НЕ ТРУБИЛА ИСТОРИЯ В НАШИ ФАНФАРЫ

/Вислава Шимборская (польск. Wisawa Szymborska - польская поэтесса; лауреат Нобелевской премии по литературе 1996 года).

Некоторые любят поэзию

Некоторые -
То есть не все,
Даже не большая часть, а меньшая.
Не считая школ, где учат насильно.
Не считая самих поэтов.
Таких наберется на тысячу двое.

Любят.
Но любят и макароны,
Любят комплименты и цвет заката,
Любят свое особое мнение,
Любят еще поиграть с собакой.

Поэзию.
Однако, что это такое?
Немало шатких определений
Уже дано по этой проблеме,
А я вот не знаю
И крепко держусь
За это незнанье, как за точку опоры.
_________
Из сборника "Конец и начало", 1993

***

Мир мы познавали по выборкам, местами.
Был так мал, что вмещался в обхвате двух рук.
Был так легок, что вызывал усмешку.
Был привычен, как в молитве старых истин смысл.

Не трубила История в наши фанфары:
В глаза швырнула грязь с песком.
Вдоль путей-дорог отравила колодцы
И оканчивались эти пути тупиком.

Наш военный трофей - познание мира -
Так велик, что вместится в обхват двух рук.
Так тяжел, что выдавит лишь усмешку,
так непрост, как в молитве старых истин смысл.

Ненависть

Смотрите, как дельно и бодро,
организованно держится
в нашем столетии ненависть.
Какие берет высоты.
Как легко выполняет задания : бросок - попадание.

С ней чувства иные несхожи.
Старше она и моложе.
Сама порождает причины
своего пробуждения.
Иногда засыпает, конечно, но никогда сном вечным.
Ей не страшна бессонница, только сил прибавляет.

Религия не религия -
старт с одного колена.
Отечество не отечество -
рывок в начале забега.
Годится и справедливость,
если поможет разгону.
Ненависть, ненависть.
Сжимает лицо гримасой,
как в любовном экстазе.

Ах, эти чувства иные -
как хилы они и вялы.
Разве букет их чахлый
способен сплотить толпу?
Разве сочувствие может
других победить в забеге?
Разве многих сомнение за собой поведет?
Мобилизует она лишь, четко зная, что надо делать.

Талантливая, сметливая, крайне трудолюбивая.
Посчитать, сколько песен сложила,
сколько сшила страниц истории.
Сколько арен коврами орущих голов покрыла.

Не стоит впадать в заблуждение:
умеет работать красиво.
Повесить роскошные луны  черной безлунной ночью,
султаны белого дыма на розовом фоне рассвета.

Признаем - есть пафос в картине
и грубоватый юмор:
нетронутая колонна, а всюду вокруг руины.

Искусный мастер контраста
между громом и тишью,
кровью и белым снегом.
С мотивом излюбленным, вечным:
палач, элегантно одетый,
над изувеченной жертвой.

К любым готова заданиям.
Подождать? - Подождет немного.
Говорят,  что слепа. Слепая?
Через прицел снайпера
в будущее уверенно
смотрит она одна.

----------
Из сборника "Конец и начало", 1993.       
                          
***

Первая фотография Гитлера

Что за ребенок в курточке на снимке?
Да это же Адольфик Шикльгрубер.*
Возможно, в будущем профессор права
или же тенор в оперетте венской.
Чья это ручка, шейка, ушко, носик?
Чье это брюшко с молочком - пока не знаем:
священника, издателя, советника, купца ли?
Докуда ножки славные дойдут, докуда?
До садика, до школы, а потом до свадьбы,
быть может, даже с дочкой бургомистра?

Малютка, ангелок, солнечный зайчик, крошка,
когда он год тому назад родился,
на небе и земле знаменья были:
в апреле солнце жгло, цвели герани,
под звук шарманки выпало счастливое гадание,
записанное в розовой бумажке,
сон в руку накануне родов -
мать голубка увидели - к добру:
поймать его - приедет долгожданный
гость. Тук, тук, тук, кто там? - Адольфика сердечко.
...Пеленки, соска, погремушка, чепчик.
И няня дельная, ребеночек здоровый
и на родителей похож - в мешочке котик.
Похож на всех детей в альбомах всех семей.

Ну, ну, не плакать, видишь: герр фотограф
за черным ящиком. Минутка - чик!

В салоне Клингер, Грабеншрассе, Браунен.
А Браунен - достойный городок:
солидные дома, почтенные соседи,
дрожжами пахнет и стиральным мылом,
не слышен лай собак и поступь Провидения.
Учитель по истории снимает галстук,
зевает над тетрадкой.
-----------
*В оригинале: "Адольфик из семейства Гитлер", что и должно, строго говоря, стоять в переводе.  Нами изменено в соответствии с историческим фактом на Шикльгрубер - фамилию  семьи Гитлера  и его самого  до принятия  партийного псевдонима, под которым он стал известен.

/Из сборника "Люди на мосту", 1986/                                    

Монолог Кассандры

Я - Кассандра.
А вот мой город под пеплом.
А вот мой посох и ленты пророка.
А вот глаза мои фокусы горя.
Сбылось предсказание. Я - триумфатор.
Мой разум сияет луною в небе.
Только пророки, которым не верят,
глядят с такой высоты на землю.
Только те, кто не слишком спешил пророчить,
почему и сбылось всё в мгновение ока,
как если б пророков не было вовсе.
Сейчас я ясно помню, как люди,
завидев меня, на пол-слове смолкали.
Они смеялись, махали руками,
И к матерям прижимались дети.
Я даже не знала имен их бренных.
Они щебетали про сад в цветочках,
Однако никто не  успел закончить.
Я их любила,
Но обобщенно.
Вне жизни.
Из будущего пустого,
почему и видела смерть оттуда.
Быть может, резко звучал мой голос:
Взгляните со звездного расстояния
На мир и то, что с ним происходит! -
Издалека на себя глядите!
Однако они глаза опускали.
Так и жили,
Открытые ветру,
Закрывшись плащами предубеждений,
От рожденья готовые к погребению.
Из них сочились капли надежды,
Мерцали огни самолюбования.
Они умели ценить мгновение,
какое ни есть, до тех пор пока -
Не вышло по моему.
Но отсюда опять не следует ничего.

А вот мое обгоревшее платье.
А вот что осталось от лент пророка.
А вот мое лицо с перекосом,
не познавшее, как это - быть прекрасным.

--------
Из сборника "Сто утех", 1967

Прогулка воскрешенного

                  Пан профессор уже умер. Трижды.
                  В первый раз его просили шевельнуть глазами.
                  Во второй раз посадили в кресло.
                  В третий раз подняли на ноги,
                  подперев румяной толстой няней:
                  повели на первую прогулку.
                  Пострадавший в катастрофе мозг,
                  Боже, сколько ж он преодолел барьеров:
                  Левый, правый, светлый, темный, больно есть, трава, деревья.
                  - Два плюс два? Прошу, профессор!
                  - Два, - профессор отвечает.
                  Что ж, уже гораздо лучше.
                  Боль, трава, сидеть , скамейка.
                  А в конце аллеи снова древняя, как мир, Она,
                  Неигрива, нерумяна, трижды выпровождена,
                  настоящая, наверно, няня.
                  Пан профессор хочет к ней.
                  Вырывается опять.
                                                              (1967)

        Уверенность

 - Уверен ты, что наш корабль прибило
к пустыням чешским? - Да, уверен, сир!
Цитата из Шекспира, а Шекспир
зря не сказал бы, - это несомненно.
Есть факты, дата,  даже есть картина...
Ждать доказательств - тех, что Море поглотило,
швырнув на чешский берег современный?
                                                                  (1972)

       Комментарий к стихотворению "Уверенность"

Объектом иронии Шимборской стал ...Шекспир. Стихотворение апеллирует к его "Зимней сказке", в которой главный герой Антигонус предполагает, что корабль "прибило к пустыням чешским", в английском оригинале bohemian. Однако Чехия, как и Богемия, часть современной Чехии, никогда не имела выхода к морю. Это первая ошибка. Да и пустынь в современном географическом смысле в Европе тоже никогда не было. Хотя эту вторую ошибку можно трактовать иначе: герой, мол,  хотел сказать прибило к пустынным берегам, к обширным песчаным отмелям Балтийского побережья. Один из шекспироведов мне сказал, что многочисленные географические ошибки Вильяма Шекспира вне пределов Великобритании давно известны. Очевидно, Шимборской было малоприятно видеть пренебрежительное отношение гения к чужим  странам, в особенности к Польше, ее родине. Ведь из текста сказки и географических соображений видно, что корабль Антигонуса  занесло к берегам именно Польши. Кстати,  государства не менее древнего, чем Англия, и, можно сказать, не менее  европейского и цивилизованного. Но Шимборская не хочет говорить об этом напрямую. Ее инструмент - ирония или даже сатира, которая здесь выступает из-под покрывала пиетета. Причем  первый малозаметный укол наносится прямо самим заголовком стихотворения: под его названием Уверенность следует понимать Самоуверенность. Хотя в своем ответе мне пани Вислава, великодушно отговаривается общим местом: мол, всем нам свойственно ошибаться. Тем самым она дает понять, что согласна с трактовкой шекспировской ошибки в этой стихотворной миниатюре.      

Падающие с неба

Нет магии, есть неземные силы.
Ночь, август, небо с фоном черно-синим.
То ли звезда упала, то ли не она?
Может, комета пролетать должна.
Не знаешь, надо ли загадывать желание.
Жизнь звезд, смерть звезд. При чем тут наши ожидания?
Двадцатый век. И разве может искра
Дать знать, что она значит истинно?
- Я искра, искра из хвоста кометы.
Всего лишь искра, я погасну скоро.
Не я заполню завтра все газеты -
Та, рядом, из горящего мотора.

---------------------------------------------------------------------------------------------------
Из сборника "Всякий случай", 1972

В башне вавилонской

- Который час?
- Да, счастлива вполне,
лишь колокольчика недостает на шее,
звенел бы над тобой, когда ты спишь.
- Ты, значит, не услышала грозы? Ударов ветра в стену?
Воротами, как лев, зевнула башня, на петлях заскрипев.

- Как мог забыть ты?

Была я в сером платье,
застегнутом булавкой на плече.
- Внезапно
небо с грохотом разверзлось.
- Как я могла войти,
ведь был ты не один.
- Увидел вдруг
сиянье невиданного цвета.
- Что ж, очень жаль,
что ты не можешь меня в том убедить.
- Ведь ты права,
наверно, то был сон.
- Зачем ты лжешь мне
и именем её меня зовешь,
еще её ты любишь?
- Да, конечно,
хотел бы, чтобы ты была со мной.
- А мне не жаль,
давно должна бы догадаться.
- Все думаешь о нем?
 - Однако я не плачу.
- И это всё?
 - Да, никого, кроме тебя.
- По крайней мере, честно.
- Будь спокоен,
из города уеду.

- Будь спокойна,
уеду я отсюда.
- Как красивы, однако, твои руки.
- В прошлом все, и острие прошло,
 и кости не задело.
- Напрасно так,
совсем напрасно, милый.
-Не знаю я
и знать я не желаю, который пробил час.

-----------
 "Соль", 1967.                                                          

Альбом

В семье никто не умер от любви.
Здесь нет легенд, Ромео и Джульетт.
А кое-кто достиг преклонных лет,
не кашляя чахоткой до крови.
Никто не кончил дней, не получив ответ
на горькое письмо, залитое слезами,
вооруженные биноклем и цветами,
соседи прибегали дать совет.
Ни у кого в шкафу не прятался скелет,
любовниц жены также не ловили,
а старомодные оборки и мантильи
не портят фотографий давних лет.
Не умирали от проклятий в споре.
Ни разу не дрались на пистолетах.
(Но были, кто погиб от пули в поле,
в бою или на койке в лазаретах.)

Вот и эта с видом экстравагантным,
как на бал, собирается с белым бантом,
однако, сильнейшее кровотечение
ее унесёт в другом направлении.
Может, кто-то до них, до дагерротипа*? -
Но из этих в альбоме никто, вроде точно.
Все утрясалось, дни летели и ночи,
а они уходили с миром от гриппа.

-----------
*Дагерротип - первый фотоаппарат, изобретенный французским  инженером Дагерром.
"Сто утех", 1967                                                                  (Б.Г. 32)

***

О несостоявшемся подъеме в Гималаях

Ага, вот это, значит, Гималаи.
Горы, убегающие к луне.
Миг их старта увековечен
рваной линией на небе.
Облачный покров пробит.
В никуда удар.
Эхо - белое молчанье.
Тишина.

Йети*, сегодня среда,
азбуку знаем и хлеб,
 два плюс два это четыре,
и скоро растает снег.
Видишь, красное яблоко
разрезано в виде креста.

Йети,  не только преступники
там среди нас, внизу.
Слова приговора к смерти
еще не все, что мы знаем.

Дарим в наследство надежду  -
дар забывания.
Можешь взглянуть на рождение
детей на руинах.

Йети ,мы читаем Шекспира,
Йети, мы играем на скрипках,
Йети,если темнеет,
зажигаем огни.

Здесь  - не Земля, не Месяц,
и замерзают слезы.
О Йети Полутвардовский**,
остановись, вернись.

Так в четырех стенах
лавин я взывала к Йети,
притоптывая, чтоб согреться
на белом снегу
на вечном.

---------
* Йети - снежный человек на гималайском наречии.
   Стихотворение из сборника "Призывы к Йети", 1957
** По-видимому, ироничное обращение с использованием стандартной польской фамилии с приставкой полу- , подчеркивающей "полупринадлженость" Йети к человеческому виду (русск. аналог был бы Полуиванов).                                      (Б.Г. 41)

Утопия

Остров, где есть на всё объяснение.
Где строится всё на разумных началах.
Где нет просто дорог ? лишь Дорога к Цели.
Где гнутся кусты под грузом ответов.
Где ветви Древа Предначертаний
Произрастают без пересечений.

Где Древо Согласия ? прямое, как луч.
А рядом бьет Ключ под названьем "Я понял".

Чем глубже в Лес ? тем просторней, светлее,
И выход в долину Полная Ясность.
В ней ветер развеет любые сомнения.

Здесь, объясняя загадки Вселенной,
громкий голос звучит без эха.

Направо ? путь  к Пещере, где спрятан смысл жизни.
Налево ? путь к Озеру Глубоких Убеждений,
Время от времени со дна  всплывает Истина.

Хребет Незыблемый простерся над Долиной.
С него течет Река Первопричина.

Однако Остров этот, увы, необитаем.
Хотя на берегу видны следы повсюду,
Но все направлены зачем-то к морю.
А дальше исчезают безвозвратно.

Вовек не разобраться.

---------------------------------------------------------------------------
Из сборника "Большие числа", 1976

***

На склоне века

Лучше прежних собирался стать ХХ век.
Не успеть уже,
Осталось мало лет.
Шаг нетвердый,
Частая одышка.

Слишком многое случилось
То, чего не ждали,
А того, что ожидалось,
Не произошло.

А ведь дело шло к весне
Ко счастью, между прочим.

Должен был всеобщий страх оставить горы и долины.
Истина хотела добежать до цели раньше лжи.

Не должны были случиться
Войны, голод,
Целый ряд других несчастий,
Длинный ряд.

Собирались уважать
Беззащитность безоружных,
Свято верить в договоры
И тому подобное.

Если б кто-то захотел поиграть с планетой -
То столкнулся бы с задачей
Вряд ли разрешимой.

Глупость - не потеха.
Мудрость - не на праздник.

И надежда -
уж не девушка наивная, увы!
И так далее…
Увы, конечно.

Верил Бог, что наконец-то
Станет добрым, сильным
Человек,
Но сильный с добрым
ходят порознь.

Как же жить? - мне написал однажды
Незнакомец,
Ну, а я хотела б
И сама его спросить о том же.

Всё осталось, как прежде,
Как показано выше.
Нет  вопроса насущней,
Чем наивный вопрос.

-----------------------------------------------------------------------
Из сборника "Люди на мосту". 1986.

***

Комната самоубийцы

Вы думаете, комната была пуста?
А там три стула с жесткой спинкой.
Там лампа для сражения со тьмой,
Стол письменный, на нем портфель, газеты.
Христос скорбит. Невозмутимый Будда.
Семь слоников для счастья. И блокнот.
Вы думаете, не было в нем наших адресов?
Вы думаете, не было там книг, картин, пластинок?
?Вот руки черные трубу сжимают,
вот Саския с цветами на груди.
В них - искры радости, дарованные Богом.
Вот Одиссей на книжной полке отдыхает,
Он песнь пятую уже исполнил.
Вот моралисты - на обложках золотые имена,
на кожаных роскошных переплетах.
Политики оформлены попроще.

И выход был - хотя бы через дверь.
И перспектива - вид в окно хотя бы.
Очки на подоконнике и муха на стекле,
которая еще жужжала.

Вы думаете, что письмо хоть что-то объяснило.
А если я скажу, что не было письма.
Что столько нас, друзей, и все вместились
В пустой конверт, к стакану прислоненный.

---------------------------------------------------------------------------------------
Из сборника "Большое число", 1976

***

Благодарность

Благодарю премного
Нелюбимых мною.

За облегчение, с которым слышу,
Что дороги они другому.

За радость, что не я являюсь
для их овечек волком.

Меж нами мир,
Свобода друг от друга,
Такие, что любовь не в состояньи
Дать или взять
То и другое.

Я их не жду,
Нетерпеливо
От окон до дверей шаги считая.

Бесстрастна я,
Как древние песочные часы,
Рассудочна, какой не может быть любовь.
И снисходительна:
простить готова все то, что не простит она.

От встречи до письма проходит
Не вечность,
А неделя, дни.

Совместные экскурсии приятны:
Осмотрены соборы,
Восприняты пейзажи,
Прослушаны концерты.

А если нас разделят
 семь рек, семь гор,
то эти реки, горы
видны на карте.

Заслуга их -
Простое эвклидово пространство
С осями: нелиричной, нериторичной,
С подвижным горизонтом.

Они и не подозревают,
Как много в их пустых руках.

- Ничем им не обязана, -
Любовь сказала бы
На эту тему.
_____________
Из сборника "Большое число", 1976

***
Отсечение

Слово декольте происходит от decollo.
Что означает: отсекаю шею.
Королева Шотландии Мария Стюарт
Взошла на эшафот в особой одежде -
В декольтированной рубашке
Цвета кровоточащей раны.

В то же самое время
В безлюдном зале
Королева Британии Элизабет Тюдор
Ждала у балкона в снежно-белом платье,
Победоносно застегнутом доверху.

Обе думали:
"Господи, помилуй!"
"Истина за мной".
"Жить или сдаваться"
"Даже сова может оказаться
Дочкой хлебопека,
Смотря по ситуации".
Всё никак не кончится".
"Всё уже свершилось".
"Что мне здесь делать, в мертвом безмолвии?"

Разница в одежде -
Это, несомненно,
Признак неслучайный.

***
В сборнике "Сто потех", 1967

Неожиданная встреча

Мы сегодня так приветливы друг с другом.
Как приятна встреча после стольких лет!

Наши тигры лижут сметану.
Нашим ястребам тошно в небе.
Наши акулы тонут в океане.
Наши волки зевают в открытой клетке.

Наших змей не видно в зигзагах молний.
Растеряли перья наши павлины.
Разучились кривляться наши макаки.
И летучие мыши давно не касаются наших волос.

Замолкаем на полуслове.
Не спасает даже улыбка.
Наши людям нечего сказать.

-----------------------------------------------------------------------------
Из сборника "Соль", 1962