней ссылкой в Казахстан. Его отправили в поселок Зеренда, и он прожил еще 32 года — почти до ста лет — в Казахстане. Что стало бы с ним во время печально знаменитой Ленинградской блокады, останься он в этом городе, где пришла к нему мировая слава? В Казахстане скульптора спасли его золотые руки, талант и добрые люди. 

Иткинд был человеком не от мира сего. Подходящий кусок дерева, миска какой-нибудь еды да уголок для сна – больше ему ничего и не нужно было. Первое время он жил на окраине казахстанской столицы у чужих людей, приютивших его, а прямо на огороде, среди подсолнухов была его мастерская. А ведь ему шел уже восьмой десяток!

Затем была смерть Сталина. 20 съезд партии, реабилитация «врагов народа». А Иткинда к тому времени снова забыли. Да и кто станет годами заботиться о сосланном скульпторе-старике, когда вокруг такое творится – послевоенная разруха, новая волна арестов 1948 года,  даже только за общение с ссыльными могли дать десять лет сибирских лагерей.

Как он жил эти годы, чем, и жил ли вообще – этого никто не знал и не интересовался. Поэтому, когда зимой 1956 года в Алма-Атинский театр пришел бездомный маленький 85-летний старик, никто не опознал в нем знаменитого скульптора Иткинда. В том году таких бездомных оборванных людей, выпущенных из сталинских лагерей, были сотни тысяч. Они никуда не спешили: у них не осталось никого в живых или их забыли, бросили в свое время жены и дети.

Маленький бездомный, похожий на библейского пророка старик просил директора театра взять его на работу кем угодно. Его приняли на работу маляром и даже предоставили «жилье» - топчан под театральной лестницей.  Два года старик лазил по театральным стремянкам, рисуя декорации для спектаклей. А в свободное время он бродил по окрестностям, собирая  пни и коряги. По ночам Исаак Иткинд спускался в подвал и принимался за работу. Никто ему не мешал. Однажды молодой художник заглянул в подвал и замер…

Так в Казахстане «опять» нашли Исаака Иткинда. В Алма-Ате Исаак Яковлевич снова стал знаменитостью, как в молодые годы, уже в конце 40-ых годов блистал на республиканских выставках произведений художников Казахстана. Его любимым материалом стал карагач с его наростами — капом. Когда у Иткинда спрашивали, как у него получаются такие прекрасные работы, он скромно отвечал: «Я тут ни при чем. Все делает сама природа. Главное — найти хорошее дерево или ветку».

Узнав о воскрешении Иткинда, выпускники художественных институтов скупали у него скульптуры для своих музеев. Его приняли в Союз художников Казахстана, он получил премию и даже – двухкомнатную квартиру на окраине Алма-Аты.

Для мастерской ему отвели светлое и просторное помещение бывшей бакалейной лавки, вход был прямо с улицы, вровень с землей. Значительную часть площади мастерской занимала большая композиция «Погром» (гипс): тела убитых мужчин, изнасилованных женщин, обломки домашних вещей, убитая коза. Исаак Яковлевич в то время продолжал работать над этой скульптурной композицией. Лежала в мастерской также законченная «Голова убитого красноармейца» (гипс), размером раза в два больше натуральной величины. В этой же мастерской был создан один из величайших шедевров Исаака Яковлевича — скульптура «После погрома»: старик еврей, присевший у дороги, в руках у него суковатая, выломанная из дерева палка, рядом — дорожная корзинка.

Шедевров за свою долгую творческую жизнь мастер создал предостаточно. Восстановить неизвестные факты его биографии, проследить судьбы произведений скульптора пытались многие исследователи и искусствоведы, но многие работы гениального скульптора затерялись среди необъявленных владельцев.

Множество всевозможных мучений перенес этот человек в своей жизни, длившейся целый век. Но высота его духа не снижалась, творческая мощь не ослабевала в житейских бурях и водоворотах. И работал споро, самоотверженно, и всегда весело. Однажды у Иткинда спросили, а что же такое, по его мнению, искусство? Он усмехнулся, ответ на этот вопрос не вызывал у него никаких затруднений:

– Искусство – это что-то большое, как Тихий океан... А скульптура – остров в этом океане. Я сижу на этом острове и совсем не чувствую себя Робинзоном...

В жизни Иткинд был человеком неприхотливым, смиренным и удивительно добрым. Но в искусстве он был неукротим. Это видно в любой его работе – от самой первой до самой последней. Он никогда не жаловался, не роптал, не сетовал на свою судьбу. Естественная способность, призвание вели его по жизни. Самые высокие минуты восторга и счастья испытывал он тогда, когда в его руках были молоток и стамеска, а перед ним был обрубок дерева, из которого нужно было убрать все лишнее, чтобы вызволить образ.

Исаак Яковлевич Иткинд – это талант громадный, человек изумительной душевной организации. Но он был еще и мастеровым, не ждал вдохновенья. Щедро дарил скульптуры, раздавал их людям. Налево и направо. Его доброта была равна таланту. А талант Иткинда – сложный, прихотливый, своеобразный.

У Иткинда была молодая и свободная душа, исключительное доброжелательство. Никто и никогда не слышал от него злого слова в адрес другого человека. Но если на его пути встречался кто-то злой, мелкий, ничтожный, он считал своим долгом предупредить: бойтесь такого-то – нехороший человек, способен на подлость...

 Иткинда считают основоположником новой техники в деревянной скульптуре. «В дереве – солнечный свет, воздух, - говорил Исаак Яковлевич. – Музыкальная душа живет в нем. Если я делаю портрет, мне важно выразить сердцевину, самый глубокий, сокровенный смысл, который есть в воплощаемой мной натуре».

Исаак Иткинд был не только выдающимся мастером пластики XX века, но и замечательным писателем. Его устные рассказы приводили в восторг Горького, Алексея Толстого, Маяковского и Есенина. Все они относились к Иткинду с необыкновенной сердечной теплотой. Больше всего рассказы Иткинда напоминают прозу Менделе Мойхер-Сфорима и Шолом-Алейхема. Алексей Толстой взял у Иткинда несколько рассказов и опубликовал их в майском номере журнала «Звезда» за 1934 год.

В очерке Юрия Осиповича Домбровского «Ваятель масок Иткинд» есть история о том, как Иткинд попал в рай. Это длинная история с диалогами, приключениями, недоразумениями, переодеваниями и массой неожиданных и смешных подробностей. Дело в том, что в рай он попал незаконно, «фуксом». Его тут же выловили небесные стражи, притащили в небесное управление и стали допрашивать. Ну, он им представлялся дурачком, заговаривая зубы, вертелся, врал, говорил, что имел очень важный пропуск, но потерял его по дороге. Короче, он быстро сбил с толку чертей, и они махнули рукой. Но тут подоспели ангелы. Они отпихнули простодушных чертей и принялись за Иткинда как следует. Для порядка дали по зубам, а потом повели к следователю по потусторонним делам. И тот, не обращая внимания на почтенный возраст клиента, мотал его по всем правилам своей страшной науки, быстро расколол Иткинда – и его тут же потащили в ад. В отличие от чертей непорочные ангелы знали свое дело хорошо – и бедный Иткинд тешил себя одной только надеждой, что и в аду порядки давно изменились и жарить его уже не будут, а подыщут что-нибудь полегче...

Иткинд в раю. Дерево. 1968 год.

Иткинд в целом ряде своих портретов обладает еще и каким-то удивительным пророческим ясновиденьем: для него человек – «контрапункт» истории, сгусток ее мудрости, воли, энергии, неостановимого движения.

Лицо фашизма. Дерево, корень, березовая кора. 1961 год.

- Вы знаете, почему я выжил в тюрьме? – спросил Иткинд у писателя Эдуарда Тополя. Они арестовали меня, посадили в Петропавловскую крепость, в подвал, в одиночку, и восемь месяцев следователь КГБ бил меня каждый день, даже выбил мне барабанную перепонку в левом ухе. Все требовал, чтобы я написал, что я японский шпион и какие секреты Балтийского флота я продал Японии. А я не мог это написать, потому что не умел писать по-русски. И тогда они меня опять били…Вы знаете, как я выжил? Я выжил потому, что у меня очень хорошая профессия. Они давали мне кусочек черного хлеба в день. Но я не ел его. Я целый день лепил из него фигурки. Только вечером я съедал его. Я о них не думал! Они меня пугали, а я не думал о страхе, я лепил…

Это была горькая и суровая исповедь. Каменная сырая одиночка, зверское избиение, кусок черного хлеба. И дальше – сибирские и казахские лагеря, полное забвение всеми на 30 лет.
30 лет – это же целая жизнь!

Практически он все эти годы был в побеге от следователей, от палачей, страха, от сталинского террора. Он бежал от них к куску хлеба, к коряге и пню, из которых создавал шедевры, даже живя под землей, как крот.

- Все в природе имеет свой смысл и все правильно придумано. Человеку нужно работать, делать свое дело – в лагере, в тюрьме, все равно. Тогда он живет – это тоже природой придумано. Или – Богом. Да. Я сейчас много думаю о природе и о Боге, еврейском Боге, от которого я бежал семьдесят лет назад…-  завершил свой рассказ удивительной судьбы Человек.

Последний период жизни Иткинда оказался особенно плодотворным. В истощенное  болезнями тело старика как будто бы вселилась поистине юношеская энергия. Дереву он уже не изменяет. Из-под его резца выходят новые и новые образы. Впоследствии художественная критика многие из этих произведений назовет шедеврами.

Годы лишений и унижений притупившейся от времени болью навсегда остались в его сердце и памяти. Последняя, незавершенная его работа — проект памятника жертвам сталинских репрессий.

Есть такое поверье. Если при жизни человека объявят умершим, он проживет долго и в этой своей второй жизни добьется невероятного успеха. В истории искусства есть пример, который полностью подтверждает эти слова. Судьба скульптора Исаака Иткинда сложилась удивительно.

Исаак Иткинд умер в 1969 году в Алма-Ате. Было ему 98 лет, не дожил он  до столетия чуть меньше двух лет и навсегда вошел в историю искусства Казахстана, хотя по-прежнему известен во всем мире. Искусствоведы называют Иткинда Ван Гогом в скульптуре, сравнивают с Рембрандтом, Микеланджело и мечтают найти все его работы. Какая грандиозная была бы эта выставка – длиной в жизнь!