Pабочая командировка

Упо­мяну­тые в тек­сте нез­на­комые сло­ва рас­шифро­выва­ют­ся сле­ду­ющим об­ра­зом:
 
ПЭП - про­ек­тный ин­сти­тут "Про­мэнер­гопро­ект"

пэ­повец - сот­рудник вы­ше­упо­мяну­того ин­сти­тута 

"Пэ­повец" - ин­терне­тов­ский сайт быв­ших сот­рудни­ков ПЭ­Па, ко­торый я вы­пус­кал дваж­ды в ме­сяц с 2002 по 2013 го­ды 

Часть 1

Путевые заметки по Германии

Ап­рель–и­юнь 2004 го­да
 
Ува­жа­емые чи­тате­ли!

Ме­няю ус­ловное бла­гопо­лучие и обес­пе­чен­ность вмес­те с пен­си­он­ным пла­ном, зуб­ны­ми ко­рон­ка­ми и по­вышен­ным хо­лес­те­рином, на пэ­пов­скую ста­биль­но–ми­зер­ную, беcпер­спек­тивную зар­пла­ту, об­щую квар­ти­ру в цен­тре Ки­ева, с хро­ничес­кой за­газо­ван­ностью и ав­то­бус­ной не­раз­бе­рихой в ча­сы пик, со спаль­ной кро­ватью в про­ход­ной ком­на­те и лю­бопыт­ным бра­том же­ны школь­но­го воз­раста, с ор­де­нонос­ной со­сед­кой–ан­ти­семит­кой с за­вода «Ком­му­нист» и, как обя­затель­ное и бес­плат­ное при­ложе­ние, 30–ть лет на­копив­ше­гося воз­раста.

Что же по­луча­ет­ся, от че­го бе­жал, к то­му же и воз­вра­ща­юсь? Ко­неч­но нет. Хо­чет­ся рас­стать­ся с тя­жело про­житы­ми го­дами, ко­торые с каж­дым днём всё труд­нее нес­ти. Но­вые за­боты ста­новят­ся не­посиль­ны­ми, а ста­рые всё ча­ще раз­дра­жа­ют. Ус­пе­хи де­тей ра­ду­ют, но не­надол­го, боль­ше бес­по­ко­ят, не­понят­но от­ку­да по­явив­ши­еся, нез­до­ровые сим­пто­мы с вы­тека­ющи­ми не­хоро­шими мыс­ля­ми, за­пол­ня­ющие всё сво­бод­ное вре­мя.

Прос­то я ску­чаю по бес­печной мо­лодос­ти с не­раз­ре­шимы­ми труд­ностя­ми, став­ши­ми нор­мой то­го су­щес­тво­вания, по ма­тери­аль­но бед­ной, но ду­хов­но на­сыщен­ной, про­из­водс­твен­ной жиз­ни, где сот­рудни­ки ста­нови­лись друзь­ями, еди­номыш­ленни­ками, а по­рой и боль­ше.

Ску­чая по не­воз­вра­тимой мо­лодос­ти, мож­но и в Шта­тах пой­ти в ту­рис­ти­чес­кий по­ход с рюк­за­ком на пле­чах, спать в па­лат­ке или на се­нова­ле, петь пес­ни под ги­тару, ва­рить уху и пах­нуть ды­мом. Но ведь се­год­ня точ­но так­же пах­нешь ды­мом пос­ле рус­ско­го рес­то­рана и не мо­жешь ус­нуть не от при­лива ро­ман­ти­чес­ких мыс­лей и кол­хозной си­вухи, а от из­бытка вкус­ной, ка­лорий­ной пи­щи, поз­дно вы­пито­го ко­фе с ку­соч­ком юби­лей­но­го тор­та и рюм­ки фран­цуз­ско­го конь­яка. А не за­меча­ли ли вы, гос­по­да, что уже не за­жига­ют вас и не ув­ле­ка­ют в центр тан­це­валь­ной пло­щад­ки по­любив­ши­еся пес­ни, на­петые ор­кес­тром, с хо­рошо пос­тавлен­ны­ми про­фес­си­ональ­ны­ми го­лоса­ми «под фа­неру». А ес­ли, всё-та­ки, креп­кие на­пит­ки сде­лали своё де­ло и вы ока­зались в тол­пе тан­цу­ющих, то ва­ши «ба­лет­ные па» выг­ля­дят смеш­но ря­дом c тан­цу­ющей, сли­той в од­но це­лое, мо­лодой по­лураз­де­той па­рой. Рань­ше это­го, яв­но вы­ражен­но­го, раз­дра­жения, вы за со­бой не наб­лю­дали. Но че­го не вер­нёшь, о том не на­до грус­тить. За всё на­до ска­зать спа­сибо.

Спа­сибо судь­бе, что при­вела ме­ня в ПЭП, где я про­рабо­тал и про­жил 11 лет жиз­ни, на­сыщен­ных ин­те­рес­ны­ми встре­чами и зна­комс­тва­ми, про­из­водс­твен­ны­ми, спор­тивны­ми и по­лити­чес­ки­ми спо­рами, твор­чески­ми про­бами в ху­дожес­твен­ной са­моде­ятель­нос­ти. Воз­можно я бы сос­то­ял­ся в лю­бом дру­гом про­ек­тном кол­лекти­ве, но на этом эта­пе у ме­ня нет ни­каких со­жале­ний и ра­зоча­рова­ний.

Коль уж эмиг­ра­ция бы­ла не­из­бежна, как ре­волю­ция в Рос­сии (и то и дру­гое мож­но ос­па­ривать), то спа­сибо судь­бе, что за­нес­ла ме­ня в Аме­рику, где труд­ности, тре­воги и не­оп­ре­делён­ность увен­ча­лись от­но­ситель­ным ус­пе­хом. Где рож­де­ние вто­рого сы­на ук­ра­сило на­шу, на­сыщен­ную ис­пы­тани­ями, жизнь. Ско­рее все­го это­го бы не про­изош­ло, ес­ли бы мы про­дол­жа­ли жить в Со­юзе.

Спа­сибо за то, что, спус­тя 10 лет мо­ей им­мигра­ции, ста­ли подъ­ез­жать «по­томс­твен­ные» пэ­пов­цы, ко­торые отъ­езд ос­тавля­ли на по­том, те с кем бы­ло ин­те­рес­но, ве­село, рас­кре­пощён­но и лег­ко. Вре­мя внес­ло свои кор­ректи­вы. Со­ци­аль­ные из­ме­нения и воз­раст на­ложи­ли свой от­пе­чаток на но­вое по­седев­шее по­пол­не­ние. Из­ме­нения в их по­веде­нии бы­ли ра­зитель­ны, но, к счастью, не у всех. Кое–кто ос­тался ве­рен ста­рым тра­дици­ям. Об­ще­ние с ни­ми по­гаси­ло соз­давший­ся го­дами им­мигра­ции го­лод в при­об­ре­тении дру­зей и, хоть на вре­мя, вер­ну­ло ме­ня в за­бытую мо­лодость. И за это спа­сибо.

Спа­сибо, что моё пя­тое мес­то ра­боты в Шта­тах (на­де­юсь пос­леднее) да­ло мне тех­ни­чес­кую воз­можность об­щать­ся с ва­ми на на­шем сай­те. Я во­ис­ти­ну по­лучаю удо­воль­ствие, пе­чатая ва­ши про­из­ве­дения, сти­хи, поз­драв­ле­ния и фо­тог­ра­фии, и чувс­твую, хоть по­рой с арит­ми­ей, пульс на­шей бы­лой жиз­ни. Я не мог упус­тить слу­чая, прос­то не имел пра­ва, не по­ехать в дли­тель­ную ко­ман­ди­ров­ку в стра­ну, где се­год­ня про­жива­ют мои быв­шие сос­лу­жив­цы, с кем об­ще­ние не прек­ра­щалось все эти го­ды. Я об­зво­нил всех пэ­пов­цев, про­жива­ющих в Гер­ма­нии, и по­сетил по­лови­ну из них. Те­лефон­ные раз­го­воры и лич­ные встре­чи вос­кре­сили в па­мяти со­бытия и судь­бы тех, с кем не ви­дел­ся доб­рых чет­верть ве­ка. Воз­можно эти встре­чи от­кро­ют нам но­вых ав­то­ров, из чис­ла быв­ших, в пись­мах, рас­ска­зах и очер­ках на элек­трон­ных стра­ницах «Пэ­пов­ца».

Я се­год­ня за всё го­ворю спа­сибо. Нет, я, ко­неч­но, не вер­нусь в прош­лое. Не­чего меч­тать о том, что не­осу­щес­тви­мо, но дос­тав из тя­жёло­го рюк­за­ка про­житых лет луч­шие, на мой взгляд, го­ды жиз­ни, я не меч­таю, а об­ща­ясь с ва­ми я ре­аль­но воз­вра­ща­юсь в прош­лое с нас­то­ящи­ми ге­ро­ями мо­ей жиз­ненной эпо­пеи. Оче­вид­но, в этом и пре­лесть омо­ложе­ния. Ва­ши судь­бы где–то пе­ресек­лись с мо­ей судь­бой, а не­кото­рые, к мо­ему счастью, встре­тились опять спус­тя мно­го лет. И в си­лу за­вид­ной зре­лос­ти, нам не­куда спе­шить и есть, что друг дру­гу по­ведать. Мо­жет в этом и есть за­лог дол­го­летия.

Спа­сибо, что вы есть. Пи­шите, де­литесь сво­ими вос­по­мина­ни­ями, не бой­тесь цен­зу­ры – на на­ших стра­ницах её нет. Здо­ровья вам и бла­гопо­лучия, от­сутс­твия за­вис­ти, же­лания жить, ве­селить­ся и со­из­ме­римых воз­можнос­тей.

Да, это прав­да, что вре­мена не пов­то­ря­ют­ся, они толь­ко риф­му­ют­ся. 

I

 - Па­па, ку­да ты соб­рался со сво­ими же­лудоч­ны­ми проб­ле­мами, да ещё и на три ме­сяца? Сви­нину ты не ешь, жир­но­го те­бе нель­зя, а в Гер­ма­нии толь­ко это и едят, – го­ворил мой млад­ший сын, бу­дущий про­фес­сор би­оло­гии,– ты без ма­миной кух­ни не мо­жешь. 

- Кар­лу­ша, – от­шу­чивал­ся я, – та­кая воз­можность пред­став­ля­ет­ся не каж­дый день, а твоя ма­ма лю­бит пу­тешес­тво­вать. Вот она ко мне при­летит и мы по­ез­дим по Ев­ро­пе, а нас­чёт пи­тания - я бу­ду ос­то­рожен.

С на­чала го­да заг­рузка на ра­боте рез­ко сни­зилась и, ес­ли в 2003 го­ду я ме­нял своё от­пус­кное рас­пи­сание нес­коль­ко раз, что­бы за­кон­чить «го­рящие про­ек­ты», то но­вый фи­нан­со­вый год не обе­щал ни­чего хо­роше­го. Ру­ководс­тво ста­ралось «рас­толкать» сот­рудни­ков, ку­да толь­ко мож­но. Ев­ро­пей­ский фи­ли­ал на­шей ком­па­нии сог­ла­сил­ся при­нять на 3–4 ме­сяца груп­пу про­ек­ти­ров­щи­ков из 5-ти че­ловек. Боль­шинс­тво из мо­их аме­рикан­ских кол­лег, в си­лу се­мей­ных об­сто­ятель­ств, сос­то­яния здо­ровья и нес­по­кой­но­го меж­ду­народ­но­го по­ложе­ния, не ре­шались на та­кой дли­тель­ный заг­ра­нич­ный во­яж. Сог­ла­сились мо­лодые, не­жена­тые аме­рикан­ские спе­ци­алис­ты, ис­ка­тели прик­лю­чений и лю­бите­ли ос­трых ощу­щений, и я, умуд­рённый тех­ни­чес­ким и жиз­ненным опы­том и че­тырь­мя уволь­не­ни­ями, им­мигрант пен­си­он­но­го воз­раста по со­вет­ским стан­дартам. Ус­ло­вия и сро­ки пре­быва­ния в Гер­ма­нии ме­нялись не­од­нократ­но и не в на­шу поль­зу, но всё же пос­ле дол­гих дис­куссий, не­сог­ла­сован­ности ру­ководс­тва и не­раз­бе­рихи, став­ки бы­ли сде­ланы и ко­ни пу­щены. Вы­лета­ли мы не все од­новре­мен­но.

В а­эро­порт, как и полaга­ет­ся, ме­ня про­вожа­ла же­на. Прой­дя та­можен­ный дос­мотр и сдав ве­щи, я на­шёл двух сво­их сот­рудни­ков в наз­на­чен­ной для от­лё­та сек­ции ожи­дания. Об­ме­няв­шись при­ветс­тви­ями и до­рож­ны­ми шут­ка­ми, я при­сел ря­дом. По ра­дио объ­яви­ли мою фа­милию. По­ка я вы­яс­нял у ра­бот­ни­ка а­эро­пор­та, ку­да мне ид­ти, мою фа­милию наз­ва­ли вто­рич­но. Я вер­нулся к мес­ту ре­гис­тра­ции, где ме­ня уже жда­ла пе­репу­ган­ная же­на.

- Пав­лик, в чём де­ло? – с тре­вогой гля­дела на ме­ня же­на, в ожи­дании от­ве­та,– я уже бы­ла на вы­ходе из а­эро­пор­та и вер­ну­лась.

Ме­ня поп­ро­сили дать ключ к од­но­му из мо­их че­мода­нов. Служ­бу про­вер­ки нас­то­рожи­ли мои тя­жёлые бо­тин­ки для строй­ки с за­щит­ным ме­тал­ли­чес­ким нос­ком и каб­лу­ком. Мне вер­ну­ли ключ и я поп­ро­щал­ся с же­ной ещё раз. Вер­нувшись на по­сад­ку я от­шу­тил­ся, мол на­пако­вал нар­ко­тиков боль­ше по­ложен­но­го и лиш­ний вес приш­лось вер­нуть же­не.

В са­молё­те не­мец­кой авиaком­па­нии «Люф­тган­за» сво­бод­ных мест не бы­ло. У каж­до­го пас­са­жира был пер­со­наль­ный те­леви­зор с че­тырь­мя прог­рамма­ми, вмон­ти­рован­ный в спин­ку впе­реди сто­яще­го си­дения. Мой по­казы­вал толь­ко рек­ла­му по всем ка­налам. Я об­ра­тил­ся к стю­ар­дессе, она охот­но взя­лась ис­пра­вить тех­ни­чес­кую не­полад­ку, от­клю­чив те­лепе­реда­чи по все­му са­молё­ту, при этом дол­го из­ви­ня­ясь в са­молёт­ном ра­ди­оэфи­ре. Мой те­леви­зор про­дол­жал ус­пешно тран­сли­ровать те же рек­ла­мы. Я по­пытал­ся ус­нуть и по­забыть о не­уда­чах, счи­тая что двух впол­не дос­та­точ­но для од­но­го дня, осо­бен­но ес­ли это день по­лёта.

Я мог бы в де­талях опи­сать прик­лю­чения, вновь пос­ту­пив­ше­го на ра­боту, ин­же­нера–ме­хани­ка, ко­торый за­был в са­молё­те все свои до­кумен­ты по при­лётe во Фран­кфурт и его мы­тарс­тва по их ро­зыс­ку. Не хо­телось бы ос­та­вить без упо­мина­ния бе­зуп­речный, как го­род­ской, так и же­лез­но­дорож­ный, тран­спорт Гер­ма­нии, ве­личие сред­не­веко­вых зам­ков и на­личие пе­шеход­ных про­мена­дов в каж­дом го­роде. Я мог бы за­ос­трить вни­мание чи­тате­лей на кра­соте го­родов Бадeн–Бадeн и Виcбадeн, ко­торые прив­ле­кали из­вес­тных рус­ских пи­сате­лей 19–го ве­ка не толь­ко сво­ими вод­ны­ми ле­чеб­ни­цами, но и ка­зино, где они про­иг­ры­вали сос­то­яния в сво­их сва­деб­ных и дру­гих пу­тешес­тви­ях. Я уве­рен, что это бы­ло опи­сано не­од­нократ­но, тех­ни­чес­ки и ли­тера­тур­но гра­мот­но и дос­тупно ещё до ме­ня.

Для бе­зопас­ности ко мне прис­та­вили пер­со­наль­но­го те­лох­ра­ните­ля. Хо­чу за­метить, что ра­бота у них тя­жёлая и зар­пла­ту они по­луча­ют не зря (шут­ка).

Я же пос­та­ра­юсь рас­ска­зать о сво­их встре­чах и те­лефон­ных раз­го­ворах с быв­ши­ми сот­рудни­ками, ко­торые выб­ра­ли Гер­ма­нию сво­им пос­то­ян­ным мес­том про­жива­ния. В пер­вые два дня я об­зво­нил быв­ших стро­ите­лей: Лю­сика Вай­не­ра, Юру Ха­лем­ско­го и Юлю Тон­ко­ногую. С Лю­сиком и Юрой моя связь не пре­рыва­ет­ся с 1989 го­да, - это год мо­его пер­во­го ви­зита в Ки­ев пос­ле 10 лет эмиг­ра­ции. Ре­бята про­жива­ют в хо­роших, как по мет­ра­жу, так и по пла­ниров­ке, ев­ро­пей­ских квар­ти­рах, об­за­велись вну­ками, в ме­ру воз­можнос­тей и спро­са на рын­ке, ра­бота­ют и бы­ли ра­ды мо­ему звон­ку. С Юлей я пе­рез­ва­нива­юсь вот уже вто­рой год, с тех пор, как стал пе­чатать ее сти­хи в «Пэ­пов­це». В за­тяж­ных те­лефон­ных раз­го­ворах мне приш­лось из­ло­жить свой 25–ти лет­ний путь, в де­талях, a о Юле, её пе­ресе­лении, труд­ностях ус­трой­ства сы­на на ра­боту и проб­ле­мах со здо­ровь­ем, я уз­нал впер­вые. Мы вы­гово­рились, оче­вид­но, в этом бы­ла обо­юд­ная не­об­хо­димость. Я ло­вил се­бя на том, что ни­ког­да, ра­ботая вмес­те, ни­чего не знал о ней. По­жалуй, на ба­зе про­читан­ных её сти­хов, на­ши бе­седы до­пол­ни­ли Юлин ду­хов­ный и жиз­ненный пор­трет. К со­жале­нию, уви­деть­ся с ней мне не до­велось, в си­лу не­удоб­но­го для ме­ня ге­ог­ра­фичес­ко­го по­ложе­ния го­рода Нор­дха­узе­на. Уж слиш­ком да­леко и не­удоб­но мне бы­ло до­бирать­ся, как ма­шиной, так и же­лез­ной до­рогой, от мо­его местoна­хож­де­ния. Нас­тро­ение Юли луч­ше все­го пе­реда­ют её сти­хи, по­дарен­ные мне На­умом Ро­зов­ским, о ко­тором раз­го­вор пой­дёт поз­же.

Им­мигрант­ская ли­ричес­кая

От­кры­лась мне стра­на сов­сем дру­гая–
Не та, что ви­делась из­да­лека,
Она по­ёт – о чём? Не по­нимаю,
Ведь я сов­сем не знаю язы­ка.

От­ку­да при­лете­ли эти пти­цы,
Что це­лый день ще­бечут за ок­ном?
Я с ба­гажом пе­ресек­ла гра­ницу,
А жизнь ос­та­лась в го­роде род­ном. 

Мне снит­ся тёп­лый Днепр в ча­сы за­ката
И Ки­ев На вы­соком бе­регу...
Что де­лать? Не ищу я ви­нова­тых
В том, что рас­стать­ся с прош­лым не мо­гу. 

Здесь го­ры в си­ней ки­сее ту­мана
И тём­ные вол­шебные ле­са,
Здесь пах­нут зем­ля­никою по­ляны,
А го­рода – как в сказ­ках чу­деса.

Я отс­тра­нён­но всё вос­при­нимаю –
Ду­ша в дру­гом прос­транс­тве под зам­ком.
Шу­мит тол­па, а я не по­нимаю,
Я не вла­дею этим язы­ком. 

Встре­ча­ют­ся при­вет­ли­вые ли­ца,
Гла­за ис­крят­ся щед­рой доб­ро­той,
А я не смею да­же об­ра­тить­ся
И вос­хи­тить­ся этой кра­сотой.
 
Не знаю, где мой лёг­кий плот при­чалит –
Его не­сёт, как щеп­ку по ре­ке,
Ме­ня зо­вут, а я не от­ве­чаю –
Я го­ворю на рус­ском язы­ке. 

II 

По­ез­дку к Юре в Дор­тмунд я сов­местил с по­сеще­ни­ем Дюсcель­дор­фа, где про­жива­ет Ле­на Кри­сятец­кая. Нем­но­го заб­лу­див­шись в сво­ей двух­ча­совой по­ез­дке на ма­шине, я всё-та­ки с по­мощью про­хожих, ко­торых зас­та­вил вспом­нить ан­глий­ский язык, и мо­биль­но­го те­лефо­на, по ко­торо­му ме­ня «ве­ла» Ле­на, на­шёл нуж­ный рай­он. Встре­ча сос­то­ялась на ос­та­нов­ке ав­то­буса, где мне бы­ло при­каза­но за­пар­ко­вать­ся и ждать.

- Пав­ка, ска­жи, я силь­но из­ме­нилась? – спро­сила ме­ня Ле­на пос­ле ча­сово­го раз­го­вора за сто­лом, где она хле­босоль­но кор­ми­ла ме­ня, как это тра­дици­он­но при­нято в ев­рей­ских семь­ях. 

- Ну, что ты, поч­ти нет, ведь я те­бя уз­нал сра­зу. 

Я ду­маю, имен­но так от­ве­тил бы лю­бой пэ­пов­ский муж­чи­на жен­щи­не, ко­торую не ви­дел 25 лет.

День вы­дал­ся по-лет­не­му тёп­лым и сол­нечным. Ле­на бы­ла мо­им ги­дом по Дюсcель­дор­фу. Мы гу­ляли по мно­голюд­ной на­береж­ной, фо­тог­ра­фиро­вались и ка­тались по ре­ке на про­гулоч­ном ка­тере. На про­тяже­нии все­го дня мы об­ме­нива­лись чет­верть­ве­ковы­ми со­быти­ями, проиcшед­ши­ми с на­ми, и вспо­мина­ли смеш­ные ис­то­рии из пэ­пов­ской жиз­ни. Осо­бен­но за­пом­нился нам от­пуск в При­эль­брусье, ку­да нам, по слу­чай­но­му сов­па­дению, в 1968 го­ду дос­та­лись «го­рящие» пу­тёв­ки. При­пом­нился за­бав­ный слу­чай, ког­да при вос­хожде­нии на При­ют 105, од­ну из про­межу­точ­ных вы­сот Эль­бру­са, три жен­щи­ны, в том чис­ле и Ле­на, оде­ли под сви­тера плас­ти­ковые куль­ки, что­бы бы­ло теп­лее. Не прош­ло и ча­са, как трёх «прак­тичных» аль­пи­нис­ток с их рюк­за­ками приш­лось брать «на бук­сир». Они рас­крас­не­лись от жа­ры, им труд­но бы­ло ды­шать.

Ле­на не упус­ка­ет воз­можнос­ти по­сещать все дос­тупные язы­ковые и тех­ни­чес­кие кур­сы, ор­га­низо­ван­ные для эмиг­рантов, с лю­бовью обус­тро­ила свою квар­ти­ру. От­вёр­тка, пи­ла и мо­лоток - лю­бимые ee инс­тру­мен­ты. В спаль­не сто­ит ещё за­пако­ван­ный компь­ютер, его счас­тли­вая об­ла­датель­ни­ца с на­чала и­юля пош­ла на кур­сы и в бли­жай­шем бу­дущем обе­щала вый­ти в ин­терне­тов­ский эфир. Она раз­во­дит цве­ты на бал­ко­не и очень гор­да этим. Ле­на жи­вёт пол­но­цен­ной, на­сыщен­ной жизнью сво­бод­но­го че­лове­ка в сво­бод­ном ми­ре.

Во из­бе­жание хро­ноло­гичес­ких и ис­то­ричес­ких оши­бок, я не ста­ну пе­рес­ка­зывать ус­лы­шан­ный мною жиз­ненный путь Ле­ны, вклю­чая её про­жива­ние с му­жем в Поль­ше, а по­том пе­ресе­ление в Гер­ма­нию. Каж­дый из уви­ден­ных или ус­лы­шан­ных по те­лефо­ну сос­лу­жив­цев, обе­щал на­писать для «Пэ­пов­ца» очерк, рас­сказ или пись­мо, сво­его ро­да от­чёт. На­берём­ся же тер­пе­ния и по­дож­дём до­кумен­таль­ных по­вес­тво­ваний от пер­во­го ли­ца на­ших не­мец­ких кол­лег. 

III 

Пе­рено­чевав у Ле­ны, и от­би­ва­ясь от уго­воров хо­зяй­ки плот­но по­зав­тра­кать на до­рогу, я от­пра­вил­ся в Дор­тмунд, ко­торый на­ходит­ся в 40 км от Дюсcель­дор­фа. В ого­ворен­ном по те­лефо­ну мес­те, у те­лецен­тра, я дож­дался при­ез­да Юры Ха­лем­ско­го. По­седев­ший и нем­но­го рас­полнев­ший, но та­кой же при­вет­ли­вый и веж­ли­вый, Юра при­нимал ме­ня с же­ной Ле­ной и вну­ком Кель­ви­ном в сво­ей трёх­комнат­ной квар­ти­ре с бал­ко­ном на пер­вом эта­же. Хо­чу за­метить, что им­мигрант­ско–жи­лищ­ный воп­рос в Гер­ма­нии ре­шён луч­ше, чем В Нью–Й­ор­ке и Фи­ладель­фии. Квар­ти­ры «по­моло­же», в луч­шем сос­то­янии, сан­техни­ка ра­бота­ет бе­зот­казно, па­рад­ные и дво­ры ухо­жены и нам­но­го чи­ще, а учи­тывая, что у Юры во дво­ре ещё есть пер­со­наль­ный га­раж на од­ну ма­шину, то не­мец­кая квар­ти­ра «со­ци­аль­щи­ка» во­об­ще на­ходит­ся вне кон­ку­рен­ции.

За 10 лет эмиг­ра­ции ба­лет­но–ин­же­нер­ная семья пе­ренес­ла ряд су­щес­твен­ных из­ме­нений. Юра ус­пел по­рабо­тать ин­же­нером–стро­ите­лем, дип­ло­миро­ван­ным прог­раммис­том и се­год­ня, кру­тя ба­ран­ку так­си, не те­ря­ет на­деж­ды най­ти ра­боту по спе­ци­аль­нос­ти. Же­на Ле­на, от­танце­вав про­фес­си­ональ­ную карь­еру в Kи­ев­ском те­ат­ре опе­рет­ты, се­год­ня име­ет уче­ников в мес­тной ба­лет­ной шко­ле. Дочь–ба­лери­на с му­жем, про­дол­жая се­мей­ные тра­диции, ещё тан­цу­ет, ра­ботая не­пол­ную ра­бочую не­делю. Пя­тилет­ний лю­бимец семьи, Кель­вин, ок­ру­жён за­ботой ба­буш­ки и де­душ­ки и все вы­ход­ные дни про­водит у них в до­ме.

Я был приг­ла­шён в дом пле­мян­ни­цы Ле­ны на шаш­лы­ки. Я впер­вые по­сетил эмиг­рант­ский дом, а не квар­ти­ру, в Гер­ма­нии. В от­ли­чиe от дву­хэтаж­но­го до­ма – тви­на на две семьи в Аме­рике, где дом раз­де­лён сте­ной в по­переч­ном нап­равле­нии на две са­мос­то­ятель­ные и рав­но­цен­ные сек­ции, этот дом был по­делён ка­питаль­ной сте­ной в про­доль­ном нап­равле­нии, где фрон­таль­ная часть до­ма сда­ёт­ся в арен­ду бан­ку. В тыль­ной час­ти до­ма жи­вёт хо­зяй­ка с се­милет­ней доч­кой.

При­нима­ла нас ку­зина Ле­ны, ма­ма хо­зяй­ки, а ба­раньи шаш­лы­ки го­товил Крис, при­ятель пле­мен­ни­цы. Ус­тро­ите­ли пик­ни­ка, ма­ма и дочь, с очень слож­ной, а где–то и тра­гичес­кой, жен­ской судь­бой, про­жива­ют в Гер­ма­нии с 1978 го­да. Они без су­еты нак­ры­ли стол во дво­ре до­ма под зон­том. Мы де­лились впе­чат­ле­ни­ями о про­житых го­дах в эмиг­ра­ции, срав­ни­вая ус­ло­вия жиз­ни в Аме­рике и Гер­ма­нии, и го­вори­ли о слож­ностях тру­до­ус­трой­ства.

- Па­вел Ан­дре­евич, вы шпи­он? – об­ра­тилась ко мне по­весе­лев­шая Ле­на, пов­то­ряя фра­зу из те­ле­эпо­пеи «Адъ­ютант его пре­вос­хо­дитель­ства», став­шую, с лёг­кой ру­ки Юры Ха­лем­ско­го, кры­латой в об­ра­щении ко мне во 2–м стро­итель­ном от­де­ле ПЭ­Па в 70–е го­ды. На что я от­ве­чал сло­вами ге­роя филь­ма: «По­нима­ешь Юра...». Ле­на не от­сту­пала: – Что ты де­ла­ешь у нас в Гер­ма­нии?

Я от­шу­тил­ся ста­рым ча­па­ев­ским анек­до­том: «Пи­шу опе­ру. Опер ска­зал обо всех пи­сать».

Поз­же приш­ла дочь, Ира, кра­сивая мо­лодая жен­щи­на с не­бес­но–го­лубы­ми гла­зами и то­чёной фи­гурой ба­леpины, по­хожая на па­пу, но в улуч­шенном жен­ском ва­ри­ан­те. Бы­ло ве­село, неп­ри­нуж­дённо, лег­ко и сво­бод­но. Соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что мы си­дим у ко­го–то на да­че в Ки­еве и ни­куда не пе­ресе­лялись, и не бы­ло этих слож­ных, на­сыщен­ных труд­ностя­ми, пе­режи­вани­ями и тре­вога­ми, 25–ти лет. У­ез­жать не хо­телось.

Ле­на, по всей ве­ро­ят­ности, в обы­ден­ной жиз­ни ми­нуя обя­затель­ную часть зна­комс­тва «на Вы», не уни­малась:

- По­чему ты за­ноче­вал у Кри­сятец­кой в Дюсcель­дор­фе, а у нас не хо­чешь? Мы что, не дос­той­ны? Не бой­ся, я прис­та­вать не бу­ду. 

- Я уже боль­шой опас­ности не пред­став­ляю, – под­держи­вая то­наль­ность шут­ли­вой бе­седы, от­ве­тил я, – но прос­то мне на­до хоть на один день пре­дос­та­вить ма­шину сво­им кол­ле­гам по ра­боте, ведь нас чет­ве­ро. 

Я у­ез­жал, за­ручив­шись обе­щани­ями Юры на­писать для сай­та и, воз­можно, при­лететь в Аме­рику в ав­густе это­го го­да.

IV 

К Лю­сику Вай­не­ру, в Ган­но­вер, я от­пра­вил­ся по­ез­дом.

Хо­чу сде­лать ли­ричес­кое от­ступ­ле­ние. В сво­их пу­тевых за­мет­ках я на­зываю сво­их быв­ших сот­рудни­ков, дру­зей и при­яте­лей по име­нам, хо­тя мно­гие из них бы­ли ува­жа­емы­ми людь­ми, глав­ны­ми спе­ци­алис­та­ми, глав­ны­ми конс­трук­то­рами и зас­лу­жен­но ве­лича­лись по име­ни и от­чес­тву. Я же за­пом­нил име­на в том ви­де, в ка­ком мы на­зыва­ли друг дру­га в да­лёкие 60–е и 70–е го­ды.

Лю­сик ме­ня встре­чал на вок­за­ле. Прой­дя ми­мо Вай­не­ра на пер­ро­не, я не сра­зу уз­нал то­го Лю­сика, ка­ким его ви­дел все­го три го­да то­му на­зад. Раз­добрев­ший и весь се­дой, он сто­ял в оч­ках и бли­зору­ко всмат­ри­вал­ся в тол­пу, нап­равляв­шу­юся в зда­ние вок­за­ла.

- Прос­ти­те, вы не ска­жете, как прой­ти на штрас­се Ге­ро­ев Три­полья?, - по­дой­дя к не­му сза­ди, спро­сил я. 

- Знаю, то­варищ Ба­либар. Для это­го вам при­дёт­ся сле­довать за мной. При­вет Пав­лик. Мы об­ня­лись. 

*** 

За пос­ледние 25 лет мы ви­делись три ра­за, в 1989, 2001 и 2004 го­дах, не счи­тая мо­их про­водов 79-го го­да. Так уж слу­чилось, что со­бытия 11 сен­тября 2001 го­да зас­та­ли ме­ня в Ки­еве. В этот день я по­сетил ПЭП и ви­дел­ся с бы­лой гвар­ди­ей сос­лу­жив­цев, те­ми, кто ещё уце­лел. Со­ня Вол­ко­ва про­вела ме­ня по от­де­лам и ка­бине­там тех, ко­го я пом­нил, а к по­луд­ню за мной за­ехал на ма­шине Са­ша Вол­ков и по­вёз ка­тать по Ки­еву, ча­са три по­казы­вая кра­соты отс­тро­ив­ше­гося го­рода. Я был ему бла­года­рен, так как сво­ей эк­скур­си­ей он до­пол­нил по­каз сто­лицы мо­ими родс­твен­ни­ками, ещё про­жива­ющи­ми на Ук­ра­ине. Ве­чером ме­ня при­нимал Арик Спит­ков­ский, мой тро­юрод­ный брат, не­ког­да ра­ботав­ший в на­шем ин­сти­туте. Имен­но в его до­ме ме­ня и зас­та­ли эти страш­ные сен­тябрь­ские со­бытия 2001 го­да. Те­лефон­ная связь с Аме­рикой бы­ла прер­ва­на, я на­ходил­ся в Ки­еве, же­на – в Пер­ми, в го­роде, где я за­кан­чи­вал по­литех­ни­чес­кий ин­сти­тут и ку­да она с груп­пой аме­рикан­ских спе­ци­алис­тов вы­лете­ла по­могать рус­ским пе­ре­обо­рудо­вать в му­зей, за аме­рикан­ские день­ги, быв­шую тюрь­му для по­лити­чес­ких зак­лю­чён­ных. Млад­ший сын на тот мо­мент про­живал в Пит­сбур­ге, где не­пода­лёку упал, зах­ва­чен­ный тер­ро­рис­та­ми са­молёт, стар­ший сын с ро­дите­лями же­ны был в Фи­ладель­фии. Не ста­ну рас­ска­зывать всех пе­режи­ваний и, как я по те­лефо­ну ра­зыс­кал же­ну в Пер­ми, а млад­ше­го сы­на по ин­терне­ту. Пер­вым же­лани­ем бы­ло уле­теть в Шта­ты, но па­ру дней Аме­рика не при­нима­ла и в а­эро­пор­тах ско­пилось боль­шое ко­личес­тво пас­са­жиров. Убе­див­шись, что ни­кого из пе­речис­ленных чле­нов семьи со­бытия не кос­ну­лись, мы ре­шили, по со­вету млад­ше­го сы­на, про­дол­жить зап­ла­нирон­ный от­пуск.

– Ма­ма, у нас всё от­но­ситель­но спо­кой­но. Сво­им при­ез­дом вы с па­пой ни­чем не по­може­те. Я знаю, как дол­го ты пла­ниро­вала ваш от­пуск, сов­ме­щая его с па­пиной ко­ман­ди­ров­кой, – убеж­дал по те­лефо­ну, не по го­дам рас­су­дитель­ный, 19-ти лет­ний Карл с мес­та сво­ей учё­бы в Пит­сбур­ге, – ни­чего не ме­няй. 

Вот тог­да–то, встре­тив­шись с же­ной во Фран­кфур­те в а­эро­пор­ту, - она воз­вра­щалась из перм­ской ко­ман­ди­ров­ки, а я пос­ле 5–ти днев­но­го по­сеще­ния Ки­ева, - мы до­пол­ни­ли свой во­яж по­сеще­ни­ем Гер­ма­нии. Встре­ча 2001–го го­да с Лю­сиком бы­ла зап­ла­ниро­вана ещё в Аме­рике и од­ним из её обя­затель­ных учас­тни­ков дол­жен был быть Юра Зак, но Нью–Й­орк­ская тра­гедия зас­та­вила его прер­вать свой от­пуск в Гер­ма­нии, и Юра с же­ной вер­нулся в Аме­рику. Тог­да на на­шу встре­чу в Ган­но­вер, мес­то жи­тель­ства Лю­сика, при­ехал Юра Ха­лем­ский, на тот мо­мент ра­ботав­ший ин­же­нером–стро­ите­лем в рус­ско–не­мец­кой фир­ме по за­куп­ке ле­са в Рос­сии. 

*** 

Всю до­рогу с вок­за­ла к сво­ему до­му Лю­сик расcпра­шивал о пэ­пов­цах в Аме­рике, о де­талях на­шей пос­ледней ин­сти­тут­ской встре­чи 2002 го­да и о тех из на­ших быв­ших, с кем я ви­жусь. Обе­дали мы вдво­ём, же­на Ла­риса бы­ла на ра­боте. У них в семье обя­зан­ности рас­пре­деле­ны та­ким об­ра­зом, что в свя­зи с тем, что Лю­сик ра­бота­ет не­пол­ную ра­бочую не­делю, а Ла­риса заг­ру­жена смен­ной ра­ботой в боль­ни­це мед­сес­трой, Вай­нер час­тень­ко ва­рит обе­ды. Хо­чу за­метить, что это у не­го хо­рошо по­луча­ет­ся.

Мы раз­гля­дыва­ли се­мей­ный фо­то­аль­бом. Лю­сик хвас­тался фо­тог­ра­фи­ями вто­рого вну­ка, ро­див­ше­гося в семье стар­ше­го сы­на в этом го­ду и фо­тог­ра­фи­ями до­чери, ко­торая жи­вёт са­мос­то­ятель­но и ле­том за­кан­чи­ва­ет уни­вер­си­тет. Я об­ра­тил вни­мание на один сни­мок в аль­бо­ме.

- Лю­сик, с кем это ты си­дишь за сто­лом? Очень зна­комое ли­цо, но не мо­гу вспом­нить кто это. 

- Это Алик Ло­ев гос­тил у ме­ня. Хо­чешь по­гово­рить с ним? 

По го­лосу я уз­нал Али­ка сра­зу. Он по­ведал мне, что жи­вёт в не­боль­шом го­род­ке под Дюс­сель­дор­фом и ра­бота­ет ин­же­нером–стро­ите­лем в ма­лень­кой не­мец­кой фир­ме, что ви­дел фильм, соз­данный Ва­лей Ка­гано­вич о на­шей встре­че 2002 го­да в Нью–Й­ор­ке и слы­хал о соз­да­нии пэ­пов­ско­го сайтa, но не имел воз­можнос­ти по­сетить его. На­гово­рив­шись, я про­дик­то­вал ему ад­рес «Пэ­пов­ца» и мы поп­ро­щались. Че­рез де­сять ми­нут он пе­рез­во­нил и ра­дос­тно со­об­щил, что «вы­шел» на сайт, поз­на­комил­ся с ним и по мо­ей прось­бе обе­щал на­писать о про­житых го­дах вне Ки­ева.

От­дохнув, мы с Лю­сиком от­пра­вились на ав­то­вок­зал. Ме­ня ожи­дал сюр­приз. Ав­то­бус Дюсcель­дорф - Ки­ев, в ко­тором ехал наш быв­ший на­чаль­ник от­де­ла, Рай­го­родец­кий, дол­жен был сде­лать ос­та­нов­ку в Ган­но­вере. Под­держи­вая связь по мо­биль­но­му те­лефо­ну, Ле­онид Яков­ле­вич со­об­щил, что ав­то­бус опаз­ды­ва­ет на час. Ин­те­рес­но, что дос­тупный ав­то­бус­ный вид со­об­ще­ния меж­ду Гер­ма­ни­ей и Рос­си­ей, а так­же Ук­ра­иной, ор­га­низо­ван­ный рус­ски­ми пред­при­нима­теля­ми, стал очень по­пуляр­ным сре­ди им­мигран­тов, но по­ка ещё не очень ак­ку­рат­ным. У нас по­явил­ся час сво­бод­но­го вре­мени. Я про­дол­жил своё зна­комс­тво с го­родом. Лю­сик ус­пел рас­ска­зать мне о пре­быва­нии в Мон­го­лии и о том, как не сос­то­ялась его вто­рая по­ез­дка в ту же “счас­тли­вую заг­ра­ницу”, то ли из–за от­сутс­твия ему за­мены в но­вом от­де­ле теп­ло­вых се­тей, то ли из–за не­жела­ния на­чаль­ни­ка от­пустить. Се­год­ня это уже не име­ет зна­чения, но в те го­ды та­кая ко­ман­ди­ров­ка бы­ла бы боль­шим ма­тери­аль­ным под­спорь­ем семье. Лю­сику бы­ло что рас­ска­зать, ведь он про­рабо­тал в ПЭ­Пе бо­лее 30 лет. Пос­ле дли­тель­ной про­гул­ки мы вер­ну­лись на ав­то­вок­зал, но ни­кого не зас­та­ли в «рус­ском от­се­ке». Я выс­ка­зал пред­по­ложе­ние, что ав­то­бус уже ушёл. Лю­сик не­замед­ли­тель­но свя­зал­ся по те­лефо­ну с Рай­го­родец­ким. Ока­залось, что во­дитель при­нял «сме­лое» ре­шение не за­ез­жать в Ган­но­вер, что­бы хоть как–то на­вер­стать опоз­да­ние. Я стол­кнул­ся с биз­не­сом "по–рус­ски”. Да­же ес­ли не бы­ло ожи­да­ющих пас­са­жиров, но ос­та­нов­ка бы­ла зап­ла­ниро­вана, её дол­жны бы­ли осу­щес­твить.

На вто­рой день, по со­вету Ла­рисы, же­ны Лю­сика, мы от­пра­вились в мес­тный парк. На про­тяже­нии трёх­ча­совой про­гул­ки вок­руг пар­ко­вого озе­ра Вай­нер рас­ска­зывал мне о со­быти­ях и из­ме­нени­ях в ин­сти­туте пос­ле мо­его отъ­ез­да, о труд­ностях сво­его пе­ресе­ления в Гер­ма­нию, о раз­лу­ке с семь­ёй сы­на и срав­ни­тель­но не­дав­нем их вос­со­еди­нении, о не­воз­можнос­ти ус­трой­ства на ра­боту по спе­ци­аль­нос­ти из-за не­дос­та­точ­ных зна­ний не­мец­ко­го язы­ка и пред­пенси­он­но­го воз­раста. Вай­не­ры эмиг­ри­рова­ли во вто­рой по­лови­не де­вянос­тых го­дов прош­ло­го сто­летия. Ре­аль­но оце­нивая си­ту­ацию, он не уны­ва­ет. Рад пре­дос­та­вив­шей­ся воз­можнос­ти ра­ботать, хоть и не ин­же­нером, и ждёт по­луче­ния граж­данс­тва, ко­торое даст ему воз­можность при­ехать в гос­ти на наш кон­ти­нент.

Суп­ру­жес­кая че­та Вай­не­ров про­вожа­ла ме­ня на вок­зал. Ме­ня ожи­дала пя­тича­совая по­ез­дка в го­род мо­его пре­быва­ния. Уже в по­ез­де, не те­ряя вре­мени и что­бы не за­быть пос­ле­дова­тель­ность со­бытий, я на­чал опи­сывать на­шу встре­чу. Мы бе­седо­вали с Лю­сиком ещё не­од­нократ­но по те­лефо­ну, а пос­ледний раз­го­вор сос­то­ял­ся при очень ин­те­рес­ных об­сто­ятель­ствах.

За­бегая впе­рёд в сво­ём по­вес­тво­вании, хо­чу по­ведать об од­ной ин­те­рес­ной встре­че. Про­ведя пер­вые де­вять дней сво­его ев­ро­пей­ско­го от­пуска в Че­хии, мы с же­ной воз­вра­щались ноч­ным по­ез­дом из Кар­ло­вых Вар, где вы­мыва­ли из ор­га­низ­ма не­мец­кое пи­во. По­езд при­был во Фран­кфурт в 6:30 ут­ра, а наш зап­ла­ниро­ван­ный тур в Кан­ны и Ниц­цу с рус­ской груп­пой дол­жен был стар­то­вать в 10 ча­сов ве­чера.

Пер­во­началь­но хо­телось по­сетить, коль мы уже в Ев­ро­пе, скан­ди­нав­ские стра­ны и став­ка бы­ла сде­лана на рус­ско­языч­ный тур, ко­торый рек­ла­миру­ет ту­рис­ти­чес­кое агенс­тво «Те­лис» во Фран­кфур­те. Сос­ты­ковав­шись с ни­ми по ин­терне­ту, мы заб­ро­ниро­вали мес­та ещё вес­ной. Пре­иму­щес­тва рус­ско­языч­ных ев­ро­пей­ских ту­ров – это дос­тупная це­на и про­фес­си­она­лизм ги­дов, а не­удобс­тво сос­то­ит в том, что ес­ли не на­бира­ет­ся боль­ше по­лови­ны груп­пы, то тур от­ме­ня­ет­ся. Как объ­яс­ни­ли нам по те­лефо­ну в кон­це и­юня ус­тро­ите­ли по­ез­дки, для рус­ских «со­ци­аль­щи­ков» это пу­тешес­твие до­рого­вато, а аме­рикан­цы и из­ра­иль­тя­не ста­ли бо­ять­ся ле­тать, так что в на­шем за­ранее зап­ла­ниро­ван­ном от­пуске по­яви­лось «ок­но» в 10 дней. Та­ким об­ра­зом, мы про­вели, без со­жале­ния, 9 дней в Кар­ло­вых Ва­рах, го­роде–поб­ра­тиме Мир­го­рода и Трус­ковцa.

Итак, при­быв во Фран­кфурт и не став пе­ре­оце­нивать сво­их воз­можнос­тей, мы сня­ли гос­ти­ницу в пя­ти ми­нутах ходь­бы от цен­траль­но­го вок­за­ла, где от­дохну­ли до по­луд­ня, а по­том ре­шили взять эк­скур­сию по го­роду. В наз­на­чен­ное вре­мя пред­ста­витель го­род­ско­го ту­рис­ти­чес­ко­го агенс­тва при­шёл за на­ми в гос­ти­ницу и про­вёл к дву­хэтаж­но­му эк­скур­си­он­но­му ав­то­бусу, где нас ожи­дала мно­гона­ци­ональ­ная груп­па ту­рис­тов, же­ла­ющих поз­на­комить­ся с дос­топри­меча­тель­нос­тя­ми го­рода. Я не уди­вил­ся, ус­лы­шав рус­скую речь в ря­дах ожи­да­ющих. Груп­па из че­тырёх че­ловек гром­ко об­ме­нива­лась впе­чат­ле­ни­ями. Бу­дучи че­лове­ком об­щи­тель­ным, моя же­на тут же раз­го­вори­лась с гос­тя­ми го­рода. Ими ока­зались две под­ру­ги, быв­шие ль­во­вян­ки. Од­на - с му­жем – авс­тра­лий­цем, Би­лом, на­кану­не при­лете­ла из Мель­бур­на, где уже про­жива­ет 25 лет, а дру­гая, - для встре­чи с под­ру­гой при­лете­ла из Ган­но­вера. В ав­то­бусе мы уже си­дели ря­дом. При упо­мина­нии не­мец­ко­го го­рода Ган­но­вера, я не за­мед­лил вслух на­пом­нить же­не, что там про­жива­ет Лю­сик.

- Ка­кой Лю­сик?, - вски­нув бро­ви, спро­сила До­ра, ль­во­вян­ка–ган­но­вер­чанка. 

- Лю­сик Вай­нер, – не­замед­ли­тель­но вы­палил я, – мой быв­ший сот­рудник. 

– Так он же ра­бота­ет у нас, ра­дос­тно обь­яви­ла До­ра, обер­нувшись ко мне на 180º, при этом уже по­теряв ин­те­рес к не­понят­ной ан­гло­гово­рящей эк­скур­сии, ко­торую ку­пила толь­ко ра­ди сво­ей авс­тра­лийcкoй под­ру­ги. До­рын суп­руг, Бо­ря, не­замед­ли­тель­но наб­рал по мо­биль­но­му те­лефо­ну но­мер. Поздoро­вав­шись с кем–то, он пе­редал мне труб­ку. Лю­сик был при­ят­но удив­лён и не сра­зу осоз­нал, что про­ис­хо­дит. Ведь де­сять дней на­зад мы поп­ро­щались. Я поз­дра­вил его с по­луче­ни­ем граж­данс­тва. Эту но­вость мне со­об­щи­ла же­на Лю­сика , в од­ном из пос­ледних те­лефон­ных раз­го­воров. 

Эк­скур­сия по Фран­кфур­ту бы­ла до­пол­не­на об­ме­ном впе­чат­ле­ний трёх суп­ру­жес­ких пар, вы­ход­цев из быв­ше­го Cо­юза, ны­не про­жива­ющих на трёх раз­ных кон­ти­нен­тах. В ка­ком–то пла­не мне по­вез­ло, я на­шёл хо­роших зна­комых Лю­сика Вай­не­ра и, не ос­та­нав­ли­ва­ясь на дос­тигну­том, ре­шил ис­пы­тать своё счастье ещё раз, спро­сив Ал­лу – авс­тра­лий­ку, не зна­ет ли она Му­сю Оль­шан­скую, про­жива­ющую в Сид­нее. От­ри­цатель­ный от­вет ме­ня не огор­чил.

- И всё та­ки, мир те­сен, как при­нято го­ворить в та­ких слу­ча­ях,- за­яви­ла моя же­на.

Hе сог­ла­сить­ся бы­ло труд­но. 

V

На­ум Ро­зов­ский ра­зыс­кал ме­ня в Гер­ма­нии че­рез быв­ших сос­лу­жив­цев, Ва­лю Пар­ташни­кову и Юлю Тон­ко­ногую. Он рас­ска­зал мне по те­лефо­ну шут­ку 30ти-лет­ней дав­ности, ко­торую мы с ним ра­зыг­ра­ли в ин­сти­туте, о ко­торой я нап­рочь за­был. Он на­пом­нил мне, что я был ини­ци­ато­ром и идей­ным вдох­но­вите­лем ро­зыг­ры­ша кол­лекти­ва, ко­торый по­верил в то, что На­ум вы­иг­рал лег­ко­вую ма­шину по ло­терее. Он дал мне обе­щание, что на­пишет в де­талях об этом сам. Из про­дол­жи­тель­ной бе­седы я уз­нал, что его семья в пол­ном сос­та­ве - он с же­ной, дочь с му­жем, внуч­ка с му­жем и прав­нучкой - про­жива­ют в Ню­рен­берге вот уже вто­рой год. Ро­зов­ский нас­то­ятель­но приг­ла­шал ме­ня по­сетить его го­род, не осоз­на­вая, бу­дучи «безлoшад­ным» пен­си­оне­ром, что ез­ды мне на ма­шине к не­му окoло че­тырех ча­сов.

– Ну что те­бе сто­ит, – удив­лялся он, – а ты зна­ешь, что моя дочь ра­бота­ла с тво­ей же­ной и она бы­ла у неё во двор­це бра­косо­чета­ния?

За две не­дели до окон­ча­ния мо­его сро­ка пре­быва­ния в Гер­ма­нии, как мы и пла­ниро­вали, ко мне при­лете­ла же­на и так сов­па­ло, что на пос­ле­ду­ющие 10 дней я был нап­равлен по ра­боте в Ба­варию, в ма­лень­кий го­родок, не­пода­лёку от Ню­рен­берга. Мы соз­во­нились и На­ум про­дик­то­вал мне свой ад­рес.

Ре­шение бы­ло при­нято мо­мен­таль­но. В один из по­гожих дней, пос­ле ра­боты, мы ре­шили подъ­ехать по­видать­ся с семь­ёй На­ума. На те­лефон­ный зво­нок ник­то не от­ве­чал. Я поз­во­нил к Све­те, до­чери Ро­зов­ско­го, и поп­ро­сил зя­тя Ми­шу опо­вес­тить На­ума Иль­ича о на­шем при­ез­де.

- Да я с ним толь­ко что го­ворил, – об­на­дёжил ме­ня Ми­ша, – он, на­вер­но, вы­шел во двор по­дышать воз­ду­хом. 

До­рога за­няла не боль­ше 45 ми­нут, я без тру­да на­шёл его дом. На зво­нок в па­рад­ном, так­же как и ча­сом рань­ше на те­лефон­ный, ник­то не от­ве­тил. В по­ис­ках те­лефо­на–ав­то­мата мы сде­лали па­ру де­жур­ных кру­гов вок­руг ком­плек­са жи­лых до­мов, рас­по­ложен­но­го в ти­хой зе­леной зо­не при­горо­да Ню­рен­берга. Та­ково­го там не ока­залось. Нем­но­го сму­тив­шись сло­жив­шей­ся си­ту­аци­ей, мы ста­ли про­хажи­вать­ся вдоль ули­цы пе­ред до­мом На­ума. Я не знаю, как дол­го это про­дол­жа­лось, но в од­ном из ред­ких про­хожих в кон­це квар­та­ла, я за­подоз­рил Ро­зов­ско­го. По­ров­нявшись с ним, я об­ра­тил­ся к не­му по–рус­ски:

- Раз­ре­шите вам по­мочь под­нести по­куп­ки. 

- Нет, спа­сибо, мне не тя­жело, – при­жимая к се­бе авось­ку от­ве­тил На­ум, – по­дож­ди, это ты, Пав­лик? 

- А что, ещё мож­но уз­нать? – спро­сил я, – на­вер­но, ско­рее по го­лосу, чем по во­лосу. 

- Но ведь ты обе­щал поз­во­нить, как же так? – не ве­ря слу­чив­ше­муся спра­шивал рас­те­ряв­ший­ся Ро­зов­ский.

- У нас в Аме­рике то­же без приг­ла­шения в гос­ти не хо­дят, – оп­равды­вал­ся я, – но твой зять за­верил ме­ня, что ты до­ма.

Пос­ле дру­жес­ких объ­ятий и вни­матель­но­го ос­мотра, мы за­вери­ли друг дру­га, что поч­ти не из­ме­нились.

- Фи­ра, пос­мотри, кто к нам при­ехал, об­ра­тил­ся На­ум к под­хо­див­шей к нам жен­щи­не с та­кими же дву­мя авось­ка­ми в ру­ках.

Не дав ему пе­редох­нуть, я за­коман­до­вал по­ехать в ма­газин, т.к., что­бы не те­рять вре­мя, сра­зу вы­ехал пос­ле ра­боты, и, как го­ворят в на­роде, при­шёл в дом с пус­ты­ми ру­ками. Рус­ский про­доволь­ствен­ный ма­газин, ку­да мы при­еха­ли, не ус­ту­пал, по раз­ме­рам, сред­ней ру­ки аме­рикан­ско­му су­пер­марке­ту, а вы­бор спир­тных на­пит­ков, а осо­бен­нно во­док, во­ис­ти­ну уди­вил ме­ня. Мы сде­лали не­боль­шой шо­пинг и вер­ну­лись до­мой, где жен­щи­ны го­тови­лись к при­ёму нез­ванных гос­тей. По­дос­пе­ла по­мощь в ли­це до­чери Све­ты и зя­тя Ми­ши. В ожи­да­ии го­товив­ше­гося ужи­на, мы раз­би­лись на две груп­пы, Све­та с Но­рой и я с На­умом. Мы рас­се­лись в раз­ных кон­цах ком­на­ты, пе­реби­вая друг дру­га нах­лы­нув­ши­ми вос­по­мина­ни­ями. И толь­ко бы­ло слыш­но: «А пом­нишь...А где эта... А где тот, как его зва­ли?»

Пос­ле вто­рой рюм­ки вод­ки На­ум стал рас­ска­зывать ис­то­рии из жиз­ни ПЭ­Па с ука­зани­ем мест про­ис­шес­твий, имён учас­тни­ков и вре­мён го­да. Я по­зави­довал бе­лой за­вистью на па­мять это­го не­моло­дого, но прек­расно сох­ра­нив­ше­гося пра­дедуш­ки. Куль­ми­наци­ей ве­чера был хрес­то­матий­ный рас­сказ о трёх «ев­ре­ях–ал­ко­голи­ках», за­дер­жанных ми­лици­ей на пля­же, на ле­вом бе­регу Днеп­ра.

За это на­до бы­ло вы­пить. Хо­зя­ин де­лал ко­рот­кие пе­редыш­ки и на­ливал оче­ред­ную стоп­ку. Ощу­щалась мно­голет­няя про­ек­тно–зас­толь­ная за­кал­ка быв­ше­го про­раба. О том, что я у­еду к се­бе в гос­ти­ницу, уже ре­чи не бы­ло. Нас ре­шили ос­та­вить на ноч­лег, а ут­ром, «с пе­туха­ми», от­пра­вить в путь. Как чи­татель до­гадал­ся, я взял «чес­тное пар­тий­ное» сло­во с учас­тни­ка по­пой­ки На­ума, что он на­пишет пер­со­наль­но обо всём проиcшед­шем, вклю­чая вы­говор по пар­тий­ной ли­нии.

Чтоб нем­но­го раз­гру­зить се­бя пос­ле обиль­но­го ужи­на, мы выш­ли на ули­цу про­водить дочь с му­жем до ав­то­буса. Ма­шиной по­ка ник­то из чле­нов семьи Ро­зов­ско­го не об­за­вёл­ся. На­ум по­лон оп­ти­миз­ма, по воз­можнос­ти по­мога­ет семь­ям до­чери и внуч­ки, сот­рудни­ча­ет в мес­тной рус­ско­языч­ной га­зете, пе­рего­вари­ва­ет­ся по те­лефо­ну с быв­ши­ми сос­лу­жив­ца­ми и ещё ус­пе­ва­ет пу­тешес­тво­вать, поль­зу­ясь ль­гот­ны­ми по­ез­дка­ми рус­ских ту­рис­ти­чес­ких агенств.

Ут­ром, как и бы­ло зап­ла­ниро­вано, он раз­бу­дил нас, на­по­ил ча­ем и про­водил до ма­шины. Я ус­пел при­ехать в гос­ти­ницу, при­нять душ и пе­ре­одеть­ся. На ра­боте я ста­рал­ся не раз­го­вари­вать, чтоб не учу­яли мой вче­раш­ний за­гул. Ведь не пой­мут, по­думал я. Че­рез день я от­пра­вил же­ну по­ез­дом в Ню­рен­берг, где её ги­дами по го­роду бы­ли дочь и зять На­ума.

Мы все трез­во смот­рим на ве­щи и не ожи­да­ем ни­чего свер­хестес­твен­но­го на на­шем но­вом мес­те жи­тель­ства. Не взи­рая на ко­личес­тво про­житых лет заг­ра­ницей, мы всё ещё кор­ня­ми ос­та­лись в на­шем прош­лом. «Не сос­то­яв­шихся», по ува­житель­ной при­чине, им­мигран­тов час­тень­ко то­чит «червь» не­удов­летво­рения. Ни к че­му хо­роше­му та­кое сос­то­яние при­вес­ти не мо­жет. На се­год­няшний день мы по­вида­ли обе сто­роны ме­дали и не дол­жны ни о чём со­жалеть. Как бы там ни бы­ло, прак­ти­чес­ки все улуч­ши­ли свои жи­лищ­ные ус­ло­вия, а ме­дицин­ское об­слу­жива­ние и обес­пе­чения всех ви­дов не идут ни в ка­кое срав­не­ние с упо­мяну­тыми вы­ше пун­кта­ми в прош­лой жиз­ни. А то, что нет ра­боты по спе­ци­аль­нос­ти, то по­ин­те­ресуй­тесь судь­ба­ми тех зас­лу­жен­ных кол­лег, кто не ре­шил­ся на этот от­ча­ян­ный шаг и ос­тался ве­рен стра­не «раз­ви­ва­юще­гося со­ци­ализ­ма». Мы каж­дый выб­ра­ли свой путь в жиз­ни и не в пра­ве осуж­дать друг дру­га. Это не пе­ри­од граж­дан­ской вой­ны, ког­да брат уби­вал бра­та за враж­дебные по­лити­чес­кие убеж­де­ния. Ещё не­из­вес­тно, кто из нас прав. Пусть ис­то­рия нас рас­су­дит. А мы же зай­мём­ся ре­шени­ем бо­лее лёг­ких за­дач, как нап­ри­мер, на­шего об­ще­ния, пе­рес­ка­зом на­ших жиз­ненных ис­то­рий с по­мощью ин­терне­та и лич­ных встреч. Я уве­рен, что мно­гим из нас не без­различ­ны судь­бы пэ­пов­цев, в ка­кой час­ти све­та они бы не на­ходи­лись и при ка­кой го­сударс­твен­ной струк­ту­ре они бы не про­жива­ли.

Се­год­ня же я рас­це­ниваю мою по­ез­дку в Гер­ма­нию, как по­дарок судь­бы и за это го­ворю, спа­сибо.

Про­дол­же­ние сле­ду­ет: Часть 2  “Ян­ки” в Гер­ма­нии