Страница памяти

В ис­то­рии все­го че­лове­чес­тва го­ды 2019-2020-2021 ос­та­нут­ся ро­ковы­ми.

 Пан­де­мия при­нес­ла не­ис­числи­мое ко­личес­тво жертв. Но лю­ди ухо­дили из жиз­ни не толь­ко из-за страш­ной все­лен­ской эпи­демии.

Мы те­ряли до­рогих близ­ких и по дру­гим при­чинам, их уно­сили и дру­гие бо­лез­ни, ко­торые не бы­ли от­ме­нены.  Од­на­ко имен­но во вре­мя пан­де­мии  мы бы­ли ли­шены воз­можнос­ти пос­ту­пать по ве­ковой тра­диции  про­щания и  воз­да­ния  по­чес­тей:  вви­ду зап­ре­та на вся­чес­кие соб­ра­ния от­ме­нены бы­ли и по­хоро­ны.  Но­вая фор­ма  встреч – компь­ютер­ный ZOOM – ста­ла единс­твен­ной  воз­можностью для це­ремо­нии   по­хорон, для слов в ад­рес ушед­ших. Но и это бы­ло воз­можно   не во всех   слу­ча­ях.

 Я хо­чу прос­тить­ся с тре­мя жен­щи­нами, весь­ма зна­чимы­ми в жиз­ни рус­ско­языч­ной об­щи­ны Бос­то­на. И не  мо­гу ска­зать, что  моя лич­ная бли­зость с ни­ми бы­ла боль­шой. Боль­шим бы­ло впе­чат­ле­ние, ко­торое они ос­та­вили мне о се­бе, и всем, кто их знал   доль­ше и луч­ше ме­ня.  И пи­шу эти стро­ки сей­час по­тому, что ду­маю о  них  трех, вспо­минаю  об­сто­ятель­ства на­ших встреч, чувс­твую, что нес­пра­вед­ли­во, что они  за­кон­чи­ли свое зем­ное су­щес­тво­вание без про­щаль­ных слов от го­рода Бос­то­на, в ду­хов­ную жизнь ко­торо­го каж­дая мно­го внес­ла.  Меж­ду со­бой они не бы­ли свя­заны.  Ни­точ­ка па­мяти ве­дет ме­ня к каж­дой из них по­рознь.

 Са­мая   близ­кая   - са­мая пос­ледняя ут­ра­та – ху­дож­ни­ца Тать­яна Лос­ку­това.  Ее кар­ти­ны, ос­но­ван­ные на со­чета­нии   жи­вопи­си и го­рель­еф­но­го изоб­ра­жений, ис­полнен­ные озорс­тва, вку­са, юмо­ра, вы­пол­не­ны в осо­бом   толь­ко ей при­сущем сти­ле. Не знаю, сколь­ко все­го она соз­да­ла за свою жизнь, но все, что я ви­дела, оча­ровы­ва­ет. Та­ня в рав­ной сте­пени мне ка­жет­ся, вла­дела   не толь­ко  кистью, но и пе­ром.  Ее рас­ска­зы вме­ща­ют   и дра­матизм жиз­ни и вре­мени, и ос­тро­умие, и  от­ли­ча­ют­ся  изя­щес­твом  сло­га.

Су­дя по рас­ска­зам ее  мно­гочис­ленных   дру­зей, она бы­ла до­мови­той хле­босоль­ной хо­зяй­кой, в до­ме у ко­торой час­то со­бира­лись гос­ти. Мне ка­жет­ся, Та­ня бы­ла лю­бима не толь­ко чле­нами  сво­ей семьи, му­жем, о ко­тором она пи­сала пре­лес­тные рас­ска­зы, на­чинав­ши­еся по тра­диции сло­вами: “При­шел Фе­ля”, но и все­ми, кто со­бирал­ся вок­руг нее, она бы­ла цен­тром и маг­ни­том. Я поз­на­коми­лась с нею  поч­ти в на­чале мо­его при­ез­да в Бос­тон в 1995 го­ду, и пре­быва­ла в сос­то­янии вы­бито­го из ко­леи че­лове­ка, не ви­дяще­го впе­реди прос­ве­та по­тому, что, моя лю­бимая про­фес­сия не мог­ла быть ин­тегри­рова­на  в аме­рикан­скую ре­аль­ность.  Та­ня ка­ким-то об­ра­зом по­няла это, и за­хоте­ла про­тянуть мне ру­ку, при­обод­рить. При той встре­че, пер­вом зна­комс­тве она по­дари­ла мне не­обыч­ные вы­пол­ненные ее зо­лоты­ми ру­ками серь­ги: они пред­став­ля­ют со­бой два боль­ших  ова­ла, об­тя­нутых  зе­леным бар­ха­том, в цен­тре ко­торо­го по­меще­ны  ми­ни­атюр­ные бу­кети­ки. Те­перь это ре­лик­вия. Да, ин­те­рес­ное сов­па­дение: у нас день рож­денья в один день- 29 мар­та. И, об­на­ружив это, мы, хо­тя и не ви­делись, но всег­да поз­драв­ля­ли друг дру­га. В этом го­ду не ус­пе­ли. А че­рез нес­коль­ко дней по­яви­лось со­об­ще­ние  на ФБ, что Тать­яны Лос­ку­товой не ста­ло… Ей бы­ло что еще ска­зать чи­тате­лям, чем вос­хи­тить зри­телей ее кар­тин, на­конец, она прос­то дол­жна бы­ла еще жить!

 Я скор­блю о ней.

 Уже боль­ше го­да как не ста­ло пи­анис­тки Ро­зы Шиф­рин. С  нею ме­ня судь­ба све­ла   боль­ше, чем с кем-ли­бо. Имен­но в по­ис­ках и по­пыт­ках про­дол­жать свою про­фес­сию лек­то­ра-те­ат­ро­веда  я об­ра­тилась к ней с пред­ло­жени­ем о сот­рудни­чес­тве. Вер­нее, сна­чала я приш­ла на кон­церт пе­вицы Га­лины Ни­конов­ской,  ко­торой ак­компа­ниро­вала кон­цер­тмей­стер Ро­за Шиф­рин.  Они по­кори­ли ме­ня.  Ро­за бы­ла опыт­ным кон­цер­тмей­сте­ром Ба­кин­ско­го те­ат­ра опе­ры и ба­лета. Га­ля- со­лис­ткой Ки­шинев­ско­го те­ат­ра опе­ры и ба­лета. Ан­самбль был у них  от­шли­фован­ный,  мас­тер­ский. Как я об­ра­дова­лась, что смо­гу с ни­ми го­товить прог­раммы! А, ког­да му­зыкан­ты  ищут, как выб­рать по но­вому для них  сце­нарию ре­пер­ту­ар,   как на­пол­нить его нас­тро­ени­ем и ок­раской, то в про­цес­се ре­пети­ций сбли­жа­ют­ся, на­чина­ют дру­жить…Так у нас и по­лучи­лось.  Я с во­оду­шев­ле­ни­ем бе­жала на ул. Norway  к Ро­зоч­ке, где мы   ре­пети­рова­ли, про­бова­ли, об­сужда­ли… А по­том муж Ро­зоч­ки при­вет­ли­вый хо­зя­ин до­ма Эдик звал нас на свое уго­щение… На­ша пер­вая сов­мес­тная прог­рамма на­зыва­лась “Да­ма с ка­мели­ями” на  дра­мати­чес­кой и опер­ной сце­не”.  Пер­вое  и  вто­рое выс­тупле­ние прош­ли ус­пешно. Но даль­ше де­ло ос­та­нови­лось. Выс­ту­пать бы­ло нег­де. Ор­га­низо­вать выс­тупле­ние бы­ло не­кому. Сде­лать афи­шу не­кому. И, на­конец, труд   трех про­фес­си­она­лов  фак­ти­чес­ки ос­та­вал­ся не­оп­ла­чен­ным.  И все-же…   На­ми бы­ла под­го­тов­ле­на еще од­на боль­шая прог­рамма, пос­вя­щен­ная тра­гедии Ве­ликой Оте­чес­твен­ной   вой­ны.  И вновь – это бы­ло единс­твен­ный кон­церт. Ос­татки эн­ту­зи­аз­ма под­вигли нас на еще од­ну под­го­тов­ку мо­ей лю­бимой фи­лар­мо­ничес­кой ком­по­зиции “Объ­яс­не­ние в люб­ви”. Как прек­расно, как вдох­но­вен­но, как эмо­ци­ональ­но пе­ла  Га­лина  Ни­конов­ская… И как чут­ко, бла­город­но, сдер­жанно ак­компа­ниро­вала Ро­за… Мне до­роги эти вос­по­мина­ния.  По­том стат­ный ши­рокоп­ле­чий  и за­бот­ли­вый муж Ро­зы за­болел и умер. Га­лоч­ка мно­го пос­вя­щала вре­мени Ро­зе,  за­боти­лась о ней … Я не зна­кома с сы­ном Ро­зоч­ки, но по­нят­но, что ему при­ходи­лось мно­го ра­ботать, и взять о ней на се­бя всю  за­боту  о ней он не мог… А у нее прог­ресси­рова­ла жес­то­кая бо­лезнь Аль­цхей­ме­ра.  Ро­зоч­ка бы­ла очень де­ликат­ной, доб­рой жен­щи­ной. Я на­вес­ти­ла ее , и уви­дела, что она ста­ла все за­бывать, яв­но смерть лю­бимо­го му­жа под­ко­сила ее. Поз­же ее по­мес­ти­ли в   дом, где окон­чи­ли свои дни мно­гие на­ши доб­рые зна­комые. Я уз­на­ла о ее смер­ти прош­лой вес­ной. Ки­нулась зво­нить Га­ле.  Она мно­го де­лала для Ро­зы, и бы­ла очень расс­тро­ена. Глу­бокая пе­чаль о Ро­зе, кра­сивой и в по­жилые го­ды, -мяг­кой,  женс­твен­ной, доб­ро­жела­тель­ной –ос­та­ет­ся со мной нав­сегда.

 Ма­рина Штерн при­над­ле­жала к той час­ти тех­ни­чес­кой и на­уч­ной ин­телли­ген­ции, что сос­та­вила честь и сла­ву рус­ско­языч­ной эмиг­ра­ции Бос­то­на. Она с му­жем Алек­сан­дром Штер­ном при­еха­ла в Бос­тон еще в 70–е го­ды, и сра­зу за­няла серь­ез­ную по­зицию в сфе­ре  сво­ей про­фес­сии, что мне не­дос­тупна.   Че­ловек  тех­ни­чес­кой мыс­ли, она бы­ла ши­роко об­ра­зова­на и в гу­мани­тар­ной сфе­ре, на­чита­на и в сфе­ре ис­кусс­тва,  ко­торое зна­ла, лю­била и по­нима­ла. Она прек­расно пом­ни­ла луч­шие этап­ные спек­такли ве­дущих те­ат­ров Ле­нин­гра­да. И на ней са­мой ле­жала пе­чать при­над­лежнос­ти к го­роду, ко­торый всег­да фор­ми­ровал куль­ту­ру и вос­пи­тан­ность в лю­дях. Ма­рина бы­ла под­ру­гой   мо­ей близ­кой при­ятель­ни­цы, под­дер­жка пос­ледней и об­ще­ние с ко­торой для ме­ня бы­ло и ос­та­ет­ся цен­ным. Она нас и поз­на­коми­ла, но, увы, это бы­ло на  пос­леднем пе­рего­не  жиз­ни Ма­рины. Жиз­не­люби­вая, ак­тивная, спор­тивная Ма­рина ока­залась жер­твой он­ко­логи­чес­ко­го не­дуга, с ко­торым она му­жес­твен­но сра­жалась до пос­ледне­го ча­са. Пос­коль­ку этот ад­ский опыт об­ре­ла и я, но она нес­равнен­но боль­ше, она ме­ня пре­дуп­режда­ла:

- Ал­ла, ког­да при­дете на appoinment, и вас нап­ра­вят  от­ту­да в дру­гое зда­ние, ни в ко­ем слу­чае не до­бирай­тесь пеш­ком. Там длин­ней­шие ко­ридо­ры, пе­рехо­ды, это тя­жело пре­одо­леть и мож­но за­путать­ся. Сра­зу про­сите на front desk   wheelchair. Не стес­няй­тесь, пусть вас от­ве­зут.

Да. Горь­кие вос­по­мина­ния. Но один че­ловек ста­рал­ся по­мочь дру­гому. И в этом Ма­рина про­яв­ля­ла свое доб­ро­жела­тель­ное от­но­шение. Про­читав мою кни­гу о те­ат­ре,  и кое за что пох­ва­лив, она об­на­ружи­ла  то, что не за­метил ник­то,  нес­коль­ко до­сад­ных оши­бок, и ска­зала мне, за что ей спа­сибо. В элек­трон­ной вер­сии кни­ги “Ил­лю­зии  и ис­ти­ны те­ат­ра”  я их ис­пра­вила.  Но, что­бы их за­метить, нуж­но бы­ло  смот­реть  спек­такли с прис­таль­ным вни­мани­ем к сос­та­ву ис­полни­телей. Это то­же  де­лало ей честь как прос­ве­щен­но­му че­лове­ку, ува­жа­юще­му точ­ность.  Все при­ятель­ни­цы Ма­рины рас­ска­зыва­ли на ее вир­ту­аль­ных по­хоро­нах по ZOOM, что вый­дя  на пен­сию,   она ув­леклась на­низы­вани­ем бус, и все они бы­ли ею ода­рены. Я это­го не зна­ла, и од­нажды в от­вет на ее  пред­ло­жение  сде­лать мне бу­сы, поб­ла­года­рила и от­ка­залась.  Мне бы­ло не нуж­но.  Чу­дес­ных бус, сот­во­рен­ных как ху­дожес­твен­ные про­из­ве­дения,   и по­дарен­ных мне мо­ей лю­бимой при­ятель­ни­цей, у ме­ня ока­залось уже дос­та­точ­но, боль­ше, чем по­водов их  на­девать.

Так, что па­мять о Ма­рине Штерн, жес­то­ко и преж­девре­мен­но выр­ванной у жиз­ни, у му­жа, у сы­на с семь­ей, во мне ос­та­ет­ся без ре­лик­вий ве­щес­твен­ных, но с ося­за­емы­ми зву­ками ее го­лоса, жи­выми суж­де­ни­ями,    ви­дени­ем ее строй­ной под­тя­нутой по-мо­лодо­му фи­гур­ки…

 Так по­луча­ет­ся, что опыт го­рес­тных по­терь и рас­ста­ваний  при­уча­ет к мыс­ли о том, что жинь ни у ко­го не бес­ко­неч­на. Про­жить с дос­то­инс­твом, с ду­шев­ной щед­ростью, с чувс­твом, что сде­лал все, на что спо­собен, это единс­твен­ное, что  сос­тавля­ет цен­ность на­шего бы­тия. Те, кто вош­ли в на­шу жизнь, и ук­ра­сили ее,  они  и ос­та­лись. Прос­то нель­зя их кос­нуть­ся…

Бу­дем пом­нить.

На фо­то сле­ва-нап­ра­во:  ак­три­са  Ири­на Яб­лон­ская,  пи­анис­тка Ро­за Шиф­рин, лек­тор-те­ат­ро­вед Ал­ла Цы­буль­ская,  пе­вица  Га­лина Ни­конов­ская.