Знамя Победы и спектакль с ним

Ве­ликая Оте­чес­твен­ная вой­на на­чалась со лжи и так же за­кан­чи­валась.

Ложь о вой­не, штурм Бер­ли­на и Рей­хста­га бы­ли впе­чата­ны в мозг со­вет­ских лю­дей лжи­вой про­паган­дой, со­вет­ской шко­лой, со­вет­ской ли­тера­турой и со­вет­ской ки­нема­тог­ра­фи­ей. 

Фо­то "ИТАР-ТАСС": https://www.tassphoto.com/ru

К юби­лей­ным да­там в рос­сий­ской и аме­рикан­ской рус­ско­языч­ной  прес­се про­ис­хо­дит ре­цидив ин­те­реса к "Зна­мени По­беды". Псев­до­ис­то­рики  там и здесь пы­та­ют­ся раз­во­рошить по­гас­нувший  кос­тёр ин­те­реса пуб­ли­ки к дав­но ми­нув­шим дням: "Ска­жи-ка, дя­дя... ". И со­вет­ские кан­ди­даты и док­то­ра псев­до­ис­то­ричес­ких на­ук и во­ен­ные по­лит­ра­бот­ни­ки, от­рекши­еся от ком­му­низ­ма, но не от звёз­до­чек и поб­ря­кушек на гру­ди из мно­жес­тва юби­лей­ных ме­далей и знач­ков, опять прос­ве­ща­ют на­род о ве­ликом ге­ро­из­ме и в том чис­ле о "Зна­мени По­беды", с опоз­да­ни­ем на бо­лее чем семь де­сят­ков лет, опять рас­ска­зыва­ют о спек­такле, ус­тро­ен­ном по­литор­га­нами и ко­ман­до­вани­ем Крас­ной ар­мии 2 мая 1945 г. в Бер­ли­не на кры­ше Рей­хста­га. Эти са­мые по­лит­ра­бот­ни­ки, столь­ко лет, ве­шав­шие лап­шу на уши со­вет­ским лю­дям, от­кры­ва­ют сек­ре­ты и ра­зоб­ла­ча­ют по­литор­га­ны Со­вет­ской Ар­мии, со­вет­скую са­мую прав­ди­вую ис­то­ричес­кую на­уку, и со­вет­скую ли­тера­туру, ко­торые, ока­зыва­ет­ся все эти го­ды вра­ли обо всём и в том чис­ле о Зна­мени По­беды.

Вот, что пи­шет Алек­сандр Си­доров на сво­ём сай­те:

В Цен­траль­ном му­зее Во­ору­жен­ных сил стра­ны, в Зна­мен­ном за­ле выс­тавле­на са­мая до­рогая ре­лик­вия Ве­ликой Оте­чес­твен­ной вой­ны - Зна­мя По­беды. Вок­руг- зна­мена всех фрон­тов и ар­мий, штур­мо­вав­ших Бер­лин, вни­зу под ни­ми - фа­шист­ские штан­дарты, ко­торые на пер­вом па­раде По­беды на­ши во­ины швы­ряли на брус­чатку Крас­ной пло­щади.
Все мы зна­ем, что Зна­мя По­беды над рей­хста­гом вод­ру­зили сер­жант Ми­ха­ил Его­ров и млад­ший сер­жант Ме­литон Кан­та­рия. На са­мом де­ле это не сов­сем так. Ге­ро­ев бы­ло трое. Воз­глав­лял груп­пу лей­те­нант Алек­сей Бе­рест.

Ко­ман­до­вание очень серь­ез­но от­но­силось к Зна­мени По­беды. Та­ких зна­мен бы­ло де­вять. Все они бы­ли сши­ты из под­ручных ма­тери­алов пря­мо в Бер­ли­не и роз­да­ны в ди­визии, нас­ту­пав­шие на рей­хстаг. Счастье(ло­терей­ный вы­иг­рыш) вы­пало бой­цам 150-й стрел­ко­вой ди­визии 3-й удар­ной ар­мии. Этот мо­мент мно­гие из нас пом­нят по кад­рам фрон­то­вой ки­нох­ро­ники: груп­па сол­дат взбе­га­ет по сту­пеням рей­хста­га, за­тем двое из них зак­репля­ют тре­пещу­щее зна­мя на фрон­то­не. Но эти кад­ры пос­та­новоч­ные, они бы­ли от­сня­ты фрон­то­выми опе­рато­рами 2 мая 1945 го­да, ког­да все бои уже от­гре­мели.

На са­мом же де­ле зна­мя под но­мером 5 вод­ру­жалось на рей­хстаг 30 ап­ре­ля, при­чем дваж­ды. "Пе­редо мной ко­ман­до­вани­ем бы­ла пос­тавле­на за­дача воз­гла­вить и обес­пе­чить вод­ру­жение Зна­мени По­беды, - пи­сал Алек­сей Бе­рест в на­чале 60-х в ре­дак­цию "Ком­со­моль­ской прав­ды" (пись­мо тог­да так и не бы­ло опуб­ли­кова­но). - В стре­митель­ном брос­ке мы вор­ва­лись в от­крыв­ший­ся про­ход цен­траль­но­го вхо­да зда­ния, две­ри ко­торо­го бы­ли по­дор­ва­ны гра­натой. В это вре­мя при мо­ем учас­тии зна­менос­ца­ми то­вари­щами Кан­та­рия с Его­ровым бы­ло зак­репле­но ар­мей­ское зна­мя №5 на од­ной из ко­лонн цен­траль­но­го вхо­да в рей­хстаг в 14.30 дня 30 ап­ре­ля".

Но Бе­рест по­нимал, что зна­мя, зак­реплен­ное на ко­лон­не, - это сов­сем не то, что Крас­ное Зна­мя По­беды, ре­ющее над рей­хста­гом. И око­ло 22 ча­сов то­го же дня он при­казы­ва­ет ко­ман­ди­ру от­де­ления Щер­би­не отоб­рать де­сять бой­цов для прик­ры­тия при пе­рено­се зна­мени на фрон­тон. "То­вари­щи Кан­та­рия и Его­ров от­кре­пили зна­мя от ко­лон­ны, и при под­дер­жке ог­нем мы ста­ли под­ни­мать­ся по вин­то­вой лес­тни­це. Вследс­твие ар­тилле­рий­ских обс­тре­лов ока­залось, что лес­тни­ца в от­дель­ных мес­тах бы­ла раз­ру­шена, пре­пятс­твие нам уда­лось ми­новать пу­тем об­ра­зова­ния жи­вой лес­тни­цы: ста­новил­ся я, на ме­ня - то­варищ Кан­та­рия, а на нас - то­варищ Его­ров. И в 22.50 на­ше со­вет­ское Зна­мя По­беды за­колы­халось на фрон­то­не рей­хста­га".

Нес­мотря на то, что зна­мя бы­ло вод­ру­жено на зда­ние, ожес­то­чен­ное соп­ро­тив­ле­ние в са­мом  рей­хста­ге про­дол­жа­лось. В че­тыре ча­са ут­ра 1 мая Бе­рес­та раз­бу­дил ком­ро­ты Сь­янов и пе­редал, что нем­цы выб­ро­сили бе­лый флаг и сог­ла­сились на пе­рего­воры, но с офи­цером не ни­же пол­ковни­ка. В рей­хста­ге са­мым выс­шим чи­ном был ком­бат - ка­питан Сте­пан Не­ус­тро­ев - су­хоща­вый и не­высо­кий. Как вспо­мина­ет сам ком­бат, он по­бо­ял­ся, что при та­кой ком­плек­ции и рос­те нем­цы прос­то не по­верят, что пе­ред ни­ми вы­сокий чин со­вет­ской ар­мии. По­это­му ре­шили, что роль пол­ковни­ка сыг­ра­ет лей­те­нант Алек­сей Бе­рест - па­рень креп­кий, жи­вое воп­ло­щение "рус­ско­го Ива­на". На всех на­дели те­лог­рей­ки без зна­ков раз­ли­чия, Не­ус­тро­ев по­шел с Бе­рес­том в ка­чес­тве "адъ­ютан­та".

Бе­рест был кра­ток: пред­ло­жил нем­цам сло­жить ору­жие, га­ран­ти­руя им жизнь. Не­мец­кий пол­ковник за­явил, что его под­разде­ление зна­читель­но пре­вос­хо­дит со­вет­ских бой­цов по чис­леннос­ти и сдать­ся дол­жны рус­ские. "Я в уль­ти­матив­ной фор­ме об­ра­тил вни­мание на то, что дан­ная бе­седа про­ис­хо­дит не в Мос­кве, а в Бер­ли­не, и я не за­тем при­шел в Бер­лин, что­бы сда­вать­ся, - вспо­минал поз­же Бе­рест. - Ког­да мы уже выб­ра­лись в вес­ти­бюль, эсэ­сов­ский офи­цер, соп­ро­вож­давший нас, выс­тре­лил мне в спи­ну, но про­мазал. Я, рез­ко раз­вернув­шись, раз­ря­дил свой пис­то­лет, и тот­час же вспых­ну­ла стрель­ба".

ЗЛОЙ ГЕ­НИЙ МАР­ША­ЛА ЖУ­КОВА

В мае 1946 го­да (Для это­го ко­ман­до­ванию и по­лити­чес­ко­му ру­ководс­тву стра­ны по­надо­бил­ся год)был опуб­ли­кован Указ ПВС СССР "О прис­во­ении зва­ния Ге­роя Со­вет­ско­го Со­юза офи­цер­ско­му и сер­жант­ско­му сос­та­ву во­ору­жен­ных сил СССР, вод­ру­зив­ше­му Зна­мя По­беды над рей­хста­гом". Наг­ражде­ны бы­ли пя­теро: ка­питан Ва­силий Да­выдов, сер­жант Ми­ха­ил Его­ров, млад­ший сер­жант Ме­литон Кан­та­рия, ка­питан Сте­пан Не­ус­тро­ев и стар­ший лей­те­нант Кон­стан­тин Сам­со­нов. Бе­рес­та в спис­ке не бы­ло.
Зна­читель­но поз­же, уже в 70-е, Сте­пан Не­ус­тро­ев че­рез Му­зей Во­ору­жен­ных Сил ра­зыс­кал од­но­го из круп­ных во­ен­ных, учас­тво­вав­ших в сос­тавле­нии ука­за. По­сиде­ли на да­че, вы­пили конь­яч­ку. "Как так, го­ворю, обид­но, - по­чему Бе­рес­ту от­ка­зали? А он го­ворит: это Жу­ков ви­новат. Ес­ли б вы в ре­ляцию впи­сали, что зам­комба­та - и точ­ку пос­та­вили, а не пи­сали "по по­лит­части" - он бы про­шел". Су­ров был мар­шал к по­лит­ра­бот­ни­кам.

Не­доб­рую роль сыг­рал мар­шал и еще в од­ном эпи­зоде, ка­са­ющем­ся зна­мени №5.

В пер­вом Па­раде По­беды крас­ный штан­дарт, раз­ве­вав­ший­ся над рей­хста­гом, не учас­тво­вал. Хо­тя пер­во­началь­но он дол­жен был от­кры­вать марш. Но во вре­мя ге­нераль­ной ре­пети­ции на Крас­ной пло­щади ком­бат Не­ус­тро­ев (пять раз ра­нен­ный, с дваж­ды пе­реби­тыми но­гами) сбил­ся с ша­га пе­ред са­мой три­буной Мав­зо­лея, и мар­шал лич­но от­ме­нил вы­нос Зна­мени По­беды. Но Сте­пан Не­ус­тро­ев хо­тя бы был на са­мом па­раде. О Бе­рес­те да­же не вспом­ни­ли. Как не вспом­ни­ли и двад­цать лет спус­тя, 9 мая 1965 го­да, ког­да Зна­мя По­беды впер­вые по­яви­лось на па­раде. Но про­нес его пол­ковник Сам­со­нов, ко­торый не­пос­редс­твен­но не учас­тво­вал в вод­ру­жении Зна­мени на рей­хстаг, но по­лучил за это зва­ние Ге­роя. Алек­сей Про­кофь­евич Бе­рест и Кузь­ма Вла­дими­рович Гу­сев, штур­мо­вав­шие фа­шист­скую ци­тадель, и на этот па­рад приг­ла­шены не бы­ли."

В дру­гих ма­тери­алах ука­зыва­ет­ся, что Кон­стан­тин Сам­со­нов, ко­ман­дир стрел­ко­вого ба­таль­она с груп­пой бой­цов вор­ва­лись в Рей­хстаг и ус­та­нови­ли зна­мя над глав­ным вхо­дом. Но во­об­ще-то зна­мён бы­ло мно­го. Я пы­тал­ся най­ти фо­тог­ра­фию или ви­де­осъ­ём­ку Зна­мени По­беды во вре­мя па­рада в 1965 г. Не на­шёл. Вся­кая му­ра есть, а зна­мени По­беды не на­шёл. Всё та­ки есть ка­кая то тай­на.

Зна­мя По­беды, вод­ру­жён­ное Его­ровым и Кан­та­рия, не бы­ло пер­вым крас­ным зна­менем над Рей­хста­гом. 30 ап­ре­ля 1945 го­да в 22:40 бой­цы 171-й стрел­ко­вой ди­визии ка­питан Вла­димир Ма­ков, стар­шие сер­жанты Алек­сей Боб­ров, Га­зи За­гитов, Алек­сандр Ли­симен­ко и сер­жант Ми­ха­ил Ми­нин вод­ру­зили своё зна­мя на скуль­птур­ную ком­по­зицию "Гер­ма­ния". Это зна­мя не сох­ра­нилось до на­ших дней. Ночью 1 мая 1945 го­да на пы­ла­ющий Рей­хстаг бы­ло сбро­шено с са­молё­та шес­ти­мет­ро­вое крас­ное зна­мя с над­писью "По­беда". Пред­по­лага­ют, что оно сго­рело.

Наг­ражде­ния за ус­та­нов­ле­ние зна­мен на Рей­хстаг про­из­ве­дены лишь че­рез год. Бы­ли наг­ражде­ны пять че­ловек. В об­щем в этой гон­ке за вод­ру­жение "Зна­мени По­беды" на Рей­хстаг учас­тво­вали мно­гие сот­ни бой­цов. На­вер­ня­ка де­сят­ки или сот­ни из них по­гиб­ли, мож­но ска­зать, ни за что. Ес­ли бы Рей­хстаг взя­ли на пол­дня или три дня поз­же ни­чего бы не из­ме­нилось, но сколь­ко сбе­рег­ли бы жиз­ней сво­их сол­дат пе­ред са­мым кон­цом вой­ны.

Ду­маю, что ре­шение не про­носить "Зна­мя По­беды" во вре­мя па­рада на Крас­ной пло­щади 24 и­юня 1945 г. и в даль­ней­шие го­ды при­нимал не мар­шал Жу­ков, его учас­тие в та­ких воп­ро­сах бы­ло ми­нималь­ное, а лич­но И. В. Ста­лин. По­види­мому сам Ста­лин прек­расно знал ис­то­рию это­го, наз­на­чен­но­го быть "Зна­менем По­беды". Да и зна­мён бы­ло мно­го. В об­щем Ста­лин ре­шил, что спек­такль обой­дёт­ся без этой ин­терме­дии.

"… ут­ром 20 и­юня 1945 го­да на бер­лин­ском а­эрод­ро­ме "Тем­пель­гоф" сос­то­ялись про­воды Зна­мени По­беды. Его соп­ро­вож­да­ли учас­тни­ки штур­ма Рей­хста­га С. Не­ус­тро­ев, К. Сам­со­нов,, И. Съ­янов, М. Его­ров, и М. Кан­та­рия, (а где Бе­рест?) . В сле­ду­ющие го­ды Бе­рест пы­тал­ся до­бить­ся спра­вед­ли­вос­ти. Всё за­кон­чи­лось арес­том.

Зна­мя По­беды

В Мос­кве на Цен­траль­ном а­эрод­ро­ме им. Фрун­зе Зна­мя встре­чал по­мощ­ник ко­мен­данта Мос­квы пол­ковник Н. Гре­бен­щи­ков. Ро­ту по­чёт­но­го ка­ра­ула воз­глав­лял ка­питан              В. Ва­рен­ни­ков, бу­дущий ге­нерал ар­мии, Ге­рой Со­вет­ско­го Со­юза, ко­торо­го пе­рес­трой­щи­ки упек­ли в Мат­рос­скую ти­шину и хо­тели да­же су­дить за го­сударс­твен­ную из­ме­ну. Су­дить хо­тели все­го лишь за учас­тие в по­пыт­ке пе­рево­рота в сос­та­ве ГКЧП. Этот день и час, ког­да В. Ва­рен­ни­ков, ка­питан и ко­ман­дир ро­ты по­чёт­но­го ка­ра­ула взял в ру­ки на ко­рот­кое вре­мя это зна­мя (или не брал?), ко­торое в об­щем-то ни­чего не пред­став­ля­ло, но бы­ло воз­вы­шено до Зна­мени По­беды, ста­ли его звёз­дным ча­сом. На де­сят­ках стра­ниц ин­терне­та , пос­вя­щён­ных В. Ва­рен­ни­кову, за­голов­ки на­чина­ют­ся с: "В. Ва­рен­ни­ков-зна­мено­сец По­беды…" Поз­воль­те, ка­кой же он зна­мено­сец, он имел лишь опос­ре­дован­ное от­но­шение к это­му зна­мени. Ну при­нял учас­тие в спек­такле в эпи­зоди­чес­кой ро­ли. И всё! В не­кото­рых ис­точни­ках он во­об­ще к зна­мени не при­касал­ся.

Да, в даль­ней­шем В. Ва­рен­ни­ков стал ге­нера­лом ар­мии и Ге­ро­ем Со­вет­ско­го Со­юза. Он при­нимал учас­тие в во­ен­ных кон­флик­тах на тер­ри­тории Ан­го­лы, Эфи­опии, Си­рии! И в Аф­га­нис­та­не. В пос­леднем он про­был че­тыре с по­лови­ной го­да, бу­дучи за­мес­ти­телем на­чаль­ни­ка Ге­нераль­но­го шта­ба Со­вет­ской Ар­мии. За Аф­га­нис­тан и по­лучил Ге­роя. Там он во­зил с со­бой ко­рову и в са­молё­те и в вер­то­лёте, тем са­мым пов­то­рив "под­виг" Глав­но­коман­ду­юще­го рос­сий­ской ар­мии ге­нера­ла Ку­ропат­ки­на в вой­не с Япо­ни­ей в на­чале двад­ца­того ве­ка. Он то­же во­зил  в штаб­ном по­ез­де ко­рову для лич­ных нужд. Ко­рова не по­мог­ла. Он про­иг­рал два сра­жения в Мань­чжу­рии. Рос­сия по­тер­пе­ла по­зор­ное по­раже­ние.

Ма­лень­кое от­ступ­ле­ние: В. Г. Ко­ролен­ко. Пуб­ли­цис­ти­ка:

"...По­винен Ку­ропат­кин и в том, что в бо­евой жиз­ни раз­вел рос­кошь и из­не­жен­ность (не для сол­дат, ко­неч­но?), по­давая к то­му лич­ный при­мер. Он жил не как ве­ликий сол­дат и учи­тель Су­воров, а как боль­шой рус­ский ба­рин, в рос­кошном по­ез­де с элек­три­чес­ким ос­ве­щени­ем, са­лона­ми, ван­ной, кух­ней, с ог­ромным шта­том че­ляди и прих­ле­бате­лей...

Эта чер­та ге­нера­ла Ку­ропат­ки­на, ко­торой и од­ной бы­ло бы дос­та­точ­но, что­бы пос­та­вить крест на всей ре­пута­ции пол­ко­вод­ца, те­перь яв­ля­ет­ся об­щеприз­нанной. "На вой­не бар­ские нра­вы,-- пи­шут, нап­ри­мер, в "Но­вом вре­мени",-- сос­лу­жили стра­не пло­хую служ­бу. Все пом­нят та­кие под­робнос­ти вой­ны, как по­ез­да, на­битые цве­тами од­но­го ад­ми­рала в страш­ные дни, ког­да не хва­тало по­ез­дов для сна­рядов, или ба­таль­он сол­дат, во вре­мя сра­жения по­лива­ющий во­дой ва­гон с ге­нераль­ской ко­ровой, не вы­носив­шей жа­ры... Од­ною из глав­ных при­чин мук­ден­ско­го пог­ро­ма ге­нерал Цер­пицкий счи­та­ет при­выч­ку на­ших ге­нера­лов к рос­кошной жиз­ни. Пол­ко­вод­цы жи­ли в са­лонах, а сол­да­ты мер­зли в па­лат­ках! Как сы­тый го­лод­но­го не по­нима­ет, так глав­но­коман­ду­ющий не по­нимал сос­то­яния обор­ванных, за­коче­нев­ших сол­дат -- по­сылал их в бой иног­да в двад­ца­тиг­ра­дус­ный мо­роз..."

22 И­ЮНЯ 2006 г. Юлия Ла­тыни­на

"Ве­тера­ны Аф­га­на как-то рас­ска­зыва­ли мне об од­ном из эпи­зодов Ку­нар­ской опе­рации 85-го го­да. Вой­ска пла­номер­но рас­чи­щали ущелье в нап­равле­нии Хос­та, ког­да с ре­визи­ей при­летел Ва­лен­тин Ва­рен­ни­ков, тог­да - пред­ста­витель Ми­нобо­роны в ДРА. Уви­дев, что до­рога бло­киро­вана мод­жа­хеда­ми, Ва­рен­ни­ков с хо­ду от­дал при­каз: вы­садить в тыл душ­ма­нам раз­ведба­таль­он. Ба­таль­он вы­сади­ли ту­да, ку­да он при­казал - в ров­ный прак­ти­чес­ки цирк, со всех сто­рон обс­тре­лива­емый аф­ган­ски­ми снай­пе­рами. Раз­ведбат уби­вали два ча­са. Лю­ди да­же не про­сили о по­мощи, по­нима­ли, что это бес­по­лез­но. Они пе­реда­вали в эфир свои име­на и ад­ре­са и кри­чали: "Про­шу со­об­щить же­не, я по­гиб там-то". "Кто на­руша­ет ра­ди­омол­ча­ние?" - ора­ли штаб­ные. "Жа­рено­му ка­расю кош­ка не страш­на", - от­ве­чали пос­ланные на смерть. Ге­нерал Ва­рен­ни­ков уле­тел в Ка­бул на сле­ду­ющий день. Бой­цам он во­об­ще-то за­пом­нился по ко­рове. Ва­рен­ни­кову про­писа­ли ко­ровье мо­локо от ка­кой-то бо­лез­ни, и он во­зил с со­бой в вер­то­лете ко­рову."

В. Ва­рен­ни­кову ко­рова то­же не по­мог­ла. Со­вет­ские вой­ска уш­ли из Аф­га­нис­та­на. Но Ге­роя по­лучил. Хо­рошо при­жиз­ненно, а то обыч­но по­луча­ют пос­мер­тно, но это для млад­ших чи­нов.

Рас­смот­рим воп­рос учас­тия ге­нера­ла Ва­рен­ни­кова в ГКЧП . ГКЧП про­яви­ло пол­ную гни­лость пра­вящих струк­тур Со­вет­ско­го го­сударс­тва в пос­ледний пе­ри­од его су­щес­тво­вания. Пол­ней­шее без­во­лие, тру­сость, не­пони­мание об­ста­нов­ки. В лю­бой стра­не учас­тни­ков мя­тежа су­дили бы и ско­рее все­го на­дол­го упек­ли в тюрь­му. На­ших же, су­дили, ам­нисти­рова­ли и они обе­щали боль­ше не ша­лить. А вот ге­рой Ва­рен­ни­ков не приз­нал се­бя ви­нов­ным и пот­ре­бовал су­да над со­бой. Суд дваж­ды оп­равды­вал ге­нера­ла. По­тому, что это был не пу­тин­ский суд. Да­лее Ва­рен­ни­ков в од­ной ор­га­низа­ции с Ма­кашо­вым, Ан­пи­ловым, Те­рехо­вым и пр. рус­ски­ми во­ен­ны­ми и ура-пат­ри­ота­ми-шо­винис­та­ми, ста­вив­шей целью под­нять на­род на свер­же­ние Бо­риса Ель­ци­на и его пра­витель­ства.

А вот, что пи­шет Ари Ка­ган : "Хо­рошо пом­ню, как ве­ли се­бя МВД СССР, КГБ и Со­вет­ская ар­мия в 1990-1991 г.г. в При­бал­ти­ке. Пом­ню выс­тупле­ние ге­нера­ла ар­мии Ва­рен­ни­кова пе­ред пар­такти­вом При­бал­тий­ско­го ок­ру­га: "ар­мян про­учи­ли, гру­зин са­пёр­ны­ми ло­пат­ка­ми по­руба­ли, по­ра и за ла­тышей брать­ся…" Вот он ка­кой ге­нерал Ва­рен­ни­ков! 

И ОПЯТЬ ЛОЖЬ

Ока­зыва­ет­ся, что со­вет­ская и рос­сий­ская власть не толь­ко не ска­зали на­роду сколь­ко сол­дат от­да­ли свои жиз­ни за то, что­бы боль­шие на­чаль­ни­ки по­лучи­ли го­сударс­твен­ные по­чес­ти за штурм рей­хста­га к Пер­во­му мая, но и в вы­боре или наз­на­чении Ге­ро­ев Со­вет­ско­го Со­юза за вод­ру­жение Зна­мени на Рей­хстаг, со­вер­ши­ли соз­на­тель­ный под­лог, о ко­тором Мар­ша­лы и ге­нера­лы, по­лити­ки и пар­тий­ные бон­зы, учё­ные и не­учё­ные ис­то­рики зна­ли, но хра­нили гор­дое мол­ча­ние.

Кто ни­будь из вас, ува­жа­емые чи­тате­ли, зна­ет имя: Гри­горий Бу­латов?, а имя -Се­мён Со­рокин? На­вер­ное, нет, как и мно­гих ты­сяч дру­гих ре­аль­ных, а не вы­думан­ных со­вет­ской про­паган­дой ге­ро­ев.

ДРУГАЯ ПЬЕСА

Ис­то­рия ус­та­нов­ки зна­мени на рей­хста­ге столь за­путан­ная и име­ет столь­ко раз­ных от­ли­ча­ющих­ся друг от дру­га ва­ри­ан­тов, что ут­вер­ждать толь­ко од­ну ис­то­рию-это не сов­сем пра­виль­но. Но я всё же выб­рал од­ну из нес­коль­ких, на­писан­ную во­ен­ным жур­на­лис­том Ев­ге­ни­ем Ки­ричен­ко 12 мая 2012 го­да.

"Так по­лучи­лось, что в учеб­ни­ки, в уго­ду по­лити­чес­кой конъ­юн­кту­ре, вош­ли  име­на Его­рова и Кан­та­рии - тех, кто под­нял над по­вер­женным Бер­ли­ном Зна­мя По­беды. Рус­ско­го и гру­зина. На са­мом де­ле они да­же не учас­тво­вали в штур­ме рей­хста­га. Что­бы скрыть под­лог, нас­то­ящим зна­менос­цам бы­ло при­каза­но мол­чать. Но прав­да ока­залась силь­нее. Пос­ле то­го, как Ми­нис­терс­тво обо­роны РФ вы­ложи­ло в ин­тернет наг­радные до­кумен­ты фрон­то­виков, по­яви­лась ред­кая воз­можность убе­дить­ся в том, что ис­то­рию штур­ма рей­хста­га ста­ли пе­репи­сывать еще до то­го, как ка­питу­лиро­вала Гер­ма­ния"-пи­шет Ев­ге­ний Ки­ричен­ко. 

Де­вять зна­мен и од­на По­беда

От­вет на воп­рос - по­чему рей­хстаг на­до бы­ло брать днем 30 ап­ре­ля, а не ночью? Ко­ман­до­вание то­ропи­лось сде­лать пер­во­май­ский по­дарок Ста­лину. Ес­ли бы штурм пе­ренес­ли на ноч­ное вре­мя, мно­гих по­терь уда­лось бы из­бе­жать. Обид­но бы­ло по­гибать в пос­ледний день вой­ны, но пе­ред вой­ска­ми сто­яла за­дача лю­бой це­ной прор­вать­ся к рей­хста­гу и ус­петь вод­ру­зить на нем крас­ный флаг не поз­днее 1 мая."

Здесь воз­ни­ка­ет воп­рос, от ко­го ис­хо­дило это лю­до­ед­ское тре­бова­ние от са­мого Ста­лина, или это Мар­шал Жу­ков ста­рал­ся уго­дить тов. Ста­лину?

Рей­хстаг штур­мо­вали мно­го ди­визий. По­это­му Во­ен­ный со­вет ар­мии на­кану­не опе­рации рас­по­рядил­ся из­го­товить сра­зу нес­коль­ко оди­нако­вых зна­мен - по чис­лу сво­их со­еди­нений. Все они бы­ли про­нуме­рова­ны и офи­ци­аль­но на­зыва­лись Зна­мена­ми Во­ен­но­го со­вета. Од­но из де­вяти зна­мен под № 5, вы­делен­ное для 150-й стрел­ко­вой Ид­рицкой ди­визии, и ста­ло офи­ци­аль­ным Зна­менем По­беды.

А над ку­полом рей­хста­га пер­вым суж­де­но бы­ло по­явить­ся дру­гому по­лот­ни­щу, сши­тому из эсэ­сов­ской пе­рины в ночь пе­ред штур­мом. В 150-й ди­визии бы­ло два пол­ка: 674-й под ко­ман­до­вани­ем Алек­сея Пле­хода­нова, и 756-й под ко­ман­до­вани­ем Фе­дора Зин­ченко, в ко­торый и пе­реда­ли зна­мя Во­ен­но­го со­вета. Од­на­ко к то­му вре­мени, ког­да ди­визия фор­си­рова­ла Шпрее и ввя­залась в улич­ные бои, в силь­но обес­кров­ленном пол­ку Зин­ченко штур­мо­вать рей­хстаг уже бы­ло не­кому, но и Зна­мя свое от­да­вать дру­гому он не хо­тел.

 

Пол­ковник Фе­дор Зин­ченко - 756-й сп и ка­питан Алек­сей Пле­хода­нов - 674-й сп

Ут­ром 30 ап­ре­ля ко­ман­дир 150-й стрел­ко­вой Ид­рицкой ди­визии при­казал штур­мо­вать рей­хстаг, до ко­торо­го бы­ло ка­ких-то 300 мет­ров че­рез Ко­ролев­скую пло­щадь.

Из вос­по­мина­ний Алек­сея Пле­хода­нова, ко­ман­ди­ра 674-го стрел­ко­вого пол­ка:

"29 ап­ре­ля при­мер­но в 22 ча­са 30 ми­нут, ме­ня выз­вал на свой наб­лю­датель­ный пункт, ко­торый на­ходил­ся в тун­не­ле под же­лез­ной до­рогой, Ша­тилов и ска­зал:

- То­варищ Пле­хода­нов! У Зин­ченко боль­шие по­тери. Вес­ти нас­тупле­ние од­ним ба­таль­оном Не­ус­тро­ева он не мо­жет. Го­ворит, что в этом ба­таль­оне ос­та­лось все­го 75 че­ловек. Так что при­дет­ся штур­мо­вать рей­хстаг те­бе. Под­го­товь­ся к штур­му. Не­ус­тро­ев бу­дет те­бе по­могать.

По до­роге на свой наб­лю­датель­ный пункт, под­ва­лами и че­рез про­ломы в сте­нах до­мов, я по­шел пос­мотреть, ка­кова об­ста­нов­ка в пол­ку Зин­ченко, мож­но ли рас­счи­тывать на его по­мощь.

Полк Зин­ченко был дей­стви­тель­но силь­но пот­ре­пан. Ос­тавши­еся в строю во­ины (их бы­ло нем­но­го) рас­по­ложи­лись в ком­на­тах боль­шо­го зда­ния на бе­регу Шпрее. В од­ной из ком­нат я на­шел Зин­ченко. Он сто­ял воз­ле кой­ки с не­рас­ку­рен­ной труб­кой во рту. Поз­до­ровав­шись, я спро­сил:

- Бу­дем штур­мо­вать рей­хстаг? - Он креп­ко вы­ругал­ся и от­ве­тил:

- Чем я бу­ду штур­мо­вать? Ос­татка­ми ба­таль­она Не­ус­тро­ева? Нет, дру­жище, ва­ляй сам.

Я рас­про­щал­ся и ушел. Зная, что полк Зин­ченко в ата­ке учас­тво­вать не бу­дет, а зна­мя Во­ен­но­го со­вета на­ходит­ся там, я ска­зал лей­те­нан­ту Со­роки­ну и пар­торгу под­разде­ления Вик­то­ру Пра­вото­рову, ко­торые в это вре­мя на­ходи­лись при мне, что­бы они под­го­тови­ли Крас­ное зна­мя для вод­ру­жения на рей­хста­ге.

Раз­ведчи­ки об­ра­дова­лись, за­вол­но­вались. Вско­ре раз­до­были где-то пе­рину и при­вели двух плен­ных ге­нера­лов. Здесь же, на наб­лю­датель­ном пун­кте, пе­рину вы­пот­ро­шили. Кто-то при­нес неч­то по­хожее на древ­ко. Подс­тру­гали его кин­жа­лами. Зна­мя по­лучи­лось гру­бова­тым, но за­то проч­ным и боль­шим. Вру­чив Крас­ное зна­мя раз­ведчи­кам, я пос­та­вил за­дачу вод­ру­зить его на кры­ше, у скуль­птур­ной груп­пы".

Ког­да в по­лови­не пя­того ут­ра на­чалась ар­тпод­го­тов­ка, впе­ред по­шел ба­таль­он Ва­силия Да­выдо­ва, ко­торо­му при­каза­ли выд­ви­нуть­ся к цен­траль­но­му вхо­ду. Пло­щадь пе­ресе­кал глу­бокий ка­нал, за ко­торым тя­нулись на­дол­бы и ежи, опу­тан­ные ко­лючей про­воло­кой. На ту сто­рону уда­лось прор­вать­ся схо­ду толь­ко груп­пе лей­те­нан­та Со­роки­на. С ни­ми бы­ло зна­мя, сши­тое нас­пех ночью в "До­ме Гим­мле­ра" из двух кус­ков крас­но­го ти­ка, сод­ранно­го с эсэ­сов­ской пе­рины. Выр­вавши­еся впе­ред раз­ведчи­ки ока­зались в "мер­твой зо­не", ко­торая не прос­тре­лива­лась вра­жес­ки­ми пу­леме­тами. Но во вре­мя сво­его стре­митель­но­го брос­ка к рей­хста­гу они по­теря­ли двух че­ловек.

/Окон­ча­ние сле­ду­ет/

Штурм го­ряще­го рей­хста­га

Пло­щадь пе­ред рей­хста­гом бы­ла усе­яна те­лами на­ших сол­дат, ко­торым не хва­тило все­го нес­коль­ко ча­сов до По­беды. Ко­ман­дир 674-го пол­ка Пле­хода­нов до­ложил ге­нера­лу Ша­тило­ву об­ста­нов­ку, и тот при­казал пе­ренес­ти нас­тупле­ние на по­лови­ну вто­рого.

Из вос­по­мина­ний Вик­то­ра Пра­вото­рова: "На­ходим ок­но. Улу­чив мо­мент, влез­ли в ок­но, пред­ва­ритель­но бро­сив ту­да по гра­нате. Ко­ридо­рами выш­ли на лес­тни­цу, заб­ра­лись на вто­рой этаж. Здесь мы с Бу­лато­вым по­дош­ли к раз­би­тому ок­ну, пос­мотре­ли на Ко­ролев­скую пло­щадь, за ко­торой в до­мах и пря­мо на ули­цах за­лег­ли на­ши бой­цы, при­гото­вив­ши­еся к ре­шитель­но­му штур­му. Гри­ша Бу­латов про­сунул зна­мя в ок­но, по­махал им, за­тем мы ук­ре­пили его. В это вре­мя вни­зу пос­лы­шались выс­тре­лы, взры­вы гра­нат, стук са­пог. Мы при­гото­вились к бою. Гра­наты и ав­то­маты - на че­ку. Но схват­ка не сос­то­ялась. Это по на­шим сле­дам приш­ли Лы­сен­ко, Брю­ховец­кий, Ореш­ко, Поч­ков­ский. С ни­ми лей­те­нант Со­рокин.

- От­сю­да его пло­хо вид­но, ре­бята, - ска­зал он. - На­до про­бирать­ся на кры­шу. По той же лес­тни­це ста­ли под­ни­мать­ся все вы­ше и вы­ше и наш­ли вы­ход на кры­шу. Цель дос­тигну­та. Где пос­та­вить зна­мя? Ре­шили ук­ре­пить у скуль­птур­ной груп­пы. Под­са­жива­ем Гри­шу Бу­лато­ва, и наш са­мый мо­лодой раз­ведчик при­вязы­ва­ет флаг к шее ог­ромно­го ко­ня. Пос­мотре­ли на ча­сы: стрел­ки по­казы­вали 14 ча­сов 35 ми­нут".

По­ка го­товил­ся ар­тна­лет по ог­не­вым точ­кам рей­хста­га, ге­нерал Ша­тилов при­казал ввес­ти в бой 756-й полк пол­ковни­ка Зин­ченко, в ко­тором как раз и на­ходи­лось Зна­мя По­беды под № 5. Зин­ченко при­был на НП Пле­хода­нова, рас­по­ложен­но­го в "До­ме Гим­мле­ра" и уви­дел, как Пле­хода­нов доп­ра­шива­ет двух плен­ных ге­нера­лов. Бы­ло это где-то в по­лови­не треть­его по мес­тно­му вре­мени, ког­да к рей­хста­гу уже уда­лось прор­вать­ся груп­пе лей­те­нан­та Со­роки­на.

Из вос­по­мина­ний Алек­сея Пле­хода­нова, ко­ман­ди­ра 674-го стрел­ко­вого пол­ка:

"Че­рез нес­коль­ко ми­нут от­важная горс­тка сол­дат из ро­ты лей­те­нан­та Гре­чен­ко­ва и раз­ведчи­ков взво­да Со­роки­на дос­тигла глав­но­го вхо­да в рей­хстаг и скры­лась в нем. Ос­таль­ные бы­ли от­ре­заны. Од­ни из них за­лег­ли на пло­щади, дру­гие - отош­ли на­зад. Что бы­ло в это вре­мя в рей­хста­ге, я не знал. Не­из­вес­тной бы­ла и судь­ба вор­вавших­ся в не­го смель­ча­ков. И вдруг я ус­лы­шал ра­дос­тный крик мо­его связ­но­го:

-То­варищ под­полков­ник! Пос­мотри­те на кры­шу рей­хста­га. Вот ту­да, где воз­вы­ша­ет­ся всад­ник! Я под­нял би­нокль и уви­дел Крас­ное Зна­мя, а воз­ле не­го дви­жущи­еся две кро­хот­ные фи­гур­ки. Это бы­ло в 14 ча­сов 25 ми­нут. Как я уз­нал поз­же, дви­жущи­мися фи­гур­ка­ми бы­ли сер­жант Пра­вото­ров и ря­довой Бу­латов…В это вре­мя мне поз­во­нил ко­ман­дир ди­визии В. Ша­тилов и спро­сил, ка­кова об­ста­нов­ка. Я до­ложил: часть сол­дат из ба­таль­она Да­выдо­ва и взво­да пол­ко­вой раз­ведки про­ник­ла в рей­хстаг. Ос­таль­ные отош­ли на­зад. Мно­гие за­лег­ли на Ко­ролев­ской пло­щади.

- Есть связь с те­ми, кто в рей­хста­ге? - спро­сил ко­ман­дир ди­визии.

Нет, - от­ве­тил я. - Но бес­по­ко­ить­ся за них не сто­ит. Они уже про­ник­ли на кры­шу и вод­ру­зили там Крас­ное Зна­мя По­беды.- Ка­кое зна­мя? - уди­вил­ся ге­нерал. - Ведь оно в шта­бе Зин­ченко.- Зна­мя мо­их раз­ведчи­ков. Са­модель­ное. Они его под­го­тови­ли пе­ред штур­мом.

Ми­ха­ил Бай­су­ров вспо­мина­ет, что имен­но в этот мо­мент ко­ман­дир 674-го ре­шил ра­зыг­рать Зин­ченко, пох­вастав­шись, что раз­ведчи­ки его пол­ка сво­их со­седей сле­ва опе­реди­ли, по­быва­ли в рей­хста­ге и при­тащи­ли от­ту­да двух ге­нера­лов. К сло­ву, Пле­хода­нов всю жизнь по­том жа­лел об этой шут­ке.

Зин­ченко не хо­тел ни­кому ус­ту­пать паль­му пер­венс­тва и тут же рас­по­рядил­ся пе­редать в ди­визию, что 756-й полк зах­ва­тил рей­хстаг се­год­ня в 14 ча­сов 25 ми­нут и вод­ру­зил зна­мя По­беды. Ему по­пыта­лись воз­ра­зить:

- То­варищ пол­ковник, мы да­же на пло­щадь еще не выш­ли…

Но до­несе­ние о взя­тии рей­хста­га уже пош­ло гу­лять по шта­бу ди­визии, по­том в кор­пус, ар­мию, на КП Жу­кова и… в Кремль. От­ту­да че­рез не­кото­рое вре­мя бу­меран­гом вер­нулся от­вет Вер­ховно­го глав­но­коман­ду­юще­го с поз­драв­ле­ни­ями о По­беде.

Пе­репу­ган­ный ко­ман­дир 150-й ди­визии ге­нерал Ша­тилов вы­шел на связь с Зин­ченко и пот­ре­бовал: "Ес­ли на­ших лю­дей в рей­хста­ге нет, и зна­мя не ус­та­нов­ле­но, то при­ми ме­ры к то­му, что­бы лю­бой це­ной вод­ру­зить флаг или хо­тя бы фла­жок на ко­лон­не па­рад­но­го подъ­ез­да. Лю­бой це­ной! - пов­то­рил ге­нерал, - ес­ли Жу­ков уз­на­ет, что зна­мя не вод­ру­жено, то гнев его об­ру­шит­ся на на­ши го­ловы."

Как поз­же на­пишет в сво­их вос­по­мина­ни­ях ком­бат Сте­пан Не­ус­тро­ев, "…вы­пол­няя при­каз стар­ше­го ко­ман­до­вания, из ба­таль­онов Я. Лог­ви­нен­ко, В. Да­выдо­ва, а так­же из 171-й ди­визии К. Сам­со­нова ста­ли с флаж­ка­ми нап­равлять оди­ночек-доб­ро­воль­цев, храб­рей­ших лю­дей, к рей­хста­гу с за­дачей ус­та­новить фла­жок на ко­лон­не па­рад­но­го подъ­ез­да, или на фа­сад­ной сте­не, или на уг­лу зда­ния рей­хста­га, где угод­но, лишь бы на рей­хста­ге! Из раз­ных ба­таль­онов в раз­ное вре­мя по­бежа­ли с флаж­ка­ми лю­ди к рей­хста­гу и... Ник­то из них до це­ли не до­бежал, по­гиб­ли. Из мо­его ба­таль­она был нап­равлен Петр Ни­кола­евич Пят­ницкий, ко­торый так­же по­гиб, не дос­тигнув ко­лонн па­рад­но­го подъ­ез­да".

О

По-нас­то­яще­му рей­хстаг взя­ли толь­ко поз­дно ве­чером. Весь день на его эта­жах шли ожес­то­чен­ные стыч­ки с гит­ле­ров­ца­ми, и все это вре­мя на фрон­то­не об­го­рев­ше­го зда­ния раз­ви­валось зна­мя, вод­ру­жен­ное раз­ведчи­ками лей­те­нан­та Со­роки­на.

Из вос­по­мина­ний Алек­сея Пле­хода­нова, ко­ман­ди­ра 674-го стрел­ко­вого пол­ка:

"Око­ло 16 ча­сов, ког­да огонь нес­коль­ко стих, ко мне на НП при­шел пол­ковник Зин­ченко с те­лефон­ным ап­па­ратом че­рез пле­чо. Он был не один, со сво­ей бо­евой под­ру­гой Зи­ной. Они при­нес­ли бу­тыл­ку шам­пан­ско­го и торт. Поз­дра­вили ме­ня с по­бедой.

Вско­ре мне сно­ва поз­во­нил В. Ша­тилов. Он при­казал под­го­товить­ся к треть­ей ата­ке, спро­сил, не мо­гу ли я во вре­мя но­вого штур­ма пе­ренес­ти свой наб­лю­датель­ный пункт в рей­хстаг. Я от­ве­тил, что де­лать это еще ра­но. Спра­ва ата­ку­ют нем­цы на тан­ках, ле­вее - бь­ют их ар­тилле­рий­ские ору­дия. Да и во­об­ще вся пло­щадь пе­ред рей­хста­гом силь­но прос­тре­лива­ет­ся. А ес­ли мне и удас­тся пе­ренес­ти свой НП в рей­хстаг, то ру­ково­дить бо­ем бу­дет не­воз­можно. Мы мо­жем ока­зать­ся от­ре­зан­ны­ми и по­терять рей­хстаг.

В зак­лю­чение я пред­ло­жил ге­нера­лу пос­лать ту­да Зин­ченко, ска­зал, что он на­ходит­ся у ме­ня на НП. Ге­нерал поп­ро­сил пе­редать труб­ку.

За­кон­чив раз­го­вор с В. Ша­тило­вым, Зин­ченко не­доволь­но ска­зал:- Ста­рик бес­по­ко­ит­ся о зна­мени Во­ен­но­го со­вета. Го­ворит, что ком­кор Пе­ревер­ткин не да­ет по­коя, все вре­мя спра­шива­ет о зна­мени Во­ен­но­го со­вета ар­мии. При­казы­ва­ет вод­ру­зить его.

Я ска­зал Зин­ченко, что оби­жать­ся не сле­ду­ет, на­до про­бирать­ся в рей­хстаг, что вой­ск у не­го нет, ру­ково­дить не­кем, а от­си­живать­ся на мо­ем НП не­удоб­но".

На­вер­ное, ма­ло кто зна­ет, что на хрес­то­матий­ном сним­ке сце­ны вод­ру­жения Зна­мени По­беды на кры­ше по­вер­женно­го рей­хста­га за­печат­ле­ны не Его­ров и Кан­та­рия, а сов­сем дру­гие лю­ди - бой­цы 83-й от­дель­ной раз­ведро­ты Ко­валев, Ис­ма­илов и Го­рычев.

Ле­ген­дарная фо­тог­ра­фия эта, мил­ли­она­ми рас­ти­ражи­рован­ная в пла­катах и от­крыт­ках, сто­ила фо­токор­респон­денту Ев­ге­нию Хал­дею карь­еры - рас­ска­зыва­ют, что бди­тель­ный ре­дак­тор "Прав­ды" раз­гля­дел на ру­ке ав­то­мат­чи­ка па­ру тро­фей­ных ча­сов, ко­торые ре­туше­ру приш­лось сроч­но за­мазы­вать, что­бы ми­ровая об­щес­твен­ность не об­ви­нила по­том Со­вет­скую ар­мию в ма­родерс­тве.

Из­вес­тный фо­томас­тер по­том приз­нался, что съ­ем­ка на кры­ше рей­хста­га - чис­той во­ды пос­та­нов­ка. Зна­мя, сши­тое из ре­дак­ци­он­ной ска­тер­ти, он взял с со­бой в Бер­лин, от­прав­ля­ясь по за­данию ТАСС фо­тог­ра­фиро­вать По­беду. Все­го в вещ­мешке бы­ло три та­ких са­модель­ных фла­га, ко­торые Хал­дей по оче­реди ус­та­новил на шта­бе 8-й ар­мии, на Бран­денбург­ских во­ротах и на кры­ше рей­хста­га. Не за­бывая, ко­неч­но, щел­кать зат­во­ром ка­меры.

 

Бер­лин, 1945 год. Фо­то Ев­ге­ния Хал­дея (ИТАР-ТАСС)

На­пом­ним, что про­ис­хо­дило все это ут­ром 2 мая. При­чем, как ут­вер­ждал по­том не раз Ев­ге­ний Хал­дей, на ма­куш­ке рей­хста­га еще не бы­ло ни­каких фла­гов. Ку­пол, прон­зенный мощ­ны­ми язы­ками пла­мени, го­рел, раз­брыз­ги­вая во все сто­роны ис­кры. Не то, что про­пол­зти по его бал­кам, да­же приб­ли­зить­ся к не­му бы­ло не­воз­можно. По­это­му Хал­дей и выб­рал од­ну из ба­шен фрон­то­на, до ко­торой язы­ки пла­мени не дос­та­вали.

Не мень­шую изоб­ре­татель­ность и лов­кость в сот­во­рении сен­са­ции про­явил его кол­ле­га из "Прав­ды" Вик­тор Те­мин, сфо­тог­ра­фиро­вав­ший с бор­та По-2, в прос­то­речии име­ну­емо­го "ку­куруз­ни­ком", гор­до раз­ве­ва­юще­еся над ку­полом рей­хста­га Зна­мя По­беды. Про­изош­ло это ров­но за сут­ки до по­яв­ле­ния там Хал­дея.

Храб­рый фо­токор "Прав­ды" уго­ворил лет­чи­ка сде­лать круг над рей­хста­гом, в ко­тором еще не прек­ра­щалась стрель­ба, но на его кры­ше уже яко­бы раз­ве­валось Зна­мя По­беды - все вок­руг толь­ко об этом и го­вори­ли. В ды­му по­жарищ, зас­ло­няв­ших зда­ние гер­ман­ско­го пар­ла­мен­та, Те­мину уда­лось най­ти яс­ную про­гали­ну и сквозь нее вых­ва­тить объ­ек­ти­вом "Лей­ки" про­коп­ченный ос­тов рей­хста­га. Прав­да, ког­да он про­явил плен­ку, то фла­га там …не ока­залось.

По­бед­ный стяг, не­со­из­ме­римый по мас­шта­бу с ку­полом рей­хста­га, при­рисо­вал к сним­ку ре­тушер в Мос­кве, ку­да Те­мин уг­нал "Дуг­лас" мар­ша­ла Жу­кова, а на сле­ду­ющий день уже вер­нулся с пач­ка­ми све­же­от­пе­чатан­ных га­зет. На пер­вой по­лосе "Прав­ды" гор­до раз­ве­валось Зна­мя По­беды, уви­дев ко­торое, Жу­ков наг­ра­дил Те­мина ор­де­ном Крас­ной Звез­ды. Хо­тя пе­ред этим со­бирал­ся расс­тре­лять за са­мо­уп­равс­тво.Об­ман вскрыл­ся че­рез 20 лет, ког­да Вик­тор Те­мин сде­лал уве­личен­ный сни­мок для юби­лей­ной выс­тавки, пос­вя­щен­ной Дню По­беды. Под ним сто­яла ко­рот­кая под­пись: "1 мая 1945 го­да". Зна­мени над рей­хста­гом на этой фо­тог­ра­фии не бы­ло. Да и не мог­ло быть, по­тому что Его­ров и Кан­та­рия, как по­том вы­яс­нится, пе­ренес­ли по­бед­ный флаг с фрон­то­на на ку­пол толь­ко к ве­черу 2 мая, ког­да зда­ние пе­рес­та­ло го­реть. Эту ис­то­рию с вод­ру­жени­ем сни­мал уже дру­гой че­ловек, кор­респон­дент "Фрон­то­вой ил­люс­тра­ции" Ана­толий Мо­розов.

Фрон­то­вой фо­токор­респон­дент Ана­толий Пав­ло­вич Мо­розов и его зна­мени­тый сни­мок "Зна­мя По­беды над рей­хста­гом", ко­торый он сде­лал ра­но ут­ром 2 мая 1945 го­да. Плен­ка бы­ла от­прав­ле­на в Мос­кву и 3 мая все га­зеты СССР опуб­ли­кова­ли этот  кадр.

Спус­тя поч­ти 60 лет пос­ле По­беды он рас­ска­зал в га­зете "Из­вестия", как ут­ром 2 мая вы­тащил Его­рова и Кан­та­рию на кры­шу из под­ва­ла рей­хста­га, где те от­сы­пались вмес­те с ос­таль­ны­ми раз­ведчи­ками ба­таль­она Не­ус­тро­ева. При­каз сфо­тог­ра­фиро­вать их при­шел в те­лег­рамме из Глав­Пу­ра. Прав­да, в Мос­кве еще не зна­ли фа­милий зна­менос­цев, и най­ти их дол­жен был сам Мо­розов.Сам он их на­шел, или кто по­мог, но по вос­по­мина­ни­ям ко­ман­ди­ра 756-го пол­ка Зин­ченко, при­каз дос­та­вить к рей­хста­гу Его­рова и Кан­та­рию пос­ту­пил ему от ко­ман­ди­ра 150-й ди­визии Ша­тило­ва. Зна­менос­цы дол­жны бы­ли ус­та­новить на ку­поле зна­мя Во­ен­но­го со­вета № 5, ко­торое та­инс­твен­ным об­ра­зом ку­да-то ис­чезло. Офи­ци­аль­но счи­та­ет­ся, что оно, ус­та­нов­ленное на ку­поле рей­хста­га ут­ром 1 мая, бы­ло сби­то ог­нем фа­шис­тов или сго­рело от по­жара. Хо­тя по вос­по­мина­ни­ям учас­тни­ков штур­ма рей­хста­га, его там и не бы­ло. По­это­му Его­рову и Кан­та­рии приш­лось сни­мать с кон­ной ста­туи Виль­гель­ма то са­мое зна­мя, сши­тое из эсэ­сов­ской пе­рины раз­ведчи­ками груп­пы Со­роки­на, и про­бирать­ся с ним к ку­полу, за­кинув за пле­чи ав­то­маты.

Собс­твен­но го­воря, имен­но эта де­таль - заб­ро­шен­ные за пле­чи ав­то­маты зна­менос­цев и вы­да­ет пос­та­новоч­ный ха­рак­тер фо­тог­ра­фии. Щел­кая зат­во­ром ка­меры, нап­равлен­ной на ге­ро­ев штур­ма рей­хста­га, об­хва­тив­ших древ­ко с раз­ве­ва­ющим­ся на по­рохо­вом вет­ру фла­гом, кор­респон­дент и пред­по­ложить не мог, что ни Его­ров, ни Кан­та­рия в этом са­мом штур­ме как раз и не учас­тво­вали. Их прос­то наз­на­чили зна­менос­ца­ми 150-й ди­визии и при­вели в рей­хстаг в соп­ро­вож­де­нии ав­то­мат­чи­ков ро­ты Съ­яно­ва, ког­да соп­ро­тив­ле­ние не­мец­ко­го гар­ни­зона фак­ти­чес­ки бы­ло слом­ле­но.

В ту, пер­вую ночь мая, путь зна­менос­цам на кры­шу рей­хста­га ав­то­матом и гра­ната­ми рас­чи­щал зам­по­лит ба­таль­она Алек­сей Бе­рест. По идее, глав­ным ге­ро­ем сним­ка как раз дол­жен был стать имен­но он. Но в под­ва­ле рей­хста­га его не ока­залось, и в кадр фо­токор­респон­дента Бе­рест не по­пал. Как не по­пал и в указ Пре­зиди­ума Вер­ховно­го Со­вета о прис­во­ении зва­ния Ге­роя Со­вет­ско­го Со­юза учас­тни­кам штур­ма рей­хста­га из 756-го стрел­ко­вого пол­ка. Го­ворят, его вы­чер­кнул Жу­ков, ко­торый не силь­но жа­ловал по­лит­ра­бот­ни­ков. Но, воз­можно, он прос­то не­до­оце­нил вол­шебную си­лу фо­тог­ра­фии, сде­лан­ной в нуж­ном мес­те и в нуж­ный час.

"Че­рез 12 лет пос­ле вой­ны, во вре­мя од­но­го выс­тупле­ния, ко мне по­дошел ка­питан за­паса Фе­доров из 47-й ар­мии и ка­тего­рич­но за­явил: "Зна­мя По­беды вод­ру­зили я и стар­ший сер­жант Ми­ха­ил Иса­ков, вот га­зета… смот­ри­те…" - пи­сал в сво­ей кни­ге "О рей­хста­ге на скло­не лет" Ге­рой Со­вет­ско­го Со­юза Сте­пан Не­ус­тро­ев, в ба­таль­оне ко­торо­го слу­жили Его­ров и Кан­та­рия.

- Он раз­вернул га­зету, в ней - сни­мок. На кры­ше рей­хста­га на фрон­то­не па­рад­но­го подъ­ез­да раз­ве­ва­ет­ся зна­мя, его дер­жит Фе­доров, ря­дом стар­ший сер­жант с ав­то­матом. Под фо­тос­нимком на­писа­но: "Ка­питан Фе­доров и стар­ший сер­жант Иса­ков вод­ру­жа­ют зна­мя над рей­хста­гом".

Рас­смат­ри­вая га­зету, я был в не­до­уме­нии, а Фе­доров стал по­яс­нять: "8-го мая ко­ман­до­вание нап­ра­вило груп­пу луч­ших во­инов с кор­респон­дентом ар­мей­ской га­зеты на эк­скур­сию в Бер­лин... Мы ве­чером 8 мая вод­ру­зили Зна­мя, а 9-го кон­чи­лась вой­на. На ме­ня и Иса­кова бы­ли на­писа­ны наг­радные лис­ты на прис­во­ение зва­ния Ге­роя Со­вет­ско­го Со­юза, но Ге­ро­ев не да­ли. Наг­ра­дили за Бер­лин­скую опе­рацию ор­де­нами Крас­но­го Зна­мени. Но ни­чего,- про­дол­жал Фе­доров,- я сво­его добь­юсь...".

До­бил­ся ли сво­ей пор­ции сла­вы этот са­мый ка­питан Фе­доров, мы не зна­ем. Как не уз­на­ем ни­ког­да, по­чему указ на прис­во­ение зва­ния Ге­ро­ев Со­вет­ско­го Со­юза Его­рову и Кан­та­рия был под­пи­сан не сра­зу, вмес­те с ос­таль­ны­ми учас­тни­ками штур­ма рей­хста­га, а толь­ко че­рез год, хо­тя име­на зна­менос­цев бы­ли у всех на слу­ху.

Из вос­по­мина­ний Алек­сея Пле­хода­нова, ко­ман­ди­ра 674-го стрел­ко­вого пол­ка:

"Вско­ре в честь ге­ро­ев штур­ма рей­хста­га ко­ман­до­вание кор­пу­са ре­шило ус­тро­ить бан­кет. Это бы­ло на да­че Ге­рин­га. Ко­ман­дир кор­пу­са, гля­дя на лис­ток бу­маги, про­воз­гла­сил тост, наз­вав ко­ман­ди­ра ди­визии В. Ша­тило­ва, во­инов 756-го пол­ка: Ф. Зин­ченко, С. Не­ус­тро­ева, И. Сь­яно­ва, Бе­рес­та, Его­рова, и Кан­та­рия. А за­тем лишь упо­мянул ме­ня, мо­его за­мес­ти­теля по по­лит­части Суб­бо­тина, ко­ман­ди­ра ба­таль­она Да­выдо­ва, ко­ман­ди­ра ро­ты Гре­чен­ков.Тог­да из-за сто­ла вста­ла врач мед­части Р. Дроз­до­ва, ко­торая от­лично зна­ла, кто штур­мо­вал рей­хстаг, кто пер­вым про­ник ту­да и вод­ру­зил Зна­мя По­беды. Она ска­зала:

- Так это и есть все ге­рои штур­ма рей­хста­га? Поз­воль­те, а где же ос­таль­ные ге­рои и, в час­тнос­ти, раз­ведчи­ки 674-го пол­ка, ко­торые пер­вы­ми вор­ва­лись в рей­хстаг и вод­ру­зили на нем Зна­мя По­беды?- На бан­кет приг­ла­шены толь­ко офи­церы, - от­ве­тил В. Ша­тилов.- Но я ви­жу вон Его­рова и Кан­та­рия. Ка­кое от­но­шение они име­ют к Зна­мени По­беды? Ес­ли го­ворить чес­тно, я боль­ше на это имею пра­во. Во вре­мя всех трех штур­мов рей­хста­га я на­ходи­лась на НП пол­ка Пле­хода­нова. Вмес­те с Пле­хода­новым вош­ла в рей­хстаг. А Его­ров и Кан­та­рия приш­ли ту­да на мно­го ча­сов поз­же ме­ня. Да еще вдо­бавок к то­му - под ох­ра­ной…Сре­ди соб­равших­ся про­изош­ло за­меша­тель­ство. Лю­ди ста­ли пе­рег­ля­дывать­ся, шеп­тать­ся. Наз­ре­вал скан­дал. Что­бы из­бе­жать его, мы, офи­церы 674-го пол­ка, уб­ра­лись вос­во­яси. Бан­кет не по­лучил­ся..

Не за­буду я и дня, ког­да в ди­визии от­би­рали в Мос­кву во­инов для учас­тия в пер­вом па­раде в честь по­беды над фа­шист­ской Гер­ма­ни­ей. Де­лалось все вти­хомол­ку, скры­то и в спеш­ном по­ряд­ке. Пом­ню, В.Ша­тилов отоб­рал тог­да Сь­яно­ва, Его­рова, Кан­та­рия и еще ко­го-то из пол­ка Зин­ченко, нес­коль­ко во­инов из дру­гих час­тей ди­визии. И в от­мес­тку нам, ни од­но­го пред­ста­вите­ля 674-го пол­ка, взяв­ше­го рей­хстаг!"

Все учас­тни­ки штур­ма рей­хста­га бы­ли наг­ражде­ны ор­де­нами Крас­но­го Зна­мени. Да­же те, кто был пред­став­лен к зва­нию Ге­роя Со­вет­ско­го Со­юза. Го­ворят, что спи­сок кан­ди­датов на Зо­лотую Звез­ду был слиш­ком боль­шой, и Жу­ков ос­та­вил в нем толь­ко фа­милии ге­нера­лов, а нас­чет ос­таль­ных ска­зал, что на­до раз­би­рать­ся. По­лучи­ли ор­де­на и Его­ров с Кан­та­ри­ей, хо­тя в штур­ме рей­хста­га не учас­тво­вали.

По сло­вам Пле­хода­нова, ког­да в ди­визии ста­ли от­би­рать на­ибо­лее от­ли­чив­шихся во­инов для по­ез­дки в Мос­кву, что­бы учас­тво­вать в па­раде по­беды со Зна­менем По­беды, ге­нерал Ша­тилов пер­вым де­лом вклю­чил в спи­сок Его­рова и Кан­та­рию, еще нес­коль­ко че­ловек из пол­ка Зин­ченко - и ни од­но­го пред­ста­вите­ля 674-го пол­ка, взяв­ше­го рей­хстаг.

Од­на­ко мар­шал Жу­ков рас­по­рядил­ся Зна­мя По­беды на па­раде 24 и­юня 1945 го­да не выс­тавлять, а сдать в му­зей Во­ору­жен­ных Сил на веч­ное хра­нение. А зна­менос­цам Его­рову и Кан­та­рии, при­летев­шим в Мос­кву из Бер­ли­на для учас­тия в по­бед­ном па­раде, при­каза­ли си­деть на гос­те­вой три­буне вмес­те со сво­им ком­ба­том Сте­паном Не­ус­тро­евым. Вер­сия, что они бы­ли пло­хо под­го­тов­ле­ны в стро­евом от­но­шении, зву­чит ма­ло­убе­дитель­но. Кто тог­да из фрон­то­виков, "пол-Ев­ро­пы по-плас­тун­ски про­пахав­ших", мог хо­дить па­рад­ным ша­гом? Есть еще од­на стран­ность, свя­зан­ная со зна­менем По­беды - о нем в сво­их ме­му­арах пи­сали все, при­час­тные к штур­му рей­хста­га - и ко­ман­дир 150-й стрел­ко­вой Ид­рицкой ди­визии ге­нерал Ша­тилов, и ко­ман­дир 756-го пол­ка Зин­ченко, и на­чаль­ник по­литот­де­ла Ли­сицын, и ком­бат Не­ус­тро­ев. Не пи­сал толь­ко ко­ман­ду­ющий 1-м Бе­лорус­ским фрон­том мар­шал Жу­ков. По­чему?

Тай­на мар­ша­ла Жу­кова

Из­вес­тно, что ме­му­ары ле­ген­дарно­го пол­ко­вод­ца Ве­ликой Оте­чес­твен­ной Ге­ор­гия Жу­кова, пер­вое из­да­ние ко­торых выш­ло в 1969 го­ду, бы­ли под­вер­гну­ты при­дир­чи­вой цен­зу­ре.

Сей­час пер­вое из­да­ние кни­ги яв­ля­ет­ся нас­то­ящим ра­рите­том, по­тому что поз­днее в ме­му­арах мар­ша­ла по­яви­лось мно­го ку­пюр и ис­прав­ле­ний. Осо­бен­но по час­ти штур­ма рей­хста­га.

654-я стра­ницу:

"…30 ап­ре­ля 1945 го­да нав­сегда ос­та­нет­ся в па­мяти со­вет­ско­го на­рода и в ис­то­рии его борь­бы с фа­шист­ской Гер­ма­ни­ей. В этот день, в 14 ча­сов 25 ми­нут, вой­ска­ми 3-й удар­ной ар­мии… бы­ла взя­та ос­новная часть рей­хста­га…За этим ис­то­ричес­ки важ­ным бо­ем лич­но наб­лю­дал ко­ман­дарм В. И. Куз­не­цов, ко­торый дер­жал со мной неп­ре­рыв­ную связь. Око­ло 15 ча­сов 30 ап­ре­ля он поз­во­нил мне на ко­ман­дный пункт и ра­дос­тно со­об­щил: - На рей­хста­ге - Крас­ное зна­мя! Ура, то­варищ мар­шал!"

Кто бы­ли эти храб­ре­цы, вод­ру­зив­шие по­бед­ный флаг на рей­хста­ге, Жу­ков в сво­их ме­му­арах не пи­шет. Нет там упо­мина­ния и о Его­рове с Кан­та­ри­ей. Хо­тя по ло­гике, мар­шал, ру­ково­див­ший вой­ска­ми, брав­ши­ми Бер­лин и при­няв­ший ка­питу­ляцию у ге­нера­лов Вер­махта, прос­то обя­зан был наз­вать их име­на.

В сле­ду­ющем из­да­нии "Вос­по­мина­ний и раз­мышле­ний" во­об­ще про­ис­хо­дит стран­ная вещь - ука­зывая вре­мя взя­тия рей­хста­га, Жу­ков не­ожи­дан­но пе­рево­дит на три с по­лови­ной ча­са впе­ред стрел­ку ци­фер­бла­та сво­их ча­сов - до 18-00. А пос­ле смер­ти мар­ша­ла, к мо­мен­ту пуб­ли­кации 10-го пе­ре­из­да­ния его кни­ги, раз­ни­ца меж­ду вре­менем док­ла­да ко­ман­дарма В. Куз­не­цова и вре­менем, ука­зан­ным в бо­евых до­несе­ни­ях час­тей, штур­мо­вав­ших рей­хстаг, сос­тавля­ла уже 7 ча­сов!

За­чем на­до бы­ло сдви­гать вре­мя к но­чи 30 ап­ре­ля? Мо­жет, для то­го, что­бы вре­мя взя­тия рей­хста­га сов­па­ло со вре­менем вод­ру­жения там Зна­мени По­беды под № 5, ко­торое бы­ло дос­тавле­но ту­да по при­казу ко­ман­ди­ра 756-го пол­ка Ф. Зин­ченко? Но кто же тог­да вод­ру­зил крас­ный флаг над па­рад­ным подъ­ез­дом в 14 ча­сов 25 ми­нут? И бы­ло ли оно там во­об­ще?

В пос­ле­ду­ющих из­да­ни­ях кни­ги из на­бора ил­люс­тра­ций под наз­ва­ни­ем "Рей­хстаг взят!" бы­ла изъ­ята фо­тог­ра­фия груп­пы раз­ведчи­ков лей­те­нан­та Со­роки­на, на пе­ред­нем пла­не ко­торой в ли­хо за­лом­ленной пи­лот­ке улы­бал­ся в объ­ек­тив фо­токо­ра га­зеты "Крас­ная звез­да" Алек­сан­дра Ка­пус­тян­ско­го юный сол­да­тик Гри­ша Бу­латов.

По­чему Ге­ор­гий Жу­ков для ил­люс­тра­ции сво­их вос­по­мина­ний выб­рал имен­но его? И за­чем эту фо­тог­ра­фию при пе­ре­из­да­нии ме­му­аров ре­дак­тор­ская груп­па ре­шила из кни­ги изъ­ять?

Нет ни­каких сом­не­ний в том, что Жу­ков знал име­на нас­то­ящих ге­ро­ев штур­ма рей­хста­га. Но вы­нуж­ден был мол­чать, что­бы не раз­ру­шать миф о зна­менос­цах, наз­на­чен­ных по­литор­га­нами. В сво­их вос­по­мина­ни­ях Ге­ор­гий Кон­стан­ти­нович Жу­ков так же не на­зыва­ет да­же при­мер­ное ко­личес­тво по­гиб­ших сол­дат при штур­ме Рей­хста­га и Бер­ли­на во­об­ще. По­дума­ешь, ка­кая ме­лочь!

Те­лег­рамма Кар­ме­на

Груп­па раз­ведчи­ков лей­те­нан­та Со­роки­на по­пала в ис­то­рию не слу­чай­но. Прос­то так ее не сни­мали бы для "Крас­ной звез­ды" и "Ком­со­моль­ской прав­ды", кор­респон­дент ко­торой - Иван Ша­гин, щел­кая фо­то­ап­па­ратом в спи­ну раз­ведчи­кам, по­бежал вмес­те с ни­ми к рей­хста­гу, поп­ро­сив их для боль­шей убе­дитель­нос­ти сы­мити­ровать тот са­мый бро­сок со зна­менем, ко­торый они со­вер­ши­ли днем 30 ап­ре­ля - как раз где-то око­ло 14 ча­сов. Флаг на сним­ке дер­жит в ру­ках Гри­ша Бу­латов, а ря­дом в ко­жаной тро­фей­ной кур­тке и план­ше­том на бо­ку бе­жит лей­те­нант Со­рокин.

Вся груп­па по­том са­люту­ет на фо­не фла­га, вод­ру­жен­но­го в сбрую кон­ной ста­туи на фрон­то­не рей­хста­га, пря­мо над па­рад­ным вхо­дом. Здесь же па­лит из ма­узе­ра ком­бат Не­ус­тро­ев - этот сни­мок сно­ва де­ла­ет фо­токор "Крас­ной звез­ды" Ка­пус­тян­ский.

То, что од­на и та же раз­вед­груп­па по­пала в объ­ек­ти­вы двух раз­ных фо­токор­респон­дентов, мог­ло быть прос­тым сов­па­дени­ем.

Од­на­ко из­вес­тный до­кумен­та­лист Ро­ман Кар­мен снял на свою ки­нока­меру не Его­рова с Кан­та­ри­ей, а ту же са­мую груп­пу лей­те­нан­та Со­роки­на. Мно­го дуб­лей они бе­гали со зна­менем к па­рад­но­му подъ­ез­ду рей­хста­га, под­ни­мались с бо­ем по лес­тни­це, лез­ли на кры­шу - при этом Зна­мя все вре­мя на­ходи­лось в ру­ках у не­высо­кого, юр­ко­го раз­ведчи­ка Гри­ши Бу­лато­ва. То­го, кто вод­ру­жал его на кры­ше рей­хста­га.

Прос­то так, без раз­ре­шения ко­ман­до­вания, по­пасть в хро­нику сол­да­ты не мог­ли. Их учас­тие в съ­ем­ках Ро­ман Кар­мен дол­жен был сог­ла­совать, как ми­нимум, с по­литот­де­лом ди­визии. Ис­то­ричес­кие кад­ры эти по­том ля­гут в ос­но­ву до­кумен­таль­но­го филь­ма "Взя­тие Бер­ли­на". Толь­ко го­лос дик­то­ра за кад­ром по­чему-то бу­дет на­зывать фа­милии Его­рова и Кан­та­рии. А кадр, в ко­торый по­пало ли­цо Гри­гория Бу­лато­ва, сня­тое круп­ным пла­ном, ког­да он ус­та­нав­ли­вал древ­ко зна­мени, цен­зу­ра по­том вы­режет. Но это бу­дет сде­лано слиш­ком поз­дно, ког­да плен­ки с филь­мом ра­зой­дут­ся по всей стра­не, и в да­леком Сло­бод­ском зем­ля­ки уз­на­ют Бу­лато­ва имен­но по это­му кад­ру. Прав­да, спро­сить бу­дет не у ко­го - зна­мено­сец вер­нется на ро­дину толь­ко в 1949 го­ду, но это уже дру­гая ис­то­рия.

Че­рез двад­цать лет пос­ле вой­ны, в сво­ей кни­ге "Как это бы­ло", Ро­ман Кар­мен при­ведет текст те­лег­раммы, ко­торую от­пра­вил в "Со­вин­фор­мбю­ро" 2 мая 1945 го­да: "…Се­год­ня я поз­на­комил­ся с ко­ман­ди­ром взво­да раз­ведки Се­меном Его­рови­чем Со­роки­ным. Вмес­те с ря­довым Гри­гори­ем Бу­лато­вым он трид­ца­того ап­ре­ля под ура­ган­ным ог­нем нем­цев заб­рался на кры­шу рей­хста­га и вод­ру­зил Зна­мя…"

Да­лее, ком­менти­руя собс­твен­ную те­лег­рамму из по­вер­женно­го Бер­ли­на, Ро­ман Кар­мен за­да­ет ре­зон­ный воп­рос: "Кто пер­вый вод­ру­зил Зна­мя По­беды над рей­хста­гом? Прош­ли го­ды, в ис­то­рию вош­ли име­на Кан­та­рия, Его­рова, ка­пита­на Сам­со­нова. Сей­час, пе­речи­тывая свою те­лег­рамму, в ко­торой наз­ва­ны иные име­на, я вспо­минаю, как на сту­пенях рей­хста­га ме­ня поз­на­коми­ли с лей­те­нан­том Со­роки­ным и рас­ска­зали о под­ви­ге, ко­торый он со­вер­шил 30 ап­ре­ля вмес­те с сол­да­том Бу­лато­вым.

Я ду­маю, что мое те­лег­рафное со­об­ще­ние не оп­ро­вер­га­ет офи­ци­аль­ной вер­сии об ис­то­ричес­ком эпи­зоде вод­ру­жения зна­мени По­беды в Бер­ли­не. Я пом­ню, что ви­дел на кры­ше рей­хста­га нес­коль­ко фла­гов. Один раз­ве­вал­ся над ку­полом - его под­ня­ли Его­ров и Кан­та­рия - дру­гой был при­вязан к кон­ной ста­туе. По­лыха­ли фла­ги и на пра­вом, и на ле­вом крыль­ях зда­ния. Фла­ги эти бы­ли вод­ру­жены со­вет­ски­ми во­ина­ми, ко­торые, не по­мыш­ляя о лич­ной сла­ве, со­вер­ши­ли в раз­га­ре боя свой под­виг. Мно­гие из них, как нап­ри­мер, упо­мяну­тые мною Бу­латов и Со­рокин, ос­та­лись и по­ныне не­из­вес­тны­ми. Где они, эти ге­рои?"

"Гриш­ка-рей­хстаг"

Гри­ша Бу­латов был ро­дом из не­боль­шо­го го­род­ка Сло­бод­ско­го под Вят­кой. Ему бы­ло 16 лет, ког­да на­чалась вой­на, на ко­торую он про­водил сво­его от­ца Пет­ра Гри­горь­еви­ча. А вско­ре, ког­да на стар­ше­го Бу­лато­ва приш­ла "по­хорон­ка", сын не стал до­жидать­ся пла­новой мо­били­зации и уд­рал на фронт доб­ро­воль­цем, что­бы мстить за от­ца. Брал "язы­ков", заб­ра­сывал гра­ната­ми ог­не­вые точ­ки, да­же ра­нение ус­пел по­лучить. В Бер­лин при­шел с дву­мя ме­даля­ми "За от­ва­гу" и ор­де­ном Сла­вы на гру­ди. Пос­ле штур­ма рей­хста­га его дол­жны бы­ли наг­ра­дить звез­дой Ге­роя, но да­ли ор­ден Крас­но­го Зна­мени. Ког­да он стал воз­му­щать­ся и тре­бовать за­ново "пе­ре­иг­рать" бой, его быс­тро уко­роти­ли.

По сло­вам Вик­то­ра Шук­ли­на - близ­ко­го дру­га Бу­лато­ва, в и­юне 45-го, во вре­мя тор­жес­твен­но­го при­ема в Крем­ле, его отоз­вал в сто­рон­ку Ста­лин. Раз­го­вор был крат­ким и без сви­дете­лей:

"То­варищ Бу­латов! Вы со­вер­ши­ли под­виг и по­это­му дос­той­ны зва­ния Ге­роя Со­вет­ско­го Со­юза, но на се­год­няшний день об­сто­ятель­ства тре­бу­ют, что­бы на ва­шем мес­те бы­ли дру­гие лю­ди. Вы дол­жны со­вер­шить еще один ге­ро­ичес­кий пос­ту­пок - за­быть об этом. Прой­дет вре­мя, и вас дваж­ды наг­ра­дят "Зо­лотой Звез­дой". Пос­ле это­го его яко­бы при­вез­ли на ка­кую-то да­чу для от­ды­ха, пред­ло­жили вы­пить-за­кусить. А по­том гор­ничная из об­слу­жива­юще­го пер­со­нала ин­сце­ниро­вала по­пыт­ку из­на­сило­вания и зак­ри­чала. Тут же вбе­жала ох­ра­на...

На­вер­ное это фан­та­зии вок­руг Гри­гория Бу­лато­ва.

В тюрь­ме, ку­да по­пал Гри­горий, ему ска­зали: "Мы зна­ем, что ты дол­жен был по­лучить "Зо­лотую Звез­ду". Мы да­дим свою выс­шую наг­ра­ду - "Вор в за­коне". И сде­лали ему со­от­ветс­тву­ющие та­ту­иров­ки на гру­ди. Пе­ред тем как вы­пус­тить, пре­дуп­ре­дили: что­бы 20 лет мол­чал обо всем, а по­том хоть ме­му­ары мо­жешь пи­сать. Он вер­нулся в Сло­бод­ское, по­шел ра­ботать на фа­нер­ный ком­би­нат, же­нил­ся. Но жизнь зна­менос­цу, как и мно­гим фрон­то­викам, сло­мала ат­мосфе­ра лжи, оку­тав­шая ис­то­рию вой­ны. В День По­беды он шел в пив­ную за­ливать свою боль, не же­лая учас­тво­вать в офи­ци­аль­ных тор­жес­твах - ему все рав­но ник­то не ве­рил. Мо­жет, имен­но тог­да к не­му прик­ле­илось иро­нич­ное проз­ви­ще "Гриш­ка-рей­хстаг". Он на­де­ял­ся, что добь­ет­ся спра­вед­ли­вос­ти, пи­сал пись­ма Жу­кову и Кар­ме­ну, вел днев­ник, но в ито­ге ока­зал­ся не­удоб­ным для влас­тей и уго­дил под суд по сфаб­ри­кован­но­му де­лу. Хо­датай­ство­вать об ос­во­бож­де­нии зна­менос­ца при­ез­жал его быв­ший ко­ман­дир ди­визии ге­нерал Ша­тилов. Вер­нувшись до­мой, Бу­латов об­на­ружил, что пись­ма Жу­кова и Кар­ме­на та­инс­твен­ным об­ра­зом ис­чезли.

В 1969 го­ду, пос­ле скан­да­ла в гор­ко­ме, где пы­тал­ся "вы­вес­ти на чис­тую во­ду" мес­тных чи­нуш, Бу­латов схло­потал еще один срок - за ху­лиганс­тво. Вый­дя на во­лю, ку­пил би­лет до Мос­квы, что­бы встре­тить­ся с од­но­пол­ча­нами. На сто­лич­ном вок­за­ле вмес­то пас­порта по­казал ми­лици­оне­ру справ­ку об ос­во­бож­де­нии, был по­сажен в ва­гон и от­прав­лен об­ратно в Ки­ров­скую об­ласть.

До­казы­вать свою прав­ду сил у не­го уже не бы­ло. Вер­нувшись в Сло­бод­ское, Бу­латов по­шел к се­бе на за­вод и по­весил­ся в ту­але­те. Бы­ло это в ап­ре­ле 1973 го­да - за де­сять дней до оче­ред­ной го­дов­щи­ны штур­ма рей­хста­га…

Судь­бы лей­те­нан­та Бе­рес­та и ря­дово­го Бу­лато­ва по­хожи и обе тра­гичес­кие. Вы­жив на вой­не, они всё рав­но по­гиб­ли от неё. Но это совет­ский стиль.

Я не под­вергаю сом­не­нию зас­лу­ги Бе­рес­та, Его­рова, Кан­та­рия, Не­ус­тро­ева, Зин­ченко и мно­гих дру­гих. Ес­ли они учас­тво­вали в бо­ях за рей­хстаг, они уже ге­рои. Но ге­ро­ями яв­ля­ют­ся и ты­сячи их то­вари­щей в ди­визи­ях шед­ших к рей­хста­гу и штур­мо­вав­ших его. И уж, в пер­вую оче­редь, нуж­но бы­ло бы от­дать долг па­мяти по­гиб­шим при этом. Боль­шие на­чаль­ни­ки о них мол­чат. Ко­ман­до­вание из-за сво­их шкур­ных ин­те­ресов пос­та­вили ге­ро­ев в яв­но кон­фликтную си­ту­ацию. Ког­да рей­хстаг штур­мо­вали с раз­ных сто­рон мно­гие под­разде­ления и у них бы­ло мно­го зна­мён Во­ен­но­го со­вета  и не­офи­ци­аль­ных, то этих ге­ро­ев, во-пер­вых, под­вер­гли не­оп­равдан­но­му рис­ку по­гиб­нуть на по­роге по­беды и во-вто­рых, об­рекли на учас­тие в ло­терее с наз­на­чени­ем по­беди­телей гон­ки.

 

Наг­радной лист на Ге­ор­гия Бу­лато­ва

Спра­вед­ли­вос­ти ра­ди сле­ду­ет приз­нать, что ни Его­ров, ни Кан­та­рия ни­ког­да не пре­тен­до­вали на роль пер­вых зна­менос­цев. В од­ном из ин­тервью Ме­литон Кан­та­рия приз­на­ет­ся, что "пер­вы­ми в рей­хстаг вор­ва­лись на­ши раз­ведчи­ки: Про­вото­ров и Бу­латов. Они ук­ре­пили флаг на фрон­то­не. Флаг тот­час же за­мети­ли во­ины, ле­жав­шие под ог­нем про­тив­ни­ка на пло­щади".