НАД ПРОПАСТЬЮ ВО ЛЖИ

Российский физик-теоретик Александр Рабинович - доцент Московского госуниверситета приборостроения и информатики, где читает лекции по целому ряду математических дисциплин. Москвич, 1948 г.р. В 1970 г. окончил механико-математический факультет Московского госуниверситета им. Ломоносова. В 1975 г. там же защитил кандидатскую диссертацию, в которой предложил эффективный метод решения ряда сложных нелинейных задач теории упругости. Работал в разных проектных организациях. После защиты кандидатской диссертации стал серьезно заниматься астрономией и теоретической физикой, исследовал нерешенные задачи и развивал неортодоксальные идеи.

В начале 90-х годов американский журнал "International Journal of Theoretical Physics", редколлегию которого возглавляет известный учёный Давид Финкельштейн, опубликовал статью Александра с важными теоретическими находками, после чего его стали регулярно публиковать крупные Западные научные журналы. В 2006 г. он успешно защитил в Ульяновском университете докторскую диссертацию по фундаментальным проблемам физики, однако Высшая Аттестационая комиссия её не утверждает из-за публикации основных результатов работы не в российских, а в ведущих Западных журналах.

В 2009г. известное американское издательство Nova Science Publishers выпустило книгу Александра Рабиновича о нерешённых проблемах современной физики. Эта книга продается во всех ведущих странах мира, но не в России.

От редакции

Эти критические заметки являются своеобразным предисловием к новой книге московского физика А.С. Рабиновича "Математические основы малоизученных аномальных физических явлений", выходящей в известном российском издательстве научной и учебной литературы УРСС. В ней дается анализ глубокого кризиса, охватившего теоретическую физику начала XXI века, и предлагаются пути его преодоления, а также новые подходы к объяснению целого ряда загадочных природных явлений.

Современная физика в борьбе с природой

Теоретическая физика никогда еще не была в столь плачевном состоянии. Ее теории, созданные за последние пятьдесят лет и считавшиеся вершиной человеческого разума, оказались, судя по всему, мыльными пузырями. Практически ни одна из них так и не получила убедительного экспериментального подтверждения, несмотря на огромные усилия мирового физического сообщества.

Одним из главных достижений физики считается Стандартная модель взаимодействий между микрочастицами. Важнейшую роль в ней играет гипотетическая частица - хиггсовский бозон. Причем на нее возлагается особая миссия - обеспечивать той или иной массой все другие частицы. По этой причине она даже получила прозвище частицы Бога.

Однако, как пошутили в интернете, частица Бога оказалась атеистом. Многолетние попытки ее поиска так и не внесли ясность в вопрос о ее существовании. Сначала ничего не обнаружил Большой электрон-позитронный коллайдер, завершивший свою многолетнюю работу в 2000 г., затем ни с чем остался протон-антипротонный коллайдер Тэватрон, который остановили в 2011 г. Последние надежды связываются с самым мощным из них - Большим адронным коллайдером, запущенным в 2008 г. Он долгое время ничего не обнаруживал. Но к концу июня 2012 г. наконец зарегистрировал четкий сигнал некоторой частицы. Однако имеет ли она какое-либо отношение к хиггсовскому бозону Стандартной модели - вопрос более чем спорный. Ведь в свойствах их каналов распада обнаружены серьезные отличия.

Пожалуй, самым впечатляющим творением последних десятилетий является теория суперструн. В ней элементарные частицы представляются как некие колеблющиеся ультрамикроскопические струнные образования. Причем их жизнь протекает не в нашем трехмерном пространстве, а в фантастическом десятимерном мире, где дополнительные измерения столь малы, что их невозможно увидеть даже в самые совершенные микроскопы. Помимо этого, такой мир должен обладать особой суперсимметрией: каждая элементарная частица должна иметь своего суперпартнера с другой массой и иной квантовой характеристикой - спином. Воистину, современным теоретикам море по колено. Уж в чем-чем, а в смелости им не откажешь. Ведь когда эти столь кардинальные идеи зародились в головах их создателей, не было даже намека на существование суперпартнеров известных элементарных частиц. Появилась даже шутка, что теория суперсимметрии уже подтверждена на 50% - осталось только обнаружить суперпартнеров.

Что же сейчас можно сказать об этой экзотической теории по прошествии нескольких десятилетий после ее появления? Только одно - это полнейшая фикция. Проведенные эксперименты, в том числе на Большом адронном коллайдере, не выявили суперпартнера ни у одной из известных элементарных частиц.

Получается, что многие годы физики с упорством, достойным лучшего применения, навязывали Природе законы, совершенно ей несвойственные. За это они получали самые престижные премии, щедрые гранты и немереное число ученых степеней и званий. Многие физики-теоретики давно исповедуют удобное жизненное credo: Истинные учения - это те, за  которые дают гранты.

Но, пожалуй, трудности, с которыми сталкиваются физики при описании микромира, не идут ни в какое сравнение с тяжелейшими проблемами в физике мегамира - космологии. До конца прошлого века космологам было ясно практически все. Хотя им приходилось все время что-то подкручивать в теории, чтобы идти в ногу с фактами, они были полны оптимизма. Как им казалось, они знали практически все о происхождении  Вселенной и могли почти точно сказать, что с ней было в самые первые секунды жизни. Но тут грянул гром - выяснилось, что общепринятые космологические модели противоречат астрономическим данным. В них надо вводить таинственную темную энергию - особую материю с какими-то небывалыми свойствами. Причем все попытки обнаружить частицы этой загадочной материи закончились полным фиаско.

Возникает, конечно, вопрос - неужели все так плохо в новейших физических теориях? Может, хватит все мазать одной черной краской? Да, следует признаться, есть современные теории, безусловно заслуживающие внимания. Одна из них - так называемая квантовая хромодинамика, которая пока что не опровергнута и считается главным претендентом на описание сильных взаимодействий между протонами, нейтронами и родственными им частицами-адронами. Но и она не безгрешна. Во-первых, согласно ей, имеется восемь частиц-глюонов, являющихся переносчиками таких взаимодействий. Однако никаких прямых экспериментальных свидетельств их существования не имеется. Во вторых, квантовая хромодинамика совершенно неспособна описать взаимодействия протонов и нейтронов в атомных ядрах - в ней нет даже намека на то, как этого можно было бы достичь. Поэтому возникают большие сомнения в том, верной ли дорогой здесь идут физики-теоретики?

Современная физика в борьбе с инакомыслием

     В чем же причина тяжелых поражений современной физики? Пожалуй, главная из них - это монополия на истину, которую присвоил себе научный истеблишмент. Академические физические журналы за редким исключением печатают только то, что согласуется с официальной точкой зрения. На их страницах нет полемических статей по актуальным проблемам естествознания, нет критического анализа сложившихся тенденций в науке. Нет дискуссионных журналов, где бы сталкивались различные мнения.

В официальной физической науке по всем вопросам есть только одна точка зрения. Она не является жесткой и временами подвержена колебаниям. Ученым также позволено колебаться, но только вместе с "генеральной линией" академической науки. Солидные физические журналы закрыты для новых идей. Они отдают свои страницы конформистским статьям, не представляющим какой-либо опасности для официальной научной парадигмы.

Современные физические взгляды стали формироваться после яркого периода 50-х - 60-х годов прошлого века, когда новые идеи были востребованы, и в научном мире была атмосфера подлинной демократии. Вначале они выглядели как крайне сомнительные и имели очень небольшое число сторонников. Но затем, благодаря энергии и целеустремленности их создателей, а также отсутствию хороших альтернатив, эти идеи сумели завоевать признание научного сообщества. Постепенно они стали считаться единственно возможными, а все, не согласующееся с ними, отвергалось как сомнительное и антинаучное. Демократия, приведшая к появлению современных представлений, закончилась и стала переходить в некое подобие диктатуры. Теперь ни Альберт Эйнштейн, ни Луи де Бройль, ни Ричард Фейнман, появись они со своими идеями в наше время, не могли бы рассчитывать не только на признание, но даже на опубликование в каком-либо солидном журнале.

Большой бедой для физики является почти полное отсутствие философов науки, которые бы осмелились иметь собственную позицию по ее актуальным вопросам. Современная теоретическая физика настолько математизирована, что философам без специального образования трудно в ней разобраться, и их голосов почти не слышно. При отсутствии же общественной критики сложившиеся научные школы надежно охраняют свою систему взглядов от иных точек зрения.

Физикам-теоретикам, полностью разделяющим позицию крупной научной школы, позволено многое. Они могут предлагать сколь угодно безумные модели микромира и экзотических многомерных суперструн, мало заботясь об их связи с реальностью. В глазах далеких от науки людей, физики, занимающиеся столь абстрактными теориями, могут казаться кем-то не от мира сего, полностью поглощенными своими фантастическими идеями. Но обычно это далеко не так. Многих из них трудно представить мучимыми нерешенными проблемами. В большинстве своем они весьма практичны и озабочены не столько высокой наукой, в которую часто не особенно и верят, сколько перспективой получения хороших грантов.

Большинство физиков-теоретиков уверено, что в окружающей нас природе никаких особых тайн уже не осталось и заниматься ею довольно-таки не модно. Достойными изучения считаются ими только физические процессы в микромире и на очень больших космологических масштабах.

Однако сущность целого ряда природных явлений остается по-прежнему загадочной. Например, линейной и шаровой молний, грозовых облаков, глубин океанов, инверсии магнитных полюсов Земли и Солнца и многого другого. Можно сказать, что они являются прямым вызовом современной науке. Их постижение, судя по всему, может привести к подлинной революции в физике нашего времени.