БОРИС КУШНЕР ЕВРЕЙСКИЙ ФЕНОМЕН (Часть 1)

О НАШЕМ ГОСТЕ

Борис Кушнер - известный математик, поэт, переводчик и публицист.   С 1989 г. живёт в США. Профессор математики Питтсбургского Университета. В области математики известен своей монографией "Лекции по конструктивному математическому анализу". Борис Кушнер - автор шести книг стихов. Член международного Пен-Клуба и Союза писателей Москвы. Стихи, переводы и эссе Бориса Кушнера публиковались в Израиле, США, Германии, России, Украине и Белоруссии. Ряд произведений Бориса Кушнера был опубликован в сетевых журналах "Записки по еврейской истории" и "Еврейская старина" http://berkovich-zametki.com . Его творчество было предметом специальной программы радиостанций РЭКА и Кол Израэль (Израиль), его стихи передавались также по радио "Голос Америки". В 2005 г. творчеству Бориса Кушнера был посвящён большой цикл передач телеканала RTN (Нью-Йорк).
 
Многим памятно его "Открытое Письмо Шафаревичу", опубликованное в советском самиздате, а также в Израиле, Германии и США. Игорь Шафаревич - советский и российский математик, философ, публицист и общественный деятель, академик РАН - известен не только как учёный-математик, но и как автор историко-философских публикаций, которые оцениваются представителями либерального лагеря как антисемитские и конспирологические. Шафаревич - автор работ: "Русофобия" (и "Русофобия: десять лет спустя"), "Две дороги к одному обрыву", "Социализм как явление мировой истории".

ИЗРАИЛЬ И СУМЕРКИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

ВЕРА ЗУБАРЕВА. Борис Кушнер - явление неординарное. Говорю "явление", поскольку масштабность и многогранность вашего дара, Борис, и влияние его разнообразных сторон на сферы науки и культуры переводит всё это в статус явления. Известный математик, поэт, человек чётких политических убеждений, автор знаменитого "Открытого письма" Шафаревичу… Честно говоря, не знаю даже с чего начать нашу беседу - все аспекты вашей деятельности чрезвычайно интересны. В своих воспоминаниях о вас и том времени, когда появилось письмо к Шафаревичу, журналист и писатель Пётр Ефимов, в частности пишет:
"В один из дней лета 88-го я заглянул в редакцию окружной газеты, в которой долгие годы был военным корреспондентом. Встретил там своего постоянного оппонента - военного цензора. Он пригласил меня к себе, плотно закрыл дверь, выключил телефон и свет. По всему чувствовалось, что предстоит серьезный разговор.

- Надеюсь, - назидательно начал он, - вы знаете, что такое самиздат. Так вот, по нашей информации в последнем московском номере опубликовано письмо некоего Бориса Кушнера по поводу Шафаревича. Шафаревич, понимаешь, большой ученый и его надобно уважать. Не исключено, что журнал этот доберется и к нам. Я не читал этого... Кушнера (гримаса передернула его лицо), но знаю, что это клевета на наш советский... (и т.д.). Словом, если попадется, надо сразу доложить, как положено, и дать соответствующую отповедь...
Если бы только знал мой визави, что именно этот номер самиздата с гневной отповедью Шафаревичу лежит у меня в портфеле. Дело в том, что буквально накануне я встретил знакомого московского писателя, и он дал мне самиздатовский журнал на одну ночь. (…) В отличие от Шафаревича письмо Бориса Кушнера - пример интеллигентной, доказательно-наступательной публицистики, письмо человека, безоговорочно принявшего всю эту несусветную ругань как личную обиду. Он называет ненависть, коей пропитана вся "Русофобия", простым биологическим фактом и сразу ставит себя выше разного рода инсинуаций, которыми грешит Шафаревич. Группы проблем, собранные Кушнером в пяти блоках, словно патроны в единой обойме, - мощная ударная сила, разящая в самую "десятку".
Математик скрестил шпаги с математиком. Только в отличие от опереточного легкомыслия Шафаревича в трактовке истории и традиций еврейского народа Борис Кушнер выступает как зрелый историк. "История отличается от математики, - пишет он, - прежде всего тем, что историк прикасается к живой человеческой плоти, к его нервным, болевым узлам, ощущает страдание другого, как свое собственное. Полное отсутствие этой первоначальной способности - вот что поражает прежде всего в вашем сочинении" ("Вестник" #12(246), 20 июня 2000" http://www.vestnik.com/issues/2000/0620/win/efimov.htm ).

- Ну, а как, уважаемый Борис, история поворачивается сегодня по отношению к еврейскому государству? Как вы оцениваете нынешнюю международную ситуацию с Израилем?

БОРИС КУШНЕР. Дорогая Вера, прежде всего спасибо вам и редакции журнала "Кругозор" за любезное и почётное предложение - дать это интервью.

Я не слежу так пристально, как надо бы, за быстро меняющейся международной обстановкой. Соответственно, отношусь с большой осторожностью к собственным впечатлениям и мнениям. Но раз уж вы спросили, попробую кратко ответить.

К сожалению, хорошего в ситуации вокруг Израиля вижу немного. При всей пестроте событий ясно просматривается нарастающая тенденция предвзятого, более того, враждебного отношения к еврейскому государству. В этой гремучей смеси много составляющих. Попробую назвать, по моему мнению, главные. Прежде всего, трудно не увидеть в антиизраилизме (близком родственнике советского "антисионизма") всё той же мимикрирующей юдофобии, уходящей корнями в самую глубь религиозной традиции двух дочерних по отношению к иудаизму религий. Своеобразный "Эдипов комплекс" ислама и христианства  - несомненный фундамент, питательная среда всего остального. Почва эта обильно удобрена духовным разложением Западной интеллигенции. Детская болезнь левизны - профессиональное заболевание так называемых "интеллектуалов". К  моему прискорбию, значительный вклад в разжигание вражды к Израилю вносит еврейская, в том числе израильская профессура. Здесь сказывается и феномен еврейской "автоненависти", и присущее евреям стремление к справедливости (точнее к тому, что под "справедливостью" в данный момент модно понимать) для всех, кроме самих себя.

* * *
                                    
Евреи - споры, ссоры, гам,
Вагон сочувствия к врагам,
И все мы вместе -
В их перекрестье.

15 мая 2005 г., Pittsburgh

Получая рассылки "круглого стола" еврейских профессоров, не перестаю изумляться "ослеплению образованием". Ученье, конечно, свет, но, похоже, для некоторых слишком яркий. Не выдерживают, слепнут. Иногда думаешь, что действительно надо много лет учиться, получать степени и т.д., чтобы в упор не видеть простейшие вещи.

* * *

Жгут в Европе синагоги,
Оксфорд знает, что к чему. -
Либералы, демагоги -
Скоро вам носить чалму.

3 мая 2002 г., Pittsburgh

Приехавший несколько лет назад в наш университет лектор (араб-христианин, профессор одного из американских университетов), представлявший "палестинскую" точку зрения, опирался в значительной степени на труды так называемых "новых историков", мазохистского движения в израильской исторической науке, взваливающего все смертные грехи на свою страну и народ. Печально наблюдать этих краснобаев, неустанно пилящих сук, на котором они сами же и сидят. И если бы только сами сидели! Б-г бы с ними…

Я не видел ни одной академической петиции, призывающей к бойкоту израильских университетов, под которой не красовались бы подписи еврейских умников, как западных, так и израильских.

Нет такой арабской клеветы, подлейшей из подлых, которую не подхватили бы радостно западные СМИ. В отношении Израиля допускаются высказывания, которые никогда не сошли бы с рук в случае любого другого народа и государства.

Тревожно видеть, в какой степени израильские государственные структуры не осознают важности информационной войны, противостояния арабской и либеральной информационной агрессии. Парадокс: народ Книги, народ Слова не находит нужных слов, да и не заботится о том, чтобы найти их.

К сказанному следует добавить в качестве крайне весомого фактора арабскую нефть и огромные запасы нефтедолларов. Достаточно мысленно вычесть нефть и посмотреть, что от арабского мира останется, чтобы оценить существенность этой стороны дела. Но вычитание - арифметическая, а не политическая операция.

Требования, предъявляемые "прогрессивной международной общественностью"  и, соответственно, Западными правительствами к Израилю, беспрецедентны. Пожалуй, здесь трудно найти аналогии. Всевозможные "дорожные карты", по сути, представляют собой вымогательства бесконечных израильских уступок, поощрение наглой арабской агрессии и разбоя. Стыдно видеть всё это. О юдофобских плясках дикарей в ООН, о блаженных и просто подлых правозащитничках всех мастей и говорить не хочется.

Боюсь, что новая американская администрация будет ещё настойчивее в подталкивании еврейского государства к пропасти. И снова: к сказанному добавляются беспрерывные потрясения израильской политической жизни, глубокие внутренние противоречия израильского общества. Мне вообще трудно представить себе, как можно провести хоть один день в кресле израильского премьера и не сойти с ума. Не из этого ли напряжения, смешанного с цинизмом, политическим карьеризмом, просто политиканством, выросло поразительное безумие сделки в Осло?

Ситуация вокруг Израиля является, по-моему, частью общей картины кризиса нашей цивилизации как таковой, её усталости, её сумерек, пожалуй в духе Шпенглера. Стремительно исламизирующаяся Европа не слышит, как по ней всё громче звонит колокол. Америке тоже пора бы услышать этот набат.

И всё-таки не хочу погружаться в пучину чёрного пессимизма. Футуристические прогнозы склонны, в конечном счёте, превращаться в  юмористические этюды. В конце концов, мы наблюдаем только волнение на поверхности моря событий. Его глубины нам недоступны - вне особого откровения, каковое, кажется, иссякло вместе с Пророками. Из грамматических категорий времени нам принадлежит - в той мере, в которой свежа наша память - прошлое, отчасти - в меру нашей чувствительности, наблюдательности и аналитических способностей - настоящее.   Будущее в руках Б-жьих. На это и надеюсь.

В ЛИБЕРАЛЬНОМ УГАРЕ

В. З. Да, к сожалению, картина, которую Вы обрисовали, не плод воображения, а довольно страшная реальность, и роль либеральных еврейских активистов достаточна сильна, как она была сильна и во времена восхождения Гитлера. Их вера в "интеллектуальность" новорожденного монстра была настолько велика, что они поначалу высмеивали настоятельные советы убегать из страны, которые исходили от тех, кто понимал, что происходит. К сожалению, даже жестокий исторический опыт ничему не научил еврейских либералов, и внуки тех, кто прошёл Холокост, сегодня активно поддерживают другого монстра, обрушиваясь на свою страну и соплеменников, которые пытаются противостоять этому безумству "храбрых".

Когда-то Арон Каценелинбойген сказал, что подобный оголтелый либерализм произрастает как раз из трусости этой части евреев и их желании примкнуть к сильным мира сего. Знаменательно, что из всех меньшинств, евреи - единственные, кто борется за права всех остальных, но не за свои собственные. Я не помню ни одной мексиканской или африканской или исламской или какой-либо ещё группы, которая бы выступала в поддержку евреев, но ни одного выступления в поддержку тех групп не обходится без еврейских активистов…

НАША СПРАВКА

Арон Иосифович Каценелинбойген - выдающийся мыслитель, учёный-экономист, основатель теории предрасположенности, профессор Уортона в Пенсильванском университете, родился в Изяславле 2 сентября 1927 года.  Окончил школу в 14 лет, а Московский государственный институт экономики - в 19-ть. В 30 лет защитил кандидатскую, а в 39 - докторскую диссертации по экономике. Работал в Институте экономики и в Центральном экономико-математическом институте в Москве, где возглавлял кафедру комплексных систем. После эмиграции в США (октябрь 1973 года) проработал более 30 лет профессором в Уортоне (Пенсильванский Университет). Арон Каценелинбойген -  автор многочисленных статей и двадцати книг по теории общих систем. Его концепция предрасположенности нашла отражение во многих областях, которыми он занимался, включая бизнес, экономику, биологию, религию и эстетику. Умер 30 июля 2005 года в США.

- Что же касается массового похода ислама, то Европа уже завоёвана, и не столько благодаря настойчивости и агрессии ислама, сколько благодаря настойчивости и агрессии либеральных активистов. Революционность евреев (я различаю евреев и иудеев по этническому религиозному принципу (см. мою статью об этом здесь http://www.ulita.net ) -  от Христа до Маркса грандиозна, но так же грандиозна и расплата за идеи, которые ими успешно внедряются. Если бы еврейская антилиберальная оппозиция была столь же сильна, как и оголтелая либеральная, то можно было бы, по крайней мере, говорить о балансе, а не перекосе влево.

Когда социалист Аксельрод - советник Обамы - выступает по телевидению с понятными каждому бывшему советскому человеку заявлениями о государственной медицине, а поддержкой ему являются Рам Эммануэль и его брат, то, конечно же, хотелось бы равноценной еврейской оппозиции. Но её, увы, нет на том уровне, на котором это могло бы остановить социалистическую революцию в США. Как вы, Борис,  видите в этой связи раскол в еврействе? Считаете ли вы, что евреи должны, наконец-то, составить активную оппозицию своим либералам и повернуть свою революционность на свержение терроризма и искоренение коммунистических тенденций? Я имею в виду также и систему образования, которая сплошь превратилась в социально-либеральную агитку, искажающую роль исламских террористов. Многие ведь открыто говорят о том, что всё это, все эти программы и учебники в университетах и школах спонсируются Соросом, с одной стороны, и саудовскими принцами - с другой.

Б. К. Сложнейшие вопросы, на которые нет никакого однозначного ответа. Что бы я ни сказал, всегда кто-нибудь из соплеменников (или несоплеменников) возмущённо и во весь голос возразит. Либерализм, в сущности, стал своего рода языческой религией. С собственным ритуалом, адом и раем. Последний слегка отдает идеей коммунизма, того самого, который нам когда-то обещал Хрущёв ("Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме !" - кажется, так). В либеральном раю все будут достигать равных результатов, независимо от способностей. Гаусс и второгодник. Моцарт и человек, не одарённый слухом. Трудно отделаться от впечатления, что именно в эту сторону клонит ряд либеральных программ. В образовании в особенности.

Мой собственный опыт здесь, увы, достаточно богат. Вот только что передо мною стоял приятный, разумный коллега. Но коснулась наша беседа тех же гомосексуалистов (Ромео сочетается законным браком с Тибальтом), и он начинает, буквально закатив глаза, распевать свои молитвы. И, разумеется, "кто не с нами" - тот даже не против нас, тот - враг человечества. Ну, в лучшем случае, идиот, не ведающий, что творит. На экранах телевизоров, в университетских дискуссиях часто наблюдаю фирменную печальную улыбку либерала, когда ему задают неудобный вопрос. Улыбка эта выражает сочувственную мировую скорбь по поводу бездонной темноты человеческой.

Давно зарёкся от всяких споров на подобные темы, с евреями особенно. В московских кухонных баталиях я иногда встречал понимание как раз от своих русских друзей. Еврея, во что-то уверовавшего, переубедить совершенно невозможно. Он может, внешне внезапно, "переубедиться" сам, своего рода откровением. И тогда, повернув на сто восемьдесят градусов, станет столь же горячо защищать новые убеждения. Яркий современный пример - Давид Горовиц (David Joel Horowitz), сын закоренелых американских коммунистов, в молодости марксист, левак, убеждённый помощник "Чёрных пантер". Когда-то читал его рассказ об этом периоде, и волосы дыбом вставали. Что ему, еврею, было там делать, что у него с ними было общего? Воистину, как в Танахе: "Где ты, Адам"? Теперь получаю его рассылки. Горовиц  - непреклонный, страстный борец с либеральными эксцессами, с промыванием мозгов нашим детям в учебных заведениях. Сил ему и здоровья.

Скорее всего, здесь проявляется национальный характер. Южный темперамент в сочетании с особой душевной стойкостью, которую при желании можно назвать упрямством. Вспомним отчаяние Моисея, да что там Моисея! Г-дь отчаивался и гневался… И тогда тот же Моисей становился нашим заступником.  Вспомним и  Танаховское: "Народ жестоковыйный". Но наши недостатки являются продолжениями наших достоинств, и наоборот. Не эта ли самая жестоковыйность позволила евреям принять навсегда монотеизм и донести его свет до многочисленных народов, наделённых огромными собственными талантами и развитыми культурами? Не упрямством ли было выжить, сохраниться - к недоумению и, кажется, огорчению того же Пастернака? Не упрямством ли было возродить к полноводной жизни практически умерший язык? Не из той же ли химии являются и Пророки, и комиссары?

Похоже, все человеческие качества представлены у нас в крайних степенях, от мудрецов до умопомрачительных идиотов. А уж если еврей дурак, то это далеко слышно.

* * *

Высокомерен, как халиф,
Дурак и боек, и болтлив.
Как жажду утолять песком,
Бесплодны споры с дураком.
Что ж… На войне, как на войне,
И мы в прицеле карабина… -
Дурак-еврей - дурак вдвойне,
На всю вселенную дубина.

1 марта 2001 г., Johnstown

Особенности еврейского темперамента, наложенные на северную сдержанность, основательность порою создают взрывчатую смесь.

Хорошо различая в себе самом указанные "фамильные" черты, с давних пор положил не участвовать сколько-нибудь активно в чужой политической жизни. По аналогичной же причине не стал бы заниматься, скажем, пушкинистикой в России или читать русской аудитории лекции про декабристов. В молодости "подвиги" евреев-леваков приводили меня в благородную ярость, вскипавшую, как волна. Негодование тут же изливалось в самых непарламентских проклятьях. Так что и меня далеко было слышно. Но незабвенная Вера Свечинская* (*Вера Свечинская (1939-1996) - приятельница Б. Кушнера, вдова его однокурсника Аркадия Шапиро. Она активно поощряла литературную деятельность Бориса)  однажды, при особо острой моей вспышке сказала: "Боря, остановись; представь себе, что их всех гонят в газовые камеры". С тех пор мой гнев перешёл в печаль и в сознание нашей общей - в жизни и в смерти - судьбы. Чем дольше живу, тем глубже эта печаль. Г-ди, как же по-разному чувствуют люди! Как трудно со-чувствовать другой человеческой душе! Какой он ни есть, каким ни создал его Г-дь, куда ни ведёт его Рука Б-жья -  это мой народ. Другого у меня не было, нет и не будет.

Слова "революционность" я боюсь. Горе обществу, доведшему себя до страшной беды революции. К счастью, среди крайне правых  - евреев единицы. Спокойное же, достойное сопротивление определённых еврейских кругов либеральному подрыву общественного здоровья, демонизации Израиля хорошо заметно. Помимо Горовица, можно назвать, например, интеллектуалов, группирующихся вокруг журнала "Commentary". Кстати, многолетний редактор журнала Норманн Подгорец (Norman Podhoretz) (тоже вышедший из левых кругов) только что опубликовал в Wall Street Journal статью "Why are Jews liberals?" ("Почему евреи - либералы?")

http://online.wsj.com/article/SB10001424052970203440104574402591116901498.html  

(статья вызвала многочисленные комментарии).

Под тем же названием недавно вышла и его книга. В сентябрьском номере "Commentary"

http://www.commentarymagazine.com/viewarticle.cfm/why-are-jews-liberals-a-symposium-15223

можно найти крайне интересное обсуждение книги Подгореца ведущими еврейскими интеллектуалами.

Отмечу, по ходу нашего разговора, выразительную "перекличку" Пастернака и покойного хасидского барда Шломо Карлебаха. Хорошо известны, несомненно, отражающие авторскую позицию пассажи из романа "Доктор Живаго", призывающие евреев забыть древнее, "допотопное наименование", подняться над самими собою, раствориться в человечестве (один такой пассаж цитирован ниже). Джеф Якоби (Jeff Jacoby) в упомянутом только что обсуждении цитирует "поющего рабби": "Я спрашиваю студентов, кем они себя считают. Если кто-то встаёт и говорит "Я - католик", я знаю, что он католик. Если кто-то говорит, что он протестант, я знаю - это протестант. Если кто-то встаёт и говорит: "Я - просто человек", я знаю - это еврей"" (Перевод с английского - мой). Вызванное тысячелетиями притеснений, издевательств, истребления стремление к национальной мимикрии, растворению в окружении, желанию не отличаться, быть "такими, как все", выражено у евреев с той же силой, проводится с тем же характерным упорством, что и прямо противоположная тенденция, о которой мы уже говорили. Не это ли имел в виду Арон Каценелинбойген?

Чудесный, редкостный человек Феликс Кабаков (мир светлой его душе), бывало, говорил мне, что быть евреем - самый лучший способ быть русским, немцем, французом. Я категорически отказывался от предлагаемой чести. Эти дружеские споры закончились, когда свидетель очередного разговора, православный верующий и не из паствы покойного Меня, сказал: "Феликс, Вы хотите отнять у Бориса что-то такое, что он не может Вам отдать". Это "что-то", возможно слишком эмоционально, я попытался выразить много позже в стихотворении:

* * *

Люди, когда-то освободившие человечество
от ига идолопоклонства... бессильны освободиться
от самих себя, от верности отжившему, допотопному
наименованию, потерявшему значение, не могут
подняться над собою и бесследно раствориться
среди остальных...

Б. Пастернак, "Доктор Живаго"

Я допотопен. Имя мне -
Рождённый до потопа.
Я старше Форума камней,       
Мне внучкой - Пенелопа.
Скитался пасынком судьбе,
Испил огня и розог.
И вот не угодил тебе,
Певец чужих берёзок.
Я знаю гамлетову грусть
Евреем быть, однако
Стать всем-ничем не тороплюсь
По знаку Пастернака.
Пусть Дон Кихот. Пусть тщетен бой.
Пусть захлебнуться в жите. -
Я остаюсь самим собой.
А кем ещё  - скажите!

17 августа 2004г., Pittsburgh

Вернёмся, однако, к общей ситуации. Не всё безнадёжно и в научном сообществе. Каждый истерический призыв юдофобов, просто спятивших леваков к бойкоту израильских университетов немедленно получал внушительный отпор. Я и сам неоднократно подписывал академические петиции в защиту Израиля. Нельзя не отметить электронные рассылки организации HonestReporting (http://www.honestreporting.com/). Неправительственная организация "Монитор" www.ngo-monitor.org отслеживает и разоблачает бесчисленные антиизраильские эксцессы западных СМИ и всевозможных "наблюдательных" групп. Недавно, в частности, был опубликован обширный, строго документированный отчёт о деятельности печально известной своей ненавистью к Израилю "правозащитной" организации Human Rights Watch. Думаю, что по совокупности деяний эту "правозащитную" организацию вполне можно считать преступной.

Что касается роли либеральных богачей (отнюдь не только еврейских) в разрушении общества, то и здесь имеется богатая традиция. Достаточно вспомнить историю российской революции. Можно увидеть в таком  поведении смесь угрызений совести и страха. Перефразируя максиму Пастернака: "Быть толстосумом некрасиво". Особенно, когда на свете есть нищета. И некрасиво, и страшно: хочется откупиться и от Б-га и от людей. Есть и ещё нечто, пожалуй, более глубинное. Мне давно кажется, что здесь проявляется заложенный в человеке инстинкт "самоликвидации", что-то, вроде одноимённого устройства в ракете "земля-воздух", которую я изучал когда-то. Взять ту же, поистине мефистофельскую фигуру Сороса. В отличие, скажем, от Билла Гейтса, богатство Сороса целиком создано талантливой игрой на рынке, этом оплоте и символе капитализма. Чем он займётся в обществе "всеобщего равенства и справедливости"? Наверное, эмблема человека, сидящего на ветке c бензопилой "Дружба" в руках, могла бы украсить фамильный герб Сороса.

В литературе и в российских СМИ широко обсуждается вопрос о еврейской ответственности за коммунистическую революцию 1917 года. Известны многочисленные недобросовестные манипуляции с цифрами. Подробный анализ можно найти в книге Семёна Резника "Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына", 2-е издание, расширенное и исправленное. Захаров, Москва, 2005. В самых общих словах: российских евреев так долго притесняли, загоняли в такие тюремные пространственные и духовные рамки, что при внезапном снятии ограничений не мог не произойти взрыв кипевшего котла. Огромная энергия освободилась, и нельзя было ожидать, что она целиком направится в ту сторону, которая нам из нашего времени представляется желательной.

Плюс: евреи всегда на виду. С нас особый спрос, к нам особенное отношение, нам каждое лыко в строку. Для нас история - непрерывный вступительный экзамен на мех-мат МГУ в известные годы. Никому не придёт в голову думать об австрийцах в терминах Гитлера. Моцарт, конечно, несравненный Моцарт! Никто не станет корить грузинский народ за Сталина. Вспомнят о Шота Руставели, многоголосном пении, персиках, чудесном вине. А вот евреям на каждом перекрёстке предъявляют Троцкого. Об "особенном" отношении к еврейскому государству мы уже говорили.

Должен признаться, что с уходящими один за другим годами у меня всё меньше и меньше желания вступать в разговоры, тем более споры на такие темы… Драма жизни близка к занавесу, хочется духовной тишины, в которой можно услышать что-то своё, хочется прочесть многие книги (и ведь не успеть!). Так что простите, Вера, за эти сбивчивые заметки. Отнюдь не считаю себя экспертом, изучившим необъятный предмет.

МАТЕМАТИКА - ТА ЖЕ ПОЭЗИЯ

В. З. Не нужно быть экспертом, чтобы высказывать своё мнение на основании опыта и наблюдений. Опыт у вас достаточно богатый, наблюдательность ваша в сочетании с остротой восприятия, свойственной большим поэтам, и блестящей логикой, отличающей замечательных математиков, возводит ваши высказывания в ранг философских размышлений о вещах более общих и глубоких… Не перестаю удивляться, Борис, как в вас уживаются многие и разные лица: от чистого логика - до чистого лирика. Ваши стихи настолько не похожи на стихи человека с блестящим математическим складом ума! У вас богатейшая поэтическая интуиция, и перо ваше удивительно лёгкое и певучее, словно всё под ним рождается без труда, по Божественному наитию. Как происходит рождение стихотворения? Когда вас впервые посетила Муза? Каковы взаимоотношения эмоционального и рационального в ваших стихах и математических работах?

Б. К. Вера, спасибо за щедрые добрые слова. Особенно приятно слышать это от вас, человека стольких ярких талантов. Было большой радостью разделить с вами и с тёзкой Борисом Кокотовым страницы нашей недавней книги стихов "Контрапункты".

Мне представляется, что математика, вопреки распространённым представлениям, гораздо ближе к искусству, чем, скажем, к техническим, инженерным наукам, основой которых она, конечно, является. И математика, и искусство оперируют образами. Внутренний язык творческого математика не менее богат метафорами, чем язык поэта. И здесь, и там нас ожидает взрывное высвобождением интуиции, т.е. вдохновение, предстоят взлёты и падения, и здесь, и там есть эзотерический элемент в восприятии остановленных письменной или иной фиксацией внутренних образов. И в том, и в другом случае наше воображение создаёт миры, находящиеся в сложных живых отношениях с реальностью. Материальные объекты играют при этом подчинённую, минимальную роль.

* * *

В упоении игры    
Я могу творить миры.
И жонглировать мирами -
Разноцветными шарами.

И терпеть за крахом крах
В сотворённых мной мирах.

26 октября 1994 г., Johnstown

Если можно вообще говорить о цели искусства, то таковой, по-моему, является увеличение гармонии в нашем раздираемом противоречиями, конфликтами мире. То же самое могу сказать о математике. Создаётся эта гармония творящим субъектом или открывается нечто существовавшее вечно, что здесь первично, а что вторично - вопрос, скорее, веры. Слушаешь, например, ре-минорный фортепианный концерт Моцарта, или до-минорную прелюдию и фугу из первого тома. Хорошо темперированного клавира Баха или один из поздних квартетов Бетховена - и вообразить не можешь времена, когда этих чудес совершенства не было на свете. И Моцарт, и Бах, и Бетховен, и Архимед, и Эйлер, и Гаусс увеличили доступную нам гармонию мира. Поклон им за это. Ибо тропы, на которых отыскивается гармония, опасны. И сама она достигается через столкновения, диссонансы, как финальная сумма усилий творящего Духа. Воистину по Образу и Подобию сотворён человек! Именно этим, прикосновением к Вечному, отличаются подлинные произведения искусства от модных поделок.

Не хочу, чтобы мои слова воспринимались, как презрительное отвержение популярной культуры. Люди живут сегодня, им нужны и сегодняшние песни, песни их времени. Пусть даже у этих напевов нет будущего. Да и часто ли современники в состоянии отличить вечное от происходящего-преходящего?

Сказанное об искусстве приложимо и к математике. Вечная красота её фундаментальных открытий ощущается даже теми, кого насмерть запугали школьные мучения. Искусство математики не менее великолепно, не менее вечно, чем искусство музыки или поэзии. Достаточно, например, задуматься о двух мировых константах π и е. Окружность, пожалуй, один из самых прекрасных, самых совершенных геометрических образов. Кстати, красота её не случайно сочетается со свойствами оптимальности: среди всех замкнутых несамопересекающихся кривых данной длины окружность заключает наибольшую площадь. Разумеется, вопрос о том, сколько радиусов помещается в выпрямленной окружности, другими словами, каково отношение периметра (длины) окружности к её диаметру, занимал человеческий ум с незапамятных времён. Последнему отношению, ввиду его очевидной важности, отдали - раз и навсегда -  букву π греческого алфавита. Воображение замирает перед уходящей в бесконечность, уклоняющейся от любой периодичности вереницей разрядов этого уникального числа, оказавшегося иррациональным и даже трансцендентным. Почему не три, почему, наконец, не 22/7 (оценка несравненного Архимеда)? Число π  присутствует в бесчисленных формулах, формулировках законов природы.

Вторая, не менее фундаментальная мировая константа е появляется на сцене много позже, вводится она посредством нетривиального предела. Необходимо иметь уже достаточно продвинутую математику, чтобы вывести на арену число е и осознать его Б-жественную (как и в случае π) природу. Но как только это сделано, немедленно обнаруживается, что новая постоянная буквально пронизывает окружающий мир. Даже когда мы ставим остывать вынутый из духовки пирог, по кухне проходит призрак эйлеровой постоянной: пирог остывает по экспоненциальному закону. Так же, как и π, число е иррационально и трансцендентно. Снова перед нами апериодический загадочный бесконечный ряд цифр… Почему "Мисс показательная функция" и "Мистер логарифм" имеют такое странное основание - не десять, не два, а вот именно е - волнующая тайна, касающаяся, по-моему, самых начальных "чертежей" нашего мира.

Итак, эти две действительно Б-жественные, вечные константы появились из совершенно разных источников, имеют абсолютно разные истории. Но интуиция подсказывает, что должна быть какая-то связь между такими началами начал. И здесь является безумной красоты формула Эйлера е^iπ = -1, соединяющая сразу четыре важнейших константы: е, π, единицу и мнимую единицу. Чтобы обнаружить родство е и π  понадобилась новая числовая система - комплексные числа. В одном из учебников по истории математики читал выдержку из дневника пятнадцатилетнего Ричарда Фейнмана. Будущий знаменитый физик восторгался этим тождеством Эйлера. Приходилось мне также слышать легенду, что сам Эейлер видел в своей формуле доказательство существования Б-га. Подобная Гармония должна иметь Источник. Причину причин.

Можно сочинять поэмы о бездонной тревожной красоте канторовской Теории множеств, математической теории Бесконечного. Тревожной, поскольку построения гениального мыслителя Кантора подводят к самым границам человеческих интеллектуальных возможностей, и, пожалуй, пересекают их, уводя нас в область Б-жественного.

Интеллектуальные усилия, необходимые для такого проникновения, дорого обошлись Кантору. Обнаруженные на трансфинитных тропах парадоксы потрясли математику до самых её основ. Не зря мы говорим о кризисе оснований математики конца 19-го начала 20-го века.

Интересно заметить, что дискуссия о статусе математических объектов, о самой природе математики, о том, создаётся ли всё это творящим субъектом или же математик открывает свои теоремы, как когда-то открывал мореплаватель неизвестные острова, стала источником развития, лежащего ныне в основе науки о компьютерах. Вряд ли нынешняя компьютерная, информационная революция была бы иначе возможна.

Обо всём этом круге вопросов я подробно писал в большом мемориальном эссе "Учитель", посвящённом столетию выдающегося математика Андрея Андреевича Маркова, Мл.
http://berkovich-zametki.com/2007/Starina/Nomer5/Kushner1.htm
Хочу также горячо рекомендовать работы моего коллеги В.А.Успенского. Владимир Андреевич принадлежит к числу лучших представителей московской математической школы, воплощая в себе замечательные её черты. К последним я отношу постоянный интерес к месту математики в нашей духовной культуре, широкое постижение этой культуры как единого целого. Мне довелось писать о Владимире Андреевиче, о его великом учителе Андрее Николаевиче Колмогорове, московской математической школе в эссе "Успенский пишет о Колмогорове"
http://berkovich-zametki.com/AStarina/Nomer16/Kushner1.htm

В последнее время Владимир Андреевич опубликовал замечательные статьи в толстых журналах, адресованные широкой аудитории:

Математическое и гуманитарное: преодоление барьера. Знамя, 2007, №12, 266-273.

Апология математики, или О математике как части духовной культуры, Новый мир, 2007, №11, 127-149, №12, стр. 123-149.

Эти эссе и ряд других работ Успенского по философии математики недавно собраны под одной обложкой: Владимир Успенский, Апология математики, Амфора, Санкт-Петербург, 2009, 554 стр. Я был глубоко тронут, получив книгу с дружеской надписью от автора.

В человеке заложен начальный творческий импульс (по Образу и Подобию…), инстинкт, если угодно. И проявляется это начало на каждом шагу. Графомания одна из его самых частых манифестаций. В самом деле, в отличие, скажем, от музыки, для сочинения которой всё-таки нужен серьёзный технический аппарат (попробуй, сочини Симфонию, не владея нотным письмом, не зная возможностей инструментов, гармонии, голосоведения и т.д., и т.п.), человек вырастает с языком, вырастает в языке. Этот инструмент как бы дан каждому. Как бы… Разница между Львом Толстым и энтузиастами, обивающими пороги редакций, называемыми за глаза (а порою в глаза) графоманами, только в качестве "конечного продукта". Природа порыва, писательской страсти - та же самая. Человек, не одержимый писательством, не станет многократно переписывать начало "Анны Карениной". Да какой там роман! Даже ответить несколькими строками на письмо близкого человека для многих сущая мука, неодолимая проблема.

Проявления творческого инстинкта, его реализации многообразны. Здесь можно говорить о двух полюсах. В одном случае сочинительство реализуется как бы наитием, без внешних усилий, в другом - происходит титаническая борьба с сопротивляющимся материалом. В музыке такие полюса порою отождествляют с Моцартом и Бетховеном, в изобразительных искусствах говорят о Рафаэле и Микеланджело. Разумеется, в чистом виде отмеченные начала не встречаются. Например, лёгкость моцартовского сочинительского процесса часто преувеличивается, а с другой стороны, по свидетельству Фердинанда Риса финал Аппассионаты был сочинён взрывом вдохновения. Не могу удержаться от цитирования, уж слишком замечателен весь эпизод:

"На одной из подобных прогулок мы так заплутались, что лишь к восьми вечера вернулись в Дёблинг, где жил Бетховен. Всю дорогу он про себя что-то бормотал, подвывая на все лады без определённого тона. На мой вопрос, что это такое, он сказал: "Мне пришла в голову тема для последнего Allegro сонаты" (f-moll, op. 57). Когда мы вошли в комнату, он, не сняв шляпы, побежал к фортепиано. Я присел в уголке, и Бетховен тотчас забыл про меня. По меньшей мере час он неистовствовал над новым финалом, столь прекрасно подходящим этой сонате. Наконец, он встал, с удивлением увидел, что я ещё здесь, и сказал: "Сегодня я не могу вам дать урок, я ещё должен поработать"". ("Вспоминая Бетховена. Биографические заметки Франца Вегелера и Фердинанда Риса", стр. 106,  Классика-ХХI, Москва 2007).

Полагаю, что воспринимающей стороне, в общем, безразлично, как именно достигнут замечательный результат. Он только и важен. Мне пришлось как-то слышать рассказ Леонарда Бернстайна о версиях знаменитого начала Пятой симфонии Бетховена. Все варианты тут же проигрывались оркестром. Невероятно интересно, но, согласитесь, Вера, - слушаем мы эту Симфонию и кажется, что каждая нота написана раз и навсегда, что музыка эта была создана Б-жественным  Вдохновением в самом акте сотворения мира.

Не думаю, что моя скромная особа представляет какой-то специальный интерес, но раз Вы спросили, признаюсь, что тяготею скорее к интуитивному полюсу, поскольку  речь идёт о стихах (если применять сей ответственный термин к моим опытам). Эссе - дело другое. Стихи сочиняются в уме, затем записываются. На этом этапе - перенесения на бумагу - устраняются подводные камни, которые обогнула стремительная интуиция, вносятся какие-то поправки. Иногда к лучшему, иногда - нет. Затем - компьютер. На экране порой тоже высвечивается нечто, ранее незамеченное.

Из сказанного уже ясно, что в моём стихосложении интуитивное с большим перевесом преобладает над рациональным. Если же вернуться к математике, то в окончательном оформлении математической работы, конечно, первенствует логическое начало, хотя этого не скажешь о самом творческом математическом процессе, который вполне напоминает стихосложение.

Слышать рифмы, метры, играть с ними начал очень рано, пожалуй, с тех пор, как связно самого себя помню. В школе появились лёгкие стихи, сочинявшиеся с огромной скоростью. С ними пришли радости первого, поверхностного, конечно, успеха. Пришли и неприятности, например, в случае несанкционированной школьными властями стенгазеты, насквозь в стихах. Сочинение "всерьёз" началось, думаю, когда мне было лет тридцать. Имея в ту пору фотографическую память, я вообще не записывал сочинённое, благо стихов было относительно немного. Что-то вроде взрыва произошло уже в предотъездные годы (мы покинули СССР зимою 1989 г.). Должен сказать, что стихотворчество полностью завладело мною уже на американской земле. Расставание с Россией оказалось крайне благотворным, появилась внутренняя свобода, основа любого творчества. Пять лет назад по просьбе германского издателя я написал свою литературную автобиографию. Проект публикации тома подобных эссе не осуществился, и мой файл так и покоится в недрах нескольких компьютеров. Однако это моё "о самом себе" обширно цитировано в работах Израиля Кремня и Семёна Резника:
http://berkovich-zametki.com/2007/Zametki/Nomer17/IKremen1.htm
и
http://berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer6/SReznik1.php

Надеюсь, что приведённые ссылки избавляют меня от неловкости долгого разговора о "себе любимом".

БОРИС КУШНЕР: ЕВРЕЙСКИЙ ФЕНОМЕН. ЧАСТЬ 2 >>