НЕПОКАЗНАЯ ЛЮБОВЬ

Лал­ла РУК
Ри­вир

Впер­вые я встре­тилась с Оль­гой, ког­да ме­талась в по­ис­ках по­мощи для мо­ей ста­рой кош­ки Ма­тиль­ды. В очень хо­рошем гос­пи­тале для жи­вот­ных в Лин­не — North Shore Animal Hospital — ей был пос­тавлен ве­тери­наром неп­ра­виль­ный ди­аг­ноз. Та­кое слу­ча­ет­ся. Я бы­ла убеж­де­на, что нель­зя опус­кать ру­ки и что ле­чение нуж­но ис­кать. И от­пра­вилась к Оль­ге Иг­ли­ковой. Её мне по­реко­мен­до­вала зна­комая — боль­шая лю­битель­ни­ца жи­вот­ных.

Ког­да я уви­дела Оль­гу впер­вые, мне по­каза­лась она рез­ко­ватой. Но про­ди­аг­ности­ровав за­боле­вание жи­вот­но­го, про­ведя ле­чение и до­казав свою пра­воту, она выз­ва­ла моё ува­жение. Да, к то­му же, я уви­дела, что тех, ко­му Оль­га пос­вя­тила свою жизнь — до­маш­них жи­вот­ных — она лю­бит. Не по­каз­ная эта лю­бовь, не на сло­вах. Нас­то­ящая!

Не мо­гу ска­зать, что Оль­га во­об­ще очень раз­го­вор­чи­ва. Так что по­бесе­довать с ней, да ещё при том, что по­ток при­носи­мых и при­води­мых па­ци­ен­тов нес­конча­емый, ока­залось неп­росто. Не­кото­рые воп­ро­сы мне приш­лось за­давать в опе­раци­он­ной, в то вре­мя, ког­да усып­лённое су­щес­тво по­луча­ло жиз­ненно важ­ную по­мощь. Оце­пенев и ста­ра­ясь не ви­деть про­ис­хо­дящее, я, все-же, до­вела на­мечен­ное до кон­ца. Ду­маю, сре­ди чи­тате­лей не­мало лю­бите­лей жи­вот­ных, для ко­торых жизнь без них не­мыс­ли­ма. Мой раз­го­вор с Оль­гой Иг­ли­ковой я и пред­ла­гаю тем, кто лю­бит и по­мога­ет брать­ям на­шим мень­шим.

— Оля, как Вы на­чали ра­боту по про­фес­сии здесь, в Аме­рике? Ведь за до­воль­но ко­рот­кий срок Вы ус­пе­ли от­крыть два ве­тери­нар­ных офи­са!?

— Про­фес­сию ве­тери­нара я по­лучи­ла, за­кон­чив в Санкт-Пе­тер­бурге Ве­тери­нар­ную Ака­демию. Но впер­вые в Аме­рику при­лете­ла ещё сту­ден­ткой чет­вёрто­го кур­са. Я бы­ла в чис­ле тех сту­ден­тов, ко­торым пред­ло­жили изу­чать аме­рикан­ское фер­мерс­тво. В Рос­сии тог­да толь­ко на­чали внед­рять мел­кое фер­мерс­тво. Это бы­ло в 1992-ом, ко­торый я и про­вела пол­ностью в Кон­некти­куте, на мо­лоч­ной фер­ме. Там учи­лась не толь­ко ле­чить жи­вот­ных, но и во­дить гру­зовик, ком­байн, трак­тор, до­ить ко­ров, ко­сить ку­куру­зу, ез­дить вер­хом на ло­шадях, что ста­ло, кста­ти, мо­им боль­шим ув­ле­чени­ем. В это вре­мя я уси­лен­но изу­чала ан­глий­ский. Слу­чилось так, что за этот пе­ри­од и за­муж выш­ла здесь. У ме­ня ро­дил­ся сын Иван, впос­ледс­твии по­яви­лась доч­ка Нас­тя. Но тог­да, все-же, я вер­ну­лась до­мой, в Рос­сию, для окон­ча­ния об­ра­зова­ния. И уже с дип­ло­мом при­лете­ла сю­да сно­ва. В Аме­рике под­твер­ди­ла рос­сий­ский дип­лом, в 1997-ом по­лучи­ла ли­цен­зию на пра­во прак­ти­ковать. И вот, ра­ботаю.

— А ведь на­чинать бы­ло неп­росто…

— Сна­чала ус­тро­илась на ра­боту в ве­тери­нар­ный офис, прош­ла там даль­ней­ший путь ос­во­ения про­фес­сии. Свой же собс­твен­ный пер­вый офис от­кры­ла здесь, в Ри­вире, в 2003-ем. Че­рез три го­да уда­лось от­крыть и вто­рой — в South Boston, ря­дом со стан­ци­ей мет­ро Andrew по Крас­ной ли­нии. За­нята я, как ви­дите, вы­ше го­ловы.

— К Вам об­ра­ща­ют­ся, в ос­новном, ан­гло­языч­ные аме­рикан­цы за по­мощью для сво­их чет­ве­роно­гих лю­бим­цев. А на­ши со­оте­чес­твен­ни­ки — рус­ско­языч­ные аме­рикан­цы и им­мигран­ты?

— Ра­ботая в Аме­рике, мы не ори­ен­ти­рова­ны на «рус­ских». Ос­новная мас­са кли­ен­тов — ан­гло­языч­ные аме­рикан­цы. Раз­ни­ца есть, объ­яс­ню ка­кая. Аме­рикан­цы «ко­рен­ные» в боль­шинс­тве сво­ём от­ветс­твен­ны. Они по­нима­ют, что, как ми­нимум, раз в год, а же­латель­но два ра­за, жи­вот­ное нуж­но при­носить для про­филак­ти­чес­ко­го ос­мотра. Оно ведь, как и че­ловек, ког­да ста­новит­ся стар­ше, нуж­да­ет­ся в бо­лее час­той про­вер­ке здо­ровья. Де­лать пол­ный ком­плексный ана­лиз кро­ви, ди­аг­ности­ровать сво­ев­ре­мен­но. На­ши же со­оте­чес­твен­ни­ки при­носят в кли­нику жи­вот­ных, к со­жале­нию, тог­да, ког­да бо­лезнь уже при­нима­ет за­пущен­ную фор­му. Ког­да поз­дно.

— Оче­вид­но, это свя­зано с фи­нан­со­выми проб­ле­мами, ко­торые но­вым или не­дав­ним аме­рикан­цам ре­шать труд­нее, чем тем, жизнь и быт ко­торых го­дами уко­рене­ны…

— По­это­му на­ши це­ны на 30-40% ни­же, чем у ок­рес­тных ве­тери­наров. На­шим кли­ен­там не при­ходит­ся усып­лять сво­их жи­вот­ных из-за нех­ватки де­нег на ле­чение. Наш де­виз: high volume — low cost. У нас очень вы­сокок­ва­лифи­циро­ван­ные мед­сес­тры. Но лиш­них лю­дей нет. На ра­боту сю­да при­ходят те, кто лю­бит жи­вот­ных и уме­ет им по­могать.

— Как час­то Вы ви­дите жес­то­кость по от­но­шению к жи­вот­ным?

— Мы от­ка­зыва­ем в эф­та­назии жи­вот­ных, ес­ли это свя­зано лишь с за­ботой их хо­зя­ев о собс­твен­ном удобс­тве. Мы при­бега­ем к эф­та­назии толь­ко тог­да, ког­да жи­вот­ное уже не спас­ти, и гу­ман­нее из­ба­вить его от стра­даний.

Мы и вов­се без­домных су­ществ спа­са­ем. Со­бак без­домных в Аме­рике прак­ти­чес­ки нет. То есть, нет та­кой страш­ной кар­ти­ны, как в Рос­сии. А вот ко­шек — нес­час­тных, выб­ро­шен­ных на ули­цу — без сче­та. Мы ока­зыва­ем им ме­дицин­скую по­мощь, и мы сот­рудни­ча­ем толь­ко с no-kill shelters (толь­ко с те­ми при­юта­ми, где не усып­ля­ют жи­вот­ных). В Аме­рике — на­зову страш­ную циф­ру — усып­ля­ют во­семь мил­ли­онов жи­вот­ных в год! Есть мес­та, где осу­щест­вля­ют­ся груп­по­вые усып­ле­ния. Го­сударс­тво ма­ло чем мо­жет на это вли­ять…

Я це­ню жизнь, ста­ра­юсь её сох­ра­нять. Есть лю­ди, на­зову их в ка­выч­ках «доб­ры­ми», они под­би­ра­ют без­домных и от­но­сят их в шел­те­ры. А там этих нес­час­тных сра­зу усып­ля­ют, по­тому что не­куда их деть… Вот это и есть жес­то­кость. Меж­ду тем, так на­зыва­емых улич­ных ко­шек мож­но под­держи­вать под­кар­мли­вая, и они вы­жива­ют. Жи­вот­ные во­об­ще лю­бят быть на ули­це, на при­роде. Дру­гой воп­рос, что ес­ли у них нет до­ма, то они ди­ча­ют, зна­чит, пе­рес­та­ют до­верять че­лове­ку.

— В Рос­сии при­вив­ка от бе­шенс­тва бы­ла бо­лез­ненной. А как в Аме­рике?

— Аб­со­лют­но не чувс­тви­тель­на. И дру­гие при­вив­ки от ре­аль­но под­сте­рега­ющих бо­лез­ней не при­чиня­ют бо­ли. Их не­об­хо­димо де­лать.

Так­же не­об­хо­дима сте­рили­зация жи­вот­ных. У сте­рили­зован­ных ко­шек не бы­ва­ет ра­ка мо­лоч­ных же­лез, ра­ка мат­ки. Опе­рация при за­пущен­ной фор­ме за­боле­вания, при ме­тас­та­зах прод­ле­ва­ет жизнь не­надол­го.

— У мно­гих на­ших со­оте­чес­твен­ни­ков сох­ра­нилось пре­дубеж­де­ние, что кош­ки пло­хо пах­нут…

— В Рос­сии пах­ло дур­но на лес­тни­цах, из­ви­ните, не кош­ка­ми, а ко­шачей мо­чой. Са­ми по се­бе кош­ки не пах­нут ни­чем. Ина­че бы за­пах от­пу­гивал мы­шей и кош­ки не мог­ли бы их ло­вить. Прос­то ак­ку­рат­ные хо­зя­ева дол­жны ежед­невно чис­тить Litter box и про­мывать его, ссы­пав чис­тый пе­сок. Вот и всё.

— Ес­ли ко­шеч­ка или ко­тик за­боле­ли, это вид­но всег­да?

— Да, жи­вот­ное ста­новит­ся ти­хое, пе­рес­та­ет дви­гать­ся, за­бива­ет­ся в ти­хое мес­то…

— Зна­чит, это сиг­нал, что нуж­но не­мед­ленно при­нимать ме­ры? А мож­но ли да­вать жи­вот­но­му «че­лове­чес­кие» ле­карс­тва?

— Ме­ры при­нимать — да, нуж­но. А вот да­вать «че­лове­чес­кие» ле­карс­тва нель­зя. Они не под­хо­дят. Мож­но очень нав­ре­дить. Пер­вое, что нуж­но де­лать, — это нес­ти за­болев­ше­го к ве­тери­нару.

— Ваш Ри­вир­ский офис рас­ши­ря­ет­ся?

— Да, мы вско­ре пе­ре­ез­жа­ем от­сю­да, пе­реме­ща­ем­ся поб­ли­зос­ти, за уг­лом. На Pleasant Street я ку­пила не­боль­шое зда­ние быв­ше­го бан­ка, сей­час там ре­монт, но пе­ре­едем мы вско­рос­ти.

— И в сво­их де­тях Вы вос­пи­тыва­ете лю­бовь к жи­вот­ным?

— Да, ко­неч­но, но я за­бочусь о всес­то­рон­нем их раз­ви­тии. Мо­ей Нас­те — шесть лет. Она уже сей­час уме­ет де­лить, не го­воря об ум­но­жении, и изу­ча­ет три язы­ка: ан­глий­ский, рус­ский и ив­рит. А с жи­вот­ны­ми мы жи­вём. Как же их не лю­бить?

У нас две со­баки, один по­пугай. Они на ра­дость и Нас­те, и Ва­неч­ке. А не­дав­но я ку­пила ло­шадь, дер­жу её в ко­нюш­не. Ез­жу вер­хом в пар­ке, вок­руг озе­ра. Меч­таю по­учас­тво­вать в лись­ей охо­те. Нет-нет, это не нас­то­ящая охо­та, где уби­ва­ют, не та­кая охо­та с мно­жес­твом всад­ни­ков, ко­торую мож­но ви­деть на ста­рин­ных гра­вюрах. Это охо­та, ко­торая мо­били­зу­ет для по­гони лишь лись­им за­пахом, здесь есть азарт, скач­ка, при­рода, но нет кро­ви, нет унич­то­жения жи­вого.

— Спа­сибо, Оля, за ин­те­рес­ный рас­сказ, за Ва­шу за­меча­тель­ную по­мощь жи­вот­ным, за Ва­шу ини­ци­ати­ву, за Ва­шу гу­ман­ную по­зицию по от­но­шению к тем, ко­го опе­ка­ете, к брать­ям на­шим мень­шим!