Михаил Веллер. Охотник за истиной

Ми­ха­ил И­оси­фович Вел­лер - пи­сатель, фи­лософ, ис­то­рик, пуб­ли­цист

СТРАНСТВУЯ ПО ЖИЗНИ

Член Рос­сий­ско­го ПЕН-Цен­тра, International Big History Association, Рос­сий­ско­го фи­лософ­ско­го об­щес­тва. Пе­тер­буржец в седь­мом по­коле­нии. Ро­дите­ли бы­ли вра­чами. Дет­ские го­ды про­вел на Даль­нем Вос­то­ке и в Си­бири. Окон­чил фи­лоло­гичес­кий фа­куль­тет Ле­нин­градско­го уни­вер­си­тета.

Мно­го пу­тешес­тво­вал. Ле­том 1969 го­да на спор, без де­нег доб­рался за ме­сяц из Ле­нин­гра­да до Кам­чатки. В сле­ду­ющем го­ду вес­ной у­ехал в Сред­нюю Азию, где странс­тво­вал до осе­ни.   

Сме­нил бо­лее трид­ца­ти про­фес­сий: валь­щик ле­са, зем­ле­коп, пе­регон­щик им­пор­тно­го ско­та из Мон­го­лии в Бий­ск по Ал­тай­ским го­рам, охот­ник-про­мыс­ло­вик, учи­телбдь, жур­на­лист… 

 Осенью 1977 го­да всту­пил в се­минар мо­лодых ле­нин­градских фан­тастов под ру­ководс­твом Бо­риса Стру­гац­ко­го.

В свя­зи с не­воз­можностью из­дать кни­гу в Рос­сии, в 1979 го­ду Ми­ха­ил Вел­лер пе­ре­ехал в Тал­лин. В 1983 го­ду вы­ходит пер­вый сбор­ник его рас­ска­зов "Хо­чу быть двор­ни­ком". В 1984 кни­га пе­рево­дит­ся на эс­тон­ский, ар­мян­ский, бу­рят­ский язы­ки, от­дель­ные рас­ска­зы из­да­ют­ся во Фран­ции, Ита­лии, Гол­ландии, Бол­га­рии, Поль­ше. В 1988 вы­ходит вто­рая кни­га рас­ска­зов "Раз­би­ватель сер­дец". Поз­днее опуб­ли­кова­ны "Тех­но­логия рас­ска­за" и "Ран­де­ву со зна­мени­тостью". В 1991 го­ду в Ле­нин­гра­де вы­ходит пер­вое из­да­ние ро­мана "Прик­лю­чения май­ора Звя­гина", до сих пор яв­ля­юще­гося од­ним из хи­тов оте­чес­твен­но­го кни­го­из­да­тель­ства. В 1993 го­ду в Тал­ли­не из­да­на кни­га но­велл "Ле­ген­ды Нев­ско­го прос­пекта". С мо­мен­та вы­хода в свет и по сию по­ру этот но­вел­листи­чес­кий сбор­ник поль­зу­ет­ся ко­лос­саль­ным чи­татель­ским ин­те­ресом. В 1998 го­ду вы­ходит вось­ми­сотс­тра­нич­ная фи­лософ­ская "все­об­щая те­ория все­го" - "Всё о жиз­ни". Пуб­ли­ку­ют­ся ро­маны "Са­мовар", "Го­нец из Пи­зы", кни­га рас­ска­зов "Па­мят­ник Дан­те­су", а так­же "Кас­сан­дра", "Б.Ва­вилон­ская", "Ле­ген­ды Ар­ба­та", "Ми­шахе­реза­да", "Лю­бовь и страсть". 

 В со­ав­торс­тве с Ан­дре­ем Бу­ров­ским на­писал "Граж­дан­скую ис­то­рию бе­зум­ной вой­ны" - кни­гу, пред­став­ля­ющую со­бой пер­вую в оте­чес­твен­ной ис­то­ри­ог­ра­фии по­пыт­ку соз­дать внят­ный, объ­ек­тивный, обоб­ща­ющий труд по ис­то­рии Граж­дан­ской вой­ны в Рос­сии.

В раз­ные го­ды Вел­лер чи­тал лек­ции по рус­ской ли­тера­туре в уни­вер­си­тетах Ми­лана, Ту­рина, в дат­ском Оден­се, в И­еру­сали­ме. Выс­ту­пал пе­ред чи­тате­лями в Нью-Й­ор­ке, Бос­то­не, Клив­ленде, Чи­каго. 

"ЭНЕР­ГО­ЭВО­ЛЮЦИ­ОНИЗМ"

Ми­ха­ил Вел­лер не толь­ко ус­пешный пи­сатель, но и ори­гиналь­ный мыс­ли­тель, раз­ра­ботав­ший собс­твен­ную фи­лософ­скую сис­те­му, объ­яс­ня­ющую ос­но­вы жиз­не­ус­трой­ства от на­чала на­чал до се­год­няшне­го мо­мен­та и да­лее в бес­ко­неч­ность. Свои те­зисы он из­ла­га­ет до­ход­чи­во, раз­го­вор­ным язы­ком, что­бы че­ловек лю­бого уров­ня об­ра­зова­ния, смог её ос­мыслить и сде­лать инс­тру­мен­том поз­на­ния се­бя и ми­ра. Фи­лософ­ские взгля­ды бы­ли им обоб­ще­ны в еди­ную те­орию, наз­ванную энер­го­эво­люци­ониз­мом.   

  В 2010 го­ду на Меж­ду­народ­ном фи­лософ­ском фо­руме в Афи­нах Вел­лер выс­ту­пил с док­ла­дом по сво­ей те­ории, удос­то­ен­ным ме­дали фо­рума. В 2011 го­ду на Лон­дон­ской меж­ду­народ­ной книж­ной яр­марке прош­ла пре­зен­та­ция че­тырёх­томни­ка Вел­ле­ра, в ко­тором он пос­ле­дова­тель­но из­ла­га­ет те­орию энер­го­эво­люци­ониз­ма.    

 Ли­ния жиз­ни пи­сате­ля и фи­лосо­фа Вел­ле­ра та­кая же яр­кая, как и его ли­тера­тур­ная сте­зя, от­ме­чен­ная жан­ро­вым, те­мати­чес­ким и сти­лис­ти­чес­ким раз­но­об­ра­зи­ем. Ла­конич­ность, от­то­чен­ная яс­ность фор­му­лиро­вок, стрем­ле­ние "дой­ти до са­мой су­ти", чес­тность, ви­таль­ность, не­под­ра­жа­емая иро­ния и эн­цикло­педи­чес­кий ди­апа­зон - ха­рак­терные чер­ты сти­ля Вел­ле­ра.  

 Ге­рой его книг - как пра­вило, че­ловек, за­нятый де­лом. Нес­мотря на бе­зала­бер­ность, ко­торая ро­дилась рань­ше нас, и без­донный эк­зистен­ци­ализм рос­сий­ской дей­стви­тель­нос­ти, он не пог­ру­жа­ет­ся с го­ловой в бо­лото без­бреж­ной реф­лексии, и по­ток соз­на­ния не уно­сит его слиш­ком да­леко. Прав­да, вре­мена­ми он с го­ловой пог­ру­жа­ет­ся в дру­гое бо­лото - с ог­ненной во­дой, но и от­ту­да в пос­ледний мо­мент вы­дер­ги­ва­ет се­бя, как, Мюн­хга­узен за ко­сицу. Сим­па­тич­ная бру­таль­ность и ха­риз­ма­тич­ность ав­то­ра в не­кото­рой сте­пени пе­реда­ет­ся и его пер­со­нажу. Этот уда­лец про­шел три­девять зе­мель, в ог­не не сго­рел, в "од­ной во­де сту­дёной, а в дру­гой во­де ва­рёной" не уто­нул, на мед­ные тру­бы не соб­лазнил­ся. Жи­вет по прин­ци­пу: "Де­лай как дол­жно, и будь что бу­дет". Ни от че­го не за­река­ет­ся, но и при­сутс­твия ду­ха не те­ря­ет. А глав­ное - не те­ря­ет чувс­тво юмо­ра.

ВИТАМИНЫ ДЛЯ ДУШИ И УМА

В ли­тера­туре, как в люб­ви, важ­но пос­левку­сие: что об­на­ружи­ва­ет­ся на дне в су­хом ос­татке в па­мяти, уме, сер­дце. Что ка­са­ет­ся про­зы Вел­ле­ра, ска­жу с уве­рен­ностью: со­жалеть о вре­мени, пот­ра­чен­ном на чте­ние, не при­дет­ся. Его кни­ги - ви­тами­ны для ду­ши и ума, инъ­ек­ции лю­боз­на­тель­нос­ти и жиз­не­любия, обо­гащен­ные муд­ростью по­нима­ния ми­ра, по­чер­пну­той из книг и про­верен­ной жиз­ненным опы­том то­го, кто "из кас­ты охот­ни­ков за ис­ти­ной".

В 1990 го­ду  в жур­на­ле "Звез­да" вы­шел рас­сказ Ми­ха­ила Вел­ле­ра "Хо­чу в Па­риж". По его мо­тивам на ка­мер­ной сце­не Го­род­ско­го дра­мати­чес­ко­го те­ат­ра Ниж­не­вар­тов­ска был пос­тавлен од­но­имен­ный мо­нос­пектакль. Про­ект столь ус­пе­шен, что уже ус­пел по­корить и зри­телей, и за­яд­лых те­ат­ра­лов, и про­фес­си­она­лов, не толь­ко со­бирая пол­ные за­лы, но и по­лучая са­мые прес­тижные наг­ра­ды рос­сий­ских и за­рубеж­ных меж­ду­народ­ных фес­ти­валей.

СОВЕТСКОЕ ЗАЗЕРКАЛЬЕ

  "Ес­ли  те­бе  по­вез­ло, и ты в мо­лодос­ти жил в Па­риже, то, где бы ты ни был по­том, он до кон­ца дней тво­их ос­та­нет­ся с то­бой, по­тому что Па­риж  - это

праз­дник, ко­торый всег­да с то­бой", - так на­чина­ет­ся  кни­га вос­по­мина­ний аме­рикан­ско­го пи­сате­ля Эр­неста Хе­мин­гу­эя о его жиз­ни в Па­риже.

   А вот как на­чина­ет­ся рас­сказ "Хо­чу в Па­риж" рус­ско­го пи­сате­ля Ми­ха­ила Вел­ле­ра, ро­див­ше­гося в СССР, тру­довая би­ог­ра­фия ко­торо­го нас­чи­тыва­ла мно­жес­тво са­мых не­ожи­дан­ных спе­ци­аль­нос­тей от охот­ни­ка-про­мыс­ло­вика в гос­пром­хо­зе до дол­жнос­ти млад­ше­го на­уч­но­го сот­рудни­ка  Го­сударс­твен­но­го му­зея ис­то­рии ре­лигии и ате­из­ма (ны­не Ка­зан­ском со­боре), и ко­торо­му приш­лось пот­ра­тить го­ды и мас­су уси­лий на то, что­бы хоть ка­кое-то из его про­из­ве­дений бы­ло про­пуще­но со­вет­ской цен­зу­рой: "Хо­тение в Па­риж бы­ва­ет раз­ное. На ми­нуточ­ку и нав­сегда, на эк­скур­сию и на го­дик, слу­жеб­ное и ми­молет­ное, всерь­ез и в шут­ку: "Я опять хо­чу в Па­риж. - А что, вы там уже бы­ли? - Нет, я уже ког­да-то хо­тел".

   Рас­сказ о че­лове­ке (тут не­об­хо­дима ре­мар­ка: о со­вет­ском че­лове­ке), у ко­торо­го, как у лер­монтов­ско­го Мцы­ри, бы­ла "од­на, но пла­мен­ная страсть": он всю жизнь хо­тел в Па­риж. Очень. Этот че­ловек, с ви­ду прос­той со­вет­ский обы­ватель, один из мил­ли­онов, а на са­мом де­ле - ве­ликий меч­та­тель, креп­ко, страс­тно, но без­на­деж­но влюб­ленный в Па­риж, стал ге­ро­ем мо­нос­пектак­ля "Хо­чу в Па­риж!"  Го­род­ско­го дра­мати­чес­ко­го те­ат­ра из Ниж­не­вар­тов­ска. Ре­жис­сер - Вя­чес­лав Зай­чи­ков.

Ис­то­рия жиз­ни Дмит­рия Ко­рень­ко­ва так ту­го пе­реп­ле­тена с ис­то­ри­ей его люб­ви к "Го­роду ог­ней", что по­рой не яс­но, ка­кая из этих ис­то­рий ис­тинная ли­ния судь­бы ге­роя: та, из его меч­ты, или дру­гая, ре­аль­ная, по со­вет­ско­му пас­порту.

  Ак­тер Ев­ге­ний На­умов по­казы­ва­ет ге­роя в раз­ные пе­ри­оды его жиз­ни. Сна­чала он  пя­тик­лас­сник-ша­лопай, пос­мотрев­ший в ки­ноте­ат­ре "Трех муш­ке­теров" и сле­ту, с раз­бе­га по­корен­ный и филь­мом, и кни­гой, и упо­итель­но прек­расной, так не­похо­жей на ок­ру­жа­ющие ре­алии сто­лицей Фран­ции. Тог­да и воз­ни­ка­ет его меч­та, его пу­тевод­ная звез­да, ос­ве­щав­шая с тех пор ему жиз­ненный путь, меч­та - по­бывать в Па­риже.

  …Ах, эти "Три муш­ке­тера"! Веч­ная кни­га, куль­то­вая, как сей­час го­ворят. Ею с оди­нако­вым вос­торгом за­читы­вались в раз­ных стра­нах и стар и млад. В ми­ре да­же есть нес­коль­ко па­мят­ни­ков Д`Ар­тань­яну - глав­но­му ге­рою ве­лико­го ро­мана. Та­ков гра­дус чи­татель­ской люб­ви.

  Обо­жали его и в СССР. А как ина­че? "Три муш­ке­тера" - кни­га о сво­бод­ных лю­дях, об арис­токра­тиз­ме ду­ха и от­но­шений. "Один за всех и все за од­но­го!" - что мо­жет быть бла­город­нее, что спо­соб­но мо­тиви­ровать и вдох­новлять силь­нее! Тут вой­ны про­ис­хо­дят из-за прек­расной да­мы. Тут честь жен­щи­ны, честь мун­ди­ра, честь шпа­ги пре­выше собс­твен­ной жиз­ни. Тут ко­декс чес­ти пре­выше ука­за ко­роля. И ни­како­го ис­то­ричес­ко­го ма­тери­ализ­ма.

Мог ли ус­то­ять юный Ди­ма Ко­рень­ков? Ра­зуме­ет­ся, нет. Он по уши влю­бил­ся и в ро­ман, и в прек­расный, сво­бод­ный Па­риж.     

   Од­на­ко мо­лодой че­ловек не си­дит сло­жа ру­ки, а при­лага­ет все си­лы, что­бы ус­ко­рить осу­щест­вле­ние за­вет­ной меч­ты. Он в со­вер­шенс­тве ов­ла­дева­ет фран­цуз­ским, с прис­трас­ти­ем изу­ча­ет ис­то­рию Фран­ции, шту­диру­ет всю име­ющу­юся ли­тера­туру о Па­риже. Он с зак­ры­тыми гла­зами мо­жет най­ти в Па­риже лю­бую улоч­ку. Те­перь он зна­ет, как вес­ти се­бя в свет­ском об­щес­тве, как одеть­ся по ев­ро­пей­ской мо­де, раз­би­ра­ет­ся во фран­цуз­ской кух­не и са­мых изыс­канных ви­нах, но… не име­ет воз­можнос­ти их при­губить, не мо­жет зай­ти в га­лерею Ла­фай­ет, по­щел­кать фо­то­ап­па­ратом на Ван­дом­ской пло­щади, у не­го нет ни­каких шан­сов по­любо­вать­ся го­тичес­ки­ми шпи­лями Нотр-Дам де Па­ри, и всё по­тому, что он жи­вет в за­холус­тном про­вин­ци­аль­ном го­родиш­ке в ту ис­то­ричес­кую эпо­ху, ког­да прос­то­му смер­тно­му не­чего ду­мать да­же о прос­том те­лефон­ном звон­ке заг­ра­ницу, не го­воря уже о по­ез­дке. Не­вин­ное сло­во "инос­тра­нец" ста­новит­ся ру­гатель­ным.

  Мы сей­час не ощу­ща­ем от­ри­цатель­ных кон­но­таций за этим сло­вом. Но в ми­нув­шую эпо­ху оно мог­ло сму­тить че­лове­ка, по­разить. Ког­да Бул­га­ков опи­сыва­ет, как "в час не­быва­ло жар­ко­го за­ката" на Пат­ри­ар­ших по­яв­ля­ет­ся "инос­тра­нец", это оз­на­ча­ет, что по­яв­ля­ет­ся не прос­то инос­тра­нец, а в воз­ду­хе воз­ни­ка­ет неч­то удуш­ли­во тре­вож­ное, та­инс­твен­ное, пу­га­ющее. Ир­ра­ци­ональ­ный со­вет­ский дзен  - один из пред­ме­тов изоб­ра­жения и Пе­леви­на. Эта стран­ная со­вет­ская мис­ти­ка вхо­дит в жизнь Ко­рень­ко­ва.

   И вновь ак­тер пре­об­ра­жа­ет­ся. Пе­ред зри­теля­ми уже нес­коль­ко пос­та­рев­ший, рас­те­ряв­ший за го­ды ра­боты на за­воде из­рядную до­лю оп­ти­миз­ма че­ловек, об­ре­менен­ный семь­ей и деть­ми, так и не раз­де­лив­ши­ми с ним его меч­ты. Тем не ме­нее,  он не сда­ет­ся. Ге­рой про­дол­жа­ет сту­чать­ся в зак­ры­тые две­ри, ис­поль­зуя ма­лей­шую воз­можность приб­ли­зить­ся к меч­те, но вез­де по­луча­ет от­каз, от­каз, сно­ва от­каз.

  С это­го мо­мен­та ис­то­рия меч­ты прев­ра­ща­ет­ся в ис­то­рию си­лы ду­ха. Дмит­рий рас­те­рял все ил­лю­зии, но он чувс­тву­ет, что в глу­бине ду­ши го­нимая и зат­равлен­ная его меч­та всё же жи­ва, как и ве­ра в свою звез­ду. И как ког­да-то под вли­яни­ем меч­ты и ве­ры сфор­ми­рова­лись его яр­кая ин­ди­виду­аль­ность, так сей­час они ук­репля­ют его ха­рак­тер и ре­шимость.

На­конец, на по­роге шес­ти­деся­тиле­тия судь­ба счас­тли­во улы­ба­ет­ся из­му­чен­но­му ге­рою. Прав­да­ми и неп­равда­ми ему уда­ет­ся-та­ки за­полу­чить мно­гос­тра­даль­ную ту­рис­ти­чес­кую пу­тев­ку в Па­риж на (о, Бо­же!) 12 дней. Ка­залось бы, вот оно - Эль­до­радо, го­род Сол­нца рас­па­хива­ет пе­ред Дмит­ри­ем свои зо­лоче­ные вра­та, Ар­ка­дия при­ем­лет его в без­за­бот­ные, ра­дос­тные объ­ятия! И сен­ти­мен­таль­ный чи­татель, ус­тавший от нес­пра­вед­ли­вос­ти и нев­згод собс­твен­ной жиз­ни, ко­торый то­же, вслед за клас­си­ком, "об­ма­нывать­ся рад", с удо­воль­стви­ем на­дева­ет ро­зовые оч­ки, уми­лен­но улы­ба­ет­ся, как бы убеж­дая са­мого се­бя: да, дес­кать, всё не так пло­хо. Гля­дишь, и на на­шей ули­це бу­дет праз­дник…

  Но пи­сатель, а вслед за ним и соз­да­тели спек­такля пре­сека­ют прек­расно­душ­ные ожи­дания не­удоб­ным воп­ро­сом: а воз­мо­жен ли хэп­пи-энд в эпо­ху лжи и то­таль­ной нес­во­боды? Мо­жет ли че­ловек с глу­боко лич­ной меч­той и субъ­ек­тивным пред­став­ле­ни­ем о счастье дос­тичь его, на­ходясь в рам­ках сис­те­мы, соз­данной для кон­тро­ля и по­дав­ле­ния все­го лич­нос­тно­го, ина­ково­го, ин­ди­виду­аль­но­го? По­чему Ко­рень­ков, слов­но Зо­луш­ка пос­ле ба­ла, очу­тив­ша­яся, вмес­то кри­ноли­нов, в зас­ти­ран­ном пе­ред­ни­ке и урод­ли­вых баш­ма­ках, ока­зал­ся не в "за­мира­ющем Па­риже", где "плы­вет вес­на", а в фаль­ши­вом гра­де-мас­ка­раде, в му­ляже меч­ты?

 Над этим пред­сто­ит раз­мышлять чи­тате­лям Ми­ха­ила Вел­ле­ра и зри­телям спек­такля "Хо­чу в Па­риж!"

  Впро­чем, дру­гой ли­тера­тур­ный пер­со­наж, му­ча­ющий­ся по­хожей ди­лем­мой - Ос­тап Бен­дер ре­ша­ет её так: "Все это вы­дум­ка, нет ни­како­го Рио-де-Жа­ней­ро, и Аме­рики нет, и Ев­ро­пы нет, ни­чего нет. И во­об­ще пос­ледний го­род - это Ше­петов­ка, о ко­торую раз­би­ва­ют­ся вол­ны Ат­ланти­чес­ко­го оке­ана…"

 В фи­нале спек­такля во весь рост вста­ет бул­га­ков­ская мис­ти­ка. Она скво­зит по­тус­то­рон­ним хо­лодом сквозь ще­ли бэ­уш­но­го му­ляжа меч­ты. Об­раз Па­рижа зыб­лется, раз­ве­щест­вля­ет­ся, рас­па­да­ет­ся на ато­мы и, как фаль­ши­вое за­зер­калье, рас­сы­па­ет­ся ос­тры­ми брыз­га­ми. "Про­пал Ер­ша­ла­им - ве­ликий го­род, как буд­то не су­щес­тво­вал на све­те"…

  Нес­мотря на серь­ёз­ность зат­ро­нутых проб­лем, спек­такль ле­гок для вос­при­ятия, бла­года­ря юмо­ру и доб­рой иро­нии, ко­торые яв­ля­ют­ся ха­рак­терны­ми чер­та­ми ав­тор­ско­го сти­ля Вел­ле­ра и ко­торые уда­лось пе­редать ак­те­ру.

  Меч­та Ко­рень­ко­ва - "Го­род всех влюб­ленных", по­это­му спек­такль ове­ян той же а­урой, что и гре­за глав­но­го ге­роя: эле­ган­тным фле­ром ро­ман­ти­ки - от­го­лос­ком га­лан­тно­го ве­ка. На сце­не му­зыка 60-80-х го­дов в ис­полне­нии Ев­ге­ния На­умо­ва, в за­писи зву­чат го­лоса Шар­ля Аз­на­вура, Ива Мон­та­на, Джо Дас­се­на.

  В чем же глав­ный урок уди­витель­ной ис­то­рии, рас­ска­зан­ной в спек­такле? Или, вос­кли­цая по-че­хов­ски: был ли смысл в этих стра­дани­ях, в меч­те, ко­торой не суж­де­но бы­ло сбыть­ся?

  Ви­димо, смысл был. И был он, ве­ро­ят­но в том, что  Ге­рой, ес­ли он Ге­рой с боль­шой бук­вы, дол­жен слу­шать свой внут­ренний го­лос, сле­довать собс­твен­но­му приз­ва­нию и не важ­но, ку­да за­ведет Меч­та…

____________
На фо­то - сце­ны из спек­такля.