МЫ ВАС ЛЮБИМ

Ни­ког­да не уме­ла иг­рать с циф­ра­ми, но тут по­луча­ет­ся са­мо со­бой: 14 ок­тября ис­полня­ет­ся 87 лет На­уму Кор­жа­вину, и в этот же день ис­полни­лось бы 78 лет Ми­ха­илу Ко­зако­ву.

Так выш­ло, что эти два очень раз­ных че­лове­ка для ме­ня в чем-то по­хожи.
Кто-то на это ска­жет, что не мо­жет та­кого быть, что Ми­ха­ил Ко­заков, при всем сво­ем ува­жении к Кор­жа­вину, сти­хов его ни­ког­да не чи­тал, обо­жал Брод­ско­го, ко­торо­го Кор­жа­вин счи­тал "не­дораз­вившим­ся" ге­ни­ем, сво­ими бо­гем­ны­ми при­выч­ка­ми, тя­гой к пи­тию был про­тиво­поло­жен "пра­виль­но­му" Кор­жа­вину, лю­бил клас­си­чес­кую му­зыку, че­го за Кор­жа­виным не за­меча­лось.

И все же, и все же в глав­ном эти два че­лове­ка по­хожи. Для обо­их оте­чес­тво - рус­ская куль­ту­ра и рус­ский язык.У­ехав из Рос­сии в 70-х во впол­не ра­ботос­по­соб­ном воз­расте, На­ум Мо­исе­евич не смог уко­ренить­ся в Аме­рике, най­ти здесь се­бе мес­то по се­бе, ус­тро­ить­ся на служ­бу, сде­лать­ся аме­рикан­цем.

Он ос­тался че­лове­ком "от­ту­да", и сей­час, ког­да здо­ровье не поз­во­ля­ет ему ез­дить в Рос­сию, на­вещать ста­рых дру­зей, выс­ту­пать пе­ред шум­ной, бур­ли­вой рос­сий­ской а­уди­тори­ей, он пе­режи­ва­ет эту си­ту­ацию весь­ма бо­лез­ненно.

Но ведь и Ми­ха­ил Ко­заков, в 90-е эмиг­ри­ровав в Из­ра­иль, че­рез че­тыре го­да вер­нулся в Рос­сию, по­няв, что его пуб­ли­ка - там и что для пол­но­цен­ной жиз­ни в ис­кусс­тве ему нуж­ны рус­ские спек­такли, рус­ские сти­хи, ко­роче, рус­ский язык. Зная их обо­их, ви­жу их об­щую не­тер­пи­мость к пош­ло­му и мел­ко­му ис­кусс­тву, при­вер­женность к клас­си­чес­кой тра­диции, лю­бовь к Пуш­ки­ну.

Ми­ха­ил Ко­заков всег­да ме­ня по­ражал сво­ей ра­ботос­по­соб­ностью, пол­ной от­да­чей сил на сво­их кон­цертах, ког­да все три ча­са выс­тупле­ния ар­тист дер­жит зал в ве­личай­шем нап­ря­жении, за­ряжая его сво­ей энер­ги­ей, окол­до­вывая сво­им ис­кусс­твом.

На­ум Мо­исе­евич так­же об­ла­да­ет этим да­ром - дер­жать а­уди­торию. Он бе­рет дру­гим - ис­крен­ностью, си­лой ума, хлес­тким и точ­ным сло­вом. Знаю, что Ми­ха­ил Ми­хай­ло­вич в пос­ледние го­ды жиз­ни, при всей сво­ей внеш­ней кре­пос­ти, си­ле и му­жес­твен­ной кра­соте, пло­хо ви­дел, бо­ял­ся пол­ной сле­поты... И все рав­но ез­дил на гас­тро­ли, да­вал кон­церты...

На­ум Мо­исе­евич дав­но уже жи­вет в си­ту­ации, ког­да зре­ние от­ка­зало, но на воп­рос о жиз­ни ча­ще все­го от­ве­ча­ет не жа­лоба­ми, а спо­кой­ным: "Тер­плю".

Все зна­ют, как важ­на бы­ла для Ко­зако­ва семья, как пре­дан он был сво­им де­тям.
Не хо­чет­ся вы­яс­нять сей­час, кто прав, кто ви­новат в раз­борках тех жен­щин, что бы­ли с ним в пос­ледние го­ды; жен­щи­на, же­на всег­да бы­ла для не­го "спа­ситель­ни­цей", той, что да­вала (или не да­вала) ему воз­можность жить и ра­ботать, ук­ры­вать­ся от деп­рессии и не­верия в се­бя...

Ра­бота ак­те­ра пре­дель­но из­ма­тыва­ющая, зат­ратная. Пом­ню, я как-то поз­во­нила Ко­зако­ву в Мос­кву - и труб­ку взял че­ловек, у ко­торо­го сил для жиз­ни прос­то не бы­ло. Единс­твен­ное, о чем он меч­тал, бы­ло спа­ситель­ное бегс­тво в Из­ра­иль, там он хо­тел от­ды­шать­ся, там его жда­ли ма­лень­кие Зоя и Миш­ка... Аль­тер­на­тивой бы­ла Гру­зия, где то­же мож­но бы­ло пе­ревес­ти ды­хание, там жда­ла доч­ка Ма­нана.

У На­ума Мо­исе­еви­ча за­меча­тель­ная семья - прек­расная дочь, ве­лико­леп­ный зять, от­личные внуч­ка и внук. Но они не всег­да ря­дом, а Лю­бовь Се­менов­на, Лю­баня, как зо­вет ее Кор­жа­вин, ря­дом всег­да. И в го­ре, и в ра­дос­ти. Сей­час, увы, ча­ще в го­ре. Но это имен­но та па­ра, ко­торая зас­тавля­ет вспом­нить сце­ну из "Жи­тия" про­топо­па Ав­ва­кума, ког­да на воп­рос из­му­чен­ной дол­гой до­рогой ма­туш­ки "До­коле?", про­топоп от­ве­ча­ет: "Всю жизнь, Мар­ковна". И Мар­ковна не кля­нет му­жень­ка, за­вед­ше­го ее на му­ку в чу­жие края, а крот­ко от­ве­ча­ет: "Ино еще поб­ре­дем". Вспо­минаю по па­мяти, мо­гу что-то пе­репу­тать...

И пос­леднее. И у Ко­зако­ва, и у Кор­жа­вина был один бли­жай­ший и вер­ней­ший друг - Ста­нис­лав Рас­са­дин. Ста­нис­ла­ва Бо­рисо­вича не ста­ло сов­сем не­дав­но, в мар­те это­го го­да. Он горь­ко пе­режи­вал смерть Ми­ши и очень хо­тел пе­ред сво­им ухо­дом уви­деть Эм­ку Кор­жа­вина. Но не до­велось.

Вспом­ним Ми­ха­ила Ми­хай­ло­вича Ко­зако­ва - пусть зем­ля бу­дет ему пу­хом! - и выпь­ем за здо­ровье На­ума Мо­исе­еви­ча Кор­жа­вина. Мно­гая ле­та!

ОТ "КРУ­ГОЗО­РА"

На­ум Кор­жа­вин - че­ловек для "Кру­гозо­ра" осо­бен­ный, ведь имен­но он бла­гос­ло­вил жур­нал в его пер­вом но­мере в уже дав­нем сен­тябре 2006 го­да. По­это­му, при­со­еди­ня­ясь к сло­вам  Ири­ны Чай­ков­ской, поз­драв­ля­ем Вас, На­ум, Мо­исе­евич, с днём рож­де­ния как че­лове­ка род­но­го. Ну, как чле­на семьи. Да Вы ведь и есть пер­вей­ший член на­шей "кру­гозор­ской" семьи, раз­росшей­ся уже до все­кон­ти­нен­таль­ных мас­шта­бов. Здра­вия и сох­ра­нения при­сущиv Вам мо­лодос­ти ду­ши и му­жес­тва!

На­ша дань па­мяти - свя­зан­ны­ми при жиз­ни с "Кру­гозо­ром" Ми­ха­илу Ко­зако­ву и Ста­нис­ла­ву Рас­са­дину.