В ТЕНИ КЕМБРИДЖСКОЙ ПЯТЁРКИ

Ин­на ДА­ВИДО­ВИЧ
Из­ра­иль

Дед мой, Ав­ра­ам Аба Да­видо­вич (та­ким его зна­ли двое его брать­ев и сес­тра, так наз­ва­ли его отец и мать), он же Чап­ский Адольф Си­гиз­мундо­вич (под этим име­нем он при­шёл в Крас­ную Ар­мию и про­дол­жил — в Инос­тран­ном от­де­ле — ИНО ВЧК (ОГ­ПУ). Он же Шус­тер Ан­тон Вац­ла­вович (так он пред­ста­вил­ся мо­ей ба­буш­ке, Сиг­рид Огорд, ког­да их толь­ко поз­на­коми­ли, под име­нем Ан­тон его зна­ли в Ри­ме, Лон­до­не, Нью-Й­ор­ке, Ве­не, Па­риже, Бер­ли­не, Пе­кине). Он же — Гель­ман Яков Со­ломо­нович (так и не­из­вес­тно, в ка­ких си­ту­аци­ях он ис­поль­зо­вал это имя). Он же Лас­сен (в не­мец­кой час­ти Швей­ца­рии вся семья пе­реш­ла на не­мец­кий — в це­лях пол­ной кон­спи­рации). Он же «КЛИМ» (псев­до­ним, из­вес­тный его аген­турной се­ти в пос­ледней его мис­сии в Лон­до­не) — был неж­ным, де­ликат­ным, соб­ранным, вни­матель­ным и очень серь­ёз­ным че­лове­ком. Та­ким пом­нят его сы­новья, мой отец и дя­дя, так о нём рас­ска­зыва­ла его суп­ру­га Сиг­рид Огорд, ког­да его уже не ста­ло. Два его наг­радных ору­жия, ко­торые Сиг­рид от­да­ла гэ­бис­там при обыс­ке, выз­ва­ли вос­торг у его млад­ше­го сы­на Фе­лик­са, мо­его от­ца:

— Па­па на вой­ну с на­гана­ми пой­дет! — вос­клик­нул он, уви­дев, как гэ­бист под­нял бра­унинг и на свет про­верял, есть ли в нём пат­ро­ны. Мо­ему от­цу бы­ло тог­да пять лет. Это пос­леднее, что он пом­нит из то­го, что бы­ло свя­зано с Ав­ра­амом.

Мои вос­по­мина­ния ис­клю­читель­но сло­вес­ны. Ба­буш­ку и де­душ­ку я знаю по фо­тог­ра­фи­ям и рас­ска­зам. Мне до­велось не раз бы­вать в мес­те за­хоро­нения Сиг­рид, но ни­ког­да — на брат­ской мо­гиле Адоль­фа. В Юж­ном Бу­тове от­кры­ли па­мят­ник жер­твам ста­лин­ских реп­рессий. При­нято счи­тать, что те­ла расс­тре­лян­ных в ко­ридо­рах Лу­бян­ки то­же сво­зили ту­да.

С де­лом де­да я оз­на­коми­лась не­пос­редс­твен­но. В 1993 го­ду па­па по­лучил до­пуск к уго­лов­но­му де­лу и поч­ти ме­сяц, с де­вяти до шес­ти, син­хрон­но с ра­ботой ря­дово­го гэ­бис­та на Лу­бян­ке, я пе­репи­сыва­ла это де­ло — сни­мать ко­пии с до­кумен­тов бы­ло зап­ре­щено.

Поз­днее, уже в Из­ра­иле, я сде­лала по­пыт­ку ху­дожес­твен­но­го ос­ве­щения судь­бы сво­ей семьи в кни­ге «Тыль­ная сто­рона ла­дони», из­данной в ян­ва­ре 2007 го­да.

Не­боль­шой пе­ри­од — пос­ледний пе­ри­од жиз­ни Ав­ра­ама — опи­сан в этой статье.

Инос­тран­ный от­дел — ИНО ВЧК (ОГ­ПУ) — воз­ник 20 де­каб­ря 1920 го­да. С это­го мо­мен­та и до на­чала трид­ца­тых го­дов про­ис­хо­дило ста­нов­ле­ние со­вет­ской раз­ведки.

Пер­вая «ле­галь­ная» ре­зиден­ту­ра бы­ла от­кры­та в 1922 го­ду в Гер­ма­нии, пер­вой сре­ди за­пад­ных стран приз­навшей СССР. Это поз­во­лило Со­вет­ско­му Со­юзу от­крыть по­соль­ство, под прик­ры­ти­ем ко­торо­го и по­яви­лась воз­можность дер­жать аген­турную сеть. Та­ким об­ра­зом, имен­но Бер­лин стал и про­дол­жал быть в те­чение дли­тель­но­го вре­мени за­пад­но­ев­ро­пей­ским цен­тром ИНО ОГ­ПУ. Спер­ва нем­но­гочис­ленный, ИНО быс­тро рас­ши­рял­ся. За ко­рот­кое вре­мя бы­ло соз­да­но шесть сек­то­ров с ре­зиден­ту­рами в Сток­голь­ме, Вар­ша­ве, Лон­до­не, Ве­не, Кон­стан­ти­нопо­ле, Нью-Й­ор­ке и Мон­ре­але, с фи­ли­ала­ми в Ко­пен­га­гене, Гель­син­гфор­се, Ре­веле, Ри­ге, Лю­баве, Па­риже, Ри­ме, Брюс­се­ле, Пра­ге, Бу­дапеш­те, Бел­гра­де, Со­фии, Бу­харес­те, Тур­ции, Пер­сии, Япо­нии и Ки­тае.

Для ра­боты с та­ким ко­личес­твом стран и язы­ков нуж­ны бы­ли раз­носто­рон­не об­ра­зован­ные лю­ди, не­ред­ко с пред­став­ле­ни­ем о ра­боте в ком­мерции — в пер­вые го­ды су­щес­тво­вания Со­вет­ско­го Со­юза ма­ло кто спе­шил приз­нать со­ци­алис­ти­чес­кую стра­ну, по­это­му в Шве­ции, Ита­лии, США и дру­гих стра­нах от­кры­вались со­вет­ские торг­предства, ко­торые вы­пол­ня­ли не­ред­ко и дип­ло­мати­чес­кую фун­кцию. Под прик­ры­ти­ем та­ких ком­мерчес­ких ор­га­низа­ций ле­галы и не­лега­лы на­чина­ли свою ра­боту. Раз­но­чин­цы, став­шие на сто­рону ре­волю­ции, ма­лый про­цент дво­рян, го­товых сот­рудни­чать с Со­вет­ской Рос­си­ей, и ев­рей­ские иде­алис­ты-чле­ны пар­тии, всем сер­дцем при­няв­шие ре­волю­цию, луч­ше все­го под­хо­дили для ра­боты в инос­тран­ном от­де­ле со­вет­ской раз­ведки.

Од­ним из та­ких иде­алис­тов был Ав­ра­ам Аба Да­видо­вич, ко­торый, всту­пив в Крас­ную Ар­мию в 1919 го­ду, стал Адоль­фом Чап­ским. На­чал он свою де­ятель­ность в ИНО в Сток­голь­ме, с пас­портом на имя Ан­то­на Шус­те­ра, ко­торый в Шве­ции офи­ци­аль­но счи­тал­ся кор­респон­дентом по Скан­ди­навии и ра­ботал под прик­ры­ти­ем со­вет­ско­го торг­предства. Он со­бирал ин­форма­цию о по­лити­чес­кой си­ту­ации в Шве­ции и Да­нии, на­щупы­вал нас­тро­ения в об­щес­тве, па­рал­лель­но кон­такти­руя с пред­ста­вите­лями ком­му­нис­ти­чес­ких пар­тий. К 1924 го­ду он по­лучил за­дание из Цен­тра (Уп­равле­ния ОГ­ПУ) же­нить­ся на инос­тран­ке, да­бы по­лучить бес­пре­пятс­твен­ный въ­езд в ев­ро­пей­ские стра­ны. Один из чле­нов дат­ской ком­партии поз­на­комил его с мо­лодой дат­чанкой, с ко­торой он рас­пи­сал­ся че­рез пол­го­да пос­ле зна­комс­тва, да­же не спро­сив её сог­ла­сия. Ан­тон прос­то заб­рал её пас­порт и поп­ро­сил по­дож­дать его в ком­на­те со­вет­ско­го торг­предства в Сток­голь­ме, ку­да «не­вес­та» при­еха­ла, выз­ванная его те­лег­раммой: «Сроч­но при­ез­жай в Сток­гольм». Объ­яс­не­ний не пос­ле­дова­ло.

Че­рез пол­ча­са он вер­нулся со сви­детель­ством о бра­ке и про­тянул ей пас­порт:

— Спа­сибо. Те­перь ты мо­жешь воз­вра­щать­ся в Ко­пен­га­ген. До­мой к ма­ме.

— И не по­думаю. Раз я твоя же­на, по­еду с то­бой.

Нап­ря­жён­ная ра­бота ИНО не да­вала си­деть на мес­те. В двад­ца­тых го­дах у Адоль­фа не бы­ло да­же сво­его уг­ла в Мос­кве, же­ну он при­вёл с вок­за­ла в зда­ние Лу­бян­ки. Там она по­няла, что выш­ла за­муж за че­лове­ка с дву­мя име­нами. В ко­ридо­рах Лу­бян­ки его при­ветс­тво­вали: «С при­ез­дом, Чап­ский!».

На­лажи­вание ра­боты в но­во­ис­пе­чен­ных ре­ги­онах тре­бова­ло при­сутс­твия опыт­но­го че­кис­та. Аген­ты — ле­галы или не­лега­лы — дол­жны бы­ли вы­пол­нять нес­коль­ко ви­дов ра­бот. За­нимать­ся сво­ей не­пос­редс­твен­ной де­ятель­ностью в со­от­ветс­твии с «ле­ген­дой», од­новре­мен­но со­бирать нуж­ную «Цен­тру» ин­форма­цию и на­лажи­вать кон­такты для пос­ле­ду­ющей вер­бовки.

Ра­бота бы­ла нас­толь­ко кон­спи­ратив­ной, что не­ред­ко од­ним и тем же «ла­комым ку­соч­ком» мог­ли за­нимать­ся нес­коль­ко че­ловек, при­чём, внеш­не друг с дру­гом ни­как не свя­зан­ных. Этот вид аген­турной де­ятель­нос­ти был не ме­нее сло­жен, а час­то нам­но­го от­ветс­тве­нен, не­жели не­пос­редс­твен­но вер­бовка. Вер­бо­вали на­вер­ня­ка. Пер­вичная ра­бота шла на дру­жес­ком уров­не. «Раз­ра­баты­ва­ющий» то­го или ино­го бу­дуще­го ин­форма­тора, а ин­форма­тор, как пра­вило, был пред­ста­вите­лем сред­не­го клас­са, а не­ред­ко и арис­токра­том (Кем­бридж­ская груп­па, Ок­сфорд­ская груп­па), агент ИНО дол­жен был стать его дру­гом, а сле­дова­тель­но, иметь пред­став­ле­ние не по­нас­лышке об об­ра­зе жиз­ни сво­его «по­допеч­но­го», а, зна­чит, уметь жить так же, как он.

На оп­ла­ту «ле­ген­ды», то есть на под­держа­ние со­от­ветс­тву­юще­го об­ра­за жиз­ни раз­ведчи­ков, ухо­дило не­мало средств, ко­торые вы­деля­лись фик­тивны­ми, а не­ред­ко и ре­аль­ны­ми ком­мерчес­ки­ми ком­па­ни­ями, ос­но­ван­ны­ми аген­та­ми или «сот­рудни­ками». Так Адольф прив­лёк к ра­боте сво­его бра­та Бер­нарда Да­видо­вича, ко­торый от­крыл в Лон­до­не ком­па­нию утиль­сырья. Че­рез эту ком­па­нию ИНО НКВД пе­рево­дил день­ги на час­тные сче­та «ин­форма­торов», а так­же обес­пе­чивал аген­тов-не­лега­лов.

В сво­ей кни­ге «Я был аген­том Ста­лина» Валь­тер Кри­виц­кий, сот­рудник ИНО, ра­ботав­ший в Лон­до­не, опи­сыва­ет сис­те­му цир­ку­ляции бан­кнот в аген­турной се­ти и, в час­тнос­ти, о ка­нале фи­нан­си­рова­ния со­вет­ской аген­ту­ры.

«Это бы­ла ком­па­ния по сбо­ру и пе­рера­бот­ке утиль­сырья, воз­глав­лявша­яся не­ким Бер­нардом Да­видо­вичем «Га­даром» и фун­кци­они­ровав­шая в Ист-Эн­де. Га­дар был тай­ным со­вет­ским аген­том, зас­ланным в Лон­дон с за­дани­ем обос­но­вать собс­твен­ный биз­нес. Спе­цифи­чес­кой целью его ком­па­нии бы­ло ока­зание по­мощи Мал­ли в вер­бовке но­вых аген­тов сре­ди бри­тан­ских граж­дан. Мал­ли по­яв­лялся в этой фир­ме под ви­дом скуп­щи­ка утиль­сырья — в дей­стви­тель­нос­ти, как мы зна­ем, его ин­те­ресо­вали не клочья и об­рывки тряпья, а ку­да бо­лее цен­ные ве­щи: клоч­ки и об­рывки сек­ретной ин­форма­ции».

О та­ком прик­ры­тии Те­одо­ра Мал­ли, вер­бовщи­ка Фил­би и Бёр­джес­са, кос­тя­ка Кем­бридж­ской пя­тер­ки, пи­шут так­же в сво­ей кни­ге «КГБ в Ан­глии» Олег Ца­рёв и Най­джел Вест. Ин­те­рес­но, что, по ра­боте зна­комый с ле­галь­ным ре­зиден­том, а до это­го с не­лега­лом Адоль­фом Чап­ским, Кри­виц­кий не зна­ет, что Бер­нард Да­видо­вич — брат вто­рого сек­ре­таря по­соль­ства в Лон­до­не, что ещё раз под­чёрки­ва­ет уро­вень кон­спи­рации, ко­торый вы­нуж­ден был под­держи­вать «Центр» для обес­пе­чения бо­лее про­дук­тивной ра­боты.

Пер­вая ре­зиден­ту­ра в Лон­до­не на­чала свою де­ятель­ность в 1924 го­ду. Лон­дон зас­лу­живал на­ибо­лее прис­таль­но­го ин­те­реса Со­вет­ско­го го­сударс­тва. Нес­мотря на тре­ния в дип­ло­мати­чес­ких от­но­шени­ях, тор­го­вые от­но­шения СССР с Ве­ликоб­ри­тани­ей не пре­рыва­лись, что да­вало воз­можность раз­ви­вать сеть аген­ту­ры, хо­тя речь по­ка не идет о ре­зиден­ту­ре на «Ос­тро­ве» (так на­зыва­лась Ан­глия в сек­ретных до­несе­ни­ях).

К трид­ца­тым го­дам в Лон­до­не ак­тивно ра­бота­ла не­легаль­ная ре­зиден­ту­ра, ру­ково­димая с «ма­тери­ка», то есть из Ев­ро­пы (Бер­лин, Ве­на, Же­нева). 30 ян­ва­ря 1930 го­да выш­ло Пос­та­нов­ле­ние ЦК ВКП(б) о де­ятель­нос­ти ИНО ОГ­ПУ (об ак­ти­виза­ции де­ятель­нос­ти внеш­не­поли­тичес­кой раз­ведки). На пер­вом мес­те по важ­ности сто­яла Ан­глия.

Алек­сандр Ор­лов на­чал ра­ботать в Ан­глии так же, как и мно­гие, с фаль­ши­вым пас­портом на имя У­иль­яма Гол­ди­на, биз­несме­на.

«Де­ло, за ко­торое взял­ся «биз­несмен У­иль­ям Гол­дин», став ре­зиден­том в Ан­глии, бы­ло од­ним из са­мых важ­ных за всю ис­то­рию ОГ­ПУ — НКВД — КГБ. По приз­на­нию са­мого раз­ведчи­ка, сло­ва ко­торо­го при­водят О. Ца­рев и Д. Кос­телло, пред­сто­яло «ре­ор­га­низо­вать свои опе­рации на чу­жой тер­ри­тории та­ким об­ра­зом, что­бы в слу­чае про­вала ка­кого-ни­будь аген­та сле­ды не при­води­ли в по­соль­ство СССР и что­бы со­вет­ское пра­витель­ство име­ло воз­можность от­ри­цать лю­бую с ним связь». Преж­де все­го тре­бова­лось от­ка­зать­ся от ус­луг мес­тных ком­му­нис­тов в ка­чес­тве аген­тов и пе­рек­лю­чить­ся на вер­бовку сы­новей вли­ятель­ных по­лити­ков и пра­витель­ствен­ных чи­нов­ни­ков, ко­торые, соб­лю­дая имидж кон­серва­тора, мог­ли бы пре­ус­петь на дип­ло­мати­чес­ком поп­ри­ще или же про­лезть в са­мый центр ан­глий­ской раз­ведки — Ин­теллид­женс сер­вис. И та­кие аген­ты, от­прыс­ки при­виле­гиро­ван­ных се­мей­ств, бы­ли най­де­ны ре­зиден­том. Ким Фил­би, До­нальд Мак­лейн, Гай Бёр­джесс на­зыва­ли се­бя в шут­ку «тре­мя муш­ке­тера­ми» в знак то­го, что под ру­ководс­твом «Боль­шо­го Бил­ла» (еще од­на клич­ка Ор­ло­ва) ста­ли тре­мя чле­нами-ос­но­вате­лями кем­бридж­ской аген­турной се­ти». (Олег Зу­бов «Та­кой вот стран­ный шпи­он»).