Войны и судьбы: Итак, она звалась Татьяной…

       Тать­яна Ге­ор­ги­ев­на дав­но уже пе­ре­еха­ла в Харь­ков. Но в бы­лые до это­го го­ды на­ши с ней до­ма ока­зались в од­ном квар­та­ле, и я час­то бы­вал в гос­тях мо­ей учи­тель­ни­цы му­зыки (она пре­пода­вала те­орию и, в час­тнос­ти, му­зыкаль­ную ли­тера­туру).  Мы дру­жили.  Дру­жим и се­год­ня. Хо­тя нас раз­де­лили и прос­транс­тво, и вре­мя и мно­гие дра­мати­чес­кие со­бытия сов­ре­мен­ной эпо­хи. Мы пе­репи­сыва­ем­ся и пе­рез­ва­нива­ем­ся. Я знаю о всех бе­дах и всех ра­дос­тях сво­ей учи­тель­ни­цы. По­это­му имен­но труд­но бы­ло на­чать этот рас­сказ… Но… Нач­ну с пер­вых стро­чек жиз­ни.

      Ро­дилась 29 мая 1945 го­да в Гер­ма­нии, г.Дас­сов в семье му­зыкан­тов (отец - Хмель­ниц­кий Ге­ор­гий Вла­дими­рович - скри­пач; мать - Да­нило­ва Ека­тери­на Лав­ренть­ев­на - пи­анис­тка). Ро­дите­ли поз­на­коми­лись в кон­цла­гере… И это очень жут­кая, но и сен­ти­мен­таль­ная ис­то­рия, о ко­торой рас­ска­жу поз­же.

 Вой­на за­кон­чи­лась, и они ока­зались в Пол­та­ве. Впос­ледс­твии, как ком­пенса­цию за тя­готы ок­ку­пации, Ека­тери­не Да­нило­вой пре­дос­та­вили в собс­твен­ность очень до­рогое не­мец­кое пи­ани­но. Ма­лень­кая Тать­яна учи­лась на нем иг­рать, и это бы­ли еще и пер­вые «уро­ки ком­по­зиции», по­тому что де­воч­ка рос­ла и раз­ви­валась в семье про­фес­си­ональ­ных му­зыкан­тов, а так­же бы­ла склон­ной  к са­мос­то­ятель­ным им­про­виза­ци­ям.

      О том сво­ем пе­ри­оде детс­тва и юнос­ти Тать­яна Хмель­ниц­кая рас­ска­зыва­ет так:

 –… И вот я, нас­лу­шав­шись, к при­меру, Ба­ха, иг­ра­ла "ба­хов­ские" ими­тации ав­тор­ско­го, сво­его, то есть, об­разца... По­том мои им­про­виза­ции ста­ли ор­га­ничес­ки «сво­ими», как бы без упо­мина­ний дав­ше­го тол­чок «пер­во­ис­точни­ка». А еще чуть поз­же я на­учи­лась пи­сать но­ты и де­лала му­зыкаль­ные по­дар­ки сво­им родс­твен­ни­кам ко дню рож­де­ния.

     Это ме­ня нас­тро­ило на твор­ческие раз­го­воры на му­зыкаль­ном язы­ке - са­ма се­бе со­бесе­дова­ние ус­тра­ива­ла...Фан­та­зия и во­об­ра­жение во мне бу­яли! И я сей­час уже ду­маю, что это бы­ло на­чалом, по­водом и при­чиной для из­бра­ния про­фес­сии. Ре­шение стать имен­но ком­по­зито­ром приш­ло в го­ды ос­мысле­ния се­бя как лич­ности. То есть, в зре­лос­ти… Это от­вет на ваш пер­вый воп­рос.

     Ма­лень­кая ав­тор­ская реп­ли­ка. Я за­пом­нил Тать­яну Ге­ор­ги­ев­ну еще с пер­вых лет ее пре­пода­вания в пол­тав­ском му­зучи­лище, она бы­ла лю­бими­цей сту­ден­тов и осо­бен­но (как ни стран­но) сту­ден­ток… На­ши ба­рыш­ни вос­хи­щались ее, Тать­яны Ге­ор­ги­ев­ны, сла­вян­ской жен­ской кра­сотой. Пра­виль­ные чер­ты ли­ца, ог­ромные го­лубые гла­за, ру­сые во­лосы длин­ной пыш­ной ко­сой… Нас же, маль­чи­шек-под­рос­тков, на­ша учи­тель­ни­ца муз-ли­тера­туры, эти ее все внеш­ние ка­чес­тва (плюс еще гор­дая осан­ка) бе­зус­ловно, при­води­ли в вос­торг. Но! По­жалуй, ее ар­тистизм, не­кая арис­токра­тичес­кая а­ура, соз­да­вали дис­танцию – и по­это­му на­шей юно­шес­кой фан­та­зии не поз­во­лялось за­летать слиш­ком да­леко в мыс­лях и пос­тупках… Хо­тя что ка­са­ет­ся от­но­шений меж­ду юно­шами-сту­ден­та­ми учи­лища и пре­пода­вате­лями-жен­щи­нами, то я да­же тог­да, в те пу­ритан­ские со­вет­ские го­ды, знал о нас­то­ящих пыл­ких «ро­манах» меж­ду юны­ми му­зыкан­та­ми и их прек­расны­ми. оча­рова­тель­ны­ми пре­пода­ватель­ни­цами…

      Тать­яна Ге­ор­ги­ев­на бы­ла и дос­та­точ­но ли­бераль­ной, но и су­ровой и тре­бова­тель­ной учи­тель­ни­цей. Это бы­ло ее ам­плуа. Но я все же уди­вил­ся од­нажды, уже пос­ле окон­ча­ния учи­лища, уз­нав, что она пе­реб­ра­лась в Харь­ков с тем, чтоб нем­но­го са­мой до­учить­ся и за­нять­ся ком­по­зиторс­твом про­фес­си­ональ­но:

         –  Для Вас, Ви­талий, экс­клю­зив­но, от­ве­чу на воп­рос, по­чему я не ос­та­лась пре­пода­вате­лем те­ории му­зыки, за­вер­ну­тым в прог­рам­мные рам­ки. Мне за­хоте­лось сво­бод­но­го твор­чес­тва. В рам­ках пе­даго­га чувс­тво­вала се­бя ско­ван­ной и ог­ра­ничен­ной не толь­ко те­мати­кой, но и по дру­гим при­чинам. Мне хо­телось «раз­верты­вания» сво­его ис­сле­дова­тель­ско­го взгля­да на оп­ре­делен­ные осо­бен­ности му­зыкаль­но­го ис­кусс­тва. Му­зыка – это ведь не од­на лишь экс­прес­сия и чувс­твен­ность, это осо­бое и по­лити­чес­кое, и эмо­ци­ональ­ное от­ра­жение сво­его ис­то­ричес­ко­го вре­мени.

 Это был не­кий кон­фликт ин­те­ресов в мо­ей ду­ше. Я ста­ралась не нас­та­ивать на сво­их вку­сах, и не «на­тас­ки­вать» сво­их сту­ден­тов на фак­тах из жиз­ни дру­гих ком­по­зито­ров. Не­кото­рые ве­щи не­воз­можно объ­яс­нить дру­гим, да­же тог­да, ког­да сам их дос­та­точ­но глу­боко по­нима­ешь. В му­зыке и ее чу­десах, в ее ис­то­ричес­ких ве­хах ме­ня ув­ле­кали ха­рак­те­ры ге­ни­ев и их ок­ру­жение. То есть, это ве­щи слиш­ком слож­ные для их рас­кры­тия на лек­ции. И что­бы их про­чувс­тво­вать, на­до са­мому поп­ро­бовать, на­до пог­ру­зить­ся в мир ком­по­зиции и твор­чес­тва…
  
     Мо­им вто­рым воп­ро­сом к мет­ру ук­ра­ин­ской му­зыки бы­ло:

    – Все же да­вай­те вер­немся в го­ды ва­шего детс­тва, я ведь хо­рошо знал Ва­шу ма­му Ека­тери­ну Да­нило­ву и от­ца, Ге­ор­гия Хмель­ниц­ко­го…

    – Увы (или на­обо­рот, сла­ва Бо­гу) ро­дите­ли бы­ли ко мне стро­ги. С ран­не­го воз­раста, то есть, лет с пя­ти-шес­ти, я по нес­коль­ко ча­сов на дню  бы­ла … за­пер­та до­ма под зам­ком. Я си­дела в 12-мет­ро­вой не­боль­шой  ком­натке (уч­ти­те, в ней бы­ло тес­но­вато, спа­ли  в ней я, ро­дите­ли, там же сто­яло на­ше ве­лико­леп­ное пи­ани­но), и я са­мос­то­ятель­но за­нима­лась му­зыкой. По­чему «си­дела под зам­ком»? Это по­тому, что­бы со мной ни­чего не слу­чилось, со мной пос­ту­пали так стро­го!  Ро­дите­ли, оба за­нима­лись со сво­ими сту­ден­та­ми в Пол­тав­ском му­зыкаль­ном учи­лище с ут­ра до поз­дне­го ве­чера.

Мне же, вза­мен от улич­ной воль­нос­ти, был дос­ту­пен па­тефон с ог­ромны­ми дис­ка­ми. Там бы­ли за­писи опер, сим­фо­ний, фор­те­пи­ан­ных про­из­ве­дений всех вре­мен и на­родов… Бы­ли плас­тинки раз­ных жан­ров: скри­пич­ной му­зыки и ор­га­на, раз­ных прек­расных со­лис­тов*-инс­тру­мен­та­лис­тов...А осо­бен­ной рос­кошью в мо­их гла­зах (кро­ме па­тефо­на и фо­ноте­ки) бы­ло боль­шое кон­цер­тное пи­ани­но фир­мы «Грот­ри­ан Стей­нвэг». Это осо­бый ра­ритет на­шей семьи. У «Стей­нве­га» са­ма по се­бе край­не ин­те­рес­ная 180-лет­няя ис­то­рия. Фор­те­пи­ан­ная фаб­ри­ка GROTRIAN- STEINWEG вы­пус­ка­ла в свое вре­мя та­кие инс­тру­мен­ты, ко­торым по­зави­дова­ли бы се­год­ня мно­гие об­ла­дате­ли по­доб­ных ра­рите­тов… Этим пи­ани­но мо­ей ма­ме пос­ле вой­ны вып­ла­тили (вмес­то де­нег) за­работ­ную пла­ту в го­роде Пе­чоры на гра­нице с Эс­то­ни­ей... Бы­ло это в 1949 го­ду.

      И вот за этим уни­каль­ным инс­тру­мен­том мне поз­во­лено бы­ло иг­рать, си­дя на ма­лень­ком сту­ле, да еще (для удобс­тва) с тре­мя опер­ны­ми кла­вира­ми на си­денье.

Ав­тор­ская ре­мар­ка. Му­зыкаль­ное об­ра­зова­ние Тать­яна Хмель­ниц­кая по­лучи­ла в Пол­тав­ском му­зыкаль­ном учи­лище им. Н.В.Лы­сен­ко в на­чале 60-х по клас­су фор­те­пи­ано. По­том в го­дах 1970-1975–м она учи­лась в Харь­ков­ском ин­сти­туте ис­кусств им. И.П.Кот­ля­рев­ско­го в клас­се про­фес­со­ра Га­лины Тю­мене­вой (му­зыко­вед­ческий фа­куль­тет). В то же вре­мя на­чала про­фес­си­ональ­ное за­нимать­ся ком­по­зитор­ским ис­кусс­твом в клас­се Ва­лен­ти­на Би­бика. Вот где-то в это вре­мя, в 70-е, на­ши пу­ти пе­ресек­лись.  Тать­яна Хмель­ниц­кая на­чала свою пре­пода­ватель­скую карь­еру в том же, род­ном сво­ем, пол­тав­ском му­зучи­лище.

      Она бы­ла уже за­мужем, рас­ти­ла сы­на Пе­тю. Сов­ме­щать все это – ра­боту, се­мей­ные де­ла и уче­бу в кон­се бы­ло неп­росто. По­это­му она про­дол­жи­ла свое кон­серва­тор­ское об­ра­зова­ние (по ком­по­зиции имен­но) в клас­се мэт­ра ук­ра­ин­ско­го ком­по­зитор­ско­го ис­кусс­тва Дмит­рия Ль­во­вича Кле­бано­ва лишь в 1985-м… А пос­ле смер­ти учи­теля учи­лась в клас­се ком­по­зиции да­лее и за­кон­чи­ла обу­чение в 1989 го­ду.

       Я уже не мо­гу се­бя на­зывать му­зыкан­том- про­фи и по­это­му не рис­кну дать кри­тичес­кую оцен­ку твор­чес­тву Тать­яны Ге­ор­ги­ев­ны как ком­по­зито­ра. Знаю – она на­писа­ла це­лый ряд сим­фо­ничес­ких и фор­те­пи­ан­ных пь­ес. Слы­шал не­кото­рые в ее собс­твен­ном ис­полне­нии еще в го­да 90-е…  Ви­дел ви­де­оза­писи кон­цертов. Му­зыка ме­лодич­ная, тем­пе­рамен­тная, чувс­тву­ет­ся боль­шой вкус и выш­кол…    Увы, ни ра­зу не смог по­бывать на ее твор­ческих ве­черах и кон­цертов ее сим­фо­ничес­ких про­из­ве­дений. Увы, она са­ма приз­на­ет, что ком­по­зито­ру-клас­си­ку в Ук­ра­ине труд­но про­жить за счет сво­его твор­чес­тва. Приз­на­лась: толь­ко од­нажды по ли­нии «гос­за­казов», то есть, ми­нис­терс­тва куль­ту­ры она по­лучи­ла нес­коль­ко ты­сяч гри­вен го­нора­ра. За­работ­ки в ос­новном спо­радич­ные. Ме­цена­ты у нас пе­реве­лись. За­рабо­тать ре­аль­но толь­ко пре­пода­вани­ем – в му­зыкаль­ных учеб­ных уч­режде­ни­ях. Воз­раст и до­маш­ние де­ла да­ют все мень­ше вдох­но­вения… Это все мта­ет «вы­соким шти­лем»

     Од­нажды, ког­да уже во вре­мя рос­сий­ской аг­рессии мы по­об­ща­лись в Мес­сен­дже­ре, я по­чувс­тво­вал сов­сем от­ча­ян­ные нот­ки в ее од­ном. «ис­по­ведаль­ном», как она са­ма обоз­на­чила жанр, мо­ноло­ге:

 – Ви­талий, до­рогой, ес­ли от­ве­чать как есть, то и те­бе и мне бу­дет на сер­дце жут­ко... Я слеп­ну. Гла­уко­ма заб­ра­ла один глаз и при­нялась от­би­рать пос­ледний, а он да­ет мне ра­дость пи­сать и ви­деть но­ты. Все на­коп­ленное и пе­режи­тое де­сяти­лети­ями на­чало бес­по­ко­ить ме­ня и да­же му­чить... Мень­ше ме­сяца на­зад по­чувс­тво­вала ухуд­ше­ние сос­то­яния с сер­дцем. На­чала ис­кать сра­зу се­мей­но­го ле­каря, по­тому что пе­ред этим, уз­нав о сво­ей он­ко­логии, впа­ла в деп­рессию и бро­сила вся­кое об­ще­ние с ме­дика­ми. Бес­по­лез­но тра­тить бы­ло вре­мя на ле­чение, не хо­тела. И де­нег хро­ничес­ки не хва­та­ет. Но! Вот за ме­ня взя­лась очень хо­рошая врач-кар­ди­олог, ко­торая ме­ня зас­та­вила ле­чить и он­ко­логию в том чис­ле.

    Сроч­но нуж­ны ста­ли раз­ные ле­карс­тва. Но опять же, – без де­нег как их при­об­рести и как зас­та­вить се­бя ду­мать боль­ше о жиз­ни, не­жели о смер­ти? Я по­нимаю, что вол­но­вать­ся нель­зя, ну а твор­ческие за­дачи от­ло­жились са­ми со­бой. Па­радокс: в тот мо­мент, ког­да лю­дям на­конец ста­ла ин­те­рес­на моя му­зыка (и слу­шате­лям, и ис­полни­телям),  я упус­ти­ла воз­можность ра­ботать.

      В но­яб­ре пла­ниро­валась премь­ера «Со­наты-Сим­фо­нии для скрип­ки и фор­те­пи­ано». На­чала ре­дак­ти­ровать свои ста­рые про­из­ве­дения, поч­ти ут­верди­лась и уве­рова­ла в свои твор­ческие си­лы, но судь­ба сыг­ра­ла злую шут­ку. Бо­лез­ни на­сели. Мне труд­нее ста­ло ду­мать о са­мом важ­ном и о том, что ме­ня ин­те­ресо­вало всю жизнь...

Ре­мар­ка. Ну, а я в свою оче­редь ужас­нулся ра­нее: ког­да еще пе­ред этим, пе­ред пос­ледним воз­вра­щени­ем в Харь­ков из-за гра­ницы Тать­яна Ге­ор­ги­ев­на с ее Ка­тей (доч­кой) ока­зались в эмиг­ра­ции. Они бе­жали из-за вой­ны (Харь­ков тог­да ак­тивно бом­би­ли) судь­ба заб­ро­сила их в Ис­па­нию, в Бар­се­лону. Еле сво­дили кон­цы с кон­ца­ми. Жи­ли впро­голодь. Ис­панцы не очень-то рас­ко­шели­лись нас­чет бе­жен­цев-ук­ра­инок. Пра­витель­ствен­ные прог­раммы по­мощи бы­ли очень скуд­ны. Шан­сов хоть как-то на­ладить жизнь в эмиг­ра­ции бы­ло ма­ло. По­это­му Хмель­ниц­кие сно­ва соб­ра­ли ве­щи и вер­ну­лись в Ук­ра­ину.

       В Пол­та­ве, у се­бя до­ма, да­же и Ка­те (ко­торая силь­но бо­лела в той хо­лод­ной к бе­жен­цам Бар­се­лоне) ста­ло луч­ше. И это – нес­мотря на вой­ну и на про­дол­жа­ющи­еся на­леты «Ша­хедов»:

  –  Ус­по­ко­илась доч­ка, приш­ла в се­бя пос­ле бо­лез­ни, – го­ворит се­год­ня Тать­яна Ге­ор­ги­ев­на, – И уже это ра­ду­ет и да­ет но­вые си­лы жить… Сын Пе­тя по­мога­ет мне ма­тери­аль­но, а я по­могаю день­га­ми со сво­ей пен­сии Ка­те. Те­перь Ка­тя час­то зво­нит мне из Пол­та­вы, очень ста­ра­ет­ся про­явить ко мне са­мые доб­рые чувс­тва.

       Си­нусо­идаль­ная ли­ния мо­ей судь­бы про­дол­жа­ет то па­дать, то под­ни­мать­ся в ус­ло­ви­ях гло­баль­ных ло­мок на­шей эпо­хи и на­шего по­коле­ния.

       Та­кова моя, ес­ли крат­ко, ис­по­ведь.

***

Би­ог­ра­фичес­кая справ­ка.  С 1998 по 2008 год Тать­яна Хмель­ниц­кая пре­пода­ет пред­мет «ком­по­зитор­ское твор­чес­тва» в «Шко­ле сов­ре­мен­ных те­ат­раль­но-сце­ничес­ких нап­равле­ний» в  Харь­ко­ве. Она же и в это же вре­мя пре­пода­ет в харь­ков­ской ДМШ № 8.

Хмель­ниц­кая, сво­ими си­лами и уси­ли­ями еди­номыш­ленни­ков, ре­гуляр­но и еже­год­но ор­га­низо­выва­ет кон­курс юных ком­по­зито­ров го­рода.

Тать­яна Ге­ор­ги­ев­на Хмель­ниц­кая – ав­тор му­зыкаль­но-те­оре­тичес­ко­го по­собия «Му­зыкаль­ная гра­мота в цве­те» (2004). Еще с кон­ца прош­ло­го сто­летия она – ак­ти­вис­тка На­ци­ональ­но­го Со­юза ком­по­зито­ров Ук­ра­ины, с 1997 го­да учас­тво­вала во мно­гих ак­ци­ях и твор­ческих на­чина­ни­ях этой ува­жа­емой ор­га­низа­ции. Му­зыка ком­по­зито­ра Тать­яны Хмель­ниц­кой поч­ти еже­год­но зву­чит в кон­цертах Меж­ду­народ­но­го му­зыкаль­но­го фес­ти­валя «Ки­ев-Му­зик-Фест», она выс­ту­па­ет с ав­тор­ски­ми кон­церта­ми в Пол­та­ве, Харь­ко­ве, Ки­еве и дру­гих го­родах Ук­ра­ины.