БОЙТЕСЬ ДАНАЙЦЕВ (ПАДЛАДАР)

У Га­рика Сту­лико­ва от­крыл­ся дар. И так он, пад­ла, не­ожи­дан­но от­крыл­ся, что Га­рик, ког­да со­об­ра­зил, что, собс­твен­но, про­изош­ло, чуть не дал ду­ба пря­мо в мет­ро. Уми­рать, на­вер­ня­ка, и так-то не са­мое боль­шое удо­воль­ствие, а уми­рать, на­ходясь уже под зем­лей – это как-то сов­сем нет­ра­дици­он­но. Но – обо всем по по­ряд­ку! Тем бо­лее, что в этот день про­изош­ли ещё кое ка­кие со­бытия, на­водя­щие на раз­мышле­ния о при­роде этих ка­ких-то двус­мыслен­ных ис­пы­таний, вы­пав­ших на до­лю са­мого обыч­но­го и ни­чем не при­меча­тель­но­го че­лове­ка. А, мо­жет быть, это и не дар вов­се, а прок­ля­тие? Или на­каза­ние? Или ис­пы­тание?..

Га­рик ехал к сто­мато­логу: про­пажу пе­ред­не­го зу­ба за две не­дели пос­ле его ис­чезно­вения за­мети­ли все и от ду­ши по­весе­лились. Пос­ледней кап­лей ста­ло не­вин­ное, на пер­вый взгляд, пред­ло­жение от груп­пы то­вари­щей схо­дить на фут­бол: пив­ка по­пить и по­болеть за «Зе­нит»: «За­од­но и кон­курс про­ведём: кто гром­че всех свис­тнет? Луч­ший свис­тун по­луча­ет бес­плат­ную кон­суль­та­цию в кли­нике «Сто­ма». Га­рик оби­дел­ся и на фут­бол не по­шёл.

Ну так вот: ехал Га­рик в мет­ро – си­дел, зак­рыв гла­за, и слу­шал му­зыку че­рез на­уш­ни­ки. И вдруг... Тут тре­бу­ет­ся осо­бая точ­ность, так как на са­мом де­ле это слу­чилось не сов­сем «вдруг». Бе­зус­ловно, не­ожи­дан­но, по­тому что Га­рик ни о чём по­доб­ном ни­ког­да да­же не меч­тал – не нуж­но оно ему бы­ло. Он меч­тал о квар­ти­ре, о ма­шине, о 15 ай­фо­не, о под­ружке (здесь я не ста­ну осо­бо рас­простра­нять­ся, пос­коль­ку эта меч­та бы­ла сов­сем уж неп­ри­лич­ная и аб­со­лют­но точ­но нес­бы­точ­ная). Ну и, са­мо со­бой, что­бы ра­ботать по­мень­ше и по­лучать за это по­боль­ше. Две ты­сячи дол­ла­ров. В не­делю. Но дол­жность ком­плек­товщи­ка на про­дук­то­вом скла­де ни­как не под­ра­зуме­вала ис­полне­ния хоть че­го-ни­будь из вы­шепе­речис­ленно­го спис­ка.

В те­лефо­не у Га­рика бы­ло за­лито око­ло 600 са­мых раз­ных пе­сен: от со­вет­ских-рус­ских и до за­пад­ных – кок­тей­ль из эс­тра­ды, дис­ко, хип-хо­па, шан­со­на, ро­ка, джа­за и так да­лее – до тех­но, рэ­па, тран­са и R&B. С рез­ким пе­реве­сом в сто­рону ста­рого доб­ро­го ро­ка. На те­лефо­не по умол­ча­нию бы­ло вклю­чено слу­чай­ное вос­про­из­ве­дение – ком­по­зиции зву­чали од­на за дру­гой, а мыс­ли Га­рика тек­ли в при­выч­ном рус­ле:

– Сем­надцать ты­сяч ос­та­лось. Де­сят­ку сей­час сто­мато­логу на­до бу­дет от­дать. До зар­пла­ты пол­то­ры не­дели. Лад­но, как-ни­будь до­тяну…

И вот где-то здесь, на пес­не Maroon 5 «Wake Up Call», до Га­рика дош­ло, что он зна­ет, о чём по­ют. От­чётли­во раз­би­ра­ет сло­ва, фра­зы и пред­ло­жения и по­нима­ет их, как буд­то пе­ли на рус­ском. Это его нас­толь­ко на­пуга­ло, что ему да­же ста­ло дур­но: сер­дце ку­да-то про­вали­лось со свис­том в ушах, во рту хлор­ка – Га­рик уже за­каты­вал гла­за, но тут пес­ня за­кон­чи­лась. Тря­сущей­ся ру­кой он дос­тал из кар­ма­на те­лефон и вык­лю­чил му­зыку. Со­седи по ва­гону во все гла­за та­ращи­лись на не­го, ви­димо, во вре­мя прос­ветле­ния он вёл се­бя не сов­сем адек­ватно: мо­жет, за­орал, или слю­ну пус­тил че­рез гу­бу, а, мо­жет, и че­го по­хуже.

На пер­вой же ос­та­нов­ке Га­рик выс­ко­чил из ва­гона, на­шёл сво­бод­ную ска­мей­ку, от­ды­шал­ся и на­чал эк­спе­римен­ти­ровать со сво­им да­ром. Сле­ду­ющей пес­ней бы­ла «Бе­лая ре­ка» ДДТ, её Га­рик про­пус­тил. И вот The Beatles за­пели о том, что Дес­монд ра­ботал груз­чи­ком на рын­ке, а Мол­ли бы­ла пе­вич­кой в ка­баке, и ка­кая у них слу­чилась лю­бовь, и чем всё за­кон­чи­лось. Оша­лев­ший Га­рик до кон­ца дос­лу­шал эту не­замыс­ло­ватую ис­то­рию – до са­мой пос­ледней строч­ки: «Об-ла-ди бла-да!» – и сно­ва ос­та­новил му­зыку.

– Ох­ре­неть мож­но! – при­мер­но так с по­мощью на­шей экс­прес­сивной рос­сий­ской лек­си­ки про­яви­лось вол­не­ние Га­рика по по­воду но­воп­ри­об­ре­тён­ных спо­соб­ностей.

На­шёл од­ну из сво­их са­мых лю­бимых – «Whole Lotta Love» Led        Zeppelin – и был пот­ря­сён и смят от­кро­вен­но сек­су­аль­ным смыс­лом этой пес­ни. Рань­ше это бы­ла прос­то за­бой­ная вещь: прон­зи­тель­ный во­кал План­та пе­реп­ле­тал­ся с вир­ту­оз­ной ги­тарой Пей­джа, а те­перь это бы­ла не­обуз­данная, ди­кая и об­жи­га­ющая, как огонь, страсть. Это был ядер­ный взрыв и улёт в пу­чину бе­зум­ных чувств и же­ланий, так хо­рошо зна­комых поч­ти каж­дой жен­щи­не и лю­бому муж­чи­не. Это был шок!

По­том бы­ла го­речь рас­ста­вания от ABBA, где по­беди­тель по­луча­ет всё; мат-пе­ремат от Lil Wayne; раз­мышле­ния Кри­са Ри по до­роге в ад и не­ожи­дан­ный на­ив­няк «Скор­пи­онов» про ве­тер пе­ремен. Ча­ще все­го пе­ли о люб­ви: о нес­час­тной люб­ви в час­тнос­ти и о тех стра­дани­ях, ко­ими она соп­ро­вож­да­ет­ся. А ког­да Шарль Аз­на­вур за­пел о веч­ной люб­ви, с Га­риком чуть бы­ло эну­рез не слу­чил­ся от не­ожи­дан­ности: ока­зыва­ет­ся, он ов­ла­дел ещё и фран­цуз­ским язы­ком. Ав­то­матом приш­ла мысль о не­мец­ком. А что у нас есть на не­мец­ком? Ес­сесно – Rammstein! «Ма­ма» при­вела Га­рика в за­меша­тель­ство, «Гер­ма­ния» как-то не тро­нула сов­сем, а вот «Ан­ге­лы» пон­ра­вилась – чем-то на­поми­на­ет Вы­соц­ко­го: «Пус­кай жи­вёшь ты двор­ни­ком, ро­дишь­ся вновь – про­рабом…»

Италь­ян­ский – Ад­ри­ано Че­лен­та­но; ис­пан­ский – об­лом, не­ту ни чер­та на ис­пан­ском; ту­рец­кий – Тар­кан; ив­рит – «Ха­ва На­гила» – хрен зна­ет кто по­ёт – все по­ют.

Вот так Га­рик вы­яс­нил, что он стал по­лиг­ло­том – он по­нимал все эти язы­ки.

– А мо­жет быть, я и чи­тать умею? – раз­ду­харил­ся об­наглев­ший Сту­ликов, но ин­тернет быс­тро при­вёл его в чувс­тво – чи­тать он умел толь­ко на рус­ском…

В мет­ро пот­ря­са­ющая акус­ти­ка – ог­ромные пус­тые прос­транс­тва как буд­то спе­ци­аль­но соз­да­ны для при­дания зву­кам му­зыки осо­бой чис­то­ты и объ­ёма. Скрип­ка то­нень­ким го­лосом пе­ла в пе­рехо­де: дев­чушка лет пят­надца­ти про­ник­но­вен­но ис­полня­ла вальс «На соп­ках Мань­чжу­рии», рас­кры­тый чёр­ный фут­ляр с ме­лочью ле­жал у неё в но­гах. Лю­ди про­ходи­ли, не ос­та­нав­ли­ва­ясь, не за­дер­жи­ва­ясь и, на­вер­ное, да­же не слы­ша это­го скор­бно­го пла­ча. И Га­рик вмес­те со все­ми про­мар­ши­ровал ми­мо оди­нокой скри­пач­ки: в ушах у не­го гре­мел Rammstein: «Ты! У те­бя есть! У те­бя есть я!..»

В вес­ти­бюле Га­рик на­шёл бан­ко­мат и со вздо­хом вы­нул из кар­ма­на кар­ту – приш­ло вре­мя рас­ста­вать­ся с де­сятью ты­сяча­ми. Вста­вил кар­ту в про­резь, бан­ко­мат жад­но прог­ло­тил её и пот­ре­бовал ввес­ти па­роль. Га­рик наб­рал па­роль и выз­вал ба­ланс счё­та: на эк­ра­не по­яви­лись циф­ры, от ко­торых Га­рику сно­ва ста­ло не­хоро­шо – 170000 руб­лей! Га­рик пе­рес­чи­тал ну­ли: всё вер­но – 170000 руб­лей…

– Это ошиб­ка ка­кая-то! – ре­шил Га­рик, су­дорож­но вы­дирая кар­ту из бан­ко­мата. Вни­матель­но ог­ля­дел её со всех сто­рон и сно­ва вста­вил в при­ём­ник.

Про­цеду­ра пов­то­рилась – вот толь­ко циф­ры, по­явив­ше­еся на эк­ра­не, его, по­чему-то, сов­сем не об­ра­дова­ли – 1700000!

Га­рика бро­сило в пот.

– Да что же это та­кое?! – зат­равлен­но ду­мал но­во­яв­ленный мил­ли­онер и ис­пу­ган­но зыр­кал гла­зами по сто­ронам: по спи­не тек­ло, в гла­зах сто­яли ну­ли, а в моз­гах на­мечал­ся пе­рекос.

Он сно­ва вер­нулся в глав­ное ме­ню: прер­вал опе­рацию, вы­нул и сно­ва вста­вил кар­ту.

На эк­ра­не воз­никли но­вые циф­ры – 10700000 руб­лей!!!

Всё! Это­го над­ломлен­ная пре­дыду­щими соб­лазна­ми пси­хика Га­рика уже не вы­дер­жа­ла. Ра­дос­тные мыс­ли, как раз­ноцвет­ные ре­зино­вые мя­чики, уп­ру­го зас­ка­кали в по­мут­невшем соз­на­нии. Квар­ти­ра, ма­шина, ай­фон – всё сра­зу! И па­мять, сво­лочь, ус­лужли­во на­пом­ни­ла дав­нюю ис­то­рию: в Но­вой Зе­лан­дии хо­зя­евам не­боль­шой ав­то­ремон­тной стан­ции, мо­лодой суп­ру­жес­кой па­ре, в ре­зуль­та­те бан­ков­ской ошиб­ки, на счёт пе­реве­ли 10000000 дол­ла­ров. Ре­бята ока­зались не про­мах и всё по­няли пра­виль­но: умуд­ри­лись быс­трень­ко об­на­личить боль­шую часть де­нег и, сколь­ко их не ис­ка­ла по­том по­лиция, так и не смог­ла най­ти: па­ра слов­но в воз­ду­хе рас­тво­рилась.

Не дрог­нувшей ру­кой Га­рик на­жал на икон­ку «вы­дача на­лич­ных» и наб­рал сум­му – 300000 руб­лей.

– Пре­выше­ние ли­мита… – от­ве­тил без­душный ав­то­мат.

– 100000…

– Пре­выше­ние ли­мита…

– 50000… – и бан­ко­мат пос­лушно вы­дал Га­рику де­сять но­вень­ких пя­титы­сяч­ных ку­пюр…

Под­ни­ми ры­ло, свинья! Хоть раз в жиз­ни под­ни­ми: отор­вись от кор­мушки и пос­мотри вок­руг. Мо­жет быть, ря­дом есть че­ловек, ко­торо­му сроч­но, имен­но сей­час, день­ги нуж­нее, чем те­бе...

Ста­руха сто­яла в ни­ше меж­ду ко­лон­на­ми не­дале­ко от мет­ро – так, что­бы по­лиция её не уви­дела. В пот­рё­пан­ном паль­то, в стоп­танных муж­ских бо­тах, пла­ток клет­ча­тый над­ви­нут на гла­за: в нат­ру­жен­ных, со взду­тыми ве­нами ру­ках, пла­катик с не­ров­ны­ми бук­ва­ми: «Лю­ди доб­рые! По­моги­те на хлеб!»

Га­рик про­шёл ми­мо и не за­метил её: он во­об­ще не шёл, а па­рил…

По­жилая мед­сес­тра с ус­та­лым ли­цом выш­ла из ка­бине­та сто­мато­лога, све­рилась со спис­ком и про­из­несла, ни на ко­го не гля­дя:

– Сту­ликов…

Га­рик вско­чил со сво­его мес­та.

– Про­ходи­те, – ска­зала жен­щи­на и рас­пахну­ла дверь по­шире.

В ка­бине­те Га­рика встре­тил док­тор. Он на­тяги­вал но­вые ре­зино­вые пер­чатки и кив­ком го­ловы ука­зал на крес­ло:

– Са­дитесь…

Га­рик пос­лушно заб­рался в крес­ло. Док­тор, опус­тив на ли­цо проз­рачный плас­ти­ковый эк­ран, под­сел ря­дом и вклю­чил све­тиль­ник:

– Ну-с! Да­вай­те пос­мотрим. От­кры­вай­те рот.

Заг­ля­нул в от­крыв­шу­юся щель и в го­лос, не сов­ла­дав с эмо­ци­ями, вы­ругал­ся:

– Ох ты ж ёж твою ёж!

У па­ци­ен­та нап­рочь от­сутс­тво­вал язык…
 
20.12.2020.