Байки антикварщика. Истории и предыстории

"Это бы­ло не­дав­но, это бы­ло дав­но..."

Пан­де­мия, ко­рона­вирус, са­мо­изо­ляция, че­тыре сте­ны... От­ме­нён­ные рей­сы са­молё­тов и по­ез­дов... Пре­пятс­твия и под­ножки на при­выч­ных жиз­ненных пу­тях.

Есть се­год­ня об­на­дёжи­ва­ющий ло­зунг-при­зыв: До­ма не скуч­но! Но это по­нятие очень ус­ловно и пред­по­лага­ет мно­жес­тво гра­даций. Что-то мо­жет за­висеть от до­ма и ок­ру­жения, что-то от те­леви­зора и компь­юте­ра... Но боль­ше все­го — от се­бя, от са­модос­та­точ­ности или от хоб­би.

Од­ним из очень рас­простра­нён­ных хоб­би яв­ля­ет­ся кол­лекци­они­рова­ние. Кол­лекци­оне­ры — стран­ные лю­ди. Вне за­виси­мос­ти от то­го, что он со­бира­ют, у них осо­бые вза­имо­от­но­шения меж­ду "од­но­вер­ца­ми" и да­же осо­бое от­но­шение к пред­ме­там кол­лекци­они­рова­ния. Они для них из ве­щей прев­ра­ща­ют­ся в пред­ме­ты об­ще­ния. До не­кото­рой сте­пени в со­бесед­ни­ков и дру­зей. Хоб­би от­кла­дыва­ет осо­бый на­лёт на ха­рак­те­рах, очень раз­ных — с осо­быми вза­имо­от­но­шени­ями и оцен­ка­ми... Ди­апа­зон ра­дос­тей и го­рес­тей мо­гут по­разить нор­маль­но­го че­лове­ка. (Не­воль­но вы­деляю кол­лекци­оне­ров в не сов­сем нор­маль­ное со­об­щес­тво).

Кол­лекци­онер — обя­зыва­ющее наз­ва­ние. Старь­ёв­щик — для ме­ня зву­чит впол­не при­ем­ле­мо, од­на­ко для мно­гих ас­со­ци­иру­ет­ся с бро­совым хла­мом. Хо­рошо бы ос­та­новить­ся на наз­ва­нии — ан­тиквар, но тот­час спо­тыка­ешь­ся на уход в ар­ха­ику. По­жалуй, на­ибо­лее под­хо­дящим для обыч­но­го лю­бите­ля мог­ло бы по­дой­ти наз­ва­ние со­бира­теля-ан­тиквар­щи­ка, и не ан­тиквар, но и не старь­ёв­щик.

От­ку­да это бе­рёт­ся, ког­да ви­рус со­бира­тель­ства на­ходит ла­зей­ку в че­лове­чес­ком "Я"? Мне вспом­ни­лась моя пер­вая кол­лекция: я за­лезал под боль­шой обе­ден­ный стол, сто­яв­ший пос­ре­дине ком­на­ты, и нак­ле­ивал там мар­ки, от­мо­чен­ные с поч­то­вых кон­вертов. А бы­ло мне лет пять... Пом­нится, как мы, 6-7 лет­ние пар­нишки, в эва­ку­ации рас­ка­пыва­ли зем­лю во дво­ре до­ма и на­ходи­ли "ар­те­фак­ты": ос­колки та­релок-ча­шек, че­реп­ки ка­кой-то по­суды. По сво­им по­няти­ям кра­соты мы вык­ла­дыва­ли на зем­ле из них мо­за­ику, ра­ду­ясь каж­до­му по­пол­не­нию.

Го­ворят, сле­дом за Козь­мой Прут­ко­вым, что спе­ци­алист по­добен флю­су: пол­но­та его од­носто­рон­няя. Это в боль­шой сте­пени от­но­сит­ся к кол­лекци­оне­рам. Их, как пра­вило, от­ли­ча­ет ис­клю­читель­ное стрем­ле­ние про­ник­нуть вглубь пред­ме­тов, в мак­си­маль­ную глу­бину ис­то­рии каж­дой ве­щи, по­пада­ющей в ру­ки.

Дни и го­ды лю­бого кол­лекци­оне­ра сос­то­ит из по­пол­не­ний и ут­рат соб­ра­ния. К этим мо­мен­там мож­но от­нести слу­чаи в жиз­ни че­лове­ка, ещё не по­чувс­тво­вав­ше­го се­бя кол­лекци­оне­ром. Хо­тя в дан­ном слу­чае при­мени­тель­но к ав­то­ру эта ого­вор­ка мо­жет по­казать­ся ус­ловной. Уже в дав­ние го­ды в па­поч­ки с за­вяз­ка­ми по­пали пись­ма от­ца из ар­мии на лис­тках с кар­тинка­ми, май­ский 1945 го­да жур­нал Ого­нёк, вы­шед­ший по слу­чаю Дня по­беды, и боль­шая под­борка са­мых раз­ных ред­костей (на взгляд де­сяти­лет­не­го пар­нишки).

Чу­дит­ся, что раз все­лив­шись, этот ви­рус не ис­че­за­ет, он толь­ко му­тиру­ет по си­ле про­ник­но­вения и по­раже­ния хоб­биста. От хоб­би и вре­мяп­репро­вож­де­ния до про­фес­сии и да­же бо­лез­ни...

Но се­год­ня — не о серь­ёз­ных проб­ле­мах, а о за­бав­ных и лю­бопыт­ных слу­ча­ях и си­ту­аци­ях вок­руг пред­ме­тов кол­лекци­они­рова­ния или тех ве­щей, ко­торые по слу­чаю не по­пали в ру­ки кол­лекци­оне­ров.

Ха­нукия и под­свеч­ни­ки — но бо­тин­ки и ру­баш­ки важ­нее...

Пос­ле­во­ен­ная жизнь бы­ла не­бога­той. Зар­плат не хва­тало по­рой на са­мое не­об­хо­димое. Воз­ни­кала не­об­хо­димость "по су­секам пос­крес­ти", из ста­рых се­мей­ных за­пасов что-ни­будь к слу­чаю по­доб­рать на про­дажу.
Бы­ла в ста­рину в ев­рей­ской сре­де та­кая тра­диция — да­рить родс­твен­ни­кам и друзь­ям к праз­дни­кам се­реб­ря­ные из­де­лия. Кра­сиво, на всю жизнь в до­ме, да и по ста­рым вре­менам не слиш­ком до­рого. О ста­рой жиз­ни мно­гие го­ды на­поми­нали суб­ботние бо­калы для ви­на, встав­лявши­еся друг в дру­га, как поз­же по­явив­ши­еся рус­ские мат­решки. Ки­душ по­рой их зва­ли по наз­ва­нию бо­гом пред­пи­сан­ной суб­ботней мо­лит­вы.

На эти за­пасы и приш­лось об­ра­тить вни­мание, что­бы бре­ши в пос­ле­во­ен­ном се­мей­ном бюд­же­те заш­ту­ковать. Ма­ма ре­шила как-то про­дать нес­коль­ко се­реб­ря­ных ве­щей. Не пом­ню точ­но, то ли зим­нее паль­то ма­мино уж ни­как нель­зя бы­ло на третью сто­рону за 20 лет пе­рели­цовы­вать, то ли нам с бра­том не­об­хо­димо бы­ло ка­кую-то одёж­ку спра­вить. Бо­тин­ки к зи­ме пок­репче нуж­ны бы­ли или ру­баш­ки вза­мен ста­рых с про­тер­ши­мися во­рот­ни­ками. Про­дать тог­да се­реб­ря­ные из­де­лия мож­но бы­ло толь­ко в го­сударс­твен­ных пун­ктах скуп­ки как лом, с очень низ­кой це­ной по ве­су се­реб­ра.

Вы­бор пал на сов­сем не­нуж­ные пред­ме­ты из ста­рой на­волоч­ки. Лож­ки-вил­ки по­рой ещё дос­та­вались от­ту­да сверх пос­то­ян­но­го на­бора при под­го­тов­ке праз­днич­но­го сто­ла или при при­ходе гос­тей. Мне нра­вилось из­вле­кать из это­го уз­ла лож­ки для са­лата, дву­рогие вил­ки для мя­са или ло­пат­ки для тор­та или ры­бы... Са­мым гро­моз­дким шту­кам ни­како­го при­мене­ния не бы­ло де­сяти­лети­ями. Они-то бы­ли оп­ре­деле­ны на зак­ла­ние. Это бы­ли та­инс­твен­ная ха­нукия — эта­кий ряд под­свеч­ни­ков на под­став­ке и два боль­ших суб­ботних под­свеч­ни­ка. Они и сей­час сто­ят пе­ред гла­зами. Ха­нукия вы­зыва­ла не­кото­рые воп­ро­сы, но я как-то не уг­лублял­ся в их раз­ре­шение. Да, собс­твен­но, и наз­ва­ния та­кого не знал. За­пом­ни­лась за­гадоч­ность под­свеч­ни­ка с семью све­чами на стен­ке ха­нукии и во­семь под­свеч­ни­ков для ус­та­нов­ки свеч.

Мы с бра­том тща­тель­но чис­ти­ли каж­дую вещь пе­ред про­дажей. Это за­гадоч­ное ро­дитель­ское за­дание я до сих пор не мо­гу по­нять. За­чем это бы­ло нуж­но — чис­тить, не про­давать? Ре­зуль­тат про­дажи мы вско­ре по­чувс­тво­вали в сво­ём не­хит­ром гар­де­робе.

Мне труд­но се­бе пред­ста­вить по­пали ли эти ста­рин­ные ве­щи в ру­ки кол­лекци­оне­ра или пош­ли в без­ли­кую пе­реп­лавку. По ны­неш­не­му ра­зуме­нию луч­ше бы­ло бы про­дать ка­кие-то сто­ловые пред­ме­ты, наз­на­чение не­кото­рых из ко­торых не лег­ко най­ти да­же во всез­на­ющем ин­терне­те.

Ге­шефт — от ви­лок-мас­то­дон­тов

От­ме­чу об­ще­из­вес­тное: де­сяток-дру­гой лет боль­шой срок для каж­до­го че­лове­ка. В этом эпи­зоде прак­ти­чес­ки те же дей­ству­ющие ли­ца, и опять — ка­кие-то се­реб­ря­ные ве­хи бы­лого вре­мени.

Од­нажды в пред­дверье оче­ред­ной го­дов­щи­ны мо­ей свадь­бы поз­во­нила ма­ма, она же свек­ровь, и спро­сила, не бу­дем ли мы про­тив, ес­ли она по­дарит нам к это­му дню се­реб­ря­ные сто­ловые вил­ки. Зат­руднять по­жилых лю­дей за­бота­ми о по­дар­ке не хо­телось, по-аме­рикан­ски да­рить день­ги бы­ло не при­нято. Сог­ла­сие бы­ло да­но.
Эти вил­ки бы­ли не из ста­рой на­волоч­ки, ко­торую я упо­мянул в пре­дыду­щем эпи­зоде. Ма­ме их пред­ло­жила ку­пить её ста­рая под­ру­га, зна­комая с дет­ских лет. На ста­рос­ти лет она ста­ла бо­ять­ся, что со­седи по ком­му­наль­ной квар­ти­ре в ка­кой-ли­бо не очень прек­расный день в её от­сутс­твие за­лезут в её уни­вер­саль­но­го наз­на­чения единс­твен­ный шкаф и из­вле­кут от­ту­да без её ве­дома ле­жащие там с дав­них пор се­реб­ря­ные вил­ки. Она ре­шила их про­дать. За день­га­ми же лег­че ус­ле­дить в ком­му­наль­ной квар­ти­ре. От­несла она их в скуп­ку и уз­на­ла их та­мош­нюю це­ну. Но ос­тавлять их там ей ста­ло жал­ко, и она пред­ло­жила их за эту це­ну мо­ей ма­ме. Так эти вил­ки по­пали в наш дом.

Вре­мя бы­ло се­рое, квар­ти­ры ма­лень­кие, сто­лы скром­ные, та­рел­ки и сер­ви­ров­ка ком­пак­тные, что­бы гос­тей по­боль­ше од­новре­мен­но за стол по­садить мож­но бы­ло. Вил­ки же ока­зались не прос­то боль­ши­ми, они бы­ли очень боль­ши­ми, мас­то­дон­та­ми. Год за го­дом ле­жали эти мас­сивные вил­ки без де­ла. Как го­вари­вал ког­да-то фрид­ма­нов­ский ге­рой Мен­дель Ма­ранц, "че­модан без руч­ки, тя­жело нес­ти и жал­ко бро­сить".

Приш­ла од­нажды же­не идея ути­лиза­ции за­лежав­шихся ви­лок: вы­менять их на но­вые по­мень­ше. Ес­ли их про­давать, то на вы­ручен­ные день­ги да­же и ви­лок для ли­мона не ку­пишь. Ре­шила она сде­лать "ге­шефт", биз­нес то есть. Пред­ло­жила на ра­боте под­ру­ге, ко­торая слы­ла зна­током ста­рого се­реб­ра, эти ги­гант­ские сто­ловые вил­ки в об­мен на но­вые де­сер­тные: од­на на од­ну. Тал­линн­ские с елоч­кой на руч­ке тог­да ста­ли в мо­де. Под­ру­га по­дер­жа­ла эти вил­ки па­ру дней у се­бя, по­сове­това­лась с кем-то и вер­ну­ла: не пой­дет. Вновь они осе­ли в глу­бине ящи­ка бу­фета.

Вре­мена ме­ня­ют­ся. По­явил­ся в Мос­кве пер­вый юве­лир­ный ко­мис­си­он­ный ма­газин, пря­мо у вы­хода мет­ро "Уни­вер­си­тет". Там вып­ла­та де­нег сдат­чи­ку ве­щи оп­ре­деля­лась сог­ла­сован­ной про­даж­ной це­ной с вы­четом ко­мис­си­он­но­го про­цен­та. Боль­ше вы­ходи­ло, чем в скуп­ке. Ре­шил и я по­учас­тво­вать в этом де­ле. Взял я при­рос­шие бы­ло к бу­фету за­бытые шесть ви­лок и без кон­крет­но­го пла­на, имея в го­лове прин­цип об­ме­на баш на баш, по­ехал на раз­ведку.

Вход в ма­газин со сто­роны дво­ра для сдат­чи­ков ве­щей не вну­шал до­верия. Тес­ная ко­мор­ка ожи­дания — то­же. Всё от­де­ление оцен­ки и сда­чи ве­щей на про­дажу бы­ло боль­ше по­хоже на зах­ламлён­ный ко­ридор, чем на тор­го­вый зал. Сдат­чик са­дил­ся на стул к зас­теклён­но­му окош­ку, с дру­гой сто­роны ко­торо­го раз­ме­щалась без осо­бых из­ли­шеств сво­бод­но­го прос­транс­тва при­ём­щи­ца. Я вы­тащил из дип­ло­мата свёр­ток с вил­ка­ми. (Дип­ло­мат, зна­ете, — та­кой уни­вер­саль­ный тип муж­ской авось­ки, ку­да мог­ли вмес­тить­ся шесть бу­тылок ви­на-пи­ва, или два па­кета кар­тошки. Всех ва­ри­ан­тов за­пол­не­ния это­го пе­ренос­но­го уни­кума пе­речис­лить не­воз­можно).

При­ем­щи­ца стро­го поп­ро­сила предъ­явить пас­порт, — ку­да уж без не­го в ма­гази­не в то на­ше де­мок­ра­тичес­кое пред­комму­нис­ти­чес­кое вре­мя. Хо­лод­но взя­ла свёр­ток и, раз­вернув его, с нес­коль­ко боль­шим ин­те­ресом по­ложи­ла вил­ки на ве­сы. "720 грамм по 50 ко­пе­ек за грамм. Бу­дете сда­вать?" — на од­ном ды­хании про­из­несла при­ём­щи­ца. Я по­чувс­тво­вал се­бя при­дав­ленным к сту­лу. В ма­гази­не сто­имость шес­ти но­вых се­реб­ря­ных ви­лок сос­тавля­ла при­мер­но 35 руб­лей, — эта сум­ма и бы­ла у ме­ня в го­лове. Оша­рашен­ный ва­ри­ан­та­ми пе­рес­чё­та я смот­рел вдоль стек­лянной за­город­ки, от не­ожи­дан­ности не про­яв­ляя ни­какой ре­ак­ции.

За­ин­те­ресо­ван­ность ста­ла про­яв­лять при­ём­щи­ца: "Это хо­рошая це­на, Вы не сом­не­вай­тесь!" Да у ме­ня в тот мо­мент ни­каких сом­не­ний и не бы­ло. Жен­щи­на ста­ла вы­писы­вать кви­тан­ции, а вил­ки по­ложи­ла на стол за сво­ей спи­ной. Дру­гая при­ём­щи­ца, про­ходя ми­мо, про­тяну­ла ру­ку к вил­кам и что-то ти­хо спро­сила. "Мои!" — рез­ко от­ве­тила моя ви­зави. Вил­ки ока­зались про­дан­ны­ми в тот же день, по-ви­димо­му, не дой­дя до при­лав­ка ма­гази­на.

Че­рез нес­коль­ко дней я у­ез­жал в ко­ман­ди­ров­ку в До­нецк. В Мос­кве был оче­ред­ной пе­ри­од де­фици­та на се­реб­ро и юве­лир­ные ук­ра­шения, ве­ро­ят­но, в ожи­дании но­вого по­выше­ния цен на эти то­вары не пер­вой не­об­хо­димос­ти, рос­ко­ши — как зна­чилось в офи­ци­аль­ных со­об­ще­ни­ях. На­род был при­выч­ным. Та­кие по­выше­ния цен на из­ли­шес­тва пов­то­рялись каж­дые два-три го­да. Я ре­шил вос­поль­зо­вать­ся этой по­ез­дкой для по­куп­ки се­реб­ра на вы­ручен­ные день­ги и за­вер­ше­ния, та­ким об­ра­зом, об­ме­на ста­рых ви­лок на но­вое сто­ловое се­реб­ро.

В До­нец­ке де­фици­та сто­лово­го се­реб­ра не бы­ло. В сто­лице уголь­щи­ков Дон­басса ос­новное на­селе­ние на­ходи­ло бо­лее хо­довой то­вар для тра­ты де­нег. В суб­бо­ту я вер­нулся до­мой. Дип­ло­мат с по­куп­ка­ми был не лег­че, чем с па­кета­ми кар­тошки. Я по­ложил его на угол пись­мен­но­го сто­ла и ско­рого­вор­кой ска­зал же­не, что, на­конец, ре­али­зовал её идею по за­мене ста­рых ви­лок. При этом я вы­тащил шесть ви­лок и пе­редал же­не. Она, об­ра­довав­шись, лиз­ну­ла ме­ня в ще­ку и ста­ла что-то го­ворить по по­воду цен­ности её идеи об­ме­на. Я вы­тащил сле­ду­ющие шесть ви­лок... За­тем на сто­ле по­яви­лись сто­ловые и чай­ные лож­ки, сто­ловые но­жи и но­жи-вил­ки для сы­ра, боль­шой по­лов­ник и са­лат­ные лож­ки раз­ных раз­ме­ров с вы­реза­ми и без них, дву­рогие вил­ки для кол­ба­сы и мя­са, вил­ки с пе­репон­кой для шпро­тов, ков­ши­ки для со­усов и ло­пат­ки для мас­ла, ло­пат­ки для пи­рога и сов­ки для са­хара, вил­ки для тор­та и лож­ки для ва­ренья, вил­ки для ли­мона и ко­фей­ные ло­жеч­ки...

Про­цеду­ра бы­ла об­став­ле­на на уров­не праз­днич­но­го са­люта, а же­на си­дела с вы­тара­щен­ны­ми гла­зами и при­чита­ла: "Мо­лодец Зай­це­ва (то есть, сот­рудни­ца, "спе­ци­алис­тка" по се­реб­ру), не взя­ла ви­лок Мо­лодец Зай­це­ва, не взя­ла ви­лок", по­ка весь стол не пок­рылся се­реб­ря­ными без­де­луш­ка­ми. Ог­ля­дев весь за­пас, же­на ро­дила сле­ду­ющую цен­ную мысль: это бу­дет по­дарок на свадь­бу сы­на. Поч­ти так это и ста­ло ещё че­рез мно­го-мно­го лет. Бы­ва­ют же и ус­пешные де­ла у по­том­ков кас­ри­лов­ских ге­ро­ев — "За один рубль — сто руб­лей"!
А я в тот мо­мент по­думал: "Сколь­ко в дей­стви­тель­нос­ти дол­жны бы­ли сто­ить шесть тех ви­лок в ру­ках не ло­ха (не про нас будь ска­зано)?" (В осо­бен­ности мне стран­но все это пред­ста­вить сей­час, ког­да я бо­лее-ме­нее пра­виль­но знаю це­ны ста­рых се­реб­ря­ных из­де­лий из­вес­тных рос­сий­ских фирм. Но тог­да я да­же не знал клейм на тех вил­ках). Но этот ри­тори­чес­кий воп­рос зву­чал так же, как "Сколь­ко сто­ит этот па­роход?" в не­забы­ва­емых "Ис­ка­телях счастья".

Бант

Что ми­нималь­но нуж­но для охо­ты-по­ис­ка ан­тиквар­щи­ка: лю­бить "кла­до­ис­ка­тель­ство" и кое-что знать: ну, нап­ри­мер, как ми­нимум, от­ли­чать Фа­бер­же от Fragile, аме­рикан­ское "silver" от рус­ско­го се­реб­ра, сто­лет­ний "хлам" от мас­со­вой штам­повки, аля­пова­тую эма­левую крас­ку от тре­бу­ющей мас­терс­тва и тер­пе­ния тер­мо­чувс­тви­тель­ной мно­гоц­ветной эма­ли...

Не­ког­да я ис­поль­зо­вал каж­дую воз­можность для по­ис­ка ин­те­рес­ных ве­щей за пре­дела­ми Мос­квы. Это­му по­рой спо­собс­тво­вали ко­ман­ди­ров­ки. Од­нажды в ко­мис­си­он­ном юве­лир­ном ма­гази­не Рос­то­ва мне до­велось ку­пить изящ­ную зо­лотую брошь в ви­де си­него эма­лево­го бан­та с ма­лень­ки­ми брил­ли­ан­та­ми ста­рой ог­ранки. Брошь за­кан­чи­валась не­боль­шим ка­раби­ном для под­вески. Стиль ве­щи ука­зывал на её прек­лонный воз­раст. Мне по­каза­лось, что это мог­ла быть де­таль рос­сий­ско­го ор­де­на. Ин­терне­та тог­да ещё не бы­ло, я пе­рерыл ку­чу спра­воч­ни­ков и ка­тало­гов по ор­де­нам Рос­сии, ко­торые в то вре­мя то­же не бы­ли час­тым гос­тем в мас­со­вых со­вет­ских из­да­ни­ях. Точ­ных ана­логов най­ти не уда­валось. Ос­та­валось по­лучать удо­воль­ствие от кра­соты и эле­ган­тнос­ти этой ве­щи. Раз­гадка приш­ла столь же не­ожи­дан­но, как и на­ход­ка. Ра­ботая в ан­тиквар­ном юве­лир­ном биз­не­се в Лос-Ан­дже­лесе, я уви­дел швей­цар­ские дам­ские ча­сы 1880-х го­дов с точ­но та­кой брошью, но толь­ко вы­пол­ненной с бе­лой эмалью. Вещь ред­кая и не­деше­вая.

 Сто­ловый на­бор Че­рято­ва — це­на на вес и цен­ность

Че­рез па­ру лет в том же ма­гази­не ме­ня по­радо­вала дру­гая на­ход­ка. По 10 ко­пе­ек за грамм я ку­пил на­бор се­реб­ра, сос­то­ящий из по­лов­ни­ка и шес­ти сто­ловых ло­жек об­щим ве­сом бо­лее 800 грамм. На тот мо­мент это бы­ла обыч­ная це­на за обыч­ное сто­ловое се­реб­ро. В из­де­ли­ях ме­ня сра­зу прив­лекла за­кон­ченность клас­си­чес­ких форм, быв­ших по­пуляр­ны­ми од­новре­мен­но с рас­цве­том мо­дер­на в Рос­сии. На руч­ках каж­до­го из пред­ме­тов изоб­ра­жены хи­меры. По­яв­ле­ние хи­мер в ра­ботах юве­лиров вмес­то тра­дици­он­ных жен­ских го­ловок сти­ля Art Nouveau — ред­чай­ший слу­чай.

Об­щий вид из­де­лий на­пом­нил мне на­бор сто­лово­го се­реб­ра Фа­бер­же, встре­тив­ший­ся не­задол­го до это­го за бас­нослов­ную це­ну в Мос­кве. При­ехав из Рос­то­ва в Гроз­ный, я по­казал на­бор зна­комо­му юве­лиру. (Ког­да-ни­будь я, мо­жет быть, ещё вер­нусь к опи­санию мно­гочис­ленных по­ез­док в Гроз­ный, дав­шим тол­чок для кол­лекции ку­бачин­ских из­де­лий, но и чуть бы­ло не пос­лу­жив­шим ещё в 1987 г. ос­но­вани­ем для по­доз­ре­ния ме­ня в тер­ро­рис­ти­чес­ких дей­стви­ях). Юве­лир, пок­ру­тив каж­дую вещь в ру­ках, по­казал на тре­щину на сты­ке руч­ки и ков­ша раз­ливной лож­ки, от­ме­тил не пол­ностью сох­ра­нив­шу­юся по­золо­ту, а так­же вто­рич­ную мар­ки­ров­ку "875" с про­филем крас­но­ар­мей­ца. И... пред­ло­жил де­сятик­ратную сум­му — 800 руб­лей за ком­плект. Это бы­ло не пос­леднее пред­ло­жение про­дать на­бор. В Лос-Ан­дже­лесе за на­бор "as is" — со все­ми его не­дос­татка­ми — бы­ло пред­ло­жено 4 ты­сячи дол­ла­ров. Но я ус­то­ял и пе­ред этим пред­ло­жени­ем. Сек­рет яр­ко­го впе­чат­ле­ния от из­де­лий прост — их ав­тор Е. Че­рятов был од­ним из луч­ших юве­лиров Рос­сии. (На лож­ках — клей­мо ГЧ, на руч­ке по­лов­ни­ка до­пол­ни­тель­но — Г.Че­рятовъ).

Фаб­ри­ка зо­лотых и се­реб­ря­ных из­де­лий Его­ра (Ге­ор­гия) Кузь­ми­ча Че­рято­ва, ра­ботав­шая в 1900-1917 го­дах, из­го­тав­ли­вала глав­ным об­ра­зом се­реб­ря­ную по­суду и сто­ловые при­боры ма­лыми пар­ти­ями по за­казам фир­мы Ло­рие. Фир­ма Фе­дора Ана­толь­еви­ча Ло­рие по ка­чес­тву и це­нам на из­де­лия по­рой не ус­ту­пала мас­те­рам, ра­ботав­шим под мар­кой Кар­ла Фа­бер­же. Иног­да та­кие из­де­лия мар­ки­рова­лись двой­ны­ми клей­ма­ми: и Ло­рие, и Че­рятов.

Пор­тси­гар — мав­зо­лей и крас­но­ар­ме­ец

Нам всем зна­ком вид гра­нит­но­го мав­зо­лея Ле­нина, пос­тро­ен­но­го по про­ек­ту ака­деми­ка А.В. Щу­сева. Вне сов­ре­мен­ных дис­куссий о дос­то­инс­твах его наз­на­чения, мож­но от­ме­тить гар­мо­нич­ность мав­зо­лея в ан­сам­бле Крас­ной пло­щади, а так­же ре­шение его в фор­мах гла­венс­тво­вав­ше­го в то вре­мя в ми­ровой ар­хи­тек­ту­ре сти­ля Art Deco. Но ему пред­шес­тво­вало два де­ревян­ных мав­зо­лея. Пер­вый из них был пос­тро­ен за нес­коль­ко дней к по­хоро­нам Ле­нина. Вто­рой — че­рез нес­коль­ко ме­сяцев и про­сущес­тво­вал пять лет.

Мав­зо­лей пред­став­лял со­бой усе­чен­ную сту­пен­ча­тую пи­рами­ду. Для дол­го­веч­ности де­ревян­ные де­тали бы­ли пок­ры­ты мас­ля­ный ла­ком, в ре­зуль­та­те че­го со­ору­жение име­ло стро­гий свет­ло-ко­рич­не­вый цвет. Тя­ги, две­ри и ко­лон­ны вер­хне­го пор­ти­ка бы­ли сде­ланы из чер­но­го ду­ба. 

К это­му вре­мени нас под­вел ред­кий пор­тси­гар 1920-х го­дов. На нем внут­ри пя­тико­неч­ной звез­ды изоб­ра­жен этот мав­зо­лей. Ря­дом, как бы в по­чет­ном ка­ра­уле, зас­тыл на ве­ка крас­но­ар­ме­ец в бу­денов­ке со скло­нен­ным в тра­уре фла­гом. Под звез­дой — сим­вол еди­нения ра­бочих и кресть­ян — серп и мо­лот. В этой ве­щи очень плот­но про­яви­лась сим­во­лика то­го вре­мени: зна­чимость со­бытия — уход пер­во­го со­вет­ско­го ру­ково­дите­ля и точ­ность от­ра­жения вре­мени, мо­мен­та. Все сим­во­лы ре­волю­ции сов­ме­щены в гра­виро­ван­ной ми­ни­атю­ре. Точ­ность де­талей под­черки­ва­ет под­линность из­де­лия.

Ста­рин­ный под­ста­кан­ник и нор­ми­рова­ние в со­вет­ской эко­номи­ке

Мое по­коле­ние выш­ло из стра­ны со­ветов, пре­одо­лев со­ци­ализм. Де­фицит то­варов и ус­луг это бы­ло де­ло обыч­ное и при­выч­ное. Чуть что не так, про­пада­ют то­вары на пол­ках ма­гази­нов, рас­тут це­ны. Мо­лодёжь рос­сий­ская и ближ­не­го за­рубежья мо­жет меч­та­тель­но пог­ля­дывать на ка­жуще­еся бла­гопо­лучие быв­ше­го Со­вет­ско­го Со­юза, де­монс­три­руя упор­ное не­жела­ние ви­деть по­роки, ус­во­ить оче­вид­ное: дваж­ды два — че­тыре. С со­от­ветс­тву­ющей оцен­кой то­му вре­мени и бы­ту — двой­ка. Я за­видую та­ким "не­учам", они не уз­на­ли мно­гого из то­го, о чем не хо­телось бы знать во­об­ще.

Мне вспом­ни­лись пе­рипе­тии при­об­ре­тения ан­тиквар­но­го под­ста­кан­ни­ка. Точ­ней, я хо­чу взгля­нуть на этот под­ста­кан­ник как на зер­ка­ло, в ко­тором яс­нее яс­но­го про­рисо­ван иди­отизм со­ци­алис­ти­чес­ко­го пус­тосло­вия — "обес­пе­чение мак­си­маль­но­го удов­летво­рения пос­то­ян­но рас­ту­щих ма­тери­аль­ных и куль­тур­ных пот­ребнос­тей все­го об­щес­тва" (кто за­был или не знал, это ос­новной эко­номи­чес­кий за­кон со­ци­ализ­ма, сфор­му­лиро­ван­ный ещё Глав­ным (пер­вым) эко­номис­том стра­ны). За­мечу всколь­зь, что он во всем был пер­вым, но с не­кото­рыми изъ­яти­ями: на сце­не к ро­ялю не под­хо­дил и в хок­кей по 8 го­лов за матч не за­бивал. Нет пре­делов со­вер­шенс­тву... Мо­жет, и с ан­тиква­ри­атом ещё не все ре­кор­ды пос­тавле­ны. Ох, страш­но­вато заг­ля­дывать в бу­дущее.

Ог­ра­ничим­ся по­ка прош­лым: тем что бы­ло в ка­ком-то от­но­шении уже дав­но, в ка­ком-то — сов­сем не­дав­но...

Это бы­ло в кон­це 80-х го­дов прош­ло­го ве­ка. Ко­ман­ди­ров­ка да­ла по­вод в оче­ред­ной раз при­ехать в Ле­нин­град. Са­мо мес­то кон­фе­рен­ции, про­ходив­шей под эги­дой До­ма учё­ных, ды­шало пре­лестью это­го уни­каль­но­го го­рода. Дом учё­ных за­нимал быв­ший дво­рец Ве­лико­го кня­зя Вла­дими­ра Алек­сан­дро­вича на Двор­цо­вой на­береж­ной. Са­мое по­рази­тель­ное и зах­ва­тыва­ющее это то, что в особ­ня­ке час­тично сох­ра­нились ин­терь­еры двор­ца. Я уж не го­ворю о спе­ци­аль­но вы­делен­ной эк­спо­зиции фар­фо­ра Им­пе­ратор­ско­го за­вода из кол­лекции Ве­лико­го кня­зя.
Крат­косроч­ные за­седа­ния, мно­гоча­совые блуж­да­ния по прос­пектам и на­береж­ным... С ран­не­го ут­ра и до поз­дне­го ве­чера. Ну и, ко­неч­но, че­ловек, ду­шев­но не рав­но­душ­ный к кол­лекци­они­рова­нию и ста­рым ве­щам, не мог "не от­ме­тить­ся" в ан­тиквар­ных ма­гази­нах. Осо­бен­но зав­ле­катель­ны­ми бы­ли нем­но­гочис­ленные ан­тиквар­ные юве­лир­ные ко­мис­си­он­ки.

Воз­можно, ны­неш­ние мо­лодые лю­ди, ок­ру­жен­ные мно­жес­твом спе­ци­али­зиро­ван­ных тор­го­вых ус­луг — на зем­ле и в вир­ту­аль­ных се­тях, воп­ро­ситель­но спот­кнут­ся на этом пов­торном упо­мина­нии ко­мис­си­он­но­го ма­гази­на в этом не­боль­шом рас­ска­зе — что за зверь? С чем его едят?

Пов­то­рим вновь. Ко­рот­кая поч­ти офи­ци­аль­ная справ­ка:

Ко­мис­си­он­ный ма­газин — ма­газин, за­нима­ющий­ся ре­али­заци­ей то­варов, при­нятых от лю­дей (сдат­чи­ков, ко­митен­тов) на ко­мис­сию — для про­дажи на за­ранее ого­ворен­ных ус­ло­ви­ях. Ма­газин ни на од­но мгно­вение не ста­новил­ся вла­дель­цем ве­щи, он ока­зывал ус­лу­гу по пуб­личной про­даже с по­луче­ни­ем "ко­мис­сии" за ус­лу­гу, т.е. оп­ре­делён­но­го про­цен­та от сто­имос­ти про­дан­ной ве­щи. В оби­ходе, ту­сов­ке, как ска­зали бы се­год­ня, та­кие ма­гази­ны по­рой на­зыва­ли — ко­мис­си­он­ка, ко­мок.

На пу­ти блуж­да­ний по­пал­ся та­кой ан­тиквар­ный юве­лир­ный ма­газин. Прос­торный зал, не пе­рег­ру­жен­ный по­сети­теля­ми (а тем бо­лее, по­купа­теля­ми). Зас­теклён­ные вит­ри­ны с зо­лоты­ми юве­лир­ны­ми из­де­ли­ями. Вит­ри­ны и пол­ки с раз­новре­мен­ным се­реб­ром... Оче­реди и тол­кучки, со­путс­тву­ющие лю­бым ма­гази­нам про­дук­тов и шир­потре­ба, до­сюда не дош­ли. Здесь де­фицит мас­со­вого спро­са го­лоса не по­давал.

Ме­ня за­ин­те­ресо­вал се­реб­ря­ный под­ста­кан­ник на­чала ХХ ве­ка. Вер­чу в ру­ках, рас­смат­ри­ваю... Сос­то­яние хо­рошее, сти­лизо­ван­ный гра­виро­ван­ный ри­сунок, це­лико­вое дно, су­дя по клей­мам, — Мос­ква, пос­ле 1908 г. Стиль — Art Nouveau или Югенд­стиль, по при­нятой рос­сий­ской клас­си­фика­ции — мо­дерн. Це­на, по мо­ей оцен­ке, не вы­сокая.

— Вы­пиши­те, — про­шу я про­дав­щи­цу.

В те вре­мена в лю­бых пром­то­вар­ных ма­гази­нах для оп­ла­ты по­куп­ки в кас­се тре­бовал­ся чек, вы­писан­ный про­дав­цом на эту по­куп­ку. По­купа­тель предъ­яв­лял этот чек (как ска­зали бы в США — invoice) в кас­су, пла­тил день­ги и с этим кон­троль­ным и кас­со­вым че­ками воз­вра­щал­ся к про­дав­цу для по­луче­ния по­куп­ки. Все это ка­залось прос­тым и ес­тес­твен­ным. Кста­ти, по­рой ко­пии че­ков про­дав­ца вмес­те с че­ком об оп­ла­те для боль­шей сох­раннос­ти до ве­чер­не­го кон­тро­ля всех по­купок на­калы­вались на спе­ци­аль­ное прис­по­соб­ле­ние (на­кол­ку), пред­став­ля­ющее со­бой тол­стую иг­лу, вер­ти­каль­но зак­реплен­ную на под­став­ке.

Уже на­чав вы­писы­вать чек, де­вуш­ка спра­шива­ет:

— У вас кар­точка по­купа­теля есть?

— Есть, — ме­хани­чес­ки от­ве­чаю я. — А за­чем она в ко­мис­си­он­ном ма­гази­не?

Это бы­ла моя серь­ёз­ная ошиб­ка. Ли­цо про­дав­щи­цы ста­ло стро­гим, чек отод­ви­нут в сто­рону:

— Предъ­яви­те, по­жалуй­ста.

В се­реди­не 1980-х го­дов во мно­гих го­родах бы­ли вве­дены кар­точки по­купа­телей. При­мер та­кой кар­точки с пре­датель­ским для соз­давшей­ся си­ту­ации сло­вом "Мос­ква" вы ви­дите на ил­люс­тра­ции.

Без предъ­яв­ле­ния та­кой кар­точки нель­зя бы­ло ку­пить мно­гие де­фицит­ные про­дук­ты и то­вары. Это ог­ра­ничи­вало воз­можнос­ти ино­город­них при­ез­жать в Мос­кву за про­дук­та­ми. По вы­ход­ным дням мас­са лю­дей при­ез­жа­ла в Мос­кву на так на­зыва­емых "кол­басных элек­трич­ках". При­ез­жа­ли из ближ­не­го Под­московья, при­ез­жа­ли из мест, уда­лен­ных на 300-400 км от Мос­квы. По та­ким же кар­там по мес­ту жи­тель­ства нор­ми­рова­но еже­месяч­но "вы­дава­лись" де­фицит­ные про­дук­ты: вод­ка (с обя­затель­ной сда­чей в об­мен пус­тых бу­тылок), са­хар, чай, та­бач­ные из­де­лия... Дос­ти­жения раз­ви­того со­ци­ализ­ма бы­ли на­лицо.

Еще не вос­при­няв ка­вер­знос­ти мо­мен­та, я дос­тал кар­точку из бу­маж­ни­ка и по­казал про­дав­щи­це. Здесь уже она го­ворит бе­запел­ля­ци­он­но, что про­дать не мо­жет, так как у ме­ня кар­точка мос­кви­ча, а не ле­нин­град­ца.
 Вы ска­жете, что это рас­сказ охот­ни­ка или ры­бака, в ко­тором за ми­зер­ностью со­бытия скры­ва­ет­ся не­обык­но­вен­ные фан­та­зии. На са­мом де­ле, ка­кое от­но­шение мо­жет иметь мес­то жи­тель­ства к по­куп­ке ста­рого из­де­лия прак­ти­чес­ки на рын­ке? Но это взгляд яс­но мыс­ля­щего че­лове­ка, а не сот­рудни­ка со­вет­ской тор­говли.

Что­бы вы не мог­ли за­подоз­рить ме­ня в дур­ных фан­та­зи­ях, сош­люсь на сви­дете­лей. На этой кон­фе­рен­ции бы­ли ещё две оча­рова­тель­ные сот­рудни­цы, ко­торым я рас­ска­зал об этом про­ис­шес­твии на пос­ле­обе­ден­ном за­седа­нии.

— Не мо­жет быть, — ска­зали они в уни­сон.

— Ей-ей, — пок­лялся я.

— Ты что-то на­путал, — ска­зала од­на из них и выз­ва­лась пос­ле окон­ча­ния за­седа­ний сос­та­вить мне ком­па­нию для пов­торно­го за­хода за пон­ра­вив­шимся мне под­ста­кан­ни­ком. (Я был уве­рен, что этот под­ста­кан­ник ни­куда не де­нет­ся с пол­ки ма­гази­на ни за нес­коль­ко ча­сов, ни за нес­коль­ко дней. Бу­дет ждать сле­ду­юще­го за­хода).
С по­зиций ра­зум­ной оцен­ки я мог сде­лать биз­нес ма­гази­ну, пы­тал­ся дать воз­можность быв­ше­му вла­дель­цу по­лучить же­ла­емую ком­пенса­цию за за­лежав­шу­юся в до­ме вещь. Но это был не тот под­ход...

По­няв бес­пер­спек­тивность де­монс­тра­ции кар­точки мос­кви­ча, поч­ти со спор­тивным азар­том я вер­нулся до­мой к мо­ему дво­юрод­но­му бра­ту, у ко­торо­го я ос­та­новил­ся на эти ко­ман­ди­ровоч­ные дни, и поп­ро­сил дать мне ана­логич­ную кар­точку ле­нин­град­ца.

— Ну, это уже убий­ствен­ный ар­гу­мент в пре­одо­лении, pardon, ту­по­умия, — по­думал я.

— Бес­по­лез­няк, — ска­зал мне бо­ле­ющий в эти дни брат.

Хо­тите, про­дав­цы-не­до­ум­ки, кар­ту ле­нин­град­ца — по­лучи­те ле­нин­градскую кар­ту.

В соп­ро­вож­де­нии доб­ро­воль­но выз­вавше­гося сви­дете­ля вновь до­бира­юсь до ма­гази­на. Про­давец дру­гой. Про­шу по­казать, про­шу вы­писать чек на оп­ла­ту по­куп­ки в кас­се. Все, как и рань­ше: про­сят кар­ту по­купа­теля. С не­зави­симым ви­дом предъ­яв­ляю ле­нин­градскую кар­ту. Про­ница­тель­ный взгляд уже не про­дав­ца, а как бы сле­дова­теля:

— Это не ва­ша кар­та, предъ­яви­те пас­порт! — чувс­твую се­бя прес­тупни­ком, и что де­ло ско­ро дой­дет до ми­лиции.

— По пра­вилам тор­говли вы име­ете пра­во поп­ро­сить кар­ту по­купа­теля, но там ни­чего не ска­зано о пас­порте, на­ив­но пы­та­юсь уй­ти от тре­бова­ния я. Но уси­лия тщет­ны...

Моя спут­ни­ца поч­ти за­говор­щи­чес­ки по­пыта­лась объ­яс­нить­ся с про­дав­щи­цей. Но здесь хо­лод­ное сер­дце и чис­тые ру­ки. Пос­ледней (уже прос­то фор­маль­ной) по­пыт­кой пы­та­ем­ся объ­яс­нить­ся с ди­рек­три­сой.

— Кар­ты по­купа­теля вы­пуще­ны с целью сни­жения де­фици­та про­дук­тов и то­варов ши­роко­го пот­ребле­ния, вы­пус­ка­емых го­сударс­твен­ны­ми пред­при­яти­ями. Здесь нет ни од­но­го из этих ус­ло­вий. На то­вары ва­шего ма­гази­на нет по­нятия та­кого де­фици­та. Под­ста­кан­ник при­над­ле­жит час­тно­му ли­цу и про­да­ет­ся в единс­твен­ном эк­зем­пля­ре, — эти те­зисы жен­ским эмо­ци­ональ­ным то­ном и рас­су­дитель­ным муж­ским бы­ли пов­то­рены мно­гок­ратно.

Ре­зуль­тат, как вы уже по­няли один:

— Ку­пить то­вар мож­но толь­ко жи­телю го­рода по предъ­яв­ле­нию кар­ты ус­та­нов­ленно­го об­разца.
Бас­та! Finita la commedia. Ка­мен­ная сте­на. Рас­те­рян­ность. Ко­неч­но, это не проб­ле­ма жиз­ни, но чувс­тво бес­си­лия пе­ред воз­ве­ден­ны­ми труд­ностя­ми каж­дый раз зас­тавля­ет за­думать­ся о бо­лее об­щих проб­ле­мах... Не­кото­рые из них со вре­менем ис­па­рились, не­кото­рые в рос­сий­ском бы­ту вновь на­чали кон­денси­ровать­ся.

Наш дис­пут прив­лек вни­мание дру­гих по­сети­телей ма­гази­на. Все под­держи­вали нас. Но толь­ко в выс­ка­зыва­ни­ях муд­ре­цов глас на­рода это глас бо­жий. В не­кото­рых сре­дах влас­тной си­лой об­ла­да­ет чи­нов­ник, на­чаль­ник.
К на­шему осо­бому расс­трой­ству в этот мо­мент к при­лав­ку под­хо­дит мо­лодая жен­щи­на, предъ­яв­ля­ет кар­ту по­купа­теля и вы­писы­ва­ет чек на мой под­ста­кан­ник. Мы по­нима­ем, что в этот мо­мент уже дей­стви­тель­но finita la commedia. Раз­да­ёт­ся ти­хий ро­пот в ад­рес в об­щем то ни в чём не ви­нов­ной жен­щи­ны.

Пос­ле это­го эта по­купа­тель­ни­ца сму­щен­но под­хо­дит к нам и пред­ла­га­ет оп­ла­тить чек и заб­рать по­куп­ку! Иног­да че­рез сте­ну уда­ёт­ся прой­ти...

Прош­ли го­ды. Мно­го лет для ме­ня. Прош­ло мно­го лет для со­ци­ализ­ма. И сов­сем нем­но­го лет для под­ста­кан­ни­ка, на сво­ём ве­ковом юби­лее он про­дол­жа­ет слу­жить и странс­тво­вать по све­ту.

Ста­рый под­ста­кан­ник, не ме­нее ста­рая гар­дне­ров­ская са­хар­ни­ца, ред­кая че­рятов­ская лож­ка и креп­кий чай.

Сей­час в Ка­лифор­нии...

***

Эта­кие жиз­ненные се­год­няшние тис­ки очень су­жа­ют по­ле де­ятель­нос­ти. Го­лова ищет се­бе пу­ти бегс­тва от са­мо­изо­ляции. Де­ла — их ма­ло в пре­делах до­ма, сплет­ни — их мно­го в элек­трон­ном об­ще­нии, еда — ну, сколь­ко мож­но... Мо­жет, с учё­том дав­ле­ния об­сто­ятель­ств пог­ру­жение в хоб­би да­ёт за­щит­ный и оп­ти­мис­ти­чес­кий им­пульс. Увиль­нув от се­год­няшних за­бот, я пог­ру­зил­ся в эпи­зоды бы­лого, в вос­по­мина­ния. И приг­ла­сил вас по­учас­тво­вать...