ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ

АВТОР О СЕБЕ

Горный инженер, кандидат технических наук, иностранный член Академии строительства Украины. Автор двадцати книг по горной технологии, двух книг о творчестве Эптона Синклера и множества проектов реконструкции шахт Донбасса. Живу в Нью-Йорке.

В  какой степени историческое художественное произведение, построенное на действительно происходящих событиях, должно отражать реальные факты? Насколько близко портреты персонажей этого произведения должны соответствовать их прототипам? Может ли позиция писателя повлиять на дальнейшую жизнь описанных им героев? Автор предлагаемой статьи ни в какой степени не претендует на всеобъемлющий ответ на эти вопросы. Вообще, представляется, что лучшим ответом может стать рассмотрение конкретных литературных примеров и сравнение результатов, полученных их создателями.

1.

     В 2018 году литература отмечает сразу два юбилея - 140 лет со дня рождения и 50 лет со дня смерти известного американского писателя Эптона Синклера (1878-1968), который больше, чем какой-либо другой автор его времени, использовал документальную основу, как составную часть своих романов. Синклер был социалистом, и, кроме писательской, активно занимался пропагандистской и политической деятельностью. Он даже баллотировался на различные выборные должности, включая пост губернатора Калифорнии.

          Наиболее значительным его произведением была эпопея  из 11  романов "Крушение мира", которую он начал писать в 62 года. Прошло время его активной социальной и политической жизни. Поэтому он мог посвятить все свое время сбору материалов и следующие 10 лет тратить невероятные 14 часов в сутки на писательство: читая, диктуя. разговаривая по телефону, общаясь со своим издательством "Викинг Пресс" ("Viking Press"), Многие фрагменты текста должны были соответствовать  историческим  фактам и Синклер не мог позволить себе допускать ошибки. Он имел многолетнюю практику подтверждать свои книги тщательно собранными документами. Он обложился всеми доступными официальными материалами, докладами, рапортами, включая сообщения и комментарии 50 газет и журналов, подписчиком которых он лично был в течение половины столетия. Для того, чтобы быть полностью уверенным в своих текстах, он давал читать рукописи почти 100 разным людям - специалистам по темам, затронутым в

романах. Этим объясняется аутентичность его книг историческим событиям и весьма незначительное число упреков в искажении фактов. Такой подход применялся не только к событиям и фактам, но и к характерам и поведению действующих лиц или к юридическим процедурам. Подробно и в полном соответствии с законами европейских стран описана срочная и секретная регистрация брака главного героя Ланни Бэдда и его первой жены Ирмы Барнс. О выборе способа, которым Ланни мог распорядиться полученным наследством в миллион долларов, Синклер просит совета у дюжины корреспондентов, включая дипломатов, издателей, политических деятелей, ученых и простых людей. 

      Биограф Синклера Д. Йодер (D.Yoder) писал:

"Когда Синклер провозгласил, что он писал письма тысячами, он не преувеличивал. Эти письма ранжировались по важности  от переписки с Эйнштейном и Оппенгеймером об атомной бомбе до выяснения вида кровати для семьи простых людей."

     Синклер хотел сделать свои романы максимально правдивыми. Читатель должен был убедиться, что описываемые эпизоды, действующие лица и даже природная обстановка соответствуют истине. Например, при  чтении о путешествии Ланни и его жены Лорел по Китаю, который в это время находится в состоянии гражданской войны, удивляешься тщательности и детализации описания подробностей маршрута. Синклер в этой главе ссылается на книги известных американских журналистов, проработавших годы в Китае, - Агнес Смедли (Agnes Smedley) (1892-1950)  и Эдгара Сноу (Edgar Snow) (1905-1972). Такой же добросовестный подход Синклер продемонстрирует, предваряя роман "Агент президента" ("Presidential Agent", 1944) следующим заявлением:

     "В ходе этой работы описаны несколько сцен с участием Франклина Д. Рузвельта. Когда автор был кандидатом в губернаторы Калифорнии, он имел удовольствие два часа беседовать с президентом  Рузвельтом, но с тех пор у него не было персонального контакта с президентом и не было сведений из первых рук о его отношении или действии по тому или другому вопросу. Сцены в этой книге придуманы автором и ни с президентом,  ни  с его женой не обсуждались. В описании  внешнего вида президента, его манер и окружения автор может подтвердить, что был адекватным, но речи, приписываемые президенту, представляют собой продукт его воображения.  Автор надеется, что они хорошо угаданы, но не хотел  бы, чтобы  кто-нибудь предположил, что он говорит за президента или  обнародует его какие-либо секретные мысли."

     Особые усилия по достоверности произведения Синклер предпринял, когда он писал свой лучший роман на социальные темы "Бостон", посвященный судебному делу Сакко и Ванцетти, приговоренных к смертной казни. Этот приговор  вызвал протестные акции во многих городах мира.

      Идея романа, основанная на судебном деле, начала формироваться с июня 1927 года, когда он приехал в Бостон по поводу полицейского запрета его романа "Нефть". Некоторые высказывания этого романа, например о контроле рождаемости, оценивались, как неприличные. Для того, чтобы избежать этих препятствий, Синклер напечатал новое издание "Нефти" с "фиговыми листками" - пустыми страницами на месте запрещенного текста, а потом торжественно ходил по тротуарам города, как живой "сэндвич",

обвешанный спереди и сзади этими книгами, раскрытыми на пустых страницах.

         В романе "Бостон" Синклер не ограничивается только собственно историей Сакко и Ванцетти - он рисует обстановку и условия, из которых эта история вырастает, слои социальной и экономической жизни, сложившиеся в Бостоне к первому двадцатилетию ХХ-го века.

2.

     Когда уже после казни Сакко и Ванцетти Синклер еще раз приехал в Бостон,чтобы собрать необходимую информацию об их судах и аппеляциях, он провел шесть недель, встречаясь с людьми, связанными с делом. Потом он переписывался со многими из них, чтобы получить нужный материал, выяснить детали обстановки, внешнего вида зала суда и поведения участников. У одного из защитников - Майкла Масманно (M. Musmanno) писатель выяснял особенности применения диалектов итальянского языка, чтобы ярче и правдивее нарисовать Ванцетти в романе. Известно, что несхожесть диалектов была проблемой общения жителей раздробленных итальянских областей после их объединения в одно государство.

     Своему другу Портеру Сардженту (P. Sargent) Синклер писал, что хотелбы выяснить детали забастовки полицейских, чтобы строго соответствовать фактам. Неизбежным было также его погружение в светскую жизнь Бостона, чтобы узнать о семейных скандалах, аморальности элиты и ее финансовых манипуляциях. Источниками этой информации были бостонцы, присоединившиеся к комитету защиты Сакко и Ванцетти. Из бесед с ними у Синклера сложилось мнение об обществе богатых и респектабельных людей, однако, заплесневелых и ретроградных в оценке происходящего, в значительной мере коррумпированных и социально безответственных, возможно, в определенной степени виновных в трагедии Сакко и Ванцетти.

      В Бостоне Синклер интервьюировал десятки людей и посетил все сцены, на которых происходит действие романа, проверяя и перепроверяя малейшие детали. Он опросил молодых писателей, связанных с комитетом защиты Сакко-Ванцетти, сверяя факты и собирая дополнительный данные. Как пишет его биограф Леон Харрис (L.Harris), эти исследования были впечатляюще тщательными. В результате роман "Бостон" отличается проработкой деталей, пониманием персонажей, похожестью реальных и придуманных событий. Роман и через много лет после смерти писателя остается классическим изложением обстоятельств реального судебного дела. Он тщательно изучал обстановку действий в Бостоне, Плимуте, Дедэме, имении губернатора, канатной фабрике, городских трущобах. Трудной задачей было воссоздать множество сложных событий во многих разнообразных местах.

     Еще одна особенность творческой манеры Синклера - создаваемые им характеры всегда основаны на реальных прототипах. Например, как уже говорилось, основа образа придуманной главной героини романа Корнелии - жизненный путь Элизабет Эванс - вдовы адвоката, умершего молодым. Эти литературные образы сосуществуют и взаимодействуют с реальными историческими персонажами такими, как кардинал О'Коннелл  (O'Connell)или губернатор Массачусетса А.Фуллер.

     Такое одновременное участие и взаимодействие реальных и придуманных героев Синклер широко реализовал в уже упомянутой  серии из 11 книг "Крушение мира", за одну из которых он получил Пулитцеровскую премию.

     Что касается фактов, относящихся к делу Сакко и Ванцетти, Синклер не оставил ни одного неиспользованного источника. У него был отчет о суде в Дедэме по делу о преступлении в Южном Брейнтри на 3900 страницах, ему официально отказали в предоставлении такого отчета о суде в Плимуте по делу в Бриджвотере. Поэтому он собирал материалы из других источников и написал буквально сотни писем с просьбами о предоставлении информации и проверке своих текстов на соответствие реальным фактам.

     Синклер поставил перед собой два основных принципа: во-первых, строгое следование всем основным документам процесса, обеспечивая таким образом историческую точность, а во-вторых, беспристрастность в обращении с материалами, особенно относящимися к верхним слоям Бостона. Изучение Синклером дела Сакко и Ванцетти было впечатляюще тщательным и беспристрастным. Но еще более изнуряющей была почтовая переписка. Он написал сотни писем самым разным корреспондентам. Вот пример:

"Я хотел бы знать эти детали по причине, что я сейчас описываю арест Ванцетти и суд в Плимуте: первое - любые физические детали о тюрьме Плимута, как проходят сюда посетители, в котором часу, и должны ли посетители разговаривать с заключенным через решетку, и могли ли они сидеть вместе в комнате? Что носил Ванцетти в тюрьме, сколько времени занял суд в Плимуте?"

     Синклер приводит множество подробностей, которые делают его многостраничное повествование правдоподобным и убедительным: зарплата рабочих на канатной фабрике, особенности банковских операций, юридические тонкости судебных процессов - все это описано с профессиональностью эксперта. Подлинность событий подчеркивается даже такой деталью, как воспроизведение итальянского акцента английской речи Ванцетти. Писатель прочитал его письма и переработал их в разговорную фразеологию, используемую в диалогах персонажей книги.

     В авторском предисловии к "Бостону" Синклер писал:

"То, что в этой книге относится к Сакко и Ванцетти, не придумано; они выполняют то, что они в самом деле делали, а их слова взяты из писем или диктовки друзьям и врагам. Все другие реальные участники этой драмы также представлены под их собственными именами. Параллельно делу Сакко-Ванцетти на протяжении всей книги рассказывается история судебного дела бизнеса и финансов, рассмотренная недавно Верховным судом Соединенных Штатов, которую  я использовал, как материал для моего романа, но действующие лица в ней имеют придуманные имена и характеры. Думаю, я должен добавить, что Корнелия - героиня этой истории, дама восьмидесяти шести лет - мой старый друг, которая сбежала из своей семьи в возрасте шестидесяти лет, не имеет никакого отношения к делу Сакко-Ванцетти и к моему персонажу."

3.

      Для того, чтобы подчеркнуть добросовестность и надежность авторского метода Синклера, можно по контрасту вспомнить историю написания Александром Фадеевым сверхуспешной книги "Молодая гвардия", известной всем советским читателям. Он  приехал на место событий после освобождения Донбасса в сентябре 1943 года и, по его последующим объяснениям, беседовал с семьями молодогвардейцев, лично опросил около 100 человек и осмотрел их дома. Позднее под упреками оставшихся в живых участников сопротивления в несоответствии романа жизненной правде он объяснял:

"Мой роман построен на фактах. Вместе с тем, конечно, это не история, это часто подлинные факты и все-таки в них много художественного вымысла. Это и действительная история, и, в то же время художественный вымысел. Это роман."

     Все эти объяснения потребовались писателю потому, что после выхода романа поднялась волна протестов очевидцев событий. Cестра одного из погибших героев Сергея Тюленина Надежда написала письмо Сталину, в котором говорила, что Олег Кошевой был на самом деле рядовым подпольщиком, а не комиссаром организации, которым он изображен в романе со слов его матери,  дружившей с немцами во время оккупации.

     О том, как Фадеев расспрашивал краснодонцев, рассказывает сестра другого подпольщика Ивана Земнухова Нина. Она утверждает, что абсолютное большинство информации писатель получил от матери и бабушки Олега, у которых он останавливался при всех приездах в Краснодон и почти не интересовался другими свидетелями событий. Она пишет:

"Он зашел. Высокий такой, статный и красивый мужчина. Седина в висках. Вид интеллигентный. Попросился в комнату, где жил Ваня.- Вот именно она? - переспрашивает. -Да. - А вот здесь его кровать? - Да. Он окинул все молниеносным взглядом и ушел. И больше мы его не видели. И также слышали, что Фадеев мало ходил по домам родственников наших детей."

     Недостоверность романа вызвала большое недовольство родителей и родственников молодогвардейцев. Список погибших, приведенный в конце книги оказался неполным, и его публикация в знаменитом романе привела к многочисленным скандалам.

     Сегодня историки говорят, что ряд подвигов, которые приписывались "Молодой гвардии" она не совершала. Шахтоуправление, называемое немцами дирекционом, на самом деле сожгли отступающие советские войска. Не заслуга молодогвардейцев - поджог биржи труда, где сгорели списки молодых людей, которых должны были отправить в Германию.

     Особенно тяжелым вопросом для людей, оставшихся в живых, были несправедливые обвинения  в предательстве, сделанные в романе. Почему Фадеев создал вымышленный образ основного предателя можно только догадываться. Фамилия Третьякевича появилась в деле из ложных показаний полицейского следователя, захваченного в плен к этому времени. В этом случае Фадеев поступил осторожно, придумав в книге имя и образ Евгения Стаховича, но он приписал этому персонажу такие биографические и личностные качества, что люди, знающие настоящего комиссара "Молодой гвардии" Виктора Третьякевича и прочитавшие роман, решили, что именно он предал организацию.

     Среди реальных предателей был однофамилец писателя Гурий Фадеев, но автор романа не захотел его упоминать, возможно, именно из-за этого сходства. Впрочем Фадеев не рассказал еще об одном предателе, позднее казненном  Почепцове, мотивируя тем, что он не хотел портить жизнь его многочисленным однофамильцам, которые жили в области.

     Существует даже версия, что, придумывая фигуру предателя, Фадеев сформировал его имя и фамилию, используя данные главы украинской националистической группы сопротивления Евгена Стахива, действительно созданной в области.

     Но зато имена девушек, якобы предательниц, Фадеев назвал вполне реально, чем обрек их на жизнь в обстановке несправедливых обвинений и позора, хотя они не только никого не предали, но даже никого из "Молодой гвардии" не знали и участия в ее работе не принимали. Здесь речь идет об Ольге Лядской, Зинаиде Выриковой и Серафиме Полянской, посаженных в советскую тюрьму ни за что ни про что.  

         Так, недостаточная документальная основа романа А. Фадеева, небрежность в сборе материалов, личная предвзятость писателя к изображаемым персонажам и событиям привели и к трагедиям реальных людей, и в конце концов стали одной из причин самоубийства писателя.

На фото - Эптон Синклер; Александр Фадеев.

/Окончание следует/