Владимир Тесленко: "Здесь я больше полезен России, чем в самой России..."

Да­же сла­бей­ший из всех, кто учил­ся "по­нем­но­гу че­му-ни­будь и как-ни­будь", зна­ет ис­то­рию гер­ман­ской прин­цессы, ко­торая выш­ла за­муж за нас­ледни­ка рос­сий­ско­го прес­то­ла, те­лом кве­лого и ник­чемно­го умом, в удач­ный мо­мент у не­го прес­тол от­ня­ла и, встав во гла­ве Рос­сии, прев­ра­тила стра­ну в од­ну из ве­ликих ми­ровых дер­жав, за что и имя по­лучи­ла: Ве­ликая...    

Ни па­мят­ни­ка Ека­тери­не Ве­ликой, ни му­зея ее име­ни у нем­цев не бы­ло, по­ка в Гер­ма­нии не по­селил­ся че­ловек, на од­ну по­лови­ну рус­ский, на вто­рую - ук­ра­инец, и эту нес­пра­вед­ли­вость ис­пра­вил. Зво­ню Вла­дими­ру Тес­ленко в не­мец­кий го­род Цербст.

- Вла­димир Алек­сан­дро­вич, что вас так да­леко за­вело от род­ных кра­ев?

- Ес­ли нач­ну рас­ска­зывать, хва­тит на це­лую кни­гу. Сам я из Харь­ко­ва, пре­пода­вал в пе­дин­сти­туте, ко­торый пе­ред тем окон­чил. В 1983 го­ду при­еха­ла груп­па сту­ден­тов-сла­вис­тов из та­кого же, как наш, ин­сти­тута в Маг­де­бур­ге. Они не­делю за­нима­лись в а­уди­тори­ях, еще не­делю про­вели в на­шем за­город­ном спор­тивном ла­гере, я с ни­ми по­ехал за стар­ше­го. В груп­пе - один па­рень и 19 де­вушек, са­мая кра­сивая ста­ла мо­ей же­ной. Свадь­бу сыг­ра­ли уже здесь, в Церб­сте, это ее род­ной го­род. Мне бы­ло за трид­цать...   

- Тер­пе­ливый ка­кой! Ва­ши ро­вес­ни­ки к этим го­дам ус­пе­ва­ют дваж­ды же­нить­ся и раз­вестись.

- У ме­ня бы­ло чем за­нять вре­мя: уче­ба, спорт, ра­бота. Же­на за­щити­ла дип­лом в Маг­де­бур­ге, я ее увез в Харь­ков. Три го­да пре­пода­вала у нас в ин­сти­туте, бы­ла учи­тель­ни­цей в шко­ле, а в 1988 го­ду, на пос­леднем ме­сяце бе­ремен­ности, не же­лая ро­жать в Ук­ра­ине, вер­ну­лась в Цербст, здесь ро­дилась на­ша дочь Пат­ри­ция. Че­рез год я к ним при­со­еди­нил­ся. Не­мец­ко­го язы­ка прак­ти­чес­ки не знал. Ме­ня взя­ли тре­нером в бас­сейн. Кол­ле­га-не­мец хо­тел вы­учить рус­ский, мы ста­ли обу­чать друг дру­га. Бо­лее-ме­нее при­лич­но за­гово­рив по-не­мец­ки, я пос­ту­пил пре­пода­вате­лем в гим­на­зию. По­рабо­тал че­тыре с по­лови­ной го­да, по­лучил граж­данс­тво ФРГ и на дру­гой день уво­лил­ся.

- Лю­ди о та­ком мес­те меч­тать не сме­ют, а вы...

- То же са­мое го­вори­ла мне же­на: "Как мож­но?! По­луча­ешь боль­шую зар­пла­ту, те­бе не при­ходит­ся ни о чем ду­мать...". А я как раз из тех, ко­му тре­бу­ет­ся ду­мать! Од­но­об­разная гер­ман­ская сис­те­ма об­ра­зова­ния - не по мне. У ме­ня есть вто­рая про­фес­сия - леп­щик, рес­тавра­тор. Взял кре­дит в бан­ке, ку­пил ста­рый дом, очень кра­сивый, по­том еще один, по со­седс­тву. Оба до­ма вос­ста­новил и сдал под жилье. По­явил­ся на­чаль­ный ка­питал для серь­ез­но­го биз­не­са, на нем я за­рабо­тал мно­го де­нег...    

 - ...что­бы, как во­дит­ся, на­варить но­вые день­ги?

- Нет, что­бы при­об­ре­тать эк­спо­наты для му­зея Ека­тери­ны. Иде­ей его соз­да­ния за­болел, про­читав кни­гу Ва­лен­ти­на Пи­куля "Фа­ворит". Уз­нал ис­то­рию отъ­ез­да в ян­ва­ре 1744 го­да из Церб­ста в Рос­сию прин­цессы Софьи Ав­густы Фре­дери­ки Ан­гальт-Цербстской, ее нес­час­тли­вого за­мужес­тва, за­тем - царс­тво­вания, дол­го­го и счас­тли­вого для нее, но боль­ше для Рос­сии. Под­счи­тал: че­рез год это­му со­бытию 250 лет. Го­ворю же­не: "Смот­ри, ка­кая да­та приб­ли­жа­ет­ся". - "Ну и что?" - "Как ну и что?! Ког­да еще та­кой юби­лей бу­дет..." 

- Го­тов по­нять ва­шу же­ну: кто вам Ека­тери­на и кто ей вы?  

- Так я же из Харь­ко­ва, там всег­да что-то про­ис­хо­дило, а Цербст - ти­хий го­род, тут ни­ког­да и ни­чего... В но­яб­ре 1992 го­да мы за­регис­три­рова­ли Меж­ду­народ­ное ис­то­ричес­кое об­щес­тво "Ека­тери­на II", наз­ва­ли его це­ли: про­веде­ние праз­днич­ных дней Ека­тери­ны в Церб­сте, соз­да­ние му­зея и ус­та­нов­ка па­мят­ни­ка. Го­род вы­делил средс­тва, праз­дник сос­то­ял­ся в ян­ва­ре сле­ду­юще­го го­да, лю­ди бы­ли в вос­торге. Ста­рожи­лы пом­нят, что до Вто­рой ми­ровой вой­ны каж­до­го 2 мая, в день рож­де­ния Ека­тери­ны, в го­роде бы­ли мас­со­вые гу­лянья, кар­на­валы, а во вре­мена ГДР это ока­залось под зап­ре­том. Мой друг не­мец Уве Ча­керт учил­ся в шко­ле, что на­ходи­лась нап­ро­тив двор­ца Ан­галь­тов, а ис­то­рию зна­мени­той зем­лячки ему рас­ска­зыва­ла "ти­хо, чтоб ник­то не слы­шал", род­ная ба­буш­ка. Те­перь вер­нулся праз­дник, сто­ит па­мят­ник, от­крыт му­зей...

- ...ка­ким в Рос­сии ни­кого не уди­вишь.

-  Ес­ли бы! В 1993 го­ду я ле­тал в Пе­тер­бург, хо­тел по­сетить му­зей Ека­тери­ны. Коль есть ее дво­рец, дол­жен быть му­зей. На­шел два му­зея Пет­ра Ве­лико­го, но ни од­но­го - ве­ликой жен­щи­ны, ос­та­вив­шей яр­кий след в ми­ровой ис­то­рии! И я по­нял, что стою на пра­виль­ном пу­ти. Об­ра­тил­ся к влас­тям го­рода Пуш­ки­на: "Вы го­род Ека­тери­ны и мы го­род Ека­тери­ны, да­вай­те бу­дем пар­тне­рами". В этом го­ду на­шему пар­тнерс­тву с Пуш­ки­ном 20 лет.  

- И му­зей у них по­явил­ся за эти го­ды?..

- Нет. Единс­твен­ный - у нас в Церб­сте. Сей­час лег­ко вспо­минать, как он соз­да­вал­ся, а ведь не раз воз­ни­кали си­ту­ации, ког­да ка­залось: ни­чего не вый­дет. Но сто­ило мне по­думать, что я де­лаю это для Ека­тери­ны, как слов­но от­ку­да-то свер­ху при­ходи­ла по­мощь. Мес­тные нем­цы хи­хика­ли за мо­ей спи­ной: при­ехал ка­кой-то рус­ский, за­мах­нулся на му­зей. Го­вори­ли: "Что ты со­бира­ешь­ся выс­тавлять - ко­пии, вы­рез­ки из га­зет и жур­на­лов? На что это бу­дет по­хоже?" Но я че­ловек азар­тный, ес­ли ре­шил - добь­юсь, че­го бы это ни сто­ило. Ка­залось, что в мо­их дей­стви­ях Ека­тери­на мне по­мога­ет...

- Вас не сму­щало, что она, при всех лич­ных дос­то­инс­твах и зас­лу­гах на ни­ве уп­равле­ния го­сударс­твом, ок­ру­жила се­бя фа­вори­тами, чуть ли не в от­кры­тую с ни­ми со­житель­ство­вала?

- В со­вет­ские вре­мена о ней хо­дили пош­лые анек­до­ты. Что­бы знать прав­ду, а не из­мышле­ния, я про­читал мас­су книг, расс­пра­шивал ис­то­риков, изу­чав­ших эпо­ху Ека­тери­ны, зна­комых с мель­чай­ши­ми под­робнос­тя­ми ее лич­ной жиз­ни. Меч­та­ла в каж­дом оче­ред­ном фа­вори­те встре­тить сво­его су­жено­го и наш­ла его в По­тем­ки­не. Есть све­дения, что они тай­но вен­ча­лись, она да­же доч­ку ро­дила от не­го, Ека­тери­ну Тём­ки­ну.  

- Ис­то­рии из­вес­тны трое или чет­ве­ро ее де­тей, не счи­тая тех, ко­го при­писа­ла люд­ская мол­ва. По­томок од­но­го из "за­кон­ных" сы­новей, Алек­сея Боб­рин­ско­го, его от­цом был Гри­горий Ор­лов, - фран­цуз­ский фи­нан­сист граф Петр Ль­во­вич Боб­рин­ский да­вал мне ин­тервью. Но - на­зад, к му­зею: с че­го на­чалась его эк­спо­зиция?

- Пер­вый эк­спо­нат я отыс­кал в Церб­сте: ста­рое пись­мо к Ека­тери­не от ее бра­та, оно бы­ло в пло­хом сос­то­янии, чи­талось с тру­дом. Со­ветом и де­лом мне по­мога­ли князь Ни­кита Ло­банов-Рос­тов­ский, ко­торый в Лон­до­не жи­вет, и осо­бен­но - ба­рон Эду­ард Фальц-Фейн. Ког­да я при­ез­жал на его вил­лу в Лих­тен­штей­не, он про­сил сва­рить ему за­меча­тель­ный ук­ра­ин­ский борщ...

- ...еще, по­ди, с чес­ночком?

- Да, с са­лом, с чес­ночком, как ме­ня ба­буш­ка на­учи­ла. Это мое хоб­би.

- Не соч­ти­те за хвас­товс­тво, но у обо­их упо­мяну­тых ва­ми джентль­ме­нов, Ло­бано­ва и Фальц-Фей­на, я то­же брал ин­тервью. А вы с ба­роном как дав­но зна­комы?

-  Лет двад­цать пять. Уз­нал от лю­дей, что он ме­ценат, и на­писал ему: мол, хо­чу соз­дать му­зей Ека­тери­ны, не мог­ли бы вы чем-ни­будь по­мочь? На кон­верте ука­зал: "Лих­тен­штейн, ба­рону Фальц-Фей­ну". Ни ули­цы, ни но­мера до­ма. Он там один та­кой, его все зна­ют. Вру­чил же­не, чтоб от­несла на поч­ту. На тре­тий день при­ходит пись­мо от ба­рона. Го­ворю: "Вот как он быс­тро от­ве­тил". Же­на де­ла­ет во-о-от та­кие гла­за, от­кры­ва­ет сум­ку, там - мое пись­мо: за­была от­пра­вить! А ба­рон пи­шет: "Дав­но меч­тал, что кто-ни­будь зай­мет­ся ис­то­ри­ей Ека­тери­ны. При­ез­жай­те, мо­гу вам по­мочь". Че­рез па­ру дней мы бы­ли у не­го.

- Ка­ким же чу­дом он про вас уз­нал?

- Ни­како­го чу­да. Ис­то­рик из го­рода Дес­сау ког­да-то пи­сал дис­серта­цию по ека­тери­нин­ской эпо­хе, ба­рон по­могал ему ма­тери­ала­ми. Вдо­ва ис­то­рика вы­реза­ла из га­зеты статью про наш праз­дник и пос­ла­ла ба­рону: "Мо­жет, вас за­ин­те­ресу­ет..." Ба­рон так за­ин­те­ресо­вал­ся, что пре­под­нес нам цар­ский по­дарок, да­же два: ко­рона­ци­он­ный пор­трет Ека­тери­ны кис­ти Фе­дора Ро­кото­ва и ее брон­зо­вый бюст ра­боты фран­цуз­ско­го скуль­пто­ра Жа­на-Ан­ту­ана Гу­дона, его им­пе­рат­ри­ца по­дари­ла дра­матур­гу Де­нису Фон­ви­зину, чьи пь­есы вы­соко це­нила. Пос­ледняя вла­дели­ца бюс­та, прап­раправ­нучка дра­матур­га, 95-лет­няя па­рижан­ка Алек­сан­дра фон Ви­зен со­бира­лась про­дать се­мей­ную ре­лик­вию Лув­ру: у них пе­ред глав­ным вхо­дом уже сто­ит скуль­пту­ра Гу­дона "Си­дящий Воль­тер", и ди­рек­ция му­зея хо­тела до­бавить к не­му бюст рус­ской ца­рицы, ко­торая, как мы зна­ем, сос­то­яла в дли­тель­ной пе­репис­ке с фран­цуз­ским фи­лосо­фом-прос­ве­тите­лем. Ба­рон в те дни на­ходил­ся в Па­риже, офор­млял до­кумен­ты на нас­ледс­тво от сво­ей по­кой­ной ба­буш­ки. Прос­лы­шал о пе­рего­ворах фон Ви­зен с Лув­ром, прим­чался к ней, уго­ворил, и она про­дала бюст ему. Уло­жил по­куп­ку на пе­ред­нее си­денье ав­то­моби­ля, прик­рыл кус­ком ма­терии и по­ехал в Лих­тен­штейн. Фран­цуз­ский пог­ра­нич­ник спра­шива­ет: "Что там у вас? От­крой­те". Он от­крыл: "Это бюст мо­ей по­кой­ной ба­буш­ки, я нас­ледник, вот со­от­ветс­тву­ющие бу­маги, вот сви­детель­ство о ее смер­ти". Бюст прос­то­ял у не­го на вил­ле поч­ти 50 лет, те­перь сто­ит у нас. Бюст и пор­трет сто­имостью ми­нимум 300 ты­сяч ев­ро - единс­твен­ные два про­из­ве­дения ис­кусс­тва, ко­торые ба­рон по­дарил по­мимо Рос­сии. Будь там та­кой му­зей, как наш, - он бы ему по­дарил. Кста­ти, точ­но та­кой же бюст ра­боты Гу­дона, толь­ко из бе­лого мра­мора, на­ходит­ся в Эр­ми­таже. Цю­рих­ский мил­ли­онер Эрнст Флю­гер пять лет не хо­тел про­давать па­рад­ный пор­трет Ека­тери­ны кис­ти италь­ян­ца Пь­ет­ро Ро­тари. Ба­рон его уло­мал, и пор­трет ока­зал­ся у нас в му­зее. Как-то раз он мне зво­нит: "Хо­чешь по­пытать свои си­лы? Че­рез ме­сяц на а­ук­ци­он Sotheby's по­падут два пор­тре­та - Ека­тери­ны и ее сы­на Пав­ла Пер­во­го, ав­тор Фе­дор Ро­котов. Ищи день­ги". Де­нег у ме­ня тог­да не бы­ло. Иду к мес­тно­му биз­несме­ну: "Вы пат­ри­от го­рода?" - "А как же!" Дал 20 ты­сяч ма­рок на пор­трет Ека­тери­ны, а пор­трет Пав­ла при­об­рел для му­зея ди­рек­тор мес­тно­го бан­ка, за это я ему от­ра­ботал. Зда­ние бан­ка име­ет че­тыре мра­мор­ных ко­лон­ны вы­сотой 6 мет­ров, на­вер­ху не хва­тило мра­мора, его ре­шили за­менить леп­кой до по­тол­ка. Ночью, ког­да банк зак­рыт, я ста­вил эту леп­ку, стоя на пе­рилах, од­ной ру­кой дер­жась за ко­лон­ну. Сей­час ту­да зай­ду, гля­ну на свою ра­боту - ме­ня ужас бе­рет.

- Му­зей в Церб­сте, а ро­дилась-то Ека­тери­на в Штет­ти­не...

- Ее отец в то вре­мя был ко­мен­дантом штет­тин­ско­го гар­ни­зона, а Цербст - ро­довой за­мок Ан­галь­тов. Два го­да пе­ред отъ­ез­дом в Рос­сию она в нем про­жила. Мы хо­тим вос­ста­новить ее ком­на­ты в уг­лу пос­ледне­го эта­жа для но­вого по­меще­ния му­зея, в ста­ром уже тес­но, из-за это­го мы мно­го эк­спо­натов не мо­жем выс­та­вить. 

- Всё по­купа­ли или вам да­рили?

- Да кто сей­час да­рит?! Толь­ко ба­рон. Ког­да вру­чили ему в Пе­тер­бурге ти­туль­ный лист ука­за Ека­тери­ны, так он пря­мо от­ту­да при­летел в Цербст на от­кры­тие му­зея и нам этот лист по­дарил. Ос­таль­ное со­бира­лось по ми­ру. По­жилая па­рижан­ка, у ко­торой рус­ские кор­ни, про­дава­ла два пись­ма: од­но, на ста­роне­мец­ком, пи­сала му­жу И­оган­на, мать Ека­тери­ны; вто­рое, на фран­цуз­ском, от Ека­тери­ны - от­цу. Я по­ехал в Па­риж, ку­пил оба пись­ма. Ку­пил в Аме­рике лич­ную Биб­лию Ека­тери­ны с ее по­мет­ка­ми на по­лях. Сто­ловый сер­виз из се­реб­ра с по­золо­той, ук­ра­шен­ный вен­зе­лями Ека­тери­ны, ее по­дарок гра­фу Ор­ло­ву, был в Эр­ми­таже, в 1920-х го­дах его при­об­рел на а­ук­ци­оне биз­несмен из Са­ар­брю­кена и пе­ред смертью за­вещал мес­тно­му му­зею. Зна­комый не­мец, у ко­торо­го там ра­бота­ла сес­тра, ска­зал, что сер­виз все го­ды ле­жал в за­пас­ни­ках, ни ра­зу не выс­тавля­ясь. Мы с же­ной до­бились, что­бы его пе­реда­ли в по­жиз­ненную арен­ду му­зею Ека­тери­ны.

- Ес­ли не хо­тите - мо­жете не от­ве­чать: от­ку­да средс­тва на все по­куп­ки?

- У ме­ня есть боль­шой зе­мель­ный учас­ток, на нем - стро­ения, сдаю их в арен­ду. Вла­дею не­боль­шой фир­мой по про­даже по­дер­жанных ав­то­моби­лей. По со­вету ба­рона от­крыл ма­газин су­вени­ров. Есть зал на 100 по­сети­телей, сдаю его под бан­ке­ты, свадь­бы, дис­ко­теки. Поч­ти все, что за­раба­тываю, тра­чу на му­зей. 

- Как же­на к ва­шим тра­там от­но­сит­ся?

- Мы с Кер­стен ра­зош­лись. Так по­лучи­лось. Она вна­чале очень мне по­мога­ла. По­том не вы­дер­жа­ла: "Ты боль­ше де­ла­ешь для Ека­тери­ны, чем для ме­ня". Слов­но при­рев­но­вала к рус­ской ца­рице. Счи­тала, что са­мое важ­ное - ее ра­бота, мои це­ли ей ока­зались не близ­ки. На этом фо­не мы ста­ли от­да­лять­ся. За­то в на­шей до­чери про­яви­лись ге­ны мо­его пра­деда, ук­ра­ин­ско­го пи­сате­ля Ар­хи­па Тес­ленко. Пат­ри­ция жи­вет в Бер­ли­не, она фо­тог­раф и жур­на­лист. 

- А вот ва­шу бы де­ловую хват­ку да в биз­нес - рос­сий­ский, ук­ра­ин­ский...

- Был у ме­ня та­кой опыт, пос­ле че­го я се­бе ска­зал: хва­тит. По­хоже, здесь я боль­ше по­лезен Рос­сии, чем в са­мой Рос­сии...

____________________________
На фо­то:

Вла­димир Тес­ленко, ини­ци­атор и соз­да­тель му­зея и па­мят­ни­ка Ека­тери­ны Вто­рой на ее ро­дине, в го­роде Церб­сте.

В гос­тях у из­вес­тно­го в Ев­ро­пе ме­цена­та, ба­рона Эду­ар­да Фальц-Фей­на

С кня­зем Ни­китой Ло­бано­вым-Рос­тов­ским.