Демократия без свободы: Западный мир на пороге нового большевизма

До недавнего времени в основе современной демократии западного типа лежал принцип осознанного выбора. Для его реализации требуется свобода слова, дающая доступ к объективной информации. Однако теперь гражданам все чаще навязывают не терпящее возражений «правильное мнение» и безальтернативные «интересы нации». И в конечном итоге людей ставят перед уже готовым выбором, сделанным за них кем-то другим. Неприятие которого может обрушить на голову инакомыслящего серьезные неприятности...

Наиболее заметную и быструю трансформацию в этом плане прошла Украина, на примере которой можно рассмотреть суть того, что сейчас  только начинается в Европе и Америке. Причем, что интересно, это произошло одновременно с ускоренным движением Украины к Западному миру, под лозунгами о свободе и европейских ценностях.

В течение 90-х и «нулевых» годов в Украине уверенно развивалась политическая свобода. Особенно публичная политика, дошедшая до уровня свободной открытой дискуссии – пусть и не всегда аргументированной, но позволяющей смело высказывать любые мысли, даже откровенно идиотские. Эта свобода была практически ощутимая, каждый украинец мог почувствовать её, включив телевизор или открыв газету, а без всякой опаски обсудив политические новости с другими людьми.

Впрочем, над этой свободой долгое время продолжала довлеть порочная система, сформировавшаяся в результате слияния власти с олигархами, коррупционерами и откровенным криминалом. Причем, хотя окончательное формирование этой системы произошло в эпоху президентства Кучмы (1994-2004), она не канула в прошлое с его уходом, и её не стоит связывать исключительно с «уголовником» Януковичем или «пророссийскими» политиками Украины – как об этом писали, в частности, западные СМИ. Нет, эта система продолжила своё существование и после того, как в 2005-м её возглавила команда первого Майдана во главе с Ющенко, и после того, как к власти пришла команда второго Майдана во главе с Яценюком и Порошенко. Немного трансформировавшись, она существует и сейчас, когда все ветви власти контролируются «слугами народа» из команды Зеленского. Скажем больше, в рядах тех, кто выходил на протесты под лозунгами борьбы с коррупционными режимами, тоже были и коррупционеры, и даже настоящие бандиты. Западные обыватели немало удивились бы, узнав, что охрану обоих майданов осуществляли люди «авторитетов» Льва, Киева, Днепропетровска. Или что ближайшее окружение ряда популярных прозападных политиков Украины (включая мэров, губернаторов, министров и даже президентов) имеет глубокие корни  в ОПГ 90-х. Впрочем, это уже другая история, а мы вернемся к политике.

Сначала эта система пыталась сохранить себя, грубо закрывая рот отдельным политикам и журналистам (вспомним убийство Гонгадзе, аресты лидеров оппозиции), однако украинское общество крайне негативно реагировало на такие проявления реакции. После бурных событий 2001-2004 г.г. система временно отступила назад, уступив поле публичной политики обществу и профессиональным ораторам – которых она нанимала себе на службу. И хотя за тем или иным демагогом (в хорошем значении этого слова) порою стояли крупные олигархи или коррупционные кланы, беды в этом не было – потому что благодаря свободе слова граждане могли получать максимум информации и делать осознанный выбор. Причем выбор достаточно широкий, из множества разных вариантов, и настолько свободный, что мало кому приходило в голову его скрывать. Эта была еще очень сырая, но всё же уже настоящая демократия западного типа. А Украина, казалось, имела все шансы со временем стать частью Западного мира в качестве политически либеральной страны.

Однако это движение к свободе и демократии споткнулось о второй Майдан и последовавшие за ним события. Произошло достаточно курьезное и очень печальное: в конце 2013 года одна часть украинцев вышла на протесты за свободу и свой европейский выбор, а уже  через несколько месяцев с ожесточением убивали своих политических оппонентов под патриотическими лозунгами. И речь идет не о первых боях на Донбассе, где противник был вооружен и хотел раздела страны, а о трагедии 2 мая 2014 года в Одессе и убийстве писателя Олеся Бузины. С этого момента на свободе слова и политических взглядов в Украине был поставлен крест.

Сначала свободу давили руками «проукраинских активистов», как назвали гиперактивных членов правых движений. Они использовали беспроигрышный предлог защиты родины от сепаратистов и внешних захватчиков, обосновывали свои действия интересами нации и государства. Но это был лишь предлог, поскольку вместо защиты прежней свободной Украины от коварных врагов они предпочли защиту новой, уже лишенной свобод страны, от её инакомыслящих граждан. От тех, кому не нравился Майдан или украинский национализм, кто не считал этих парней с наколотыми рунами и свастиками «нашими хлопцами», кому просто не нравилась новая власть и её политика.

При этом далеко не все из них были идейными: немало молодежи, в том числе и криминальной (хулиганы, футбольные ультрас) примкнули к националистам ради «драйва»,  возможности безнаказанно набить кому-то морду, а главное – почувствовать себя хозяевами улицы. Тут стоит вспомнить о практически аналогичном движении «люберов», гремевшем в СССР в конце 80-х (об этом есть замечательный фильм «Меня зовут Арлекино»), которые отличались от украинских «правосеков» лишь тем, что носили фуфайки вместо вышиванок и защищали «советские ценности» от тлетворного влияния Запада. Но на действия и первых, и вторых, закрывали глаза правоохранительные органы. Случайно ли? Нет!

Украинским правым позволили «наказывать» инакомыслящих, объявляя их предателями Украины и пособниками врага. Причем, под это определение попали и прихожане УПЦ МП, и даже совершенно аполитичные участники социальных протестов. С каждым годом эта истерия охоты на ведьм набирала обороты, и сейчас «врагом Украины» можно стать, просто заговорив на родном для многих украинцев русском языке – не смотря на то, что русский язык по-прежнему преобладает среди военнослужащих ВСУ. Однако чем дальше от фронта, тем более радикальными являются  окопавшиеся в тылу «патриоты».

Всё это было похоже на инициативу снизу, на гневную реакцию патриотической и активной части общества. Похоже, потому что именно так и было обставлено. Одним из первых подобный метод применил еще Мао Цзэдун, который сначала натравил на «реакционную интеллигенцию» своих хунвейбинов, представив это как порыв революционной молодежи, а уже потом завершил репрессии арестами и расстрелами. Похоже, что украинская система власти, обновившаяся в 2014-м году, извлекла опыт из прежних неудач, и тоже решила подавить своих оппонентов руками «возмущенного народа». А уже затем, как бы выполняя волю этого «народа» (нескольких сотен радикальных крикунов и погромщиков), власть стала потуже закручивать гайки, приступив к подавлению политической свободы. Так начались запреты неугодных новой власти политических сил, аресты отдельных политиков. Затем уже конвейером пошли аресты «прокремлевских пропагандистов», коими объявляли украинцев, еще не понявших, что свободы слова больше не существует и в социальных сетях. Думается, что украинская власть тоже не особо увлекается патриотизмом и тем более национализмом, однако  они нужны ей в качестве политических знамен, под которыми удобно преследовать оппонентов.

В общем, как говорил когда-то Леонид Кучма, «мы имеем то, что имеем»! Но если бы это происходило в одной только Украине, то это была бы проблема лишь украинцев, еще не успевших покинуть свою многострадальную родину. Однако, как мы заметили в самом начале, Украина – это лишь один яркий пример тенденции, охватывающей многие страны, и прежде всего страны Запада. Просто в Америке и Европе это еще не зашло настолько далеко.

Разумеется, несколько похожую трансформацию пережила и Россия. Однако там переход от политических свобод 90-х к «путинскому тоталитаризму» был иным. По сути, Россия сделала шаг назад, к прежней модели «ограниченной демократии» позднесоветского периода, избежав масштабных политических потрясений с использованием «массовки» (как в Украине). Почему? Возможно потому, что переход власти от Ельцина к Путину был добровольным и согласованным, поэтому никому не понадобилось собирать майдан на Красной площади и сталкивать лбами сторонников разных политических лагерей. Тем не менее, в последние годы российская власть,  опасаясь роста оппозиционных настроений, тоже обращается к «патриотической» риторике и тоже ищет «врагов России» среди несогласных с её политикой. Хотя и не заходит в этом столь далеко, чтобы нанимать себе на службу правых радикалов, которые бы избивали сторонников либеральной оппозиции.

Какие же процессы в западных странах вызывают тревогу, и почему? Ведь, на первый взгляд, там не происходит ничего экстраординарного. Даже если взять массовые акции движения BLM, охватившие Соединенные Штаты в 2020-м году и прозванные «американским майданом», то им было далеко, скажем, до бунта в Лос-Анджелесе (1991). Но если судить не по количеству разбитых носов и витрин, а по социально-политическим последствиям, то нынешняя «борьба с расизмом» может принести американцам столько же проблем, сколько украинцам принес «патриотизм». Причем, дело тут вовсе не в расизме, который в Америке XXI века является полузабытым анахронизмом прошлого. Просто кто-то решил использовать его как очень удобный лозунг для инициирования массовых протестов в масштабах всей страны. Согласитесь, что привлечь столько активных участников, и собрать  столь многочисленную массовку под другими лозунгами было бы почти нереально!

Зачем, кому это выгодно? Кажется, что ответ на этот вопрос очевиден: массовые «антирасистские» протесты развернулись аккурат на фоне предвыборной президентской компании  и были дружно поддержаны представителями Демократической партии. Но возможно, что демократы сами были использованы неизвестными закулисными игроками, целью которых была вовсе не замена Трампа на Байдена. Ведь обвинить бывшего президента и республиканцев в каких-то расистских замашках просто невозможно – не за что зацепиться! Да и, повторим, в современной Америке вопрос о цвете кожи  в 9 случаях из 10 поднимают сами афроамериканцы, когда их арестовывает полиция или когда они хотят отсудить себе компенсацию за «ущемление». Их единственный «аргумент» при этом - то, что они черные, а значит, обижены окружающими и вправе претендовать на снисхождение и компенсацию. Причем, подобные претензии к Америке выдвигают и антисоциальные элементы со дна общества, и чернокожие из среднего класса. Разница лишь в том, что первые при этом обычно закатывают громкие эпатажные скандалы, а вторые отсуживают «своё» методично, со знанием дела.

  Если посмотреть на эти события шире, то можно было заметить не только участие в них большого числа белых американцев левых и ультралиберальных взглядов, собранных кем-то в одну разношерстную команду бунтарей, но и кое-что еще очень важное. Да, на уровне улицы это был бунт, верно! Но на уровне офисов, телестудий, учебных заведений, общественных мест и т.д., там, где живут, работают и отдыхают американцы, в основном не участвовавшие в этих протестах, мы наблюдали иное – единодушное покорное одобрение. Нравилось это кому-то или нет, разделял ли человек лозунги BLM и призывы демократов, но они все как один становились на колено и просили у чернокожих прощение за века рабства. Не смотря на то, что 99% американцев никоим образом, даже отдаленно не являются потомками рабовладельцев.

Зоркий глаз украинцев сразу отметил этот ритуал – ведь точно так же в современной Украине повсеместно навязывают традицию падать на колени перед погибшими «захистныками» (вспомним коллективное коленопреклонение команд Зеленского и Порошенко на стадионе в Киеве весной 2019 года). И украинцы хорошо знают, что главное в этом не проявление уважения или покаяния, выказать которые можно иным способом, а именно поголовное участие в церемонии. Пусть даже кто-то из стоящих на коленях, в ожидании траурного кортежа,  слушает в наушниках музыку или курит сигарету. Главное, чтобы все как один делали то, что им сказал организатор.

И вот очень похоже, что подобным образом начали «дрессировать» и американцев. Дело, повторим, не в рабстве и расизме, дело в том, что найден почти идеальный предлог заставить миллионы граждан США отдать себя на волю «коллективному разуму». И разве он один? Американцев, да и европейцев тоже, принуждают к «единственному правильному мнению» по разным вопросам: от борьбы с глобальным потеплением до расширенных прав ЛГБТ-сообщества. А возражающих ему ждет общественный остракизм, увольнение с работы, блокировка в Фейсбуке и социальных сетях, возможно даже судебный иск!

А кто сейчас будет выискивать несогласных – ФБР, АНБ, полиция? Конечно же нет, в данный момент это совершенно незаконно, да и использование государственных органов для прямого политического преследования раскроет глаза обществу. Поэтому этим занимаются политические и общественные активисты, такие себе уже американские и европейские хунвейбины – только более цивилизованные, умело использующие СМИ и адвокатов (хотя есть и хулиганы с банками краски).  А вот когда преследование инакомыслящих станет привычным, его могут и узаконить, и тут же им займутся соответствующие государственные службы.

Самое главное, что говорить о тирании или диктатуре в данном случае будет неправильно, потому они осуществляют  свою власть над обществом исключительно сверху, посредством государственного аппарата и силовых структур. А здесь мы наблюдаем зарождение системы, в которой давление на общество начинается изнутри, становясь затем тотальным. Всё это очень похоже на старый и отнюдь не добрый большевизм, суть которого «Википедия» описывает так: принцип политического развития, основанный на полном игнорировании мнений и интересов т.н. меньшинства. Но нужно заметить, что на самом деле большевистская система складывается из трех, а не двух составляющих: большевиков, контролируемого ими пассивного большинства, и несогласного с ними меньшинства.

При этом совершено неважно, активно или пассивно это меньшинство. Опыт революций 1917 года и Гражданской войны показал, что управляемое пассивное большинство может просто своим численным перевесом смести даже активно сопротивляющееся меньшинство. Поэтому борьба за контроль над этим большинством – самая важная часть процесса «большевизации». Неважно, под какими лозунгами она проходит, но будьте уверены, что они будут либо очень злободневны, либо крайне благозвучны.

Советские большевики в своё время начали лишь с вопросов мира и земли, а затем создали собственное государство, в котором кардинально изменили мировоззрение и образ жизни пассивного большинства. Поэтому если политическая «большевизация» Европы и Америки действительно имеет место, то её последствия страшно и представить – глядя, в качестве примера, на современную Украину. В которой пугают не только руины Мариуполя и Попасной, но и утерянная задолго до нынешней войны политическая свобода.