Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить... Эвелин Беатрис Холл

независимый интернет-журнал

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин
x

Юмор вешателя

Опубликовано 16 Августа 2024 в 07:27 EDT
Обновлено 16 Августа 2024 в 12:43 EDT

Анекдоты, которые рассказывала в тылу российская пресса, ничем не уступали по цинизму фронтовым анекдотам. Как вспоминает известный рупор Кремля, штатная пропагандистка Маргарита Симонян, в декабре 1999-го российские разведчики и артиллеристы «отвлекались выпуском стенгазеты с шутками вроде “Сегодня в Грозном погода плохая – утром Град, вечером Ураган”»
Гостевой доступ access Подписаться

С начала российско-украинской войны время от времени в рунете слышатся голоса людей, которые, рядясь в тоги гуманистов, возмущаются зубоскальской реакцией некоторых украинских интернет-пользователей на потери российских вооруженных сил и военных пропагандистов. В январе прошлого года о «чудовищном людоедстве» тех, кто приветствовал антироссийскими мемами освобождение украинской армией Изюма, говорил бывший журналист телеканала «Дождь» Алексей Коростелевi. (Незадолго перед этим он получил громкую известность после того, как в прямом эфире канала, вещавшего из Латвии, выразил надежду, что он и его коллеги «смогли помочь» многим российским военнослужащим «оснащением и просто элементарными удобствами на фронте».) Позднее, в конце декабря, в эфире радио «Комсомольская правда» два других российских журналиста, Константин Придыбайло и Надана Фридрихсон, также не смогли обойти вниманием тему «расчеловечивания» украинцев: «Этим отличается, кстати, наш народ от украинского... Мы никогда не допускали себе людоедских комментариев»ii. Очевидно, официозной российской журналистике настолько отшибло память, что она всерьез, с видом оскорбленной невинности пытается читать кому-то мораль. Ей не помешало бы освежить себе память и прислушаться к совету из Евангелия: «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего».

Начнем с «анекдота дня», который публиковал в 2000 году один многотиражный российский таблоид:

«У российского пилота спрашивают:

– Как вы отличаете в Чечне мирные объекты от военных?

– Очень просто: заходишь на аул – пускаешь ракету по самому большому сараю. Если выскакивают бородатые мужики – объект военный; если женщины и дети – объект мирный.

– А если безбородые мужики?

– Значит, самолет сбился с курса!»

Как отмечал публицист Андрей Пионтковский, «подразумевается, что в этом месте миллионы читателей начинают гоготать. Августейшее – “мочить в сортире” – дало нации право на безмыслие, бесчувственность, бесчестие. Массовый нравственный идиотизм плавно перетекает в умственный, и наоборот»iii.

Надо сказать, что журналисты не ошибались с выбором анекдота и знали толк в юморе массового читателя. Ведь даже в наши дни рассказ «военного историка» Евгения Норина о том, как в 2000 году российские войска одним ракетным ударом перебили много чеченцев в Шали, слушатели встречают смехом. Под видеозаписью лекции, на которой Норин рассказывает об этом эпизоде, рунетчики оставили сотни откликов – как правило хвалебных. Гласом вопиющего в пустыне звучит среди них комментарий некого Андрея Мещерякова: «А чему так радуется докладчик, и над чем так смеются слушатели?! […] Погибли сотни людей. Это что – повод для смеха?!! Психическое состояние лектора и публики очень расстраивает»iv.

Шуточками пересыпаны и сообщения российской прессы об убийствах членов чеченского сопротивления и их лидеров. В 2016 году, к 20-й годовщине убийства Джохара Дудаева, «Московский комсомолец», например, писал: «Первый президент непризнанной Чеченской республики Ичкерия генерал-майор авиации Джохар Дудаев отдал 21 апреля 1996 года свой последний приказ – долго жить»v. В 2004 году в том же издании заметка о гибели следующего чеченского президента, Зелимхана Яндарбиева, взорванного российскими спецслужбами в Катаре, гласила: «С Яндарбиевым случился Катар»vi. На убийство его преемника Аслана Масхадова в подвале жилого дома в селении Толстой-Юрт в марте 2005-го «Коммерсантъ» откликнулся статьей с издевательским заголовком «Из-под Чечни достали»vii…

Сын репрессированного в 30-е годы писателя Михаила Премирова (того самого, чей талант хвалил в «Окаянных днях» такой взыскательный и скупой на похвалу мастер, как Бунин) вспоминал, что его отцу «претили грубая напористость новой [советской] власти, язык ее декретов, часто кончавшихся фразами вроде “Не выполнившие приказ будут уничтожены на месте”. Отец возмущался: “Даже не расстреляны, а уничтожены, будто это не люди, а вши!”»viii Постсоветская журналистика продолжила говорить на языке чекистов и после развала большевистской империи. Посмотрев очередной выпуск новостей, в котором московская телеведущая зачитывала победные реляции из Чечни, один пожилой чеченец в свойственной ему оригинальной манере восклицал: «Когда женщина: мать, сестра, тетя, бабушка с экрана телевизора регулярно, системно и методично с особым, откровенным, без фигового листка на сраме, коричневым пафосом и вдохновением, от молока матери своей жестокости исполненным на весь мир, являет фразы “уничтожили”, “ликвидировали” в адрес, по сути, детей с судом не определенным статусом, – люди!!! – это фашизм в чистом – дальше не бывает – обнаженном виде»ix.

Закономерно поэтому, что российские журналисты не только симпатизировали, но подстрекали к побегу от правосудия группу спецназа Главного разведывательного управления (одной из самых отмороженных спецслужб России), совершившей в 2002 году жестокую расправу над шестью мирными жителями Чечни: капитан Эдуард Ульман и его подельники расстреляли и сожгли мать семерых детей, беременную восьмым ребенком, из села Нохчи-Келой, ее 22-летнего племянника, а также директора, завуча и лесника того же аула вместе с водителем уазика, в котором они ехали. Спецназовцы не забыли добить жертвы контрольными выстрелами в голову, после чего попытались подорвать уазик с телами, чтобы инсценировать теракт, но потерпели неудачу и в конце концов облили всех бензином и сожгли. Ситуация по тем временам типичная: как отмечала «Российская газета», «вся армия тогда действовала на территории Чечни вне рамок правового поля»x. А посему, добавлял официальный печатный орган российского правительства, негоже судить ребят, которые находились на боевой задаче (в засаде на полевого командира Хаттаба) и исполнили «прямой приказ командира», убрав ненужных свидетелей. Все это, разумеется, было ложью. Если бы Ульман и его подчиненные предполагали, что в машине едет Хаттаб или другие члены чеченского сопротивления, то они не посмели бы без серьезного прикрытия приблизиться к ним на пушечный выстрел и, тем более, пытаться их задержать. Что же касается переданного по рации приказа расстрелять в упор невинных людей, то, во-первых, остается лишь сожалеть, что не только в глазах российских военных, но и их тыловой пишущей братии, высшей доминантой выступает не здравый смысл и элементарное понятие о добре и зле, а треск рации, по которой невидимый человек командует на жаргоне сделать беззащитных людей «двухсотыми»xi, а во-вторых, в своих «интервью» украинским ютуберам россияне, попавшие сегодня в плен в Украине, рассказывают случаи, когда они сами брали в плен украинских солдат и, несмотря на приказ командования «обнулить» их, оставляли пленных в живых. То есть даже на поле боя, при наличии заведомого противника, приказы таки «обсуждают», если есть на то желание. Но желания не было: ни у грушников, которые убивали, ни у присяжных, которые аплодировали им в зале суда и передавали им через адвоката гостинцы, ни у журналистов, которые освещали процесс, закулисно подговаривая подсудимых скрыться от правосудия. Как вспоминает сейчас одна корреспондентка, работавшая на суде над группой Ульмана, «на втором процессе [после первого, на котором присяжные оправдали убийц] все с ними здоровались как со старыми друзьями: “Да что ж такое, мы уже надеялись вас здесь больше не увидеть”. К концу процесса многие журналисты вместе с ними [в перерывах во время заседаний] выходили покурить, общались – и говорили: “Вы же спецназ ГРУ, вы же знаете, как замаскироваться и потеряться”. Поэтому, когда они в итоге не явились, это никаким шоком не было – это вызвало скорее СМЕХ И ОДОБРЕНИЕ, мол, молодцы, слава богу, послушались»xii.

Капитана Ульмана, судя по недавним новостям с российско-украинского фронта, кара все-таки настигла: сообщается, что он погиб в Украине, где он орудовал с середины 2010-х годов под началом другого военного преступника – известного писателя Захара Прилепина (о нем – позже), но важнее во всей этой истории то, как работники российских СМИ отнеслись к тому, что хладнокровные убийцы шести мирных жителей, включая беременную женщину и старика, ушли от наказания, а отнеслись они к этому, как мы теперь знаем, со «смехом и одобрением».

На фоне таких откровений не только не удивляет, но кажется совсем уж пустячком тот факт, что провластные российские журналисты, незнакомые не только с деонтологией, но и элементарной человеческой моралью, не брезговали позировать перед объективом с оружием в руках. Под одной из таких фотографий, опубликованной накануне 23 февраля 2011 года фотожурналистом ТАСС Валерием Матыциным, где он и его коллега с Первого канала Роман Перевезенцев стоят, вооружившись автоматом и пулеметом, в компании российских военных в Чечне, Перевезенцев ностальгически написал: «Непростые, но славные командировки были. А демшиза уже облаяла меня за это фото. Значит и впрямь есть чем гордиться))) […] С Праздником всех причастных!)))» В этом комментарии – квинтэссенция всей ура-патриотической журналистики России: командировки в горящую, утопающую в крови Чечню вспоминаются как «славные», а тем, кто залил ее кровью, адресуются поздравления с профессиональным праздником, который совпадает с годовщиной депортации чеченцев в 1944 годуxiii.

Иногда неуместным остроумием огорошивают даже те, от кого этого ждешь меньше всего. Так, в апреле прошлого года Александр Черкасов, один из самых известных правозащитников России, член НПО «Мемориал», делал такие шутливые наставления чеченскому школьнику: «Учи математику, а то вот Шамиль не сдал зачет, и что вышло?..», «Не говори долго по телефону, а то Джохар завис на трубке, и что вышло?..»xiv (Аллюзии на незаконченное высшее образование чеченского военачальника Шамиля Басаева и на убийство Дудаева в апреле 1996 года: на момент гибели чеченский лидер говорил по телефону, что позволило Москве запеленговать его местонахождение.) К сожалению, читая такие хамские шутки почтенного мемориальца, недолго согласиться с швейцарской журналисткой Иреной Брежной: «И что еще было здесь на Западе: вот были конференции, и приглашали русских правозащитников из “Мемориала”. И они тоже были русские шовинисты, главным образом»xv.

Многие, впрочем, возразят: никакого хамства в шутках Черкасова нет, а это я, спустившийся с гор чернож…ый хачик-овце…б, не понимаю обыкновенный человеческий юмор. В таком случае боюсь, не понимают подобный юмор и украинцы, возмутившиеся в 2013 году словам ведущего кулинарной программы «Смак» на Первом канале: «Я порубил зелень, как красный комиссар жителей украинской деревни»xvi, а также сами россияне, захейтившие, избившие, посадившие и «пожизненно» депортировавшие из страны стендап-комика Идрака Мирзализаде за «грязное русофобское оскорбление» в его «шутке о нечистоплотности русских» (терминология Вести.Ру)xvii. Нетрудно также представить, какая была бы реакция, например, французов, если бы кто-то на медийной площадке пошутил о том, что он «пожарил бифштекс, как англичане Жанну д’Арк и немцы – жителей Орадур-сюр-Глан». Наконец, вряд ли кто-то станет спорить с тем, что в современной России за половину из следующих «наставлений» могут и вовсе привлечь к уголовной ответственности:

«Не заплывай далеко, а то ребята с “Курска” заплыли, и что вышло?

Не вздумай петь и плясать над трупами, а то Доктор Лиза и хор Александрова вздумали, и что вышло?

Не ходи в день рождения дочери насиловать чужую дочь, а то Буданов пошел, и что вышло?

Не носи фашизм в массы, а то Бодров-младший нес и получил премию Дарвина посмертно.

Не поджигай чужое добро, а то Зоя Космодемьянская подожгла, и что вышло?

Не начинай Вторую мировую, вступив в тайный сговор с нацистами по разделу Восточной Европы, и не придется 80 лет лить крокодильи слезы по 27 миллионам человек, погибшим ради торжества красной чумы над коричневой.

Выдави из себя наконец по капле “маленького человека” и “серую скотинку”, охотно или флегматично шагающую на бойню в разные “окраины” “русского мира”, граница которого “нигде не заканчивается”, и займись гуманизацией, модернизацией, облагораживанием, канализированием, газо-, водо- и электроснабжением огромного пространства “от Перми и финских скал до Колхиды и Китая”. Населению России “надобно надолго заняться самим собой, прежде чем тревожиться за спасение души других народов”xviii, отмечал в середине XIX века немецкий литератор Фридрих Боденштедт, проживший несколько лет в Российской империи и считающийся лучшим на то время немецким переводчиком русских классиков. Задумайся над этим советом, до сих пор не потерявшим свою актуальность»…

Вернемся, однако, к нашим баранам. Анекдоты, которые рассказывала в тылу российская пресса, ничем не уступали по цинизму фронтовым анекдотам. Как вспоминает известный рупор Кремля, штатная пропагандистка Маргарита Симонян, в декабре 1999-го российские разведчики и артиллеристы «отвлекались выпуском стенгазеты с шутками вроде “Сегодня в Грозном погода плохая – утром Град, вечером Ураган”»xix. Перлы подобного рода самодеятельности есть и в сетевой военной литературе. В качестве примера можно привести эпиграмму «Боевик» некого Анатолия Гончара, ветерана войн в Афганистане и Чечне: «Он шел по лесу с рюкзачком / С утра пораньше – бодрячком. […] / Обут в ботинки “Соломон”, / (Нормально упакован он). / Мечтает что-нибудь взорвать, / Куш соответственный сорвать... […] Но в этот раз не повезло – / От взрыва вздрогнуло село. / Лежат ботинки «Соломон», / А вот куда девался ОН? / Ответить мог бы только бог... / ...и Вася б из спецназа мог»xx. Весьма показательна эта привычка российских вояк судить противника по себе, приписывая тому алчность к деньгам, которые чеченское сопротивление в действительности отродясь не видело. «Процентов, наверное, 60-70 простых боевиков за деньги шли», – уверен до сих пор плененный в Украине немолодой российский рядовой по имени Евгений, прошедший когда-то Чечню и на старости лет решивший вновь взяться за оружие и подзаработать денег уже на украинской крови. «Я на одной войне побывал – в Чечне. Посмотрел, что за война. Решил на эту посмотреть», – на полном серьезе, совершенно не замечая цинизма своих слов, объясняет бывалый артиллерист и добавляет: туда, в Чечню, «чисто из-за денег шел, а тут еще интерес: хотелось разобраться»xxi. В чем можно разобраться, бросая издалека снаряды на головы людей, – непонятно, но нельзя не признать за Евгением некоторой сермяжной искренности: война в его представлении – это такой аттракцион с тиром, куда он приходит пострелять и заодно подзаработать.

И все же пальму первенства по степени цинизма («откровенно глумливого»xxii, по признанию одного из критиков) следует отдать дебютному роману Захара Прилепина «Патологии», фрагменты из которого стали появляться в периодической печати с 2003 года. Отдельным же изданием роман вышел в 2005 году и с тех пор многократно переиздавался. По сюжету отряд спецназовцев численностью в 50 бойцов командируется на 45 дней из города Святой Спас (Нижний Новгород) в Чечню для проведения в республике «зачисток» и других спецопераций. Формально события в романе излагаются от первого лица – бритоголовым (как сам Прилепин) омоновцем Егором Ташевским, но по своему языковому облику и по способности перемещаться во времени и пространстве Ташевский приближается к незримому повествователю-«демиургу», читающему при случае аж мысли героев («Спать легли с тяжелыми чувствами, в мутных ожиданиях…»xxiii). Критикой справедливо отмечается тождество Егора Ташевского с его создателем и в целом «сильное автобиографическое начало, авторский мужской нарциссизм» в творчестве Прилепина, выражающийся в том, что герои его книг «сводятся в конечном счете к одному-единственному персонажу: двойнику автора», обладающему «сходным с автором мировоззрением, жизненным опытом и даже “мужественной” внешностью», отчего «лучший образ, созданный Захаром Прилепиным, – это сам Захар Прилепин»xxiv.

Первые две трети «Патологий» основаны на собственных впечатлениях Прилепина от его полугодовой командировки в Чечню в 1996 году и представляют из себя череду кровавых «зачисток», обильно сдобренных черным юмором. Тон ему задает уже первая шутка в экспозиции романа: на вопрос взводного: «Хасан, как ты в своих будешь стрелять?», – бывший грозненец-полукровка, уехавший из еще советской Чечни служить в армию и, женившись в Святом Спасе, оставшийся жить в России, смеясь, отвечает: «Вот так […] Пиф! Паф!» И действительно, именно так – легко, играючи – происходят в дальнейшем расправы над пленными чеченцами. Первая из них содержит явную несостыковку: рассказчик, сам того не замечая, путается в числе казненных. Оставив на базе десяток бойцов, святоспасский ОМОН отправляется на «зачистку» пустующих промышленных корпусов Заводского района Грозного, где ловит шестерых чеченцев. О том, что их именно шесть и не единицей больше, Ташевский упоминает дважды: «По дороге быстрым шагом к нашему корпусу идут ШЕСТЬ человек. […] На миг в просвете появляется каждый из идущих, – один, второй, третий… все, ШЕСТОЙ». Подбежав сзади к шестерке незнакомцев, омоновцы валят всех на землю, но прежде чем они успевают приступить к казни, их внимание отвлекает проезжающий поблизости порожний грузовик, в кабине которого находятся «два человека в гражданке, вроде чичи». Пока одно отделение присматривает за шестью пленными, другие спецназовцы спешат наперерез грузовику, открывают по нему огонь, расстреливают водителя и пассажира, сжигают их тела и, «довольные», возвращаются обратно на территорию завода. И вот в этот момент Ташевский вдруг сообщает: «Оставшееся возле корпусов отделение выстроило ВОСЕМЬ чеченцев у стены». Тут же несколько бойцов добровольно вызываются в качестве палачей и, по команде взводного, расстреливают всех восьмерых (или все же шестерых?) пленных, после чего их тела также предаются огню. «Солдатикам», зачем-то подъехавшим на БТР из комендатуры Заводского района, замкомвзвода Язва в шутку предлагает: «Парни, шашлычку не хотите?»

Из критиков только Александр Бушковский обратил внимание на путаницу с количеством убитых чеченцев. Сам бывший спецназовец, служивший в Чечне, и прозаик, Бушковский – автор одной из трех известных мне отрицательных рецензий на роман Прилепина. Один абзац в разборе Бушковского касается таких тонкостей военного ремесла, которые на непосвященный взгляд кажутся незначительными и неубедительными: употребление героями слова «рожок» вместо «магазин», обозначение автоматов и пулеметов гиперонимом «стволы», целесообразность склеивания двух магазинов изолентой и т. п. Это дало основание оппонентам Бушковского обвинить его в мелочных «придирках». По их мнению, «нелепицы и странности», о которых тот говорит, включая ошибку в числе убитых чеченцев, практически не влияют «на восприятие описываемого в романе»xxv.

На самом деле восприятие того факта, что «в горячке сочинительства Захар, похоже, потерял счет врагам»xxvi, будет зависеть во многом от национальности читающего: чеченца может покоробить небрежность автора, который словно бы не придает никакого значения жизням его земляков и считает излишним вести точный счет их смертям. Когда в 2002 году Ульман и Ко расстреляли и сожгли шесть мирных жителей Шатойского района Чечни, полковник Владимир Плотников, руководивший «зачисткой» в районе, заявил односельчанам убитых: «Что вы тут шум подняли! Из-за каких-то шести трупов! Я в Аргуне недавно девяносто двух замочил – и ничего!»xxvii У сельчан эти слова оставили чувство возмущения и безысходности. С таким же ресентиментом они отнеслись бы, вероятно, и к прилепинскому ляпсусу, который, не замечаемый ни автором, ни его редакторами, перекочевывал из одного переиздания романа в другое, в частности в «шестое, дополненное и исправленное издание» 2011 года (М.: ООО «Ад Маргинем Пресс». С. 68). Это тем более вероятно, что сразу после шутки Язвы о «шашлычке» следует эпизод, в котором ОМОН с размахом празднует свое боевое крещение: «C почином вас, ребятки!» – восклицает командир отряда, оставшийся на базе, и распоряжается накрыть, к всеобщей радости, «десять бутылок водки на стол». Фактически, отмечает Бушковский, «пацаны» празднуют массовую казнь десятка безоружных чеченцев, из которых шесть-восемь расстреляны на заводе, а двое – в грузовике. Даже с учетом предполагаемой принадлежности убитых к чеченскому сопротивлению, это деяние теоретически подпадает под действие уголовного кодекса Российской Федерации: «На каком основании представители власти расстреляли неустановленных лиц, не оказывающих им сопротивления и являющихся, скорее всего, гражданами России? – вопрошает критик. – Да еще и на территории России, где должны действовать российские законы? Вопрос может показаться НЕУМЕСТНЫМ, однако у меня возник сразу. “Спецназовцы” совершили тяжкое преступление»xxviii. То обстоятельство, что даже Бушковский допускает «неуместность» вопроса о правомерности бессудной казни, красноречиво свидетельствует о том, насколько обесценена жизнь противника на войне, причем чем больше бесчинств над ним совершается, тем извинительнее эти бесчинства кажутся. На парадокс подобного рода указывал еще Евгений Замятин в своей антиутопии «Мы» (1920): «Убить одного, т. е. уменьшить сумму человеческих жизней на 50 лет, – это преступно, а уменьшить сумму человеческих жизней на 50 миллионов лет – это не преступно. Ну, разве не смешно?»

Когда в 2008 году Прилепина спросили, насколько правдив начальный эпизод его «Патологий», в котором «только что приехавшие в Грозный омоновцы задерживают нескольких чеченцев и, особо не разбираясь, ставят их к стенке», а «трупы сжигают», писатель ответил, что так все и былоxxix. Это вызвало у журналиста, который его интервьюировал, закономерный вопрос о причинах такой агрессии у необстрелянных ребят (только командир, взводный и замкомвзвода имеют в романе опыт горячих точек – кто Афганистан, кто Таджикистан). На что Прилепин ответил: «Поэтому мой роман и называется “Патологии”. Его герои – очень молодые люди, практически пацаны, а детская жестокость необъяснима. Потом, в других обстоятельствах, мы пили с ними водку – нормальные люди, но почему они так легко переходили грань и в одну секунду становились бесчеловечными, я не знаю. Я просто писал, как было, без всякой рефлексии. Пусть разбирается читатель»xxx.

Вопрос, поставленный интервьюером Прилепину, актуален во все времена. Ответить на него попробовал Зигмунд Фрейд в разгар Первой мировой войны. Констатируя «низкую обращенную вовне нравственность государств, которые внутри ведут себя как стражи нравственных норм, и жестокость в поведении индивидов, на которую их, как участников наивысшей человеческой культуры, не считали способными», основатель психоанализа приходит к выводу об имманентной деструктивности хомо сапиенса в любую веху его исторического пути – от древности до современности: «Мы происходим от бесконечно длинного ряда поколений убийц, у которых кровожадность […] была в крови. […] Мы сами, если судить о нас по нашим бессознательным импульсам желания, подобно первобытным людям, являемся сборищем убийц». Война, по Фрейду, – это та форс-мажорная ситуация, которая высвобождает доселе подавленную тягу к насилию, садизму, жестокости и выдает им индульгенцию под вывеской защиты национальных интересов. При этом не только народные массы, но даже служители науки теряют «свою бесстрастную объективность», объявляя «неприятеля неполноценным и выродком»xxxi.

Последнее наблюдение весьма важно, ведь любая война протекает не только на поле брани, под гул барабанной дроби, но и в медиапространстве, под гул пропаганды. Две войны в Чечне не стали исключением из этого правила, ибо им сопутствовала, согласно Московской Хельсинской группе, «великодержавная проимперская, националистическая пропагандистская кампания»xxxii. Отправляемые на войну воинские пополнения прямо (от своих начальников и старослужащих) или косвенно (из уст политиков и журналистов) подвергались предварительной античеченской агитации, что не могло не сказываться на их отношениях с местным населением. Русисты Анн Ле Юэру и Элизабет Сиеса-Козловски подчеркивают, что масштаб и жестокость преступлений, совершенных российскими силовиками в Чечне, «стали возможны из-за политического дискурса, который не только не осуждал, но разрешал и даже поощрял насилие в отношении всего чеченского населения»xxxiii. Вот как рассказывает об этом младший сержант Мозолев В. Н., служивший в Чеченской Республике в 2000-2005 годах:

«Так как поезд [до ст. Мулино Нижегородской области, где находился сборный пункт для контрактников, выезжающих в Чечню из средней полосы России] отправлялся поздно вечером, а мы приехали в военкомат утром, то впереди у нас был целый день свободный, и старший группы, чтобы “убить” время, предложил выпить. Мотивация проста: нас в Мулине раскидают по разным частям, и мы в большинстве своем уже не увидимся. Потому как наверняка половину из нас убьют, уж я точно знаю. Так начинается психологическая обработка молодых контрактников, едущих первый раз в Чечню. Далее идут рассказы о погибших товарищах, отрезанных головах. О том, что все чеченцы – убийцы, готовые, как только отвернешься, всадить тебе в спину нож. Что всех, абсолютно всех чеченцев нужно давить и давить. […] “Хороший чеченец – мертвый чеченец!” – это выражение я слышал на протяжении всех последующих контрактов из речей как младших, так и старших офицеров»xxxiv.

Очевидно, именно этой индоктринацией, наблюдавшейся и в первую войну, можно отчасти объяснить поведение российских военных, которые на расспросы известного репортера Анны Политковской о том, почему они расстреляли такого-то и такого-то, отвечали: «Потому что чеченец»xxxv. Это вполне созвучно смыслу лозунга, который вырисовывает на своей «эрдэшке» (рюкзаке) Женя Кизяков из «Патологий»: «До последнего чечена!» На одной из «зачисток» этот самый Кизяков, или Кизя, выстреливает весь 45-зарядный магазин по голове обезоруженного, избитого и, как позже выяснится, душевнобольного чеченца («Голова […] начала дробиться, колоться, разваливаться, утеряла очертания, завис на нитке глаз, потом отлетел куда-то с белыми костными брызгами», – расписывает сцену Ташевский), за что остальные бойцы наделяют Женю «остроумным» прозвищем Кизя-45.

С именем Кизякова в романе связан и эпизод танца вокруг костра во дворе базы. Завидев у костра полураздетого повара Плохиша, Кизяков говорит ему: «О, Плохиш, какой ты хорошенький. Как Наф-Наф». Тот в ответ тоже «дурит», подзывая к себе Кизю: «Иди ко мне, мой Ниф-Ниф!» В итоге оба начинают «странный танец вокруг костра, подняв вверх руки, ритмично топая берцами». К ним присоединяются другие «пацаны», и все вместе, покачивая автоматами, читают рэп: «Будем погибать молодым! Нам ведь поебать! Будем погибать молодым! Нам ведь поебать!»

Таких «солдафонских», гривуазных шуток и хохм в романе немало. «Тот не солдат, кто не похабничает»xxxvi, – утверждает Аркадий Бабченко, собрат Прилепина, в начале своего сборника «Война», где группа срочников обсуждают пышные формы одной ростовчанки или моздокчанки. Первая шутка «ниже пояса» в «Патологиях» – это намек на импотенцию командира, участвовавшего в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС: «За это ему квартиру дали. Потом у него волосы опали и не только. И жена ушла». Далее шутки становятся только эксплицитнее. Видя, как Ташевский забирается на верхнюю койку двухъярусной кровати, Язва тут же интересуется у его соседа с нижней койки: «Ты знаешь, что Ташевский писается?» Ташевский, взбираясь на крышу дежурить, окликает сменяемый им караул тихим «Эй», а в ответ ему раздается рифмованное «На хер лей…». Один боец, подорвавшись в базе на мине, получает осколочные ранения по всему телу, в том числе в области половых органов, и на вопрос доктору: «Док, а я с девушками смогу?» – слышит от Язвы: «Только с мальчиками…». Заметив в одном доме обгоревший труп неизвестного с «черным, задранным вверх, будто эрегированным членом», Язва спрашивает: «Мужики, никто не хочет искусственное дыхание ему сделать, рот в рот?» Узнав о приказе командира «не трогать женщин» во время зачисток, повар Плохиш осведомляется, «можно ли трогать мужиков». После вспышки диареи в отряде бойцы ропщут на Плохиша, и тот «честно соглашается, что мочился в чан со щами, чтоб не скисли». Задушевно беседующим на лавочке двум бойцам Плохиш кричит с кухни: «Эй, мальчики! […] Прекратите целоваться! […] Совсем стыд потеряли!» На одном из заданий все тот же Плохиш справляет перед «пацанами» малую нужду, «поводя бедрами как радаром […] и риторически спрашивает: – Любуетесь, педофилы?»

Последняя шутка вызвала особые нарекания у Бушковского: «Ну что это за лажа? Никогда ничего подобного я не замечал ни в одном отряде, наоборот, в нормальном мужском коллективе к таким вещам относятся очень холодно. Подобной... ерундой маяться могут только невоспитанные подростки в пубертате»xxxvii. Иного мнения придерживается социолог Константин Банников, автор монументального исследования армейской жизни в России: «Все текущие события и отношения в армии выражаются в терминах гомосексуальной экспансии, причем не только среди низшего звена – солдат, но и среди высшего офицерского состава. […] Смех социален, и разные слои общества смеются по разным поводам, при разных обстоятельствах. Юмор в армии отличается неприкрытой физиологичностью»xxxviii.

Ученый заключает, что сексуальные термины в армейской речи – это «вербальные эквиваленты подавления», обеспечивающие «социальную доминацию» одной категории военных над другой, проще говоря – одно из проявлений дедовщины и, шире, иерархического соподчинения старших по званию и статусу младшим. Это полностью подтверждают рассказы и повести из бабченковской «Войны», где начальство и старослужащие ругают низших по рангу «пидорами» и «суками» и нещадно «дрочат» их, то есть истязают, по малейшему поводу, а чаще всего безо всякого повода: «Здесь все бьют всех. Дембеля, офицеры, прапора. Напиваются по-черному и метелят молодняк. Полковники – майоров, майоры – лейтенантов, те – солдат. Деды – молодых»xxxix. Но герои «Патологий» – не солдаты, а более-менее равноправные члены спецподразделения, между которыми нет неуставных отношений. Поэтому «шутовство на тему однополой любви», являющееся «очень распространенной темой грубоватого воинского юмора»xl «Патологий», логичнее было бы объяснить по Фрейду – как лазейку, через которую «бессознательное обычно выдает себя сознанию»: «Циничные шутки не были бы возможны, если бы они не сообщали скрываемую правду, в которой человек не может признаться, если она высказывается серьезно и откровенно. Как известно, в шутке можно сказать даже правду»xli. Однако углубление в этот вопрос не входит в наши задачи – это прерогатива психологов.

А вот что в наших силах и компетенции, так это попытаться понять, как могло получиться, что роман, на две трети состоящий из расправ и глумлений над чеченцами, «очень хорошо приняли и критики, и читатели, и издатели». По словам Бартоша Осиевича (Университет им. Адама Мицкевича в Познани), этот «многократно переиздаваемый роман […] любим широкой читательской публикой как в России, так и за ее пределами». Ирина Троцук (Российский университет дружбы народов) считает «Патологии» наглядным примером того рода книг, в которых война описывается «глазами хороших людей (героев и жертв), а не палачей»! По мнению Людмилы Белоус (Северо-Осетинский государственный университет), Прилепину удалось нарисовать «одинаково героические, надежные, яркие» образы спецназовцев, многие из которых «даже в таких кроваво-скотских условиях [...] не превращаются в кровавых скотов»xlii!.. Господи Боже мой, читая эти отзывы, невольно задаешься вопросом: в своем ли уме эти люди, если это вообще люди, и чему с такими понятиями они могут учить молодежь в своих вузах? Сам Прилепин при всей его одиозности и противоправной деятельности (он сам признается в ней в своих интервьюxliii) говорит: я не знаю, откуда у моих героев и их прототипов бралась эта жестокость и бесчеловечность, а мужи и жены науки с высоты университетских кафедр словно возражают автору: никак нет, товарищ омоновец, ваши персонажи – сущие ангелы во плоти. «У психопатов отсутствует эмпатия (чувство, помогающее понять, что чувствуют другие). И эту способность в них не развить, потому что в их головном мозге нет той нейронной связи, которая отвечает за эмпатию»xliv, – объясняют психологи. В отношении российского социума похожие выводы делал в 2000 году социолог Лев Гудков: в России отсутствуют «какие-то рудименты повседневной христианской морали» и «начатки воображения», которые позволили бы ее населению представить, что чувствуют и думают обо всем этом сами чеченцы, констатировал он. 87% опрошенных россиян считали чеченцев единственными виновниками войны и жаждали «окончательного решения чеченского вопроса». А 65% взрослого населения страны вообще полагало, что «Россия исторически на протяжении XX века оказывалась в большинстве случаев жертвой чужой агрессии, стороной, обычно страдающей в конфликтах». Комментируя эти результаты, Гудков не скрывал своего недоумения: «Для подданных континентальной империи, расширявшейся за счет ближайших территориальных завоеваний, это, что и говорить, интересные представления и убеждения»xlv.

Хороши, конечно, и те иностранные критики, чьи прадедушки и прабабушки сами когда-то были на месте чеченцев, а теперь, освободившись из «тугих объятий» (Пушкин) старшего брата, говорят о какой-то любви к такому хамскому трешу, как «Патологии». Легко представить, как бы отнеслись к «Патологиям» в Университете им. Адама Мицкевича в Познани, если бы действие романа происходило в оккупированной Красной армией Польше, куда командировали бы отряд НКВД с целью зачистить эту территорию от «полячишек», а над телами этих убитых «ляхов» раздавались бы хиханьки и хаханьки бравых НКВДшников. А ведь именно к этому сводится вся деятельность прилепинских персонажей в Грозном, что осознает даже сам рассказчик: «В разных углах города спим мы, чужие здесь, по утрам выбегаем в город, убиваем всех, кого встретим, и снова отсиживаемся…». Очевидно, психопатией страдают не только российские критики, но и их коллега из Познани, которому следовало бы перечитать, например, «Хаджи-Мурата» Толстого и, вместо того чтобы очаровываться современными спецназовцами от литературы, вспомнить мудрый девиз своих предков «за нашу и вашу свободу»: «Он [Николай I] сделал много зла полякам. Для объяснения этого зла ему надо было быть уверенным, что все поляки негодяи. И Николай считал их таковыми и ненавидел их в мере того зла, которое он сделал им». Если заменить в этой толстовской цитате поляков на чеченцев, а имя Николая оставить как есть или заменить на целый ряд его предшественников и преемников, то цитата останется по-прежнему верна.

И все же мир не без эмпатов: с течением времени в литературоведении раздались пару голосов, которые резко отрицательно оценили «Патологии». Одним из них является Анатолий Либерман, назвавший роман «предельно ангажированным». Он не согласен с издательской аннотацией в том, что Прилепин – «прямой наследник традиций русской классической литературы», создавший в «Патологиях» «целый мир, в котором есть боль, кровь и смерть, но есть и любовь, и вещие сны, и надежда на будущее». «На самом деле никакого мира нет, – возражает Либерман, – а есть только кровь и смерть (раздробленные черепа, разбросанные конечности, выпотрошенные тела), и трудно себе представить военный роман более далекий от традиций русской классической литературы». Бездумное выполнение омоновцами своих заплечных дел, отсутствие у них рефлексий о причинах и целях их миссии также вызвало отповедь критика: «Ни по какому поводу не заходит между ними разговор о смысле происходящего. Зачем они здесь? В общем, понятно: злой чечен ползет на берег, и его надо убить. Это столь очевидно, что даже Хасан, наполовину чеченец, наполовину русский, выросший в Грозном, это понимает и совершенно надежен: он готов радостно стрелять в своих бывших одноклассников. Бородатые “чичи” для того и существуют, чтобы их истреблять»xlvi.

Паратекст «Патологий», в котором избыток насилия в романе релятивизируется эвфемизмом «военная работа», гениально раскритиковал и литературовед Андрей Кунарев:

«Есть в книжке Прилепина […] один важный элемент оформления, к которому живой автор имеет прямое отношение. Я имею в виду аннотацию. […] “Эта книга не приключенческий боевик, а предельно откровенный рассказ о реальной военной работе, суть которой составляет взаимоуничтожение сражающихся людей”. Комментарии нужны? Реальная военная работа. Как говорится, ничего личного, ничего лишнего.

Уточню только: уничтожение людей – это суть работы военных работников. А вот суть работы тех, кого они уничтожают, – защищать свои дома, свое право жить, любить, ухаживать за девушками, растить детей так, как у них принято. Защищать от тех, кому все по..ать, – от тошнотворно-сентиментального Егора, от кизяковых, плохишей и прочих святоспасских, рязанских, псковских “два в высоту, полтора в плечах” пацанов, занесенных за тысячи километров на их землю. До последнего чечена»xlvii.

Итак, как же объяснить позитивную рецепцию «Патологий» со стороны большей части критиков? На это есть три причины. Во-первых, роман не совсем уж лишен литературных достоинств. В сравнении, например, с творчеством Бабченко, чуждого каким бы то ни было литературным красотам, глубинам и высотам, в прозе Прилепина есть место художественности. Так, во флешбэках в мирное святоспасское прошлое, в которых Ташевский рефлексирует о своем детстве, любви и ревности, можно встретить такие небезынтересные метафоры: «руки мои прижимают трехлетнее с цыплячьими косточками тело [моего сына]»; «отбивался так же безысходно и безнадежно от бесконечной мертвящей воды, как отбивался бы от космоса»; «я никогда не догадывался, что вода настолько твердая субстанция»; «резко, как включенные в розетку, начинают дрожать колени [от страха]»; «[Даша и я] трогали, пощипывали, покусывали друг друга беспрестанно, пробуждая обезьянью прапамять». Во-вторых, на фоне многочисленных, однотипных, заведомо пропагандистских масскультурных произведений, описывающих либо «невероятные приключения русских “суперменов”, сражающихся с чеченцами»xlviii, либо их героическую мученическую гибель в схватке с превосходящими силами Зла (что отражалось уже в пошлых трагически-сентиментальных названиях: «Рота уходит в небо», «Спецназ, который не вернется», «Любите нас, пока мы живы», «Неотмазанные. Они умирали первыми» и т. п.), «Патологии» выглядят свежей струей в современной русской баталистике. В-третьих, равнодушие Прилепина к страданиям мирных людей, а вернее отрицание этих страданий («Нимало не похожи они на жертв российской военщины», – считает Ташевский), совпало с тем, что Лев Гудков назвал «глухой невосприимчивостью» российского общества к участи жителей Чечни («О мирном населении вообще никто и ничего не сообщает, это не люди, это чужие»xlix, – отмечал социолог), и потому осталось практически незамеченным критиками и читателями. Добавим в скобках, что «глухую невосприимчивость» к страданиям чеченцев Гудков объясняет не отсутствием у россиян нейронных связей, отвечающих за человечность, а по Фрейду – тайным осознанием ими «несправедливости» войны в Чечне, «мутным чувством вины», которое не признается, а сублимируется в «агрессию против выходцев с Кавказа»l.

Наконец, стоит отметить, что, хотя Прилепин не является, конечно же, никаким продолжателем классики, его патология все же не уникальна в анналах мемуарной и художественной литературы. Отпуская остроты над телами убитых ими «чичей» («Дим, ты поройся, – может, у него зубы золотые были», – шутят омоновцы о расшибшимся оземь четырнадцатилетнем подростке, которого они столкнули с чердака многоэтажного дома), герои Прилепина продолжают традиции того солдатского и площадного юмора, о котором сокрушался в своей «Деревне» (1910) Бунин: «И Кузьма [писатель-самородок], подделываясь под базарный вкус, стал писать о том, о чем толковал тогда базар, – о русско-турецкой войне: о том, как “В семьдесят седьмом году / Вздумал турка воевать, / Подвигал свою орду / И хотел Россию взять”, – и как эта орда – “В безобразных колпаках / Подкрадалась под Царь-Пушку...” С большой болью сознавал он потом, сколько тупости, невежества было в таких виршах и чего стоит этот хамский язык, это русское презрение к чужим колпакам!» Бунинского Кузьмы, положим, никогда не существовало, это литературный персонаж, но вот как сострил вполне реальный поэт Тютчев (тот самый, знакомый всем со школьной скамьи любитель грозы в начале мая) над этапируемыми на каторгу участниками польского восстания 1863-1864 годов: «Это яд, который мы принимаем, чтобы от него избавиться»li. Причем сострил на французском, козыряя своей рафинированностью.

Так что юмор висельника, а точнее вешателя, в изобилии встречающийся у Прилепина и, в целом, в российском масскульте нулевых, имеет-таки в истории словесности свои прецеденты – свои antecedents, выражаясь а-ля Тютчев.

1. Экс-ведущий «Дождя» Коростелев об увольнении, сочувствии мобилизованным и о военной пропаганде // Продолжение следует. 2023. 17 января. URL: .

2. Фридрихсон Н., Придыбайло К. Константин Придыбайло: Украина активно приближается к военному перевороту // Радио Комсомольская правда. 2023. 20 декабря. URL: https://radiokp.ru/podcast/fridrikh-shou/724303. См. также: Политолог назвал атаку ВСУ на Белгород «расчеловечиванием» Украины // Известия. 2023. 30 декабря. URL: https://iz.ru/1628709/2023-12-30/politolog-nazval-ataku-vsu-na-belgorod-raschelovechivaniem-ukrainy.

3. Пионтковский А. Третий путь… к рабству. – [Б. м.: б. и.], 2014. С. 46. URL: https://www.yabloko.ru/sites/default/files/a_piontkovskiy-third_road.pdf.

4. Лекция Евгения Норина «Вторая чеченская война». Часть 1 // Добрые Русские Люди. 2016. 5 октября. URL: . Прямая ссылка к комментарию пользователя видеохостинга Youtube по имени Андрей Мещеряков (@MAGyarl72): . Норин утверждает, что удару подвергся митинг, на котором-де боевики раздавали автоматы. Между тем, из независимых источников известно, что чеченскому сопротивлению хронически недоставало оружия: оно не только не могло раздавать направо-налево оружие, но само испытывало в нем острую нужду. Об этом (правда, в контексте первой российско-чеченской войны 1994-1996 годов, но дело обстояло если не хуже, то никак не лучше и во вторую войну, начавшуюся в 1999 году) см.: Astigarraga I. Tchetchenie: Un peuple sacrifie. – Paris: L’Harmattan, 2000. P. 56, 60, 116, 120, 129, 201, 203, 351. Заместитель командующего российскими войсками в Чечне Геннадий Трошев в своих «мемуарах» (пропагандистской агитке, сочиненной в соавторстве с пресс-секретарем армии Геннадием Алехиным) об обстреле Шали пишет следующее: «Я был уверен, что ракетчики сработают ювелирно. Так в конце концов и вышло» (цит. по: Дмитриевский С. М., Гварели Б. И., Челышева О. А. Международный трибунал для Чечни. В 2 т. Т. 2: ч. 6-8: Коллективная монография. – Нижний Новгород, 2009. С. 436). В результате этой «ювелирной» работы погибло порядка 200 шалинцев (Айдамиров А. Собрание сочинений. В 6 т. Т. 6: Хронология чеченской истории. – Грозный: Центр гуманитарных исследований Чеченской Республики, 2005. С. 283).

5.  Камакин А. Живой труп: Джохар Дудаев мог выжить 20 лет назад // Московский комсомолец. 2016. 21 апреля. URL: https://www.mk.ru/politics/2016/04/21/zhivoy-trup-dzhokhar-dudaev-mog-vyzhit-20-let-nazad.html.

6.  Так газета обыгрывает омонимию между названием эмирата и названием болезни внутренних органов человека. Лебедев А., Ампелонский В. С Яндарбиевым случился Катар // Московский комсомолец. 2004. 14 февраля. URL: https://www.mk.ru/editions/daily/article/2004/02/14/119184-s-yandarbievyim-sluchilsya-katar.html.

7.  Мурадов М., Барахова А., Гулько Н. Из-под Чечни достали // Коммерсантъ. 2005. 14 марта. URL: https://www.kommersant.ru/doc/554038.

8. Цит. по: Иванов А. Человек, писавший об Орске романы, известен сегодня лишь литературоведам // Орская газета. 2021. 27 августа. URL: https://orskayagazeta.ru/nazad-v-budushhee/chelovek-pisavshij-ob-orske-romany/.

9. Запись пользователя Мовладин Нихло-Кати на своей странице в социальной сети Facebook от 17 октября 2011 года: https://www.facebook.com/Movladi47/posts/128036727301632.

10. Козлова Н., Птичкин С. Ульман в бегах // Российская газета. 2007. 17 апреля. URL: https://rg.ru/2007/04/17/ulman.html.

11. Норин Е. Дело Ульмана. Кратко // Boosty.to. 2024. 4 мая. URL: https://boosty.to/norin/posts/c66b838e-ecdd-47c7-8359-4aa5b41eae0b.

12. От редакции. Самые лучшие ребята // Холод. 2023. 10 мая. URL: https://holod.media/2023/05/10/delo-ulmana/.

13. См. комментарии пользователя Роман Перевезенцев под публикацией пользователя Валерий Матыцин на страничке последнего в Facebook от 22 февраля 2011 года: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=171660186213899&set=a.171652679547983.34075.100001097578211&type=3&theater. О «славном» времени ностальгирует и пресс-секретарь российских войск в Чечне Геннадий Алехин: «Вторая чеченская. До сих пор с многими [военными журналистами] перезваниваемся, веду переписку в соц. сетях, встречаемся, когда бываю в столице. Хорошее было время. И работа настоящая» (см. запись пользователя Геннадий Алёхин на своей странице в Facebook от 29 сентября 2016 года: https://www.facebook.com/gen.alekhin/posts/923436011122457).

14. См. комментарии Александра Черкасова в Facebook под публикацией пользователя Махарби Нохчо от 25 апреля 2023 года: https://www.facebook.com/mgerbiev/posts/pfbid02VAQx4siLKwbw4Krcae3swy91cLz8kr9Pb5bbdVUsH7zBKR2UzWpgS5krVFpbiY8il.

15. Доказательства преступлении? в Чечне. Архив в Швеи?царии. Ирена Брежна и Заи?нап Гашаева // I NEWS (Ichkeria News). 2022. 26 мая. URL: .

16. Альперина С. Из-за неудачной шутки Ивана Урганта разгорелся скандал // Российская газета. 2013. 16 апреля. URL: https://rg.ru/2013/04/15/urgant-site.html; Ургант принес извинения за шутку, задевшую украинцев // РИА Новости. 2013. 18 апреля. URL: https://ria.ru/20130418/933212068.html.

17. Литвинова М., Старикова М. За шутку пожизненно отлучили от страны // Коммерсантъ. 2021. 30 августа. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4965998; Комику Мирзализаде навсегда запретили въезд в Россию // Вести.Ру. 2021. 31 августа. URL: https://www.vesti.ru/article/2607166; Депортированный из России стендапер пообещал вернуться // Вести.Ру. 2021. 18 декабря. URL: https://www.vesti.ru/article/2654004.

18. Bodenstedt F. Les peuples du Caucase et leur guerre d’independance contre la Russie // Trad. E. de Salm-Kyrburg. – Paris: E. Dentu, 1859. P. 86. URL: https://books.google.ch/books?id=xJc2AAAAMAAJ&printsec=frontcover.

19. Запись пользователя Маргарита Симоньян на своей странице в Telegram от 22 сентября 2022 года: https://t.me/margaritasimonyan/12126.

20. Гончар А. Боевик // Art of War. 2010. 7 декабря. URL: http://artofwar.ru/a/anatolij_g/text_0510.shtml.

21. ИНТЕЛLЕКТYАЛЬNАЯ БЕSЕDА С0 ZНАТ0К0М, ЛЮБИТЕLЕМ С0VКА @dmytrokarpenko // Volodymyr Zolkin. 2024. 26 марта. URL: .

22. Рылова К. Ю. Человек на войне в романе З. Прилепина «Патологии» // Вестник БГУ. 2016. № 5. С. 186. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chelovek-na-voyne-v-romane-z-prilepina-patologii.

23. Прилепин З. Патологии // 100bestbooks.ru. [Б. д.]. С. 9. URL: https://www.100bestbooks.ru/files/Prilepin_Patologii.pdf.

24. Ruf I. L’absurdite de la guerre, vue par Zakhar Prilepine // Le Temps. 2017. 24 mars. URL: https://www.letemps.ch/culture/labsurdite-guerre-vue-zakhar-prilepine; Аристов Д. В. Русская батальная проза 2000-х годов: традиции и трансформации: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: спец. 10.01.01. – Пермь, 2013. С. 14. URL: http://www.psu.ru/files/docs/autoreferaty/2013/aristov_21_03_13.pdf; Quenelle B. D’abord ecrivain anti-Poutine, Prilepine est devenu soldat du Kremlin en Ukraine // Tribune de Geneve. 2018. 24 avril. URL: https://www.tdg.ch/monde/europe/abord-ecrivain-antipoutine-prilepine-devenu-soldat-kremlin-ukraine/story/18308644; Pankowska E. Мир умирающей российской деревни в творчестве «новых реалистов» (на материале романов: «Санькя» Захара Прилепина и «Елтышевы» Романа Сенчина) // Studia Wschodnioslowianskie. 2015. Т. 15. С. 112. URL: https://repozytorium.uwb.edu.pl/jspui/bitstream/11320/3914/1/sw8_Pankowska.pdf; Аристов Д. В. Концепция героического в прозе Захара Прилепина (роман «Патологии») // Известия Уральского федерального университета. Серия 2. Гуманитарные науки. 2012. № 2 (102). С. 28. URL: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/21161/1/iurg-2012-102-03.pdf.

25.  Белоус Л. В. Война и мир в романе З. Прилепина «Патологии» // МНИЖ. 2016. № 2-4 (44). С. 58. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/voyna-i-mir-v-romane-z-prilepina-patologii.

26.  Бушковский А. Перечитывая «Патологии». Нелепицы и странности в рассказах о войне // Вопросы литературы. 2011. № 2. URL: https://web.archive.org/web/20131031022612/http://magazines.russ.ru/voplit/2011/2/bu8.html.

27. Цит. по: Политковская А. Дело ГРУ № 76002, которое замять не удалось // Новая газета. 2002. 18 февраля. URL: http://politkovskaya.novayagazeta.ru/pub/2002/2002-13.shtml.

28. Бушковский А. Указ. Соч.

29.  Одноколенко О. Патология счастья // Итоги. 2008. 21 октября. URL: https://itogi.ru/iskus/2008/43/129902.html. Однако в интервью другому изданию, опубликованном днем позже, Прилепин заявил прямо противоположное: «Я хоть и пишу о том, о чем имею представление, но мои книги не мемуарные, это художественные произведения, и меня смущают вопросы типа: “А когда расстреливали чеченцев, вы где стояли – слева или справа?”». Сойнова Н. Захар Прилепин: «Жизнь надо рвать зубами» // Новости Красноярска и Красноярского края. 2008. 22 октября. URL: http://newslab.ru/article/273372.

30. Одноколенко О. Указ. Соч.

31. Фрейд З. В духе времени о войне и смерти / Пер. А. М. Боковикова // Проект «Весь Фрейд». 2019. 10 мая. URL: https://freudproject.ru/?p=11532.

32. Курс «Противодействие ксенофобии и этнической дискриминации». Ч. 1: учеб. пособие для сотрудников аппаратов уполномоченных и комиссий по правам человека в РФ / Сост. О. Федорова. – М.: Московская Хельсинкская группа, 2005. С. 183. URL: http://web.archive.org/web/20090611185909/http://www.mhg.ru/files/knigi/prksen1.pdf.

33.  Huerou A. Le, Sieca-Kozlowski E. Un «syndrome tchetchene»? Les veterans russes de la guerre de Tchetchenie, acteurs et vecteurs d’une transposition de la violence de guerre // N. Duclos. L’adieu aux armes? Parcours d’anciens combattants. Paris: KARTHALA, 2010. P. 51. Оригинальная цитата: «Leur brutalite et leur caractere systematique ont ete rendus possibles par un discours politique qui non seulement ne reprouvait pas mais autorisait, voire encourageait le recours a la violence contre l’ensemble de la population tchetchene, designee comme terroriste potentielle».

34. Коц А. Как контрактники с ментами в войну играли // Комсомольская правда.? 2006. 7 апреля. URL: https://www.kp.ru/daily/23686.4/51732/.

35. См. д/ф «Письмо к Анне» (реж. Эрик Бергкраут, Швейцария, Германия, 2008). Пиратская копия фильма доступна в русской озвучке на видеохостинге Youtube: .

36. Бабченко А. Война. – М.: Альпина нон-фикшн, 2015. С. 21.

37. Бушковский А. Указ. Соч.

38. Банников К. Антропология экстремальных групп // Lit.lib.ru. 2009. 17 февраля. URL: http://lit.lib.ru/d/dedovshchina/bannikov-01-antropolog.shtml.

39. Бабченко А. Указ. соч. С. 32, 34, 37, 38, 39, 41, 51, 52, 57, 59. Глагол «дрочить» в арготическом значении «избивать, мучить» и образованное от него причастие «задроченный» встречаются в сборнике неоднократно (см. там же, с. 48, 55, 105). Доходит до того, что после очередного жестокого избиения Бабченко один из «дедов» предлагает остальным: «Слышь, пацаны, а давайте трахнем его» (там же, с. 78).

40. Прилепин З. Указ. соч. С. 32; Белоус Л. В. Указ. соч. С. 61.

41. Фрейд З. Указ. Соч.

42. Панов А. Народные волнения непредсказуемы // Каспаров.Ru. 2006. 21 сентября. URL: https://www.kasparov.ru/material.php?id=451287B24C0E4; Osiewicz B. Автобиографическое начало в романе Захара Прилепина «Патологии» // Acta Polono-Ruthenica. 2019. XXIV/1. С. 100. URL: http://cejsh.icm.edu.pl/cejsh/element/bwmeta1.element.desklight-2c3638d8-c8bb-475b-bd9d-5736c7cbd7b8/c/07_Osiewicz-B.pdf; Trotsuk I. Instead of a Review; or, What, and Thanks to Whom, Do We Know About a Man at War? // Социологическое обозрение. 2015. № 4. P. 181. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/instead-of-a-review-or-what-and-thanks-to-whom-do-we-know-about-a-man-at-war; Белоус Л. В. Указ. соч. С. 61, 62.

43. Прилепин характеризует войну в Чечне как «беспредел» и «дикий стыд»: «Мы ведь как саранча были: делали зачистки, кого-то ловили, в общем, всякой дрянью занимались». Так же он отозвался в 2019 году о своем участии в войне против Украины: «Я управлял боевым подразделением, которое убивало людей. В больших количествах. […] Они лежат в земле. Они просто убиты. И их много. В целом, из донецких батальонов по показателям редко кто мог сравниться с моим батальоном. Просто все, что мы делали, – это просто полный голимый беспредел». Кроме того, к концу 1990-х годов, параллельно службе в ОМОН, Прилепину «пришлось заниматься самыми разными безобразными вещами», в частности караулить на трассе «все фуры с Кавказа и отнимать у них арбузы, апельсины, бананы». Гаррос А. Захар Прилепин: «Чечня – дикий стыд. Какая уж тут литература…» // Гудок. 2006. 19 сентября. URL: https://gudok.ru/newspaper/?ID=746310; «Чтобы переплюнуть “Патологии”, нужны мемуары Буданова или Басаева!» // Комсомольская правда (Нижний Новгород). 2004. 16 апреля. URL: https://www.nnov.kp.ru/daily/23258/227885/; Полное интервью Захара Прилепина // Редакция / Исходники. 2019. 15 августа. URL: ; Романова Е. Захар Прилепин: прямая речь // Живой журнал. 2009. 2 октября. URL: https://jenyaromanova.livejournal.com/7603.html; Голубева Д. Захар Прилепин: «Потому что несложно и небольно» // Академия новостей. 2010. 23 ноября. URL: https://academ.info/news/15413.

44. Самойлова О. Как распознать психопата? // SUNMAG. 2017. 5 декабря. URL: https://sunmag.me/column/05-12-2017-kak-raspoznat-psihopata.html.

45. Гудков JI. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 годов. – М.: Новое литературное обозрение, «ВЦИОМ-А», 2004. С. 302, 336, 331, 335, 333.

46. Либерман А. Литературный обзор // Литературный европеец. 2012. URL: https://www.le-online.org/index.php/9-2012-09-19-14-55-36/2012-09-19-14-53-15/84-38-liberman.

47. Кунарев А. Casus Захара Прилепина // Дискурс. 2017. 6 августа. URL: https://discours.io/articles/culture/casus-zahara-prilepina.

48.  Бродски А. Чеченская война в зеркале современной российской литературы // НЛО. 2004. № 6. URL: https://magazines.gorky.media/nlo/2004/6/chechenskaya-vojna-v-zerkale-sovremennoj-rossijskoj-literatury.html.

49. Гудков JI. Указ. соч. С. 337, 307.

50.  Шарый А. Свои, чужие и распад // Радио Свобода. 2013. 7 ноября. URL: https://www.svoboda.org/a/25161059.html.

51. В оригинале: «C’est un poison que l’on avale pour s’en debarrasser». Цит. по: Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел. В 2-х т. Т. 1. 1861-1864 гг. – М.: Издательство АН СССР, 1961. С. 290; Лурье С. А. Литератор Писарев: Роман. – М.: Время, 2014. С. 347.

Не пропусти интересные статьи, подпишись!
facebook Кругозор в Facebook   telegram Кругозор в Telegram   vk Кругозор в VK
 

Слушайте

 

Читайте также

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Стратегия выжженной земли или второй сон Виталия Викторовича

Кремлевский диктатор созвал важных гостей, чтобы показать им новый и почти секретный образец космической техники армии россиян. Это был ракетоплан. Типа как американский Шаттл. Этот аппарат был небольшой по размеру, но преподносили его как «последний крик»… Российский «шаттл» напоминал и размерами и очертаниями истребитель Су-25, который особо успешно сбивали в последние дни украинские военные, но Путин все время подмигивал всем присутствующим гостям – мол, они увидят сейчас нечто необычное и фантастическое.

Виталий Цебрий октябрь 2024

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Когда забывают, что «судьба страны зависит от её армии»

«У нас нет армии. Развалило армию военное законодательство последних четырёх месяцев» (Деникин Антон Иванович (1872-1947), русский генерал).

Эдуард Малинский ноябрь 2024

В ПРЕССЕ

Ноябрь 2024-го. Первые парадоксы и перегибы

Как всегда в эти последние годы и месяцы, утро мое 1 ноября началось с новостей из Интернета. Читаю и украинские и российские сайты. В Литве это просто, в Украине сложнее (там РФ-ские сайты заблокированы).

Виталий Цебрий декабрь 2024

ОСТРЫЙ УГОЛ

Сколько стоит жизнь солдата?

Тот, кто придумал мобилизацию, наверняка был хорошим бизнесменом. Ведь он нашел способ пополнять армию практически бесплатным расходным материалом!

Сергей Дяченко декабрь 2024

ПРОЗА

Этапы длинного пути. Часть 6. Студенческие годы (Глава 1)

Я достаточно долго размышлял над вопросом
«Почему множество людей так стремится получить высшее образование? Если отбросить в сторону высокие слова о духовном совершенствовании, о стремлении принести максимальную пользу Родине и обществу и прочие атрибуты высокого эпистолярного стиля, а исходить только из сугубо прагматических соображений, то высшее образование – это самый гарантированный путь для достижения своих целей в жизни.

Эдуард Малинский декабрь 2024

Трендсеттер (рассказ)

Своим телом он закрывал единственный выход из комнаты, и обеими руками держал металлическую биту, на которую опирался как на трость. Странное зрелище.

-Итак... - протянул он на выдохе. - Вы, наверное, догадываетесь, почему мы здесь сегодня собрались?

Александр Юдинцев декабрь 2024

В ПРЕССЕ

Ноябрь 2024-го. Первые парадоксы и перегибы

Как всегда в эти последние годы и месяцы, утро мое 1 ноября началось с новостей из Интернета. Читаю и украинские и российские сайты. В Литве это просто, в Украине сложнее (там РФ-ские сайты заблокированы).

Виталий Цебрий декабрь 2024

СТРОФЫ

Украина в огне

Анатолий Стеклов декабрь 2024

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин

x

Исчерпан лимит гостевого доступа:(

Бесплатная подписка

Но для Вас есть подарок!

Получите бесплатный доступ к публикациям на сайте!

Оформите бесплатную подписку за 2 мин.

Бесплатная подписка

Уже зарегистрированы? Вход

или

Войдите через Facebook

Исчерпан лимит доступа:(

Премиум подписка

Улучшите Вашу подписку!

Получите безлимитный доступ к публикациям на сайте!

Оформите премиум-подписку всего за $12/год

Премиум подписка