«ПАПА ПРИШЕЛ!»

Владимир ЛОГИНОВ
Киев

В нью-йоркском Бронксе, при входе в зоопарк установлено большое, в рост человека, зеркало. Рядом — большая табличка: «Вы смотрите на самого страшного зверя на Земле…»

Ник спешил. Вчера сильно «полыхало», а Ник по опыту знал, что если северное сияние дает широкомасштабное, цветное многосерийное «кино», то пора «смываться» из тундры. Через пару дней погодка разгуляется, мышеловка может захлопнуться. Тогда — пурговатъ. В планы последнее мероприятие не входило. Поэтому Ник переключил скорость на второе дыхание и энергичнее задвигал «рычагами» — ножками 46-го размера, обутыми в видавшие виды меховые унты. Именно они, эти унты, были причиной вылазки в тундру и марш-броска на побережье ещё скованного ледяным панцирем Чукотского моря, нагромоздившего вблизи берега бесчисленные торосы. Ник методом «дедукции», как он авторитетно разъяснял «бичам» — друзьям из посёлка, вычислил место, где можно добыть нерпу, которой в эту зиму не было возле берегов района. Место обитания Ник тщательно засекретил, чтобы избежать перехватчиков. Нерпа ему была, ну, очень нужна! Скоро весна. Необходимы весенние торбаса (высокие сапоги из шкуры оленя, нерпы и др.), а что может быть лучше, чем нерпичья шкура? Не промокает, торбаса — лёгкие, не то что эти «вериги» (тяжёлые железные цепи, обручи и т. п., носимые на голом теле для доказательства преданности Богу), выпускаемые промышленностью для полярного люда. А какая вкуснятина — нерпичья печень! Никакая телятина не сравнится! Ну а тушку нерпы Ник притащит бабушке Каляне, порадует её чукотской едой. Ну, а бабушка, вкусив лакомства, подобреет, выделает шкуру и пошьёт Нику торбаса!

Вот такие наполеоновские планы были у Ника перед вылазкой. Пока всё идёт по плану. Потратил три дня, но нерпа не ушла. Ник поправил лямки тонкого ремня-чаата, к которому была «принайтована» большая красивая нерпа, которую он тащил за собой уже несколько часов.

Шла вторая половина хотя и весеннего, но всё ещё короткого светового дня. Ледяное дыхание Ледовитого не брало Ника. Ему было жарко и от работы «рычагами» и от довольно ощутимой ноши — рюкзака и нерпы. Тяжёлые широкие охотничьи лыжи, подбитые камусом (оленьим мехом из пот оленя), часто «буксовали», встречаясь с бесчисленными снежными «помехами», с каждым километром становились всё тяжелее. Ник с беспокойством поглядывал на север, не идёт ли пурга? И каждый раз восхищался цветовой палитрой уходящего дня. Краски смешивались, настаиваясь полосами красного, жёлтого, голубовато-зелёного и белого цветов, рождая необыкновенные опенки. Зрелище как-бы отдавало волшебством. Такие красочные картины природы можно увидеть только на Севере! В очередной раз заглядевшись и очередной раз качественно споткнувшись, Ник выразился явно не поэтическими терминами и взял прежний курс. До посёлка ещё прилично, похоже, что сегодня не дойти. Как же не хочется ночевать среди льдов! Ник взял курс ближе к берегу. Пройти этот мысок, там у небольшой сопочки можно и укрыться на ночь.

Чем ближе Ник подходил к мыску, тем большее неясное беспокойство чувствовал, На снегу читались многочисленные следы росомах, песцов. Ник насторожился: чего это они виражи закладывают вокруг мыска? Похоже, что где-то тут кого-то кушают? Странно, никто из чукчей не выкладывал тут приманку, это Ник знал.

Выбрав себе место, прикрытое от пронизывающего ветра, Ник сбросил рюкзак, присел и достал папиросу. Тишина стояла зловещая. Северяне знают, что при такой тишине можно разговаривать, находясь за сотни метров один от другого.

Вот и отсюда видно следы росомахи. У Ника с этой зверюкой были свои, особые счёты. Пожрала нагло всю приманку из капканов, которые Ник поставил на месте своего пребывания и не влетела ни в один! Хитрая тварь! Охотники чуть не плачут, если на охотучастке появляется эта разбойница! Ничего, когда-нибудь попадется! Нику очень бы даже не помешала шапка из меха, а что может быть лучше, чем мех росомахи! Интересно, но это — единственный зверь, длинный, жестковатый, но очень красивый мех которого не индевеет на морозе от дыхания!

Даже чукчи за шкуру росомахи отдадут несколько хороших песцов.

В тишине до Ника донёсся какой-то странный звук, похожий на стон. Прислушавшись, через некоторое время Ник убедился, что ему не послышалось. Дослав патрон в ружьё, Ник пошел в ту сторону, обогнул заснеженный бугор…

На снегу лежал белый медведь. При виде Ника медведь зарычал, но рычание вышло каким-то слабым – это был именно стон, Ник медленно подходил, держа ружье наизготовку. Медведь пытался встать, рычал, стонал и падал...

Ник подошёл ещё ближе, пригляделся и понял, в чём дело.

– Кто же тебя так, умка (умка – белый медведь – чукот.)? Да у тебя явно пулевое ранение! Вот, рана возле предплечья вся в засохшей крови! Какая же тварь в тебя стреляла? Где это произошло?

Медведь тихо рычал, глядя на Ника обречённым взглядом, пытался снова и снова встать, но падал, стонал.

– Э, друг, да ты, похоже, не жрал давно? Так и загнуться недолго! Что же мне с тобой делать?

Мелькнула мысль: никого нет, один выстрел – и все вопросы решены, и мишке поможешь прекратить мучения, и шкуру добудешь... Про эти «подвиги», правда, языком не почешешь, ведь умки – в Красной книге... Потом горя не оберёшься! Затаскают, штрафами замучают... Но и бросить мишку Ник не мог, особенно после того, как поймал взгляд умки, в котором была прямо человеческая тоска, обречённость и боль, боль...

Ник присел на заструг напротив медведя. Долго молчал, думал. Мишка тоже лежал молча, не отрывая взгляда. Ник решительно встал. Медведь встрепенулся, зарычал, упал со стоном.

– Принимаю решение. Беру над тобой шефство. Про это – полный молчок! А то найдутся шакалы типа таких, которые тебя подстрелили. Короче, рычи – не рычи, а пора обедать!

Ник, не обращая внимания на «выступления» больного, отвязал чаат от нерпы, на поиски которой потратил четыре дня, подтянул нерпу почти к морде медведя, а сам отошёл на прежнее место, сел и продолжил «политбеседу»:

– Кушать подано! Вперёд и с песней! Только чтобы мне без всяких стеснений было, не люблю! Ну, а я открою баночку сгущёночки-молока. По секрету, мое лакомство! Вот когда очухаешься, угощу и тебя, думаю, что и тебе понравится! Да не смотрю я тебе в глаза, знаю хорошо, что это провоцирует зверя, а вот смотреть тебе на переносицу – это мне сам Бог велел! Это, друг, по секрету скажу, как-бы гипнотизирует, сковывает агрессивность…

Медведь молча лежал, к нерпе не прикасался.

– Ого, так мы стеснительные! Согласен, мало знакомы. Убедил, мишка. Значит так, я потопал домой. Теперь, налегке, я добегу к посёлку до ночи. Вопрос ночевки в твоём обществе отпадает. Завтра я прибегу к тебе и если нерпа не будет слопана, к тебе будут применены реши-иительные меры. Аттау (до свидания – чукот.), умка.

Во второй половине следующего дня Ник примчался к подопечному.

– Привет, шкелетина! Как там мои нерпичьи торбаса, сожрал?

Мишка лежал в той же позе, почти на боку, положив голову на здоровую лапу. Рядом – наполовину съеденная нерпа.

– Ну, молодец, вижу. Значит, поправимся? Так, на сегодня еды тебе хватит. А что дальше? Чем мне тебя кормить? Ладно, что-то придумаем. Ну, давай знакомиться. Меня зовут Ник. Вообще-то, я – Николай, но Ник мне больше нравится. Коля, Колька... Понимаешь, ассоциируется со словом «колоть». Я даже песенку сочинил, пою её, когда приходится колоть дрова: «Ко-олька ко-лет колу-но-ом»! Нет, Ник – это самое то! Понимаешь, здесь корень – от Никипобеды! Ну, а ты, естественно, Мишка, но мне больше нравится «Умка». Нет возражений? Лады! Не проспи росомаху, слямзит твою нерпу, это она умеет! Прийду завтра. А ты молодец, уже меньше рычал на меня. Ничего, мы ещё и друзьями станем. Так, я сейчас заложу вираж вот в том направлении, надо разведать, где тебе спромыслить ещё кормежки. Аттау!

Ник нашёл недалеко отдушинылунки, которые нерпа просасывает, где она вылазит на лёд, чтобы подышать свежим воздухом.

– Завтра надо сетку поставить в лунку, а вот у той – заляжем в лежку с ружьем!

На другой день Нику повезло. Огибая косу, осторожно, держась против ветра, он почувствовал «нюхом», что «возможны варианты». «Нюх» не обманул: на льду, возле промоины, лежала нерпа. Остальное было «делом техники» – выстрел и нерпа уже не крутила головой по сторонам.

– Умка, спасательная экспедиция прибыла! – заорал Ник, приближаясь к месту, где оставил мишку. Из-за мыска послышалось довольно уверенное рычание.

– Ого, у нас уже голосок прорезался! Это я! Начальство надо знать в лицо! А то рычишь! Не умка ты, а поросёнок, я ведь тебе уже вторую пару торбасов скармливаю, а ты рычишь!

Ник, приговаривая, не обращая внимания на рычащего больного, подтащил нерпу к мишке.

– Так, от первых торбасов остались рожки да ножки? Аппетит – залог здоровья. Добавки хочешь? Так, я притащил. Кончай рычать, подвину к твоей мордахе, лопай, не отходя от кассы!

...Ник тщательно скрывал от друзей в посёлке про своего нового друга. На подшучивания и подначки по поводу «добытых» новых нерпичьих торбасов, отделывался или шутками, или «рычаньем», причем ловил себя на том, что копирует «голосок» мишки.

Ник при каждом его посещении видел, что дело пошло на поправку. Мишка уже вставал, понемногу ковылял, но от места не уходил. На Ника умка уже не рычал, а слегка ворчал, подпуская «пришельца» всё ближе.

Шли дни. Нику не всегда «фартило», часто нерпу добыть не удавалось, поэтому он подкармливал друга оленинкой, кусок которой брал с собой. Как-то Ник открыл своё секретное лакомство – сгущённое молоко и вылил на снег возле головы умки. Тот понюхал, а потом жадно набросился, вылизал лёд до зеркального блеска и устремил взгляд на кормильца. Во взоре было одно: «Дай добавки!»

– Так, мы с тобою оба сластёны! Вот это номер! Ну, теперь не пропадём. Сгущенки у меня воз и малая телега! А почему, собственно, я должен Вашему Величеству открывать банку и подавать на блюдечке? Проверим!

Ник вынул из рюкзака ещё одну банку и протянул мишке. Неожиданно умка протянул лапу и... осторожно взял банку когтями! Ник был поражён: мишка раздавил банку, как бумажный пакет, «оприходовал» содержимое, не пролив ни капли! И снова уставился на Ника.

– На сегодня всё. Не наглей, мне тоже надо. Мне ещё до дома нужно добраться! Слушай, а давай-ка сделаем эксперимент: мы с тобой уже знакомы не первый день, общаемся, вроде бы и познакомились. Но, не знаю, как у вас, а у нас принято при знакомстве пожимать руку, тьфу, чуть не сказал лапу! Сконтактируем?

Ник начал медленно, весь напружинившись, готовый мгновенно отскочить в сторону, подносить руку к голове зверя. Медведь зарычал. Ник остановился, но руки, застывшей почти у мишкиной головы, не забрал.

– Спокойно, я тебя не съем... спокойно... не рычи...

Рука Ника легла на голову зверя. Мишка вздрогнул, тихо заворчал.

– Ну вот, молодец, не бойся, я сам боюсь!

Рука Ника легко гладила голову зверя. Тот тихо ворчал.

– Всё, теперь мы друзья! Не страшно? Запомни, Мишаня, люди бывают разные. Нашлась какая-то тварь, которая тебя чуть не убила! Но тебе повезло, что встретился я. Скоро поправишься. А что потом? Уйдёшь в океан? Ты хоть при встрече, если она когда-нибудь состоится между нами, хоть поздоровайся!

Как ни секретничал Ник, про его медведя в посёлке узнали. Проследили? Ник просил всех посвящённых:

– Не троньте мишку! Не спугните! Сами к нему не ходите, если уж так хотите посмотреть, то только со мной. Держитесь от нас подальше, смотрите в бинокль. Как сфотографировать? Только телевиком.

История Ника стала обрастать легендами. Прошло время. Наступило полярное лето. Мишка совсем был «на коне»: поправился, ходил нормально. Завидев Ника, быстро шёл к нему, дожидался, пока Ник погладит его, поболтает с ним, а потом... просил сгущенку!

Ник уже хорошо изучил его повадки. Получив лишь одну банку, мишка лакомился, просил ещё. Но Ник не давал.

– Пора, друг, тебе снова самому добывать себе пропитание. Я не хочу оказывать тебе медвежью услугу. Вот уйдёшь в Ледовитый, там сгущёнки нет и не будет...

– Придя в очередной раз к мысу, Ник не обнаружил мишку. Не было его и во все последующие дни. Инстинкт северного бродяги позвал в дорогу, проследить которую не под силу множеству ученых...

Прошёл год. Зима выдалась «весёленькая»: сильный холод, частая пурга. Море было надёжно сковано ледяным панцирем. Лунок с нерпами не было. Значит, и бродягбелых медведей тоже нет. Им без нерпы – погибель. А если уж совсем невмоготу становилось, приходили к людям и «паслись» на помойках.

По посёлку пронеслась тревожная весть: у околицы, на помойках видели медведицу с двумя медвежатами. А это уже опасно. Защищая медвежат, медведица очень опасна! Собаки в посёлке подняли «скандал», а это значит, недалеко медведи. Ник, который часто вспоминал своего умку, что-то «нюхом почуял». Зайдя с подветренной стороны, выглянул из-за старых бочек от солярки. Совсем рядом «паслось» семейство.

Медвежата, как и все дети, были очень игривы. Они гонялись один за другим, кувыркались, фыркали от всякой гадости, в которую норовили сунуть свои любопытные носишки. Ник засмотрелся, забыв про осторожность, засмеялся. И тут же мороз пошёл по коже: рядом стояла медведица и в упор смотрела на него! Ник похолодел. Мысль лихорадочно работала: что делать? Уже не убежишь. В ужасе закрыл глаза. Внезапно почувствовал, что зверь... трётся о его руки головой! Не может быть!

– Мишка! Умка! Ты?!. Вот это номер! Во дела! Ни фига себе, а ты, оказывается, дама! А это твои ребятишки? Нет, не может быть!

Медведица не проявляла никакой агрессивности. Ник, всё ещё не веря, протянул руку и погладил её по голове. Да, это его Умка, друг! Медвежата подбежали. Ник насторожился. Один медвежонок вцепился зубами в штаны Ника и яростно ворча, начал мотать из стороны в сторону головой. Нику стало смешно, но было и страшно. Неизвестно, как отреагирует мать? Медведица отреагировала неожиданно: она легко шлёпнула медвежонка, тот отлетел и обиженно запищал!

– Как же мне тебя теперь называть? Был Мишка, Умка... Ну, раз ты женщина, то имя у тебя должно быть женское – Машка! Не возражаешь?

Машка не возражала.

– Машуня, подождешь? Я быстро сбегаю домой, принесу тебе наше лакомство.

Ник «крутанулся» за несколько минут. За спиной был рюкзак, в котором лежало шесть банок сгущёнки, большой кусок мяса.

– Машка, кушать! Да и пацанов зови! Познакомишь с ними? Как их зовут? Ах, без имён! Так не пойдёт! Сейчас окрестим. Ты, зубастик, более агрессивен, будешь Мишутка.

А ты, скромняга, не будешь возражать против имени – Манюня? Ну и молодцы! Сначала кушать!

Мишки расправились с угощением мгновенно. Уставились на Ника. Весь их вид говорил одно: «Дай еще!» Ник смилостивился:

– Машка, не забыла лакомство? Ну, тогда держи сгущенку! Молодец, вижу, что не забыла! А вы, шурики, как насчёт молочка? Не пробовали?

Ник ножом открыл банку, вылил молоко на лёд. Медвежата осторожно обнюхали, лизнули, а потом вылизали лёд до блеска. Ник произвёл распределение – всем поровну, по две банки.

– Пока, ребята, сваливайте отсюда. Вон свора псов свирепеет. Машка, ты-то отобьёшься, а вот ребятишек могут и порвать! Давай встречаться подальше, за той косой.

Почти две недели Ник ходил к друзьям. Завидя его, медвежата мчались к нему сломя голову. Мишутка часто вставал на задние лапы, а передними охватывал его ногу. Манюня, прямо по-собачьи, каталась в снегу рядом. Машка приближалась, наблюдала эти трогательные встречи с достоинством, присущим опытной зрелой мадонне.

– Папа пришел! Гостинцы принес! – вопил счастливым голосом Ник...

В поселке Нику надоели любители уникальных фотоснимков. Однако, его слушали, никто не рисковал приближаться. Наблюдали издали, снимали телеобъективом. Машка ворчала, завидев чужих, но Ник быстро успокаивал и её, и малышей, которым всё это казалось сплошной игрой.

А потом пришла беда. Один из парней, который был известен своим непокорным характером, который «ничего не боялся», решил тоже познакомиться с медведями. Не надо было этого делать! Пошёл «смельчак» на место, где «паслись» Машка с малышами, ожидая Ника. Машка рычала, делала угрожающие выпады, но претенденту на знакомство всё было «до лампочки». Машка терпела до тех пор, пока в неё не был брошен увесистый кусок льда...

Пришла беда. Сняла скальп, полоснув когтями по голове обидчика, забрала медвежат и ушла в глубину моря, в Ледовитый.

Больше Машки, Манюни и Мишутки никто не видел. Обиделись они на людей, по-видимому, поняли, что тем верить нельзя. А ведь они уже чувствовали к людям такое доверие!..