Сирень и розы Александровского сада. Сталинская катастрофа

Продолжение (Начало)

13, 14 ИЮНЯ В МОСКВЕ. РАЗГОВОР ЖУКОВА И ТИМОШЕНКО В КРЕМЛЕ СО СТАЛИНЫМ 

13 июня. Тимошенко и Жуков находились в полной прострации. Они четко понимали, что перемещения войск вермахта на границе означало войну. Тринадцатого июня они попытались сообщить об этом Сталину. Сталин сказал, что он учтет их соображения.

14 июня. Жуков предложил провести всеобщую мобилизацию. Жуков понял, война вот-вот начнется.

Сталин кричал на Жукова: "Провокация! А разве ти не понимаешь, что мобилизация - это война! Слишком большим героем ти стал, Жуков! Война тебе всюду чудится!Панимаешь ли ти это?"

Потом сказал: "А сколько у нас дивизий на границе сегодня?" Жуков ответил, что 149.

 "А что, разве это мало? У немцев столько нет".

  У немцев к тому времени было на границе 147 дивизий. Вопрос, конечно, не только в том "сколько", а и еще, какого они качества. Это старая и очевидная марксистская догма о количестве и качестве, читай "Анти-Дюринг", которую задалбливали марксисты. Гениальный Сталин должен был бы это знать. Одна из немногих марксистских догм, оказавшихся верной.

Позволю себе некоторое небольшое лирическое отступление по поводу марксизма. Кстати, это очевидная вещь, никакой науки строить на пустом месте не должно, но марксистам всегда хотелось быть и казаться крупными философами и учеными. Так и возникала псевдонаука. Маркс был горд своей формулой ДТД, она хорошо сочеталась с его седой бородой и седыми патлами, деньги-товар-деньги.

    Любой продавец сосисок на любом углу Бродвея в Нью-Йорке лучше любого марксиста знает, что такое деньги-товар-деньги. Берешь деньги, покупаешь товар (сосиски) и делаешь новые деньги. Ему не надо задолдонивать это на марксистских советских семинарах или оканчивать ВПШ - высшую партийную школу. Конечно, все эти коммунистические иезуитские школы нужны были для того, чтобы создать новый тип наиподлейшего мерзопакостного советского человека, так, чтобы, оглянувшись "окрест себя", когда его душа "уязвлена страданиями станет", он мог бы с удовлетворением сказать: кругом меня - одни мерзавцы.

    Главная и действительная забота продавца сосисок в течение рабочего дня - это как попасть в туалет, чтобы опорожниться. Его американская телега с хотдогами и чизстейками пока еще не имеет персонального туалета.

    После моего излияния антимарксистской желчи вернемся снова к страшным событиям перед войной 22 июня 1941 года.

    В результате практически мгновенного захвата Европы всё у немцев было накатано.

    Жуков сказал, что у немцев все уже на мази. Их военная машина на границе только ждет приказа.

    Сталин заметил: "Ти не можешь верить всему, что гаварит  разведка".

16 ИЮНЯ ИЗ БЕРЛИНА

    Человек Берии, Меркулов подтвердил 16 июня, что Гитлер принял окончательное решение напасть на Россию. Это сообшение пришло к Меркулову от агента по кличке "Старшина", который работал при немецком штабе Военно-Воздушных сил.

Сталин ответил ему: "скажи своему старшине, пусть е..т свою маму!". Хорошо знал народный фольклор товарищ Сталин.

До начала самой страшной войны 20 века оставалось четыре дня. Повторю снова: Хрущев в секретном докладе на 20 съезде сказал, что Сталин отсутствовал с 18 до 30 июня. Ровно две недели. Интересно, где находился товарищ Сталин?

18 ИЮНЯ ИЗ ЛОНДОНА

    Майский послал секретную шифровку в Москву, что возвратившийся из Москвы для консультаций с Лондоном английский посол Stafford Cripps глубоко убежден в неизбежности военного конфликта между Германией и СССР и что Германия сконцентрировала 147 дивизий, включая военно-воздушные силы с обслуживающим их персоналом вдоль советских границ. Такое же сообщение было получено из Америки.

    Майский подумал тогда, что когда он сообщал об этом 10 июня, у Сталина было время для размышлений, 18 июня такого времени оставалось все меньше. Тайно внутри себя позволил себе подумать: будет катастрофа, война вот-вот начнется. Но то, что в действительности подумал о Сталине, даже внутри себя воспроизвести мысленно не смог - боялся, что кто-то подслушает и донесет.  Подслушать свои размышления мог только он сам - Иван Майский.

18 ИЮНЯ ИЗ СТОКГОЛЬМА

Из Стокгольма пришло сообщение, что Маршал Геринг сказал своему шведскому другу: Германия собирается атаковать Россию почти немедленно. После начала войны стало ясно, что Геринг упредил своего друга за четыре дня. Автору неизвестно, кто это был.

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО 15-16 ИЮНЯ, В СТОКГОЛЬМЕ

Майскому, разумеется, не сообщили, как информация была получена Крипсом. Произошло это следующим образом. Постоянный глава шведского министерства иностранных дел Eric Boheman передал эту сверхсекретную информацию Крипсу на обеде, который устроил посол Великобритании в Швеции Сэр Victor Mallet. Британский посол устроил эту встречу, когда Крипс был проездом из Москвы в Лондон, куда его вызвали для консультаций.

Эрик Бохимэн сообщил, что шведам удалось рассекретить германский дипломатический код, поэтому они оказались обладателями всех германских секретов и намерений. Он сказал Крипсу: "Я не верю, что возможны какие-либо переговоры до того, как произойдет нападение". (Сказано весьма деликатно, Ф.И.Б.)

 "Эта атака произойдет внезапно, как это свойственно Германии, по всей линии фронта".

Как мы знаем, так и произошло. Линия фронта протянулась на 1800 километров, от Балтийского моря до Одессы на Черном море.

Он не сообщил источника своей информации, но добавил, что он абсолютно уверен в этой информации, и что нападение произойдет между 20 и 25 июня.

Эрик Бохимэн получил от Крипса из Лондона письмо, написанное рукой Стаффорда Крипса, в котором тот тепло благодарил его за полученную исключительно важную информацию. Возможно, что источником информации был приятель Геринга, плюс рассекреченный германский шифр.

18 ИЮНЯ В МОСКВЕ

После 13 июня прошло еще пять дней. 18 июня у Сталина состоялась срочня встреча.  Она продолжалась три часа. Об этом пишет в своих воспоминаниях Тимошенко. Сталин нервничал, он беспрерывно стучал своей трубкой по столу. Согласно Поскребышеву, это верный признак гнева вождя.

Тимошенко и Жуков умоляли Сталина, чтобы он отнесся к множественным сообщением о начале войны со вниманием. Рабы-политбюро, часть из них, соглашалась с вождем. Они считали, что посмей возразить - их будущее закончится в лубянском подвале. Другие мрачно молчали. Они думали, что, может быть, даже сегодня и Тимошенко, и Жуков будут расстреляны.

 Сталин внезапно вскочил на короткие свои ноги. "Ти что, пришел пугать нас вайной! или ти хочешь вайны, чтобы палучить больше арденов, или хочешь получить више свой чин!". Он истерически кричал это после уже сотни предупреждений о начале войны 18 июня 1941 года.

Жуков побледнел и сел на стул.

Теперь понятно, какое у него было состояние 21 июня и в ночь перед войной. Из воспоминаний Кузнецова (см. ниже) также видно, что Тимошенко вызвал Кузнецова в 11 часов вечера 21 июня. До того - всем флотам на свой страх и риск - Кузнецов своим приказом ввел готовность №2, что спасло советский флот от уничтожения.

Теперь опять о встрече со Сталиным 18 июня. Тимошенко снова стал убеждать его.Сталин сказал: "Это все работа Тимошенко, он всех хочет приготовить к вайне. Его надо расстрелять, но я знаю его, как харошего солдата еще с Гражданской вайны".

Сталин торопился убежать из Москвы, а тут какие-то рассуждения. Теперь его мозг был парализован страхом.

Если все так, как утверждает Жуков, немцы через две недели будут в Москве. Срочно надо было бежать. Но его рабы, конечно, не должны об этом знать. Он не верил тому, что Гитлер обещал сделать его главным гаулейтером-надсмотрщиком над всеми после захвата Советского Союза, он ожидал, что будет повешен на мавзолее, на ленинской гробнице.

Оставить за себя двойника, пусть поработает?.. А самому бежать в Сочи. Никто не посмеет из его своры сказать, что это двойник, а не Сталин! Расстреляет всех немедленно.

К тому же, если двойник будет сидеть все время в Кунцево и молчать, никто ничего никогда не узнает и не поймет. Главное, нужно, чтобы Берия был бы с ним - в Грузии, а не в Москве.

Кстати, израильский электронный журнал "Исрагео" предпослал мою вещь "Двор Империи" фотографией Сталина. Эта сталинская фотография мне очень нравится своим выпирающим жлобством:  предполагаю, что фотография одного из его двойников. Если такого сталинскиого мордоворота посадить в Кунцево, никто и пикнуть не посмеет. Возможно, так и было.

О двойниках Сталина никто никогда не писал. Его сводный брат Александр Игнаташвили (русские издания пишут Эгнаташвили) был генералом НКВД, его работа состояла в том, что он явылялся подопытным кроликом: пробовал всю еду, которую Сталину подавали. Его так и звали - Кролик. При постоянной боязни и паранойи, у Сталина наверняка был двойник. Читай мое эссе в "Снобе": "Кто такой Коба Сталин".

Кузнецов - после того, как он пытался безуспешно пробиться к Сталину и дошел до уровня Маленкова, хотя времени и не было (началась война, лилась кровь, немцы бомбили города и сёла) - обнаружил страшную вещь: Маленков абсолютно не доверял реальности жизни, тому, что происходило.

    После разговора с Маленковым стало ясно, что приказы, посланные Министру обороны ночью 21 июня, не были достаточно решительными и категоричными. Поэтому они передавались без особой спешки и настоятельности, и военные округа не получили их до нападения гитлеровцев".

 Позже Кузнецов узнал, что Маленков звонил в Севастополь, перепроверял, что Кузнецов сообщил ему. Но, если Маленков не доверял реальности жизни, это означает, что он повторял во всем Сталина, это была формула выживания для Маленкова. Странно было, что оставалось ощущение, что Сталин куда-то исчез. В мемуарах, изданных в Нью Йорке "Stalin and his generals", Seweryn Bialer, 1969 год, пишется о тогдашних размышлениях и сомнениях советских генералов.

    Кузнецов: "После того как я вернулся из министерства обороны (22 июня, ночь, ему только что подтвердили, что атака возможна и он получил разрешение отвечать на нее) меня стали одолевать неприятные мысли: когда Министр обороны узнал о возможной атаке гитлеровцев? В какой час он получил приказ ввести полную боевую готовность?"

Дальнейшее утверждение Кузнецова доказывает мою точку зрения, что Сталина не было в Москве. Конечно, он пишет об этом весьма осторожно: советская власть еще не рухнула.

    "Почему Министр Обороны, а не само правительство дало мне приказ привести флот в состояние полной боевой готовности? И более того, почему это было сделано в полуофициальной обстановке и так поздно?" Напомню, что это произошло вечером 21 июня, Кузнецову позвонил Тимошенко и попросил немедленно явиться к нему. А война начнется в 3:15 минут 22 июня. Оставалось около четырёх часов. Тимошенко сам его позвал и посмотрите, как он говорит Кузнецову о том, что произойдёт начало войны, как бы невзначай, между прочим, мимоходом. Снова спрошу: а где Сталин?

     Так и было: шел Тимошенко мимо, остановился и сказал, что хотел.

    "Semen Konstantinovich noticed us and stopped. Briefly, without mentioning any sources, he said that an attack by Germany on our country was considered possible."

     "Семен Константинович заметил нас и остановился". Как это заметил!? Он специально вызвал Кузнецова в 11 вечера 21 января 1941 года, а теперь проходит мимо и не замечает!? А зачем тогда вызвал? "Коротко, без указания источников, откуда эти сведения получены, он сказал, что атака Германии на нашу страну считается возможной". Ах, вот как: считается возможной. То есть не обязательно, но возможной. Понятно. Весьма осторожно говорит Тимошенко: считается возможной. Далее он говорит Кузнецову:

    "Флотам следует приказать быть в полной боевой готовности". Кузнецов спрашивает:

    "В случае атаки разрешается ли им открывать ответный огонь?" Ответ:

    "Им разрешается".

      Поднимитесь на полстраницы: "Почему Министр Обороны, а не само правительство дало мне приказ привести флот в состояние полной боевой готовности"

     Это отличается от того, что было опубликовано в "Накануне". Читатель может пролистать несколько страниц обратно и прочитать. Там разговор идет с Жуковым, а здесь - с Тимошенко. Впрочем, может быть, Кузнецов говорил одновременно с Жуковым и с Тимошенко? Такая советская казуистика.

Теперь надо смотреть, когда были опубликованы и те, и другие мемуары. Кого надо было хвалить с точки зрения советской цензуры - Жукова или Тимошенко? Кто был тогда у власти - Хрущев или Брежнев? Для этого нужно провести отдельное исследование: с кем говорил Кузнецов и у кого спрашивал разрешения - у Жукова или Тимошенко? Я предполагаю оставить это разночтение пока без ответа, до лучших времен.

    Замечу, что мемуары опубликованы в Нью Йорке в 1969 году. Написаны они были еще раньше. В Союзе еще зверствовала сталинская цензура.

    Кузнецов очень осторожно подводит нас к мысли, что правительства НЕ СУЩЕСТВОВАЛО тогда, 22 июня 1941 года.

    Читатель легко догадается, что правительством у советских всегда был товарищ Сталин. Где Сталин? Вот и Маленков берет трубку, а не Сталин. Тюленев слышит сильно приглушенный голос Сталина 21 июня. И, при том, Сталин говорит какую-то лабуду, общие вещи, чтобы довести боевую готовность до 75 процентов. А почему не до 100 процентов? Война вот-вот начнется, а полностью быть готовым не разрешает товарищ Сталин? Ввести боевую готовность номер один можно коротким приказом. Крови при этом не прольется. Но приказ этот не отдается. Что происходит? Какой невидимый злой гений-дьявол руководит страной? Кузнецов чувствует полную нерешительность у Жукова и Тимошенко, что надо делать?

    Кузнецов понимает, что Сталина в Москве нет, либо он свихнулся. Даже в 1969 году в Москве нельзя было заявить вслух, что, судя по всему, Сталина в Москве не было. Думаю, что и сейчас, в 2016 году, многие в России ахнут и присядут в полном неверии, что за несколько дней до начала войны Сталин бежал. Бежал в город Сочи.

    Кузнецов пишет, что каждая ступень фашистской активности против СССР должна бы встречтится сильными ответными военными мерами. Операция немцев "План Барбаросса" разрабатывался долго и детально превращался в жизнь. Сталин знал об этом. План был рассчитан на внезапное нападение. Если бы этот план был бы встречен активными военными приготовлениями, он бы потерял свое преимущество - внезапность нападения - и тогда он мог бы быть отменен Гитлером. Почему Сталин не готовился к отражению нападения Германии?

    Где же был гений всех времен и народов? Было время приготовиться и не приготовился товарищ Сталин. Лиши он "Барбароссу" элемента внезапности, споткнулись бы орды германцев на советской границе.

    Посмотрим, что писали другие генералы.

    Генерал армии, начальник Московского военного округа Тюленев, с которым Сталин разговаривал 21 июня в два часа дня, ехал к себе домой на Ржевскую улицу. Отсюда, из Америки, не могу себе представить, где она находится. Помню Ржевские бани, хотя париться с отцом ходили туда редко. Все время ходили в Центральные бани, но это совсем другая, хотя и дорогая мне история, и было это уже после войны. А Ржевской улицы не помню.

    Длинный июньский день подходил к концу. Тюленев просматривал газеты. В Сирии было неспокойно. Интересно, что и сейчас, в 2016 году, в Сирии тоже не очень спокойно: ISIS рвется к всемирному Халифату. Тогда, в 1941 году, Тюленев читал, о том, что происходило в Африке. Англичане давно уже вели войну с немцами. От немцев там был генерал Роммель. Сообщение агентства Рейтер: небольшое количество немецких самолетов появилось над Англией. Вот что происходило в Москве: утро на Всесоюзной Сельскохозяйственной выставке, открытие водного стадиона в Химках. Московский летний вечер был прекрасен. Так будет продолжаться еще несколько часов до начала войны, до 3:15 утра 22 июня.

    Тюленев много изучал, что происходит в советско-германских отношениях. К тому времени было уже множество нарушений границы. Немецкие самолеты с полным комплектом вооружений легко пересекали советские границы, что вызывало множество сомнений: действительно ли договор о ненападении и дружбе с Германией является надежной гарантией безопасности? Сбивать немецкие самолеты запрещалось. В лучшем случае их сажали на советские аэродромы, а затем, без последствий, им разрешалось улетать.

Заявление ТАСС от 14 июня принесло много дополнительного конфуза, с одной стороны оно успокаивало всех, расхолаживало армию. Наверху знают лучше, что делать. Мы - маленькие люди. Все принимали желаемое за действительное. Всё в порядке, главное - не отвечать на провокации немецких генералов. С другой стороны, все продолжается по-старому: произошло уже 500 нарушений воздушного пространства. Напомню, что решение атаковать Советский Союза было принято Гитлером в июле 1940 года, а 18 декабря 1940 года он подписал Директиву № 1, которая стала "Операцией Барбаросса".

 Тюленев пишет, что накануне 22 июня никто не знал об этой директиве. Это не так. Разведка донесла Сталину о "Плане Барбаросса" вовремя.

     Вот этот приказ в переводе с английского:

   "Германский Вермахт должен быть готов сокрушить Советскую Россию в молниеносной кампании (Операция Барбаросса) еще до окончания войны с Англией... (Гитлер собирался сокрушить Россию между делом, мимоходом. Такого в истории никогда не было! Ф.И.Б.)

    Я прикажу выделить для подготовки против Советской России возможно восемь недель перед началом операции.

     Приготовления, которые требуют большего времени, должны быть уже начаты сейчас - если этого еще не было сделано - и быть закончены 15 мая 1941 года.

     Совершенно обязательно, однако, чтобы это решение атаковать сохранялось в полном секрете..."

Продолжение следует.

©Copyright by Philip Isaac Berman.