Письмо сестре-петербурженке

 Вой­на вы­вора­чива­ет ду­шу на­из­нанку и зас­тавля­ет так­же на­из­нанку ме­нять­ся че­лове­чес­кие цен­ности. Мо­раль, нап­ри­мер… Ра­нее я бы и не по­думал ко­му бы то ни бы­ло, имен­но пос­то­рон­не­му чи­тать вслух свою ин­тимную пе­репис­ку. Пись­мо ведь ад­ре­сова­но близ­ко­му и род­но­му че­лове­ку… Те­перь чувс­тва при­тупи­лись.

Прав­да, Вой­на, та что вов­сю лю­ту­ет на Юге и на Се­вере Ук­ра­ины, еще не пос­ту­чала в мой род­ной дом, – имен­но в том смыс­ле, что в Пол­та­ве не рвут­ся сна­рядов и не па­да­ют бом­бы – как в со­сед­нем Харь­ко­ве.

Ну, про­лете­ло па­ру ра­кет и где-то это ба­бах­ну­ло, вот по­ка и все…В мо­ем до­ме се­лят­ся бе­жен­цы, они рас­ска­зыва­ют про Вой­ну мно­гое, мно­гие под­робнос­ти и страш­ные де­тали, и я по­это­му поч­ти по­верил в Ее ре­аль­ность, ина­че бы при­шел к вы­воду, что все, тран­сли­ру­емое по ТВ или в компь­ютер­ных сай­тах, или что там пи­шут га­зеты – все это вы­дум­ки!

Ибо все это слиш­ком уж по­хоже на филь­мы ужа­сов или на фильм-ка­тас­тро­фу… или еще на ка­кой-ли­бо из этих ки­нош­ных ту­пова­тых и до­воль­но на­думан­ных фан­тасти­чес­ких жан­ров.

До­пол­ни­тель­ным до­каза­тель­ством, что Вой­на не сюр­ре­алис­ти­чес­кая вы­дум­ка, а ре­аль­ность ока­зал­ся и тот факт, что вся моя семья в ужа­се раз­бе­жалась по стра­нам Ев­ро­пы: доч­ка в Шот­ландии сей­час (там же и брат с же­ной и со сво­ей доч­кой и зя­тем). Же­на моя в Ита­лии, я сам в дан­ный мо­мент в Ук­ра­ине… Моя ма­ма и еще од­на моя пле­мян­ни­ца с деть­ми в прош­лом го­ду ока­зались бы­ло в Лит­ве, про­жили там год, и хо­тя они в дан­ный мо­мент вновь про­жива­ют в Пол­та­ве, это не бы­ло с их сто­роны про­яв­ле­ни­ем ма­лоду­шия и из­лишней тру­сос­ти: Вой­на во всех ее ли­ках по­каза­ла се­бя в на­шей стра­не. По го­роду и сей­час хо­дят во­ору­жен­ные сол­да­ты. На ули­цах про­тиво­тан­ко­вые «ежи» и блок­посты. Каж­дый день по нес­коль­ко раз во­ет си­рена воз­душной тре­воги.

Я ез­жу в эти ме­сяцы по Ев­ро­пе, при­ходит­ся ме­тать­ся, хо­тя бы и для то­го, что­бы уви­деть­ся с доч­кой или под­держать прес­та­релую мать… Я в этих по­ез­дках все вре­мя ви­жу но­вые и но­вые приз­на­ки Вой­ны. Я об­ща­юсь и с ук­ра­ин­ца­ми, и с на­шими со­седя­ми (те­ми, кто да­ет при­ют бе­жен­цам). В на­шей боль­шой семье уже по­гиб сол­дат, муж мо­ей ку­зины Оли, он во­евал под Харь­ко­вом и в его бро­невик по­пала ра­кета рос­си­ян… Все мы пла­кали и скор­бе­ли из-за этой по­тери.

Но все рав­но не от­пуска­ет ощу­щение, что все про­ис­хо­дящее – это по­нарош­ку, это все идет по чь­ему-то дь­яволь­ско­му и хит­ро­муд­ро­му сце­нарию.

По­это­му в го­лову вдруг на днях приш­ла идея поз­во­нить мо­ей сес­тре Та­неч­ке, пе­тер­буржен­ке, с ко­торой я пе­рес­тал об­щать­ся еще в фев­ра­ле прош­ло­го го­да. Я уже приз­нался один раз пуб­лично в свое не­люб­ви и не­навис­ти к Та­неч­ке, сво­ей в прош­лом не­наг­лядной ку­зине. Я на­писал приб­ли­зитель­но сле­ду­ющее: «Я хо­чу встре­тить­ся пос­ле вой­ны с мо­ей дво­юрод­ной сес­трой Та­ней и ее род­ным бра­том Ко­лей. По­че­му имен­но с ни­ми? Рань­ше все бы­ло прос­то, и я их ду­шев­но, по-родс­твен­но­му, лю­бил и ува­жал… Оба они рус­ские. Ко­ля, прав­да, дав­но уже жи­вет в Ита­лии, все рав­но он
рус­ский, и я его по­это­му не­на­ви­жу.

А вот Та­ня жи­вет в Пе­тер­бур­ге, и я ее по­то­му не­на­ви­жу еще бо­лее. Хо­тя мы дру­жи­ли с детс­тва, и я пи­тал к ми­лой мо­ей ку­зи­не неж­ные чувс­тва (не по­ду­май­те толь­ко дур­но­го, это бы­ла маль­чи­шес­кая лю­бовь)».

Та­неч­ка дей­стви­тель­но бы­ла очень ум­ной, кра­си­вой и ин­тел­ли­ген­тной де­воч­кой. У нее прек­рас­ные го­лу­бые гла­за, нес­коль­ко пол­но­ва­тая фи­гу­ра, но она жиз­не­ра­дос­тна, и в ней прос­то мо­ре жен­ско­го оба­яния!

В свое вре­мя она за­кон­чи­ла ВУЗ, про­рабо­тала всю жизнь вра­чом, у нее семья, двое сы­новей… гм… ска­жем уже так: бо­лее чем взрос­лых! Та­ня ведь моя сверс­тни­ца, ей 65.

С на­ча­ла вой­ны я пы­тал­ся с ней по­го­во­рить, но она от­мал­чи­ва­лась и ни­как, ни сло­вом, ни пол­сло­ва, не ре­аги­ро­ва­ла на мои воп­ро­сы о Вой­не.

Это ме­ня взбе­сило. Я пор­вал с ней вся­кое об­ще­ние. С ее бра­том Ни­кола­ем то­же пе­рес­тал пе­репи­сывать­ся и об­щать­ся в ин­терне­те да­же. По­тому как он мне в этом всем кон­тек­сте вдруг с ожес­то­чени­ем за­явил: не прис­та­вай, мол, к мо­ей Та­неч­ке с доп­ро­сами! У нее и так деп­рессия! Да и те­бе уже по­ложе­но знать, что у каж­до­го че­лове­ка есть СВОЯ ПРАВ­ДА ЖИЗ­НИ!

Так вот оно как! – во­зопил я тог­да мыс­ленно. Зна­чит, Ко­леч­ке и Та­неч­ке, мо­им друзь­ям детс­тва и на­поло­вину ук­ра­ин­цам (по ма­тери) поз­во­лено на­зывать их жиз­ненной ис­ти­ной и прав­дой на­паде­ние рос­си­ян на мою стра­ну! Ис­тя­зание и убий­ства ук­ра­ин­цев в их до­ме – та­кова ре­аль­но ис­ти­на, но она ведь есть од­на (не две или три), и она есть смер­тный грех рос­си­ян, ок­ку­пан­тов!

Ка­кая еще мо­жет быть «ДРУ­ГАЯ ПРАВ­ДА»?

Но прош­ли не­дели, ме­сяцы и да­же поч­ти уже пол­то­ра го­да пос­ле тех раз­го­воров. Я нем­но­го все-та­ки ос­тыл. Я нас­лу­шал­ся пе­ред этим мно­гих на­ших бла­гос­тных бло­геров, – а имен­но тех, ко­торые при­зыва­ли по­мирить­ся с «пра­виль­ны­ми рус­ски­ми», то есть с те­ми граж­да­нами РФ, ко­торые не под­держа­ли Пу­тина и его «спе­цопе­рацию»… И вот я зво­ню Та­неч­ке по те­лефо­ну.

Она бе­рет труб­ку. И наш раз­го­вор про­ис­хо­дит имен­но так, буд­то все эти ме­сяцы гряз­ной бой­ни меж­ду рос­си­яна­ми и ук­ра­ин­ца­ми моя Та­неч­ка про­жила как бы в дет­ском ро­зовом плать­ице с рю­шеч­ка­ми и бан­та­ми, в не­ко­ем сво­ем по­луп­ри­думан­ном ми­ре. Со сво­ей, су­губо лич­ной прав­дой жиз­ни.
Та­ня спро­сила у ме­ня: ты о ка­кой вой­не хо­чешь уз­нать мое мне­ние? О той, что идет меж­ду Из­ра­илем и ХА­МАСом, или о рус­ско-ук­ра­ин­ской?

Уже от са­мого та­кого по­воро­та раз­го­вора я опе­шил. Ка­кой та­кой ХА­МАС? К чер­ту его и вмес­те с па­лес­тинца­ми этот ваш Из­ра­иль! Я хо­чу знать, что ду­ма­ет Та­неч­ка о вой­не меж­ду ее Мак­сом (сы­ном, ко­торый по­ка не приз­ван в ар­мию РФ) и мо­им ро­дичем Са­шей (тем сол­да­том, ко­торый уже по­гиб в Харь­ко­ве).

Та­неч­ка из­бе­га­ет пря­мого от­ве­та. Она от­ве­ча­ет: «Обе на­ши стра­ны в глу­бокой жо­пе».

Я так и не по­нял, что она хо­тела этим ска­зать. Но я по­пытал­ся по­нять сес­тру луч­ше и пот­ре­бовал объ­яс­не­ний: по­чему, по чь­ей ви­не про­изош­ла эта «глу­бокая жо­па»? Я опять вспы­лил. Сес­тра бро­сила труб­ку. Я опять сут­ки злил­ся и не на­ходил от­ве­та на прос­той воп­рос: что слу­чилось с мо­ей сес­трой Та­неч­кой? Я уже бы­ло пос­та­вил для се­бя окон­ча­тель­ную точ­ку во всех этих пе­рего­ворах.

Но по­том я оду­мал­ся и ре­шил все же за­кон­чить на­ше об­ще­ние чем-то бо­лее или ме­нее вра­зуми­тель­ным. Я на­писал ку­зине пись­мо. Вот оно:

«Та­ня, до­рогая сес­трич­ка! Я вче­ра поз­во­нил те­бе, и те­перь жа­лею. А зна­ешь, по­чему? Не толь­ко по­тому, что ты бро­сила труб­ку. Ког­да ты у ме­ня спро­сила, что я хо­чу с то­бой об­су­дить, ка­кую имен­но вой­ну, меж­ду Из­ра­илем и … в об­щем, ты пом­нишь, о чем! Я от тво­его воп­ро­са опе­шил!
Из­ра­иль и Па­лес­ти­на да­леко, а на мой род­ной Харь­ков и на мой род­ной Вол­чанск па­да­ют рус­ские бом­бы.

Я вче­ра пос­по­рил с Ле­ной, на­шей с то­бой ук­ра­ин­ской родс­твен­ной те­туш­кой (сте­пень родс­тва я тут не бу­ду уточ­нять – В. Ц,). Я с ней го­ворил о том, по­чему пе­тер­бур­жцы, лю­ди соз­на­тель­ные, ин­телли­ген­тные в сво­ей мас­се, и весь­ма по­хожие на ев­ро­пей­цев, не выш­ли на ули­цу и не пи­кети­рова­ла, не про­тес­то­вали про­тив Вой­ны?

Ну, я бы так сде­лал, ско­рее все­го, на их­нем мес­те. И со­весть моя бы­ла бы тог­да чис­та... По край­ней ме­ре, вот в та­ком слу­чае.

А Ле­на мне в от­вет: а по­чему ты сей­час в Лит­ве сво­ей, а не на ук­ра­ин­ском фрон­те? Ведь хо­тя бы сна­ряды па­цанам на­шим тог­да по­давал, вот и «очис­тил» бы свою со­весть!

А я ей то­же от­ве­тил: мне 65, и да­же сна­ряды по­давать я уже бу­ду пло­хо. Не су­мел бы во­евать с тол­ком. Прос­то бы уби­ли ме­ня и все... И еще ко­го-то из-за мо­ей не­рас­то­роп­ности уби­ли бы! А вот ес­ли бы кто-то из этих рус­ских про­тес­то­вал про­тив вой­ны – вот тог­да от­си­дел бы он мир­но пол­го­да, но жив ос­тался и сво­их сы­новей убе­рег бы от Вой­ны!

Та­ня! Мне уди­витель­но, – и я толь­ко по­это­му те­бе пи­шу пись­мо, – что ты сох­ра­нила нос­таль­гию по на­шему детс­тву и по на­шей Пол­та­ве! Я ведь от Ле­ны имен­но уз­нал, что ты ис­ка­ла кон­такты с Олей Сте­цен­ко. Да, с той са­мой, с имен­но на­шей ми­лаш­кой Олеч­кой! Это на­ше с то­бой глу­бокое и теп­лое детс­тво, я пом­ню его, как и ты его пом­нишь, так­же и юность на­шу час­то вспо­минаю. Ког­да я пер­вый раз при­ехал в Пи­тер и по­том, все ра­зы, ког­да я бы­вал у вас в гос­тях, – как вы ме­ня прек­расно при­нима­ли, кор­ми­ли-по­или… Как мы с то­бой хо­дили вдво­ем в Эр­ми­таж и как лю­бова­лись ста­ту­ями Ро­дена!

* * *

Ты вче­ра ме­ня по те­лефо­ну уп­рекну­ла: мол, я тог­да в фев­ра­ле прош­ло­го го­да на­гово­рил вам, всей ва­шей семье прок­ля­тий. И тог­да твоя ма­ма бы­ла жи­ва, и она уз­на­ла об этом, и очень пе­режи­вала… Но ты прос­то не пред­став­ля­ешь, ка­кая вол­на не­навис­ти ох­ва­тила нас, ког­да вы на «сво­их брать­ев» на­пали!

В Пол­та­ве по­яви­лись по всей цен­траль­ной ули­це биг­борды гро­мад­ные со сло­вами: «РУС­СКИЙ КО­РАБЛЬ, ИДИ­НАХУЙ, и еще: «РУС­СКИЙ СОЛ­ДАТ, ПО­ШЕЛ­НА­ХУЙ», и еще «РУС­СКИЙ ТАНК, ОТ­ПОЛЗАЙ НА­ХУЙ». И так да­лее.... Ук­ра­ин­цы не ма­тер­щинни­ки. Че­рез па­ру ме­сяцев эти биг­борды про­пали. Нам ведь на­до все сво­им де­тям объ­яс­нять, вот эти сло­ва па­кос­тные... Но хо­тя биг­борды сня­ли, не­нависть к рус­ским ос­та­лась. По­это­му, ког­да ты ска­зала, что оба на­ших на­рода «в жо­пе», я те­бе от­ве­тил гру­бо. Не хо­чу пов­то­рять, как имен­но.

Та­ня!

Я ког­да с то­бой вче­ра по­гово­рил, то по­нял опять прос­тую ис­ти­ну: вы се­год­ня как нем­цы, как пос­ле той вой­ны бы­ло, 80 лет на­зад. Вы под сво­им Гит­ле­ром-Пут­ле­ром. Под его ма­ги­ей и гип­но­зом. С ва­ми бу­дет труд­но до­гова­ривать­ся, о чем бы то ни бы­ло.... Но, во-пер­вых, нич­то не но­во под лу­ной (вой­ны бы­ли всег­да). И пос­ле лю­бой вой­ны нас­ту­пал каж­дый раз мир. Во-вто­рых, ге­ог­ра­фичес­ки мы ни­куда друг от дру­га не де­нем­ся.
Хо­тя бы и так: ге­ог­ра­фичес­ки!

По­это­му я и пи­шу это пись­мо... Ина­че не стал бы тра­тить вре­мя на вся­кую ху**ю.

Ты это мое пись­мо про­чита­ешь, но я не уве­рен, от­ве­тишь ли!

И вот уже в чем я да­же на­обо­рот уве­рен: ты мне пря­мо сра­зу же не от­ве­тишь, это точ­но! Ты вот, как жен­щи­на нег­лу­пая, по­дума­ешь о мо­их сло­вах, все взве­сишь. И по­верь: мне не так уже и важ­но, ког­да по­лучу от­ветное пись­мо. Глав­ное, проч­ти, – ду­мать, ос­но­ватель­но ду­мать и де­лать вы­воды, бу­дешь уже поз­же. Ес­ли за­хочешь.

Та­неч­ка! Я за эти го­ды на­писал шесть книг, на раз­ные те­мы. Пос­ледняя кни­га, ко­торая пос­вя­щена Вой­не и ук­ра­ин­цам-бе­жен­цам уже опуб­ли­кова­на, и я да­же мог бы ее те­бе пе­рес­лать в элек­трон­ном ва­ри­ан­те. Тог­да бы ты луч­ше по­нима­ла, что имен­но про­ис­хо­дит се­год­ня…»

Вот на этих строч­ках я и за­кон­чил свое пись­мо.
Та­ня мне от­ве­тила, что ни­каких книг ей пе­ресы­лать не на­до.
Ко­рот­ко от­ве­тила.
Од­нослож­ное «НЕТ»…
Вот на этом сло­ве и за­кон­чи­лась на­ша пе­репис­ка.