Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить... Эвелин Беатрис Холл

независимый интернет-журнал

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин
x

Вкус, знакомый с детства

Главы нового романа

Опубликовано 31 Января 2018 в 07:02 EST

Татьяна Шереметева
…Когда появилась сестра, для меня рухнул мир. Подозреваю, что своим рождением она обязана родительской неосторожности. Мама, скорее всего, не ожидала такой подлянки от своей репродуктивной системы. Короче, просмотрели они, потом затянули с решением, а потом уже стало поздно… Мужчины ее вожделеют не только как взрослую женщину, она, мне кажется, будит в них какие-то Гумбертовские комплексы, прости господи. Она для них одновременно и взрослая, с которой можно, и девочка, с которой нельзя, и от этого еще больше хочется… С четырнадцати лет ей стали нравиться совершенно взрослые мужики. Я помню, как однажды…
Гостевой доступ access Подписаться

В прош­ло­год­нем ян­вар­ском но­мере "Кру­гозо­ра" Гос­тем яв­ля­лась рус­ская пи­сатель­ни­ца Тать­яна Ше­реме­тева, кни­ги ко­торой ши­роко из­вес­тны в Аме­рике, Рос­сии и дру­гих стра­нах. В том же но­мере экс­клю­зив­но был опуб­ли­кован фраг­мент ро­мана, над ко­торым она  тог­да ра­бота­ла. Но вот "Вкус, зна­комый с детс­тва" - так на­зыва­ет­ся ро­ман - за­вер­шён и вско­ре вый­дет из пе­чати. Здесь  - свой­ствен­ная пи­сатель­ни­це "гре­мучая смесь" жен­ско­го взгля­да, тон­ко­го юмо­ра, ли­рики и люб­ви. Ос­та­юща­яся вер­ной "Кру­гозо­ру",  Тать­яна Ше­реме­тева лю­без­но пред­ло­жила ре­дак­ции две гла­вы из её но­вого про­из­ве­дения. Чи­тай­те, су­дите-ря­дите, дру­гим рас­ска­жите…

ГЛА­ВА 10

АНГЕЛ ЛЕГКОКРЫЛЫЙ

Се­год­ня в семь ут­ра поз­во­нила моя сес­тра и ска­зала, что хо­чет уви­деть­ся со мной. Это оз­на­ча­ет, что день про­пал. Ну что же, на­до го­товить­ся: ле­та­ет она на сво­ем здо­ровен­ном вне­дорож­ни­ке да­же по на­шим до­рогам, как лег­кокры­лый ан­гел по за­об­лачной вы­си. Бу­дет вто­рой зав­трак, обя­затель­но. Ей же не нуж­но сле­дить за сан­ти­мет­ра­ми и ки­лог­рамма­ми. Это я веч­ный за­лож­ник борь­бы за свою кра­соту.

В детс­тве на­ши от­но­шения не скла­дыва­лись, слиш­ком раз­ные мы бы­ли с са­мого на­чала. Ког­да по­яви­лась сес­тра, для ме­ня рух­нул мир. По­доз­ре­ваю, что сво­им рож­де­ни­ем она обя­зана ро­дитель­ской не­ос­то­рож­ности. Ма­ма, ско­рее все­го, не ожи­дала та­кой под­лянки от сво­ей реп­ро­дук­тивной сис­те­мы. Ко­роче, прос­мотре­ли они, по­том за­тяну­ли с ре­шени­ем, а по­том уже ста­ло поз­дно.

В детс­тве она бы­ла бе­лень­кая ль­ня­ная де­воч­ка. А по­том вы­рос­ла и ста­ла, как от­сти­ран­ная в от­бе­лива­теле. Кра­сок поч­ти нет, рес­ни­цы проз­рачные, во­лосы слиш­ком свет­лые, то­же поч­ти бес­цвет­ные, ру­ки-но­ги, как вер­ми­шелин­ки. А чер­ты ли­ца ос­та­лись дет­ски­ми - ши­рокий мяг­кий нос, ши­рокий рот, поч­ти круг­лые за­бав­ные гла­за… Наш пос­ле­дыш.

Муж­чи­ны на­чали на нее ре­аги­ровать ког­да она бы­ла еще школь­ни­цей. Я мно­го раз ду­мала, по­чему она им так нра­вит­ся. И по­том по­няла, что ее внеш­ность за­дева­ет, на­вер­ное, их са­мые чувс­тви­тель­ные и по­та­ен­ные стру­ны. Муж­чи­ны ее вож­де­ле­ют не толь­ко как взрос­лую жен­щи­ну, она, мне ка­жет­ся, бу­дит в них ка­кие-то Гум­бертов­ские ком­плек­сы, прос­ти гос­по­ди. Она для них од­новре­мен­но и взрос­лая, с ко­торой мож­но, и де­воч­ка, с ко­торой нель­зя, и от это­го еще боль­ше хо­чет­ся.

Ко­роче, Гал­ка на­ша по­лучи­лась ис­порчен­ной де­вицей. И по­ди ж ты, ведь и ей то­же нра­вились не од­ноклас­сни­ки, их она во­об­ще не за­меча­ла. С че­тыр­надца­ти лет ей ста­ли нра­вить­ся со­вер­шенно взрос­лые му­жики.

Я пом­ню, как од­нажды нам поз­во­нил ка­кой-то дядь­ка и с силь­ным ак­центом поп­ро­сил к те­лефо­ну Га­лю, ко­торая как раз от­бы­вала по­вин­ность на до­пол­ни­тель­ных за­няти­ях по ал­гебре. Ро­дите­лям к то­му вре­мени про свою млад­шую уже все бы­ло яс­но: они го­тови­лись к худ­ше­му. Ког­да ма­ма ус­лы­шала нез­на­комый соч­ный ба­ритон, она по­няла, что неп­ри­ят­ности го­раз­до бли­же, чем мож­но бы­ло се­бе пред­ста­вить. В тот же ве­чер она от­пра­вилась на ро­ман­ти­чес­кое сви­дание вмес­то сво­ей до­чери. У вхо­да в ки­ноте­атр ее ждал плот­ный во­лоса­тый кра­савец по име­ни Гам­лет.

Эту ис­то­рию на­ша мать рас­ска­зыва­ла мно­го раз и в ли­цах: как она по­дош­ла к то­му ти­пу со спи­ны, как взгля­дом мно­го­опыт­ной жен­щи­ны и об­ла­датель­ни­цы му­жа, ко­торый ре­гуляр­но хо­дил на сто­рону, при­кину­ла, че­го мож­но ожи­дать ее не­путе­вой до­чери от та­кого зна­комс­тва, как при­дав сво­ему го­лосу воз­можную вол­ну­ющую глу­бину и ин­тимность ин­то­нации, ска­зала в ши­рокую спи­ну:

- Доб­рый ве­чер, Гам­лет…

Му­жик ог­ля­нул­ся:

- Ви кто?

- Я - Га­ля. Поч­ти что.

- Ка­кой Га­ля?

- Та­кой Га­ля. Вы по те­лефо­ну зво­нили? Сви­дание наз­на­чали? Вот я и приш­ла на бу­дуще­го зя­тя пос­мотреть. А Га­ля, ви­дите ли, ма­лень­кая у нас еще. Так что по­ка я за нее. Ну что, пош­ли в ки­но? У нас ка­кой ряд? На­де­юсь, пос­ледний?

Гам­лет в ки­но ид­ти от­ка­зал­ся. И в ми­лицию ид­ти то­же не за­хотел. Ма­ма рас­ска­зыва­ла, что ни­ког­да не ду­мала, что взрос­лые лю­ди с из­бы­точ­ным ве­сом мо­гут так быс­тро бе­гать.

Муж­чин, ко­торые шли по сто­пам Гам­ле­та, бы­ло мно­го, и нам всей семь­ей при­ходи­лось от­го­нять их от на­шего ан­ге­ла, что­бы она не па­ла рань­ше вре­мени. Но от­цу с ма­терью на тот мо­мент бы­ло яс­но, что на не­бесах про на­шу чер­товку все уже бы­ло про­писа­но в де­талях.

К уче­бе моя сес­тра ра­но по­теря­ла вся­кий ин­те­рес, она рва­лась во взрос­лую жизнь.

Всту­питель­ные эк­за­мены в ве­тери­нар­ную ака­демию Гал­ка про­вали­ла, но го­рева­ла не­дол­го. И вско­ре тор­жес­твен­но объ­яви­ла мо­им бед­ным ро­дите­лям, что это все не бе­да и что есть хо­рошая спе­ци­аль­ность - во­дитель так­си. За­од­но и ма­шину во­дить на­учит­ся. Ду­маю, что свой пер­вый ин­фаркт наш отец за­рабо­тал имен­но пос­ле этих ее слов.

Она очень хо­тела быть са­мос­то­ятель­ной. И по­это­му, по­ка мы ис­ка­ли ей пре­пода­вате­лей для под­го­тов­ки в пе­дин­сти­тут, от­несла свои до­кумен­ты в пе­дучи­лище. Ей зас­чи­тали трой­ки, по­лучен­ные на эк­за­менах в ака­демию, и за­чис­ли­ли на дош­коль­ное от­де­ление. Ро­дите­ли по­наде­ялись, что там, сре­ди де­вочек, она бу­дет в от­но­ситель­ной бе­зопас­ности, и сда­лись. Ско­ро Гал­ка уже вы­гули­вала ма­лышей на дет­ской пло­щад­ке, а всех ро­дите­лей про­фес­си­ональ­но на­зыва­ла "ма­маша­ми и па­паша­ми". Да, к со­жале­нию, там бы­ли и па­паши. То есть ока­залось, что ос­тро­та проб­ле­мы сня­та не бы­ла.

Моя сес­тра дав­но уже не так мо­лода, как ка­жет­ся. Но у нее все та­кой же по-дет­ски мяг­кий нос и боль­шой рот, ко­торый охот­но, при пер­вой же воз­можнос­ти, рас­полза­ет­ся в улыб­ке, джин­сы на то­щей зад­ни­це и по­чет­ный пер­вый но­мер на­вер­ху. За что ее до сих пор лю­бят му­жики - не­понят­но.

Из дет­ско­го са­дика она уво­лилась мно­го лет на­зад. Все ее быв­шие мужья, каж­дый по оче­реди, го­товы бы­ли кор­мить и оде­вать свою быв­шую же­ну да­же пос­ле раз­во­да, а она, нес­мотря на это, на­чала свой ори­гиналь­ный биз­нес. Ну не лю­бит моя сес­тра лег­ких ре­шений. Гал­ка ста­ла рас­пи­сывать де­ревян­ную ме­бель, а по­том - все, что поп­ро­сят.

На­чалось с то­го, что од­нажды она при­пер­ла с по­мой­ки до­мой боль­шой ста­рый сун­дук. Ош­ку­рила его, прог­рунто­вала и на­рисо­вала на его стен­ках и крыш­ке фан­та­зию на те­му ка­кого-то там жи­тия свя­тых. Не знаю, как это пра­виль­но наз­вать, но ан­ге­лы ее бы­ли ужас­но тро­гатель­ные и все, как один, по­хожи на са­му Гал­ку.

Иног­да мне бы­ва­ет стыд­но пе­ред на­шими ро­дите­лями. Они всю жизнь ез­ди­ли на ра­боту пол­то­ра ча­са на мет­ро в один ко­нец, в обе­ден­ный пе­рерыв мать бе­гала по ма­гази­нам в по­ис­ках про­дук­тов, ве­чером с сум­ка­ми воз­вра­щалась до­мой. Отец то­же изо всех сил ста­рал­ся для сво­их "де­вочек", как он на­зывал на­шу жен­скую тро­ицу. Но ему все вре­мя ме­шали ба­бы, а от­ка­зать им он не мог. Гал­ка пош­ла в не­го.

На­ши с сес­трой жиз­ни нель­зя ска­зать, что­бы так уж уда­лись, и ро­дите­лям в этом смыс­ле осо­бен­но гор­дить­ся бы­ло не­чем. Млад­шая те­перь уже на­дол­го од­на, это точ­но. Но, прав­да, хо­рошо за­раба­тыва­ет, за­казов хоть от­бавляй, опять же быв­шие мужья по­чему-то ее не за­быва­ют и ре­гуляр­но под­ки­дыва­ют вспо­мощес­тво­вание.

Стар­шая дочь - это я. Для ма­мы я Ма­неч­ка, а для Гал­ки - Ма­ка. Моя сес­тра с детс­тва на­зыва­ет ме­ня толь­ко так. С мо­им име­нем "Ма­рина" "Ма­ка" не име­ет ни­чего об­ще­го, так как это про­из­водное от "ма­кака": в детс­тве Гал­ка то­же не очень лю­била ме­ня.

Я уже дав­но при­вык­ла к это­му име­ни, и оно мне да­же нра­вит­ся. В нем я слы­шу от­звук на­шего детс­тва, тем бо­лее что про пер­во­ис­точник ник­то, кро­ме нас с сес­трой, не зна­ет.

У ме­ня жизнь то­же сло­жилась, на мой взгляд, не луч­шим об­ра­зом, но с Гал­кой мне не по пу­ти. Я пош­ла не в па­пу, а, ско­рее, в ма­му. Тай­ны ми­роз­да­ния для ме­ня от­кры­ва­ют­ся не че­рез по­ловые ор­га­ны, я, что на­зыва­ет­ся, не по этой час­ти.

До­думать про се­бя я не ус­пе­ла. Гал­ка при­лете­ла еще быс­трее, чем я ожи­дала. У ан­ге­лов сво­их, на­вер­ное, на­учи­лась. Заг­ре­мели во­рота, за­рычал ее зве­ропо­доб­ный вне­дорож­ник, за­ла­ял в вос­торге Вань­ка, дом на­пол­нился аро­матом до­рогих ду­хов. И я пе­рес­та­ла злить­ся.

У мо­ей сес­тры, как толь­ко она пе­ре­еха­ла еще к пер­во­му му­жу, всег­да жи­ла ка­кая-ни­будь жив­ность. У нее ле­чилась гал­ка (с ма­лень­кой бук­вы) с под­би­тым кры­лом, жи­вет по­пугай, ко­неч­но, Ке­ша, без лап­ки, со­баки и кош­ки выг­ля­дыва­ют изо всех уг­лов ее квар­ти­ры. Сей­час она при­вез­ла с со­бой ма­лень­кую Жу­лю - хит­рую, ум­ную, куд­ря­вую, не­опоз­нанной по­роды со­баку. Жу­ля и Вань­ка на­чали но­сить­ся по сне­гу, а мы с Гал­кой усе­лись на кух­не.

Ну, и за­чем она при­пер­ла эти эк­ле­ры? Мы с детс­тва лю­били их боль­ше все­го. Рань­ше они бы­ли длин­нень­кие, плот­ные, нем­ножко хрус­тя­щие, а крем там был по всей дли­не. Это по ны­неш­ним во­ров­ским вре­менам на­чин­ку ту­да поч­ти не кла­дут. Ну лад­но, в кон­це кон­цов, один раз в жиз­ни мож­но. И ка­кая уже раз­ни­ца, од­но или три? Они же сов­сем ма­лень­кие…

Де­сять пи­рож­ных уш­ли до обид­но­го быс­тро. По­это­му мы от­кры­ли плит­ку чер­но­го шо­кола­да и за­поли­рова­ли все ма­миным ма­лино­вым ва­рень­ем.

Вот за это я Гал­ку прос­то не­нави­жу: она си­дела, по­ложив тон­кую нож­ку на ос­трую ко­лен­ку дру­гой нож­ки, и проз­рачны­ми паль­чи­ками за­пихи­вала в боль­шой рот сто­ловую лож­ку с ва­рень­ем. Гла­за ее ве­село круг­ли­лись, нос от улыб­ки рас­ползал­ся на сто­роны. Она опять бы­ла по­хожа на ан­ге­ла со сво­их рос­пи­сей - толь­ко не на пе­чаль­но­го, а на весь­ма до­воль­но­го жизнью.

- Лад­но, хва­тит жрать, да­вай рас­ска­зывай, - ска­зала я, де­монс­три­руя свою отс­тра­нен­ность от этой ор­гии, ко­торую поз­во­лила се­бе, ко­неч­но же, под Гал­ки­ным дав­ле­ни­ем.

- А что рас­ска­зывать?

- Ну не чаи го­нять ты сю­да при­еха­ла?

- Ну нет, в смыс­ле да… В об­щем, у ме­ня но­вость.

- О, бо­же, у те­бя все но­вос­ти на од­ну те­му. И кто он?

- Он - об­лас­тной ку­коль­ный те­атр.

- Че­го?

- Ма­ка, мне пред­ло­жили сде­лать де­кора­ции к их спек­таклю. Рас­пи­сать зад­ни­ки сце­ны и пе­ред­нюю стен­ку. Пред­став­ля­ешь? Им нуж­ны мои ан­ге­лы. Мне поз­во­нил их глав­ный и ска­зал: "Га­лина Пав­ловна, нам нуж­ны ва­ши ан­ге­лы". Де­тям нуж­ны и взрос­лым, по­тому что они - это доб­ро и свет, по­тому что они - это то­же де­ти. По­тому что я - по­хожа на них.

- Это они по­хожи на те­бя.

- Хрен с ним, пусть они по­хожи на ме­ня. Зна­ешь, что он еще ска­зал?

Гал­ка сде­лала па­узу и на нер­вной поч­ве пос­креб­ла лож­кой по дну бан­ки.

- Он ска­зал, что глав­ную кук­лу они хо­тят ле­пить то­же с ме­ня. Им нуж­ны круг­лые гла­за, нос но­сопыр­кой, рот - от уха до уха и что-то свет­лень­кое и жи­день­кое на го­лове. Что­бы смеш­но бы­ло.

Гал­ка тор­жес­тву­юще пос­мотре­ла на ме­ня. По-мо­ему, она жда­ла ова­ций.

- Га­лоч­ка, тог­да точ­но с те­бя ле­пить бу­дут. И к баб­ке не хо­ди.

Гал­ка рас­тро­ган­но улы­балась. И дей­стви­тель­но бы­ла по­хожа на ан­ге­ла, то­го са­мого, смеш­но­го.

- Мо­лодец, ум­ни­ца. Как твор­ческий про­цесс в це­лом? За­казы, кро­ме этих ку­коль­ни­ков, есть?

- Да. Пол­но! Зна­ешь, я хо­чу, ког­да раз­бо­гатею, от­крыть со­бачий при­ют. И еще ко­шачий.

- А ты по­дума­ла, что с ни­ми бу­дет, ког­да ты ста­рой баб­кой ста­нешь? Не век же те­бе в джин­сах и на шпиль­ках шкан­ды­бать? За жи­вот­ных нуж­но нес­ти от­ветс­твен­ность, так же, как за лю­дей, ми­лоч­ка моя. Или ты ре­шила ни­ког­да не ста­реть и жить веч­но?

- Нет, веч­но не по­лучит­ся, а дол­го, ду­маю, да. У ме­ня же по­зитив­ное ви­дение ми­ра. Та­кие дол­го жи­вут, нам в эзо­тери­чес­ком цен­тре объ­яс­ня­ли. Я уже при­дума­ла, что я сде­лаю, ког­да ста­ну ста­руш­кой: бу­ду брать к се­бе та­ких же ста­рич­ков, зве­риных, ко­неч­но. Сог­рею их ста­рость и са­ма про­вожу их до ра­дуги. Ты хоть зна­ешь, что со­баки по ра­дуге ухо­дят? И кош­ки, ду­маю, то­же… Я бу­ду с ни­ми до пос­ледне­го, бу­ду дер­жать их за ла­пы, что­бы им страш­но не бы­ло… А ког­да са­ма по­мирать бу­ду, пе­редам тех, кто ме­ня пе­режи­вет, на­деж­но­му че­лове­ку. Али­ку, нап­ри­мер, мо­ему пер­во­му. Он хо­роший че­ловек, доб­рый.

Гал­ка уже вош­ла в об­раз, скрю­чилась и выс­та­вила че­люсть впе­ред. Что-то и впрямь ста­рушечье по­яви­лось в ней. Но тут она со­вер­шенно по-школь­но­му шмыг­ну­ла но­сом, на­чала те­реть ку­лаком гла­за и ис­порти­ла та­кую ин­те­рес­ную кар­тинку.

Я ре­шила от гре­ха по­даль­ше сме­нить те­му.

- Ну не да­ют те­бе по­коя ве­тери­нар­ные лав­ры. Ты луч­ше ска­жи, кто там у те­бя из ин­те­рес­ных за­каз­чи­ков сей­час? Опять Руб­левка?

- Да, есть па­ра кли­ен­тов с Руб­левки, один ни­чего - ад­во­кат, бо­гатень­кий, же­на мо­лодая, бэ­бик, нянь­ка, все как по­ложе­но. А дру­гой - ред­кий ко­зел. Уда­рил­ся в пра­вос­ла­вие и го­ворит мне, что у ме­ня не биб­лей­ские ан­ге­лы. Я ему объ­яс­няю, что мои ан­ге­лы - это де­ти с крыль­ями. Они пла­чут и сме­ют­ся, они про­сят­ся на руч­ки, их на­до за­щищать и лю­бить. А он мне опять свое: ри­суй шесть крыль­ев и что­бы все при­лич­но и без ша­лос­тей. Я ему пред­ла­гаю, да­вай­те луч­ше я их во­об­ще без крыль­ев на­рисую. А хо­тите, на­рисую прос­то крылья? И у каж­до­го кры­ла бу­дет свой ха­рак­тер и судь­ба.

Гал­ка опять шмыг­ну­ла но­сом от пол­но­ты чувств:

- Я о них в пос­леднее вре­мя очень мно­го ду­маю.

- О кли­ен­тах?

- Об ан­ге­лах.

Она "дуя", как ког­да-то го­вори­ла Ир­ка Ко­роле­ва. Наш пос­ле­дыш. Но я по­нимаю, что без нее и без ее глу­пос­ти моя жизнь бы­ла бы нам­но­го бед­нее.

- Как твой зо­опарк?

- Ой, от­лично! На той не­деле поз­во­нили, на до­роге бро­шен­ный ме­тис буль­терь­ера си­дит. Его хо­зя­ева к стол­бу при­вяза­ли, сво­лочи, и са­ми у­еха­ли. За­пис­ка на ошей­ни­ке: Зо­вут Ок­тан. При­вит.

- А чип?

- Они что, ду­раки? По чи­пу хо­зя­ев ми­гом мож­но отыс­кать. Чи­па нет. За­то со­бака есть. И те­перь с ней все бу­дет в по­ряд­ке.

- Ты что, его к се­бе взя­ла?

- Ну взя­ла… прос­то на пе­редер­жку. Хо­тя он та­кой хо­роший, прос­то очень нес­час­тный. Я Юр­ку поп­ро­сила, что­бы он се­год­ня с ним по­сидел. Ну и всю ос­таль­ную ме­люз­гу что­бы по­кор­мил.

- Юр­ка - это твой тре­тий?

Я прек­расно пом­ни­ла, что он был чет­вертый муж. Вред­ная я все-та­ки ба­ба. И за­вис­тли­вая.

- Да ка­кая раз­ни­ца? Зна­ешь, они те­перь все мне, как братья. Я как-то со­вер­шенно по-дру­гому к ним от­но­сить­ся на­чала. Не как к мужь­ям.

- А же­ны их ны­неш­ние те­бя не раз­дра­жа­ют?

- Осо­бен­но нет. Две дев­чонки во­об­ще мне нра­вят­ся. Мы да­же нем­ножко дру­жим. Они ме­ня про сво­их расс­пра­шива­ют, я им со­веты даю, как с ни­ми луч­ше ужи­вать­ся. Хо­тя глав­ный мой со­вет, зна­ешь, ка­кой?

Гал­ка улыб­ну­лась, рот разъ­ехал­ся от уха до уха, нос рас­пол­зся по ще­кам, и она опять ста­ла по­хожа на сво­его ве­село­го ан­ге­ла.

- Глав­ный мой со­вет, толь­ко я им об этом ни­ког­да не ска­жу… Так вот, глав­ный мой со­вет: не хо­дите, дев­ки, за­муж. Во­об­ще. Са­ми свою жизнь обус­тра­ивай­те, са­ми за се­бя от­ве­чай­те. Это так здо­рово! Ну кто бы мне поз­во­лил ко­та и со­бак дер­жать? И еще Ке­шу? И раз­ве бы на­чала я ри­совать, в смыс­ле пи­сать? Я ведь, не смей­ся, по­жалуй­ста, поч­ти нас­то­ящий ху­дож­ник. Я уже до­кумен­ты в Со­юз ху­дож­ни­ков по­дала. Ну и глав­ное - я са­ма за­раба­тываю. И рас­по­ряжа­юсь сво­ими день­га­ми как хо­чу.

Я заг­ля­нула в бан­ку. Ни­каких приз­на­ков ва­ренья там не наб­лю­далось.

- Ну хо­рошо, ты все са­ма. Не счи­тая тво­их му­жей, ко­торые те­бе всю жизнь по­мога­ют. Лад­но, не бу­дем об этом. А я вот все не са­ма. У ме­ня все - муж. И я за ним, как са­ма зна­ешь в ка­ком мес­те. Ржать не на­до, по­жалуй­ста. Но ска­жи мне, что у нас це­нит­ся боль­ше? Собс­твен­ные жен­ские за­во­ева­ния или удач­ный брак? Ну ведь сколь­ко бы оди­нокая ба­ба ни би­лась, сколь­ко бы на­верх ни ка­раб­ка­лась, все рав­но ее бу­дут жа­леть. По­тому что важ­нее быть за­мужем, чем сде­лать свою карь­еру. А са­мое хо­рошее - это сде­лать карь­еру му­жу. По­том и са­ма мо­жешь пол­зти по этой лес­тни­це вверх. Ес­ли но­ги не пе­рело­ма­ешь.

- Ко­неч­но, я всег­да зна­ла, что жи­ву не так. А ты у нас - об­ра­зец для под­ра­жания. Семья, дом, твор­ческая ра­бота - как бы. Слу­шай, Ма­ка, ска­жи чес­тно, те­бе твой Мо­риц еще не ос­то­чер­тел? Столь­ко же не жи­вут. Во вся­ком слу­чае не жи­вут вмес­те. Да и ра­бота твоя - что-то не­понят­ное: я имею в ви­ду твор­чес­тво. Ты хоть один сце­нарий про­дала? Или хо­тя бы книж­ку?

- Ну все, ты ме­ня ра­зоз­ли­ла. Си­ди те­перь ти­хо и слу­шай. Лю­бовь-мор­ковь ме­ня дав­но пе­рес­та­ла ин­те­ресо­вать, для ме­ня го­раз­до важ­нее дру­гие ра­дос­ти. И по­том, у ме­ня есть за­виси­мость. Да не пу­гай­ся ты так, это не ге­ро­ин и не вод­ка. Это за­виси­мость от ста­туса. Ужас, как зву­чит, но это прав­да. Раз­ные ду­роч­ки, ти­па те­бя, ду­ма­ют, что, на­учив­шись за­раба­тывать или сде­лав карь­еру, они по­луча­ют этот са­мый ста­тус. А на са­мом де­ле его спо­собен дать толь­ко муж­чи­на. Ста­тус му­жика всег­да бу­дет це­нить­ся вы­ше, чем ста­тус лю­бой оди­нокой жен­щи­ны. А ста­тус же­ны та­кого му­жика бу­дет це­нить­ся еще вы­ше, чем его собс­твен­ный. Здесь как бы ку­муля­тив­ный эф­фект сра­баты­ва­ет.

- Че­го-че­го?

- По­том объ­яс­ню. В шко­ле на­до бы­ло хо­рошо учить­ся. Так вот, без му­жа все на­ши лич­ные за­во­ева­ния бу­дут вы­зывать нем­ножко за­вис­ти, а все ос­таль­ное бу­дет мо­ре жа­лос­ти. Зна­ешь, как при­ят­но жа­леть ба­бу, ко­торая са­ма все­го до­билась?

- Ага. Про ста­тус по­няла. Ты еще не ска­зала, что толь­ко муж­чи­на спо­собен при­дать жен­ский жиз­ни не­об­хо­димый смысл.

- В об­щем, да.

- В об­щем, нет. Уж это я знаю луч­ше те­бя.

Ну вот и по­гово­рили…

Мы пош­ли гу­лять. Со­баки бе­жали впе­реди нас, по­минут­но ог­ля­дыва­ясь и про­веряя, тут ли мы. Гал­ка, выс­та­вив гу­бы впе­ред, вы­дыха­ла мо­роз­ный воз­дух, гля­дя на об­лачко па­ра, ко­торое каж­дый раз при­нима­ло раз­ные фор­мы. Бо­же мой, ка­кая же она бал­да. На­до бу­дет как-ни­будь съ­ез­дить в ту зад­ни­цу, где ей пред­ло­жили спек­такль офор­млять. Ин­те­рес­но все-та­ки.

- Ма­ка, ска­жи, ты па­пу вспо­мина­ешь?

- Да. Час­то. Зна­ешь, в мо­лодос­ти он был та­кой кра­сивый! Ты это вре­мя не зас­та­ла.

- Как ты ду­ма­ешь, они с ма­мой бы­ли счас­тли­вы?

- Нет. Но они про­жили за­меча­тель­ную жизнь.

- А раз­ве так мо­жет быть? Я, са­ма зна­ешь, ес­ли что, сра­зу воп­рос реб­ром.

- Так мо­жет быть. Сей­час я по­нимаю, как силь­но она его лю­била. Ты зна­ешь, я иног­да ей за­видую: ей это бы­ло да­но. А нам с то­бой - нет.

- Это по­чему это "нам с то­бой"? Мне да­но.

- Ну да, так да­но, что на пя­терых хва­тило.

- Не сметь! Это моя лич­ная дра­ма.

- Гал­ка, дра­ма мо­жет быть, ес­ли лю­бишь од­но­го и всю жизнь. Как на­ша ма­ма.

- Как ты ду­ма­ешь, не­уже­ли у нее кро­ме на­шего от­ца ни­кого не бы­ло?

- Ду­маю, нет. А во­об­ще-то, это не на­ше де­ло. Она лю­била, при­чем не коз­ла ка­кого-ни­будь, а на­шего па­пу. Я бы са­ма в та­кого влю­билась. Но сей­час та­ких не де­ла­ют. Мас­штаб лич­ности не тот.

- Ну, твой Мо­риц - не худ­ший ва­ри­ант. Нор­маль­ный му­жик, со все­ми при­сущи­ми…

- А ты от­ку­да зна­ешь, ка­кие там у не­го "при­сущие"?

- Да с мо­им опы­том это не­во­ору­жен­ным гла­зом вид­но, по­нят­но те­бе, дет­ка? Но ты не расс­тра­ивай­ся. Они все при­мер­но оди­нако­вые. Дру­гих, как ты вы­ража­ешь­ся, сей­час не де­ла­ют. И мас­штаб лич­ности дей­стви­тель­но уже не тот.

Мне ста­ло обид­но. Од­но де­ло, ког­да жа­лу­ешь­ся на сво­его му­жа са­ма. И сов­сем дру­гое, ког­да кто-то в тво­ем при­сутс­твии сме­ет за­махи­вать­ся на свя­тое.

- Ме­ня и его лич­ность, и ее мас­штаб впол­не ус­тра­ива­ют. Ма­ло кто из на­ших зна­комых су­мел до­бить­ся то­го же.

- За это я его ува­жаю. Я за дру­гое его не ува­жаю.

- Да? За что же?

- Са­ма зна­ешь, за что. Не люб­лю, ког­да на Мос­кве же­нят­ся. Хо­тя это все уже мхом по­рос­ло, ста­рая ис­то­рия. Я это ему уже прос­ти­ла.

- Ну сла­ва бо­гу, глав­ное, что ты прос­ти­ла. Те­перь я за сво­его му­жа мо­гу быть спо­кой­на.

- Не злись. Ты же по­нима­ешь, я те­бе ска­жу то, что ник­то не ска­жет. Да­же ма­ма.

- А за­чем ты мне это го­воришь? Ты ду­ма­ешь, я са­ма об этом не ду­мала? Не­уже­ли ты не по­нима­ешь, что я этот крест бу­дут нес­ти до гро­ба? И ни­ког­да, ни­ког­да не по­лучу от­ве­та на свой воп­рос.

- Ко­неч­но, не по­лучишь, по­тому что не хо­чешь. Хо­тя, мо­жет быть, ты и пра­ва, мо­жет быть, са­мое ум­ное - это как раз ка­кие-то воп­ро­сы ос­та­вить без от­ве­та. За­то у те­бя есть муж, сын, ста­тус, ко­торый те­бя так вол­ну­ет. Ты свою семью сбе­рег­ла, ты ее вы­рас­ти­ла. А у ме­ня - ан­ге­лы и мой до­маш­ний зо­опарк, хо­тя я свою ме­люз­гу очень люб­лю.

- Но ты же са­ма толь­ко что мне го­вори­ла, что жить на­до сво­бод­но и не­зави­симо.

- Ну го­вори­ла. Все так го­ворят. Ма­ка, прос­ти ме­ня, это я по сво­ей стер­вознос­ти те­бя му­чаю. Зна­ешь, обид­но ви­деть, как у дру­гих по­луча­ет­ся то, что у те­бя ни­как. Это мои ком­плек­сы ку­са­ют­ся.

- А я ду­мала, что ком­плек­сы у ме­ня.

- А у те­бя ка­кие?

- Ну ты что, не по­нима­ешь? Те­бя твои мужья лю­бят да­же пос­ле раз­во­да. А как бы Игорь ко мне от­но­сил­ся, ес­ли бы мы рас­ста­лись? Не ду­маю, что за­навес­ки ез­дил бы со мной вы­бирать. Ты ус­пешная, вон в Со­юз ху­дож­ни­ков всту­па­ешь. Са­мос­то­ятель­ная, не­зави­симая. Мо­лодая, в кон­це кон­цов.

- А мне ка­жет­ся, что это ты ус­пешная. Что­бы од­но­го му­жика всю жизнь ря­дом дер­жать, мно­го че­го нуж­но.

- Ну ты же по­нима­ешь, что Игорь дер­жится не толь­ко за ме­ня. Я - все­го лишь не­боль­шая часть его ми­ра.

- Ты - это часть ва­шего об­ще­го ми­ра. Вы этот мир вмес­те пос­тро­или. Вот он за не­го и дер­жится. А по­том сей­час, ког­да он так под­нялся, по­менять те­бя на ка­кую-ни­будь "Али­су в стра­не чу­дес" ему сов­сем нес­ложно и, ес­ли он это­го не де­ла­ет, зна­чит, не хо­чет.

- А по­чему Али­су?

- Не знаю. Они по­чему-то все или Али­сы, или Крис­ти­ны. Или Ан­же­лы. И за­пом­ни, са­лага: ни один муж­чи­на не бу­дет жить с жен­щи­ной, ко­торая ему не нра­вит­ся. Да­же ес­ли не лю­бит - это еще не так страш­но, мно­гие жи­вут без люб­ви и ни­чего, об­хо­дят­ся. Но ес­ли она не нра­вит­ся, то тог­да ха­на, Бо­бик точ­но сдох. Это мы, жен­щи­ны, мо­жем, что на­зыва­ет­ся, со­об­разно об­сто­ятель­ствам…

- Это еще ка­ким об­сто­ятель­ствам?

- Ты что, Ма­ка, не зна­ешь, как это бы­ва­ет? Ког­да "зак­рыв гла­за и стис­нув зу­бы", по­тому что для де­ла нуж­но? Ты что, ни­ког­да свои проб­ле­мы по­доб­ным об­ра­зом не ре­шала?

- По­ка бог ми­ловал…

- А… Ну тог­да ты еще бо­лее без­на­деж­на, чем я ду­мала: обыч­ная ста­рая дуя, как твоя Ко­роле­ва го­вори­ла. Ко­шел­ка!

Гал­ка ткну­лась хо­лод­ным но­сом в мою ще­ку и гром­ко, со всхли­пом, вздох­ну­ла:

- Мы не бу­дем боль­ше ссо­рить­ся? Лад­но? Ты ме­ня прос­ти­ла?

- Нет.

- По­чему?

- По­тому что ты са­ма дуя. По­едешь со мной в Аме­рику?

ГЛА­ВА 12

МАЛЕНЬКАЯ ЛУНА

Про тот ма­газин рус­ской кни­ги я слы­шала еще в Мос­кве: зна­ковое мес­то, все на­ши зна­мени­тос­ти там пе­ребы­вали. Я пред­став­ля­ла боль­шой зал, стел­ла­жи из свет­ло­го де­рева и ог­ромные ок­на, че­рез ко­торые ви­ден Ман­хэттен и ль­ет­ся сол­нечный счет.

- Вот, приш­ли, - тя­жело пе­рево­дя дух, со­об­щил Ла­заре­вич.

Уз­кая кру­тая лес­тни­ца ве­ла на вто­рой этаж. Над об­лезлой дверью ви­села са­модель­ная бу­маж­ная вы­вес­ка: "Russian Bookstore".

Хо­зяй­ку ма­гази­на зва­ли Ла­на. Нем­но­го ста­ромод­но­го об­разца де­ликат­ная веж­ли­вость и ус­та­лость, ко­торую не мог­ла скрыть улыб­ка.

- Вы уж, по­жалуй­ста, из­ви­ните ме­ня. У нас внуч­ка ро­дилась, ко­торую ночь не спим, обыч­ная проб­ле­ма -жи­вотик…

- Поз­драв­ляю, Ла­ноч­ка! За­меча­тель­ное со­бытие! Да­вай-ка быс­трень­ко фо­токар­точку по­казы­вай!

- Да что вы, Алекс, ка­кая фо­токар­точка! Вот, на те­лефо­не мож­но пос­мотреть…

Тор­го­вый зал был длин­ным и уз­ким. Вдоль стен на стел­ла­жах мно­го клас­си­ки, ли­тера­туро­веде­ния, сов­ре­мен­ных пи­сате­лей - из хо­роших. Сла­ва те­бе, гос­по­ди, без глян­ца, без веч­ных со­ветов "Как вый­ти за­муж за мил­ли­оне­ра" и про­чих "ули­ток под дож­дем". Ко­неч­но, и Дон­цо­ва, и Ус­ти­нова там при­сутс­тво­вали. А с дру­гой сто­роны, ку­да нын­че без них? Не всем же Пет­ру­шев­скую и Се­дако­ву чи­тать.

- На­вер­ное, ско­ро зак­ро­ем­ся: ус­та­ла. Арен­да сто­ит не­подъ­ем­ных де­нег, да и чи­та­ют бу­маж­ные кни­ги все мень­ше, толь­ко "ста­рики" и спа­са­ют нас. Я имею в ви­ду не воз­раст! Вы, ко­неч­но, по­нима­ете, Алекс?

- А я, Ла­ноч­ка, по-лю­бому се­бя в ста­рики еще не за­писы­ваю! А что же тог­да, ду­ша моя, вы име­ете в ви­ду?

- Я го­ворю о на­ших ста­рых чи­тате­лях-по­купа­телях. Они столь­ко лет хо­дят сю­да, зна­ете ли, как в цер­ковь.

Я ос­мотре­лась.

- Ла­на, а где же у вас про­ходят чте­ния?

- Мы стулья ста­вим, ска­мей­ки при­носим, кто-то на по­лу си­дит, кто-то на по­докон­ни­ках. А кто-то да­же за дверью на сту­пень­ках ус­тра­ива­ет­ся. Нор­маль­но.

Как толь­ко я пред­ста­вила лю­дей, си­дящих на по­лу и на по­докон­ни­ках, зал сра­зу же по­казал­ся мне ог­ромным. Ста­ло страш­но.

Хо­зяй­ка ма­гази­на, вид­но, по­няла ме­ня:

- Да вы не пе­режи­вай­те, так бы­ва­ет, толь­ко ес­ли на­ши зна­мени­тос­ти при­ез­жа­ют.

У ме­ня от­легло от сер­дца. Хо­рошо, что я не зна­мени­тость.

- И по­том, вы же не од­на выс­ту­пать бу­дете. У ме­ня еще два ав­то­ра приг­ла­шены, хо­роших, меж­ду про­чим.

- Ма­риноч­ка, ни о чем не бес­по­кой­тесь, мы со­берем лю­дей, все бу­дет в луч­шем ви­де. Афиш­ки го­товы, всё уже по элек­трон­ной поч­те ра­зос­ла­ли. И на Фей­сбу­ке ор­га­низо­вали ме­роп­ри­ятие, мо­жете пос­мотреть. На­род от­ре­аги­ру­ет, это точ­но. Вы из Мос­квы, так ска­зать, све­жак, за­од­но рас­ска­жете лю­дям, как там.

- Да там хо­роше­го сов­сем ма­ло, Алек­сандр Ла­заре­вич…

- Алекс, прос­то Алекс! Ну что вы так по-со­вет­ски! Я, как из Пер­вопрес­толь­ной у­ехал, сра­зу стал Алек­сом. И зна­ете, это за­меча­тель­но! Мы здесь от­чес­тва сов­сем не упот­ребля­ем.

- По­нят­но. Ну так вот, я не знаю, о чем рас­ска­зывать. Там пло­хо, хо­тя, воз­можно, прос­то я так ви­жу. Муж мой, нап­ри­мер, впол­не до­волен.

Я чувс­тво­вала, как зас­та­релая злость под­ни­ма­ет­ся в ду­ше. Это был воп­рос, ко­торо­го мы оба ста­рались не ка­сать­ся.

- Нет, Ма­риноч­ка, вы не оши­ба­етесь. Там дей­стви­тель­но все нез­до­рово. Это, зна­ете, как кис­та на кор­не зу­ба. Внеш­не вро­де бо­лее или ме­нее, но толь­ко тронь, и та­кое нач­нется!

- А вы ду­ма­ете, нач­нется?

- Обя­затель­но. Стра­на боль­на, и еще серь­ез­нее, чем в мое вре­мя, ког­да я у­ез­жал. Не ус­таю не­беса бла­года­рить: са­мое пра­виль­но ре­шение за всю мою жизнь.

- А не тя­нет ту­да?

- Нет. Все мои до­маш­ние и друж­ки мо­лодос­ти дав­но здесь. Од­но тре­вожит, и с этим при­ходит­ся жить: мо­гила ро­дите­лей, это очень тя­жело. Ез­жу в Рос­сию толь­ко ра­ди них. А у до­ма сво­его быв­ше­го на Су­щев­ке ни­ког­да не бы­ваю. Та жизнь уш­ла, а ны­неш­няя Мос­ква - та­кая чу­жая…

- Да, я то­же это чувс­твую…

- Ну вот, Ма­риноч­ка, вре­мя и мес­то вы уже зна­ете. А что чи­тать бу­дете? Оп­ре­дели­лись?

- Да у ме­ня вы­бор не­боль­шой. Хо­чу кое-что о на­шей жиз­ни там.

- А мо­жет, что-ни­будь нос­таль­ги­чес­кое?

- Пос­мотрим.

У зе­лено­го фо­наря, по ко­торо­му здесь толь­ко и мож­но бы­ло за­метить спуск в мет­ро, мы рас­ста­лись. Ла­заре­вич по­шел вниз по кру­той лес­тни­це, креп­ко дер­жась раз­би­тыми паль­ца­ми за пе­рила и час­то ос­та­нав­ли­ва­ясь. Бы­ло по­нят­но, что хо­тя он и "Алекс", но уже ста­рый и но­ги у не­го ни­куда не го­дят­ся. На ми­нуту ста­ло его жал­ко, но по­том я по­дума­ла, что жа­леть на­до тех, кто не у­ехал, как он, а ос­тался "там". Здесь у не­го юри­дичес­кий офис, прак­ти­ка, ме­дицин­ские стра­хов­ки на все слу­чаи жиз­ни и дом в при­горо­де. Де­ла уже сы­ну пе­редал, а сам на по­кой ушел. Те­перь каж­дый год с же­ной в кру­изы пла­ва­ет, ис­кусс­твом ин­те­ресу­ет­ся, ли­тера­тур­ный жур­нал из­да­ет. А ма­шина, го­ворит, в га­раже сто­ит за не­надоб­ностью. Вот сей­час на элек­трич­ку ся­дет, че­рез двад­цать ми­нут бу­дет на сво­ей стан­ции, а от­ту­да бес­плат­ный ав­то­бус пря­мо до до­ма его до­везет. Им му­ници­пали­тет, ви­дите ли, все оп­ла­чива­ет.

***

Все на­чалось го­да три на­зад. Сна­чала бы­ли его ос­то­рож­ные ре­цен­зии на мои тек­сты, ко­торые я, за­мирая от стра­ха, под дру­гой фа­мили­ей выс­тавля­ла на зна­мени­том ли­тера­тур­ном сай­те. По­том мы на­чали пе­репи­сывать­ся, и я уз­на­ла, что мой но­вый зна­комый из­да­ет свой се­тевой жур­нал, по­это­му пер­вая моя пуб­ли­кация по­яви­лась не в Рос­сии, а в США. Сей факт по­верг ме­ня в изум­ле­ние и чрез­вы­чай­но вдох­но­вил. Даль­ше все бы­ло не так уж слож­но. Длин­ный спи­сок жур­на­лов и ве­ер­ная рас­сылка под мно­го­обе­ща­ющим за­голов­ком "Ав­тор­ское пред­ло­жение". Кто-то не от­ве­чал вов­се, кто-то пи­сал, что очень жаль, но не­фор­мат, а где-то мои ра­боты бра­ли. В кон­це кон­цов, Ла­заре­вич, уз­нав, что я вмес­те с му­жем и сес­трой со­бира­юсь при­ехать в Аме­рику, взял­ся ор­га­низо­вать выс­тупле­ние "но­вого ин­те­рес­но­го ав­то­ра" пе­ред нью-й­орк­ской чи­та­ющей пуб­ли­кой.

Я шла по Ман­хэтте­ну. Ки­тай­цев вок­руг бы­ло боль­ше, чем в Ки­тае. А дев­ки тут ка­кие-то стран­ные: на дво­ре ско­ро Но­вый год, а они во вь­ет­намках по ули­цам бе­га­ют, а ес­ли са­поги, то час­то ре­зино­вые и по­чему-то на го­лые но­ги. А вон му­жик тол­стый в шор­тах по­шел. Чу­деса.

Пя­тая аве­ню… Сколь­ко же ног ее ис­хо­дило. Как хо­рошо, что здесь ник­то ни­чего не пе­ре­име­новы­ва­ет, что эта Пя­тая аве­ню уже сто лет Пя­тая и ни­ког­да не бу­дет на­зывать­ся в честь ка­кого-ни­будь оче­ред­но­го па­рано­ика или изу­вера. Очень труд­но жить там, где ули­цы, прос­пекты и пе­ре­ул­ки наз­ва­ны в честь убийц, на­силь­ни­ков, ка­рате­лей, до­нос­чи­ков и тер­ро­рис­тов. Идя по го­роду, ко­торый спус­тя не­делю дол­жен был стать мо­им вос­по­мина­ни­ем, я очень хо­рошо это по­нима­ла.

Пе­редо мной шла по­жилая па­роч­ка - два тро­гатель­ных куз­не­чика. Они ко­выля­ли, креп­ко дер­жась за ру­ки и по­могая друг дру­гу на пе­рехо­дах. Ско­ро они вош­ли в ка­кую-то дверь. Ря­дом ви­села не­боль­шая таб­личка: "Museum of Sex".

Отов­сю­ду был слыш­на му­зыка и ка­кой-то ве­селый пе­рез­вон. Это "Ар­мия спа­сения" со­бира­ла рож­дес­твенские по­жер­тво­вания. Крас­ные ве­дер­ки, на­ряд­ные ел­ки в кад­ках, раз­ноцвет­ные фо­нари­ки на вет­ках, а ря­дом - под­мо­рожен­ные нег­ры, или как их тут зо­вут "аф­ро­аме­рикан­цы" с зо­лотис­ты­ми ко­локоль­чи­ками в ру­ках.

И над всем Ман­хэтте­ном зна­мени­тый при­пев: "Feliz navidat, feliz navidat!", "Мы же­ла­ем вам счас­тли­вого Рож­дес­тва"… Ин­те­рес­но, а ес­ли бы этих нег­ров с их ко­локоль­чи­ками, му­зыкой и ящи­ками для по­жер­тво­ваний да на на­ши ули­цы?

Ве­чером Гал­ка пред­ло­жила дос­той­но от­ме­тить наш вто­рой день пре­быва­ния "в этом заш­татном го­родиш­ке".

- Слу­шай, Мо­риц, да­вай, ру­ки в но­ги и дуй до бли­жай­шей за­бега­лов­ки!

- Ма­дам, увы, "до бли­жай­шей" не по­лучит­ся.

- По­чему это? На лиф­те дол­го ехать? Я че­рез дом су­пер­маркет ви­дела!

-Мо­лодец. Но во-пер­вых, у них "на ра­ёне" ви­нище про­да­ют не в су­пер­марке­тах, а ис­клю­читель­но в от­дель­но сто­ящих "ли­кер­ках". И от­пуска­ет­ся ал­ко­голь толь­ко ли­цам стар­ше двад­ца­ти од­но­го го­да. Так что, ес­ли ты вдруг в сво­их дра­ных джи­нах и без до­кумен­тов ту­да прип­решь­ся, мо­жешь в по­лицию заг­ре­меть. А во-вто­рых, я не со­бира­юсь рас­пи­вать в по­левых ус­ло­ви­ях на тро­их. Для это­го су­щес­тву­ют ба­ры.

Игорь по­суро­вел ли­цом и до­бавил:

- Я же все-та­ки ци­вили­зован­ный че­ловек.

- А мы? - Хо­ром спро­сили мы с сес­трой.

- А вы, дев­ки, "на­тяг­вай­те" свои на­бед­ренные по­вяз­ки, коль­ца в нос, мла­дые пер­си ого­лить и каж­дой в ру­ки по опа­халу. Бу­дете там за мной уха­живать, мух от­го­нять. Я же у вас один на дво­их. И, Га­лина, спе­ци­аль­ное по­жела­ние к те­бе. Сни­ми ты свои джин­сы. За­будь про них до ут­ра, луч­ше за­навес­кой обер­нись.

Гал­ка не ста­ла спо­рить. Она сня­ла джин­сы и на­дела платье. То есть на ее язы­ке это из­де­лие на­зыва­лось платье, хо­тя это был сви­тер. Он был ни­же та­лии, но вы­ше той за­гадоч­ной ли­нии, ко­торую мод­ные жур­на­лис­ты зо­вут "ли­ния бе­дер". Ко­роче, то­щий Гал­кин зад это как бы платье не прик­ры­вало. Мои но­вые лег­гинсы и ее бот­форты спас­ли си­ту­ацию.

- Слу­шай, а ты что, го­това бы­ла вот так, с го­лым за­дом в лю­ди ид­ти? - Игорь, ка­жет­ся, уже за­был, что он "все-та­ки ци­вили­зован­ный че­ловек".

Сес­тра с со­жале­ни­ем пос­мотре­ла на се­бя в зер­ка­ло.

- В сво­их ме­му­арах я на­зову это "Ве­чер упу­щен­ных воз­можнос­тей". Да! Бы­ла го­това.

Мы мог­ли бы вый­ти из две­ри на­шей гос­ти­ницы и вой­ти в дру­гую, по со­седс­тву: ир­ланд­ские па­бы там на каж­дом ша­гу: бла­город­ная де­ревян­ная об­шивка, по­лум­рак и тем­ное пи­во, ес­ли по­жела­ете. Ну и все ос­таль­ные пи­тей­ные за­веде­ния - то­же в ас­сорти­мен­те и на каж­дом ша­гу.

Но мы не хо­тели лег­кой по­беды. И по­тому не прош­ло и ча­са, как мы си­дели на трид­цать чет­вертом эта­же в сим­па­тич­ном по­меще­нии, где кро­ме нас по­тяги­вал пи­во раз­ный кор­по­ратив­ный люд. Бы­ла пят­ни­ца, свя­тое де­ло: "TGIF", - объ­яс­нил Игорь. Гал­ка по­нима­юще кив­ну­ла.

- Да ты хоть зна­ешь, что это та­кое?

- Ес­тес­твен­но, это за­бега­лов­ка та­кая аме­рикан­ская. У нас в Мос­кве их пол­но. Жрать не­воз­можно, сплош­ной кан­це­роген.

- Са­ма ты кан­це­роген. Се­рость! Это пос­ло­вица та­кая у них: "Thanks God, it's Friday"! За­бега­лов­ка… - Игорь воз­му­щен­но по­жимал пле­чами. - А зна­ешь, что это еще оз­на­ча­ет? Ты же на ра­боту не хо­дишь, так что вни­май: в офи­сах в этот день му­жикам мож­но без гал­сту­ков при­ходить, а де­вицам - как ты, в джин­сах. Вся Мос­ква дав­но уже зна­ет…

Ну вот, мой муж зад­ви­га­ет мою сес­тру, как пер­воклас­сни­цу. Родс­твен­ная со­лидар­ность под­ска­зыва­ла мне, что мож­но бы­ло бы и его то­же оса­дить. Про "TGIF", меж­ду про­чим, я ему рас­ска­зала, дав­но еще, в ко­ман­ди­ров­ке.

А с дру­гой сто­роны, при­ят­но бы­ло, что Гал­ку по но­су щел­кну­ли. Ей это по­лез­но.

Я ис­пы­тыва­ла сме­шан­ные чувс­тва. Со­чувс­твие и зло­радс­тво в от­но­шении каж­дой из сто­рон кон­флик­та сме­шались и об­ра­зова­ли взры­во­опас­ный кок­тей­ль име­ни ме­ня.

Вы­пили, как во­дит­ся, за "ус­пех без­на­деж­но­го де­ла", имея в ви­ду мое гря­дущее выс­тупле­ние. Я пред­ста­вила лю­дей, ко­торые от­ме­нят свои де­ла, что­бы прий­ти пос­лу­шать ме­ня, и мне ста­ло страш­но. Что я им ска­жу? Что я не­удав­ший­ся сце­нарист, не­важ­ная же­на и "ни­каку­щая", как го­вори­ла Ир­ка Ко­роле­ва, под­ру­га? Что пи­сать я на­чала по­тому, что мне не­куда бы­ло деть то, что ко­пит­ся внут­ри? А не­куда бы­ло деть по­тому, что не­кому рас­ска­зать…

Муж - нет, не те у нас от­но­шения, меж­ду на­ми слиш­ком мно­го не­дого­ворен­но­го, слиш­ком мно­го вза­им­ных пре­тен­зий и раз­дра­жения. Ес­ли мы на­чина­ем уп­ре­кать друг дру­га, то ос­та­новить­ся нам слож­но. Гал­ка - хо­роший че­ловек, но го­ворить с ней о сво­ей жиз­ни я не хо­чу. Ее от­ста­вание по воз­расту как млад­шей сес­тры ин­те­рес­ным об­ра­зом нак­ла­дыва­ет­ся на ее яв­ное опе­реже­ние в ре­шении лич­ных проб­лем, и мне есть за что иног­да на нее злить­ся. Се­режень­ка - от­па­да­ет, по­тому что не умею я го­ворить от­кро­вен­но с собс­твен­ным сы­ном. Да и не ин­те­рес­но это ему… Ма­ма. Ма­моч­ка моя. Ни­ког­да и ни­чего я те­бе не рас­ска­зыва­ла. По­тому что лю­била те­бя и всег­да бу­ду лю­бить.

Ко­роле­ва. Она бы слу­шала, как я жа­лу­юсь и рас­ска­зываю ей про свои оби­ды, под­пе­рев го­лову воз­му­титель­но уз­кой и длин­ной ла­донью, а по­том об­ня­ла бы ме­ня за шею и ска­зала: "Мусь­ка, не ре­ви, прор­вемся! Я те­бе обе­щаю". Но ее в мо­ей жиз­ни дав­но нет.

Ос­та­ет­ся од­но-единс­твен­ное до­верен­ное ли­цо, ко­торое всег­да го­тово вни­матель­но ме­ня выс­лу­шать и ко­торо­му я мо­гу ска­зать все. Это наш пес.

По­тому и по­яви­лись мои рас­ска­зы. Вот уж не ду­мала, что это мо­жет быть ко­му-то еще ин­те­рес­но. Я отош­ла от сто­лика к ок­ну ба­ра. Это бы­ло да­же не ок­но, а ог­ромная стек­лянная сте­на. Под но­ги мне был бро­шен ог­ромный го­род, а сов­сем близ­ко в не­бе - ме­сяц. Здесь, в Аме­рике, он не сто­ит тор­чком, как у нас, а ле­жит на спин­ке. Так и хо­чет­ся под­ста­вить под не­го ла­донь. Это да­же не ме­сяц, это - ма­лень­кая Лу­на.

Эта "ма­лень­кая Лу­на" ме­ня не от­пуска­ла. Я уже не слу­шала, о чем го­вори­ли Игорь и сес­тра. Мне хо­телось пос­ко­рее вер­нуть­ся в но­мер и за­писать то, что слу­чай­но, не­из­вес­тно по­чему и кем, ока­залось вбро­шен­ным мне в ду­шу.

Где-то к трем ча­сам но­чи все бы­ло за­кон­че­но. Я зак­ры­ла крыш­ку но­ут­бу­ка и лег­ла спать. Я зна­ла, что бу­ду чи­тать на встре­че.

Не пропусти интересные статьи, подпишись!
facebook Кругозор в Facebook   telegram Кругозор в Telegram   vk Кругозор в VK
 

Слушайте

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Трамп безбашенный

«Не так давно Владимир Зеленский был комиком в Украине…» Ну и что, что комиком? Президент Рейган играл в Голливуде роли дешевого ковбоя – и так прожил до 50 лет! И этот господин Рональд, «актер второго плана» и легкого кино-жанра, стал одним из величайших президентов США!

Виталий Цебрий март 2025

СТРОФЫ

Защита жизни

Первые стихи Седаковой появились в печати тридцать лет назад. С тех пор каждое ее стихотворение, перевод, статья, обращение-событие.

Александр Зах март 2025

ИСТОРИЯ

В судьбе поэта - судьба страны

Чем же обернулось для самой этой «Страны рабов» убийство Великого Поэта на самом взлете его гениального дарования? Нетрудно догадаться, что она была им проклята и ровно через 100 лет, в годовщину его рождения в 1914г.началась Первая Мировая Война, которая стоила России несколько миллионов жизней и вскоре приведшая к её полному обнищанию и ещё большему количеству жертв в ходе последующих революции и Гражданской Войны.

Бен-Эф март 2025

НОВЫЕ КНИГИ

Мифы, легенды и курьёзы Российской империи XVIII–XIX веков. Часть десятая

Легенда о проволоке на пробке шампанского, знаменитой вдове Клико и любви русских к игристым винам!

Исторический нравоучительный анекдот. Граф Александр Васильевич Суворов: «Вот твой враг!»

Генерал М. П. Бутурлин. «Заставь дурака Богу молиться...»

Игорь Альмечитов март 2025

ИСТОРИЯ ВОЕННОГО ДЕЛА

Статистика знает все, но можно ли ей доверять?

Причиной шока были трехзначные числа, обозначавшие количество сбитых самолетов членов антигитлеровской коалиции на Восточном и Западном фронтах ТВД. Выяснилось, что пилоты немецкой 52-й истребительной эскадры Эрих Хартманн, Герхард Баркхорн и Гюнтер Рахлл за годы войны сбили 352 (348 советских и 4 американских), 301 и 275 самолетов соответственно.

Эдуард Малинский март 2025

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин

x

Исчерпан лимит гостевого доступа:(

Бесплатная подписка

Но для Вас есть подарок!

Получите бесплатный доступ к публикациям на сайте!

Оформите бесплатную подписку за 2 мин.

Бесплатная подписка

Уже зарегистрированы? Вход

или

Войдите через Facebook

Исчерпан лимит доступа:(

Премиум подписка

Улучшите Вашу подписку!

Получите безлимитный доступ к публикациям на сайте!

Оформите премиум-подписку всего за $12/год

Премиум подписка