Ландыши на пепелище

Продолжение. Начало 1, 2, 3, 4.

Глава 21.

В принципе, папина жена произвела на Катю хорошее впечатление. Да и готовила она здорово, а это так приятно!

- Повезло папуле моему,  Танюха! - делилась  она  с подружкой, - Лучше любого ресторана кормежка, да и вообще, эта Лена - фигуристая и моложавая бабенка, скажу я тебе. И по характеру, вроде, ничего. На стерву не похожа. Старается мне угодить, аж смешно наблюдать! Боится потерять мое расположение. Значит, отца любит.

- Ты, смотри, дистанцию с ней держи, да и вообще, построже будь, пока она тебя воспитывать не начала, - наставляла Татьяна, прошедшая за свою недолгую жизнь школу отношений с тремя отчимами.

- Ты за меня не переживай, подруга! Никто меня не обидит. Я сама, кого хочешь, обижу, если что... Я тебе - не Золушка: мной мачеха не покомандует! - храбрилась Катя, но необъяснимая  тревога посещала ее все чаще и чаще: а любит ли ее, Катю, отец так же крепко, как любил прежде?

             Однако Лена окружила девушку теплотой и вниманием, и та немного успокоилась.

Лена искренне старалась подружиться с ней. Это было не только желанием разума укрепить свою позицию в новой семьей. Это было и чувством сострадания к трудной Катиной судьбе, и ноющей болью прерванного (пусть и по ее вине) материнства, и попросту нежностью к молодой девушке, несущей в себе Витины черты...

                  Когда Катюша бывала в настроении, они с Леной подолгу рассматривали журналы мод, бегали по магазинам в поисках модных тряпок, и, как две подружки-ровесницы, рассуждали о жизни...

                Только найти работу у Лены пока не получалось. Но Катя успокаивала ее:

- Что вы так рветесь на работу, не понимаю я! Отец достаточно зарабатывает. Вы дома вон сколько всего делаете! Это что, не работа? А кто же нас кормить так вкусно будет?

Лена таяла от Катиных слов, благодарно обнимала ее, но работу искать продолжала: не хотелось ей окончательно превращаться в домохозяйку. Ну, а пока она немного осмотрится на новом месте: незнакомый город, психологическое напряжение в новой семье, -  все это требовало определенного периода адаптации.

 Как все-таки  это непросто - совмещать романтику семейной жизни с кастрюлями!       Судьба отняла у них с Виктором бесценный период встреч под луной, бессонные ночи воспоминаний о вчерашних поцелуях в парадном, мечты и гадания о чувствах в свой адрес... Все это было в далекой жизни, длилось совсем недолго и привело не в лоно супружества с любимым человеком, а к двум случайным и несчастливым свадьбам, последствия которых нельзя было аннулировать: имелись убитые и раненые, пострадавшие и виновники, но главное, невинные жертвы - дети.

Лена жила одновременно в двух мирах.

Виктор и его дочь были реальностью настоящего. Прежний любящий муж и родной сын заполняли собой пространство воспоминаний о прошлом и тревог о будущем. Кроме того,  энергетически она все еще ощущала себя рядом с сыном и бывшим мужем. Да, она мысленно продолжала жить в своей ленинградской семье. Когда они с Виктором ссорились, она закрывалась в ванной и тихо плакала, вспоминая Бориса. Потом она уединялась в маленькой комнате и начинала жаловаться своему дневнику: 

"Борис бы не повысил на меня голоса. Он никогда не оценивал мои качества: для него я всегда была самой лучшей на свете. И разве это нормально, что Виктор  подчеркивает всем своим поведением, что Катя - это главная дама его жизни, родная кровь, а жена... Жен может быть много. Нет, он, конечно, этого не произносил. Но я слышала его невысказанные мысли".

А сегодня у Катюши, в очередной раз, какое-то нервозное состояние. Она хлопает дверьми, не смотрит в глаза и отвечает на вопросы "сквозь зубы". Лена попыталась ее расспросить, не случилось ли чего и нужна ли какая-то помощь, но Катя огрызнулась в ответ и ушла в свою комнату.

Лена подумала, что обижаться на девочку было бы бездарно и мелочно: наверное, что-то на личном фронте не ладится. Она решила  прогуляться и разогнать  тоску, а заодно дать Кате возможность побыть одной: это иногда так важно!

  Вернулась она в прекрасном настроении. Весна! Предчувствие доброго и долгожданного захлестнуло Лену, как в раннем детстве. Ей остро захотелось радости. Какой именно, она не знала, но что-то хорошее витало в воздухе и должно было непременно визуализироваться.

Она купила арбуз и мороженое, разогрела ужин,  и стала звать к столу своих домочадцев.

...Они смотрели телевизионный фильм и одновременно сосредоточенно ели арбуз. Одну половину Лена убрала в холодильник, а вторую нарезала аккуратными ломтиками и подала на стол.

Катя не проронила ни слова за целый вечер, и в гостиной повисла тягостная гнетущая атмосфера. Виктор не пытался ничего исправить, и Лена окончательно растерялась.

  Вдруг Катя метнулась к холодильнику, вытащила половинку арбуза, хотя нарезанных ломтиков оставалось еще очень много, и большой ложкой стала скоблить арбуз, выгребая из его сердцевины самое сочное и спелое. Она выразительно и нарочито выделывала все это, явно позируя и наблюдая боковым зрением за реакцией папы и мачехи.

  Витя мрачно молчал. Лена, взяв себя в руки, попробовала осторожно попросить Катю переключиться на ломтики. Однако Катя ничего ей не ответила и продолжила истязание арбуза. Лена вопросительно взглянула на мужа. Тот с вызовом ответил на ее молчаливый вопрос:

-Лично мне для дочери ничего не жаль. А тебе? Вот скажи на милость, для тебя что, -жизненно важно, если она съест эту половинку? Да на здоровье! Ешь, доченька!

- При чем тут жаль или не жаль? Речь ведь - о другом: о неуважении к окружающим. Ведь каждому хочется арбуз из сердцевины. Однако все считаются с тем фактом, что они - не одни. И потом, это просто бескультурно - так есть!

Катя громко засмеялась и весело посмотрела на отца. Он ответил улыбкой на ее взгляд, и Лена почувствовала себя оскорбленной: они смеялись не то над ней, не то -  над ее воспитанием. Они выглядели единой командой, заговорщиками, которые объявили ей свой протест. А она... Она почувствовал себя чужой теткой, злой мачехой, которая  провинилась и должна понести наказание. Но в чем ее вина? И против чего они протестуют? О чем они говорили, пока она гуляла? Неужели Катя на нее жаловалась?

"Какой же он дурак! - вспыхнула Лена, - "Нужно быть большим дураком, чтобы так избаловать дочь, а потом еще и поощрять ее хамские выходки".

 Лены вышла из-за стола и закрылась в комнате.

Катя ликовала. Как легко заводится ее новая мамаша! Просто прелесть! Значит выжить ее из их дома будет не так-то  трудно.

Кате хотелось прежнего всепоглощающего внимания отца. Но появился конкурент - другая женщина. Катя дурой не была и головой все понимала. Но в душе ее все чаще и чаще загоралась невольная обида: она замечала нежные взгляды отца, направленные на Лену, его рассеянное внимание к ней самой - его родной дочери, и самое главное, жутко раздражали закрывавшиеся на ночь двери их спальни. Она, Катя, шла в свою комнату, в пустую постель, а ее отец в это время ласкал ее мачеху!

Катя не могла понять, почему именно, но ей это было крайне неприятно. У нее, молодой красавицы, ничего не получалось с личной жизнью. А эта баба, с явными признаками увядания, смогла получить любовь и преданность такого человека, как ее папа! Катя даже попыталась обидеться на него за свою маму, которую по всем законам и правилам ему надлежало ласкать вместо мачехи. Но, к счастью, она вовремя вспомнила , что мама ее - уже давным-давно перестала быть объектом мужского внимания вообще.

  Утром отец убегал на работу, Катя - в училище, а Лена осталась дома одна: она еще не успела полностью сориентироваться на новом месте.

Когда Катя возвращалась с занятий, отца еще не было, и Лена приглашала ее пообедать вдвоем.

Кате хотелось к чему-то придраться. Причин для ссор не было. Но Катя была творческой. Оставшись с отцом вдвоем, она всегда рассказывала ему о "провинностях" своей мачехи. Вот, например, Лена попросила ее вымыть посуду, хотя могла бы это сделать и сама, тем более, что у нее, у Кати, полно уроков, а мачеха нигде не работает и не учится.

  Она жаловалась Виктору на попытки Лены заставить ее убирать квартиру, чего раньше Кате делать не приходилось: все дома выполнял отец или бабушка.

И наконец, Катя обнаружила покупки Лены - дорогой свитер и куртку, которые та собиралась отослать Сергею в подарок на день рождения. Сергей подарки от мамы не принимал, отчего Лена жутко страдала. Но Борис, отчаявшись уговорить сына простить мать, дарил все эти подарки Сергею от своего имени, по просьбе Лены.

- Пусть он даже не знает, что это - от меня, но мне приятно сознание того, что на нем -вещи, которые я ему с любовью выбрала, - делилась она с бывшим мужем своими горькими мыслями.

Борис продолжать ее утешать и каждый раз обещал, что когда-нибудь сын с ней обязательно помирится.

Виктор тоже старался относиться с пониманием к переживаниям жены. Еще бы! Ведь именно ради него она оставила сына и мужа. И если подарки для ее сына хоть как-то улучшают ее настроение, то пусть она утешится хотя бы этим!

А вот Катя, оставаясь с отцом наедине, стала устраивать скандалы почти ежедневно. Стоило Лене уйти за покупками, как Катя взрывалась негодованием:

- Интересное кино получается, папуля! Я в прошлом месяце просила тебя купить мне  новые сапоги, так ты сказал, что денег нет. Для меня, значит, денег нет. А куртки и свитера покупать дорогущие для ее сына у тебя деньги есть? Она, при этом, еще и не работает. Здорово устроилась! Я не позволю никому дурить моего отца! Почему ты ей веришь? Ей твоя зарплата нужна, а не ты! И вообще, я тут подумала... Это какая нормальная женщина родного сына бросит, не говоря уж о муже, чтобы свое личное счастье устроить! Какой эгоисткой нужно быть! Страшное дело! А, представь, она завтра еще в кого-то влюбится, ну, просто задумайся! Что ей помешает бросить тебя? А меня уж и подавно. Кто я ей? Помеха для личного счастья. Странно, что ты ничего не замечаешь...

- Почему? Я очень даже замечаю, как ты меня стараешься накрутить против Лены. А еще я замечаю, что она из кожи вон лезет, чтобы с тобой подружиться, а ты палки в колеса вставляешь на каждом шагу. А еще говорила, что желаешь мне счастья! Эх, ты... доченька... Добрее надо быть...

- Добрее?! Золушкой стать? Значит, по твоему, я - злая? Спасибо! Не знала, что ты так хорошо думаешь обо мне. Ну, тогда и я скажу все, что думаю:

"Нет у нее права мне замечания делать! А она, тихоня-тихоней, вся такая из себя интеллигентная, а все норовит меня переделать на свой лад. То арбуз я ем не как положено, то посуду я мыть должна. А, между прочим, там всего одна моя тарелка и чашка были грязными, а все остальное - ее и твоя посуда, что еще от завтрака осталась. Что же получается? Она меня нарочно ждет, не моет посуду? Так что ли?  Вот, Катя из училища вернется, ей всю раковину с грязной посудой и вымыть будет в радость. Пап! А чем это она сама все утро занималась, интересно бы узнать? А я, между прочим, даже знаю... Она мужу своему бывшему часами письма пишет километровые. Что смотришь удивленно?  Я однажды успела немного прочитать, когда она по телефону разговаривала в своей комнате и думала, что я еще из училища не пришла, а письмо на кухонном столе осталось.  Ничего я не шпионю. Я ради тебя стараюсь. Вдруг она двойную игру намечает?  Чай попить на своей кухне я имею право? Отлично! Ну, я все письмо, конечно, не успела прочитать. Но пару фраз запомнила:

"Борис, дорогой! Ты всегда был и остаешься моим самым близким другом.  Мне очень не хватает тебя и Сергея..." , - ну, что, достаточно?  Или еще процитировать? С ними ей тебя не хватало, а с тобой ей не хватает их! Может, ей пора гарем открывать с несколькими мужьями? А?

Виктор вспыхнул, накричал на дочь, но от ее слов о письмах Лены остался  неприятный осадок. Он не ревновал, но болезненно воспринимал прочную энергетику связи между своей супругой и ее бывшим. Значит, все-таки в нем, Викторе, ей чего-то не хватает, раз она так судорожно строчит признания в дружеской любви к прошлому супругу...

Катюха его, конечно, придирается к каждому слову и жесту Лены, но все-таки ее можно и нужно понять: она еще совсем девочка. А вот Лена могла бы быть и более дипломатичной. Зачем она, и правда, воспитывает Катю? Это уж, извините, - его дело,  а не ее. И посуду могла бы сама вымыть. То же мне, Макаренко!

  Но свои мысли Виктор держал при себе. Женщин лбами не сводил, пытаясь каждой внушить необходимость мирного сосуществования. Однако Лена болезненно реагировала на его попытки разъяснить ей особенности Катиного характера. А сама Катя попросту начинала реветь, если отец не принимал ее жалобы на мачеху. 

Когда он срывался и кричал на Катю, та по нескольку дней после этого почти не выходила из своей комнаты, пропуская занятия в училище. Из комнаты периодически раздавались горькие всхлипывания, и Виктору становилось нестерпимо жаль дочку: хоть она и не права, но кто у нее еще есть на свете, кроме него? Бедная девочка! Одна, в слезах... А он накричал на нее, вместо того, чтобы спокойно все ей объяснить...

Виктор не мог уже беспечно обнимать Лену. Он чувствовал себя предателем по  отношению к дочери. Он шел к ней в комнату, просил прощения за резкость, пробовал помирить с женой.

  И хотя Лена устроилась, наконец, на работу и стала приносить зарплату в дом, но изобретательная Катя находила новые поводы для выражения своего недовольства. 

Глава 22.

Вскоре Пашка прислал открытку с наступающим 8 марта, и Люсе это было очень приятно. Несмотря на все предупреждения, она позвонила ему из автомата. Предложила встретиться  и поговорить. Он отругал ее за то, что она звонит по телефону (а вдруг и его телефон прослушают?), но согласился. Они гуляли как можно дальше от тех мест, где их могли ожидать нежелательные встречи. Потом сидели в кафе, выпивали, мечтали о будущем... Поздним вечером Пашка проводил ее до стоянки такси, а по дороге они впервые поцеловались. Это было головокружительно! Люся думала, что уже не способна ни в кого влюбится, но в этот вечер ей стало казаться, что она любит Пашку. Он вызвал в ней бурю чувств!

Его интерес к ней щекотал ее нервы еще и потому, что от него исходило некое непостоянство: сегодня - любит, а что завтра, - неизвестно. Потенциальная возможность потерять Пашу, неуловимое обещание уколов самолюбия и ран, которое сквозило в его улыбке, очаровательной и опасной одновременно, - все это вместе будоражило ее. За Пашу нужно было бороться каждый день и каждую минуту, иначе его можно было потерять. В этом была Пашкина сила.

Люся приехала домой в состоянии острого желания плюнуть на все  предосторожности и рвануть к любимому, с которым только что рассталась. Она откровенно хотела его, и ждать, когда наконец решится дело с квартирой, в этот момент казалось полным безумием. Она выбежала из дома, чтобы позвонить ему по телефону: все-таки она стала побаиваться звонить из своей квартиры после Пашкиных рассказов о возможной прослушке.

Пашка к телефону не подошел, и соседка сказала, что он уже лег спать.

Тогда утром она еще раз позвонила ему, попросив вечером повторить встречу там же, где вчера. Паша согласился.

Люся готовилась к этой встрече целый день! Она не могла работать: все время вспоминала его поцелуи и жаркое дыхание, она немедленно хотела оказаться рядом с ним, и было невыносимо ждать, да еще делать вид, что она сосредоточена на работе. В обеденный перерыв она успела забежать в магазин и купила там новые модные духи и лак для волос.

Вечером, по дороге домой, она посетила знакомую маникюршу: нужно быть во всеоружии, а позавчерашний лак на ее ногтях выглядел не очень свежим. Люся улыбалась своим мыслям... Она предвкушала ночь любви, она буквально чувствовала Пашкины объятья в своем воображении, и ее нетерпение нарастало с каждой минутой.

Однако как только она вернулась с работы домой, раздался телефонный звонок, и женский голос сообщил ей , что гость, которого она будет ждать сегодня в определенном месте, прийти не сможет, так как у него высокая температура и пропал голос. Поэтому он попросил соседку позвонить вместо него и предупредить...

 Паша стремился приучить Люсю к мысли, что звонить опасно, он начал игру в конспирацию. Он знал, чего добивался.

Люся все равно позвонила из автомата еще раз, но соседи подтвердили, что Паша лежит с высокой температурой и не может подойти. Спрашивали, что передать и кто звонит. Люся несколько дней подряд звонила и называлась чужими именами, но Паша к телефону так и не подошел.

В итоге, Люся написала ему сумбурную эмоциональную записку и вложила ее в пакет с яблоками, который доставил прохожий мальчишка за вознаграждение:

" Пашка! Я очень по тебе скучаю! Когда наконец все наладится? Я не умею так долго ждать. Неужели ничего нельзя придумать? Давай уедем на неделю куда-нибудь вдвоем! Очень жаль, что к тебе нельзя зайти! Я уже нашла три варианта обмена, и скоро мы с тобой сможем выйти из подполья. Поправляйся! "

В ответ Люся получила письмо от Паши :

"Люся! Я много думал о тебе и о нас. Наверное, мое отношение к тебе намного сильнее и куда серьезней твоего, потому что меня стала мучить мысль, что ты всерьез любила моего друга, раз вышла за него замуж, и я не уверен, что смогу это преодолеть. Возможно, твои чувства к Сергею еще живы и вернутся к тебе. А вдруг это - просто временное охлаждение, с твоей стороны? А со мной ты играешь в любовь от скуки. Что касается Сергея, то я уверен, что он, как любил, так и  любит тебя. Он бы простил тебе этот флирт со мной и эту сцену в моей комнате, если бы ты этого захотела. Возможно, ты вскоре поймешь, что тебе никто не нужен, кроме него, и что никакая квартира не сможет тебя обрадовать, если в ней нет твоего Сергея. Ведь просто так люди замуж не выходят! Тем более, в юности, да еще, такие красавицы, как ты! Ты могла выбрать любого, а выбрала его. Значит, это были глубокие чувства. Люся! Настоящая любовь не проходит просто так. Ты, видимо, устала от однообразия, и тебе нужно время понять себя. Не играй со мной! Слышишь, не смей! Я не переживу, если ты меня бросишь и вернешься к Сергею! Наверное, мы поторопились. Давай подождем, пока ты разберешься в своих чувствах и поймешь себя. Целую,твой Паша".

Люся почувствовала себя раненой. Чувство к Паше было острым, сильным и захватывающим. Он никогда не ухаживал за ней так вдохновенно, как Сергей. Он просто  брал, что хотел и когда хотел. Он казался ей роскошным ласковым котом, но его готовность поцарапать хозяина в самый неожиданный момент не давала возможности расслабиться. Вот и сейчас, он вроде бы первый открыл ей свои чувства, и тут же сам готов от нее отказаться из-за какой-то глупой ревности к брошенному ею Сергею.

Потенциальная возможность получить моральную пощечину держала ее в тонусе. Сергей был ее пажом. Пашка же претендовал на роль господина. Не она, а он конструировал отношения. И, увы, не от нее, а именно от него зависела судьба этих отношений. Потеря Паши казалась ей в эту минуту потерей всего самого важного в жизни.

Так обычно и бывает: в момент расставания значимость теряемой личности сильно преувеличивается, особенно, если инициатором этого расставания являешься не ты. А подогретая поцелуями чувственность, едва ли не доведенная до точки кипения и мгновенно выключенная, воспринималась как дикая любовная страсть.

Это было похоже на неудержимую лавину любви, не управляемую никаким разумом, рвущуюся наружу любой ценой.

  Люся испугалась. Надо что-то предпринять, но что? Пашка волевой. Он, и правда, может от нее отказаться. Этого нельзя допустить. Помимо страсти, было что-то еще, что делало потерю Паши невосполнимой.

Интуитивно она чувствовала, что именно Сережина любовь к ней вознесла ее в глазах Паши до образа королевы! А кто-то посторонний увидел бы в ней всего лишь хорошенькую блондиночку, но не более того. Она продолжала пользоваться плодами любви своего мужа и после разрыва с ним: именно он позволил ей почувствовать себя исключительной и единственной. Именно он назвал ее своей женой. Именно он повысил ее самооценку в миллион раз, ведь до него она считала себя никому не нужной брошенной провинциалкой! И вот сейчас его друг, Пашка, как бы унаследовал все присвоенные ей Сергеем титулы: красивая, любимая, единственная, родная!

Люся воспринимала Пашу как особую добычу: он был свидетелем Люсиного обожествления. Сергей открыл ее, а Пашка имел шанс это открытие запатентовать. К тому же, ей нужны были союзники в борьбе за квартиру. Откровенно говоря, она не предвидела никакой борьбы, но все-таки могли возникнуть осложнения, раз Сергей нанял адвоката.

  Она помнила, что Пашка мучается в коммуналке. Для него - совсем неплохой стимул помочь ей получить отдельную квартиру. Конечно, она сто раз подумает, прежде чем станет прописывать к себе кого бы то ни было. Она же - не дура! Но Паше-то можно дать такую псевдонадежду! Он не пожалел потратиться на дорогие серьги для нее. Это - тоже о чем-то говорит. Значит не треплется: похоже, влюбился... А если даже пока еще не успел всерьез влюбиться, так влюбится потом. Неважно, какие у него мотивы желать ее, Люсю, сейчас. Важен результат! После любви Сергея она поверила в силу своих чар.

  В такой сложный момент рядом с ней должен быть мужик, к которому ее тянет все больше и больше, и который, похоже, к ней тоже совсем не равнодушен. Но пока все так глупо складывается, что она вынуждена пребывать в нелепом унизительном одиночестве.

Пашка-Пашка...Плохо же он знает ее, Люсю, да и своего друга тоже... Сергей не умеет прощать! Ей, слава богу, не нужно его прощение, но если бы нужно было, она бы его никогда не получила. Но и у Паши нет шансов остаться ему другом: увидев жену на коленях другого мужчины своими глазами, Сергей вычеркнет его из своей жизни навсегда.

 Глава 23.

Люся заварила свежий чай, включила музыку и стала обдумывать убранство своей будущей квартиры. В каком стиле ее лучше обставить?

Надо было отвлечь себя от мыслей о Паше и его последнем письме. Но мысли не поддавались режиссуре.

  Неужели Паша  способен от нее отказаться, так и не заполучив?! Разве ему не  хочется  просто переспать с ней? Странно он ведет себя!  Какой-то не очень мужской почерк...
А вдруг он так сильно влюбился, что боится получить травму, а переспать с ней- не самое главное для него?

Сильная ревность вполне могла накатить, ведь нелегко мысленно представить любимую женщину в постели с лучшим другом, хотя бы и в прошедшем времени. 

Как она ни старалась не думать о Паше, но поймала себя на том, что все время думает только о нем и жутко скучает по нему. Она нестерпимо хотела его. Он зажег в ней огонь и ушел. Погасить этот пожар мог только он сам. Неизвестность была непереносима. Она не могла больше ждать. А что, если Пашка все-таки найдет в себе силы забыть о ней? Настроит себя! Чего она, собственно, должна ждать? Чего именно? Пока он остынет? Ну, уж нет! Этого она не допустит.

Он ревнует ее? Так нужно срочно убедить его, что зря ревнует. А вместо этого, она сидит тут, как дура, и ждет, когда он сам не выдержит и прибежит. А если выдержит? Какой кошмар - потерять Пашку! Нужно срочно что-то делать, немедленно! 

 Звонить ему бесполезно, его не зовут, и вообще, что она ему скажет по телефону, если  вокруг него соседи, и, кто знает, не прослушиваются ли их телефоны, на самом деле! 

Приехать к нему без  приглашения после призыва расстаться - это было бы чересчур...

В конце концов, с гордостью у нее - все нормально, и за мужиками она никогда не бегала.

Решение пришло неожиданно. Оно было простым и мудрым, и Люся даже подмигнула себе в зеркале...

Она немедленно напишет письмо и найдет способ срочно вручить его прямо Пашке в руки. Она села за стол и написала: 

"Милый Пашка, не ревнуй меня к прошлому, дурачок! Не было у меня никогда никакой любви к Сергею. Он - хороший парень, но для меня - не вполне подходящий.
 Я была вынуждена выйти за него замуж: мне негде было жить.  Я интересовалась не им, а его квартирой. И я ее скоро получу.

  Только, пожалуйста, не думай обо мне плохо. Нет во мне никакой подлости! Просто жизнь моя была очень трудной,  Пашенька, и мне все приходилось добывать самой.

 Какая еще ревность к Сергею? О чем-ты?  Повторяю еще раз: я его никогда не любила. А к тебе у меня есть настоящие чувства, и я рада, что ты их разделяешь.

Поправляйся скорей! Мой любимый, мой милый Пашка... Давай не будем терять друг друга! Любовь на дороге не валяется. Надо уметь за нее бороться. И придумай,  наконец, где нам встречаться! Ты же все можешь!

Скоро  у меня появится свой уголок, и тебе будет куда приходить ко мне в гости. И, кто знает, может, не только в гости. 

Твоя Люся.

 P.S. Напиши мне пару слов в ответ, только сразу, и передай с посыльным. Я жду внизу, на улице".

Люся положила письмо в конверт, заклеила его, и надписала:

 "Квартира 23. Паше лично в руки! Срочно!"

Затем она выскочила из своей квартиры, поймала такси и приехала к Пашиному дому. Таксиста попросила несколько минут подождать ее.

(Окончание следует)

Об авторе: Галина Пичура родилась и выросла в Ленинграде. С 1991 года живет в США (Нью-Джерси и Флорида). По образованию - библиограф и программист. Публикации её стихов и прозы можно найти в периодике США и Европы. В 2006 году вышел в свет ее поэтический сборник "Пространство боли" (издательство "Сударыня", Санкт-Петербург). Победитель международного литературного конкурса, состоявшегося в Самаре (2012), в котором приняли участие  авторы из 17 стран мира. Член Объединения Русских Литераторов Америки (ОРЛИТА). Сайт автора: www.pichura.com