"Жизнь вращается вокруг замечательных людей"

Игорь Ми­хале­вич-Кап­лан. - Зоя По­левая - у вас пи­сатель­ская фа­милия. От­ку­да вы ро­дом, нем­но­го о ва­ших ро­дите­лях и ва­ших кор­нях?

Зоя По­левая. - К сло­ву, о пи­сатель­ской фа­милии. Бо­рис По­левой (Кам­пов) взял се­бе та­кой псев­до­ним, а мо­ему па­пе дос­та­лась фа­милия как пер­вый по­дарок ко дню рож­де­ния. Ма­ма же его бы­ла Код­рян­ской (се­ло Код­ра, на Ки­ев­щи­не). Её отец, Аб­рам Код­рян­ский, по­лучил пра­во жить в Ки­еве бла­года­ря то­му, что стал куп­цом пер­вой гиль­дии - "мо­лоч­ни­ком". Дво­юрод­ная сес­тра па­пы и моя лю­бимая ки­ев­ская тё­тя, ко­торой в мар­те ис­полни­лось 92, Ве­роч­ка Сит­ня­ков­ская, ут­вер­жда­ет, что Шо­лом-Алей­хем за­хажи­вал к мо­ему пра­деду в ма­газин по­купать мо­локо. И я ве­рю: вре­мя и мес­то сов­па­да­ют.

Мой па­па, Дмит­рий Ла­заре­вич По­левой, всю свою жизнь пос­вя­тил ави­ации. Эта про­фес­сия тре­бова­ла му­жес­тва и прив­ле­кала ро­ман­ти­кой. Он ле­тал во вре­мя вой­ны, был ра­нен, кон­ту­жен, но вы­жил. И он, и его род­ной брат Да­вид прош­ли вой­ну от пер­во­го до пос­ледне­го дня, вер­ну­лись в Ки­ев, а их ма­ма и дру­гие родс­твен­ни­ки в сен­тябре 1941 нав­сегда уш­ли в жут­кий, чу­довищ­ный Ба­бий Яр.

Моя же ма­ма к на­чалу вой­ны бы­ла стар­шеклас­сни­цей. Её семья ус­пе­ла эва­ку­иро­вать­ся. Урал, Куй­бы­шев, Че­лябинск - вот их во­ен­ная ге­ог­ра­фия. А там - го­лод, бо­лез­ни, не­посиль­ный труд и пос­ле­во­ен­ное воз­вра­щение в раз­ру­шен­ный Ки­ев.

Я ро­дилась, ког­да ра­ны вой­ны бы­ли уже за­лече­ны, а вре­мена "крем­лёв­ско­го гор­ца" уш­ли в ис­то­рию. Ран­нее детс­тво, зам­кну­тое на мо­их близ­ких, ас­со­ци­иру­ет­ся с ком­му­нал­ка­ми в цен­тре го­рода, вы­соки­ми по­тол­ка­ми, мно­гочис­ленны­ми со­седя­ми, лет­ни­ми вы­ез­да­ми на да­чу, бе­лос­нежным, выг­ла­жен­ным без еди­ной мор­щинки бель­ём, ма­миным ежед­невным и обя­затель­ным чте­ни­ем дет­ских стиш­ков и ска­зочек вслух, и её не­ус­танной за­ботой. Па­па мно­го ра­ботал. Воз­вра­щал­ся поз­дно. Иног­да, в хо­рошем нас­тро­ении, пел арии из лю­бимых опер и ху­дожес­твен­но свис­тел.

Хо­чу ска­зать ещё нес­коль­ко слов об от­це: он хо­рошо ри­совал, пи­сал сти­хи, мно­гое умел де­лать сво­ими ру­ками, лю­бил при­роду и был на­делён за­меча­тель­ны­ми че­лове­чес­ки­ми ка­чес­тва­ми. Пом­ни­те, у Окуд­жа­вы: "Со­весть, Бла­городс­тво и Дос­то­инс­тво - вот оно, свя­тое на­ше во­инс­тво", - так речь идёт об этом. От­ца мо­его уже 23 го­да нет в жи­вых, и мой млад­ший двад­ца­тит­рёхлет­ний сын но­сит его имя. Ма­моч­ка моя, сла­ва Бо­гу, жи­ва, и я имею счастье ещё быть доч­кой.

А с фа­мили­ей и с име­нем у ме­ня дей­стви­тель­но свя­зано бы­ло не­мало вся­чес­ких ис­то­рий. В шко­ле, нап­ри­мер, в те­чение мо­их пи­онер­ских лет я бы­ла пред­се­дате­лем от­ря­да, и ме­ня на­зыва­ли "на­ша Зоя Кос­мо­демь­ян­ская". В клу­бе при биб­ли­оте­ке, от­ме­чая моё 25-ле­тие, друзья по­дари­ли аль­бом с фо­тог­ра­фи­ями и ав­тогра­фами. Там в сти­хот­во­рении Гри­гория Фаль­ко­вича бы­ли та­кие серь­ёз­но-не­серь­ёз­ные строч­ки: "...Но мы жи­вём, судь­бу одо­левая: / Tо тёп­лый дождь, то бу­ря пы­левая. / И свет в гла­за. И слё­зы из-под век. / Вся жизнь - сплош­ная точ­ка бо­левая, / Уда­ча - не­раз­га­дан­ное сло­во - / Без ад­ре­са лишь поч­та по­левая... /А Зоя? - это ж доч­ка По­лево­го! / Вы­ходит Нас­то­ящий Че­ловек". Это - воз­вра­ща­ясь к те­ме "пи­сатель­ской фа­милии".

И. М-К. - Вы пи­шете сти­хи, пе­чата­етесь в ли­тера­тур­ных из­да­ни­ях. У вас есть сбор­ник сти­хов, вы­пущен­ный еще в Ки­еве. Кто ваш ли­ричес­кий ге­рой? Вы вспо­мина­ете ста­рень­кий дом, сад, дру­зей… Мно­го очень хо­роших сти­хов на­писа­но о здеш­ней жиз­ни… По­менял­ся ли ваш ли­ричес­кий ге­рой, ес­ли да, то ка­ким об­ра­зом?

З. П. - Спа­сибо и за воп­рос, и за доб­рые сло­ва. Что та­кое сти­хи? Это спо­соб са­мовы­раже­ния. По­это­му, что­бы по­доб­рать­ся к ли­ричес­ко­му ге­рою, дол­жна ска­зать па­ру слов об ав­то­ре. Мне ка­жет­ся, что от рож­де­ния про­дол­жа­ет­ся, не пре­рыва­ясь, од­на ли­ния: фа­милию не ме­няла, псев­до­нимов не име­ла, при­вязан­ности - дли­тель­ны, при­ори­теты - в боль­шой сте­пени не­из­менны, сом­не­ния - пос­то­ян­ны. Сти­хи на­чала пи­сать с детс­тва. О чём? О том, что впе­чат­ля­ло, о том, что лю­била - вот клю­чевые сло­ва. То, что пи­шет­ся, воз­ни­ка­ет как пре­лом­ле­ние, как от­ра­жение и, не­сом­ненно, пос­вя­ща­ет­ся ко­му-то. По­эзия и её пред­мет, ес­ли хо­тите, рав­но не­рав­но­душ­ны друг к дру­гу. Они всту­па­ют во вза­имо­дей­ствие: то, что те­бя взвол­но­вало, ожи­ло под тво­им взгля­дом. То, что вдох­но­вило - оду­хот­во­рилось, пе­ретек­ло в сло­во, за­тем в об­раз. Будь это яб­ло­ня пос­ре­ди са­да, де­ревян­ный дом, пос­тро­ен­ный ру­ками от­ца, снег, су­мер­ки, род­ной го­род, оке­ан, но­ворож­дённый рос­ток, шме­ли, гу­дящие над цве­тами, лас­точки в не­бе... Но, пов­то­рюсь, о чём бы ни шла речь в сти­хах, пос­то­ян­ная их сос­тавля­ющая - че­лове­чес­кие чувс­тва. Вот и весь ли­ричес­кий ге­рой. Ме­ня­ет­ся ли он? Взрос­ле­ет вмес­те с ав­то­ром, пе­режи­ва­ет раз­ные сос­то­яния, ви­дит и чувс­тву­ет по-дру­гому, но всё рав­но уз­на­ва­ем.

И. М-К. - Знаю, что в "прош­лой жиз­ни" ва­шим нас­тавни­ком бы­ла чу­дес­ная Майя Мар­ковна По­тапо­ва, ру­ково­див­шая в Ки­еве клу­бом "Эк­слиб­рис". Вы про­дол­жа­ете ее тра­диции и в Аме­рике. Ор­га­низо­вали свой прек­расный клуб ли­тера­туры, ис­кусс­тва и куль­ту­ры. Он от­би­ра­ет у вас мно­го вре­мени, очень тя­желая ор­га­низа­ци­он­ная ра­бота. Сто­ит ли иг­ра свеч?

З. П. - Игорь, я иног­да са­ма за­даю се­бе этот воп­рос. Но от­вет как бы ис­хо­дит уже не от ме­ня. Де­ло са­мо ве­дёт. Вы, из­да­вая мно­гос­тра­нич­ный еже­год­ник, ис­пы­тывая пе­ренап­ря­жение, от­да­вая де­лу мно­го вре­мени, уве­рена, хо­рошо зна­комы с этим чувс­твом. Ор­га­низа­ци­он­ная ра­бота дей­стви­тель­но очень объ­ём­на. По по­воду то­го, сто­ит ли иг­ра свеч, ска­жу: сто­ит, и ни­же объ­яс­ню своё ут­вер­жде­ние. Ви­дите, я на­чала от­ве­чать с кон­ца, а те­перь вер­нусь к на­чалу. По­гово­рим о "прош­лой жиз­ни" и о том, как и ког­да воз­никла идея на­шего нью-джер­сий­ско­го клу­ба. Ска­жу глав­ное: мне ни­чего не нуж­но бы­ло изоб­ре­тать. В ран­ние го­ды мо­ей сту­ден­ческой и од­новре­мен­но ра­бочей жиз­ни я име­ла де­ло с тех­ни­кой: конс­трук­тор­ское бю­ро, ин­сти­тут, про­ек­ты, эк­за­мены. Пом­ню, имен­но в пе­ри­од сес­сий осо­бен­но хо­телось пи­сать сти­хи. Мозг в это вре­мя ак­ти­визи­ровал­ся, а ду­ша "про­силась от фи­зики к ли­рике". И слу­чай не зас­та­вил се­бя  дол­го ждать. К нам в бю­ро при­шёл но­вый сот­рудник по име­ни Же­ня Ко­чегу­ра и од­нажды ска­зал: "Зоя, я знаю, ку­да те­бя на­до от­вести и с кем те­бя на­до поз­на­комить". Так на­чал­ся мой неп­ро­ходя­щий ро­ман с клу­бом "Эк­слиб­рис" при Ки­ев­ской го­род­ской биб­ли­оте­ке ис­кусств. Что та­кое клуб? Это в боль­шой сте­пени то, что соз­дал его ру­ково­дитель. И тут речь пой­дёт о ро­ли лич­ности. В ва­шем воп­ро­се уже проз­ву­чали сло­ва "чу­дес­ная Майя Мар­ковна". Имен­но чу­дом мож­но счи­тать яв­ле­ние та­кого че­лове­ка и воз­никно­вение, в ре­зуль­та­те её де­ятель­нос­ти, жи­вого и со­ци­аль­но вы­нос­ли­вого со­об­щес­тва под наз­ва­ни­ем клуб "Эк­слиб­рис". Что осо­бо при­меча­тель­но - клуб не ис­сяк с эмиг­ра­ци­ей мно­гочис­ленных его чле­нов, а при­нял меж­ду­народ­ный ха­рак­тер. Ес­ли взгля­нуть на кар­ту, то огонь­ки заж­гутся в Рос­сии, Аме­рике, Из­ра­иле, Гер­ма­нии, Фран­ции, Авс­тра­лии. Но цен­тром при­тяже­ния ос­та­ёт­ся Ки­ев. Там в 50-тые го­ды прош­ло­го ве­ка за­родил­ся клуб. Там су­щес­тву­ет он и по­ныне, пи­та­ясь энер­ги­ей и лю­бовью сво­его пер­во­го бес­смен­но­го ру­ково­дите­ля - Майи Мар­ковны По­тапо­вой, ко­торой уже шес­той год нет с на­ми…

И. М-К. - Я знаю, что в 2008 го­ду выш­ла её кни­га "До­рогой мой "Эк­слиб­рис"" с фо­тог­ра­фи­ями и пись­ма­ми…

З. П. - Кни­га бы­ла опуб­ли­кова­на бла­года­ря сы­ну и не­вес­тке Майи Мар­ковны - То­ле и Ли­де По­тапо­вым. На пер­вых же стра­ницах чи­та­ем: "Мно­гие, при­дя к нам сту­ден­та­ми, уча­щими­ся, ас­пи­ран­та­ми, про­буя здесь своё пе­ро, кисть, шти­хель, выс­ту­пая пе­ред на­шей а­уди­тори­ей, ста­ли в даль­ней­шем из­вес­тны­ми де­яте­лями ли­тера­туры и ис­кусс­тва, ла­уре­ата­ми все­воз­можных кон­курсов и фес­ти­валей, ав­то­рами книг и на­уч­ных ис­сле­дова­ний, со­бира­теля­ми кол­лекций и соз­да­теля­ми му­зе­ев, но не те­ря­ют друж­бы с клу­бом уже в ХХI ве­ке... Од­ной из са­мых ин­те­рес­ных на­ших выс­та­вок бы­ла груп­по­вая, под наз­ва­ни­ем "Ки­ев и ки­ев­ля­не". На сте­нах ви­село 65 ра­бот, а в за­ле бы­ли поч­ти все ав­то­ры... А все­го за пер­вые 40 лет клу­бом "Эк­слиб­рис" ор­га­низо­вано бо­лее 150 ху­дожес­твен­ных выс­та­вок... Клуб со­бирал­ся не толь­ко в биб­ли­оте­ке. Бы­ло не­мало так на­зыва­емых вы­ез­дных за­седа­ний... Осо­бая стра­ница на­шей жиз­ни - бар­дов­ская пес­ня. Имен­но у нас ... выс­ту­пали все ки­ев­ские бар­ды...".

Это - в пре­дис­ло­вии. А даль­ше - рас­сказ о тех, кто на­пол­нял мно­гие де­сяти­летия этот клуб: о пи­сате­лях, по­этах, ху­дож­ни­ках, ли­тера­туро­ведах, ак­тё­рах, ре­жис­сё­рах, му­зыкан­тах, ис­то­риках, ис­кусс­тво­ведах, на­уч­ных ра­бот­ни­ках… В кон­це - мно­гос­тра­нич­ный имен­ной ука­затель. Игорь, вду­май­тесь в циф­ры: че­ловек бо­лее пя­тиде­сяти лет сво­ей жиз­ни пос­вя­тил та­кого ро­да об­щес­твен­ной де­ятель­нос­ти. Каж­дую сре­ду (!) в биб­ли­оте­ке про­ходи­ли твор­ческие встре­чи (не счи­тая вы­ез­дных и вне­оче­ред­ных). И ка­кие! Да в ка­кие вре­мена! Пре­дот­те­пель, от­те­пель, зас­той, пе­рес­трой­ка, рас­пад Со­юза… О лич­ных ка­чес­твах Майи Мар­ковны, об ат­мосфе­ре встреч, о вза­имо­от­но­шени­ях меж­ду людь­ми в рам­ках это­го ин­тервью не рас­ска­жешь. Но по­верь­те, это бы­ло что-то не­обык­но­вен­ное. Это бы­ло не­фор­маль­ное, доб­ро­воль­ное, сво­бод­ное твор­ческое со­об­щес­тво, жи­вущее по сво­им за­конам. Бо­лее двад­ца­ти лет я бы­ла "оч­ным" чле­ном "Эк­слиб­ри­са". Мои са­мые ус­той­чи­вые друж­бы, са­мые свет­лые вос­по­мина­ния, са­мые воз­вы­шен­ные твор­ческие мо­мен­ты - все ро­дом от­ту­да. Уди­витель­но ли, что при­ехав сю­да, я при­вез­ла с со­бой прон­зи­тель­ную нос­таль­гию и вмес­те с ней идею соз­да­ния до­чер­ней вет­ви ки­ев­ско­го клу­ба? Пом­ни­те ах­ма­дулин­ское "Сви­репей друж­бы в ми­ре нет люб­ви"? Так вот, от та­кой друж­бы я отор­ва­лась. И слов­но по­пала в раз­ре­жен­ное ду­хов­ное прос­транс­тво. Эти пус­то­ты нуж­но бы­ло за­пол­нять, тем бо­лее что кое-кто из эк­слиб­ри­сис­тов ока­зал­ся поб­ли­зос­ти. Не от­ка­жу се­бе в удо­воль­ствии наз­вать их име­на: это ху­дож­ни­ки Се­мён Кап­лан и Ро­ман Юсим, это бард На­ум Ли­сица, это Алек­сандр и Еле­на Кол­ту­новы, Бо­рис Ко­сола­пов, Ан­на и Са­ша Аза­ровы. И, ес­ли с Се­мёном Кап­ла­ном мы зна­комы с вре­мён мо­ей юнос­ти, то зна­комс­тво с ос­таль­ны­ми со всей сво­ей щед­ростью по­дари­ла мне опять-та­ки Майя Мар­ковна. Ког­да ки­ев­ский клуб от­ме­чал там своё 40-ле­тие, все вы­ше пе­речис­ленные соб­ра­лись здесь, в New Jersey и да­ли от­личный кон­церт с по­казом слай­дов кар­тин, чте­ни­ем сти­хов и пе­ни­ем под ги­тару.

И. М-К. - Зна­чит, вы к преж­не­му наз­ва­нию до­бави­ли NJ, что зна­чит по-рус­ски штат Нью Джер­си?

З. П. - Ну да, клуб наш на­зыва­ет­ся "Exlibris NJ". В ап­ре­ле 2018 го­да ему ис­полня­ет­ся 16 лет. Воз­никно­вение его ста­ло при­жиз­ненным по­дар­ком Майе Мар­ковне, на­шему до­рого­му и не­забы­ва­емо­му дру­гу. И она, пе­реф­ра­зируя не­безыз­вес­тно­го по­эта, ска­зала: "Гор­дись не ис­сле­дова­теля­ми, а пос­ле­дова­теля­ми". На твор­ческих встре­чах я, так же, как Майя Мар­ковна, фо­тог­ра­фирую, ве­ду аль­бо­мы, сос­тавляю спис­ки при­сутс­тву­ющих и всег­да про­шу лю­дей на­писать, от­ку­да они при­еха­ли. И это очень ин­те­рес­но: ге­ог­ра­фия от Брес­та до Вла­дивос­то­ка. Так же, как и ки­ев­ский, наш клуб от­крыт для всех, кто не­без­разли­чен к ли­тера­туре и ис­кусс­тву. Ос­но­ван он на объ­еди­нении лю­дей, го­воря­щих на од­ном язы­ке, при­над­ле­жащих од­ной куль­ту­ре. Ге­ог­ра­фичес­ки мы удач­но рас­по­ложе­ны меж­ду Нью-Й­ор­ком и Фи­ладель­фи­ей. По­ток та­лан­тли­вых выс­ту­па­ющих, сла­ва Бо­гу, не ис­ся­ка­ет. При­ез­жа­ют к нам не толь­ко из со­сед­них шта­тов, но и из Ва­шин­гто­на, Вир­джи­нии, Чи­каго, да­же был гость из Одес­сы. На­ших выс­ту­па­ющих я на­зываю "бе­зого­вороч­ны­ми аль­тру­ис­та­ми", ибо дви­жущая си­ла, зас­тавля­ющая их пре­одо­левать не ко­рот­кие рас­сто­яния и пос­вя­щать слу­шате­лям своё вре­мя, ле­жит вне сфе­ры ма­тери­аль­но­го. Сог­ла­ситесь, что это не та­кое уж час­то встре­ча­юще­еся яв­ле­ние в на­шем праг­ма­тич­ном ми­ре. Кто же эти лю­ди? Это пи­сате­ли, по­эты, из­да­тели, ху­дож­ни­ки, му­зыкан­ты - зо­лотой фонд рус­ско­языч­ной куль­ту­ры. Я пом­ню, как вна­чале идея соз­да­ния клу­ба мно­гим по­каза­лась уто­пичес­кой. Но жиз­нестой­кость её те­перь уже не нуж­но до­казы­вать. Лю­дей, по­сеща­ющих на­ши ме­роп­ри­ятия, ста­новит­ся боль­ше. Друзья пер­вых лет мо­ей эмиг­ра­ции и по сей день встре­ча­ют­ся в клу­бе. Для ме­ня соз­да­ние та­кого со­об­щес­тва бы­ло и ос­та­ёт­ся не­об­хо­димостью и внут­ренней пот­ребностью. Твор­ческий об­мен, ин­теллек­ту­аль­ное и эмо­ци­ональ­ное на­сыще­ние, дру­жес­кое об­ще­ние - вот что та­кое наш клуб. Сто­ит ли иг­ра свеч? Ду­маю, что сто­ит. Жаль толь­ко, что мо­лодых лиц сре­ди слу­шате­лей не так уж мно­го, но это, увы, объ­ек­тивная ре­аль­ность для лю­дей, жи­вущих вне сво­ей язы­ковой сре­ды.

И. М-К. - Рас­ска­жите, че­му вы на­учи­лись у Майи Мар­ковны, и что вам ос­та­лось от нее "на па­мять"?

З. П. - Сра­зу ска­жу о том, что ос­та­лось "на па­мять". Ос­та­лась са­ма Майя Мар­ковна - это глав­ное. Майя Мар­ковна ак­ку­мули­рова­ла вок­руг се­бя прек­расные чувс­тва ис­крен­ности, дру­жес­твен­ности, вдох­но­вения. Не­обык­но­вен­ная доб­ро­та, не­уто­мимая де­ятель­ность, под­вижни­чес­тво, чис­тое слу­жение - её за­меча­тель­ные ка­чес­тва. Зна­ете у Ле­си Ук­ра­ин­ки: "Ні! Я жи­ва! Я бу­ду вічно жи­ти! Я в серці маю те, що не вми­рає"? Та лю­бовь, ко­торая жи­ла в этом че­лове­ке про­дол­жа­ет своё су­щес­тво­вание во всех тех, на ко­го она так щед­ро из­ли­валась. В ап­ре­ле в клуб при­летят из Чи­каго три че­лове­ка, быв­шие ки­ев­ля­не-эк­слиб­ри­сис­ты с ли­тера­тур­но-му­зыкаль­ной ком­по­зици­ей "Не ос­тавляй­те ста­раний, Ма­эс­тро". Как лег­ко до­гадать­ся из наз­ва­ния, де­ло не обой­дёт­ся без пе­сен все­ми на­ми лю­бимо­го Бу­лата Окуд­жа­вы. Ис­полнять их бу­дут Ефим Ле­щин­ский и Ли­ка Мо­гилев­ская. Так­же проз­ву­чат в ав­тор­ском проч­те­нии сти­хи зна­комо­го вам по­эта Га­ри Лай­та. Встре­ча бу­дет пос­вя­щена 90-ле­тию со дня рож­де­ния Майи Мар­ковны По­тапо­вой. По­думай­те, Игорь, ра­бота­ющие лю­ди ле­тят из Чи­каго! Я да­же в шут­ку на­писа­ла не раз выс­ту­пав­ше­му у нас по­эту Вик­то­ру Фе­ту из шта­та West Virginia, что его ре­корд даль­нос­ти по­бит. Майя Мар­ковна "на па­мять" ос­та­вила дру­зей, ко­торым при­над­ле­жит моё сер­дце. На­ша связь не пре­рыва­ет­ся, нев­зи­рая на то, что мно­гие ока­зались в раз­ных стра­нах и на раз­ных кон­ти­нен­тах. Пом­ни­те, вы ког­да-то ска­зали мне: "Зо­еч­ка, вы влюб­ля­етесь в каж­до­го сво­его выс­ту­па­юще­го". И я по­дума­ла: это бы­ло в боль­шой сте­пени при­суще Майе Мар­ковне. И её люб­ви хва­тало на всех. Так, ху­дож­ник Ос­кар Нуль­ман, ко­торый сей­час жи­вёт в Гер­ма­нии, на­зывал её На­ша Мар­ковна. Хо­чу ещё ска­зать, что Майя Мар­ковна кол­лекци­они­рова­ла эк­слиб­ри­сы. В её кол­лекции бы­ло бо­лее де­сяти ты­сяч книж­ных зна­ков. Те­перь по­нят­но, от­ку­да у ки­ев­ско­го клу­ба та­кое наз­ва­ние. Са­мое слож­ное для ме­ня в дан­ном слу­чае - ос­та­новить­ся… Об этом че­лове­ке, по­коле­ния мо­ей ма­мы, с ко­торым ме­ня свя­зыва­ла мно­голет­няя ис­крен­няя друж­ба, я бы мог­ла го­ворить бес­ко­неч­но. Труд­но лишь от­ве­тить на воп­рос, че­му я у неё на­учи­лась. Учи­лась я у неё все­му, а че­му на­учи­лась - не мне су­дить.

И. М-К. - У нас с ва­ми по Ки­еву бы­ло мно­го об­щих зна­комых. Нап­ри­мер, Ле­онид Вы­шес­лав­ский. У вас бы­ло три Кап­ла­на (один с ва­ми сей­час раз­го­вари­ва­ет). Рас­ска­жите ко­рот­ко о двух дру­гих…

З. П. - О, да! Ле­онид Ни­кола­евич - зна­мени­тый, из­вес­тный по­эт, ав­тор бо­лее 60-ти книг, ин­телли­ген­тный, при­тяга­тель­ный че­ловек свет­лых чувств и силь­но­го ра­зума. Его те­мой бы­ла Все­лен­ная. Не зря ре­цен­зия на его кни­гу "Звёз­дные со­неты" на­писа­на Юри­ем Га­гари­ным, не зря Вы­шес­ла­ви­ей бы­ла наз­ва­на от­кры­тая в сен­тябре 1979 го­да в Крым­ской об­серва­тории ма­лая пла­нета. Не зря он был ака­деми­ком эко­логи­чес­ких на­ук Ук­ра­ины и но­сил ти­тул, унас­ле­дован­ный от его пред­шес­твен­ни­ков из це­ха по­эзии "Пред­се­датель Зем­но­го Ша­ра-3". По­эт Гри­горий Пет­ни­ков, по­лучив­ший это зва­ние от Ве­лими­ра Хлеб­ни­кова, за­вещал его Ле­они­ду Вы­шес­лав­ско­му. Что это бы­ло? Иг­ра? И да и нет. При­думан­ный Сер­ге­ем Есе­ниным ти­тул пе­реда­вал­ся из рук в ру­ки че­тыре ра­за. По­эты от­ве­ча­ют за про­ис­хо­дящее на Зем­ле. Ин­те­рес­ная мысль, не так ли? Ле­онид Ни­кола­евич вёл по­эти­чес­кую сту­дию "Зер­каль­ная Гос­ти­ная". По­эт, фрон­то­вик, че­ловек всес­то­рон­не эру­диро­ван­ный, с прек­расным чувс­твом юмо­ра, кра­сивый да­же в не­моло­дые го­ды, он был от­крыт к об­ще­нию и ло­ялен к лю­дям. Ле­онид Ни­кола­евич ве­лико­леп­но чи­тал сти­хи и бла­город­ные жес­ты его вы­рази­тель­но до­пол­ня­ли чте­ние. Сту­дий­цы его обо­жали. Встре­ча с та­ким че­лове­ком - по­дарок на всю жизнь. Па­мять о на­шей друж­бе сог­ре­ва­ет ме­ня и сей­час. Боль­но вспо­минать, как в кон­це де­каб­ря 2002, еду­чи в Ки­ев, я меч­та­ла по­видать сво­его по­эти­чес­ко­го мэт­ра, а по­пала на его по­хоро­ны. Ки­ев не убе­рёг По­эта. У ме­ня есть, что на­зыва­ет­ся, свой Вы­шес­лав­ский, бы­ли у нас с ним па­мят­ные для ме­ня по­эти­чес­кие ди­ало­ги, и я мог­ла бы про­дол­жать, но по­ра от­ве­тить на воп­рос о Кап­ла­нах.

Так вот, каж­дый из них - Кап­ла­нов - аб­со­лют­но уни­кален, пра­виль­но я го­ворю, Игорь? Вы, я не сом­не­ва­юсь, хо­рошо пом­ни­те при­езд и выс­тупле­ние в Ва­шем до­ме ки­ев­ско­го по­эта Юрия Гри­горь­еви­ча Кап­ла­на. Имен­но ему, ещё при жиз­ни, Ле­онид Ни­кола­евич пе­редал ти­тул "Пред­се­дате­ля Зем­но­го Ша­ра", и он ока­зал­ся чет­вёртым и пос­ледним но­сите­лем это­го зва­ния. Он был силь­ным по­этом, пло­дот­ворным из­да­телем, че­лове­ком мас­штаб­ным, энер­гичным, ак­тивным. Вёл в Ки­еве по­эти­чес­кую сту­дию "Третьи во­рота". Я не бы­вала на его се­мина­рах (о чём те­перь жа­лею), но слы­шала, что, в от­ли­чие от ми­ролю­бивой и доб­ро­жела­тель­ной "Зер­каль­ной гос­ти­ной", в "Треть­их во­ротах" ра­зыг­ры­вались не­шуточ­ные сло­вес­ные ба­талии. В Аме­рику Юрий Кап­лан при­ехал по приг­ла­шению Ва­лен­ти­ны Алек­се­ев­ны Син­ке­вич и был её гос­тем. Мне ка­жет­ся, Игорь, что мы впер­вые повс­тре­чались с Ва­лен­ти­ной Алек­се­ев­ной имен­но в Ва­шем до­ме, в день его выс­тупле­ния, и бы­ло это ров­но 6 лет то­му на­зад, 11 ап­ре­ля 2007 го­да. За­тем - выс­тупле­ние в Нью-Й­ор­ке в книж­ном ма­гази­не #21 на 5-ой аве­ню. Там я и за­печат­ле­ла тро­их Кап­ла­нов, и треть­им был ки­ев­ский ху­дож­ник, про­жива­ющий сей­час в Нью-Й­ор­ке, Са­му­ил Со­ломо­нович Кап­лан, тот са­мый Се­ня Кап­лан, ко­торый сто­ял у ис­то­ков ки­ев­ско­го клу­ба Майи Мар­ковны. За­меча­тель­ный, муд­рый, тон­кий ху­дож­ник. Эта фо­тог­ра­фия под наз­ва­ни­ем Кап­ла­ни­ада по­том от­пра­вилась в Ки­ев, опе­режая воз­вра­щение Юрия Гри­горь­еви­ча. Ник­то из нас не знал и не мог да­же пред­по­ложить тог­да, что че­рез два го­да мы со­берём­ся в East Brunswick в клу­бе "Exlibris NJ" на ве­чер па­мяти по­эта Юрия Кап­ла­на, ко­торый ушёл из жиз­ни без­вре­мен­но и тра­гичес­ки, не ус­пев ни­кому пе­редать свой чет­вертый пред­се­датель­ский ти­тул, но, как вид­но, за­вещая нам объ­еди­нить­ся. Имен­но с тех пор обоз­на­чилась друж­ба на­шего клу­ба с ва­шим фи­ладель­фий­ским об­щес­твом "По­бережье".

И. М-К. - Зоя, я был на ва­ших куль­тур­ных ме­роп­ри­яти­ях и в ка­чес­тве слу­шате­ля, и в ка­чес­тве выс­ту­па­юще­го. У вас со­бира­ет­ся до­воль­но ин­те­рес­ная пуб­ли­ка и дос­та­точ­но об­ра­зован­ная. Кто эти лю­ди?

З. П. - Ус­пех твор­ческой встре­чи в рав­ных до­лях за­висит от выс­ту­па­юще­го и слу­шате­лей. Хо­рошая пуб­ли­ка - за­лог ус­пе­ха. Я всег­да слы­шу ком­пли­мен­ты в ад­рес на­шей а­уди­тории. Вот и на од­ном из пос­ледних ве­черов пи­сатель Эмиль Дрей­цер от­ме­тил доб­ро­жела­тель­ность пуб­ли­ки и ат­мосфе­ру в за­ле и я, от­ве­чая ему, за­мети­ла, что, как ми­нимум, во­семь че­ловек, си­дящих в за­ле, преж­де бы­ли выс­ту­па­ющи­ми. Я это на­зываю "ос­тров­ка­ми нап­ря­жён­ности слу­шатель­ско­го по­ля". В за­ле скром­но си­дят об­ра­зован­ные, твор­ческие лю­ди: док­то­ра на­ук, по­эты, ху­дож­ни­ки… Это ска­зыва­ет­ся. На­вер­ное, по­это­му в клуб с удо­воль­стви­ем воз­вра­ща­ют­ся, пре­одо­левая не­малые рас­сто­яния, на­ши за­меча­тель­ные гос­ти. Я дол­жна Вам ска­зать, что клуб на­чал­ся с кру­га дру­зей, с че­ловек двад­ца­ти, и я счас­тли­ва ви­деть этих лю­дей и се­год­ня.

И. М-К. - Я знаю, у та­кого ти­па лю­дей, как вы, мно­го пла­нов. Мно­го вы уже сде­лали, рас­ска­жите об этом. И что нас еще ожи­да­ет?

З. П. - До­рогой Игорь, очень да­леко впе­рёд заг­ля­дывать не бу­дем. То, что я уже сде­лала, в ос­новном по­нят­но из мо­их от­ве­тов на пре­дыду­щие воп­ро­сы, и оно уло­жилось в уже про­житое вре­мя. О бу­дущем мо­гу ска­зать сле­ду­ющее: по ав­густ вклю­читель­но у нас есть рас­пи­сание встреч и выс­тупле­ний. Та ор­га­низа­ция (Jewish Federation of Middlesex County), в ко­торой мы про­водим свои встре­чи, уже да­ла сог­ла­сие про­дол­жать с на­ми от­но­шения и в сле­ду­ющем го­ду. Пос­те­пен­но прок­ла­дыва­ем пун­ктир­ные пла­ны на сен­тябрь и да­лее. Впе­реди - сог­ла­сова­ние ка­лен­да­ря и ор­га­низа­ци­он­ная ра­бота. А по­ка мы идём на­мечен­ным кур­сом, и, пос­ле ожи­да­емой мною с не­тер­пе­ни­ем встре­чи с чи­каг­ца­ми, 5 мая бу­дет вне­оче­ред­ное за­седа­ние, пос­вя­щен­ное Дню По­беды. На­тан Ко­ган, Эле­оно­ра Га­бай, Зи­новий Ха­нин, Юрий Со­лод­кин и Фе­ликс Бер­шад­ский го­товят­ся к выс­тупле­нию.

И. М-К. - В эмиг­ра­ции, как го­ворит­ся, про­из­ве­дения ис­кусс­тва - не ход­кий то­вар. Я имею в ви­ду кни­ги, ко­торые вы про­паган­ди­ру­ете на встре­чах с ав­то­рами-пи­сате­лями. И всё-та­ки в ва­шем кру­гу кни­ги по­купа­ют и чи­та­ют. Как вам уда­ет­ся всё ор­га­низо­вывать?

З. П. - На этот воп­рос я от­ве­чу ко­рот­ко: про­дажа книг - не са­моцель. На­ши соб­ра­ния по­сеща­ет чи­та­ющая пуб­ли­ка, и ес­ли ав­тор её ув­лёк, кни­ги с удо­воль­стви­ем у не­го по­купа­ют. Моя за­дача сво­дит­ся су­губо к клуб­ной де­ятель­нос­ти: к ор­га­низа­ции встреч с за­меча­тель­ны­ми, твор­чески­ми людь­ми, к соз­да­нию дру­жес­кой, тёп­лой ат­мосфе­ры. Как пра­вило, каж­дое за­седа­ние име­ет два от­де­ления и ан­тракт. Ан­тракт я на­зываю треть­им от­де­лени­ем. Лю­дям важ­но об­ще­ние. И кон­фе­ты, пе­ченье, во­да то­же ока­зыва­ют­ся не лиш­ни­ми. Ска­жу Вам, что клуб су­щес­тво­вал де­сять лет при мес­тной биб­ли­оте­ке. Бы­ло это ор­га­нич­но и хо­рошо. И вдруг нам со­об­ща­ют, что та­кого ро­да сер­вис ста­новит­ся плат­ным. Тог­да я ста­ла ис­кать дру­гое мес­то. И, к счастью, с по­мощью доб­рых лю­дей, наш­ла. Та­ким об­ра­зом, мне по­ка уда­ёт­ся дер­жать ис­кусс­тво от­дель­но от бух­галте­рии. Вход на все на­ши ме­роп­ри­ятия сво­бод­ный. Всё на доб­ро­воль­ных на­чалах и эн­ту­зи­аз­ме. У ме­ня да­же нес­коль­ко лет то­му на­зад по­яви­лись за­меча­тель­ные и на­дёж­ные по­мощ­ни­ки - Юрий и Ан­на Шех­тер. И я это­му очень ра­да: мы не толь­ко друзья, но и лю­ди, за­нятые об­щим де­лом.

И. М-К. - Ваш клуб стал дру­гом уди­витель­ной жен­щи­ны - аме­рикан­ской пи­сатель­ни­цы Бел Ка­уф­ман, внуч­ки клас­си­ка ев­рей­ской ли­тера­туры Шо­лом-Алей­хе­ма. Ей уже за сто… Пря­мо по Ма­яков­ско­му: "Лет до ста рас­ти нам без ста­рос­ти. Год от го­да рас­ти на­шей бод­рости". Уди­витель­ная би­ог­ра­фия, и ка­кой бла­гоже­латель­ный ха­рак­тер! Ка­кое мес­то она за­няла в ва­шей жиз­ни?

З. П. - От­ве­чаю сра­зу и без раз­мышле­ний: я обо­жаю эту муд­рую и свет­лую жен­щи­ну. Я аб­со­лют­но оча­рова­на ею, и влю­билась в неё ещё за­оч­но, чи­тая её ве­лико­леп­ные ин­тервью. У неё та­кая вы­рази­тель­ная ма­нера раз­го­вора, та­кие яс­ные и мо­лодые гла­за, она та­кая ми­ни­атюр­ная, как ста­ту­эт­ка, и в ней жи­вёт уди­витель­ная си­ла ду­ха, не­обык­но­вен­ный за­пас люб­ви и доб­ро­жела­тель­нос­ти, а сколь­ко в ней дос­то­инс­тва и ар­тистиз­ма, как ве­лико­леп­но она вла­де­ет сло­вом, ка­ким чувс­твом юмо­ра на­деле­на! В нес­коль­ких сло­вах она мо­жет ска­зать о глав­ном. Ког­да при­ходит от неё элек­трон­ная поч­та - это праз­дник ду­ха. Од­ним сло­вом, я счас­тли­ва, прос­то счас­тли­ва тем, что лич­но зна­кома с ней. А зна­ете бла­года­ря ко­му мы поз­на­коми­лись? Бла­года­ря Шо­лом-Алей­хе­му. И вот как это бы­ло. В Ки­еве жи­вёт мой дав­ний друг, прек­расный, тон­кий по­эт Гри­горий Фаль­ко­вич. Он уже мно­гие го­ды воз­глав­ля­ет Ки­ев­ское куль­тур­но-прос­ве­титель­ское об­щес­тво име­ни Шо­лом-Алей­хе­ма. А здесь, в Нью-Й­ор­ке, жи­вёт внуч­ка Шо­лом-Алей­хе­ма, пи­сатель­ни­ца Бел Ка­уф­ман. И я ре­шила, что их на­до пред­ста­вить друг дру­гу. Вот эта идея и при­вела нас к лич­но­му зна­комс­тву. По­том­ки Шо­лом-Алей­хе­ма каж­дый год, уже на про­тяже­нии 97-ми лет, от­ме­ча­ют го­дов­щи­ну его ухо­да из жиз­ни пуб­личны­ми чте­ни­ями его не­пов­то­римых рас­ска­зов. Та­ково за­веща­ние, и оно ис­полня­ет­ся. В прош­лом го­ду груп­па дру­зей на­шего клу­ба бы­ла слу­шате­лями этих чте­ний. Там, в си­наго­ге, в цен­тре Ман­хетте­на мы рас­счи­тыва­ем встре­тить­ся с Бел и в этом го­ду. Ей 10 мая ис­полнит­ся 102 го­да, а на 19 мая на­мече­на эта встре­ча, ко­торую я жду с не­тер­пе­ни­ем. Се­год­ня же, имен­но се­год­ня, я по­лучи­ла от по­эта Гри­гория  Фаль­ко­вича, ко­торый  в 2012 го­ду стал пер­вым ла­уре­атом пре­мии име­ни Шо­лом-Алей­хе­ма, уве­дом­ле­ние, что на­писан­ное ему по-рус­ски ру­кой Бел Ка­уф­ман пись­мо уже дос­тавле­но в Ки­ев. И вот ещё од­на ин­те­рес­ная де­таль: ког­да в 1999 я уле­тала в Нью-Й­орк, Майя Мар­ковна по­дари­ла мне спи­сок учас­тни­ков мо­его про­щаль­но­го ве­чера, и на об­ратной сто­роне есть та­кая за­пись, сде­лан­ная её ру­кой: "Се­мён Кап­лан - Нью-Й­орк 1-718 и т.д. Поз­во­нить обя­затель­но! И сра­зу рас­ска­зать о на­шей встре­че с Бел Ка­уф­ман - внуч­кой Шо­лом-Алей­хе­ма". Тог­да, в сво­ей пре­дотъ­ез­дной го­ряч­ке, я про­пус­ти­ла это со­бытие и мне не­чего бы­ло Се­не рас­ска­зать. Но судь­ба бла­гос­клон­но да­ла мне ещё один шанс, и два го­да то­му на­зад, в мае, Се­мен был пред­став­лен Бел, и у ме­ня да­же ос­та­лись чу­дес­ные фо­тог­ра­фии, за­печат­левшие мо­мент, ког­да он да­рит ей свою ху­дожес­твен­ную ра­боту шо­лом-алей­хе­мов­ской те­мати­ки. Так что, до­рогой Игорь, при­вет вам от всех, ко­го я так люб­лю и пом­ню. Жизнь вра­ща­ет­ся вок­руг за­меча­тель­ных лю­дей. И ра­ди люб­ви и друж­бы лю­бая иг­ра сто­ит свеч!