Что мы знаем и не знаем об украинских «нацбатах»?

Взгляд со стороны

О неоднозначной оценке «нацбатов» говорит тот факт, что в самой Украине о них судили, в основном, по их заявлениям и поступкам, а вот за границей (Россия, Европа, США) по идеологии и символике. Если взять их темную сторону, то самым одиозным и пугающим для украинцев стал батальон «Торнадо», чьи командиры были осуждены на длительные тюремные сроки за преступления против гражданского населения.

А вот на Западе недобрую репутацию получил батальон (впоследствии полк) «Азов». Еще в августе 2014-го британский The Telegraph опубликовал о них статью с красноречивым заголовком «Украинский кризис: неонацистская бригада сражается с пророссийскими сепаратистами». Её автор Том Парфитт привел в ней две противоположные оценки «Азова». Первую - от профессора и политолога Марка Галеотти, предостерегшего, что структуры типа «Азова» становятся магнитами для «буйных маргиналов со всей Украины», оставляющие после себя «ядовитое наследие». Вторую - от замминистра МВД Украины Антона Геращенко (курировавшего создание «нацбатов»), заявившего в их защиту: «Самое важное – это их дух и стремление сделать Украину свободной и независимой. Человек, который берет в руки оружие и идет защищать родину - это герой. Его политические взгляды – это его личное дело».

Через несколько дней в Foreign Policy вышел материал «Подготовка к войне с фашистскими защитниками украинской свободы». Затем «азовцы» привлекли внимание либерального издания The Daily Beast, написавшего «Не все члены украинских националистических ополчений, которых обучают США, носят эсэсовские татуировки, и не все исповедуют фашизм. Но их достаточно много, чтобы это вызывало беспокойство». Эта публикация подняла тему не только атрибутики «Азова», но и того, что военными его тренировками занимаются приехавшие в Украину американские инструкторы. Далее в борьбу с «Азовом» вступил конгрессмен-демократ Джон Коньерс-младший, по инициативе которого 10 июня 2015 года Палата представителей приняла поправку к закону об оборонном бюджете США, блокирующую военную помощь «Азову». При этом Коньерс публично назвал «Азов» отвратительным и неонацистским – за что тут же был записан в Украине в «друзья Кремля». Весной 2018-го такую же поправку к военному бюджету США приняли по инициативе демократа Ро Ханна, также назвавшего полк «нацистским».

Тогда же 56 конгрессменов направили письмо заместителю госсекретаря Джону Салливану, в котором назвали Украину «страной победившего антисемитизма», вспомнив её националистические организации и все тот же «Азов». В 2019-м году конгрессмен-демократ Марк Роуз получил поддержку 39-ти своих коллег и обратился к госсекретарю США Майку Помпео с призывом признать «Азов» террористической организацией.

Весной того же года в западной и украинской прессе были опубликованы «прогнозы», подтвержденные политическим лидером «Азова» Андреем Билецким, что президент Порошенко намерен расформировать полк. А через пару недель после этого члены «Нацкорпуса» (политического крыла «Азова») начали серию громких акций, обвиняя окружение Порошенко в коррупции, что понизило его рейтинг перед президентскими выборами. Разумеется, никакого расформирования «Азова» так и  не произошло!

После того, как президентом Украины был избран Зеленский, тема «нацбатов» постепенно сошла на нет. Некоторые политологи считали, что Зеленский серьезно боится их (члены «Нацкорпуса» проводили громкие акции прямо под стенами Офиса президента) и старается с ними заигрывать. В самой Украине открыто критиковать «нацбаты» стало просто опасно – еще до начала войны, а потом тем более.

На Западе же, видимо, тоже стали считать, что неважно каких политических взглядов придерживается человек, если он добросовестно воюет против России. Ведь те же американские демократы должны понимать, что оружие и финансовую помощь от США получают, в том числе, и украинские «нацбаты». Среди них есть и «азовцы»: после окружения и капитуляции своего полка в Мариуполе (Зеленский назвал это «эвакуацией»), на базе резервных сил «Азова» была создана одноименная штурмовая бригада ВСУ.

Да, теперь у неё новый флаг и символ – три меча вместо скандального рунического знака. Но изменилась ли вместе с флагом их идеология и традиции? В любом случае, теперь «азовцы» получают европейское обмундирование, американское оружие, они содержаться и получают жалование за счет европейских кредитов и помощи от американских налогоплательщиков. Но конгрессменов это, видимо, уже ничуть не смущает – ведь вопрос с «нацистским символом» решился, и теперь можно спать спокойно…

Немного о терминах

Насколько же оправданы прежние обвинения в адрес «Азова»? Почему из всех украинских «нацбатов» под прицел Запада попал именно он, почему были проигнорированы другие? И почему уже во время своего создания в 2014-м «нацбаты» получили такую противоположную оценку украинцев?

 Прежде всего, нужно разобраться с самим определением «нацбат». Собственно говоря, это сокращенное «националистический батальон», иногда также его связывают с т.н. «украинским нацизмом» (далее вы узнаете, почему). Данный термин возник летом 2014 года на Востоке Украины и был немедленно подхвачен российскими СМИ, отчего в Киеве его заклеймили как «нарратив кремлевской пропаганды». Поэтому сегодня за его публичное употребление в Украине можно запросто схлопотать либо по лицу от какого-то невменяемого «патриота», либо обвинение в «антиукраинской деятельности» от СБУ.

Сами же украинские власти и национал-патриоты предпочитали именовать эти формирования «добробатами», то есть «добровольческими батальонами». И до сих пор категорически заявляют, что никаких «нацбатов», равно как и нацизма, в Украине нет, и не было! А еще в апреле 2022-го появилась волонтерская организация «Добробат», официальной деятельностью которой было заявлено восстановление разрушенного жилья.

Так «нацбаты» или «добробаты»? По сути, оба эти названия стали «пропагандистскими», поэтому употребление любого их них можно расценить как предвзятость. Но давайте исходить из того, что мировую известность этим формированиям принес не добровольный принцип комплектации, а объединившие их участников радикальные правые идеи. Поэтому название «нацбаты» всё-таки более полно отображает их суть – а вот уже трактовать её всякий волен по-своему!

О причинах конфликта

Сказав в самом начале, что «нацбаты» были одной из причин украино-российского конфликта, мы наверняка рассердили некоторых наших украинских читателей. Поэтому позвольте аргументировать это утверждение несколькими фактами!

Во-первых, многолетний период украино-российского противостояния более правильно называть именно конфликтом. И его можно разделить на три этапа: аннексию Крыма (февраль-март 2014), АТО (апрель 2014 – февраль 2022) и полномасштабное российское вторжение, то есть войну (с февраля 2022-го).

В 2014-м ВСУ уклонились от сражения за Крым, потеряв территорию, но избежав войны. Затем было почти восемь лет АТО, в ходе которой Украина противостояла сепаратистам Донбасса и российским «добровольцам» (спорный и неоднозначный термин), но не находилась в состоянии войны с Россией (и даже продолжала с ней торговать). И только в 2022-м началась уже прямая украино-российская война (будем надеяться, что в нынешнем году она всё-таки закончиться). Поэтому те, кто утверждает, что Украина воюет против России с 2014 года, неправы: хотя конфликт между этими двумя странами длиться вот уже девять лет, война идет один год. Ведь иначе участие в ней «инструкторов» и «добровольцев» из США, Польши, Британии и других стран, как и оказание Украине масштабной военной помощи, тоже придется считать американо-российской, польско-российской и т.д. войной, или даже войной между блоком НАТО и Россией.

Во-вторых, у этого конфликта было много различных причин. Среди них, конечно, и волюнтаризм Путина, граничащий с политическим безумием, и неугомонные идеи очередного «собирания русских земель» – отрицать это было бы абсурдно! Объективными причинами являются также грызня между Россией и Западом за доминирование в Восточной Европе, планы создания сухопутного евразийского транспортного коридора (Китай-ЕС) и активное противодействие им со стороны «западных морских держав» (назовем их так). Но их было предостаточно и с украинской стороны: Майдан, национализм, воинственный авантюризм Турчинова и Порошенко.

С обеих сторон, один за другим, предпринимались незаконные и противоречащие здравому смыслу шаги: политический переворот в Киеве, захват Крыма, волна «антимайданов», попытка усмирить восток Украины силой, оказание помощи сепаратистам, переход противостояния в вооруженный конфликт, намеренное затягивание Минского процесса (в фиктивности которого только сейчас признались Меркель и Олланд). Стороны уже даже не пытались остановиться, остудить голову и разрешить вопрос мирным путем, они, напротив, нагнетали и бряцали оружием в уверенности своей победы над противником. Обвиняя друг друга, что «это вы всё начали, а мы лишь защищаемся и отвечаем». Думается, что и нынешняя война могла бы закончиться еще вчера, если бы в Москве и Киеве не держались за принцип мира только на их условиях. И каждый день ради этого принципа гибнут люди, ставшие пешками в игре политиков!

Но, по большому счету, все предпосылки для конфликта в Украине были заложены еще до 2014 года, когда украинский народ был расколот на две непримиримые части. Одна хотела, чтобы Украина поскорее порвала с Россией и ушла в Европу, другая хотела обратного или же вообще не хотела никуда вступать и ни с кем ссориться. А уже потом политики Украины, России и Запада воспользовались этими предпосылками, этой ситуаций, чтобы разыграть свои сценарии. Президентские выборы 2010-го были, пожалуй, последней попыткой разрешить этот спор мирно, законно и компромиссно. Увы, потом шанс упустили! Теперь «украинцы и русские с ожесточением убивают друг друга на радость нескольким западным старикашкам» (цитата одного жителя Украины), а сам призыв к миру и компромиссу расценивается как вражеская пропаганда и измена родине.

Поэтому, когда будущие бойцы «нацбатов» были еще просто активными членами националистических организаций и ультраправыми футбольными фанатами, они уже вносили свой вклад в раскол и поляризацию общества. А затем сыграли свою исключительную роль во втором Майдане.

Армия Майдана

Как известно, историю пишут победители. Поэтому Майдан 2013-2014 г.г. вошел в новейшую историю Украины в качестве национальной «революции достоинства», апофеоза «борьбы народа за европейский выбор», а не как массовые уличные беспорядки, увенчавшиеся парламентским переворотом. Впрочем, оба таких взгляда на Майдан являются очень и очень узкими. Потому что как бы кто из нас не относился к тем событиям и их последствиям, но Майдан был намного большим, чем просто массовыми протестами или беспорядками. И участвовали в нем люди с самыми разными взглядами, объединенные крайней неприязнью к режиму Януковича. Да, незадачливый Виктор Федорович был законным президентом, избранным половиной страны – но та другая половина избирателей как раз и поддержала Майдан!

 И всё же относительный плюрализм мнений на Майдане сохранялся недолго, и вскоре основной тон ему задали члены правых партий и движений, проявлявшие там наибольшую активность и организованность. Уже в декабре 2013-го они закрыли доступ в «штаб Майдана» для журналистов некоторых украинских СМИ, которые хоть и поддерживали протесты и евроинтеграцию, но критически относились к украинскому национализму. Спорить с охраной этого «штаба», сформированной из людей, явно предпочитающих решать все спорные вопросы силой, не решились.

Охрана «штаба Майдана»

Вообще, тогда на Майдане было много всяких разных «охраняющих» и «следящих за порядком», причем их отличали более высокая организованность, хорошая экипировка и крепкое телосложение. Складывалось впечатление, что основной задачей этой охраняющей тыл «гвардии» было присматривать за прочими участниками революции, дабы те не занялись чем-то помимо протестов и драки с милицией. Уже позже рассказывали, что для охраны центра Киева от возможной «экспроприации» дорогих магазинов туда привели своих людей многие «авторитетные люди», в том числе Виталий Кличко и его друг (и мозг) Артур Палатный. Сами понимаете, нельзя рассчитывать на одну только революционную сознательность многотысячной пестрой толпы!

А вот, например, в здание КГГА, ставшего одним из «штабов Майдана», базировалась «вторая сотня самообороны имени Святослава Храброго», которой командовал Евгений Карась – более известный как лидер ультраправой организации «С14». Правда, эта сотня, как и еще с полдюжины, были созданы под флагами националистической ВО «Свобода», приведшей на Майдан наибольшее количество «бойцов». А полевым командиром всей «Самообороны Майдана» был Андрей Парубий – тогда еще малоизвестный депутат Верховной Рады.

Когда потом Парубий стал спикером украинского парламента, в западной прессе появились любопытные фотографии из его молодости: странная униформа, флаги, напоминающие «азовские», и утверждение, что он якобы состоял в национал-социалистической партии. Но на это обратили внимание лишь в России: дескать, смотрите, кто стал спикером в постмайданной Украине! В самой Украине этим уже мало кого можно было удивить, а вот отсутствие реакции на Западе было странным. Ведь в то время, когда американская пресса и Конгресс прессовали «Азов» за его символику и «неонацистскую» идеологию, один из её создателей спокойно ездил с официальными визитами в Вашингтон в качестве главы украинского парламента. Да-да, один из создателей!

Андрей Парубий в молодости

Еще в 1991-м, во Львове, студент-медик Олег Тягнибок и студент-историк Андрей Парубий с группой единомышленников учредили Социал-национальную партию Украины (СНПУ), выступающую за создание «державы украинской нации». Как уже многие догадались, название партии было выбрано не случайно, как и её первоначальный символ «вольфсангель» (волчий крюк). Просто партию с названием «национал-социалистическая» и свастикой на флагах в Украине не зарегистрировали бы ни тогда, ни сегодня (тут западные журналисты ошиблись). А с НСДАП её роднило не только называние и символика, но и наличие силового крыла, именуемого «Патриот Украины» - чьи члены в 2000-2003 г.г. расхаживали по Львову в своей униформе, явно нарочито стараясь быть похожими на немецких штурмовиков. Добавим: кроме СНПУ, своим силовым крылом (Украинской народной самообороной) еще раньше обзавелась партия Украинская национальная ассамблея – так возникла не менее известная УНА-УНСО.

«Патриот Украины» во Львове

После скандального спича Тягнибока о предках «убивавших ляхов и жыдву», едва не стоявшего Виктору Ющенко предвыборного рейтинга, партию срочно переименовали в ВО «Свобода», взявшую себе новую символику – руку с тремя поднятыми пальцами. «Патриот Украины» решили распустить, однако его отделение в Харькове не согласилось с этим и перерегистрировалось в 2006-м как самостоятельная организация, возглавляемая Андреем Билецким. От старого «Патриота Украины» Билецкий взял только символику – желтый флаг с черным «вольфсангелем», а вот вместо униформы с галстуками харьковские «патриоты» предпочитали более практичные для силовых акций военные камуфляжи или спортивные костюмы. Ну а дальше, как вы наверняка знаете, эта символика появилась на знаменах и шевронах «Азова».

На Евромайдане бывшие соратники почему-то сторонились друг друга. «Свобода» формировала организованные сотни «Самообороны», которые выбрали пассивную тактику обороны. «Патриот», как и «Правый сектор» и несколько других немногочисленных правых организаций, находились в первых рядах дерущихся с милицией.

Будущие «азовцы» на Майдане

Но, еще раз повторим, состав участников Майдана был очень пестрым. Даже среди правых радикалов в одних рядах с идейными сторонниками украинского национализма было множество людей, видевших его лишь в качестве нового модного тренда или как прикрытие для нарушения закона «в интересах нации» (об этом подробнее чуть ниже). Там были те, кто путал украинский национализм с «белым» неонацизмом. Были футбольные ультрас, «титушки» и просто хулиганы. Были не определившиеся в жизни пассионарии, которых всегда притягивают подобные события. Были те, кто примкнул к этой «тусовке» чтобы самоутвердиться, почувствовать себя сильным и значимым. Были даже люди, связанные с уголовным миром: тут нашим читателям стоит отдельно поискать информацию о таких криминальных спонсорах «Свободы», как Игорь Кривецкий «Пупс» и Владимир Дидух «Морда» (поверьте, вы сильно удивитесь). И, конечно же, особое место там занимали бывшие сотрудники силовых структур – а если верить слухам, то иногда там появлялись и действующие сотрудники, не афишировавшие свою личность.

Всего на киевском Майдане было сформировано около пятидесяти сотен «Самообороны». Впрочем, полноценными были менее десяти из них, остальные же представляли собой скорее «тусовки» численностью от 30 до 100 человек, подчиняющиеся только своим лидерам и спонсорам (у кого такие были). Все попытки создать из них единую «революционную армию» оказались тщетными, тут Майдан как бы воплощал Украину 1919-го года с независимыми атаманами в каждом уезде.

После своей победы над Януковичем, активный костяк Майдана не спешил разъезжаться по домам (как и зимой 2004-2005). Остались там многие «самооборонщики» и члены стремительно растущего «Правого сектора», желавшие продолжать свою «национальную революцию». Теперь их главной целью были Антимайданы, собиравшиеся в городах Юго-Востока Украины. Некоторые их лидеры прямо высказывали намерения отправиться в эти регионы – сносить памятники Ленину, разгонять «антиукраинские акции», а может быть даже «люстрировать» местную власть. Но это лишь подстегнуло тамошние Антимайданы к более активным действиям, к созданию собственных «самооборон» и «дружин». А Кремлю дало формальный повод аннексировать Крым и заговорить о защите русского и русскоязычного населения других регионов Украины от «украинского нацизма». Маховик конфликта набирал обороты.

Начало конфликта

Первоначальная идея ехать в регионы организованными сотнями «Самообороны», разгонять Антимайданы и нести туда «революцию достоинства», так и не была реализована. Потом это официально объясняли тем, что после аннексии Крыма нужно было срочно собирать все силы на приоритетную задачу защиты территориальной целостности Украины.

Но факты говорят об обратном: сотни «Самообороны» больше месяца топтались в столице и фактически бездействовали. Одни удерживали уже занятые здания (офисные центры, клубы, гостиницы) и пытались захватить новые – под предлогом размещения в них всевозможных «штабов сопротивления» и волонтерских центров. Другие слонялись по центру Киева в ожидании своей легализации в качестве законных вооруженных формирований, постепенно тая - люди разъезжались кто куда.

Поговаривали, что им просто запретили раскачивать ситуацию в стране – точно так же, как украинским военным не разрешили оборонять Крым, что руководство ВО «Свобода», получив свою долю высоких должностей (министр обороны, генеральный прокурор и т.д.), потеряло интерес к дальнейшему распространению «революции достоинства». По еще одной весьма любопытной версии, «Самооборону» и других радикалов удерживали в Киеве их «спонсоры», используя для давления на новую власть.

Однако отдельные группы членов «Самообороны Майдана», «Патриота Украины» и «Правого сектора» всё же отправились в города Юго-Востока. Отметим динамику тех горячих событий: в марте проукраинские митинги в этих городах были подчеркнуто мирными – возможно, в силу малочисленности их участников по сравнению с Антимайданами, которые встречали «гостей» весьма агрессивно. В апреле ситуация изменилась. В Запорожье, уже напротив, немногочисленный и пассивный Антимайдан был окружен превосходящими силами приехавших «майдановцев» и забросан яйцами (обошлось без жертв). А вот в Харькове весь месяц происходили многочисленные столкновения между участниками «проукраинских» и «пророссийских» акций – закончившихся в итоге поражением последних. После чего Харьков стал мощнейшей базой праворадикального движения на Востоке Украины, опирающейся на поддержку тогдашнего министра внутренних дел Авакова. Наконец, 2 мая 2014 года, члены киевской «Самообороны», совместно с футбольными «ультрас», прибыли в Одессу - и о случившихся там трагических событиях вы уже знаете.

Каждое такое столкновение накаляло страсти, озлобляло людей и давало массу поводов для пропагандистов обоих сторон – которые с энтузиазмом бросали полные лопаты угля (точнее дерьма) в топку разгорающегося конфликта. Однако, думается, что его еще можно было избежать, вовремя остановившись – например, временно запретив все уличные акции, независимо от того, под каким флагом они проходили. Ведь людей нужно было просто убрать с улиц, а политикам сесть за стол переговоров. Даже провозглашение 7 апреля Харьковской и Донецкой «народных республик» не имело бы никаких последствий, если бы все просто разошлись по домам.

Но этого не произошло, по целому ряду причин. Одной из них было категорическое нежелание правых радикалов идти на компромисс – без которого переговоры не имели смысла и вряд ли можно было достичь мира. Дело в том, что этим компромиссом могли стать автономия Донбасса (ограниченная, почти символическая) и статус русского языка, узаконенный хотя бы в качестве регионального. То есть посередине между «федерализацией» и двумя государственными языками с одной стороны (требования сепаратистов), и ортодоксальной унитарностью и оголтелой дерусификацией с другой (требования национал-патриотов).

Однако националисты считали эти довольно мягкие условия абсолютно неприемлемыми и вообще «антиукраинскими», они были реально готовы воевать лишь ради того, чтобы не допустить этого. И в этом с ними были единодушны их спонсоры и покровители, для которых нарастающий в стране хаос позволял осуществлять массовый передел власти, бизнеса и имущества.

А дальше началась цепочка событий, имевших масштабные и фатальные последствия. 12 апреля прибывшая из РФ группа неких «добровольцев» под командованием Игоря Гиркина (взявшего псевдоним Стрелков), в составе всего 52-х человек, взяла под свой контроль Славянск – где на порядок более многочисленная местная милиция не оказала им никакого сопротивления. В ответ 14 апреля и.о. президента Турчинов подписал указ о начале Антитеррористической операции (АТО), проведение которой было поручено ранее выдвинувшимся на восток Украины военным частям и специальным группам. Однако те не спешили вступать в бой, и вели с россиянами и сепаратистами несанкционированные Киевом переговоры – то ли хорошо понимая последствия развязывания кровавой бойни, то ли просто симпатизируя россиянам. Во всяком случае, начальник Донецкого управление СБУ «Альфы» Александр Ходаковский с несколькими своими подчиненными и вовсе перешел на сторону сепаратистов. Также СМИ тогда сообщали, что другие спецназовцы «Альфа» якобы не хотели выполнять приказ о штурме блокпостов «гиркинцев». А десантники 25-й Днепропетровской бригады ВДВ не только вели с Гиркиным дискуссии, но позволили ему отобрать у себя несколько бронемашин, включая злополучную САУ «Нона». 

Разумеется, в Киеве и в Днепропетровске это многим не понравилось! И тогда произошли два очень странных события. Во-первых, группа сотрудников «Альфы» была направлена на некое боевое задание, в ходе которого они попали в заранее подготовленную засаду, были обстреляны и потеряли трех офицеров. Об этом инциденте писали мало, обрывчато и противоречиво, поэтому данная трагедия до сих пор остается загадкой.

Во-вторых, в ночь на 20-е апреля блокпост сепаратистов у западного въезда в Славянск был атакован неизвестными на четырех внедорожниках с днепропетровскими номерами. Произошла перестрелка, в ходе которой были убиты трое сепаратистов и несколько нападавших. На месте боя среди вещей последних обнаружили визитку лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша. Сначала украинские СМИ дружно пытались представить это как «фейк российской пропаганды» и сделали из «визитки Яроша»  юмористический мем. Но спустя два года Ярош сам признался, что члены «Правого сектора» действительно участвовали в той ночной атаке.

Именно это боестолкновение окончательно оборвало неформальные переговоры между украинскими силовиками и «гиркинцами», после чего АТО вступило в горячую фазу. По своей ли воле «Правый сектор» выступил поджигателем конфликта, или выполняя чей-то заказ, осталось неизвестным. Но он сыграл свою ключевую роль в новейшей украинской истории.

Существует ли «украинский нацизм»?

Украинский национализм имеет множество недостатков, сильно ограничивающих число его сторонников среди самих украинцев. Одни не приемлют его из-за оголтелой русофобии, направленной, в первую очередь, против своих же русскоязычных сограждан. Другие считают его отсталой консервативной идеологией, основанной на культуре и менталитете украинского села 19 века (все эти вышиванки, горшки и подсолнухи), плохо уживающейся с современной городской культурой.

И всё же национализм был не худшим из того, что несла стране «армия Майдана», записавшаяся потом в «нацбаты». Свою одиозную репутацию они получили из-за обвинений в неонацизме, мародерстве и военных преступлениях против мирного населения Украины. Конечно, эти обвинения часто очень сильно преувеличены и широко используются российской пропагандой. Но они возникли не на пустом месте, и некоторые из них, так или иначе, были признаны даже украинской стороной.

Взять хотя бы нездоровое увлечение символикой Третьего Рейха и идеологией, действительно очень похожей на неонацизм. Ведь именно из-за них бойцов «нацбатов» и называют нацистами, «нациками»! И всё же, насколько серьезно нужно воспринимать шеврон с «мертвой головой», наколотую свастику или «зигование», речи о «белой расе»?

Давайте обратимся к самым корням этого явления, тянущихся аж в 70-е годы! Ведь именно тогда начала развиваться субкультура «советских фашистов», представляющая собою весьма пестрый антисоветский «винегрет» всевозможный идей. Как увлечение фашизмом стало возможным в стране, больше всего пострадавшей от него в годы второй мировой, заплатившей очень высокую цену за разгром Гитлера? Наверное, так же, как возникла волна увлечения монархическим и дворянским прошлым, охватившая внуков большевиков и красноармейцев. Можно назвать три причины: протест, заблуждения и забывчивость.

Действительно, субкультура «советских фашистов» возникла как своеобразный антисоветский протест, как ответная реакция части общества на монополию советской идеологии, эдаким личным бунтом против «коммуняк» и «совка». Тут можно провести параллель с пресловутым сатанизмом, возникшим в качестве бунтарской реакции на христианство, в качестве антихристианского культа, как христианство наоборот. А что такое антифашизм и интернационализм наоборот? Правильно – фашизм! Дополнительный интерес к которому вызывают антисемитские, русофобские, расистские и вообще ксенофобские настроения.

Тут есть еще одно сходство: под сатанизмом часто подразумевают не только собственно различные сатанинские культы, но и почему-то языческие, хотя они и рядом не стоят друг с другом. Видимо, исходя из той точки зрения, что сатанизмом является всё противоречащее христианству. Такую же ошибку допускают в отношении неофашизма и неонацизма, называя так оптом совершенно разные идеологии. Впрочем, это и не мудрено, поскольку их малограмотные фанаты зачастую сами всё путали и смешивали в кучу, особенно в самом начале, когда «фашизм» был вульгарным и сводился к обычному подражанию киношным немцам (самыми популярными у них были сериалы «Щит и меч» и «17 мгновений весны»).

О том, что настоящие фашисты убивали их дедушек и бабушек, подражатели как будто забыли. А в большинстве случаев просто заблуждались, убеждая себя, что гитлеровцы уничтожали только коммунистов, евреев и цыган – а вот русские, украинцы и пр. могли с ними договориться и даже претендовали на «арийство». Эти заблуждения впоследствии стали основой современных профашистских движений на постсоветском пространстве.

Развитие и расслоение «фашистов» произошло в 80-х, когда среди них выделились «интеллектуалы», увлекшиеся именно идеологией, а субкультура стала превращаться в политику и разделилась на несколько обособленных течении: так, в частности, сформировались идеи славянского и русского фашизма. И тогда же название их сторонников «фашисты» стало заменяться более уместным «нацисты», от которого еще в конце 80-х появилось сокращенное «наци» и «нацики». Причем, появилось оно в Москве и Ленинграде – тогдашних центрах молодежных субкультур эпохи позднего СССР.

А вот в Украине «фашизм» попытались скрестить с национализмом в варианте радикального «необандеровства», что, в свою очередь, оказало влияние на появление в начале 90-х таких политических сил, как СНПУ (позже «Свобода») и УНА-УНСО (позже «Правый сектор»). И всё же национализма у них в разы больше, чем фашизма, а вот в «Патриоте/Азове» Билецкого наоборот. Почему? Не будем утверждать наверняка, но давайте обратим внимание на любопытную тенденцию: чем дальше на запад Украины, тем правые организации более националистические, а чем дальше на восток и юг, тем более неонацистские. Возможно дело в том, что для жителей Юго-Востока субкультура «фашизма» более интересна, чем украинский национализм.

Также стоит вспомнить, что в 80-х «вульгарный фашизм» проник за решетку (видимо, вместе со своими носителями), получив некоторую популярность в уголовном мире. Хотя «блатным» был чужд национализм и расизм, они приняли фашисткий тренд в качестве всё того же бунта против «власти коммуняк», а также для «понтов» и устрашения обывателей. В основном этим увлекались молодые заключенные (старшие поколения еще уважали память о ВОВ), став татуировать себя нацисткой символикой и немецкими погонами. А когда потом они выходили на свободу, то способствовали дальнейшему распространению «вульгарного фашизма» среди молодежи – что оказало влияние на формирование субкультуры отечественных «ультрас».

Но СССР распался и остался в прошлом, а увлечение фашизмом осталось. Что вызвало такой рост его популярности в 90-х, в начале 21 века - реакция на либеральные реформы, экономический кризис и политический хаос, развитие ксенофобии и национализма? Да, равно как и желание некоторых людей просто выделиться, показаться значимым и пугающими. Тут вспоминаются слова Олеся Бузины, сказанные им накануне конфликта и оказавшиеся во много пророческими – по меньшей мере, в отношении некоторых бойцов «нацбатов»:

«Быть оккупантом на родной земле – мечта каждого маленького украинца. Только этим можно объяснить обилие желающих изображать нацистов в военных реконструкциях. Входить в село в рогатой каске на дурной голове и с закатанными рукавами – идеал любого рагуля».
 
Также стоит заметить, что с началом второго Майдана в среде украинской молодежи резко пошло на спад увлечение «уголовной романтикой» и столь же резко возросло увлечение радикальными правым идеями. То есть, если раньше хулиганы подражали «блатным», то с 2013-2014 г.г. они начали подражать «бандеровцам». Этот рост популярности условных «бандеровцев» был обязан двум факторам. Во-первых, под вывеской «ультра-патриотов» можно было практически безнаказанно нарушать закон: запугивать, избивать, грабить, открыто носить оружие, даже убивать. Вот почему, к примеру, в ряды «Правого сектора» в 2014 году вступали целые ОПГ! Известны несколько таких случаев: в Закарпатье, где «правосеками» стали члены местной «цимборы», а в Краматорске - члены ОПГ «17-й участок». Небезызвестный Илья Кива привел в полтавский «Правый сектор» бывших несовершеннолетних уголовников, которых опекал в рамках специальной реабилитационной программы «Освобождение».

Во-вторых, ряды националистов пополнили любители неонацистских идей и «вульгарного фашизма» - более интересных для молодежи, чем боевой гопак. То, что получилось в результате их слияния, действительно можно назвать украинским нацизмом. Однако это не столько идеология (в виду отсутствия четких идей), сколько очередная субкультура пассионарной молодежи. И увлекаются ею далеко не все бойцы «нацбатов», хотя именно они часто задают тон.

Начавшиеся боевые действия резко усилили интерес к «фашистской» тематике. Во-первых, некоторые бойцы «нацбатов» действительно почувствовали себя карателями – поскольку их боевой задачей была борьба с сепаратистами Донбасса. Во-вторых, возникла необходимость в военной преемственности - и если у сепаратистов и россиян это была РККА и Советская армия, то «нацбатовцы» стали обращаться к истории Вермахта и Ваффен СС (игнорируя при этом УПА). Но это уже было действительно похоже на какой-то культ карго, ведь татуировки со свастикой, шевроны с «мертвой головой», флаги с руническими знаками и кресты на броне, равно как и прочее подражание немцам не могли сделать «нацбаты» более боеспособными.

Ну и конечно нужно признать: то, что в России называют «украинским нацизмом», является родным братом российских течений «фашизма». С той разницей, что РНЕ или ДПНИ не приходили в России к власти, а их идеи не влияли на государственную политику, да и на флагах российской армии мы видим звезды, а не руны.

Первые «нацбаты»

Сначала «Самооборону Майдана» хотели легализовать в качестве «муниципальной стражи», занимающейся охраной общественного порядка (сразу вспоминается «Варта» времен гетмана Скоропадского). В Раду даже вносили соответствующий законопроект № 4327.

Однако с каждым днем «Самооборона» становилась все более амбициозной и всё менее контролируемой, некоторые её члены мародерствовали, другие осуществляли силовое давление на местные власти, в руках «самооборонщиков» появилось боевое оружие. Пример Сашка Белого (Музычко) из «Правого сектора», открыто занимавшегося вымогательством «на нужды революции» и заявившегося с автоматом к районному прокурору, показал, что «герои Майдана» могут стать большой проблемой для новой власти и общества.

Поэтому, по инициативе главы МВД Авакова, им предложили влиться в ряды полиции и Национальной гвардии, чтобы охранять порядок и защищать страну на законных основаниях. Однако это предложение приняли лишь немногие отдельные члены «Самообороны» и «Правого сектора». Остальные не хотели растворяться в массе «безыдейных» контрактников и мобилизованных, служить вместе с «ментами», расставаться с «побратимами» и распускать свои сотни. Они хотели иметь право выбора где, с кем и в качестве кого им защищать Украину, подчиняться своим лидерам, а не киевским политикам.

Выходом из этой ситуации стало создание батальонов территориальной обороны Украины (сразу прозванных «тербатами»), изначально порученное главам областных администраций. С наибольшим рвением за это взялись в Днепропетровске, где главой ОГА был назначен Игорь Коломойский. Там началась создание сразу нескольких батальонов, прозванных затем частной армией «Привата».

Почему? Потому что они создавались под контролем «приватовцев» (Коломойский, Корбан, Филатов) и вначале подчинялись только им, потому что костяк батальонов составили люди «приватовцев» - работники их ЧОПов, финансируемых ими спортивных клубов и праворадикальных движений, потому что «Приват» обеспечил их всем необходимым и взял на содержание. Потому что их первым «выходом» была операция по эвакуации денег из отделений «Приватбанка» на Донбассе, захват ряда предприятий, перешедших под контроль «приватовцев».

Но в терробороне они числились всего несколько дней, затем произошло вот что: Аваков издал указ о создании специальных подразделений Национальной гвардии и батальонов патрульной службы МВД, которые формировались на добровольной основе по критериям, определяемых их первыми командирами. И под крыло главы МВД перешли почти половина практически уже начавших свое формирование «нацбатов».

Среди батальонов, оставшихся в терробороне, перейдя затем в подчинение Минобороны, самым известным является «Айдар», чей первоначальный состав был отобран лично Парубием из членов «Самообороны Майдана». Впоследствии этот батальон получил неоднозначную репутацию во время боев летом-осенью 2014 года в Луганской области: «айдаровцы» действовали очень решительно (неся большие потери) и совершенно безжалостно к «врагам Украины» (включая гражданское население).

Интересным исключением стал «Добровольческий украинский корпус», созданный Ярошем из членов «Правого сектора» (ДУК «Правый Сектор»). Его официальный статус вообще был непонятен: ДУК стал негосударственным парамилитарным формированием Украины, открыто принимающим участие в боевых действиях и не подчиняющимся при этом ни одному силовому ведомству (он как бы «помогал» различным частям ВСУ). При этом число бойцов тыловых «резервных батальонов» ДУК на порядок превышало количество участвовавших в АТО, а занимались они в тылу «охраной» (по сути рэкетом), участием в рейдерских захватах и криминальных разборках. Поэтому ДУК обвиняли в том, что он является просто прикрытием для украинского криминала.

Такой же статус имел батальон «ОУН», из членов одноименной сотни «Самообороны Майдана», в состав которого входили идейные националисты. Он воевал в районе Песков – одном из самых горячих и тяжелых участков донбасского фронта, вместе с ДУК и батальоном «Днепр-1».

Остальное радикально-патриотическое воинство получил под своё командование Аваков. Прежде всего, это созданный под его личным покровительством батальон (потом полк) «Азов», сразу же получивший имидж «личной армии Авакова». Он же осуществлял формальное руководство днепропетровскими батальонами «Днепр-1» и «Донбасс», продолжавшими подчиняться «Привату». В Киеве из «высокомотивированных добровольцев и участников Майдана» были сформированы батальоны «Киев-1», «Киев-2», «Золотые ворота» и «Сич» (в него вошли члены ВО «Свобода»), позже объединенные в полк особого назначения МВД «Киев». Их кураторами, по мнению прессы, были Андрей Парубий, лидеры киевской организации «Свобода» и некие влиятельные столичные бизнесмены.

Но если «тербаты» формировались только из идейных сторонников Майдана или хотя бы «проукраински настроенных» бывших силовиков, то батальоны Авакова удивляли своим разнообразием. Например, батальон МВД «Миротворец» собрали из ветеранов МВД и ВСУ. А вот в батальон «Шахтерск» приняли самых настоящих бандитов из ОПГ Донецкой области, принявшие сторону киевской власти – и его пришлось дважды расформировывать за различные преступления (после первого расформирования он был переименован в «Торнадо»).

Впрочем, будущее батальонов и участь их бойцов во многом зависели от их личностей. Покрывать безыдейных уголовников с Донбасса, к тому же отличающихся слишком буйным нравом, не стали – и «торнадовцев» показательно наказали в пример остальным. А вот убийц офицера СБУ Виктора Мандзика, совершенное в марте 2015 года группой бойцов «Днепр-1» защищали изо всех сил – и в итоге все они были выпущены на свободу. Предварительно их уволили из батальона задним числом, хотя это было лишним – все они, будучи членами днепропетровского патриотического объединения «Сичь», стояли у истоков создания этого «нацбата»…

Пожалуй, на этом уже совсем не кратком обзоре истории «нацбатов» стоит остановиться. И в качестве резюме обратить ваше внимание на две вещи. Во-первых, на «мотивацию» бойцов этих батальонов и полков – а она была главнейшим критерием отбора. Обратите внимание, что националисты-русофобы были тут если не в одном строю, то в соседних подразделениях с русскоязычными «фашистами» и хулиганами-ультрас. Вместе на Майдане – потом вместе в АТО, а сейчас на большой войне. Что же объединяет столь разных людей, неужели патриотизм? Или же этих «буйных маргиналов» действительно притягивает, как магнитом, но только не созданные для АТО подразделения, а сам конфликт, желание поучаствовать в драйве?

Во-вторых, утверждения о том, что все «нацбаты» остались в прошлом, ошибочны. За исключением «Торнадо» и еще пары-тройки самораспустившихся малоизвестных батальонов, все «нацбаты» продолжают существовать. Одни выросли в самостоятельные полки и бригады, другие вошли в состав подразделений ВСУ и МВД. Сохранив при этом свои традиции, идеологию, а по возможности и принцип отбора личного состава – под предлогом сохранения высокой мотивации. И в итоге эти «мотивированные» батальоны распространяли свои идеи и традиции на другие батальоны, на контрактников и мобилизованных – некоторые из которых тоже заинтересовались правыми идеями. Учитывая, что всякое сопротивление этим идеям просто подавлялось как «сепаратизм» и «рашизм», при отсутствии всякой альтернативы, они имели шанс стать главной идеологией ВСУ, превращая их в один огромный «нацбат». Существующий сейчас, еще раз повторим, за счет американских налогоплательщиков.