По следам австралийского льва-людоеда

Начало: По следам австралийского льва-людоеда.

О предполагаемых размерах и массе тела австралийского льва-людоеда

 Как вы уже узнали из предыдущего текста, самый крупный и опасный вид  австралийского сумчатого льва называется тилаколео карнифекс (Thylacoleo Carnifex), что переводится как "сумчатый лев-палач" или "сумчатый лев-раздирающий плоть". По сравнению с другими доисторическими хищниками, этот  зверь не особенно впечатляет своими размерами, будучи заметно меньше саблезубых смилодонов-популаторов или невероятно тяжеловесных мосбахских львов.Тем не менее почти полностью сохранившиеся до наших дней скелеты и другие найденные окаменелости указывают на то, что у этого хищника было очень внушительное львиное телосложение, а также и некоторая медвежья косолапость на уровне суставов  мощных  когтистых конечностей.

Если же описать его при помощи самых распространённых в интернете цифр, то австралийский лев-людоед  вырастал в среднем до 1,6 метров в длину (без учёта длины хвоста) и около 70 - 80 сантиметров в высоту(на уровне холки), при средней массе тела  от 101 до 130 кг.  Однако за последние 5-6 лет в безводных пустынях Австралии и в уникальных известняковых карьерах равнины Налларбор  было найдено множество очень больших, но плохо сохранившихся окаменелостей  (фрагментов фоссилизированных костей и черепов), которые свидетельствуют о существовании куда более крупных и тяжёлых особей этого вымершего вида, с предположительной  длинной тела до 2 метров и высотой на уровне холки до 1,2 метра, при приблизительной  массе тела от 150 до 230 кг. Другими словами, это  хищное млекопитающее было в среднем значительно крупнее самых здоровенных современных ягуаров и леопардов, а самцы этого вида превосходили размерами современных африканских львиц, но скорее всего не дотягивали до габаритов и веса самых крупных львов-самцов.

Таким образом, уже довольно значительное число специалистов-палеонтологов полагают, что австралийские львы-людоеды были в среднем намного крупнее чем было принято считать до недавнего времени. Например, большинство учёных нового поколения убеждены в том, что почти все найденные в пещерах Австралии окаменелости этого вида принадлежат вовсе не самцам средних размеров, а совсем небольшим и куда более уязвимым самкам , которые использовали эти пещеры как постоянные убежища или временные укрытия для своих медленно подрастающих  детёнышей. Ведь на стенах и сводах этих превращённых в "детские ясли" пещер не найти следов когтей особенно крупных самцов Thylacoleo Carnifex, и это при всём при том, что они попросту испещрены тысячами очень характерных V-образных царапин от когтей сравнительно небольших самок и их совсем небольших детёнков.

 В то же время, следует иметь в виду, что самые крупные окаменелости этого вида  были найдены не в этих своеобразных пещерах-яслях, а в самых засушливых пустынях и в карьерах уникальной в мире известняковой равнины Налларбор, то есть в единственных местах, где эти фоссилизированные кости и могли сохраниться до наших дней даже под открытым небом.  Иначе говоря, большинство современных палеонтологов придерживается ещё не совсем традиционного мнения,  что у этого вида сумчатых хищников проявлялся такой же ярко выраженный половой диформизм как и у африканских львов, азиатских тигров и других крупных представителей семейства кошачьих, в смысле того, что самцы этих видов, как правило, намного крупнее и тяжелее своих самок. Исходя из этого, специалисты нового поколения считают, что самые большие окаменелости этого вида, найденные в безводных пустынях и на известняковой равнине Налларбор,  принадлежали не каким-то "ненормально огромным" альфа-самцам (предводителям прайдов), а самым что ни на есть средним самцам-одиночкам (живущим вне прайда "холостякам"), следовательно габариты и вес представителей этого вида были значительно  больше, чем было принято считать  до недавнего времени.

Соперник "адских тварей" плейстоцена и гроза самых древних аборигенов.

  Несмотря на не столь впечатляющие по сравнению с доисторическими львами размеры, сумчатые львы-людоеды выстояли на вершине пищевой цепи от миоцена  до позднего плейстоцена,  став чуть ли не высшими австралийскими супер-хищниками тех отдалённых времён.  Ведь если  вдуматься, то этому доисторическому хищнику удалось выжить на протяжении более двух с половиной миллионов лет, притом в окружении самых чудовищных "адских тварей" - наследников архозавров и гигантских ядовитых змей и удавов. Почти в каждом водоёме экваториально дождливой и очень влажной в то время Австралии его поджидали крокодилы самых разных подвидов, от сравнительно небольших до самых что ни на есть опасных и  громадных.  Более того, почти такие же  громадные  крокодилы поджидали его и на суше. Ведь  среди самых опасных хищников  доисторической фауны Австралии числились и так называемые кинканы - вполне сухопутные или наземные длинноногие крокодилы-бегуны галопом, чьи размеры могли достигать до 6, а иногда и до 9 метров в длину. К тому же, его самыми серьёзными противниками и конкурентами в ожесточенной борьбе за выживание на суше были огромные древесные змеи-удавы и гигантские ядозубые мегалании - самые большие сухопутные или наземные ящерицы того времени, чьи размеры варьировали от 4,5 до 9 м, а масса тела от 331 до 2200 кг.  Не менее опасными соперниками сумчатых львов были и почти столь же ядовитые гигантские драконы-вараны, которые, кстати, были значительно крупнее и тяжелее современных комодских драконов. А ещё, охотничьи угодья сумчатых львов оспаривали тилацины, они же полосатые сумчатые тигры или сумчатые волки, которые охотились, как правило, сообща, очень большими стаями, в то время как большинство тилаколео-самцов предпочитали одиночную охоту.

Однако к моменту прибытия на австралийский континент самых древних людей (предположительно туземцев Новой Гвинеи и островов Меланезии), климатические условия в этой части земного шара претерпели очень значительные изменения. В результате постепенного тектонического дрейфа австралийского материка на юго-запад и связанного с этим изменения направлений   движения океанских течений количество осадков сократилось в несколько раз, а густые тропические леса уступили место не только обширным редколесным саваннам, но и всё более увеличивающимся каменистым пустыням и полупустыням. Тем не менее, даже в условиях очень медленно, но неуклонно наступающей аридизации, мегафауна австралийского континента была ещё богатой и разнообразной, а свирепых и очень опасных для людей ящероподобных монстров было более чем достаточно.

И всё-же, как полагают многие учёные, наибольшую угрозу для людей представляли не вышеперечисленные наследники  хищных ящеров-динозавров, а эти сравнительно небольшие млекопитающие хищники, для которых все эти новые двуногие пришельцы стали едва ли не самой лёгкой и доступной  добычей. По мнению тех же учёных, самым лучшим доказательством этого  является почти повсеместное распространение на территории Австралии  терротеистиеского культа Большого Полосатого  Зверя, "вдохновителем" которого, вне всякого сомнения, стал именно Thylacoleo Carnifex. Более того, этот же сравнительно небольшой Thylacoleo Carnifex занимает самое почётное центральное место в распространённом только на западном побережье   Австралии терротеистиеском культе Больших Зубастых Челюстей.   

Здесь будет очень уместно задаться некоторыми вопросами и, конечно же, постараться на них ответить. Во первых, как удалось выжить сравнительно небольшому сумчатому  льву на протяжении более двух с половиной миллионов лет, притом в окружении самой крупной и совсем недоступной ему добычи (представителей австралийской травоядной мегафауны), а также и огромных ящероподобных монстров, которые значительно превосходили его размерами и силой?  Во вторых, что именно помогло этому сравнительно небольшому млекопитающему хищнику выжить в такой жестокой и неравной конкурентной борьбе с самыми кровожадными и опасными "адскими тварями " миоцена и плейстоцена? И, в третьих, как же так случилось, что не эти гигантские пресмыкающиеся, а сравнительно небольшой сумчатый лев стал самым свирепым зверем-людоедом, оставшись таковым и до нашх дней - в анцестральной коллективной памяти австралйских аборигенов? Но  давайте обо всём по порядку.

Почему австралийский лев-людоед является самым настоящим чудо-зверем

О происхождении, видовой принадлежности, анатомических особенностях и предполагаемых способах охоты этого хищника.

Незнатное происхождение и совсем мутная родословная - что общего между австралийским львом-людоедом  и летающей белкой-сладкоежкой

Если вы ещё помните содержание предыдущей статьи, упоминаемые там первопроходцы-пассионарии зарождающихся естественных наук спорили о том, следует ли считать этого хищника окончательно вымершим видом или нет. Более того, после долгих научных споров они пришли к выводу, что этот таинственный и безымянный для них зверь является самым древним представителем семейства крупных кошачьих, и это несмотря на наличие у него огромных, сильно выступающих передних резцов и почти полное отсутствие столь характерных для всех плацентарных хищников  больших и острых клыков.

Однако позднейшие изыскания знаменитого учёного-палеонтолога Ричарда Оуэна и его последователей привели к совсем неожиданным  результатам, не оставив камня на камне от прежних ошибочных предположений. Сэр Ричард Оуэн и его последователи сумели доказать, что кро­ме очень мощ­но­го ль­ви­ного те­лос­ло­жения и от­но­ситель­но схо­жей кон­фи­гура­ции  массивного че­репа этот зверь   не имел ни­чего об­ще­го с нас­то­ящи­ми африканскими ль­ва­ми. И даже с дру­гими крупными пред­ста­вите­лями семейства   ко­шачь­их.  А через сто пятьдесят с лишним лет после замечательного открытия Ричарда Оуэна,   другие учёные из той-же Великобритании смогли установить, что этот зверь происходил не от каких-то млекопитающих хищников, а от совсем неизвестного фалангероподобного  или  вомбатиформного грызуна, по всей вероятности довольно крупного, всеядного и ведущего явно древесный образ жизни. На это, в первую очередь, указывали  некоторые   особенности  его скелета, особенно  строение его очень хорошо развитых челюстей с чрезвычайно мощными долотообразными резцами и большими коренными зубами-молярами, скорее всего приспособленными для разгрызания твёрдой скорлупы кокосовых и других лесных орехов.

 Кроме того, о его явно древесном образе жизни свидетельствовали и удивительное строение передних и задних конечностей, и необычная форма больших седалищных костей и лопаток, и необычайно короткий и широкий для наземных хищников поясничный отдел позвоночника, незаметно переходящий  в отделение постепенно сужающихся толстых хвостовых позвонков. И, что самое главное, учёные смогли обнаружить у него не только анатомические особенности безобидного древесного грызуна, но и отличительные черты и характеристики совершенно разных австралийских травоядных животных, указывающих на определенную степень родства этого таинственного хищника с доисторическими стенурами и вомбатами-фасколонусами, а также и с другими представителями сумчатой фауны плейстоцена. 

В то же время, ученые обратили внимание на то, что строение его передних и задних лап больше напоминало строение миниатюрных  конечностей так называемых австралийских короткоголовых летающих белок или сахарных поссумов-летяг - очень подвижных, прыгучих и ловких карликовых животных, длина которых составляет в среднем около 170 мм, а средний вес, всего 120 грамм. Как бы парадоксально это ни звучало, учёные-палеонтологи на полном серьёзе считают, что самый крупный из когда-либо существовавших млекопитающих хищников австралийского континента является близким "родственником" этих крохотных, но очень быстрых и юрких древесных сумчатых-сладкоежек. Другими словами, их общая родословная или близкая степень генетического родства проявляется в том, что они произошли от какого-то общего фалангероподобного предка, который, судя по всему, был ещё более крошечным, лёгким и безобидным кускусовым-вегетарианцем. И это при всём при том, что минимально оцениваемый вес австралийского сумчатого льва-людоеда превосходит средний вес карликовой летяги в тысячи раз, а его могучие  когтистые лапы отличались сразу же бросающейся в глаза массивной толщиной костей, да ещё и тем, что задние конечности значительно уступали в длине передним.

Современные зоологи полагают, что такое удивительное превращение крохотного и безобидного зверька-вегетарианца в самого крупного, свирепого и кровожадного млекопитающего хищника стало возможным только благодаря очень длительной и совершенно изолированной эволюции доисторической фауны на этом южном континенте. И всё это по той простой причине, что доисторическая травоядная мегафауна пятого континента не смогла обойтись без столь необходимой санитарной и регулирующей роли достаточно крупных и эффективных млекопитающих хищников. Ведь если  Европа, Азия, Африка и Америка были связаны  между собой по суше в течение довольно длительного времени, позволяя хищникам свободно мигрировать с одного континента на другой, полная океанская изоляция Австралии продлилась значительно дольше(то есть десятки миллионов лет) и привела к тому, что даже самые  безобидные виды травоядных смогли стать со временем самыми свирепыми и кровожадными плотоядными.

По мнению учёных, такое удивительное превращение можно наблюдать и сейчас, на примере того же сахарного летающего  поссума.  Как известно, этот подвижный, прыгучий и симпатичный кускусовый зверёк  далеко не так безобиден, как кажется на первый взгляд, ведь одной из наиболее важных  характерных особенностей карликовых сумчатых  летяг является их всеядность. Будучи совсем небольшим и высоко адаптивным зверьком, поссум-летяга питается в основном сладким соком определённых видов эвкалиптов и акаций, а также нектаром разных цветов и самыми разными плодами растений. Если же этих любимых сладких лакомств становится намного меньше, чем ему требуется для поддержания необходимого уровня жизненной энергии, безобидный на вид зверёк-сладкоежка может с лёгкостью превратиться в эффективного и безжалостного хищника. И даже сразу же перейти на цельную или очень разнообразную  белковую диету.

 Иными словами, он просто начинает пожирать самых разных насекомых и беспозвоночных, мелких грызунов, небольших змей, ящериц, птичьи яйца и совсем маленьких беззащитных птенцов, безжалостно разоряя при этом гнёзда даже самых больших хищных птиц. И, что не менее важно, те же британские учёные обратили внимание на то, что уже перешедшие на постоянную белковую диету летающие поссумы, как правило, значительно тяжелее и крупнее своих вегетарианских собратьев. Из этого следует, что переход на другую диету, включающую регулярное потребление куда более консистентной и питательной белковой пищи, может легко способствовать значительному увеличению в размерах на протяжении всего нескольких поколений, что и объясняет вполне возможное происхождение и эволюцию австралийских львов-людоедов от самых крохотных вегетарианских предков современных всеядных кускусовых.

Особенности хищной морфологии и предполагаемые способы охоты

Что касается прочих анатомических  особенностей австралийского льва-людоеда, учёные считают, что форма его седалищных костей свидетельствует о том, что основная мышечная масса животного была сосредоточена в его чрезвычайно мощных задних ногах,  более приспособленных для длинных прыжков и рывков вперёд на совсем небольшие дистанции, чем для быстрого или продолжительного бега на относительно длинные расстояния. Таким образом, соотношение конечностей и распределение мышечной массы указывают на то, что Thylacoleo carnifex был очень мощным и опасным зверем, но его никак не можно считать особенно быстрым бегуном на длинных дистанциях. Другими словами, строение его скелета, необычная форма больших седалищных костей и широких лопаток значительно ограничивали его способность быстро и эффективно преследовать наземную добычу, особенно на очень большие расстояния.

 В связи с этими анатомическими и физиологическими ограничениями, большинство учёных- палеонтологов предполагают, что тилаколео скорее всего охотился из засады следующим образом: он либо умел незаметно подкрадываться, чтобы внезапно наброситься на свою добычу стремительным и мощным  прыжком, либо набрасывался на нее сверху, с нависающих ветвей очень больших  тропических деревьев. Ведь, как известно, очень древние   плейстоценские джунгли тропической в то время Австралии были идеальной местностью для таких методов охоты из засады, тем более что этот кровожадный хищник обладал и необходимым для этого природным камуфляжем в виде чёрных или светлых полос, а также и тёмно-бурой защитной окраски шерсти.  

А ещё, здесь следует непременно иметь в виду, что австралийский лев-людоед был очень хорошо вооружён для охоты на любую дичь, даже на самую крупную и опасную, вплоть до того, что превосходил в этом всех современных медведей, ягуаров, тигров и львов. Ко всему прочему, исследователи обратили внимание и на то, что лапы этого хищника были необыкновенно когтистыми, очень сильно отличаясь при этом от когтистых лап крупнейших млекопитающих хищников, включая и представителей семейства кошачьих. А самое главное отличие состояло в том, что большие и очень толстые пальцы передних конечностей были значительно длиннее остальных пальцев, будучи к тому же и слегка изогнутыми и отстоящими (то есть, полу-противоположными) и имея при этом просто невероятно увеличенные, наполовину втягивающиеся серповидные когти, которые были гораздо длиннее остальных его когтей. И даже всех известных на данный момент когтей крупных млекопитающих хищников, таких как медведи, тигры, львы, ягуары или леопарды.

Палеонтологи считают, что эти невероятно большие серповидные когти на отстоящих или полу-противоположных пальцах передних конечностей могли быть использованы как для захвата, удержания и умерщвления предполагаемой травоядной добычи, так и для обеспечения самой надежной опоры на стволах и ветвях очень больших деревьев. А ещё, эти же невероятно большие серповидные когти на отстоящих или полу-противоположных пальцах передних конечностей позволяли хищнику не только свободно ходить по самым толстым ветвям деревьев, но и свободно передвигаться по деревьям в так называемом висячем положении, держась при этом за ветки не только своими четырьмя конечностями, но и чрезвычайно толстым, мощным и гибким хвостом. При этом, как полагают некоторые учёные-палеонтологи, австралийский сумчатый лев-людоед мог даже спать в таком же висячем положении, пользуясь своим толстым хвостом, как своего рода дополнительным якорем-страховкой или пятой конечностью, точь-в-точь как это делают поссумы-летяги и даже некоторые из представителей отряда приматов.

 Кроме этих больших отстоящих пальцев с их невероятно длинными и острыми серповидными когтями, все конечности австралийского льва-людоеда имели по четыре почти столь же мощных и функциональных пальца, которые были при этом легко гнущимися на уровне каждой из фаланг, позволяя хищнику хвататься за ветки деревьев почти с такой же лёгкостью как это делают те же сумчатые летяги и даже некоторые из представителей отряда приматов. К тому же, все эти мощные и совершенно функциональные для охоты и лазания пальцы были вооружены длинными, на этот раз полностью втягивающимися когтями-кинжалами, которые были просто невероятной остроты и прочности. Ведь вовсе не случайно эти чрезвычайно твёрдые и прочные роговые образования считаются  едва ли не самыми крепкими и долговечными во всём обширном классе млекопитающих хищников, вплоть до того, что их очень характерные глубокие V-образные следы остались на твердокаменных стенах и сводах австралийских пещер.

Более того, имеются вполне достоверные документальные свидетельства о том, что эти же чрезвычайно прочные и острые когти доисторического хищника использовались  аборигенами в качестве своего рода ритуальных "ножей-скальпелей" при проведении самых разных  "священнодействий" в рамках уже упомянутого нами терротеистического культа Большого Полосатого Зверя. В частности, эти острые и чрезвычайно прочные когти льва-людоеда использовались при проведении всех кровавых обрядов инициации - посвящения юношей в мужчин-воинов, связанных иногда с ритуальным эндогамным или экзогамным каннибализмом, обрезанием крайней плоти или надрезанием полового члена, ритуальным удалением передних зубов и нанесением различных татуировок и насечек в виде очень характерных для этого хищника горизонтальных полос на спине.

Таким образом, эти длинные, прочные и острые когти мощных лап могли быть использованы и как оружие против других хищников-конкурентов и самых крупных травоядных животных, и как снаряжение для лазания по деревьям и самым отвесным скалам, и как приспособления для рытья глубоких нор в земле для своего очень медленно подрастающего потомства, особенно в условиях постепенного исчезновения тропических лесов. И при всём при этом, его удивительные приспособления для лазания по деревьям и скалам не ограничивались вышепереисленными эволюционными приобретениями.

 Строение костей запястья, пясти и плюсны свидетельствует о том, что даже самые маленькие суставы конечностей этого хищника были чрезвычайно  мобильными, будучи при этом снабжены такими же шероховатыми подушками, как и у родственных ему карликовых поссумов-летяг, всё это для того  чтобы значительно помогать ему при лазании по деревьям и самым отвесным скалам. Британские учёные установили, что австралийский лев-людоед проявлял такую же частичную синдактилию пальцев задних лап (частично слитые воедино первый и второй и третий и четвертый пальцы)  и, конечно же, противопоставление двух пар частично слитых пальцев при лазании по ветвям деревьев и по скалам, что также помогало ему при беге по самой пересечённой или каменистой местности.

 Более того, совсем недавно исследователи смогли установить, что локтевые суставы этого доисторического хищника были больше похожи на локтевые суставы приматов, чем на суставы тех же австралийских поссумов-летяг. Это удивительное сходство с приматами проявлялось и в чрезвычайной мощи и мобильности костей плечевого пояса с их массивными надплечьями, и в гибкой мобильности предплечий и когтистых лап с подвижными и мощными отстоящими пальцами, позволяющими ему хвататься и держаться за любые ветки подобно тому как это делают большинство обезьян и лемуров. К тому же, все эти уникальные анатомические свойства  и особенности позволяли австралийскому тилаколео очень широко разводить свои передние и задние конечности под самыми большими углами, что очень помогало ему во время лазания по деревьям и скалам, а также и в регулярных схватках с другими хищниками и очень крупной добычей.

Другими словами, эта уникальная  анатомическая особенность значительно облегчала охоту и защиту от других хищников, позволяя наносить по телу жертвы или противника сильные и размашистые удары своими сильно растопыренными острыми когтями. Более того, учёные считают, что эти звери использовали свои длинные и очень острые когти с той же смертоносной эффективностью  как и самые беспощадные динозавры-велоцирапторы, ведь когти австралийских львов-людоедов были столь же острыми, мощными и прочными, как большие серповидные когти так называемых "волков юрского периода".

Первые промежуточные выводы

Итак, первая наша констатация состоит в том, что самые далёкие предки австралийских львов-людоедов  были вовсе не хищниками, и даже не  обыкновеными травоядными, а совсем необычными древесными всеядными грызунами, вобравшими в себя отличительные черты и характеристики нескольких совершенно разных видов австралийских животных и относящимися к местному отряду двурезцовых  сумчатых, наряду с такими же известными и знаковыми представителями  австралийской травоядной фауны как большие или исполинские рыжие   кенгуру, валлару, валаби,  вомбаты, коала, поссумы или кускусовые. По мнению исследователей, такая причудливая трансформация всеядного древесного грызуна в свирепого наземного хищника  не является  совсем уж необычным исключением из правил зоологии и биологии, ведь найденные на протяжении последних двух столетий минерализованные окаменелости принадлежали не одному единственному виду Thylacoleo Carnifex, многочисленному   биологическому семейству, состоящему как из больших, так и из малых свирепых хищников-тилаколеонидов (Thylakoleonidae) и насчитывающему по меньшей мере одинадцать видов. 

Таким образом, вторая наша констатация, вытекающая из первой, состоит в том, что разговорное название "сумчатый лев" применяется не только к наводящему мистический ужас льву-людоеду, но и к его менее известным меньшим собратьям: Thylacoleo Crassidentatus, Thylacoleo Hilli,  Wakaleo,  Priscileo, Microleo Attenboroughi и другим.  Ведь те же британские учёные доказали, что австралийский лев-людоед является далеко не единственным сумчатым львом - он всего лишь занимает  самое заметное верхнее положение в интересной и разнообразной весовой иерархии своего довольно многочисленного   семейства хищников-тилаколеонидов (Thylakoleonidae), насчитывающего по меньшей мере одиннадцати зоологических видов, от самых крупных до самых маленьких и даже карликовых, размером с обыкновенного соболя. 

По мнению британских учёных линия родства между всеми этими  удивительно разными и совсем непохожими друг на друга хищниками отражена в их очень схожем наборе зубов, которые по своему уникальны и узкоспециализированны, будучи совсем непохожими на зубы других хищников, доисторических  или  современных. Так, например, у каждого из представителей этого зоологического семейства тилаколеонидов  (Thyacoleonidae)  передние два резца верхней и нижней челюсти значительно увеличены в размерах и очень сильно выступают из зубного ряда. Иначе говоря, зубы всех этих древесных грызунов-орехоедов фактически превратились  очень эффективные орудия убийства подходящей по габаритам травоядной или пернатой добычи, выполняя ту же роль что и выступающие клыки других плацентарных хищников.

Thylacoleo Carnifex - венец эволюции семейства доисторических сумчатых львов

Наиболее ярко эта удивительная особенность проявляется на примере уникального набора  зубов австралийского льва-людоеда, который по существу является венцом эволюции  всего семейства доисторических сумчатых львов.  Ведь самой необычной особенностью зубного ряда этого  супер-хищника являются невероятно огромные, похожие на клинки, карнассальные премоляры, расположенные в передней части его внушительных челюстей. А ещё, у этого довольно крупного зверя очень хорошо развиты похожие на жернова коренные зубы-моляры, служащие  для раздробления и перемалывания самых прочных костей его потенциальных жертв. По сравнению с ними, его явно недоразвитые клыки совсем не впечатляют своими размерами, они же совсем небольшие и даже кажутся недостаточно острыми для любого уважающего себя плотоядного хищника. Зато его огромные коренные  моляры и передние резцы-косторезы, сформированные из разросшихся премоляров смотрятся просто великолепно,  занимая большую часть зубного ряда!  Они проходят вдоль нижней и верхней челюсти, образуя двойной набор огромных анатомических клещей-кусачек или болторезов, превращённых в самые эффективные орудия убийства и раздробления костей даже самой крупной добычи. 

Согласитесь, что эти устрашающего вида и даже кажущиеся чрезмерно увеличенными кривые резцы-кинжалы  намного больше и мощнее, чем клыки любого другого плацентарного плотоядного млекопитающего. Другими словами, они значительно превосходят размерами клыки самых крупных медведей, львов, тигров, леопардов или ягуаров, очень напоминая при этом ужасные клыки доисторических саблезубых смилодонов или махайродов и очень успешно выполняя  ту же функцию при умерщвлении  крупной добычи на охоте или же в смертельных  схватках с другими местными  хищниками-конкурентами.  И это при всём при том, что сходство австралийского льва-людоеда с доисторическими саблезубыми смилодонами и махайродами не ограничивалось этими   чрезмерно увеличенными хищными зубами.

Как явствует из опубликованных результатов научных исследований, особенности строения головы и челюсти австралийского льва-людоеда были не менее удивительными и причудливыми чем набор его внушительных убийственных зубов. Австралийские палеонтологи  проанализировали все имеющиеся на данный момент черепа и челюсти этого существа, сопоставив их с черепами и челюстями самых крупных саблезубых смилодонов-популаторов. Проведённые биометрические измерения показали попросту удивительное сходство очень больших  гнёзд сочленений челюстей и их просто удивительно схожее строение. Более того, биометрические расчеты показали, что такие вместительные гнёзда сочленений позволяли львам-людоедам и саблезубым смилодонам  раскрывать свою пасть   до максимального  возможного предела, равному углу в 150 градусов между верхней и нижней челюстью.

Для этого анатомическая конструкция очень подвижного суставного сочленения была приспособлена наилучшим образом, позволяя всему соединению нижней челюсти безболезненно размыкаться при каждом максимальном раскрытии пасти, подобно тому, как это происходит у ядовитых змей, удавов и варанов при поглощении крупной добычи. При этом, у австралийских львов-людоедов такое  максимальное раскрытие пасти происходило мгновенно, при первом же убийственном укусе добычи. Специалисты в области зоологии считают, что такое максимально широкое раскрытие пасти  не по силам ни одному из современных млекопитающих  хищников, а из самых крупных травоядных на такое способны разве что самые большие и агрессивные бегемоты-самцы, у которых верхние клыки и нижние резцы, как правило, очень больших размеров, продолжая расти в течение всей их довольно долгой жизни.

По мнению современных учёных, такой максимально возможный угол раскрытия зубастой пасти требовался этим доисторическим хищникам для охоты на самых крупных толстокожих представителей травоядной мегафауны того времени. В частности, доисторические саблезубые смилодоны охотились в основном на самую крупную дичь - толстокожих мамонтов, шерстистых носорогов, мастодонтов, огромных доисторических степных туров, зубров и даже на гигантских бизонов, которые значительно превосходили современных представителей этих видов травоядных. Чтобы наносить глубокие смертельные раны таким толстокожим травоядным гигантам, требовались не только  клыки огромных размеров, но и максимально возможный угол раскрытия зубастой пасти и, конечно же, мощнейшие челюсти, способные прокусить не только очень толстую и прочную кожу или шкуру животного, но и толстые слои жира и мышц, а также и очень твёрдые кости шейных или спинных позвонков.

Те же современные учёные полагают, что для охоты на самую крупную дичь австралийские львы-людоеды обладали теми же преимуществами что и доисторические смилодоны-попу, за исключением одной единственной - им явно недоставало четырехсоткилограмовой массы тела крупнейших саблезубых хищников.  В то же время, используемое специалистами трехмерное моделирование на основе рентгеновской компьютерной томографии, показало, что австралийским сумчатым львам-людоедам вовсе не требовалось использовать на охоте на крупную дичь так называемый длительный удушающий укус, типичный для современных крупных представителей семейства кошачьих. И всё это потому что они обладали  чрезвычайно мощным и эффективным разовым укусом, при котором резцы использовались для того, чтобы прорезать или пробивать плоть своей жертвы, в то время как еще более специализированные коренные зубы-моляры давили на трахею, разрывая при этом самые главные кровеносные сосуды, такие как сонная артерия и яремная вена. При прыжке на добычу сверху, например с ветвей деревьев или же с невысокой скалы, эти же мощные и убийственные зубы сумчатого хищника могли раздробить шейные или спинные позвонки любой травоядной жертвы,  разрывая при этом её спинной мозг. Таким образом, по сравнению с азиатским тигром или африканским львом, которому может понадобиться до 15 минут, чтобы убить крупную добычу, сумчатый лев мог убить даже самое большое животное менее чем за минуту. 

 Некоторые австралийские учёные уверены, что такая убийственная эффективность этого зверя обеспечивалась не только этими удивительными особенностями его хищной морфологии. Наличие исключительно больших затылочных отростков и мыщелков затылочных костей, внушительные размеры шейных позвонков и особенности строения костей плечевого пояса свидетельствуют о том, что большая и тяжёлая голова этого хищника  поддерживалась массивными и очень мощными шейными мышцами, которые могли её вращать с такой удивительной силой и лёгкостью, как будто она ничего не весила. Учёные полагают, что для  эффективности убийственного укуса этого хищника его мощная шея значила ничуть не меньше, чем  его вооружённая огромными зубами челюсть. Другими словами, идея состоит в том, что мобильные сочленения нижней челюсти обеспечивали максимальное раскрытие его зубастой пасти, после чего мощные челюстные мышцы вгоняли огромные резцы в наиболее уязвимую часть тела добычи, прокалывая ее достаточно глубоко и попросту разрывая её на части мощным откидыванием назад его исключительно мощной шеи.

Здесь следует непременно добавить ещё одно немаловажное заключение австралийских учёных-палеонтологов. Исходя из всех этих удивительных особенностей строения  черепа и челюстей Thylacoleo Carnifex, специалисты  полагают, что этот высший вид австралийского сумчатого льва обладал едва ли не самым сильным укусом среди всех известных на данный момент наземных хищных млекопитающих. Ведь сила укуса Thylacoleo Carnifex  в полтора раза больше силы укуса сравнительно небольшого американского ягуара, кстати абсолютного рекордсмена по этой части среди современных наземных млекопитающих. И это при всём при том, что ягуару по зубам даже самые твёрдые панцири амазонских черепах, которых эта тварь щёлкает как орешки, не говоря уже о головах анаконд, кайманов и даже самых больших  аллигаторов. Иначе говоря, по силе своего невероятно убийственного укуса австралийский плейстоценский тилаколео превосходил даже огромных доисторических пещерных львов и пещерных медведей.  Невероятно, но факт.

Как мы уже отмечали, мощные длинные резцы не были единственным смертельным оружием австралийского тилакольва. Для  травоядных животных средних размеров не меньшую опасность представляли его мощные когти, в особенности длинные и очень острые серповидные когти на отстоящих пальцах передних конечностей. Этими длинными и очень прочными серповидными когтями хищник пользовался и как своего рода кривыми  кинжалами, в основном для вспарывания живота своих жертв во время атаки, а также и для последующей разделки их туш.

Что касается предполагаемых для этих зверей способов охоты, современным исследователям считают, что австралийские сумчатые львы были очень  умелыми лесными охотниками и великолепными мастерами внезапных нападений и убийств из засады. Длинные острые когти и не совсем обычное строение передних и задних конечностей позволяли им легко взбираться на деревья и скалы, перепрыгивать с ветки на ветку, и даже с одного дерева на другое. Другими словами, они ничем не уступали современным лесным чёрным пантерам и леопардам в этой способности лазать по деревьям и прыгать на довольно большие расстояния. К тому же, и способы охоты из засады были приблизительно такими же как у чёрных лесных пантер и леопардов саванны. Как правило, тилаколео старался подкрасться к своей добыче как можно ближе, чтобы потом наброситься на неё одним очень длинным и удачным прыжком. К тому же, он поджидал свои потенциальные жертвы в кустах или на ветвях больших деревьев, прыгая на них сверху, когда те проходили мимо или же подходили на достаточно близкое расстояние.

После удачного броска, хищник сразу же вцеплялся в добычу мощными когтями и доводил начатое до конца  своими большими и острыми передними зубами. Как мы уже отмечали, тилаколео не применял так называемый долгий и удушающий укус, как это, например, делают такие крупные представители кошачьих как гепарды, леопарды, ягуары, тигры или львы. В отличие от них, австралийский тилаколев убивал свою жертву намного быстрее и эффективнее, иногда даже в течение всего нескольких секунд. Мощные челюсти и просто невероятной силы укус позволяли этому ловкому и сравнительно небольшому хищнику умерщвлять свою добычу почти мгновенно, особенно, когда он бросался на неё с высокого дерева или со скалы, сразу же вгрызаясь большими резцами в её беззащитный затылок. В таком случае, его бритвенно-острые резцы с лёгкостью  пробивали даже самую толстую кожу или шкуру животного, глубоко проникая в её затылок и ломая при этом его шейные позвонки. Если же хищник набрасывался снизу на какое-то гораздо более высокое травоядное животное, например из засады в очень густых кустах, его мощные зубы вгрызались в незащищённое   горло жертвы, сразу же разрывая гортань и трахею, вместе с брахиоцефальными сонными артериями и другими жизненно важными кровеносными сосудами.

Итак, продолжительная эволюция наделила этих великолепных хищников  очень интересными и полезными анатомическими особенностями и физическими свойствами, к которым добавились и выработанные  тысячелетиями качества искуснейших охотников. Всё это позволяло им  успешно охотиться даже на самых крупных представителей австралийской мегафауны того времени. Учёные считают, что его потенциальными жертвами могли  стать даже трёхтонные сумчатые дипротодоны или гигантские вомбаты, которые в среднем достигали размеров современных бегемотов или носорогов. И, конечно же, в его естественное "меню" были включены и похожие на карликовых бегемотов массивные зигоматурусы, и громадные сумчатые палорхесты, которые были размером приблизительно с лошади, а весили не меньше одной тонны. К этим можно добавить ещё и трёхметровых доисторических  кенгуру прокоптодонов и их мощных собратьев фасколонусов и многих других представителей австралийской доисторической мегафауны.

 Единственным и очень большим недостатком этого доисторического хищника было то, что он был «заточен» исключительно на вполне определённый вид лесной охоты из засады, с веток деревьев или из густого кустарника, притом чаще всего на самую крупную добычу, намного превышающих его по габаритам и весу. Учёные считают, что именно это и стало его самой уязвимой "ахиллесовой пятой" перед очень значительными климатическими изменениями, которые привели к постепенному и неуклонному исчезновению австралийских дождевых лесов и обитавших в них очень крупных травоядных животных.

Почему же они вымерли вскоре после появления людей

Согласно последним исследованиям, так называемая аридизация когда-то очень влажного австралийского континента началась приблизительно 350 тысяч лет назад. В результате очень драматических климатических изменений австралийский континент стал постепенно высыхать, а на месте густых тропических джунглей появились открытые редколесные саванны, полупустыни и увеличивающиеся пустыни. Представители лесной травоядной мегафауны Австралии потеряли свою традиционную среду обитания и кормовую базу, состоящую в основном из сочных высоких лесных трав и кустарников по берегам многочисленных водоёмов. Многие из них со временем стали вымирать, так и не сумев приспособиться к новым всё более засушливым климатическим условиям.

Учёные считают, что австралийские сумчатые львы так и не сумели  стать достаточно эффективными охотниками  на всё более изменяющемся ландшафте когда-то очень влажного и зелёного материка.  Физические характеристики, которые обеспечивали им большое преимущество в охоте на  крупных травоядных в густых лесах, стали для них настоящей обузой на открытой местности засушливых саванн, полупустынь и пустынь. Совсем неподходящая для засад открытая местность не позволяла тилакольвам незаметно подкрадываться к добыче, а сравнительно короткие конечности, чересчур толстые кости скелета и слишком массивная для его размеров мускулатура не позволяли им угнаться за куда более быстрыми и выносливыми травоядными, особенно под палящим солнцем саванн и полупустынь. Другими словами,  австралийский тилаколео так и не смог совладать с этими экстремальными климатическими изменениями, чтобы как следует приспособиться к охоте на открытой пустынной местности, особенно на мелких и очень быстро бегущих травоядных животных

Ко всему этому добавились ещё и появившиеся около 50-60 тысяч лет назад  люди. Как известно, аборигены Австралии постоянно охотились при помощи очень больших искусственных пожаров, систематически поджигая кустарники и уже ставшие довольно редкими леса осваиваемого ими южного континента. Таким образом, можно сказать, что и люди "внесли свою весомую лепту" в доведении до постепенного вымирания австралийских сумчатых львов. Ведь люди не только охотились на местных травоядных и поджигали леса и кустарники, служившие естественным укрытием для последних австралийских тилакольвов. Учёные считают, что столкновения между людьми и этими очень сильными и опасными хищниками были не только неизбежными, но и довольно частыми. Например, в некоторых пещерах первобытных аборигенов Австралии были найдены не только примитивные изображения сумчатых полосатых львов, но и сцены кровавых столкновений охотников с этими опасными хищниками, притом с жертвами с обеих сторон.

Всё это говорит о том, что аборигены Австралии несомненно причастны к исчезновению этих хищников, как и очень многих других местных животных. Тем не менее далеко не все учёные с этим согласны, ведь многие их них делают упор на на решающую роль в этом самых кардинальных изменений климатических условий, повлекших за собой постепенную аридизацию австралийского континента. Например, палеонтолог Джудит Филд из научной группы Сиднейского университета утверждает, что результаты последних  археологических раскопок указывает на то, что вымирание этих довольно  крупных хищников может быть связано именно с трагическим по своим последствиям  изменением климата Австралии, произошедшим как раз во время последнего ледникового периода.

По мнению учёных, именно на этот период приходится пик усиления аридизации, в результате чего самая большая часть континента превратилась в засушливую пустыню, совершенно непригодную для жизни самых больших австралийских травоядных и охотящихся на них хищников. К тому же, ещё до совсем недавнего времени ученые считали, что австралийские  сумчатые  львы вымерли вскоре после прибытия первых людей, то есть около 45 000 лет назад. Однако совсем недавно обнаруженным археологами в Новом Уэльсе окаменелым костям тилакольва не более 30 000 лет. Таким образом, их главный аргумент состоит в том, что австралийские сумчатые львы исчезли с просторов этого континента почти 30 000 лет назад, а это значит, то они могли сосуществовать с аборигенами на протяжении очень длительного времени - от десяти до пятнадцати тысяч лет. Но несмотря на то, что  единого мнения на этот счёт пока нет, можно с твёрдостью сказать, что главными и решающими факторами, повлиявшими на постепенное исчезновение австралийского сумчатого льва  были изменения климата и деятельность человека.