Убийства без следов

Ува­жа­емый гос­по­дин Глав­ный ре­дак­тор!

Не­дав­но в "Кру­гозо­ре" бы­ла опуб­ли­кова­на статья о ядах. Ма­тери­ал очень за­нима­тель­ный, но, мне ка­жет­ся, не­дос­та­точ­но ос­ве­щен­ный. Ведь есть мно­жес­тво ток­си­чес­ких ве­ществ, ко­торые всту­па­ют в ре­ак­цию вза­имо­дей­ствия с ор­га­низ­ма­ми и на­руша­ют его жиз­не­де­ятель­ность. В ро­ли яда мо­жет ока­зать­ся лю­бое хи­мичес­кое со­еди­нение, по­пав­шее в ор­га­низм, и соз­дать опас­ность для жиз­ни. Врач сред­не­вековья Па­рацельс счи­тал, что: "Все есть яд! Нич­то не ли­шено ядо­витос­ти. Яд де­ла­ет не­замет­ным толь­ко до­за!"

При сов­ре­мен­ном раз­ви­тии тех­но­логии воз­можно и яв­ля­ет­ся дей­ствен­ным на­лажен­ное про­из­водс­тво син­те­зиро­ван­ных ядов, спо­соб­ных убить че­лове­ка мо­мен­таль­но или выз­вать про­цесс дол­говре­мен­но­го пос­те­пен­но­го раз­ру­шения ор­га­низ­ма, не­под­кон­троль­но­го или труд­но рас­позна­ва­емо­го спе­ци­алис­та­ми -кри­мино­лога­ми.

Ин­те­рес­но, а соз­да­вались ли в Рос­сии ка­кие-ли­бо ла­бора­тории, раз­ра­баты­ва­ющие по­доб­ные ле­таль­ные ве­щес­тва? Я не имею вви­ду ра­ди­оак­тивное воз­дей­ствие ура­на, то­рия и его изо­топов.

Спа­сибо,

Ана­толий, Сан-Фран­циско.

Да, соз­да­вались, в этом СССР опыт имел. Да ещё ка­кой! Слу­шай­те.

8 ап­ре­ля 1953 го­да пять сот­рудни­ков Хер­сон­ской сбер­кассы СК бы­ли най­де­ны мер­твы­ми на ра­бочем мес­те. Кас­са ог­рабле­на на 48 ты­сяч руб­лей 12 ко­пе­ек. Следс­твен­ная эк­спер­ти­за оп­ре­дели­ла, что все пя­теро скон­ча­лись от ос­трой сер­дечной не­дос­та­точ­ности. От­пе­чат­ков на мес­те прес­тупле­ния не об­на­руже­но. Ни­каких сле­дов на­силь­ствен­ной смер­ти не бы­ло. Это уже третье ана­логич­ное прес­тупле­ние в об­ласти, а пре­дыду­щие два еще не бы­ли рас­кры­ты. Сле­дова­тель ду­мал - как мо­гут пять че­ловек уме­реть собс­твен­ной смертью с иден­тичным ди­аг­но­зом? Это чрез­вы­чай­ное про­ис­шес­твие, ко­торое не­мед­ленно по­пало в Мос­кву и бы­ло стро­го за­сек­ре­чено.

И тут кто-то вспом­нил о про­фес­со­ре-док­то­ре Май­ра­нов­ском Г.М., ко­торый си­дел в лу­бян­ской тюрь­ме по де­лу "вра­чей-от­ра­вите­лей".  

Док­тор ме­дицин­ских на­ук, про­фес­сор, с 1837 по 1951 год - ру­ково­дитель "Ка­меры" - сек­ретной ла­бора­тории НКВД-МГБ, ко­торая раз­ра­баты­вала спе­ци­аль­ные ядо­витые ве­щес­тва для по­лити­чес­ких убий­ств.

Псев­до­ним - "Док­тор Смерть". Ког­да Май­ра­нов­ско­го вве­ли в ком­на­ту следс­твия, вся его фи­гура вы­ража­ла пол­ную по­кор­ность и угод­ли­вость. Пол­ковник  по­ин­те­ресо­вал­ся ус­ло­ви­ями со­дер­жа­ния и как бы нев­зна­чай спро­сил, су­щес­тву­ет ли не­види­мый яд, при­водя­щий к сер­дечно­му прис­ту­пу. Май­ра­нов­ский очень бо­ял­ся пы­ток, по­это­му от­ве­чал быс­тро и под­робно.

Один из его ядов дей­стви­тель­но не ос­тавля­ет сле­дов в ор­га­низ­ме и соз­да­ет пол­ную ил­лю­зию смер­ти от сер­дечно­го прис­ту­па. Яд из­го­тов­лен по за­казам и был гор­достью его спе­ци­аль­ной раз­ра­бот­ки. Но из ла­бора­тории ник­то вы­нес­ти его не мог, да­же сам док­тор. Ре­аль­но по­хитить яд мог толь­ко тот, кто ку­риро­вал ра­боту  - пер­вый зам. Ми­нис­тра гос­бе­зопас­ности Оголь­цов.

Сле­дова­тель за­думал­ся, Оголь­цов при всем же­лании не мог вы­нес­ти яд, так как был арес­то­ван и си­дел по об­ви­нению в убий­стве Ми­хай­ло­ва. Единс­твен­ный, кто еще имел дос­туп к ядам - док­тор хи­мичес­ких на­ук Дуп­пель Игорь Ев­стафь­евич 1901 го­да рож­де­ния, быв­ший сот­рудник свер­хсек­ретной  ла­бора­тории по про­из­водс­тву яда для по­лити­чес­ких убий­ств. По до­кумен­там в 1951 го­ду он по­кон­чил с со­бой. По­луча­лось, что Дуп­пель на­ложил на се­бя ру­ки как раз пе­ред арес­том Май­ра­нов­ско­го.

Сле­дова­тель сроч­но зап­ро­сил все ма­тери­алы по ла­бора­тории "Х".

Сек­ретная ла­бора­тория НКВД по про­из­водс­тву ядов

У это­го свер­хсек­ретно­го объ­ек­та бы­ло мно­го наз­ва­ний: ка­бинет, ла­бора­тория х, ка­мера. Са­мо су­щес­тво­вание "Ка­меры" бы­ло тай­ной за семью пе­чатя­ми, да­же в НКВД о ней зна­ли еди­ницы. Ее соз­да­ли в 1921 го­ду по лич­но­му ука­зу Ле­нина. Пер­вы­ми жер­тва­ми про­из­ве­ден­ных ядов ста­ли пред­се­датель ОГ­ПУ Мен­жин­ский, Куй­бы­шев и пи­сатель Мак­сим Горь­кий.

С при­ходом в 1938 го­ду но­вого нар­ко­ма Бе­рии на­уч­ное под­разде­ление мо­дер­ни­зиро­вали.

Бак­те­ри­оло­гичес­кий от­дел воз­гла­вил про­фес­сор Му­ром­цев, ра­боту с яда­ми - Май­ра­нов­ский, Бе­рия пос­та­вил за­дачу чет­ко и яс­но: про­дук­ция дол­жна от­ве­чать тре­бова­ни­ям, что­бы смерть или бо­лезнь жер­твы ка­зались ес­тес­твен­ны­ми или, по мень­шей ме­ре, да­вали та­кие сим­пто­мы, ко­торые пос­та­вят в ту­пик вра­чей и сле­дова­телей, рас­сле­ду­ющих

уго­лов­ные прес­тупле­ния.

Май­ра­нов­ско­му вы­дели­ли зда­ние, при­мыкав­шее к внут­ренней тюрь­ме на Боль­шой Лу­бян­ке. Жи­вым ма­тери­алом для ис­пы­таний ста­ли зак­лю­чен­ные, при­гово­рен­ные к смер­ти.

Май­ра­нов­ский всег­да меч­тал о на­уч­ной карь­ере, но не су­мев­ший за­щитить дис­серта­цию, по­нял, что это его шанс. Он прис­ту­пил к ра­боте с эн­ту­зи­аз­мом. Пер­вые опы­ты в ла­бора­тории смер­ти про­вел с про­из­водны­ми со­еди­нения ип­ри­та. Та­кой яд ка­зал­ся очень удоб­ным: бес­цвет­ный, без­вкус­ный и дей­ство­вал на­вер­ня­ка. По­том Док­тор Смерть пе­решел на ри­цин - рас­ти­тель­ный бе­лок, со­дер­жа­щий­ся в се­менах кле­щеви­ны.

Имен­но тог­да, в 1939-м, Май­ра­нов­ский и приг­ла­сил к се­бе быв­ше­го кол­ле­гу по Ин­сти­туту эк­спе­римен­таль­ной ме­дици­ны док­то­ра Дуп­пе­ля, ко­торый спе­ци­али­зиро­вал­ся на ри­цине. Май­ра­нов­ский сра­зу рас­крыл тех­но­логии ис­сле­дова­ния. Опы­ты ста­вились на при­гово­рен­ных к смер­ти. По­это­му мо­раль­ных тер­за­ний тут быть не мо­жет. Ам­би­ци­оз­ный Дуп­пель был поль­щен пред­ло­жени­ем ра­ботать в са­мой прог­рессив­ной ла­бора­тории то­го вре­мени.

В груп­пе Май­ра­нов­ско­го бы­ло от си­лы че­ловек двад­цать. Лве­ри ла­бора­тории бы­ли снаб­же­ны смот­ро­выми глаз­ка­ми и вы­ходи­ли в прос­торный при­ем­ный по­кой. Во вре­мя об­ра­бот­ки оче­ред­ных по­допыт­ных здесь пос­то­ян­но де­журил кто-ни­будь из сот­рудни­ков МГБ, кон­тро­лируя ядо­витый про­цесс. От­че­ты вра­чей тща­тель­но све­рял за­мес­ти­тель Бе­рии Оголь­цов, что га­ран­ти­рова­ло пол­ный кон­троль над опы­том. 

За па­ци­ен­том наб­лю­дали уже пол­ча­са, но ре­зуль­та­тов не бы­ло. Дуп­пель от ску­ки де­лал бу­маж­ные са­моле­тики. Вдруг зак­лю­чен­ный зах­ри­пел и стал за­дыхать­ся. Гу­бы по­сине­ли, ру­ки со скрю­чен­ны­ми паль­ца­ми дер­ну­лись нес­коль­ко раз, слов­но под­гре­бая по­боль­ше воз­ду­ха. В пос­леднем пред­смертном нап­ря­жении че­ловек выг­нулся бук­валь­но ду­гой на боль­нич­ной ку­шет­ке, по­том те­ло об­мякло, гла­за за­кати­лись. "Смот­ри­те, вро­де кон­чился",- ска­зал Дуп­пель, щу­пая пульс.

"Не го­дит­ся", - Май­ра­нов­ский вни­матель­но ос­мотрел толь­ко что умер­ше­го. "Слиш­ком оче­вид­ны кли­ничес­кие про­яв­ле­ния. Ну раз­ве так выг­ля­дит скон­чавший­ся от сер­дечно­го прис­ту­па?".

"Да, - сог­ла­сил­ся Дуп­пель, - лю­бой фель­дшер, не то что врач, гля­дя на на­шего по­кой­нич­ка, ска­жет, что здесь не обош­лось без пос­то­рон­ней по­мощи". "А вы, Гри­горий Мо­исе­евич, и впрямь ста­лин­ский док­тор Мен­ге­ле", - по­шутил Дуп­пель.

Май­ра­нов­ский ух­мыль­нул­ся и при­нял­ся сме­шивать но­вый пре­парат с мень­шей до­зиров­кой яда. Дуп­пель от­пра­вил­ся за сле­ду­ющим па­ци­ен­том. Дей­ствие каж­до­го из дру­гих ядов: ди­гиток­си­на, та­лия, кол­хи­цина, яда ку­раре, оп­ро­бова­лось на 10 по­допыт­ных. На­ибо­лее му­читель­ной бы­ла смерть от ако­нити­на, ко­торым Док­тор Смерть от­ра­вил де­сят­ки че­ловек. Сна­чала яды под­ме­шива­лись к пи­ще или во­де, да­вались под ви­дом ле­карств до и пос­ле еды или вво­дились с по­мощью инъ­ек­ций. За му­чени­ями жертв, не умер­ших сра­зу, эк­спе­римен­та­торы наб­лю­дали в те­чение 10 - 14 дней, варь­ируя кон­цен­тра­цию этих ве­ществ. Май­ра­нов­ский и Дуп­пель тща­тель­но за­писы­вали ре­зуль­та­ты в от­чет, Ес­ли за это вре­мя смер­ти не нас­ту­пало, нес­час­тно­го спи­сыва­ли в рас­ход.   

 По­мимо са­мих ядов проб­ле­мой был и спо­соб вве­дения их в ор­га­низм жертв. Бы­ло оп­ро­бова­но тра­дици­он­ное вве­дение яда че­рез ко­жу, ко­торую сма­чива­ли ядо­витым рас­тво­ром. По­том воз­никли идеи ис­поль­зо­вания трос­тей, кол­ких пред­ме­тов или стре­ля­ющие ав­то­руч­ки. Ког­да Дуп­пель по­казал это изоб­ре­тение, Май­ра­нов­ский при­шел в вос­торг. И сра­зу пред­ло­жил оп­ро­бовать на оче­ред­ной жер­тве.

Но осо­бен­но Май­ра­нов­ско­му нра­вилась его собс­твен­ная идея от­равлен­ной по­душ­ки. На нее рас­пы­ляли яд без за­паха, от ко­торо­го зак­лю­чен­ный за­сыпал и боль­ше не про­сыпал­ся. Раз­ра­бот­кой пы­ле­об­разных ядов, про­ника­ющих че­рез вды­ха­емый воз­дух, Май­ра­нов­ский за­нимал­ся по пря­мому за­данию Бе­рии.

В лаб­ра­тории Х раз­ра­баты­вали так­же тех­но­логии убий­ства от­равлен­ны­ми пу­лями. Поз­днее Май­ра­нов­ский приз­нал, что иног­да стре­лял в один и тот же объ­ект до трех раз. Ведь по инс­трук­ции, ес­ли жер­тва не уми­рала пос­ле пер­во­го ядо­вито­го выс­тре­ла, сле­дова­ло ис­пы­тать дру­гую пу­лю, сна­ряжен­ную уже дру­гим ядом.

 В кон­це кон­цов наш­ли яд с тре­бу­емым свой­ства­ми - К2. Он уби­вал жер­тву быс­тро и не ос­тавлял сле­дов. Для на­деж­ности ус­тро­или не­зави­симую эк­спер­ти­зу. Труп од­но­го из от­равлен­ных был при­везен в морг ин­сти­тута име­ни Скли­фософ­ско­го, и там па­толо­го­ана­томы про­из­ве­ли обыч­ное вскры­тие. Ди­аг­ноз ни­чего не по­доз­ре­ва­ющих вра­чей был од­нознач­ным: че­ловек умер от ос­трой сер­дечной не­дос­та­точ­ности. За эти дос­ти­жения Май­ра­нов­ско­му прис­во­или зва­ние про­фес­со­ра.

Дуп­пель про­из­но­сил тост за тос­том за но­вого про­фес­со­ра. Сам же, за­жав рюм­ку ла­донью, не до­пив до кон­ца, вы­ливал ос­татки конь­яка на пол. Ког­да Май­ра­нов­ский упал но­сом в стол, Дуп­пель ти­хонеч­ко встал и про­шел в со­сед­нюю ком­на­ту, вскрыл сейф и дос­тал од­ну из скля­нок с ядом К2. Ее он по­ложил в за­ранее при­готов­ленный кон­тей­нер и спря­тал в свой сак­во­яж. По­том сел за стол и прит­во­рил­ся та­ким же пь­яным, как и Май­ра­нов­ский, до­жида­ясь, ког­да ох­ра­на раз­ве­зет вра­чей по до­мам.

Не­пос­редс­твен­ны­ми ку­рато­рами ла­бора­тории Х бы­ли та­кие шиш­ки гос­бе­зопас­ности как Су­доп­ла­тов и Мер­ку­ров. Все сан­кции на от­равле­ния да­вало выс­шее по­лити­чес­кое ру­ководс­тво - Ста­лин или Хру­щев.

 Во вре­мя Пер­вой ми­ровой вой­ны кай­зе­ров­ская Гер­ма­ния про­вела це­лый ряд би­оло­гичес­ких ди­вер­сий. Не­мец­кие аген­ты за­ража­ли си­бир­ской яз­вой и са­пом ло­шадей в Рос­сии, Ру­мынии и Фран­ции. Так­же нем­цы пы­тались выз­вать эпи­демию хо­леры в дру­гих вра­жес­ких им го­сударс­твах, преж­де все­го в Ита­лии.

В 1925 го­ду меж­ду­народ­ный же­нев­ский про­токол ка­тего­ричес­ки зап­ре­тил ис­поль­зо­вание би­оло­гичес­ко­го и хи­мичес­ко­го ору­жия. Про­токол под­пи­сали 60 го­сударств, в том чис­ле и СССР, не ра­тифи­циро­вали про­токол толь­ко США, Бра­зилия и Япо­ния. Но нес­мотря на при­нятие про­токо­ла, все прек­расно по­нима­ли, что ник­то хи­мичес­кое и би­оло­гичес­кое ору­жие со сче­тов не спи­шет, и дос­ти­жения в бак­те­ри­оло­гии мо­гут стать ре­ша­ющи­ми в лю­бом во­ору­жен­ном кон­флик­те.

В и­юне 1946 го­да с сан­кции Ста­лина в Уль­янов­ске Су­доп­ла­тов и его сот­рудни­ки от­ра­вили поль­ско­го граж­да­нина ин­же­нера Сам­ми­та. В сен­тябре в по­ез­де смер­тель­ной инъ­ек­ци­ей был убит ук­ра­ин­ский на­ци­она­лист Алек­сандр Шум­ский. В 1947 го­ду та­ким же ядом бы­ли уби­ты ар­хи­епис­коп ук­ра­ин­ской уни­ат­ской цер­кви За­дор Бом­жа и швед­ский дип­ло­мат Ра­уль Вал­ленберг.

Вы­дер­жать та­кой кон­вей­ер смер­ти в ла­бора­тории не смог­ли да­же са­мые за­кален­ные спе­ци­алис­ты. Сот­рудник гос­бе­зопас­ности пол­ковник Фи­лимо­нов, ох­ра­ня­ющий этот спе­цобъ­ект, ушел в без­на­деж­ный за­пой уже пос­ле де­сяти эк­спе­римен­тов. Еще двое его кол­лег по­лучи­ли серь­ез­ные пси­хичес­кие расс­трой­ства. Сот­рудни­ки спец­ла­бора­тории Ще­голев и Щег­лов по­кон­чи­ли жизнь са­мо­убий­ством.

 Этим и вос­поль­зо­вал­ся Дуп­пель, Он ре­шил ин­сце­ниро­вать са­мо­убий­ство. К на­чалу пя­тиде­сятых он под­на­копил день­жат и соб­рал дос­та­точ­ную кол­лекцию ядов, тас­кая по кру­пицам из ла­бора­тории. Но для на­чала на­до бы­ло отом­стить Май­ра­нов­ско­му, и он нас­тро­чил ано­ним­ку за­мес­ти­телю ми­нис­тра гос­бе­зопас­ности Рю­мину, ко­торый в это вре­мя фаб­ри­ковал за­говор вра­чей-от­ра­вите­лей. За­тем Дуп­пель взял еще один чис­тый лист, об­макнул пе­ро в чер­ниль­ни­цу и сот­во­рил пред­смертное пись­мо, где жи­вопис­но опи­сал свои пе­режи­вания от ви­да му­чений жертв и не­чело­вечес­кие уг­ры­зения со­вес­ти; он де не в си­лах бо­лее наб­лю­дать - это жут­кие му­ки лю­дей да­же ви­нов­ных, соз­на­вая, что имен­но он  об­рек их на эти стра­дания.

Дуп­пель са­модо­воль­но ух­мыль­нул­ся, об­на­ружив в се­бе склон­ность к вы­соко­му сло­гу. По­том в но­вой со­лид­ной одеж­де он от­пра­вил­ся за го­род к Мос­кве-ре­ке, ку­да сбро­сил свою зна­комую всем фет­ро­вую шля­пу и до­рогое тви­довое паль­то. А сам, при­жимая к гру­ди сак­во­яж с ка­пита­лом - яда­ми, от­пра­вил­ся на стан­цию.

Че­рез три дня, 13 де­каб­ря 1951 го­да, Май­ра­нов­ский был арес­то­ван ор­га­нами. Об­ви­нения зву­чали весь­ма не­ожи­дан­но: дол­жностная ха­лат­ность и не­закон­ное хра­нение силь­но­дей­ству­ющих ве­ществ. При­чем, ха­лат­ность Май­ра­нов­ско­го сос­то­яла в том, что при вы­пол­не­нии нес­коль­ких спе­цак­ций его яды не сра­бота­ли, и опе­рации че­кис­тов ока­зались про­вален­ны­ми.

А Дуп­пель на пе­рек­ладных доб­рался до Хер­со­на, Этот го­род он выб­рал, по­тому что там про­живал его со­сед по дво­ру Ан­тон Жма­ков по клич­ке Жмак, ко­торый еще в двад­ца­тых сел за убий­ство, а в со­рок вось­мом ос­во­бодил­ся. От­крыв две­ри, Жмак спер­ва не уз­нал быв­ше­го дво­рово­го дру­га, что спус­тя столь­ко лет бы­ло не­уди­витель­но. Лишь толь­ко пос­ле сов­мес­тных вос­по­мина­ний ста­ло яс­но,  кто есть кто.

Дуп­пель пер­вым де­лом ска­зал, что Жма­ку бо­ять­ся не­чего, так как он, Дуп­пель, с властью боль­ше не сот­рудни­ча­ет, сам в бе­гах и про­сит быв­ше­го уго­лов­ни­ка по­мочь ему.

Жмак сог­ла­сил­ся и поз­вал со­житель­ни­цу нак­ры­вать на стол.

Ан­тон Жма­ков с детс­тва от­ли­чал­ся са­дист­ски­ми нак­лоннос­тя­ми, впро­чем, как и Дуп­пель. В се­милет­нем воз­расте они вмес­те пре­пари­рова­ли  кош­ку в под­ва­ле, что­бы уз­нать, что у нее внут­ри. Тог­да на ко­шачий визг при­бежал двор­ник и вы­порол обо­их. Поз­же, в 20-х, свя­зав­шись с бан­дой го­лово­резов,  Жмак уже уби­вал без шу­ма и тща­тель­но про­верял, что­бы жер­тва не ос­та­валась в жи­вых. Пос­ле нес­коль­ких от­си­док Ан­тон ре­шил за­вязать с уго­лов­ным прош­лым.

Дуп­пель дос­тал из сак­во­яжа кра­сивый ко­жаный фут­ляр и пре­под­нес Жма­кову. Это бы­ли по­золо­чен­ные ча­сы в знак рас­по­ложе­ния и доб­рой во­ли. Для быв­ше­го во­ра это бы­ло нес­лы­хан­ным по­дар­ком. Со­житель­ни­це то­же дос­тался пре­зент - плос­кая ко­робоч­ка в цвет­ной обер­тке с лен­точка­ми. От­крыв ее, жен­щи­на ах­ну­ла: там был шей­ный га­зовый пла­точек их тех, что толь­ко вхо­дили в мо­ду. До­вер­ши­ли де­ло до­рогие на­пит­ки, ба­лык, ик­ра из сак­во­яжа Дуп­пе­ля.

Опо­рож­нив пер­вые пол­литра, Дуп­пель стал рас­ска­зывать о чис­тках и расс­тре­лах на Лу­бян­ке, при­чем выг­ля­дел страш­но за­пуган­ным, ска­зав, что взя­ли его на­чаль­ни­ка и сле­ду­ющим дол­жен быть он. "У ме­ня те­перь од­на до­рога: или к стен­ке под пу­лю или к вам, с властью мне не по пу­ти", - прос­то­нал хи­мик.

 По­том Дуп­пель пред­ло­жил иде­аль­ное убий­ство, чис­тое во всех от­но­шени­ях и рас­ска­зал, что на­шел яд, ко­торый не ос­тавля­ет ни­каких сле­дов.

 Но Жма­ков ока­зал­ся креп­ким ореш­ком, ска­зав, что за­вязал с кри­мина­лом, по­мочь пос­та­ра­ет­ся, но в де­лах боль­ше не учас­тву­ет, так как боль­ше все­го це­нит свой пункт стек­ло­тары и спо­кой­ный сон.

А Дуп­пель опи­сывал бес­край­ние пер­спек­ти­вы иде­аль­но­го яда. Гла­за мок­рушни­ка на се­кун­ду блес­ну­ли, но он взял се­бя в ру­ки и мол­чал, сжав че­люс­ти.

Тог­да Дуп­пель поп­ро­сил его взгля­нуть на но­вые ча­сы и дать от­вет че­рез три ми­нуты. Вдруг со­житель­ни­ца за­шата­лась, изо рта пош­ла пе­на, Жмак ки­нул­ся к лю­бимой, пы­та­ясь удер­жать ее го­лову в ру­ках. "Во­ды, дай во­ды", - кри­чал он Дуп­пе­лю, но тот про­тянул ему ка­кую-то склян­ку и ве­лел вы­пить не­мед­ленно.

 "Я ее от­ра­вил - это про­тиво­ядие".

 Жмак бро­сил­ся на док­то­ра, но тот ус­пел ска­зать, что тот то­же на крюч­ке.

 "Ты то­же от­равлен, я на­нес яд на внут­реннюю сто­рону ча­сов, он уже впи­тал­ся в твою ко­жу, так что ре­шай , ес­ли ты в де­ле, я дам те­бе про­тиво­ядие, ес­ли - нет, най­ду дру­гих. От­ребья, как ты, пол­но, а ге­ни­ев, как я - еди­ницы".

Пер­вой жер­твой стал юве­лир Вай­сман.  Дуп­пель ка­пал на его нас­толь­ную лам­пу яд, по­ража­ющий ды­хатель­ные пу­ти. Ког­да юве­лир зас­нул веч­ным сном, Жмак об­чистил мас­тер­скую. По­том бы­ли бо­гатые вдо­вы, кол­лекци­онер ан­тиква­ри­ата, лом­барды.

Сбы­том кра­дено­го за­нимал­ся Жмак, но Дуп­пе­лю это­го ма­ло.

…В 8-ой хер­сон­ской сбер­кассе день был нап­ря­жен­ный: при­вез­ли пен­сию. Ког­да зак­ры­лись на обе­ден­ный пе­рерыв, две сот­рудни­цы об­легчен­но вздох­ну­ли и дос­та­ли до­маш­ние пи­рож­ки. В этот мо­мент в дверь пос­ту­чали.

"Кас­са зак­ры­та на обед", - раз­дра­жен­но крик­ну­ла ди­рек­три­са. Но пос­ту­чали сно­ва, она от­кры­ла дверь и уви­дела пред­ста­вите­ля са­нэпид­стан­ции. Все об­ра­дова­лись, так как в по­меще­нии и в го­роде бы­ло пол­но крыс, ко­торые бы­ли би­чом ста­рень­ких хер­сон­ских квар­тир и го­сударс­твен­ных уч­режде­ний.

Вош­ли двое муж­чин в ме­дицин­ских ха­латах, с мас­ка­ми на ли­цах и в пер­чатках, очень веж­ли­во поз­до­рова­лись и предъ­яви­ли до­кумен­ты. Они ска­зали, что по но­вому пос­та­нов­ле­нию са­ноб­ра­бот­ку на­до про­водить в обе­ден­ный пе­рерыв, что­бы не зак­ры­вать кас­су.

Они поб­рызга­ли по­меще­ние ка­ким-то рас­тво­ром от крыс и на­секо­мых, не опас­ным для лю­дей, в до­каза­тель­ство че­го са­ми сня­ли мас­ки. По­том раз­бро­сали в ще­ли кры­синый яд и прис­ту­пили ко вто­рой час­ти де­зин­фекции.

На юге Ук­ра­ины учас­ти­лись вспыш­ки сып­но­го ти­фа, по­это­му всем гос­ра­бот­ни­кам во из­бе­жание эпи­демий пред­пи­сыва­лось прой­ти про­филак­ти­ку. Од­на из сот­рудниц пер­вая выз­ва­лась вы­пить про­филак­ти­чес­кий рас­твор, са­нита­ры объ­яс­ни­ли, что этот пре­парат по­выша­ет стой­кость ор­га­низ­ма к бо­лез­нетвор­ным бак­те­ри­ям. В сте­риль­ные ста­кан­чи­ки один на­ливал во­ду, а дру­гой ка­пал пи­пет­кой стро­го от­ме­рен­ное ко­личес­тво ка­пель. Его дви­жения бы­ли точ­ны, как у ап­те­каря. Каж­дый из при­сутс­тву­ющих ра­бот­ни­ков вы­пил "про­филак­ти­чес­ки" рас­твор, а са­нита­ры от­пра­вились в ту­алет мыть ру­ки.

 В 1950 го­ду бы­ли лик­ви­диро­ваны го­сударс­твен­ные са­нитар­ные ин­спек­ции и их пол­но­мочия пе­реш­ли к мес­тным са­нэпид­стан­ци­ям, но пред­при­ятия про­дол­жа­ли тре­петать пе­ред са­нитар­ны­ми ко­мис­си­ями, по­это­му ди­рек­то­ру да­же в го­лову не приш­ло поз­во­нить в рай­он­ную ин­спек­цию и пе­рес­про­сить, дей­стви­тель­но ли в ее кас­се дол­жна прой­ти внеп­ла­новая са­ноб­ра­бот­ка.

Че­рез три ми­нуты, по­мыв ру­ки, са­нита­ры вер­ну­лись. В по­меще­нии бы­ло ти­хо, как в мор­ге. Жен­щи­ны не­под­вижно ле­жали на сво­их ра­бочих мес­тах. Ник­то из них не по­давал приз­на­ков жиз­ни. От­ра­вите­ли да­же не ста­ли про­верять пульс - у них бы­ло де­ло по­важ­нее. Один из них вы­нул из сак­во­яжа фом­ку и опыт­ным дви­жени­ем ру­ки взлом­щик от­крыл сейф. Жмак ак­ку­рат­но сло­жил день­ги в сак­во­яж, а Дуп­пель ак­ку­рат­но сло­жил ста­кан­чи­ки с по­мощью пин­це­та в спе­ци­аль­ный гер­ме­тич­ный кон­тей­нер.

…Сле­дова­тели, изу­чая ма­тери­алы ла­бора­тории, об­на­ружи­ли, что де­ло о са­мо­убий­стве Дуп­пе­ля зак­ры­ли с на­руше­ни­ем всех пра­вил про­токо­ла: его те­ло так и не бы­ло об­на­руже­но. Из улик, ука­зыва­ющих на смерть, бы­ла толь­ко одеж­да и най­ден­ная пред­смертная за­пис­ка. Не­ожи­дан­ные смер­ти на Ук­ра­ине зас­та­вили Мол­ча­нова не­мед­ленно вы­лететь в Хер­сон. Это бы­ло его де­ло. Как ока­залось, од­на из жертв все же вы­жила - ди­рек­тор свер­кассы. Она го­вори­ла с тру­дом, но под­робно рас­ска­зала о дне от­равле­ния. Ни вку­са, ни за­паха у жид­кости не бы­ло, и она всем по­каза­лась обыч­ной во­дой.

 Мол­ча­нов уже по­нял, что это был прес­ло­вутый К2. Ди­рек­тор опи­сала внеш­ность от­ра­вите­лей. Один из них сос­то­ял на уче­те в ор­га­нах как от­си­дев­ший бан­дит, ны­не ра­бота­ющий в пун­кте при­ема стек­ло­тары. За Жма­ком ус­та­нови­ли слеж­ку, ста­рый волк по­чувс­тво­вал её сра­зу, но де­лал вид, что ни­чего не за­меча­ет, и про­дол­жал ид­ти раз­ме­рен­ным ша­гом. Он спря­тал­ся за угол до­ма и схва­тил опе­рупол­но­мочен­но­го за пле­чи, ска­зав, что хо­чет сдать­ся, и рас­ска­жет, как взять Дуп­пе­ля, но в от­де­ление не пой­дет, так как без про­тиво­ядия ему ха­на. Ему про­тив­но, ког­да прос­тые ба­бы вот так по­дыха­ют от ка­кой-то там хи­мии, а он - чес­тный вор-до­муш­ник. Он все го­тов от­дать, толь­ко что­бы прек­ра­тить этот кош­мар.

Опе­рупол­но­мочен­ный сог­ла­сил­ся, но толь­ко в об­мен на но­вые до­кумен­ты Жма­ку и его жен­щи­не и вы­ход на ру­мын­скую гра­ницу. В квар­ти­ре сле­дова­тели об­на­ружи­ли Дуп­пе­ля, ко­торый был си­лен и упор­но соп­ро­тив­лялся, а за­тем за­явил, что шан­таж яда­ми - это блеф, не стал бы он свое тво­рение на ме­лочь рас­хо­довать...

Жмак от­пра­вил­ся сно­ва на де­сять лет в ла­геря, Дуп­пель по­лучил выс­шую ме­ру на­каза­ния - расс­трел. А де­ло Май­ра­нов­ско­го при­няло но­вый по­ворот.

На доп­ро­се 27 ав­густа 1953 го­да он под­робно рас­ска­зал, что все опы­ты про­водил по лич­но­му по­руче­нию Бе­рии. Ни­точ­ка по­тяну­лась, и де­ло от­ра­вите­лей ста­ло од­ним из удар­ных эпи­зодов. В хо­де следс­твия по де­лу Бе­рии в 1953 го­ду, Лав­рентий Пав­ло­вич приз­нал, что был в кур­се, но тут же спих­нул от­ветс­твен­ность на Мер­ку­лова. По­том ска­зал, что все ука­зания по по­воду ла­бора­тории по­лучал лич­но от Ста­лина. Бе­рию при­гово­рили к расс­тре­лу, а Док­тор-Смерть еще мог при­годить­ся Крем­лю. Ему да­ли де­сять лет тюрь­мы. Пос­ле от­сидки быв­ше­му про­фес­со­ру ука­зали но­вое мес­то ра­боты - заш­татная би­охи­мичес­кая ла­бора­тория в Ма­хач­ка­ле.

Но за­ведо­вать ему приш­лось не­дол­го. Он ско­ропос­тижно скон­чался от ос­трой сер­дечной не­дос­та­точ­ности, как и сот­ни по­допыт­ных в ла­бора­тории Х. Пап­ка с де­лами этой ла­бора­тории хра­нит­ся в ар­хи­ве КГБ и до сих пор сос­тавля­ет тай­ну.