Триумф "Паразитов"

Кинематографический год закончился триумфом южно-корейских "Паразитов" режиссёра Пон Чжун Хо. Фильм получил четыре премии Оскар: лучший фильм года, лучший режиссёр, лучший сценарий и как лучший международный фильм (до этого года номинация называлась "фильм на иностранном языке").

Венку Оскаров предшествовали другие очень весомые награды: "Золотая пальмовая ветвь" в Каннах, "Золотой глобус" в Голливуде, премия Британской академия кино и телевизионных искусР’В­ств за лучший фильм года на иностранном языке, премия Гильдии киноактеров США за лучший актерский состав в игровом кино. Не многим выпадает такая роскошная судьба.

Смотришь фильм при таких, как сейчас говорят, вводных с большим ожиданием. Слово сказано: высшие профессиональные круги выдали свои высочайшие решения. Мир рукоплещет.

Заметим, что, несмотря на такой бэкграунд, результаты Оскара были проблематичны. Голливудские букмекеры единогласно закладывались на победу военной драмы режиссера Сэма Мендеса "1917". Триумф "Паразитов" ошеломил многих.

Фильм демонстрирует жизнь семьи Кимов — родители и двое подростков, — влачащих жалкое существование. Полная нищета, полуголодный быт. Чтобы использовать чужой интернет, им приходится взбираться под потолок своего убогого жилища, куда для наглядности нищеты водружён и унитаз.

Проблеск надежды связан с устройством на работу в состоятельную семью. Каждый из четырёх Кимов устраивается туда как бы отдельно, каждый с обманом, без упоминаний о связях между собой.

Два мира приведены в тесное соприкосновение. Мир жуликов и мир лохов. Жулики, как им и положено, на каждом шагу обманывают. Без подготовки — это не напёрР’В­сточники. Просто фартит. А лохи спешат им угодить, естественно, даже не усомнившись ни в одном шаге внедряющихся в их дом шулеров.

В мире есть, конечно, несчетное количество обманщиков. В мире немало простаков. Нет ничего удивительного, что режиссёр совмещает весьма удалённые слои, нет даже ничего предосудительного, что шитые белыми нитками нагромождения "случайностей" до поры до времени гладко скользят по экрану. Даже озорной пацан, сын хозяев дома, чует (буквально по запаху) какую-то неестественность этой когорты обслуги.

Мои претензии не к доведенной до ручки голытьбы, не к благостности отношения к обслуге состоятельных буржуа, мои претензии к примату содержание над выразительностью участников фильма. Два часа смотришь насыщенный событиями фильм. Ежеминутно что-то происходит. То крайняя бедность — голодная и некрасивая, то облагороженная по форме учительствующая почти интеллигенция, то междусобойчик пакостной семейки, которой нужны просторы богатого дома, чтобы проявить низость своих устремлений.

Посмотрел, задумался (это уже, конечно, неплохо). Но что-то свербит, что-то мрачнит. Да, дилетант. Да, тонкий писк одиночного голоса. Нет цели заглушить слаженный хор ценителей. Но в руках невольно оказывается этакая ложка дёгтя для бочки мёда. Может, не совсем от лукавого? Как говорят: в спорах рождается истина...

Униженные и оскорблённые, богатые и благоденствующие — всё правильно, всё животрепещуще, но, чтоб не потерять смысл, нужно разложить по разным корзинам. Жизненная справедливость, необходимость её провозглашения не обязательно должны становиться преобладающим критерием произведений искусР’В­ства. В новом рождении критического реализма вряд ли надежда на расР’В­свет творчества и творческих достижений.

Сухой остаток: нет запоминающихся характеров, нет лиц — хороших или плохих. Этакое нагромождение клипов, связанных не совсем ясной социальной идеей. В этой ситуации начинает казаться, что соблазн социализации содержания и был главенствующим в идее этого фильма.

Судя по премиальным результатам, идея оказалась в высшей степени результативной. Просто рог изобилия. Но я, простой зритель, остался в недоумении и в расР’В­стройстве. Я оказался на заднем плане. А, может, просто не надо чего-то ждать от премируемых ныне на громких форумах фильмов?..