Неизвестный известный Черятов. С широко раскрытыми глазами

Высокое коллекционирование мало кому доступно. Для этого необходимо много условий, начиная от субъективных, таких как знания, увлечённость, везение, до материальных — подобных средствам и времени, не говоря уже о склонности к научной углублённости. В быту мы часто называем коллекционерами любителей-собирателей. Но это никак не преуменьшает удовольствие любителей от находок и достижения поставленных целей.

Часто вокруг малоизвестных коллекционеров создаются легенды. Гуляет по России легенда о поколениях коллекционеров Ильиных. Последний из которых — Александр Ильин — электрик в тресте столовых Кировограда, якобы после смерти оставил никому до этого неизвестную коллекцию стоимостью более чем в 40 миллиардов долларов. Маловероятно, но в мире бывает всякое. Но когда описывается, как показатель величины коллекции, что там хранилось ведро (!) золотых монет царской чеканки, становится как-то не по себе. Какой это коллекционер может хранить предметы коллекционирования вёдрами?.. У коллекционера это же не золото как металл, — уж очень различна ценность внешне схожих монет...

Что позволило мне так осмелеть, что взяться писать очерк об одном из таинственных и больших мастеров серебряного дела России. Это тяга к коллекционированию. Чего? Это ёмкий вопрос с лаконичным ответом. Всего! Отчасти есть некоторое сходство с детским собирательством: марки, фантики, коробочки от сигарет, осколки старого фарфора. Не говоря уже о разных машинках и моделях. Правда, это не мой перечень…

Преклонного возраста дядя (цифры возраста заставляют спотыкаться даже при мысленном повторении) влюблено просматривает подборки старых газет и журналов, связанных с весомыми историческими событиями. Некоторые из них сохранились со времени ещё до окончания ВОВ в 1945 г. Я приближался тогда к своему десятилетию. Я уж не говорю о документах родословной собственной семьи.

Ну а к этому уже добавляется в другие времена, например, радость приобретения серебра с видами Москвы, особенно, старого серебра. При этом, как вы уже могли понять, во главе не стоимость тех или иных находок, а эмоциональное восприятие приобретения, вкрапления в жизнь. Здесь и ответ по поводу моего вклинивания в упоминания о ювелире Черятове...

Я совсем не удивлюсь, если читатель, увидев имя Черятова, начнёт наводить справки в Google. Возможно, и я оказался бы в их числе, если бы судьба не подкинула мне уже много лет тому назад приятный сюрприз. Совершенно случайный. Как сейчас, не понятно почему, любят акцентировать: "от слова совсем".

Я не собираюсь предложить читателю академический анализ творчества и деятельности замечательного российского ювелира-мастера, имя которого по причудам истории оказалось менее ходовым, чем имена наиболее популярных мастеров конца XIX-начала ХХ веков. На нескольких примерах я хочу показать неординарность Георгия Черятова как мастера и творца и рассказать о нескольких случаях из моей жизни, познакомивших меня с работами мастера. До некоторой степени это подарки судьбы.

Для меня имя Черятова ассоциируется с некоторой романтикой, изяществом и элегантностью его изделий. Черятов практически не делал проходных вещей. Даже у мастеров Фаберже были просто ложки-вилки, вазы, трудно отличимые от массовых изделий. У Черятова каждое изделие предлагает изюминку, что-то утончённое, ещё не встречавшееся у других мастеров. Если вам в руки попалось интересное изделие с неясным клеймом и вам предстоит провести поиск, начинайте с работ Черятова.

Значительное количество изделий Черятов изготавливал по заказам известнейшего московского мастера Лорие. Такие изделия обычно имели двойное клеймо Лорие/ГЧ. Наличие клейма Лорие отмечают в описаниях как похвалу Черятову в силу большей известности Лорие. Более справедливо было бы отметить высокий класс мастерства Лорие, которому поставлял изделия Г. Черятов.

Наиболее известен парный портрет Лорие и Черятова. Фотографии сделаны в интерьере магазина Лорие на улице Кузнецкий мост в центре Москвы (Г. Черятов справа).

Фамилия мастера трактуется как уходящая в седину российского мира. Поэтому для меня оказалось неожиданностью, что Григорий (Егор — так и не знаю, как правильней называть его имя — клейма ЕЧ и ГЧ примерно в равных количествах)  родился на селе. Для меня он денди, он творец, вес которого в истории русского серебра ещё правильно не оценен. Фамилия Черятов имеет древние корни и находится в тесной связи с историей России. Черятовы — это старинный род. Фамилию можно проследить до славянских племен, проживавших на территории древней Руси.

Истинная биография мастера далеко не романтическая, а начиная с 1920-х годов просто ужасная по навалившимся на него бедам.

Черятов родился 2 апреля 1873 г. в селе Костино Дмитровского уезда Московской губернии. Первое упоминание имени Черятова в Москве относится к 1900 г. (Справочник «Вся Москва: адресная и справочная книга», Москва, 1900 г.):

«Егор Черятов, 26-летний крестьянин, получивший промысловое свидетельство, имел серебряное заведение по месту жительства».

Видимо, первоначально мастерская располагалась по адресу: Мещанская часть, Напрудный переулок, дом Александрова.

Затем на протяжении ряда лет в справочниках указан уже другой адрес «серебряного заведения» мастера: Тверская часть, 3 участок, Неглинный проезд, Звонарский переулок, дом Шугаева.

(Здесь и далее ссылки на первоисточники даю по диссертации Ивановой Н.Ю. "Ювелирное искусство Москвы конца XIX-начала XX века, 2006 г.,  доступ к которой можно получить в интернете за умеренную плату).

Мастерские фирмы Черятова и Лорие находились по соседству, образно говоря, стена к стене.

Анализ работ замечательного ювелира Г.К. Черятова не входит в задачи этой статью. Я ограничусь несколькими примерами нравящихся мне изделий.

Выразителен большой серебряный ковш в стиле модерн (ар-нуво). Серебряный ковш включает на торце вставку из живописной эмали на сюжет картины К. Маковского «Выбор невесты». Ковш украшен небольшими полудрагоценными камнями.

Можно дискутировать насколько стиль архаичного сюжета Маковского соответствует новому стилю ковша, но получилась выразительное изделие мастера. Однако тематика эмали вполне соответствует самому типу изделия — издревле традиционный и необходимый ковш. Был также изготовлен схожий по композиции ковш, украшенный чеканкой и живописной эмалью на сюжет картины К. Маковского «Боярский свадебный пир» и цепочкой с эмалированными сферическими подвесками для фирмы «Немиров-Колодкин».

Романтично воспринимается портсигар "Царевна лебедь" с репликой на картину Врубеля.

Разнообразные работы Черятова, как правило, являют особый образ по стилю и форме. Посмотрите на непритязательную сувенирную тарелку: деревянное подарочное панно в серебряной оправе в стиле ар-нуво с изображением лесной нимфы, украшенное полудрагоценными камнями.

Совершенно необычен дизайн подстаканника в стиле модерн (ар-нуво). Ажурный корпус с четырьмя лапками-держателями — в виде фриза из листьев клевера. Держателями боковой поверхности стакана служат три высоких гладких стебля с пышными листьями аканта на концах.

Порой, казалось бы, обычное изделие в строгих формах ар-деко, а милая находка дизайна вызывает улыбку. Сахарница, из которой хочется извлечь звук, и не приподнять крышку, а растянуть меха…

В книге М. Постниковой Золотое и серебряное дело XV-XX веков приводятся клейма, которыми помечались изделия мастерской Георгия (Егора) Черятова.

Фабрика золотых и серебряных изделий Георгия (Егора) Кузьмича Черятова, работавшая в 1900-1917 годах, изготавливала главным образом единичные изделия или малыми партиями. Черятов, как и многие частные фирмы, перестал работать вскоре после октябрьской революции 1917 года.

Об этом можно прочесть в ставшем классическим каталоге русского серебра М. Постниковой-Лосевой. Однако датировка закрытия в 1917 году ошибочна. Одним из свидетельств этого может служить само клеймо "Г.Черятов" без твёрдого знака в конце фамилии. Реформа русского языка была принята только в 1918 году.

Мастерская Черятова в действительности не закрылась в 1917 году, а продолжила работать, значительно изменив профиль работ. В её ассортимент вошли современные в угоду новой власти изделия и темы. Вот, например вилка, декорированная серпом и молотом на ручке.

Знак Мосавтоклуба был заказан Черятову для вручения участникам велопробега Москва-Лондон-Москва, клеймо «Г.Черятов», 1924 год. В велопробеге участвовали четыре московских спортсмена — Борис Гостев, Георгий Гульшин, Василий Крылов и Василий Мельников. Маршрут пробега был из Москвы через Ленинград, Хельсинки, Стокгольм, Осло в Лондон. Показанный знак имеет именную гравировку «Мельникову В.В.». Знаки были изготовлены из серебра 88 пробы.

В справочнике «Вся Москва» за 1927 год содержится информация о мастерской Черятова: «Производство портсигаров и других изделий, 5 рабочих». Это последнее документальное упоминание о мастерской Черятова. Точным временным сообщением может быть портсигар с изображением промысловой буровой вышки с клеймом Г.Ч и пробой 875 с профилем красноармейца. Эта проба в СССР была введена в 1927 г. Оба эти факта показывают, что мастерская Черятова просуществовала, как минимум, до 1927 г.

Сохранились редкие антикварные образцы ювелирного творчества Григория Черятова советского периода, которые также радуют нас своим мастерством по сей день.

К сожалению, послереволюционная жизнь мастера омрачена многими проблемами. После революции он работал кустарем по починке примусов до 1923 года. Трудно даже представить этакий советский парадокс, когда утончённый ценитель прекрасного, создатель уникальных серебряных изделий принимает у бабусь старые примусы в ремонт.

Несмотря на все проблемы Черятов в 1923 году пытается продолжить профессиональную работу. Он открывает мастерскую по изготовлению серебряных изделий с пятью рабочими. В 1927 году его лишают избирательных прав за применение рабочей силы. После закрытия мастерской в Москве в 1930 году он год работал дома кустарем одиночкой. С 1932 года работал в Торгсине (вероятно, далеко не все представят себе, что скрывается за этим сокращением: это специализированное объединение по валютной торговле с иностранцами — «Торг-с-ин»). Торгсин был известен также по скупке у населения «валютных ценностей» — золота, серебра, драгоценных камней, предметов старины.

В 1930 году органами ОГПУ Черятова арестовали вместе с женой с изъятием ценностей. Его повторно преследуют по этому же делу в 1933 и 1934 годах — при этом все ценности были изъяты еще в 1930 году. 21 августа 1937 Черятов был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации против проводимых мероприятий партии и правительства, высказывание пораженческих настроений». Тройка при Управлении НКВД СССР по Московской области приговорила Черятова к 10 годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере. Он отбывал срок в Архангельской области до 15 мая 1943. Был освобожден досрочно с высылкой в Чистопольский район Татарской АССР.

Г.К. Черятов скончался 3 июня 1947 года в Москве. Похоронен на Преображенском кладбище. Мои попытки найти захоронение Г. Черятова оказались безуспешными.

Посмертно Черятова реабилитирован 30 декабря 1957 года за недоказанностью предъявленного обвинения. Советская власть «умела ценить» достойных людей…

Найти в антикварных магазинах, частных и даже музейных коллекциях изделия работы Черятова в наши дни удаётся не часто, это большая редкость. Прославленный мастер выпускал свою продукцию небольшими партиями.

Вероятно, почти о каждом авторском дизайне мастера можно рассказать интересную историю. Многие изделия нашли место в музеях, целый ряд интересных изделий были показаны на выставках. Большая выставка работ Г. Черятова состоялась в Москве в музее «Собрание» в конце 2021-начале 2022 гг. Чем больше мне доводилось знакомиться с изделиями Черятова, тем больше у меня формировался романтический образ мастера.

В этой статье я хочу остановиться на нескольких событийных рассказах о непритязательных столовых предметах. Некоторые их них особо близки, с ними мне довелось встретиться в повседневной жизни, так как они оказались в домашней коллекции. Люблю его изделия, живущие дома в параллель со мной. Специально сконцентрируюсь на одной теме. Предметы сервировки стола с необычным дизайном, доставившим удовольствие неожиданностью приобретения и проникшей в душу красотой.

В качестве преамбулы темы — эпизод восторженного музейного восприятия дизайна чайной ложки Черятова.

Государственный исторический музей Южного Урала в Челябинске случайно купил чайную ложку и был поражён удачей. Прежде чем попасть в коллекцию музея, эта серебряная ложка принадлежала обычному челябинцу, который размешивал ею сахар в чае. Подозревал ли он, что использовал для этой цели произведение известнейшего московского ювелира начала XX века Черятова?

В городской газете в связи с обретением музеем такой редкости было написано: "Ложка, которой неловко пользоваться по назначению".

Чтобы не подбирать громкие слова для предметов домашнего обихода, вышедших из мастерской Черятова, позволю себе с небольшими купюрами привести информацию музейного проспекта.

Ложка отличается богатым декором, характерным для модерна. Ручка ложки не плоская, а цилиндрическая, похожая на античную колонну с множеством каннелюр и двумя перекрещивающимися лентами посередине. Ручку венчает фигурное навершие, украшенное бусинами, розетками, завитками и растительным орнаментом. На лицевой стороне изображен сфинкс (химера), а под ним фестон — еще одна отсылка к классической архитектуре. Второй перевязанный лентами фестон помещен на оборотной стороне.

Клейма расположены на тыльной стороне ложки. Это клеймо фирмы Лорие, для которой была изготовлена ложка. Рядом с ним — инициалы мастера «ЕЧ» и золотниковая проба серебра «84».

Этот драгоценный во всех смыслах предмет занимает почетное место в особой кладовой исторического музея. Музей организовал выставку с броским названием: "Выставка одного экспоната", привлекшую большое внимание.

Кто-то скажет, нечего из мухи делать слона. Тоже мне невидаль: какая-то ложки с непривычным дизайном. Конечно, мера успеха может быть разная. Мне помнится событие в искусстве, когда летом 1974 года в Музее изобразительных искусств прошла выставка одной картины. Но это была Джоконда — «Портрет Моны Лизы» Леонардо да Винчи. Совсем не чайная ложка начала ХХ века...

В другой раз, попался на известном аукционе eBay лот с такой же чайной ложкой. Продавец опытный, имеющий дело с аукционной продажей не в первый раз (замечу, что там есть достоверное свидетельство результативности участия в аукционах этого продавца — у него несколько сот положительных отзывов). Начальная цена $750.00. Говорят, что вещь стоит столько, сколько за неё можно получить на аукционе. Такая чайная ложка, конечно, 750 долларов не стоит. Она не была куплена.

Год тому назад как подарок ко дню рождения мне досталось дополнение к давнему столовому набору — 6 чайных ложек от Черятова того же дизайна в идеальном состоянии. По-видимому, этими ложками ни челябинец, ни какой другой владелец сахар в стакане не размешивал.

Относительно невысокой цене, возможно, способствовало неудачное описание. Владелец написал, в частности: We were unable to identify the maker, which is the first hallmark that looks like C4. The next hallmark is a profile looking to the right and the number 84 inside an oval together. (Нам не удалось определить производителя, по клейму он похож на C4). Действительно, клеймо "ГЧ" буквами латинского алфавита передать трудно. Авторство Черятова и по дизайну и по клейму не вызывает сомнения. За незнание продавцу пришлось "расплачиваться".

По работе мне приходилось часто летать в Донецк. Как-то возникли проблемы с рейсами в Донецк. Пришлось лететь до Ростова-на-Дону, а оттуда до Донецка добираться на электричке. Выдалось несколько свободных часов для знакомства с милым южным городом. Мог бы вспомнить о спешно нахватанных впечатлениях, но это было бы за пределами цели моих заметок.

Почти полвека тому назад, именно в такой ситуации проездом оказавшись в Ростове-на-Дону, в комиссионном магазине меня порадовала находка. По 10 копеек за грамм я купил набор серебра, состоящий из половника и шести столовых ложек общим весом более 800 грамм. Для того времени — обычная цена за обычное столовое серебро. Итого, за всё про всё 80 рублей. Это, конечно, не нынешние 80 рублей, за  которые можно разве что проехать в городском транспорте. Но это примерно соответствовало зарплате малоквалифицированного работника.

Напасть на работу Черятова при случайном заходе в комиссионный магазин это как выиграть главный приз по случайно купленному лотерейному билету. Но иногда случаются удачи...

В изделиях меня сразу привлекла законченность классических форм, бывших популярными одновременно с расцветом модерна в России. Общий вид изделий напомнил мне набор столового серебра Фаберже, встретившийся мне незадолго до этого за баснословную цену в Москве.

Секрет яркого впечатления от изделий прост — вы уже, вероятно, усвоили это — их автор Г. Черятов был одним из лучших ювелиров России. (На ложках — клеймо ГЧ, на ручке половника дополнительно — Г.Черятов). В оформлении изделий была еще одна особенность, о которой мне представляется нужным остановиться вновь. В картуше каждого изделия вместо традиционного для такого дизайна изображения древнегреческой богини изображены химеры. Это исключительно редкий сюжет для русского ювелирного искусства.

Приехав из Ростова в Донецк, я показал набор знакомому ювелиру. Ювелир, покрутив каждую вещь в руках, показал на трещину на стыке ручки и ковша разливной ложки, отметил не полностью сохранившуюся позолоту, а также вторичную маркировку «875» с мужским профилем. И … предложил десятикратную сумму 800 рублей за комплект.

Как-то уже в американские годы мои знакомые, просматривая изделия домашней коллекции, влюбились в этот набор и стали обсуждать, как он будет смотреться в их домашнем интерьере. Я прямо почувствовал себя приглашённым ими на большой важный обед. Не без надежды на успех они предложили мне продать им этот набор за $4,000. Я без особой внутренней борьбы устоял. Но я видел страдающий взгляд моего сына (совсем уже не парнишки), который при нашем небогатом бюджете, вероятно, уже примерялся к реализации своих желаний.

Я полюбил Черятова за особый "почерк", за узнаваемость. Это своё лицо проявляется у Черятова как в больших работах, так и в незначительных изделиях для сервировки стола.
Мне захотелось в рамках небольшого очерка подробней остановиться на одном дизайне столового серебра. Тем более что моё знакомство началось именно с таких изделий. Я как бы взял их "на заметку", и стал обращать внимание на каждый случай свидания с таким черятовским дизайном.

При анализе поэзии есть особая тема: история одного стихотворения. Она может быть профессиональной, может быть общественно-политической (лирической), а может вылиться в личный эмоциональный отклик. О выбранном дизайне Черятова я говорю именно с позиции личного участия в обретении дорогих для меня изделий. (Замечание в сторону: по недорогим ценам...).

В сочетании с горестным отторжением от воюющей России теплом откликается прогулка по старой Москве, городе, где прошла большая часть жизни, с признательностью большим мастерам, одаривших нас своими работами и достижениями.

Григорий Черятов, спасибо!