Облава на орхидею

Есть государства, которые сделали цветы этих растений своими символами. Дарвин, Ротшильд, Уэллс, Геринг, Софи Марсо признавались, что покорены ими. А все потому, что видом орхидей следует наслаждаться так же, как наслаждаются, целуя женщину или слушая стихи. Так сказал об этих цветах чешский садовод Ян Сатрап. Похоже, без этой фразы уже не обходится ни одна статья об орхидеях. Не станем и мы отступать от традиций. Реальная же история взаимоотношений человека и этих, поражающих воображение растений, не такая идиллическая, как может показаться из приведенной цитаты.

Как все начиналось

В XV- XVІІ ст. в Европу начинают просачиваться первые сведения о цветах неописуемой красоты, найденных в Новом Свете. Первой тропической орхидеей, привезенной из-за океана, стала ваниль. Причем совсем не как декоративное растение, а как добавка в пищу. Пряность, которую получали из незрелых стручков диковинной лианы, быстро дорожала и уступала только шафрану.

В 1731 г. некоему английскому ботанику доставили с Багамских островов засушенный образец. Ученый высадил в грунт сморщенный корешок так на, всякий случай. А тот взял и ожил! Через год на стебле появились розовые цветы, непохожие ни что известное прежде жителям Старого Света.

Прошло почти девяносто лет. Безвестный бразильский собиратель растений раздобыл для британского Королевского ботанического сада редкие лишайники. Образцы немедленно были направлены заокеанскому работодателю. Чтобы груз не повредили в дороге, бразилец перетянул пакет прочными стеблями первого же растения, что подвернулось под руку. Ботаник Уильям Кетли (впоследствии один из пионеров коллекционирования тропической флоры в Европе) заинтересовался необычным упаковочным материалом. И, как упоминавшийся выше предшественник, высадил растение в грунт. «Шпагаты» не только очнулись, но еще и расцвели. Новый вид так и назвали в честь любознательного натуралиста каттлея. Замечу, что впоследствии каттлеи так поразили воображение европейцев, что им стали присваивать имена христианских святых и праздников.

Постепенно крупные цветы необычной формы вошли в моду. Но, несмотря на восхищение и популярность, до начала XІX века эти растения оставались для большинства экзотами, и увидеть их можно было лишь в единичных оранжереях. Причина такого положения вещей крылась в том, что люди не умели их размножать. Семена орхидей очень мелкие и прорастают крайне медленно. Кроме того (и об этом не знали очень долго) орхидеям для развития нужно присутствие в грунте определенных грибков. Но и на этом список трудностей не заканчивается. Проклюнувшиеся ростки не в состоянии развиться за год-другой, как у большинства растений. До семи лет у орхидей растет подземная часть, потом появляется листва и лишь спустя некоторое время цветы.

Для того чтобы изучить биологию растений, потребовались десятки лет кропотливой работы. Ну, а пока ученые мужи в тиши университетских кабинетов и оранжерей выясняли тонкости интимной жизни орхидей, в тропические страны одна за другой отправлялись научные экспедиции и толпы авантюристов-одиночек. Ведь мода на заморские растения уже сформировалась и за клубень или росток какого-нибудь особо редкого вида платили бешеные деньги.

Король орхидей

Итак, тропические регионы наводнили охотники за цветами. Участь их была не легче чем, золотоискателей или грабителей сокровищниц. Многие гибли от укусов ядовитых змей, болезней, голода и стрел туземцев (а также пуль соперников, работавших на «конкурирующую фирму»). Если удавалось выбраться из тропических чащ, то это еще не значило, что груз благополучно прибудет на место назначения. Так, ни одна из тысяч орхидей, добытых за одну-единственную экспедицию на Филиппинах, не добралась до Англии ушли на дно во время жестокого шторма; дотла сгорело судно, которое везло четыре тысячи орхидей с берегов Ориноко.

Ориноко. Рис. А. Геринга

Первые коллекционеры и охотники за орхидеями не были исключительно бизнесменами или искателями приключений. Следует отдать должное многие из них вписали яркие страницы в историю природоведения. В первую очередь упомянем Фредерика Сандера. Имя "короля орхидей" увековечено в десятках названий видов. Как утверждают биографы, Сандер начинал свою карьеру как торговец семенами цветов. Однажды молодой человек заметил под лавкой на улице завядший букетик орхидей и «заболел» ими на всю жизнь. Сложно сказать, так ли сентиментально было все на самом деле. Но Сандер поставил возделывание экзотических цветов на поток и поставлял цветы Папе Римскому королевским дворам Европы, американским президентам, магнатам Ротшильдам. Со временем страсть реализовалась в форме «дома Сандера» гигантской оранжерее, поражавшей воображение современников.

Легенды орхидейной лихорадки

Как нередко бывает в жизни, светлое и темное ходят рядом. Коллекция Сандера стоила не только неслыханных денег, но и человеческих жизней.

Для пополнения коллекции он постоянно держал в тропических странах доверенных людей. Пароходы везли для него партии растений из всех концов света. О размахе дела свидетельствует такой факт: только по официальным данным на поисках орхидей погибло семеро его коллекторов. Никому не было до них никакого дела.

Через что приходилось пройти этим людям, свидетельствует судьба некоторого Оверслея, в конце концов погибшего на поисках орхидеи Cattleya rex. Одна из драм разыгралась в Перу в 1892 г. В те дни страну наводнили авантюристы всех мастей, нанятых разными торговцами. Пышнее всяких орхидей расцветали в этом обществе шпионаж, подкуп, интриги и мошенничество. Полгода Оверслей вынюхивал, собирал сплетни. В конце концов, он понял где искать заветную каттлею. Посчастливилось ему просто сказочно. Оверслей набил растениями несколько ящиков и уже собирался улизнуть из городка, где была его база. И тут к нему вломились солдаты... "Я едва сбежал, - рапортовал авантюрист. - Они ворвались ночью, сорвали замки с ящиков. Солдаты ушли крайне разочарованные потому что нашли лишь «траву». Наверное, кто-то им рассказал, что я отыскал золото инков. На следующий день один из моих помощников был убит выстрелом в голову, другой сбежал. Я остался один».
Когда Сандер получил отчет, он пишет на нем резолюцию: «От Оверслея 7 ящиков». И дает новую задачу: теперь нужно ехать в Чили. Приказ сопровождается напутственным словом: «Надеюсь, на этот раз вы будете более рачительным». Чтобы читатель осознал масштабы вывоза орхидей, замечу, что в тот раз Оверслей набил в ящики 17 тысяч экземпляров.

Охота на растения иногда перерастало на охоту на людей. В 1863 году на борту судна, что направлялось к Южной Америке, собралась целая компания собирателей орхидей. Они постоянно ссорились и вскоре готовы были перебить друг друга. Молодой немец, работавший все на того же Сандера, был особенно зол и подозрителен. Когда немец проинформировал босса о конкурентах на борту, том приказал немедленно прекратить грызню. Более того, сотруднику надлежало не просо вести себя более сдержанно. Немцу вменялось шпионить за конкурентами, дабы пронюхать, какие именно виды их интересуют, и не забыл ли сам Сандер о каких-то растениях. Патрон советовал подчиненному при случае помочиться на орхидеи конкурентов, чтобы те погибли еще во время путешествия. Такое ценное указание выглядит еще крайне гуманно на фоне того, что некоторые собиратели поджигали целые лесные массивы. Так они оставляли ни с чем конкурентов, идущих у них по пятам. Или уничтожали то, что не в силах были вывезти в порты.

Настоящим сборщиком-легендой прослыл Уильям Мишолиц, работавший все на того же Сандера. Как-то на пути из Эквадора судно с грузом растений загорелось и начало тонуть. Мишолиц едва не погиб. Он телеграфирует шефу:"Судно сгорело! Какие будут указания?" И получает приказ: "Ничего не знаю. Возвращайся назад".

В 1899 г. Мишолиц исчезает на много месяцев. Исчезновение больше раздражает Сандера, чем беспокоит. Он пишет приятелю: "Не исключено, что Мишолица съели. А в остальном ничего нового». Когда неубиваемый Вилли снова объявился, его немедленно отправили в охваченную гражданской войной Колумбию.

Другой знаменитый участник тех событий - коллектор Йозеф Варшевич прославился тем, что был способен разыскать любую орхидею в самых непроходимых лесах, по рассеянности умудрялся почти обязательно потерять находку при возвращении в цивилизованный мир.

Но самым колоритным персонажем в этой компании был, несомненно, Бенедикт Роэзль. Наделенный природой огромным ростом и потрясающим самообладанием, этот уроженец Праги начал карьеру как простой садовник. Но желание увидеть тропики заставило его пересечь океан и начать полную опасностей жизнь коллектора, то есть собирателя растений. Однажды, испытывая какую-то сельскохозяйственную машину собственной конструкции, Бенедикт лишился левой руки. С того времени он крепил  к предплечью металлический крюк с острыми краями. По свидетельству современников, крюком Роэзль не только ловко срезал растения, но лихо орудовал им в драках и, цепляясь «инструментом» за ствол и ветви коллектор легко взбирался на любое дерево. Кроме того, подобная невидаль не раз спасала его при общении с лесными племенами, никогда прежде не видевшими ничего подобного. Рассказывают, что Роэзль был наделен уникальной интуицией (умноженной на огромный опыт). Всемогущий Сандер, узнав о появлении в Европе новой орхидеи, непременно отправлялся осматривать ее вместе с Бенедиктом. Ведь тот почти всегда определял – откуда привезено растение. И немедленно отправлялся на поиски…

Во второй половине XІX - начала XX ст. охота на орхидеи достигает апогея. «Облава» - вот наиболее  точное определение масштабов и методов, которыми добывались эти растения. Хищнический промысел привел к тому, что многие виды орхидей исчезли. Цена редчайших растений резко взлетела. Если в 1886 г. орхидея из Колумбии стоила 150 фунтов стерлингов, то через 25 лет эта цифра подскочила в десятки раз. Обеспокоенный судьбой растений некий мистер Вильямс в 1885 г. писал: «Наши собиратели настолько безжалостно относятся к этим сокровищам природы, что рвут все подряд, нисколько не беспокоясь о будущем...»

Прекратили облаву на орхидею ученые. В конце концов им удалось разобраться в тайнах биологии этих растений. Теперь не было нужды в рискованных авантюрах коллекторов. Им на смену пришли мирные, безобидные "ботаны", выращивающие чудо-цветы в оранжереях.