«МЫ ВСЕ ПРИНАДЛЕЖИМ К ПОКОЛЕНИЮ ГАГАРИНА И АРМСТРОНГА»

Jeffrey A. Hoffman was selected by NASA in 1978 to become an astronaut. In 1985, on the Shuttle Discovery, Dr. Hoffman made the first contingency space walk in an attempted rescue of a malfunctioning satellite. He made his fourth flight in 1993 on the Shuttle Endeavour and helped to capture, service, and restore to full capacity the Hubble Space Telescope through a record five space walks by four astronauts. During his fifth and the last space mission, in 1996, on the Shuttle Columbia, he became the first astronaut to log 1,000 hours about the Space Shuttle. He logged 1,211 hours and 21,5 million miles in space. For his outstanding achievements he was awarded the V.M. Komarov and the Sergei P. Korolyov Diplomas by the International Aeronautical Federation in 1991 and 1994, and received many other national and international distinguished awards and medals. Now an MIT Professor in the Department of Aeronautics and Astronautics, this outstanding explorer is preparing new generations of space conquerors. In this exclusive interview, Dr. Hoffman is sharing his views with Krugozor’s special correspondent Vladimir Voina on former rivalry and present international cooperation in space, commercial flights to the Moon, women in space, secrecy concerns, and some others.

Американский астронавт Джеффри Хоффман родился в 1944 г. в Бруклине, в Нью-Йорке. Но считает он своей настоящей родиной город Скарсдейл в том же штате, где он провёл детство и окончил в 1962 г. среднюю школу. Уже в эти школьные годы он заработал свои первые награды за работы в области астрономии и математики. Затем с отличием заканчивает Амхерст-колледж (со степенью бакалавра в области астрономии), а в 1971 г. — Гарвардский университет (доктор астрофизики). Магистр материаловедения (Университет Райса, 1988).
Член Международной академии астронавтики, Международного астрономического союза, Американского института аэронавтики и астронавтики, Американского астрономического общества, других научных организаций и сообществ. Награждён медалями НАСА за космические полеты в 1985, 1991, 1992, 1994, 1996 гг. Обладатель других наград за выдающийся вклад в астронавтику, в том числе дипломы имени В. Комарова (1991) и С. Королёва (1994), которые ему присудила Международная федерация аэронавтики (на эти международные награды он был представлен российской космонавтикой). В 1994 г. Форум Свободы наградил его «Премией Свободного Духа».
Джеффри Хоффман пять раз совершал полеты на челноках (шаттлах) и налетал в общей сложности в космосе 1.211 часа, покрыв расстояние в 21,5 млн. миль. Он первым в истории перешагнул порог пребывания человека в околоземном пространстве в 1.000 часов.

Участвуя в полётах на шаттлах («Дискавери», «Колумбия», «Атлантис», «Эндевер» и снова «Колумбия»), он выполняет разнообразные исследовательские и инженерные задачи. Дж. Хоффман первым в истории выходит в открытый космос в скафандре для производства непредусмотренного планом ремонта привязного спутника космического корабля. Он изучает действие ультрафиолетовых лучей и руководит полётом летающей платформы, которую послало в околоземное пространство на американском корабле Итальянское агентство по исследованию космоса. Он производит — на что понадобилось пять выходов в открытый космос в скафандре — ремонт и обслуживание телескопа «Хаббл». Таков неполный список его достижений в космосе.
Первоначальная сфера его интересов в астрономии включает астрофизику высоких энергий, изучение гамма- и рентгеновского излучений. В Гарварде он проектирует, строит, испытывает и осуществляет запуск поднимаемого на шарах-зондах телескопа на гамма-лучах. Затем он конструирует оборудование для исследования космических лучей в околоземном пространстве, готовит орбитальные полёты шаттлов и обслуживает полеты в составе экипажей кораблей.

В июле 1997 г. — Национальное управление аэронавтики и исследования космоса США (НАСА) посылает его своим представителем в Париж для осуществления связей между американской и европейской космонавтикой, а в августе 2001 г. — на факультет аэронавтики и астронавтики Массачусетского технологического института (MIT), где проф. Хоффман ведёт курс «Проектирование и осуществление полётов космических кораблей».

Джеффри Хоффман принимает участие в осуществлении ряда исследовательских проектов, связанных с использованием международных космических станций.

Чтобы найти «космический» факультет Массачусетского технологического института, мне пришлось обойти новый институтский корпус, воздвигнутый великим архитектором нашего времени Фрэнком Гэри. Здание, олицетворяющее нестандартность современного мышления и духа, я впервые рассмотрел с близкого расстояния, и оно психологически подготовило меня ко встрече с Джеффри Хоффманом, носителем духа поиска.

Знаменитый астронавт, готовящий в MIT будущих исследователей межзвездных миров, оказался скромным и открытым человеком, лишённым «звездной болезни», помпы, заносчивости. Разговор наш начался с Фрэнка Гэри, новым корпусом которого мой собеседник, как я понял, немало гордится. Потом он перешёл на фотографии и дипломы, украшающие стены его небольшого кабинета. Конечно, меня, прежде всего, заинтересовали дипломы, на которых значились имена наших знаменитых соотечественников, русского Владимира Комарова и украинца Сергея Королева. Джефф Хоффман пояснил, что это не именные, а «коллективные» награды, вручаемые всем участникам полета, космонавтам (и летчикам, коль скоро речь идет об авиации), установившим мировые рекорды. Их ежегодно вручают в Париже на заседании Международной федерации аэронавтики. Приятно, что эти почетные международные награды носят имена наших космонавтов…

Разговор зашёл о сотрудничестве в космосе. Мой собеседник рассказал:

– В России я бывал неоднократно, был гостем «Звездного городка», наблюдал за тренировками и подготовкой экипажей. Летать мне с вашими космонавтами не приходилось: рост слишком высокий, не подходит для малогабаритных кораблей. Но людей хорошо знаю. И встречаемся мы регулярно, раз в год или в два года. В прошлом году – СолтЛейк-Сити, в следующем – Эдинбург… Обсуждаем программы космических исследований, обеспечение безопасности полётов. Новая совместная тема – предотвращение столкновений Земли с гигантскими метеоритами, астероидами.

– Типа тунгусского?

– Совершенно верно. Ведь если бы тунгусский метеорит «запоздал» часов на восемь, он упал бы не в безлюдной Сибири, а в центре Европы. Можете себе представить, что случилось бы с крупным европейским городом, угоди в него метеорит таких размеров. Невиданная катастрофа! От подобного столкновения когда-то погибли динозавры… Угроза очень серьёзная, рано или поздно...

– Значит, не зря правительства стран выделяют на космос такие средства?

– Разумеется. И не так уж, кстати, велики эти средства, всего полпроцента от американского, в частности, бюджета. По сравнению с ассигнованиями на войну в Ираке – пустяк! Эта война пожирает средства, которые можно было бы израсходовать на предотвращение реальных трагедий, угрожающих человечеству.

– Но несведущие люди причитают: дескать, деньги расходуются невесть на что. Зачем нам Луна?

– Но разве дожили бы мы до компьютерной связи, интернета без ракет, без спутников. Космос помог найти источники энергии, полезные ископаемые. Спутники создали современную цивилизацию: они многократно окупились! А сегодня, исследуя Марс, мы так много узнаем о происхождении жизни на Земле… Затраты на космические исследования ничтожны по сравнению с результатами.

– Или «спин-офф», побочные «отходы» оборонных исследований, столь сильно повлиявшие на гражданскую жизнь общества…

– Верно, в результате их обогатились медицина, материаловедение, созданы новейшие инструменты для исследований… Serendipity, «интуитивная прозорливость», рождаемая в космосе в качестве побочного результата исследований, безгранично расширила горизонты науки и техники. К тому же, сегодня космонавтика все больше переходит на самоокупаемость.

Космический туризм – это ведь не просто удовлетворение любознательности людей, желающих «заглянуть за горизонт», но еще и способ покрыть расходы на исследования и строительство новых кораблей.

– Россия выступила пионером космического туризма…

– …и сегодня НАСА, последовав этому примеру, тратит треть своего бюджета на привлечение туристов к путешествиям в космос. В самом деле, место на корабле «Союз» стоит 20 млн. дол., причем планируется продавать билеты на корабль, который облетит Луну, но это уже будет стоить 100 млн.

– Задам смешной вопрос. Васто ничем не удивишь, но если бы не этот ваш жизненный опыт, вы бы сами выложили подобную сумму на этот полет?

– В гипотетическом плане… конечно, полет в космос настолько увлекателен, что ничего не жалко. Но для этого надо быть миллиардером, и мне это было бы не по карману... Космический туризм – это прорыв, это приход частного сектора в астронавтику. Государственных средств не хватает – и на помощь идут предприниматели. Пора НАСА (Дж. Хоффман улыбается) купить в России корабль «Союз» и эксплуатировать его для туристов…

– Узнав о полете Гагарина, люди собрались на Красной площади, плакали…

– Нечто подобное наблюдалось и у нас, когда Америка узнала о высадке астронавта Армстронга на Луну. Люди моего возраста – поколение Армстронга,

«Аполлона», ваши – поколения Гагарина, «Спутника». На этом мы выросли. Хорошо, что теперь тогдашние молодые добились успеха и кто-то может себе позволить роскошь купить билет на космический корабль. Места раскуплены на два года вперед! Над новыми, «частными» ракетами работают в нескольких странах. Несколько путешествий в год – и вот вам средства. В России, конечно, не идет речь о создании частного космического сектора, там всё осуществляется за государственные деньги, и прибыль от туризма тоже идет государству. Но подарив нам эту идею, Россия показала, какие тут скрыты преимущества. И теперь для туристов даже строится в России специальная ракета – «Клиппер».

– Чем вы сейчас заняты, как проходит ваша жизнь?

– Читаю лекции – начиная от первокурсников и до докторантов. Помогаю работать над диссертациями, веду семинары, пишу статьи – на сугубо технические темы… Совсем другая жизнь, но и она дает мне огромное удовлетворение.

– Как насчет книг, воспоминаний?

– После первого полёта я написал книгу «Дневник космонавта», сейчас ее трудно найти в продаже, разошлась. Меня спрашивают, почему я не продолжил мемуары. Но времени мало, других забот много.

– Как вы расцениваете роль женщин в космонавтике?

– Очень положительно. Из каждых трёх моих студентов – одна женщина. Мы поощряем женщин в выборе этой профессии.

– Я видел на стенах в коридоре много фотографий женщин, которые у вас учатся, среди них многие из Азии, из самых разных стран.

– Мы приглашаем самых талантливых. MIT – мировой университет. Какая разница, откуда приехали студенты. Да и профессура у нас «разноплеменная», а среди преподавателей тоже есть женщины.

– Американцы выясняют вопрос, почему мало женщин математиков. В Гарварде даже скандал произошёл, и президент университета поплатился своим местом за то, что сослался както на врождённые особенности, биологические различия между полами. А вы как считаете, есть разница?

– В трёх из пяти полётов со мной летали в космос женщины, и я не заметил разницы в том, как ведут себя при этом мужчины и женщины. Мы выполняли одну работу, с тем же успехом. А высшая математика нам как-то и не требовалась... Есть, конечно, разница в биологии, но в космосе она не играет роли.

– Что вы скажете о мировом соперничестве в космосе?

– Я к нему отношусь положительно. Не будь его – американское правительство никогда бы не изыскало средства на космические исследования. Конкуренция с СССР дала нам мощный толчок, с неё всё и началось. Она и сегодня есть, но нет холодной войны – это главное. Вообще любое соревнование приносит пользу. Кстати, не будь холодной войны, не произошла бы и высадка человека на Луну. Обе страны в это время создавали межконтинентальные баллистические ракеты, и американцам требовалось убедить Белый дом в том, что произведенные в США ракеты способны долететь хоть до Луны. Ну, а теперь проекты совсем другие, много совместных программ, свои спутники имеют Израиль и Индия, Украина и Бразилия, Китай, европейские страны… Создана российско-украинско-американская ракета «Зенит», она уже запущена с платформы в океане.

– А как насчет секретности? Ведь дело доходило до идиотизма. В 1990 г. в бостонском Музее науки проходила выставка советских космических кораблей, и я спросил у обслуживавшего её московского экскурсовода, почему эти замечательные корабли (в натуральную величину, во всех деталях) невозможно увидеть в Москве на ВДНХ. «Так ведь секретность» – пояснил с загадочной улыбкой экскурсовод. Так от кого же секретить, неужели от своих граждан? Кто враг, от которого надо секретить – мы сами или американцы? Или другой случай. Специалист по аэрофотосъемке из СССР купил в Америке в открытой продаже карты одного из районов Дальнего Востока, который он изучал. Дома подобных высококачественных космических карт гражданским лицам видеть не приходилось. Так пограничники, дома, карты конфисковали: секретность!

– То была эпоха военных тайн А сейчас многое секретится из сооб ражений коммерческих. Та же аэро фотосъемка. Снимки сегодня обла дают разрешающей способностью в один метр. И они могут оказатьс недоступными для приобретени всеми, кто бы хотел их иметь. Вед они позволяют увидеть то, что дела ет на своем участке сосед, за своим забором. «Боинг» хотел бы узнать что делает конкурент, производи тель «Аэробуса», и так далее. Тра тят огромные средства на розыс нефти с помощью аэрофотосъемки и тот, кто проводит эту разведку, ни за что не поделится информацией с конкурентами. Ничего не сдела ешь. У военных свои интересы, гражданских учёных (а НАСА – эт гражданская организация) – свои… Обмен информацией между Рос сией и США сейчас куда более ши рокий, чем прежде, но далеко не вс тут открыто, для всеобщего обозре ния. Я могу кому-то подарить, но н могу продать за границу свой мощ ный компьютер, и так далее. Плю власть бюрократии…

Идёт исследование Сатурна, Плутона… Мы обязательно снова высадимся на Луну.

– Россия не предпринимает таких попыток?

– Пока что речь идет только об облётах. О высадке разговоров нет. Кстати, нам тоже будет нелегко повторить высадку: надо всю технику воссоздавать с нуля.

–Почему же её не сохранили?

– Никсон не был в этом заинтересован. Он уничтожал «наследие Кеннеди», в том числе освоение космоса. К тому же шла война во Вьетнаме, на которую требовались деньги. Раз уж мы победили в космической гонке и всё позади, зачем, дескать, лишнее тратить? Теперь будем создавать заново. Вообщето, в этом десятилетии сенсаций не предвидится. Но создаётся новый корабль «Арес», и будет построена космическая станция, и мы высадимся на Марсе….

– Американцы очень богаты?

– В том-то и дело, что нет. Во времена «Аполлона», холодной войны денег на космос не жалели. А сейчас… на нужды НАСА выделяется полпроцента бюджета – это так мало! Я думаю, русские тоже не утратили интереса к высадке людей на Луну, и я не удивлюсь, если она произойдёт. Ракеты для этого у Москвы есть подходящие.

«КРУГОЗОР» благодарит доктора В. Спитковского (Музей Науки, Бостон) за его помощь в организации этого эксклюзивного интервью.