Александр Столяров: режиссер не от мира сего

Го­ворят: по внеш­ности не су­дят. По­лез­ная пре­муд­рость. Из­бы­ток субъ­ек­ти­виз­ма, пом­но­жен­ный на от­сутс­твие объ­ек­тивно­го опы­та, дей­стви­тель­но, ме­ша­ет по­нять че­лове­ка. Впро­чем, иро­нич­ный Ос­кар У­ай­льд ус­та­ми лор­да Ген­ри в ро­мане "Пор­трет До­ри­ана Грея" за­яв­ля­ет: "Толь­ко пус­тые, ог­ра­ничен­ные лю­ди не су­дят по внеш­ности". И пус­кай, ду­маю, не су­дят: ведь ес­ли ко­му и сто­ит брать­ся за это, так толь­ко лю­дям муд­рым и "по­видав­шим".

 Но иног­да стал­ки­ва­ешь­ся с нас­толь­ко уни­каль­ны­ми людь­ми, от­ме­чен­ны­ми нас­толь­ко яр­кой ин­ди­виду­аль­ностью и та­ким, поч­ти ося­за­емо, глу­боким внут­ренним со­дер­жа­ни­ем, что об­ма­нуть­ся не­воз­можно ни муд­ре­цу, ни глуп­цу. Судь­ба от­ме­тила их пе­чатью из­бран­ности. Уви­дев та­кого че­лове­ка, вся­кий чувс­тву­ет: пе­ред ним - бе­лая во­рона, нек­то ни от ми­ра се­го…

  Смот­рю на пор­трет Алек­сан­дра Сто­ляро­ва, ре­жис­се­ра, сце­нарис­та, пи­сате­ля, по­эта, ком­по­зито­ра, ху­дож­ни­ка-муль­тип­ли­като­ра - и яс­но ви­жу эту пе­чать, эту "по­тус­то­рон­ность", сло­вами Вла­дими­ра На­боко­ва. Пе­ред мной да­же не ли­цо, а ско­рее лик. Тот слу­чай, ког­да гла­за, на са­мом де­ле, зер­ка­ло ду­ши. Его взгляд, всег­да серь­ёз­ный и пе­чаль­ный, да­же ког­да шу­тил, - тем­ные во­ды, как на мо­ей лю­бимой кар­ти­не По­лено­ва. Этот взгляд ска­ниру­ет те­бя и, на­вер­ня­ка, все про те­бя зна­ет. Про та­ких лю­дей я го­ворю - без­донные. В их внут­реннюю ти­шину бро­са­ешь ка­мешек и ни­ког­да не слы­шишь глу­хого от­зву­ка его па­дения.  

..Алек­сандр Ни­кола­евич Сто­ляров ро­дил­ся в 1959 го­ду в Ук­ра­ине в г. Му­каче­во За­кар­пат­ской об­ласти. Окон­чил Ль­вов­ский по­литех­ни­чес­кий ин­сти­тут по спе­ци­аль­нос­ти "Ар­хи­тек­ту­ра", за­тем Выс­шие кур­сы сце­нарис­тов и ре­жис­се­ров (мас­тер­ская на­уч­но-по­пуляр­но­го ки­но А.Н. Ге­раси­мова). Мно­го ра­ботал на ки­ев­ском и рос­сий­ском те­леви­дении. Филь­мог­ра­фия  Алек­сан­дра Сто­ляро­ва нас­чи­тыва­ет бо­лее сот­ни до­кумен­таль­ных и ху­дожес­твен­ных филь­мов. Один из ав­то­ров цик­ла "Ос­тро­ва" на те­лека­нале "Куль­ту­ра". Соз­да­тель и ху­дожес­твен­ный ру­ково­дитель дет­ско­го те­ат­ра "Те­атр Ан­дерсе­на". Член Со­юза ки­нема­тог­ра­фис­тов РФ и Рос­сий­ской ака­демии ки­нема­тог­ра­фичес­ких ис­кусств "Ни­ка".

Но­минант пре­мий "Ни­ка" и "Тэф­фи" за лен­ту "Гер­ман и Кар­ма­лита" о суп­ру­жес­ком со­юзе двух са­мос­то­ятель­ных твор­ческих лич­ностей: Алек­сея Гер­ма­на и Свет­ла­ны Кар­ма­литы. При­зер мно­гочис­ленных рос­сий­ских и за­рубеж­ных фес­ти­валей. Вот лишь при­зы за луч­шую ре­жис­су­ру на не­кото­рых из них: фильм "Хо­рал" взял гран-при на фес­ти­валях в Ной­бран­денбур­ге (Гер­ма­ния) и Дь­ёре (Вен­грия); фильм "По­нять че­лове­ка" - на фес­ти­вале хрис­ти­ан­ско­го ки­но в Ри­ме; фильм "Дос­то­ев­ская де­воч­ка" удос­то­ил­ся гран-при на фес­ти­вале "Пок­ров"; фильм "Да­вай убь­ем му­зыкан­та" - на фес­ти­вале "Рос­сия: Ека­терин­бург", а "Ста­рец Па­исий и я, сто­ящий вверх но­гами" - на фес­ти­вале "Лу­чезар­ный Ан­гел". Сто­ляров наг­ражден ор­де­ном име­ни преп. Нес­то­ра Ле­топис­ца.

Ав­тор пе­сен, пь­ес, про­зы. Вы­пус­тил нес­коль­ко сбор­ни­ков по­вес­тей и рас­ска­зов. В 2015 го­ду выш­ло из­бран­ное пи­сате­ля - сбор­ник "Неп­ра­виль­ная сказ­ка". Жил в Ир­пи­не под Ки­евом.

Еще, как меч­та­лось, жить бы да жить, но, к нес­частью, 26 и­юля 2017 го­да Алек­сандр Ни­кола­евич Сто­ляров ско­ропос­тижно скон­чался. Ему бы­ло все­го 57 лет…

Алек­сандр был убеж­ден: "Ты жи­вешь, толь­ко ког­да от­да­ешь. Ког­да бе­решь - ты уми­ра­ешь". В этом смыс­ле мы от­части мо­жем най­ти се­бе уте­шение в мыс­ли о том, что, как ху­дож­ник, Алек­сандр Сто­ляров ни­куда не ушел: он здесь и сей­час бе­седу­ет с на­ми сво­ими филь­ма­ми, кни­гами - от­да­ет се­бя че­рез них.

"Ал­тарь сов­ре­мен­но­го ки­нема­тог­ра­фа - кас­са", - го­ворит он в сво­ем филь­ме "Па­мят­ник Па­рад­жа­нову". Но Сто­ляров при­шел в ре­жис­су­ру не ра­ди сла­вы и де­нег. Ес­ли бы за­хотел - и то, и дру­гое бы­ло бы у не­го в из­бытке. Но он выб­рал путь быть чес­тным пе­ред со­бой и зри­телем, то есть путь не ре­мес­ленни­ка, а ху­дож­ни­ка.

"Суть про­фес­сии ре­жис­се­ра - вы­зывать у зри­теля доб­рое чувс­тво, свет в ду­ше" - счи­тал он. И под­ход к съ­емоч­но­му про­цес­су был у не­го то­же прин­ци­пи­аль­но неп­рагма­тичес­кий, не­сов­ре­мен­ный: "Фильм снять о че­лове­ке не­воз­можно. Мож­но толь­ко по­любить это­го че­лове­ка. И ес­ли уда­ет­ся эту лю­бовь за­пих­нуть в кадр - ки­но слу­ча­ет­ся". "Все мои филь­мы о том, как мне хо­чет­ся жить, как дол­жно быть".

  По сво­ему внут­ренне­му скла­ду Алек­сандр был ис­ка­телем. На­вер­ное, о та­ких ска­зано: "Бла­жен­ны ал­чу­щие и жаж­ду­щие прав­ды". На­шел ли он свою прав­ду? Ду­маю, да. Она и яв­ля­лась ос­новным со­дер­жа­ние его мно­гочис­ленных филь­мов.

На­шел он и свой стиль: ре­жис­сер­ский по­черк Сто­ляро­ва лег­ко уз­на­ва­ем. Внут­ренняя цель­ность, соб­ранность, стро­гая прос­то­та, как в поз­дней по­эзии Пас­терна­ка, эле­ган­тная тон­кость, иро­нич­ное по­вес­тво­вание, при этом ощу­щение соп­ри­час­тнос­ти к че­му-то ис­клю­читель­но важ­но­му, внев­ре­мен­но­му, как в филь­мах Тар­ков­ско­го.

 "У Са­ши в ра­ботах бы­ла своя ин­то­нация. Я мог не знать, что смот­рю его ра­боту, но чувс­тво­вал: это он", ? от­ме­чал ре­жис­сер Ан­дрей Тор­стен­сен.                                                                                                                                     

  Ощу­щение от пог­ру­жения в прос­транс­тво его филь­мов лич­но у ме­ня при­мер­но та­кое, как от пь­ес Че­хова, где от­сутс­тву­ет "сквоз­ное дей­ствие", за­то есть под­спуд­ное внут­реннее единс­тво все­го со всем; где дра­матизм и иро­ния со­седс­тву­ют, вза­имо­соче­та­ясь; где все глав­ное утоп­ле­но в под­текст, в, так на­зыва­емое, че­хов­ское "под­водное те­чение".

Ре­жис­сер не на­вязы­ва­ет свою точ­ку зре­ния на изоб­ра­жа­емое - он сто­ит у кром­ки ре­ки Ле­ты и, вни­матель­но наб­лю­дая за её нес­пешным хо­дом, так­же не­тороп­ли­во бе­седу­ет со зри­теля­ми.

Ро­ман Ба­ла­ян хо­рошо ска­зал: "Ки­но - это всег­да по­лет в не­лет­ную по­году". Учи­тывая прин­ци­пи­аль­ность Алек­сан­дра и его не­жела­ние де­лать из ки­но, как про­из­ве­дения ис­кусс­тва, ме­дий­ный ком­мерчес­кий про­дукт, мо­жете во­об­ра­зить, нас­коль­ко не­лет­ной бы­ла та са­мая по­года. По су­ти де­ла ки­но сни­малось це­ной его собс­твен­ной жиз­ни.

"Он ки­но мог сде­лать из че­го угод­но, из пу­гови­цы, из окур­ка, из па­да­ющих листь­ев, из скри­пящей две­ри, он тон­ко чувс­тво­вал при­роду ки­но и по­нимал, что ки­но де­ла­ет­ся не из тек­ста", ? вспо­мина­ет ре­жис­сер до­кумен­таль­но­го ки­но, сце­нарист Сер­гей Го­ловец­кий. Алек­сандр сни­мал ки­но так, как по­эт пи­шет сти­хи. Прос­то в дан­ном слу­чае у по­эта в ру­ках бы­ло не пе­ро и не ста­рень­кая кла­ви­ату­ра, а про­фес­си­ональ­ная ки­нока­мера.

Ра­ботал Сто­ляров уди­витель­но быс­тро. Все де­лал сам: пи­сал сце­нарий, сни­мал, оз­ву­чивал. Де­лал око­ло де­сяти кар­тин в год. Кол­ле­ги вспо­мина­ют: к не­му об­ра­щались про­дюсе­ры, ког­да на­до бы­ло спа­сать си­ту­ацию.

 Глав­ны­ми ге­ро­ями его филь­мов ста­нови­лись та­лан­тли­вые, ин­телли­ген­тные лю­ди, глу­боко мыс­ля­щие и чувс­тву­ющие, не­рав­но­душ­ные. Мно­го сил Алек­сандр от­дал про­ек­там "Ос­тро­ва" и "Боль­ше чем лю­бовь" на ка­нале Куль­ту­ра. Филь­мы, соз­данные в рам­ках этих те­лецик­лов, рас­ска­зыва­ют о твор­ческом и ду­хов­ном пу­ти ге­ни­ев и вы­да­ющих­ся та­лан­тов раз­ных стран и эпох. Сре­ди них: "Я - Мо­царт", "Па­мят­ник Па­рад­жа­нову", "На­на + Ирак­лий=Ки­но",  "Алек­сандр Вам­пи­лов: я бу­ду жить дол­го-дол­го...", "Из жиз­ни Ве­недик­та Еро­фе­ева", "Лу Са­ломе. Жизнь без люб­ви", "Ми­лый лжец Ва­силий Ка­чалов", "Пос­ле Пуш­ки­на"  - и еще мно­го дру­гих за­меча­тель­ных филь­мов. Их ос­новная за­дача - прос­ве­титель­ская, и она ре­шена без грам­ма мо­рали­заторс­тва и оди­оз­ной ри­тори­ки.

Один из мо­их лю­бимых филь­мов Сто­ляро­ва - "Я - Хармс". По­лагаю, ма­ло что есть в ки­нема­тог­ра­фе ин­те­рес­нее то­го, ког­да по­эт рас­ска­зыва­ет о по­эте. Мне ка­жет­ся, так воз­ни­ка­ет уни­каль­ная фор­ма сот­ворчес­тва, ко­торую мож­но срав­нить с осо­бым по­няти­ем япон­ско­го ис­кусс­тва, на­ибо­лее пол­но рас­крыв­шемся в прак­ти­ке кол­лектив­но­го сти­хос­ло­жения, а имен­но - с сов­мес­тностью. Про­фес­сор-япо­нист, ис­кусс­тво­вед, пи­сатель Ев­ге­ний Штей­нер го­ворит о сов­мес­тнос­ти, как о не­кой ду­хов­ной об­щнос­ти, о ду­шев­ной соп­ри­час­тнос­ти, ког­да ду­хов­ные си­лы нес­коль­ких сер­дец объ­еди­ня­ют­ся в еди­ное сер­дце, и этот опыт ста­новит­ся ос­новной для их даль­ней­ше­го ду­хов­но­го рос­та.

Ду­ма­ет­ся, все филь­мы Алек­сан­дра Сто­ляро­ва соз­да­ны на вол­не этой са­мой сов­мес­тнос­ти, ко­торую Алек­сандр умел в се­бе рас­слы­шать, да­же ес­ли его со­бесед­ник-со­мыс­ленник, о ко­тором он со­бирал­ся рас­ска­зать зри­телю, дав­но ушел из жиз­ни.

Тут сле­ду­ет сде­лать еще од­но обоб­ще­ние: все филь­мы Сто­ляро­ва - рас­сказ о жиз­ни че­лове­чес­ко­го ду­ха. Алек­сандр был ве­ру­ющий че­лове­ком, хрис­ти­ани­ном. Ра­зуме­ет­ся, к офи­ци­озу ны­неш­ней РПЦ, к гла­мур­ным по­пам на ге­лен­два­генах, к оби­жен­ным "ве­ру­ющим", ос­кор­бля­ющим­ся да­же сказ­кам Пуш­ки­на - ко все­му это­му фи­лософ­ские раз­мышле­ния и ду­хов­ные по­ис­ки Сто­ляро­ва не име­ют ни ма­лей­ше­го от­но­шения.

За­нятие ки­но бы­ло для не­го ду­хов­ной, от­части да­же ре­лиги­оз­ной прак­ти­кой: "Дух ве­ет, где хо­чет - хоть в ки­но, хоть в те­ат­ре". Прав­да, ут­вер­ждал, что собс­твен­но ду­хов­ных кар­тин у не­го нем­но­го - в ос­новном куль­ту­роло­гичес­кие. Рас­ска­зывал, что ки­но на­чина­лось как плот­ское, су­губо раз­вле­катель­ное, ком­мерчес­кое пред­при­ятие. За­тем приш­ло ки­но ду­шев­ное и, на­конец, ду­хов­ное, за ко­торое ник­то не зна­ет, как брать­ся.

Под ду­хов­ным он по­нимал та­кой ки­нема­тог­ра­фом, где ки­но ста­нови­лось спо­собом раз­го­вора с Аб­со­лютом: ког­да мож­но за­дать воп­рос, по­чувс­тво­вать от­вет и это чувс­тво пе­редать зри­телю. У каж­до­го этот, са­мый важ­ный из раз­го­воров, свой, по­это­му, по сло­вам Алек­сан­дра, нет смыс­ла под­ра­жать Тар­ков­ско­му. 

И имен­но по­тому, что ки­но - силь­ней­ший спо­соб пря­мого воз­дей­ствия на соз­на­ние, че­ловек, ре­ша­ющий в бли­жай­шие эн­ное ко­личес­тво лет на­зывать­ся ре­жис­се­ром, при­нима­ет на се­бя ог­ромную от­ветс­твен­ность. "Ес­ли ты не бо­ле­ешь чу­жой болью, не лезь в кадр, не бе­ри ин­тервью". "Ки­но - очень опас­ное де­ло. Вы мо­жете снять ки­но и изу­роду­ете жизнь ты­сячам. Они бу­дут хо­дить яко­бы жи­вые, но Вы сде­лали из них мер­тве­цов", - го­ворил Сто­ляров и сни­мал ки­но, об­ла­гора­жива­ющее ду­ши.

  Нап­ри­мер, в филь­ме "По­нять че­лове­ка" ре­жис­сер раз­мышля­ет над тем, что есть лю­бовь. Он вспо­мина­ет сво­его близ­ко­го дру­га, ушед­ше­го из жиз­ни, смот­рит на по­жилую учи­тель­ни­цу, ко­торая, по­теряв па­мять, по­забы­ла дав­но пов­зрос­левших уче­ников, но про­дол­жа­ет их лю­бить, и при­ходит к вы­воду, что: "Лю­бовь  ос­та­ет­ся в че­лове­ке да­же тог­да, ког­да его ос­тавля­ет па­мять. Лю­бовь не за­висит от че­лове­ка, но че­ловек жи­вет ею и толь­ко ею".       Он смот­рит ви­део, на ко­тором его умер­ший друг по­чему-то снял со­вер­шенно нез­на­комых лю­дей - инос­тран­цев и рас­сужда­ет: "Слу­чай­но по­пав­шие в кадр лю­ди. Их нель­зя  по­нять, но мож­но по­любить. Вот и все, что я мо­гу. Ес­ли лю­бовь ис­хо­дит из сер­дца, как да­леко она прос­ти­ра­ет­ся? И что там, на ок­ра­ине люб­ви? На ок­ра­ине люб­ви - па­мять. Ког­да ухо­дит, рас­тво­ря­ет­ся во вре­мени па­мять, лю­бовь воз­вра­ща­ет­ся в сер­дце. Ког­да ухо­дит че­ловек, ос­та­ет­ся его лю­бовь. Лю­бовь не за­висит от че­лове­ка. Нель­зя по­нять че­лове­ка без люб­ви. Лю­бая по­пыт­ка объ­яс­не­ния его умом бу­дет ложь. Но че­лове­ка мож­но лю­бить".

В филь­ме  "Моя же­на боль­на ши­зоф­ре­ни­ей" ре­жис­сер не уг­лубля­ет­ся в сим­пто­мати­ку, не ис­сле­ду­ет при­чины и пос­ледс­твия за­боле­вания - он рас­ска­зыва­ет ис­то­рию ду­ши лю­дей, боль­ных пси­хичес­ким за­боле­вани­ем, а так­же их близ­ких. В филь­ме это за­боле­вание ос­мысля­ет­ся как ду­хов­ный вы­зову че­лове­ку, как что-то, очень близ­ко пред­сто­ящее к тай­не ду­ши. Бо­лезнь, по мыс­ли соз­да­телей филь­ма, то­же тре­бу­ет са­мопоз­на­ния и реф­лексии, и мо­жет стать инс­тру­мен­том, объ­еди­ня­ющим сер­дца.

Один из са­мых из­вес­тных филь­мов Сто­ляро­ва - "Ста­рец Па­исий и я, сто­ящий вверх но­гами". Это иг­ро­вой ху­дожес­твен­ный фильм о стар­це Па­исие Свя­тогор­це. По сю­жету  вы­пус­кник Ин­сти­тута ки­но и те­леви­дения Пётр, став­ший пос­лушни­ком Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го мо­нас­ты­ря, рас­по­ложен­но­го в де­рев­не Не­щеров под Ки­евом, в ка­чес­тве пос­лу­шания, по бла­гос­ло­вению нас­то­яте­ля, де­ла­ет фильм о стар­це Па­исии, ко­торый жи­вет в этом мо­нас­ты­ре и из­вестен мно­гими чу­деса­ми. Толь­ко вмес­то обыч­но­го кан­це­ляр­ско­го жиз­не­опи­сания стар­ца у мо­лодо­го че­лове­ка вы­ходит жи­вое, не­пос­редс­твен­ное, очень иро­нич­ное с юмо­ром по­вес­тво­вание о че­лове­ке, ко­торый ви­дит зем­ную кра­соту, лю­бит её, а сквозь неё ви­дит кра­соту и муд­рость ми­ра ду­хов­но­го.

Алек­сан­дра Сто­ляро­ва не­мало кри­тико­вали за ес­тес­твен­ность и осо­бую ду­шев­ную теп­ло­ту по­лучив­ше­гося об­ра­за, за то, что снял не "под ко­пир­ку". К со­жале­нию, це­нить че­лове­ка при жиз­ни у нас не при­нято, и лишь пос­ле его смер­ти мы вдруг об­на­ружи­ва­ем, что ря­дом с на­ми жил ге­ний, и что его тво­рения име­ют неп­ре­ходя­щую цен­ность.

Ра­ду­ет толь­ко то, что мно­гие ху­дожес­твен­ные, до­кумен­таль­ные и ани­маци­он­ные филь­мы Сто­ляро­ва заг­ру­жены в ин­тернет и дос­тупны для прос­мотра всем же­ла­ющим.

За­кон­чить этот очерк мне бы хо­телось сло­вами Алек­сан­дра Сто­ляро­ва о куль­ту­ре. Во­об­ще из­на­чаль­но я хо­тела, что­бы в этом ма­тери­але как мож­но ча­ще зву­чал его го­лос, да не знаю, спра­вилась ли…

"Куль­ту­ру соз­да­ет на­ше об­щее же­лание. Это та­кой воз­дух, ко­торый крис­талли­зу­ет­ся в те­атр ли, в ки­но ли. Куль­ту­ра, ес­ли это дей­стви­тель­но куль­ту­ра, она над все­ми вой­на­ми. Она не толь­ко от сло­ва "культ": всё, что есть в нас луч­ше­го, и есть кос­тяк куль­ту­ры, её стер­жень. И то, что я де­лаю, это куль­ту­роло­гичес­кое ки­но. Я го­ворю о том луч­шем, что в нас есть. И это луч­шее нуж­но сох­ра­нить. Пус­кай ки­но все­го лишь кон­сервы, но оно кон­серви­ру­ет это. Как мо­жем, так и сох­ра­ня­ем".