СЕРЫЙ

 Сколь­ко я се­бя пом­ню, мы жи­ли в боль­шом до­ме. В при­хожей, в угол­ке, ле­жала моя под­стил­ка. Ночью я там спал, а днём, ес­ли не бе­гал по дво­ру – от­ды­хал. Нап­ро­тив при­хожей бы­ла кух­ня. Там сто­яли и две мои ми­соч­ки: од­на – для пи­щи, дру­гая – для во­ды. Жи­ли мы втро­ём: хо­зяй­ка, хо­зя­ин и я. Хо­зяй­ка бы­ла очень доб­рой. Она лас­ка­ла ме­ня, да­вала ку­шать вся­кие вкус­ности и на­зыва­ла: «мой се­рень­кий». А хо­зя­ин был стро­гим. Ес­ли я не слу­шал­ся, он мог шлёп­нуть ме­ня. Но я его то­же лю­бил.

Я стал пос­тарше, и ме­ня от­да­ли в шко­лу, в ко­торой я мно­гому на­учил­ся. Ког­да мы хо­дили гу­лять, я всег­да шёл ря­дом с хо­зяй­кой и ду­мал: «Пусть кто­нибудь поп­ро­бу­ет на неё на­пасть, я по­кажу, че­му ме­ня на­учи­ли в шко­ле». А ещё че­рез не­кото­рое вре­мя хо­зя­ин стал брать ме­ня на со­рев­но­вания. Там на­до бы­ло вы­пол­нять раз­личные за­дания и ко­ман­ды. Ког­да нас­ту­пала моя оче­редь, хо­зя­ин гла­дил ме­ня по го­лове и ти­хо го­ворил: «Да­вай, Се­рый, не под­ве­ди». И я не под­во­дил. Я по­лучил мно­го ме­далей, но я их не лю­бил. Они бы­ли очень тя­жёлые и ког­да мне их оде­вали на шею, я ду­мал, что у ме­ня от­ва­лит­ся го­лова.

Жи­ли мы спо­кой­но, но вот од­нажды что-то про­изош­ло. По­чему-то из до­ма ста­ли вы­носить ве­щи. Хо­зяй­ка час­то гла­дила ме­ня и пла­кала, а хо­зя­ин сер­дился. Я ус­лы­шал раз­го­вор по те­лефо­ну, но не сов­сем его по­нял. Хо­зяй­ка ко­му-то го­вори­ла, что его счи­та­ют на­ци­ональ­ным дос­то­яни­ем и не раз­ре­ша­ют вы­возить из стра­ны.

И вот нас­тал этот зло­получ­ный день. Хо­зя­ин по­садил ме­ня ря­дом с со­бой и ска­зал: «Се­рый, мы у­ез­жа­ем и не мо­жем взять те­бя с со­бой. Ты уж нас из­ви­ни. Те­перь ты бу­дешь жить у на­шего со­седа. Идём, я те­бя от­ве­ду». Он при­вёл ме­ня к со­седу и мне по­каза­ли моё мес­то. Хо­тя там ле­жал мой по­лови­чок, мес­то мне не пон­ра­вилось. Но ос­лу­шать­ся я не мог. Хо­зя­ин по­цело­вал ме­ня и ушёл, а я лёг на по­лови­чок, зак­рыл гла­за и ду­мал: что же про­изош­ло? Чем я оби­дел мо­их хо­зя­ев? По­чему они от­да­ли ме­ня дру­гим лю­дям?

На тре­тий день пре­быва­ния, ночью я не вы­дер­жал и зап­ла­кал. По­дошёл но­вый хо­зя­ин и ска­зал:

– Ты че­го во­ешь? Ночь на дво­ре. Иди на ули­цу и вой там.

И он вы­пус­тил ме­ня. Мне бы­ло так обид­но, что я ре­шил уй­ти. Я по­нимал, что мо­их преж­них хо­зя­ев в го­роде нет, но на вся­кий слу­чай сбе­гал на вок­зал, в а­эро­порт, и да­же ка­кое-то вре­мя по­сидел у ка­фе, в ко­торое мы при­ез­жа­ли рань­ше. Ко­неч­но, все это бы­ло нап­расно. Я по­шёл бро­дить по го­роду и заб­рёл в Цен­траль­ный парк. Идя по ал­лее, из бли­жай­ших кус­тов я ус­лы­шал со­бачий плач.

– Ло­по­ухий! Ты что пла­чешь, кто те­бя оби­дел?

– А ты кто? – спро­сил ме­ня ло­по­ухий.

– Я ов­чарка, зо­вут ме­ня Се­рый. Мо­жет быть, у ме­ня есть дру­гое имя, но я его не знаю. А те­бя как зо­вут?

– А я бигль, зо­вут ме­ня Ми­ни. Вот уже мно­го дней, как я жи­ву здесь. Мои хо­зя­ева ме­ня бро­сили и у­еха­ли. Мне од­но­му здесь страш­но. Ведь те­бя то­же бро­сили, да­вай жить вмес­те.

Я по­думал, и сог­ла­сил­ся.

– А как же ты пи­та­ешь­ся? – спро­сил я.

– А здесь ря­дом очень хо­рошая по­мой­ка. Там да­же кос­точки бы­ва­ют.

Он за­лез в кус­ты и при­тащил до­воль­но боль­шую кость.

– Спа­сибо те­бе, а то я со вче­раш­не­го ве­чера ни­чего не ел.

Так мы на­чали жить с Ми­ни. При­мер­но че­рез не­делю к нам приш­ла ещё од­на со­бака – двор­няжка с от­рублен­ным хвос­том.

– Как те­бя зо­вут и где твой хвост? – спро­сил Ми­ни.

– Ме­ня зо­вут Со­бака, а хвост мне от­ру­били маль­чиш­ки, ког­да я был ма­лень­ким. Мож­но я бу­ду с ва­ми жить?

– Мож­но, – ска­зал я, – но толь­ко не тро­гай лю­дей.

Гу­ляли мы, как пра­вило, но­чами. Од­нажды, вер­нувшись с про­гул­ки, мы зас­та­ли на на­шем мес­те боль­шо­го чёр­но­го пса.

– Ты кто та­кой? – спро­сили мы.

– Вы за­няли моё мес­то, – и он бро­сил­ся на бес­хвос­то­го. Приш­лось вме­шать­ся мне. Уда­ром ла­пы я сбил его с ног, он зас­ку­лил и убе­жал к со­сед­ним кус­там.

Я рык­нул – и он за­мол­чал.

Че­рез не­кото­рое вре­мя к нам при­билась бе­лая со­бач­ка. Она име­ла дом, но как-то заб­лу­див­шись, не смог­ла най­ти об­ратную до­рогу. Она мне очень пон­ра­вилась. Я ни­кого не под­пускал к ней. Да­же но­чами час­то си­дел око­ло неё. Вско­ре она ро­дила ще­ноч­ка, та­кого же се­рого, как я, но с бе­лым пят­ном на лбу. Я очень лю­бил смот­реть как он иг­ра­ет. Смот­рел, а мыс­ли у ме­ня бы­ли горь­кие.

«За­чем ты ро­дил­ся? – ду­мал я. – Ведь те­бя ждёт та­кая же судь­ба, как и бес­хвос­то­го. У те­бя нет име­ни, нет до­ма, нет хо­зя­ев. Так и бу­дешь бро­дягой всю свою со­бачью жизнь». А он не по­нимал мо­их мыс­лей.

Жи­ли мы неп­ло­хо, но чёр­ный пёс вёл се­бя бе­зоб­разно, он на­падал на лю­дей. Мы с ним го­вори­ли, но он так и не оду­мал­ся. И вот нас­ту­пила рас­пла­та. Как-то ра­но ут­ром раз­да­лись выс­тре­лы. Ми­мо нас пром­чался чёр­ный пес с кри­ком: «Уби­ва­ют, спа­сай­тесь».

Я ска­зал бе­лян­ке, что­бы она взя­ла щен­ка и быс­тро ухо­дила вглубь ле­са, а мы втро­ём поп­ро­бу­ем за­дер­жать еге­рей. И вот они по­яви­лись. Вдруг один из них ска­зал:

– Смот­ри­те, да ведь это Чак. Чак, Се­рый, – зак­ри­чал он.

Се­рый по­вер­нул го­лову, и в это вре­мя прог­ре­мели выс­тре­лы. Се­рый упал, но быс­тро вско­чил и, по­шаты­ва­ясь, по­шёл в сто­рону стре­ляв­ших. Ему ка­залось, что он гром­ко кри­чит и еге­ря его слы­шат:

– За­чем вы так? Лю­ди! Ведь мы ни­чего вам не сде­лали пло­хого.

Но его ник­то не ус­лы­шал.

Из га­зет. Хро­ника. «Вче­ра в Цен­траль­ном пар­ке бы­ли унич­то­жены пять без­домных со­бак и по­томс­тво».