Люрс

Вик­тор ПРЕЙС

Ут­ром я вста­ла не­выс­павшей­ся. Всю ночь вспо­мина­ла вче­раш­ний раз­го­вор с Иго­рем. Ока­зыва­ет­ся, пять лет на­шего близ­ко­го зна­комс­тва ни­чего не зна­чат. Я ска­зала ему, что мне на­до­ело быть хро­ничес­кой лю­бов­ни­цей, и ес­ли он за пять лет ни­как не ре­шил­ся свя­зать свою судь­бу с мо­ей, то всё – на­до за­кан­чи­вать. Он не выс­ка­зал ни­каких воз­ра­жений, тог­да я вста­ла и уш­ла. Всё, мы рас­ста­лись нав­сегда.

Нас­тро­ение бы­ло ни­же ну­ля. На ра­боте всё раз­дра­жало. Я вы­гово­рила стар­шей сес­тре от­де­ления то, что ду­маю о её ра­боте, а она за­яви­ла, что боль­ше за внеш­ний вид от­де­ления от­ветс­твен­ности не не­сёт, и что­бы я са­ма тре­бова­ла у зав­хо­за всё, что нуж­но. Тог­да я вмес­те с ней пош­ла к зав­хо­зу. Там я сов­сем ве­ла се­бя бе­зоб­разно, кри­чала, ру­галась, но это, как ни стран­но, во­зыме­ло дей­ствие. Мы по­лучи­ли то, что про­сили.

В шес­том ча­су ве­чера я за­кон­чи­ла ра­боту и нап­ра­вилась до­мой. По­года бы­ла как раз по мо­ему нас­тро­ению. Шёл про­моз­глый мел­кий дождь. Зон­та у ме­ня не бы­ло и я прик­ры­вала го­лову сум­кой, но это по­мога­ло ма­ло. На моё счастье, ав­то­бус по­дошёл быс­тро. Я се­ла в не­го, но ока­залось, что он едет сов­сем не до нуж­ной мне стан­ции мет­ро. И хо­тя по­ез­дка за­няла пол­ча­са, но всё же я на­ходи­лась в теп­ле. Ав­то­бус до­вёз до мет­ро «Юго-За­пад­ная». Там, нес­мотря на дождь, я ре­шила зай­ти в гас­тро­ном, ку­пила па­кет мо­лока, сыр, мас­ло и ба­тон. Но по­ка шла в ма­газин и об­ратно в мет­ро, но­ги мои окон­ча­тель­но про­мок­ли.

Вой­дя к се­бе во двор, я уви­дела лю­дей, сто­ящих у мо­его подъ­ез­да. Ме­ня очень «об­ра­дова­ли», со­об­щив, что ко­довый за­мок сло­мал­ся, дверь не от­кры­ва­ет­ся, и что сей­час подъ­едут ре­мон­тни­ки. Я вста­ла под на­вес, но­ги мои бы­ли не толь­ко мок­ры­ми, но и око­ченев­ши­ми. При­еха­ли ре­мон­тни­ки, от­кры­ли дверь и – о счастье (!) – я ока­залась до­ма. Сбро­сила мок­рый плащ, туф­ли и кол­готки, на­пол­ни­ла ван­ну во­дой, за­лез­ла ту­да и ис­пы­тала бла­женс­тво, да­же злость моя ку­да-то уле­тучи­лась. Про­лежав так ми­нут двад­цать, за­вер­ну­лась в мах­ро­вый ха­лат, пош­ла на кух­ню и пос­та­вила чай­ник.

Но толь­ко соб­ра­лась, бы­ло, по­пить чай, как вдруг те­лефон­ный зво­нок. Это мой со­сед – ста­ричок­про­фес­сор. Из­ви­нил­ся за поз­дний зво­нок.

– Мне не­об­хо­димы ва­ша по­мощь и со­вет. Не мог­ли бы зай­ти ко мне? Го­лос его очень тре­вожил. Я быс­тро оде­ла спор­тивный кос­тюм и пош­ла к не­му.

– Люд­ми­ла Вик­то­ров­на, го­лубуш­ка, ко мне при­шёл мой уче­ник, мы си­дели, бе­седо­вали, и вдруг ему ста­ло пло­хо, он да­же на ка­кое-то мгно­вение по­терял соз­на­ние. Жа­лу­ет­ся на очень силь­ные бо­ли в гру­ди. Я выз­вал ско­рую, но вот уже поч­ти час про­шёл, а она не едет, – сок­ру­шал­ся Кон­стан­тин Кон­стан­ти­нович.

Гость был в со­сед­ней ком­на­те. В крес­ле си­дел муж­чи­на лет со­рока, очень блед­ный, на лбу у не­го выс­ту­пил пот.

– Что с ва­ми?

– Силь­ные бо­ли за гру­диной. Кон­стан­тин Кон­стан­ти­нович дал ва­лидол, но он бо­ли не снял.

– По­тер­пи­те ми­нут­ку, сей­час при­несу ле­карс­тво.

Я пош­ла к се­бе, взя­ла нит­рогли­церин, то­нометр и фо­нен­доскоп. Из­ме­рила ему ар­те­ри­аль­ное дав­ле­ние. Очень низ­кое. Нит­рогли­церин об­легче­ния не при­нёс.

– А рань­ше у вас ког­да-ни­будь бо­лело сер­дце?

– Нет, ни­ког­да. Я ведь аль­пи­нист и гор­но­лыж­ник.

– Прос­ти­те, а как ва­ше имя и от­чес­тво?

– Ви­талий Ви­таль­евич.

– Ви­талий Ви­таль­евич, я ду­маю, что вам не­об­хо­димо лечь в боль­ни­цу.

– Ни­как не мо­гу. При­чина сме­хот­ворная, но важ­ная. У ме­ня со­бака до­ма. Дог. Зо­вут Люрс. Как же я Люр­са бро­шу – ведь его кор­мить нуж­но, вы­гули­вать...

– Зна­ете что, ес­ли до­веря­ете, дай­те мне клю­чи от ва­шей квар­ти­ры. Я са­ма по­уха­живаю за ва­шей со­бакой.

– Он доб­рый, го­вори­те с ним по­боль­ше и он раз­ре­шит вам де­лать всё, – улыб­нулся Ви­талий Ви­таль­евич.

Он объ­яс­нил, где на­ходит­ся еда и ка­кие ко­ман­ды Люр­су на­до по­давать. В это вре­мя при­еха­ла «ско­рая», я отоз­ва­ла док­то­ра:

– Кол­ле­га, я те­рапевт, за­ведую от­де­лени­ем в 34-й боль­ни­це. У боль­но­го ин­фаркт. От­ве­зите его, по­жалуй­ста, в мою боль­ни­цу. Я сей­час поз­во­ню в при­ём­ное от­де­ление и пре­дуп­ре­жу.

– Нам се­год­ня «да­ли» дру­гую боль­ни­цу, – от­ве­тил тот, – но ни­чего – сде­ла­ем.

Боль­но­го заб­ра­ли, я поз­во­нила в при­ём­ное от­де­ление, по­том взя­ла клю­чи, ос­тавлен­ные мне Ви­тали­ем Ви­таль­еви­чем, пош­ла к се­бе, пе­ре­оде­лась по по­годе и нап­ра­вилась вы­гули­вать до­га.

Дом, в ко­тором жил Ви­талий Ви­таль­евич, на­ходил­ся в кон­це на­шей ули­цы, ря­дом с ле­сом. Я под­ня­лась на чет­вёртый этаж, от­кры­ла клю­чом дверь квар­ти­ры. В при­хожей бы­ло очень тем­но, я на­щупа­ла вык­лю­чатель и заж­гла свет. Пос­ре­ди при­хожей си­дел ог­ромный дог чёр­но­го цве­та, лишь на гру­ди и пе­ред­них ла­пах у не­го бе­лели пят­на. Он очень вни­матель­но смот­рел на ме­ня, нак­ло­нив го­лову на­бок.

– Ну, здравс­твуй, Люрс, дай мне ла­пу!

Он пос­лу­шал­ся и я её по­жала.

– Твой хо­зя­ин за­болел, а мы с то­бой сей­час от­пра­вим­ся гу­лять. Пош­ли?

Он взял с ве­шал­ки зу­бами на­мор­дник и по­водок и под­нёс мне. С боль­шим опа­сени­ем я на­дела ему на­мор­дник, прик­ре­пила к ошей­ни­ку по­водок и мы выш­ли на ули­цу. Со­бака ве­ла се­бя очень спо­кой­но, сде­лав свои де­ла, сра­зу зап­ро­силась об­ратно. До­ма я да­ла ей еду и хо­тела бы­ло уй­ти, но Люрс не раз­ре­шил мне от­крыть дверь. Он пе­рес­тал есть и, встав меж­ду мной и дверью, при­нял­ся как бы от­ти­рать ме­ня от неё.

– Люрс, но мне нуж­но ид­ти к се­бе до­мой...

В от­вет – ба­сис­тый лай и ти­хое ры­чание. Я не зна­ла, что де­лать, отош­ла от две­ри, а по­том опять по­пыта­лась вый­ти. Но не тут-то бы­ло. Люрс ме­ня не от­пускал, а ры­чание ста­ло гром­че.

– Лад­но, Бог с то­бой, я ос­та­юсь, до­ма ме­ня всё рав­но ник­то не ждёт.

Прош­ла в ком­на­ту, заж­гла нас­толь­ную лам­пу и ста­ла ду­мать, что же мне де­лать. Вспом­ни­ла: а ведь у ме­ня есть хо­роший при­ятель, у ко­торо­го то­же дог. И я поз­во­нила ему. Рас­ска­зала о сво­ей не­завид­ной си­ту­ации.

– Не взду­май на­силь­но от­кры­вать дверь или от­го­нять его от две­ри, – пре­дуп­ре­дил Са­ша. – Он те­бя ис­ку­са­ет, ведь ты ему нез­на­кома, а он ох­ра­ня­ет квар­ти­ру. Сми­рись и ло­жись спать. Ут­ром, ес­ли он не бу­дет те­бя вы­пус­кать, поз­во­ни мне.

– Са­ша, а чем их кор­мят?

– Сва­ри суп. С мя­сом. И лю­бую ка­шу.

Дви­гать­ся по квар­ти­ре Люрс раз­ре­шал. Я наш­ла мя­со, кар­тошку, кру­пу и сва­рила ему суп и ка­шу. Люрс ви­има­тель­но наб­лю­дал за мо­ими дей­стви­ями.

– Ну, что, ты ме­ня се­год­ня не вы­пус­тишь? Лад­но, пой­ду пос­те­лю се­бе на ди­ване и ля­гу.

Од­на­ко, толь­ко я пос­те­лила прос­ты­ню, Люрс ла­пами стя­нул её и сам улёг­ся на ди­ван.

– А-а, это твоё мес­то? Тог­да я ля­гу в кро­вать тво­его хо­зя­ина, – ска­зала я Люр­су.

Он не воз­ра­жал.

Ут­ром я сно­ва вы­вела его на про­гул­ку, а ког­да мы вер­ну­лись до­мой, то да­ла ему еду, а са­ма нап­ра­вилась к две­ри. Люрс на мои дей­ствия не ре­аги­ровал, и я уш­ла.

При­ехав на ра­боту, я сра­зу пош­ла к Ви­талию Ви­таль­еви­чу. Он ле­жал в ре­ани­мации в сос­то­янии не из луч­ших.

– Доб­рое ут­ро, как ва­ши де­ла?

– У ме­ня, ока­зыва­ет­ся, ин­фаркт. А вы зна­ли об этом вче­ра?

– Ко­неч­но, зна­ла. По­тому и нас­то­яла на гос­пи­тали­зации.

– А как Вы спра­вились с Люр­сом?

– Да, ве­чер у ме­ня был ин­те­рес­ный. Мы по­гуля­ли, вер­ну­лись до­мой, а за­тем он ме­ня из квар­ти­ры не вы­пус­кал. Я ре­шила лечь на ди­ване, но он ме­ня прог­нал от­ту­да, а лечь в ва­шу пос­тель раз­ре­шил.

– Ди­ван – это его мес­то, – улыб­нулся Ви­талий Ви­таль­евич. – Ну, а то, что жен­щи­на ло­жит­ся в пос­тель к хо­зя­ину, для не­го не но­вость.

– А по­чему же он от­пустил ме­ня ут­ром?

– По той са­мой при­чине. Жен­щи­ны ут­ром всег­да ухо­дят. Я вот ле­жу и ло­маю го­лову, ко­го мне на­нять уха­живать за со­бакой, по­ка я в боль­ни­це.

– Ме­ня, – не­ожи­дан­но для са­мой се­бя ска­зала я.

– Н-ну-у... Что вы, для вас ведь это слож­но. Я и так вам очень приз­на­телен.

– Ни­чего, я справ­люсь, – уже уве­рен­нее ска­зала я. – А вы бу­дете мне да­вать цен­ные ука­зания.

– Я бу­ду вам очень бла­года­рен, и так обя­зан... По гроб жиз­ни. Но уч­ти­те: ве­чером он вас из квар­ти­ры не вы­пус­тит.

Ви­талий Ви­таль­евич шёл на поп­равку. Я каж­дый ве­чер при­ходи­ла к не­му до­мой, гу­ляла с Люр­сом, кор­ми­ла его и ос­та­валась но­чевать. Так про­дол­жа­лось поч­ти ме­сяц. Люрс уже при­вык ко мне. Иног­да, ког­да я смот­ре­ла те­леви­зор, он са­дил­ся ря­дом и клал свою го­лову мне на ко­лени.

На­конец, Ви­талия Ви­таль­еви­ча вы­писа­ли и мы вмес­те при­еха­ли к не­му до­мой. Ра­дос­ти Люр­са не бы­ло пре­дела. Он по­виз­ги­вал, ли­зал хо­зя­ину ру­ки и, на­конец, встав во весь свой ог­ромный рост, по­ложил на хо­зяй­ские пле­чи ла­пы и стал ли­зать щё­ки, нос, гу­бы, гла­за. Не­воз­можно бы­ло наб­лю­дать без слёз. В тот ве­чер он ме­ня до­мой от­пустил.

Че­рез па­ру дней поз­во­нил Ви­талий Ви­таль­евич:

– А Люрс ведь по вас, Люд­ми­ла Вик­то­ров­на, ску­ча­ет. Он ждёт вас, каж­дый ве­чер сто­ит у две­ри и ти­хо ску­лит. Заш­ли бы как-ни­будь его про­ведать.

И я ста­ла поч­ти каж­дый ве­чер за­ходить к ним. Мы втро­ём гу­ляли, а по­том они про­вожа­ли ме­ня до­мой. На про­гул­ках Люрс не от­хо­дил от ме­ня. Так про­дол­жа­лось чуть боль­ше не­дели.

– А зна­ете, что, – ска­зала я од­нажды, – пош­ли ко мне в гос­ти.

В мо­ей квар­ти­ре Люрс быс­тро всё об­ню­хал и заб­рался в крес­ло, а мы с Ви­тали­ем Ви­таль­еви­чем пош­ли пить чай на кух­ню. Си­дели до­воль­но дол­го и бол­та­ли о раз­ном.

Он рас­ска­зал мне о се­бе, а я ему – о се­бе. Люрс па­ру раз за­ходил и смот­рел, что мы де­ла­ем, а за­тем опять за­бирал­ся в крес­ло.

– Уже поз­дно, по­ра ухо­дить, – ска­зал Ви­талий Ви­таль­евич.

И ско­ман­до­вал:

– Люрс, пош­ли!..

Но со­бака и не ду­мала ше­велить­ся.